Позвав по рации на помощь Мича, намереваемся освободить пленника. Да только как его дотащить до корабля? М-дя… проблемка. Ну, ладно, по ходу дела разберёмся. Траггер, завидев ещё одну тварюшку, даже ничего путного не смог вымолвить. Будто дар речи потерял. Зато, когда узнал, что я хочу освободить его, перетащить на корабль, а затем предоставить в дальнейшем медицинскую помощь по возвращению на крейсер, Мич, мягко говоря, офигел, наградив меня удивлённым взглядом. Но опять же не возразил, лишь задумчиво почесал коротко стриженный затылок, глядя на висящего гуманоида. Через несколько минут размышлений, Траггер обнажил свой мачете и со всего маху ударил по цепям. Те жалобно лязгнули и разломились. Обмякшее тело пришельца тотчас начало падать вниз, да только встретиться мордой с землёй не дал опять же наш бравый Мич.

— Ох и тяжеленный верзила! — сдавленно прохрипел он, взгромоздив пленника себе на спину. — Фунтов четыреста, не меньше.*

— Да ты прям Геракл! — присвистываю изумлённо, наблюдая, как Мич, не торопясь, стоически выдерживая нехилый вес, последовал по направлению к кораблю.

— Ага. Лишь бы не очнулся сейчас, а то, глядишь, и покусает, — хмыкает Траггер.

— Да скорее когтями задерёт. Глянь, какие они у него! Прям на зависть маникюрше, — усмехаюсь вдогонку, повесив винтовку на плечо.

Макс, открыто выражающий своё недовольство от моей затеи, скривив физиономию, потопал следом за Мичем. А я снова с интересом оглядываю лагерь. На глаза вдруг попадается куча железа. Присмотревшись, узнаю в этой куче маску, плазмомёт, металлические наручи, какие-то ещё причиндалы, похожие на некие кинжалы и кругляшки, копьё и элементы доспехов. Прям как у тех гадов! Лежат аккурат места, где висел наш спасённый гуманоид.

— А это, случаем, не его снаряга? — вопрошаю, приглядевшись повнимательней.

— Да хрен его знает, — подойдя ближе, пожимает плечами Макс.

Не раздумывая, снимаю свой рюкзак и начинаю засовывать железки в него. Понимаю, что всё не вместится. Подхожу к Джоуэлу и нагло забираю его рюкзак, стараюсь запихнуть остальное туда.

— Ты чё удумала? — поражённо восклицает Макс, недоумевающе наблюдая за моими манипуляциями. — Решила этого Головореза оружием снабдить? Ты в своём уме?!

— Остынь, я беру на всякий случай, — непринуждённо отвечаю, взвешивая каждый рюкзак, пытаясь примерно определить их вес. Тяжёленькие! Лишь бы не надорваться.

Всучив одну не маловесную ношу Максу и водрузив свою на спину, топаю к зарослям. Древко копья неприятно бьёт по затылку. Но ничего. Идти всё равно недалеко. Когда мы уже причапали к кораблю, Бро объявил о успешно проведённом ремонте. Что бы мы без него делали!..

Уже через пятнадцать минут двигатели звездолёта набирали обороты. Макс и Мич проверяли отчёты и данные о состоянии судна. Тела убитых товарищей мы отправили в «морозилку». Есть у нас такой отсек для перевозки замороженных продуктов. Эх! Ребятки-ребятки… Аж кошки на душе скребут. Не уберегла я их. Позор на голову такому командиру, как я.

Спасённого верзилу расположили на специальной кушетке для тяжелораненых и зафиксировали его ремнями. Как завороженная, внимательно оглядываю Охотника, откровенно любуясь его мягкими изгибами мышц под чешуйчатой смуглой кожей. Особое внимание привлекли его сомкнутые к клыкастой пасти мандибулы, заканчивающиеся белоснежными бивнями. Как у крабов. Или какого хищного насекомого. На морщинистых перепонках замечаю длинные колючки. Будто многодневная щетина у мужлана. Хочу пощупать их. Любопытство так и распирает. Не выдерживаю и поддаюсь желанию, осторожно касаясь пальчиком одной из колючек. Остренькая! Прям как у ежа или дикобраза в зоопарках. Намереваюсь пощупать чёрные жгуты с золотыми колечками, растущие из головы пришельца, увенчанной невысоким гребнем по кругу, но меня одёргивает голос Макса.

— Ты чего им там любуешься? — Косится он через плечо, сидя в кресле пилота. — Что делать-то с ним будем, когда прилетим?

— Думаю, отправим пострадавшего в медотсек к Зено, — сообщаю соображения, усаживаясь на своё место. — Он у нас Гуро врачевания инопланетных особей. Пусть сам разбирается, что делать с этим бугаем.

— Ох, чую, не к добру, что мы спасли его, — тяжело выдыхает Макс, качая головой. — Аукнется нам это потом.

— Да всё норм будет! Вечно ты паникуешь раньше времени.

— Да у меня яйцо правое чешется, а это всегда обозначало – жди неприятностей, — внезапно бесстыже заявляет Макс.

— Ишь как! А может это обозначает, что в скором времени ты получишь ударом ботинка по этому яйцу? — иронично приподнимаю бровку, скептично оглядывая извращенца. Мич прыскает в кулак, его поддерживают остальные тихим смешком.

— Лучше бы ты нежно погладила их своей ручкой. — Опять двадцать пять. Уже в конец обнаглел засранец. Глазки строит, похабно ухмыляется.

Обречённо закатив глаза, тяжело вздыхаю и мгновенно хватаю Ловеласа за самое сокровенное, сразу сжимая в руке до боли. Тот аж икнул и побледнел, заткнувшись и испуганно вытянув физиономию. По рубке прокатился сдавленный смешок остальных.

— Я уже который раз говорю тебе не переходить черту, чёртов извращуга! — процеживаю сквозь зубы, наградив бойца убийственным взглядом. — И помнится, за это обещала оторвать тебе все причиндалы.

— Не надо, не надо! — пропищал тот, недвусмысленно поднимая вверх лапки, тем самым объявляя о своей капитуляции. — Больше не повторится такое. Обещаю!

— Охотно верю. — Отпускаю паренька и возвращаюсь на место с чувством выполненного долга.

— А вот и предсказанные неприятности, — стебётся Мич чуть слышно, еле сдерживая хохот, что не сказать о Стиве и Смите, открыто ржущих в уголке на лавочке.

— Стартуем! — приказываю следом.

Облегчённо вздохнув и наградив товарищей укоризненным взглядом, Макс послушно вернулся к своим обязанностям. Наша птичка легко взмыла в воздух, непринуждённо покачиваясь, и направилась в открытый космос, покидая злополучную планетку.

Добрались мы до крейсера теперь без приключений. Величественный корабль, схожий формой на акулу, только без плавников, плыл по бескрайнему простору космоса. Сообщив по системе связи о своём прибытии, прошу дать разрешение на состыковку в доках, а заодно прислать медрабочих, дабы помочь пострадавшим и забрать трупы в хранилище. Панихида по погибшим пройдёт чуть позже, а пока их тела отправят в морг. Мне же предстояло сопроводить спасённого Охотника до медотсека, чтобы объяснить обо всём случившемся нашему медику Зено.

Он из расы «Серых». Тех самых, что первоначально скрытно посещали нашу матушку Землю. Теперь же люди привычно контактируют с особями их вида. «Серые» оказались действительно полезными в отношении науки и медицины. Можно сказать, это они научили нас создавать звездолёты, открыли секреты законов астрофизики. Человечество поистине многим обязана этим худощавым, большеголовым серым созданиям с огромными, мудрыми, раскосыми глазами.

Удачно состыковавшись, Макс опустил трап, по которому все, не без явного удовольствия, вновь спустились на родной крейсер. Медбратья тут как тут подскочили и хотели было сцапать раненого Мича, да тот стал отмахиваться. Мол, ни так уж и страшны его царапины, и он сам обработает их и залатает. Ну, Траггер на самом деле не очень любил все эти медицинские процедуры, а врачей считал типичными коновалами. И, если быть честной, по секрету скажу, что он просто-напросто до жути боялся уколов. Вот так! Да, такой здоровый взрослый мужик боялся элементарных иголочек на шприцах. Ну, щепетильный он. Что тут поделать?! У каждого свои фобии и тараканы в голове.

Плюнув на заупрямившегося вояку, медики поспешили забрать вакуумные мешки с телами, затем, не без страха и изумления, переложили бессознательное тело Охотника на свою мобильную кушетку. Вот теперь иду по петляющим коридорам, сопровождая медбратьев, аккуратно перемещающих пострадавшего до места назначения. Два рюкзака с пожитками Охотника я всучила Максу, наказав отнести их к Бро, на хранение. У него в мастерской есть одна нычка от посторонних глаз. И заодно приказала Джоуэлу держать язык за зубами об этих вещичках. Мало ли кто захочет позариться на них. Технологии представителей расы науду всегда были недосягаемыми и самыми желанными для многих. Не, некоторые такие девайсы попадали в загребущие руки наших учёных, но их было очень скудное количество. Яутжа ревностно относились к тому, чтобы их игрушки не достались другим расам. Надеюсь, этот спасённый индивид не будет закатывать истерику и скандал по поводу того, что я так нагло пригребла всю его снарягу, да ещё и запрятала. Хотя… Можно и умолчать пока об этом. Посмотрим.

Огромный медотсек с прозрачными дверями и множественными боксами из прочного оргстекла распростёрся по ярусу, до которого мы добрались на грузовом лифте. Ох, сколько зевак за это время собрали. Уж больно всех удивило узреть настоящего Головореза. Да ещё и в бессознательном состоянии. Чую, новость о нём скоро разнесётся по всему крейсеру.

— Зено! Мать твою так. Где тебя черти носят? — воплю с ходу, уже войдя в «апартаменты» этой всезнающей личности. На длинных столах бурлят в колбах разноцветные жидкости. Голограммы показывают всякие химические формулы и расчёты. И ни-ко-го… — Зено!!! — чуть ли не рычу, пытаясь докричаться до хозяина медицинского отделения для лечения инопланетных особей.

— Да тут я, тут, — наконец отзывается серый, выползая из закутка с колбами в тощих четырёхпалых руках. — Рад снова видеть тебя, Кейт.

Меня, если честно, всегда прикалывал его голос. Звучит, будто блеющий мужик разговаривает. И ещё при этом немного протягивает гласные буквы. Забавно так.

— Принимай гостей! — указываю на Охотника, которого уже шустро переложили на операционный стол медбратья.

И без того огромные глазища Зено от удивления расширились так, что заняли пол-лица. Маленький рот восхищённо приоткрылся, а костлявые пальцы радостно потёрлись друг об друга.

— На изучение или как? — с ходу выдал медик, лукаво ухмыляясь и глядя на меня.

— Вообще-то на обследование. Он живой! — Упираю руки в боки, иронично поднимая бровь. — И не смей даже препарировать его. Я не для этого его спасала, перед этим рискуя собственной жизнью.

— Ну хоть исследовать можно? — опасливо и одновременно умоляюще поинтересовался Зено, на что я обречённо вздохнула и дала согласие:

— Валяй!..

Буквально за полчаса большеглазый врач успел осмотреть пациента и взял на анализ его кровь, изучая её через микроскоп, восторженно охая и говоря о том, что это настоящий подарок судьбы – получить возможность исследовать эту желанную особь. Я уже успела поведать ему историю спасения данного Охотника, и Зено вернулся к изучению образца.

— В хранилище данных моего народа очень мало содержится информации о его видах, — начал глубокомысленно серый. — Но одно могу сказать точно. У этого индивида простое изнеможение. Видимо, он был в плену около двух или более недель. Не получая ни воды, ни пищи. Я дам ему препараты, которые восполнят энергию и необходимые ему макро- и микроэлементы, витамины.

— Так это всё-таки самец, — утвердительно подытоживаю, взглянув на пострадавшего.

— Хочешь проверить? — тотчас вопрошает Зено, иронично приподняв бровь, и лукаво ухмыляется. — Только это будет проблематично.

— Почему?

— Потому что их половой орган не снаружи, как у представителей вашего рода. Он находится в паховом мешке и появляется за счёт возбуждения через клоакальную щель.

— Значит, он как рептилия, что ли? — удивлённо фыркаю, нервно улыбнувшись.

— В общем он похож на тех, кто относится к видам рептилоидов. Например, амфибиусы. — О-о-о… Понесло Зено. Тоже мне нашёл заинтересованного слушателя. — Эти особи живут исключительно в воде и выращивают кобальт для применения его в промышленности и изготовления реактивного топлива для звездолётов. Амфибиусы схожи с ним, — указал он на рептилоида, — строением репродуктивной системы.

— Вот оно как! — протягиваю задумчиво. — А чтобы увидеть его «достоинство», надо хорошенько возбудить, так?

После моих заключений Зено удивлённо взглянул на меня. В его выражении лица замечаю явное ошеломление и растерянность. Не пойму только, что такого сказала, вызвав у медика данные эмоции.

— Не знал, Кейт, что ты ксенофилка.

— ЧТО?! — офигеваю от такого заявления. — Ещё чего! Я просто размышляла. Гипотетически… Ладно, я пойду лучше. Позже вернусь.

Возмущённо фыркаю, покидая медотсек. Ну блин! Горе-учёный со своими придурковатыми гипотезами. Я – ксенофилка! Уму непостижимо! Взял и вот так просто обозвал меня. Вот же серый прохиндей. Уже и поинтересоваться нельзя, сразу невразумительные ярлыки вешает.

Немного успокоившись, вспоминаю, что надо отрапортовать перед начальством о выполненном задании и недавнем инциденте с теми гадами. Ведь придётся держать отчёт о том, каким образом погибло двое моих сослуживцев. Да и про спасённого надо не забыть. Именно генерал Стивен Хобс – наш главнокомандующий – будет решать дальнейшую судьбу Охотника. Ох, не рад он будет всему случившемуся. Он постоянно твердил всем спасательным отрядам: не связываться с этими Головорезами. А мы связались. Хоть и не специально.

— Генерал, разрешите войти? — со всей формальностью начала я, переступая порог его личного кабинета, предварительно постучавшись в деревянную дверь.

— Майор Мардлэн! — воскликнул тот не без радости и жестом пригласил сесть в кожаное кресло напротив его дебелого дубового стола.

И началось. Со всей серьёзностью повествую ему всё, как было. Тот лишь изредка задаёт вопросы, хмурится и призадумывается. Особенно внимательно генерал слушал рассказ о нашем сражении с Головорезами. Но не стал отчитывать, что было для меня удивительным. А ведь ожидала явный нагоняй получить.

— Значит, Клод и Рой погибли, — мрачно заключил мистер Хобс, хмуря густые брови и поджимая губы.

— Мы не могли избежать сражения. Здесь действовал принцип: или они нас, или мы их.

— А потом вы, майор, решили помочь одному из них и приволокли его на наш крейсер? — Вот тут мне явно не послышались нотки раздражения в его голосе. Это заставило слегка поёжиться.

— Генерал, мне бы совесть не позволила нарушить указ спасателей: «Не бросать в беде тех, кто нуждается в помощи». Вот я и не бросила.

На такое рассуждение мистер Хобс лишь устало вздохнул, откинувшись на спинку крутящегося кресла.

— И что вы планируете делать, когда эта особь очнётся? — полюбопытствовал генерал, прищурив глаза. — Ведь неизвестно, как он поведёт себя – агрессивно или мирно настроено.

— Я думаю, что буду действовать по ситуации, — отчеканиваю, нервно закусив губу.

— Учтите, майор, я не допущу, чтобы жители этого крейсера оказались в опасности. И пойду на любые меры для их безопасности. Вам понятно? — вопросительно вскидывает брови мистер Хобс, на что мне остаётся только утвердительно кивнуть.

Я тоже всё прекрасно понимаю. И если Охотник, когда очухается, начнёт, грубо говоря, резню, мне придётся сразу ликвидировать его. Надеюсь, до этого не дойдёт. И он окажется умнее.

Покинув, наконец, кабинет главнокомандующего, спокойно вздыхаю. А проболтали мы уже порядком как два часа. Есть хотелось жутко. Но больше всего хотелось прийти в свою каюту, принять расслабляющий душ и упасть на кровать, придавшись грёзам. Да только впереди ещё были похороны двух членов нашей команды. Как раз скоро начнётся панихида. Так что покой мне только в мечтах являлся.

Чтобы проститься с ребятами, пришли все из Инквизиторов. Вот Лола Энгел. Наш связист и отличный стрелок. Но ещё она была довольно-таки раскрепощённой девицей с грудью четвёртого размера. Они с Максом прям два сапога пара. Почему упомянула про грудь? Да потому что меня природа в этом обделила. А сейчас эта мисс стоит и горемычно проливает слёзы, глядя на то, как местный православный священник читает молитвы за упокой усопших. Я же словно чёрствый сухарь. Даже слезинки не пролила. Странно это всё. Должно быть наоборот. Но нет. Даже в сердце не ёкает от печали. Горестно конечно. Но я будто бесчувственный робот. Тупо смотрю на весь процесс и никак не реагирую. Успокаиваю сама себя лишь тем, что я командир, а слёзы – это проявление слабости, не присущей руководящему составу.

Ох. Даже Мич пригорюнился. Смит вон стирает с лица скупую слезу. Одна я ничего не ощущаю. Да что ж со мной не так?! Аж раздражает. Очерствело моё сердечко. Не зря некоторые бойцы называли меня «Ледяной стервой». Мол, сердце – как застывший кусок лавы. Нужно только найти того, кто растопит его. Пока что таких не нашлось.

А тем временем тела Клода и Роя в непрозрачных упаковках серого цвета уже положили в специальные шлюзы. Кто-то дал команду, и механизм выпустил усопших в открытый космос. Картина была и печальной, и завораживающей одновременно. Ведь теперь они пустились в свободный полёт в небытие. И никто не знал, куда их занесут космические ветра, в какие уголки Вселенной. Рождаясь, ты начинаешь свой тернистый путь жизни, но и после смерти этот путь не заканчивается. Только в дальнейшем ты будешь плыть по звёздному простору в полном одиночестве.

После похорон остальные ребята решили пропустить по стаканчику горячительных напитков в баре, дабы выпить за упокой сослуживцев, ушедших в мир иной. От такой затеи решительно отказываюсь. Знаю, чем это может окончиться. Макс обязательно начнёт снова приставать со своими извращениями. А у меня уже просто нет сил терпеть его выходки сегодня.

Поэтому, вежливо отказавшись, решаю перекусить в полном одиночестве в нашей собственной столовой. Именно. У каждого спасательного отряда на этом крейсере есть свой ярус – где расположены спальные каюты, комнаты отдыха, душевые, столовая, кухня, санузел, тренировочный зал, оружейная. Даже есть огромный бассейн и сауна. А также, лично по моей просьбе, на ярусе был отсек с вечно зелёным, цветущим садом. Всегда люблю там расслабляться в полном одиночестве в компании плеера с любимой музыкой, альбома, карандаша и ластика. Да, моё хобби – изобразительное искусство. Так я отвлекаюсь от повседневных проблем, нервотрёпок, отгораживаясь, хоть и ненадолго, от всего окружающего жестокого мира. Мой уголок идиллии и уединения с природой. Другие тоже посещают этот сад. У некоторых здесь зарождается любовь. Эх… Прекрасное место.

Что-то совсем размечталась. Уже и разогретый ужин успел остыть. Но заставила себя доесть всё. Не пропадать же добру. Вымыв за собой посуду, глубоко вздыхаю, попутно обдумывая свои последующие действия. В мыслях всплывает образ спящего Охотника. Точно. Я же обещала Зено зайти позже. Вот узнаю, как у него обстоят дела с нашим «пациентом», а уж потом приму душ и на боковую.

Медотсек встречает подозрительной тишиной. Лишь попискивают некоторые приборы на столах. Снова не нахожу серого на своём месте, но звать его и шуметь не очень хочется. Прохожу вдоль столов и стеллажей с колбами. Заглядываю в отгороженные тонкой стенкой закутки. И там нет его. Тогда дохожу до бокса, где должен лежать на операционном столе Охотник, да так и замираю. На полу разбросаны осколки от пробирок и склянок, будто кто-то нарочно спихнул их с полок. А операционный стол пуст. Чувствую, как сердце непроизвольно увеличивает ритм. Догадки произошедшего здесь терзают думы. Рука невольно ложится на кобуру пистолета.

— Зено! — чуть слышно зову медика, медленно подходя к очередному закутку в этом боксе, но его и там не обнаруживаю.

Сзади слышится подозрительный шорох и звук, словно чем-то острым провели по поверхности гладкого стола, издав противный скрежет. Холодные мурашки пробежали по спине. Намереваюсь обернуться, но чья-то огромная тень нависла надо мной, застигнув врасплох. Резко оборачиваюсь, доставая «Беретту», и просто офигеваю, когда перед глазами возникает высокая фигура очнувшегося Охотника. Футов семь-восемь,** не меньше. Направив оружие прямо на него, стараюсь не выдавать страха. А поджилки всё равно трясутся. Паника мечется в мыслях.

Медленно склонив огромную голову набок, гуманоид смотрит прямо в дуло пистолета. Затем на меня, оглядывая с головы до ног, потом снова на оружие. При этом неустанно шевелит бивнями, то слегка приоткрывая клыкастую пасть, то возвращая их на место. Замечаю, как рептилоид, не делая резких движений, поднимает правую руку и кончиком когтя указательного пальца касается корпуса пистолета возле мушки, слегка надавливает и опускает дуло «Беретты» на уровень своей груди. Его взгляд устремляется на моё лицо, и я просто цепенею. На меня впритык смотрят багровые, словно раскалённая лава, глаза с чёрными зрачками. Гипнотизируя, подчиняя и заглядывая в самую душу, пожирая её изнутри. Это поистине завораживает и пугает. Но больше первое.

Пока прибываю в полном ауте, пришелец молниеносно хватает пистолет за основание и рывком впечатывает дуло себе в грудину. Из горла Охотника тотчас вырывается громкое клекотание, приводя в чувства. Пытаюсь выдернуть оружие из цепких лап, но ничего не выходит. Стрелять пока не собираюсь. Да и кажись, именно этого и добивался хитрец. Решил меня проверить. Отрицательно качаю головой, делая новую попытку освободить оружие. Без толку!

Охотник вновь что-то задумал. Потому как, отпустив пистолет, также без резких движений, он медленно провёл коготками вдоль моей вытянутой руки, но не поцарапал. Как завороженная слежу за каждым движением его конечности. Гуманоид резко сцапал меня за горло, одновременно хватая за запястье, удерживающее оружие, и отводит мою руку в сторону, приближаясь почти вплотную, не переставая гипнотизировать взглядом. Ловкое движение когтистых пальцев, и пистолет выпадает из ладони. Как он мне ещё не сломал запястье?! Но почему-то не чувствую паники, словно так и должно было случится. Даже, когда пришелец склоняет голову, легко задевая жвалами щёку, начиная принюхиваться, шумно втягивая воздух, ничего не предпринимаю. Но вот когда он внезапно схватил меня за волосы, задирая вверх голову, предпринимаю попытку стукнуть его коленом, да только Охотник мгновенно ставит блок своей ногой. Издаёт тихое предупреждающее рычание. И могу поклясться, что заметила в его алых, слегка прищуренных глазах усмешку.

— Пусти, верзила! — приказываю ему, ударяя свободной рукой в его живот, слыша в ответ угрожающее шипение.

— Нет! Только не убивай её! — умоляюще восклицает неожиданно появившийся Зено. — Она спасла тебе жизнь.

— Лучше вколи ему транквилизатор! — негодующе процеживаю сквозь зубы, но Охотник послушно отпускает меня, отходя на пару шагов.

Какой же он высокий! Выше меня на полторы головы точно. Со своим среднестатистическим ростом достаю ему только до грудины.

— Она командир того отряда, что вызволил тебя из плена, — стал доходчиво объяснять Зено Охотнику.

— Ты вот сейчас распинаешься, а он хоть понимает, что ты говоришь? — усмехаюсь, поглядывая то на медика, то на верзилу. На что последний неожиданно медленно кивнул, заставляя несказанно удивиться. — Ладно. Значит, слушай сюда, — придаю голосу большей решительности. — Будешь проявлять агрессию, дебоширить или захочешь устроить резню на этом крейсере, я лично всажу тебе пулю в лоб, — угрожающе прищуриваюсь, тыча в его сторону пальцем.

Гуманоид лишь недовольно скрещивает руки перед собой, двигая верхними жвалами. Обращаю внимание на пистолет, что лежал на полу, и наклоняюсь, чтобы поднять его. Не успеваю коснуться оружия, как Охотник резко зарычал. Невольно вздрагиваю, вскидывая голову и смотря на него.

— Я только положу его на место, — примирительно вытягиваю вперёд левую руку и без резких движений убираю «Беретту» обратно в кобуру. Защёлкиваю на клёпку и выпрямляюсь, держа перед собой уже обе руки, явно намекая, что опасности для него не представляю. Глубоко вздохнув, чувствую, как начинает болеть голова.

— Зено, у меня сегодня был долгий и трудный день. — Потираю переносицу двумя пальцами. — Я очень устала и хочу спать. Поэтому пойду-ка я к себе. А завтра снова зайду.

Медик лишь утвердительно кивнул, не спуская настороженного взора со спокойного на вид Охотника. Всё. Уже не могу. Рубит конкретно. Снова вздохнув и бросив косой взгляд на рептилоида, направляюсь к выходу из медотсека.

— А что делать с ним? — панически вопрошает серый.

— Не знаю! — пожимаю плечами, намереваясь открыть дверь. — Пока пусть восстанавливает силы, а потом будем решать.

— Ты меня одного с ним оставишь? — начинает истерить Зено, косясь испуганно на Охотника. Да ё-моё! Блин!

— Боишься, что расчленит тебя? — От моих слов Зено стал ещё бледнее. — Так! — обращаюсь к гуманоиду, тыча в его сторону пальцем. — Причинишь ему вред… — перевожу пальчик на серого, — схлопочешь пулю в лоб. А потом Зено, если останется жив, сам с превеликим удовольствием расчленит твой труп.

На данной ноте закругляюсь, даже не желая видеть реакцию обоих на мою речь. Сил больше нет. Ухожу восвояси, окончательно покидая медотсек. Походкой зомби добираюсь до своей каюты. Раздеваюсь и топаю в душ. Какое всё-таки блаженство приносят тёплые, расслабляющие струйки воды. И какое же внеземное удовольствие плюхнуться на кровать, подмяв под голову подушку. А затем погрузиться в такой желанный и долгожданный мир грёз…