Эндрю с облегчением выдохнул, оказавшись дома. Пусть тело и болело от швов и вчерашнего избиения, но он наконец оказался на своем месте. Обезболивающее давно перестало действовать, и, несмотря на недовольство врачей, он настоял на выписке сразу после того, как обработали его раны, провели тесты и заключили: в целом, он “в порядке”.

После того как то же самое сказали Абраму.

Эндрю было плевать, что в коридорах дома околачивались люди Хатфордов и что за ними присматривали доверенные семейные медработники. Он хотел лишь быть дома. В месте, где можно закрыть дверь, включить сигнализацию и избавиться от одолженной одежды. Где можно принять горячий душ, чтобы смыть остатки ангарной грязи, надеть свои вещи и, возможно, наконец-то выспаться.

Но сначала нужно поговорить с его идиотом. Видимо, кое-кто принял решение, которое слегка повлияло на его жизнь. На их жизнь.

Сейчас Эндрю стоял в душе, стараясь аккуратно смыть грязь, чтобы не намочить свежие швы на лице, руках и груди. Он повернулся спиной к горячей струе, приятно расслабляющей его усталые мышцы и ноющие ребра. Немного воды все же стекло по передней части тела, пока он мыл голову, и Эндрю решил, что в ближайшие дни обязательно подстрижется (как только перестанет походить на выжившего из ужастика). Этого хватило, чтобы счесть себя достаточно чистым. Затем он вышел из кабины, схватил полотенце; каждая его мышца протестовала при малейшем движении. Торс, да и ноги, покрывали разноцветные синяки от всех ударов и пинков, которые он успел перенести. Ребра ныли, но, к счастью, уцелели, а свежие швы резко выделялись на коже.

Разбитый еще больше после душа, но все же почувствовавший себя чуть лучше, он натянул нижнее белье и самые свободные вещи, какие смог найти, и мысленно фыркнул, думая про своего идиота. Эндрю сообразил, что лестницу в ближайшие дни не осилит, и спустился вниз на лифте.

Абрам уже был там. Его левая рука была подвешена на перевязи из-за плеча, волосы еще влажные, падающие на лицо, покрытое синяками. Одежда сидела мешковато и выглядела такой мягкой, что у Эндрю даже пальцы зачесались, чтобы ее коснуться. В комнате заваривался чай и булькал свежесваренный кофе. Абрам поднял глаза и подарил ему неуверенную улыбку.

Он был ранен, дважды избит, придушен так, что шея теперь казалась обвитой темным воротом из синяков, ему вывихнули плечо и угрожали изнасилованием. Но он все равно чувствовал себя виноватым перед Эндрю — перед Эндрю, который должен был его защищать.

Ну какой же еблан.

Эндрю решил захватить мороженое, прежде чем они начнут разговор. Подумал, что это должно быть не так уж больно — жевать ведь не придется. Похоже, на ближайшие пару дней принятие пищи станет тем еще весельем.

Пока Эндрю возился с мороженым, Абрам хлопотал над кофе и поставил кружку подслащенного напитка рядом, когда Эндрю, облокотившись на тумбу, открыл свое блюдо.

— Хо-хочешь что-то еще? — прохрипел Абрам; его голос стал еще хуже после того, как, по словам врачей, ткани в горле распухли из-за рукоприкладства Рико.

— Дай мне Адвайл, — ответил Эндрю. Сильные обезболивающие он хотел оставить на ночь, чтобы хоть немного поспать.

— Аха, — кивнул Абрам, положил рядом пару таблеток и налил себе чаю. — Теперь поговорим? — он держал чашку у груди правой рукой, слова звучали сипло и слабо. Врачи велели ему говорить как можно меньше, но Эндрю нужны были ответы.

— Расскажи про Ллойда, — конечно, позже Стюарт и Джейми могли бы объяснить все подробнее, но сейчас он хотел услышать это от идиота, который подписал их на эту работу.

Абрам вздохнул и поморщился, осторожно сделав глоток чая, который, как ни странно, на этот раз сдобрил медом — видимо, надеясь, что тот хоть немного успокоит горло.

— Потому что он бых… был единственным, кто мог провести нас на базу, чтобы спа-спасти тебя, — с трудом проговорил он, глядя прямо на Эндрю. Надо отдать ему должное: он не отвел взгляд даже от всех этих бинтов и синяков.

— А что насчет Сюэ или других контактов семьи?

— Не, — Абрам поморщился, прочищая горло, и снова вздрогнул от боли. — Никто из них не вех-ведет дел с военными. Ох… — он сделал пару глотков чая, стараясь не смотреть на Эндрю.

— Ты в этом так уверен? — Эндрю прищурился и отложил мороженое, подозревая, что Абрам что-то утаивает.

Абрам тяжело вздохнул и попытался шевельнуть левой рукой, но сразу же остановился, когда вспомнил, почему это плохая идея.

— У Чжэна есть знакомый, который работает на базе, но… — он поднял глаза и пожал плечами, чуть заметно, с горьким выражением лица.

Другими словами, Чжэн мог что-то предпринять, но Эндрю был готов поспорить, что за это пришлось бы заплатить высокую цену, учитывая их последний разговор. И хотя он презирал Ллойда за то, что тот заставил Абрама пройти через все это за последние несколько недель, часть его злости утихла, когда он понял суть договоренности.

— Когда Ллойд придет с нами поговорить, мы установим правила, — твердо заявил Эндрю. — Мы будем работать на него, но только на наших условиях, — лишь часть его злости исчезла, потому как он отказывался позволить этой новой работе сломить Абрама.

— Ты не… — Абрам помотал головой, снова поморщился и попытался потереть шею, словно это могло помочь. — Тебе не обях-обязательно лезть в это вместе со мной.

Эндрю пересек кухню, забрал у Абрама кружку чая и дернул его за влажные каштановые кудри.

— Я обещал тебя защищать.

Абрам грустно улыбнулся и встретился с ним взглядом.

— Ты обех-обещал защитить меня от Морияма и отца. А теперь отец мертв, и… — его измученный голос затих, но и не нужно было говорить больше — все и так стало понятно после вчерашних событий.

Сейчас явно не тот момент, чтобы Абрам включал логику.

— Это не значит, что Ичиро пропал с радаров, — возразил Эндрю и раздраженно нахмурился, когда Абрам лишь покачал головой. — Тогда заключим новую сделку: я обещаю защищать тебя, точка, — больше никто не посмеет причинить ему боль, унизить, поставить на колени, избитого и израненного.

Грустная улыбка исчезла с лица Абрама, уступив место растерянности.

— Но… зачем? Ш-что тебе с этого?

— Шоколадные панкейки, — ответил Эндрю первое, что пришло в голову, скользя пальцами по влажным волосам Абрама и мягко касаясь затылка. — Когда захочу. Сколько захочу. Завтраки каждый день без нытья, даже если ты готовишь их херово.

Абрам пару секунд смотрел на него, как на сумасшедшего… а потом улыбнулся. Первая настоящая улыбка с тех пор, как они вышли из ангара.

— Ладно, думаю, я справлюсь, — ответил он с легким смешком, который тут же заставил его поморщиться. — Даже если придется слушать твое ро-роптание про мою криворукость, — его голос становился все тише и хриплее, но Эндрю уже давно привык к язвительности своего идиота.

— Может, через пару лет ты и научишься готовить, может быть, — заметил Эндрю, осторожно притягивая своего идиота ближе, стараясь не задеть их многочисленные раны.

— Может быть, — согласился Абрам — голос сорвался на этих словах, а затем их губы слегка коснулись друг друга. Поцелуй был мягким, учитывая порезы на лице Эндрю, их разбитые губы и… ну, все остальное. Но, как и в ангаре, что-то внутри Эндрю обрело покой. Словно напряженный узел внутри начал распутываться от прикосновения к Абраму, от мягкого давления губ, от легких выдохов, от того, как пальцы идиота скользнули по его подбородку, прежде чем тот отстранился.

От улыбки Абрама у Эндрю что-то сжалось в груди, но уже по-хорошему, когда сам он проворчал, чтобы идиот выпил больше ебучего чая и перестал хрипеть, как жаба, прежде чем вернулся к своему мороженому. С Абрамом все нормально (пускай его и потрепало), и, кажется, он вполне радостно потягивал чай, пока Эндрю ел мороженое и пил кофе. С учетом усталости, которую он ощущал, и таблеток, которые смиренно ждали их обоих, Эндрю решил, что немного кофеина сну все равно не повредит.

Он проверил новый телефон, который дал им Джейсон, когда они уезжали из больницы, вместе со своими ножами. Там уже было сообщение от Рене (сказалась разница во времени), но пока не было ничего от Ники, что к лучшему — с кузеном ему разбираться сейчас совсем не хотелось. На обратном пути из больницы он отправил ей краткое сообщение (нападение, Морияма почти разбиты, Дэй на этот раз сделал хоть что-то хорошее) и пообещал, что позвонит, когда найдет время. Она ответила: “надеюсь, у тебя все хорошо, молюсь за тебя, поговорим, как сможешь”, — ах, это как раз то, что ему было нужно: чтобы она тратила время на такую херню. Он быстро ответил, чтобы она поберегла силы для молитв о тех, кому придется жить в ее кривых халупах.

На этом он заблокировал телефон, проверил время и понял, что уже почти четыре утра субботы. Даже не верилось, что все это произошло меньше чем за сутки, что он не спал почти 24 часа, что за такое короткое время может измениться так много. Они не слишком много говорили в больнице, но Эндрю знал, что Уилл, Джейми и Стюарт что-то задумали против Рико. Эта мразь вряд ли проживет долго… но сейчас Эндрю плевать. Он слишком устал и разбит. Поэтому он подлил себе кофе и, шаря среди бутыльков с лекарствами и охлаждающими пластырями, которые им выдали в больнице, посмотрел на Абрама.

Его идиот вздохнул и кивнул.

— Я не позво'ю тебе сно'а напичк'ть меня, — пробормотал Абрам, выставляя правую руку.

— И не собираюсь, — согласился Эндрю. Но антибиотики нужны из-за их ран, а несколько часов непрерывного сна сейчас были просто необходимы. Подумав об этом, он разложил обезболивающее и миорелаксанты для них обоих.

После того как лекарства были запиты чем-то горячим, Эндрю еще раз проверил сигнализацию, и они поднялись на лифте на второй этаж. Абрам нахмурился, когда Эндрю зашел за ним в его спальню.

— Не-нет, никакого кресла, — возразил он своим истерзанным голосом. — Ты не в том состоянии.

Эндрю пожал плечами, несмотря на боль в груди.

— Я спал и в худших условиях, — он был уверен, что не сможет расслабиться в своей кровати, зная, что Абрам где-то в другой комнате. Не после того, как оказался так близок к тому, чтобы его потерять, чтобы Рико и Веснински утащили его навсегда.

— Но… — Абрам покачал головой, положил телефон на тумбочку и посмотрел то на кровать, то на Эндрю, который уже шел к креслу. — Постой, — сказал он и, шаркая, подошел к шкафу, чуть волоча правую ногу. Покопошившись в тканях правой рукой, он нашарил запасное одеяло. — Залезай в кровать.

— Думаю, не стоит…

— В кровать, — перебил Абрам; голос сорвался, когда он попытался его повысить. Одеяло свалилось ему на голову, но он этого будто и не заметил, взяв его рукой. — Вместе, — с трудом сказал он; его голос трещал, как никогда раньше.

Эндрю было собрался возразить, но усталость и боль взяли верх — он хотел только одного: заснуть. Он подошел, выхватил у своего идиота одеяло, забрался на кровать и устроился у стены, закутавшись в мягкий пух. Абрам тем временем залез под простыни и подтащил пару подушек к уже лежавшим там, чтобы подпереть левую руку.

Следующим пунктом в списке покупок для Лилии обязательно станет новое постельное белье, потому как это пуховое одеяло ну просто непростительно мягкое.

Они улеглись на максимально возможном расстоянии друг от друга, но, открыв глаза, Эндрю мог видеть Абрама, слышать его тихое дыхание. Это успокаивало. Закутавшийся в одеяло и приятно одурманенный обезболивающими, он наблюдал за своим другом, пока лекарства и изможденность не утащили его в беспамятство.

Во сне остались лишь смутные образы: кровь, ножи, ухмыляющиеся лица. Но таблетки были слишком сильны, чтобы дать кошмарам пробиться, да и тело требовало покоя. Эндрю просыпался постепенно: сначала ощутил боль в лице, потом в руках и груди. Он окончательно очнулся, когда понял, что находится не в своей комнате и не в своей кровати. Абрам все еще лежал в том же положении, что и раньше, но вздрогнул от движения Эндрю. Его глаза медленно открылись, тело напряглось, и он застонал, когда Эндрю заставил себя расслабиться и попытался выпутаться из одеяла.

— Ох… — простонал Абрам, на миг погружаясь глубже под покрывало; его лицо воплощало собой страдание.

Эндрю его прекрасно понимал, но все равно протянул руку, чтобы слегка ткнуть своего идиота в голову.

— Вылезай, — ему нужно было в ванную, а потом — снова закинуться обезболивающим. Пусть и не “хорошим”, но хотя бы немного облегчающим боль. — Сейчас же, — Абрам мешал пролезть, а сил перелезть через него у Эндрю не было.

— Ебанат, — пробурчал Абрам или что-то похожее на это; голос его звучал как хриплый шепот. Ему едва удалось не свалиться с кровати: он зацепился за край и сидел, скрючившись, пока Эндрю шел в ванную. Абрам прошел мимо на выходе, скорее всего с той же целью, так что Эндрю спустился вниз, чтобы сварить кофе.

Через несколько минут Абрам вывалился из лифта, хромая и уткнувшись в телефон. Войдя на кухню, он бросил его на стол и, осев на спину Эндрю, повис, аккуратно распределяя свой вес. Эндрю молча протянул ему чашку чая с медом.

На телефоне было сообщение от Стюарта: он уже в пути. И еще одно — от Брэна, сообщившего, что он уже везет еду.

— Похоже, пока готовка отменяется, — сказал Эндрю своему идиоту, на что тот лишь тихо застонал, едва ворочая языком. Голос его стал еще хуже.

Они выпили кофе, приняли обезболивающее, и Абрам наложил охлаждающий пластырь на плечо. Антибиотики они решили оставить на потом, когда приедет еда. Перекочевав в гостиную, они устроились там поудобнее. Спали они около десяти часов, что неплохо. Эндрю закурил сигарету, а затем разжег камин, пока Абрам устраивался на диванчике, свернувшись как мог с учетом повреждений бедра и плеча. Как раз в этот момент сигнализация отключилась.

Брэн вошел первым, неся несколько пакетов, которые сразу утащил на кухню, сверкнув широкой улыбкой.

— Вау, выглядите еще хуже, чем утром, — он рассмеялся, когда Абрам показал ему средний палец, а Эндрю смерил его плоским взглядом. Поставив пакеты на стол, Брэн вытащил из одного несколько банок с мороженым и убрал их в морозильник, а что-то еще — в холодильник. Затем он зашел в гостиную с коробкой пончиков. — Эм, они же подойдут, да? — спросил он, ставя коробку на столик вместе с салфетками. — Там еще суп есть — подумал, твоему горлу пригодится, — обратился он к Абраму, — но мы же все знаем, каким становится твой хулиган без дозы сахара.

Абрам улыбнулся, прячась за кружкой, пока Эндрю потянулся за пончиком с кремовой начинкой. Он решил разломать его на маленькие кусочки, чтобы легко запить кофе. Голод уже подступал.

— Ты, пожалуй, проживешь чуть дольше.

— Всегда рад услужить, — с сарказмом отозвался Брэн, но выглядел он довольным, усаживаясь на диван. — Ах, хорошо посидеть спокойно хоть минутку.

— Так занят?

— Как черт знает кто, — выдохнул Брэн, прикрыв глаза, но тут же застонал и поднялся, как бы споря с собственными словами. — Нужен кофе. Стюарт ехал прямо за мной — наверное, остановился за чем-то по пути, — сказал он, наливая себе кружку.

Эндрю, несмотря на комфортное положение, поднялся, чтобы взять кружки Абрама и свою для добавки, а заодно захватить таблетки.

— Будем надеяться, что он заблудится.

Брэн устало хмыкнул.

— Ты не настолько везучий. Хотя, — он бросил взгляд на Эндрю и поморщился, — относительно говоря.

Они вернулись в гостиную, где Абрам с трудом съел обычный пончик, запивая его чаем (и кривясь все время — вероятно, из-за того, сколько меда туда налил Эндрю), а заодно принял таблетки. К этому времени приехали Стюарт с Дэвисом.

Стюарт мельком взглянул на племянника и покачал головой.

— Эта гнида мало страдает, — процедил он, ставя сумку на журнальный столик. Выглядел он измотанным, словно почти не смыкал глаз с тех пор, как Эндрю видел его в последний раз. Хотя на нем был новый костюм, и, видимо, побриться он все-таки успел, что уже больше, чем могли позволить себе Эндрю с Абрамом. Дэвис тоже переоделся, но на его челюсти определенно появилась щетина, придающая ему еще более лихой вид.

Эндрю невольно согласился, даже не зная, что Хатфорды задумали для Рико.

— Значит, что-то уже решили? — спросил он, отставляя кружку.

— Д-да… ай, — простонал Абрам, потирая шею и на секунду уставившись в пустоту, пока Эндрю не потянул его за прядь волос и молча не посоветовал заткнуться. Это принесло ему взгляд, который, наверное, подразумевался как злобный, но Абрам просто не мог сделать это с одним нормально открытым глазом. Вместо этого он чуть склонился к Эндрю, почти незаметно опершись на его левый бок. Поняв, что делает, он резко выпрямился, собираясь отодвинуться.

Эндрю раздраженно вздохнул, прижал подушку к левому боку и закинул руку на спинку диванчика, чтобы не мешала.

— Идиот, — буркнул он на китайском, на что Абрам обернулся, посмотрел на подушку и на то, как устроился Эндрю.

Абрам удивленно моргнул, будто сказанное застало его врасплох. Но Эндрю знал: Абрам все еще не оправился от всего, что случилось вчера, и в нем до сих пор не размотался маленький узел напряжения после пережитого. Самому Эндрю было легче от того, что его идиот находился рядом — это гасило его собственный страх, что Абрама снова заберут, снова вырубят и разделят их. Постепенно Абрам расслабился, привалившись к подушке так, что его голова легла Эндрю на плечо, а ноги удобно растянул на диванчике. Эндрю лишь кивнул, а затем потянулся за коробкой с пончиками, положил ее Абраму на колени, чтобы тот продолжил есть, чем вызвал у друга едва слышный вздох.

Стюарт уставился на них с открытым ртом, Брэн лишь усмехнулся и покачал головой, а Дэвис даже сделал снимок.

— Я… знаете что, у меня нет сил на эту херь. Тебе обязательно было его возвращать, а, Рэм?

Абрам просто закрыл глаза и беззвучно сложил губы в то, что явно было “Рико”.

— Что с Морияма? — спросил Эндрю, выбирая пончик с джемом. — Кто получил честь вышибить Рико мозги? Еще не поздно вписаться?

— Никто. Все должно выглядеть как несчастный случай, карлик ты гот, — проворчал Стюарт, наклоняясь, чтобы заглянуть в коробку с пончиками, но получил от Эндрю злобный взгляд. — И давай не жадничай: ты и так взбесил кучу народу, когда прикончил Веснински, — он фыркнул и скрестил руки на груди. — Что касается Рико, все уже решено и будет в вечерних новостях.

Тема так и не раскрылась, так что Эндрю перевел взгляд на Дэвиса.

— Мы подключили Ллойда, — пояснил тот, убирая телефон в карман. — Легенда такая: Рико увез Дэя и Моро в Британию, чтобы немного развеяться после выхода Дэя из рехаба. Но Рико был на взводе из-за состояния дяди и сорвался в загул. Конечно, новоиспеченный трезвенник Дэй и Моро были против, завязалась ссора, и Рико психанул, — Дэвис ухмыльнулся. — Вот так он в итоге и впечатался на машине в стену, а от лица и костей ничего не осталось.

Эндрю не имел ничего против такого плана, и, судя по тому, как спокойно Абрам сидел рядом с ним, его идиота это тоже устраивало.

— Что думают Кевин с Моро?

Стюарт перестал сверлить Эндрю взглядом, поднялся и взял пакет со столика, направившись на кухню. Там он занялся чайником.

— Пока мы обещаем им защиту, они будут делать, что скажем. Уилл уже ищет кузину Кевина, пока мы тут говорим. Скоро всплывет правда о его матери. Для Ичиро будет выгоднее отвязаться от Дэя с Моро, особенно когда пресса раздует дело Эвермора. Станет слишком опасно к ним приближаться.

Любой инцидент с игроками в экси после всего этого будет выглядеть подозрительно — конечно, если Ичиро не хватит мозгов, чтобы понять, когда пора остановиться.

— Я хочу поговорить с Кевином, пока они не улетели в Штаты, — сказал Эндрю. После ангара у него просто не выдалось свободной минутки на это из-за лежания в больнице и всего остального.

— Это можно устроить, — кивнул Стюарт, доставая банку с чаем из пакета и молча отмеряя заварку. — Если это не разрушит Морияма, то будет очень близко к тому. Тетсуи осталось недолго, Рико мертв, а за головой Ичиро охотятся слишком многие, включая правительство США. Один из наших людей в Штатах передал Планку, что Веснински мертв, — он произнес фамилию с откровенной ненавистью, и Абрам слегка пошевелился рядом с Эндрю, — чтобы этот сукин сын попытался поднять организацию ублюдка и не дать ей перейти в руки Ичиро.

Ичиро придется одновременно отбиваться от попыток правительства США ослабить его, подавлять неудобный переворот Планка, разруливать последствия смерти Рико, а также “дезертирства” Кевина и Моро, готовиться к скорой смерти Тэтсуи и скандалу с Эвермором, параллельно справляясь с шумихой вокруг Кейли Дэй. И все это на фоне соперников, которые захотят разодрать его на куски и урвать части его организации, если не всю сразу.

С ним поступят в точности так, как он пытался поступить с Хатфордами.

Это не вернет Би, но Эндрю почувствовал легкое удовлетворение от того, что Рико мертв или скоро будет мертв. От того, что он задел Ичиро одним из немногих по-настоящему весомых способов. От того, что он собственноручно положил конец жизни Натана Веснински.

— Хочу ебучую прибавку, — пробормотал он, несмотря на боль в левой стороне лица.

Стюарт хмыкнул, ставя новый чайник.

— Кажется, ты больше на нас не работаешь.

— Пусть она будет частью выходного пособия или чего-то такого, — настаивал Эндрю.

— Даже не думай, — предупредил Стюарт. — Я до сих пор поверить не могу, что…

— Элли, — хрипло вставил Абрам; его голос звучал даже хуже, чем утром. Эндрю снова потянул его за волосы, заставляя заткнуться.

Это мигом сменило выражение лица Стюарта с раздраженного на обеспокоенное.

— Он… он тяжело все это переживает, бедняга, — сказал он. Брэн кивнул, а Дэвис выглядел мрачно. Эндрю не понимал, чего они ожидали, учитывая, что зацелованному в задницу Элли пришлось пережить в ангаре и у себя дома. — Он все еще в больнице. Мириам отвезет его домой, когда его выпишут.

После этого наступила тишина, пока минуту или две спустя Брэн не поднял телефон.

— Кровать привезут через пару часов.

Эндрю удивленно уставился на него, а Абрам снова пошевелился, пытаясь что-то сказать, но в итоге махнул правой рукой.

— Кровать? — переспросил Эндрю, снова дернув Абрама за волосы.

— Ага, Абрам попросил кровать побольше, — пояснил Брэн подмигнув. — Лилия уже подбирает для нее всякие штуки.

— Надо было оставить тебя этим чертовым американцам, — пробормотал Стюарт, входя в гостиную с заварником и ставя его рядом с Абрамом. — Тебе нужно это выпить и съесть суп, который принес Брэн. Напиши мне, если что-то понадобится. Может, хотя бы леденцы-ледышки для горла привезти?

Абрам поморщился, садясь ровнее, а Дэвис вдруг громко застонал, пока Брэн пытался сдержать смех. Когда Стюарт уставился на подчиненного, тот прекратил тереть лицо.

— Ах, ты уверен, что хочешь дать Скауту леденцы? Хотя Эндрю, наверное, это оценит.

На то, чтобы понять намек, ушло три секунды. Лицо Стюарта побагровело, Абрам спрятался за рукой, а Эндрю полез в телефон, чтобы загуглить эти “леденцы-ледышки”.

— Я. Тебя. Пристрелю, — процедил Стюарт, пока Дэвис нервно хихикал, а Брэн начал осторожно пробираться ко входной двери.

— Да ладно, я же просто хотел проявить внимание! — Дэвис поднял руки в примирительном жесте, вставая. — Кажется, Джейми уже ждет нас помочь с делом Рико?

— Ты самолично врежешь его машину в ебаную стену, — проворчал Стюарт, направляясь за ним к двери.

— Захватите фруктовый лед, когда привезете кровать, — крикнул Эндрю им вслед, полностью соглашаясь с Дэвисом. Абрам, сидя на диванчике, тихо вздохнул и уставился в кружку чая, словно негодуя, почему в ней до сих пор не материализовался алкоголь.

На самом деле, Эндрю тоже задавался этим вопросом, поэтому встал, чтобы приготовить какао с чем-нибудь покрепче, раз уж пока не принял конские обезболивающие. Через несколько секунд он услышал звук шаркающих шагов и догадался, что Абрам плетется за ним. Возможно, ему стоит купить своему идиоту трость. Хотя нет, лучше пусть просто сидит на месте. Наверное.

В ближайшее время они все равно будут годны только для того, чтобы сидеть без дела, пока раны хоть немного не заживут, и Эндрю это вполне устраивало. Что-то подсказывало ему, что это время пригодится, чтобы разобраться в некоторых вопросах: его новом обещании, том, во что их втянул Абрам, и... Он поставил банку с горячим шоколадом на столешницу чуть резче, чем хотелось, размышляя о том, что же последует за этим “и”. О жизни в Лондоне (ведь теперь он официально стал “экспатом”), о том, чтобы наконец прокатиться на машинах, стоящих в гараже. О том, чтобы сидеть в саду, пока Абрам возится с какими-то дурацкими рыбами. О том, чтобы мириться с Ники на постоянной основе.

Стоп. Только что пришла мысль.

— А что стало с Vanquish? — спросил он, вспомнив, что, когда их сегодня высадили, в гараже стояла только одна машина.

Абрам, который как раз усаживался на стул, опираясь на здоровое бедро, уставился на него с виноватым видом, обхватив кружку с чаем обеими руками.

— Э-э-э... — он поставил кружку, показал на бедро, а затем сложил пальцы в форме пистолета, после чего снова взял чай.

Эндрю несколько секунд смотрел на него, затем недовольно цокнул.

— Ты никогда не сядешь за руль McLaren, — они даже месяца не успели попользоваться Aston Martin, а этот идиот уже умудрился угробить машину. — Ты — угроза для общества.

Абрам лишь тяжело вздохнул и покачал головой. Но заметно оживился, когда Эндрю достал виски и добавил его в горячий шоколад, а потом щедро плеснул и в чай, хотя Абрам даже не особо любил этот алкоголь.

Они переместились в гостиную смотреть фильм, на этот раз растянувшись на диване. Голова Абрама покоилась на подушке, которую он устроил на бедре Эндрю, пока тот доедал пончики и пил горячий шоколад. Позже, когда Абрам ел суп, а Эндрю подливал себе шоколада, наконец доставили новую кровать. Брэн наблюдал за процессом и, ухмыляясь до ушей, передал коробку со фруктовым льдом. Даже Лиз и Лилия заглянули, чтобы присоединиться к “веселью”. Лиз притащила пару огромных пакетов с новым постельным бельем и полотенцами, а Лилия суетилась вокруг Абрама и Эндрю.

К счастью, надолго они не задержались — просто оставили обновки, забрали старье и ушли, оставив Эндрю и Абрама вдвоем, глядящих на огромную кровать в спальне последнего. Она занимала больше места, чем прежняя, но комната была настолько просторной, что тесноты не чувствовалось.

— Эм... она, — начал Абрам, но тут же закашлялся и нахмурился, потирая шею, явно недовольный тем, что горло слишком опухло, чтобы нормально говорить. Эндрю же не собирался жаловаться на день-другой тишины, когда его идиот не сможет втянуть их в очередную херню.

Большая. Наверное, это он собирался сказать. Достаточно большая, чтобы они оба могли спать на ней, не вторгаясь в личное пространство друг друга. Достаточно большая, чтобы Эндрю чувствовал себя комфортно, но в то же время знал, что Абрам рядом, и не переживал, что как-то ему навредит. Одно из немногих хороших наблюдений за время, которое он провел, ночуя в кресле, — Абрам практически не ворочается во сне.

Кто-то, — вероятно, Лилия, — застелил им кровать, так что она была готова в любое время принять их для сна. Но так как усталость еще не взяла верх, они вернулись вниз, посмотрели еще один фильм, потом поели суп, пока Эндрю набирал Ники сообщение, чтобы успокоить кузена и сообщить, что позвонит через день-два.

Оба приняли таблетки перед сном, и благодаря им, а также тому, насколько удобной оказалась новая кровать, Эндрю проспал девять часов кряду, пока его не разбудил Абрам. У него появились темные мыслишки о том, зачем кому-то вообще покидать такую прекрасную кровать, но он утешил себя другими: о том, что позже устроит себе дневной сон.

В душе было проще работать сообща: с вывихнутым левым плечом Абрама и изрезанными руками Эндрю. Вид швов и синяков на их телах отрезвлял. Эндрю все еще кипел злостью из-за того, что Абрам пришел за ним, из-за того, что его идиот вовремя не сбежал из дома Элли и схватил-таки пулю. И он знал, что Абрам чувствовал боль от каждого пореза, оставленного Натаном Веснински, и каждого удара, который Рико нанес Эндрю.

— Такой ты, блять, упрямый и тупой, — сказал Эндрю, накидывая полотенце Абраму на голову. — В следующий раз, когда я скажу бежать, ты побежишь. Вот всегда убегаешь не тогда, когда нужно, тупой ты кролик.

Абрам лишь слегка улыбнулся и покачал головой, кончиками пальцев едва коснувшись сердца Эндрю.

Обработав друг другу раны насколько могли, они пошли на кухню. Абрам подтащил стул к плите и сумел приготовить для Эндрю шоколадные панкейки. Несмотря на боль, стоило съесть их все. Остаток дня они провели за фильмами или чтением в новой кровати: Абрам с отваром, который купил Стюарт для горла, а Эндрю — с горячим шоколадом.

На ночь они снова приняли таблетки, чтобы нормально выспаться, а утром в понедельник Эндрю услышал вопрос “да или нет” после их совместного душа. Абрам подарил ему нежный, долгий поцелуй, стоя рядом с ним нагим в ванной — весь в синяках и шрамах, лицо все еще опухшее и покрытое следами швов. Дыхание Абрама слегка сбилось, когда он отстранился, на губах застыла застенчивая улыбка, а нижняя, прошитая несколькими швами, дала Эндрю понять, что идиоту плевать на сломанный нос и все прочие “сувениры” от Натана. Эндрю даже на миг почувствовал искру желания… пока не двинул порезанными руками и не вспомнил, почему ничего подобного пока не случится.

— Иди готовь мне панкейки, — сказал он своему идиоту.

— Долбоеб, — буркнул Абрам, но голос его прозвучал уже не так хрипло, а улыбка осталась на разбитых губах.

После завтрака они устроились на диване: Абрам с ноутбуком, изучая что-то, похожее на арабский, а Эндрю вытянулся, положив голову на подушку, опирающуюся на бок Абрама. Именно в этот момент он получил сообщение, что к ним направляется целое сборище, и уже через пару минут оно было на месте. Стюарт и Дэвис вошли в дом с Кевином и Жаном, причем последние были в простых свитшотах с капюшонами, натянутыми на головы.

Кевин с удивлением оглядывался вокруг, осматривая таунхаус, пока Стюарт квохтал над Абрамом, спрашивая, пьет ли тот чай и не хочет ли снова сходить к врачу, чтобы проверить горло.

— Вы здесь живете? — наконец спросил Кевин, стянув капюшон с головы.

— Нет, мы просто вскрыли замки, чтобы провести эту встречу, — ответил Эндрю и тяжело вздохнул, увидев, как глаза Кевина округлились еще сильнее. — Да, живем.

— Здесь, эм… здесь довольно неплохо, — Кевин еще раз огляделся и покачал головой. — Я слышал… не важно. Так ты остаешься здесь? Ну, в Англии? — он посмотрел в сторону кухни, куда Абрам ушел со Стюартом и Дэвисом, словно давая Эндрю немного уединенности.

Эндрю даже не удивился, что Кевин, кажется, пропустил мимо ушей все, что обсуждали Ллойд и Харкер в ангаре. С другой стороны, в ту ночь все, что, похоже, интересовало Кевина, — это Жан. Судя по тому, как Жан следил за ним взглядом и как Кевин держался неподалеку… хм, наверное, можно было сказать, что Моро — тот самый повод, почему Дэй расстался с Мулдани пару лет назад.

— В Штаты меня больше ничто не тянет, — ответил Эндрю, когда Абрам подошел, неся кружку кофе в левой руке, прихрамывая уже не так сильно, как пару дней назад.

— Но ты мог бы... — Кевин раздраженно вздохнул, когда Эндрю смерил его ледяным взглядом, приняв кофе. — Я до сих пор не могу поверить, что ты просто взял и забросил экси, особенно с твоим талантом, — он обернулся к Абраму. — А ты? Ты был потрясающим. Скажи, что все еще играешь.

Правая рука Абрама, державшая кружку чая, которую, должно быть, заварил Стюарт, вдруг задрожала, и Эндрю положил руку ему на затылок.

— Нет, — ответил Абрам, прозвучав грубо, и дело было не только в больном горле. — Я был слишком занят тем, чтобы остаться в живых.

Кевин заморгал, явно растерявшись, затем будто собрался что-то сказать, но Жан похлопал его по левой руке.

— Значит, вы остаетесь здесь, — резюмировал Жан. Его голос до сих пор выдавал легкий французский акцент, а лицо было покрыто синяками после того, как Рико избил его в ангаре. Пару пальцев Жана фиксировали шины.

— Гениальная дедукция.

— Боже, ты до сих пор такой мудак, — пробормотал Кевин, проведя пятерней по волосам.

Эндрю едва удержался от того, чтобы не ответить “рыбак рыбака”, но не для того он позволил Кевину прийти, чтобы устраивать словесные перепалки.

— Что ты собираешься делать дальше? — спросил он, прекрасно понимая, что новости все еще сходили с ума из-за “несчастного случая” с Рико, а потому Кевин с Жаном старались лишний раз не попадаться на глаза.

Кевин пожал плечами, а Жан придвинулся чуть ближе.

— У нас осталось пару лет контракта с Баронами. Я не вижу, как мы можем от этого уйти, да и я все еще хочу играть в экси.

Естественно. Эндрю не удивился. Великий Кевин Дэй, живущий и дышащий экси. Но он заметил, что Кевин сказал “я”, а не “мы”.

— Нас уже попросили дать показания по делу Эвермора, — продолжил Кевин, и лицо Жана помрачнело при упоминании их альма-матер. — Тэтсуи вряд ли протянет больше нескольких дней, а из-за его быстро ухудшающегося состояния и смерти Рико… в Гнезде начался хаос.

Трус, кажется, расстроился скорой смерти своего дорогого “Хозяина”. Кое-кто тяжело воспринял новость о гибели его припизднутого племянника, и теперь не осталось никого, кто мог бы контролировать происходящее в Эверморе. Никого с подходящими полномочиями, по крайней мере.

Империя Ичиро рушится на глазах. Какая жалость.

Стюарт подошел ближе и посмотрел на Абрама так строго, что тот вздохнул и сделал глоток чая.

— Когда Тэтсуи умрет, кузина Кевина расскажет, что случилось с Кейли Дэй, заявив, что теперь чувствует себя в безопасности, раз Кенго и Тэтсуи больше нет.

При этих словах выражение лица Кевина ожесточилось.

— Это все, что для меня теперь важно. Чтобы в итоге мама получила хоть какую-то справедливость, — произнес он. Рядом с ним Жан издал успокаивающий звук.

Ага, столько талантливых молодых людей сгубило Гнездо, столько жизней разрушено, как, например, у Абрама — но все, что важно, это какая-то женщина, которая придумала тупорылую игру. Эндрю не жалел о своей сделке с Кевином, потому как она дала ему цель на несколько лет, слабый проблеск надежды (пусть и бесполезной в итоге). Но это не означало, что Дэй не может быть величайшим эгоистичным долбоебом на всем свете. Почему вообще Моро его терпит — вот главный вопрос.

— А Ваймак?

— А? — Кевин озадаченно уставился на Эндрю, который лишь продолжил спокойно попивать кофе, все еще держа руку на затылке Абрама. Эндрю гадал, сколько еще этот трус будет держать Ваймака в неведении о том, что он — отец Кевина, и как долго до того момента, когда начнут всплывать другие секреты Кейли Дэй.

Однако, кажется, француз сообразил, на что намекает Эндрю, потому как сощурился и снова похлопал Кевина по руке.

— Нам пора, у нас завтра ранний рейс.

— Да, — Кевин улыбнулся Жану. Улыбка вышла искренней и, на удивление, нежной. Затем он повернулся к Эндрю и кивнул. — Думаю, это…

Эндрю отпустил шею Абрама, сунул кружку Стюарту и пересек небольшое расстояние до Кевина.

— И напоследок, — пока Кевин моргал в замешательстве, Эндрю оттянул правый кулак назад и со всей силы ударил его в лицо. Кевин рухнул на пол с протестующим воплем, а Жан тут же метнулся к нему, защищая. — Это тебе за Би, ебаный ты утырок, — возможно, пара швов разошлась, но это того стоило.

— Кажется, ты сломал ему нос, — прокомментировал Дэвис, облокотившийся о кухонный островок. — Класс.

— Ничего классного, если он начнет кровить в машине, — проворчал Стюарт, отправившись за полотенцем. Между тем Абрам тяжело вздохнул и покачал головой, наверняка больше беспокоясь о ковре, чем о Кевине. Ему еще повезло, что это не драгоценная затирка.

— Ты с ума сошел? — закричал Жан по-французски. — За что?

— Н-нет, — проблеял Кевин, зажимая руками нос, чтобы остановить кровь. — Мне… мне жав'ль.

Может так, а может, и нет — скорее всего, жалеет он только себя.

— Мне плевать, это ничего не меняет, — ответил Эндрю. — Просто знай, ее смерть на твоей совести так же, как на Рико.

Жан двинулся, будто собрался наброситься на Эндрю, но Кевин поймал его за левую руку.

— Он сделал это, чтобы защитить тебя! Тебя и твоего брата!

Эндрю лишь холодно посмотрел на француза.

— А умерла невинная женщина.

Прежде чем Жан успел сказать что-то еще, Кевин пробормотал ему что-то тихое и невнятное на французском, пытаясь подняться на ноги. Жан продолжал испепелять Эндрю взглядом, но кивнул Кевину. Стюарт, тяжело вздохнув, бросил полотенце Кевину и сунул кружку обратно Эндрю в руки.

— Если вы уже закончили драматизировать, мы уходим, — заявил он. Никто не возразил, так что Стюарт потрепал Абрама по голове и наказал племяннику отдыхать, пока Дэвис сопровождал Кевина с Жаном к двери.

— Пока, Эндрю, — произнес Кевин.

— Поговори с Ваймаком, — отозвался Эндрю, успев нанести последний удар, и с удовлетворением отметил, как глаза Кевина распахнулись сильнее. Пускай теперь трус гадает, сколько Эндрю знает и собирается ли сам что-то рассказать.

День и так начался отвратительно, поэтому Эндрю решил добить его и сразу позвонить Ники, чтобы закончить с этим. Он вышел на улицу с сигаретой, чтобы поговорить по телефону. Ники ответил на втором гудке, и Эндрю тут же понял: кузен, похоже, ждал этого звонка.

— Эндрю! Что за пиздец происходит?

— И тебе привет, — спокойно ответил Эндрю этой занозе в заднице.

— Не приветкай мне! — разорялся Ники, тараторя так быстро, что его едва можно было понять. — Сначала ты меняешь номер, потом игнорируешь мои звонки и пишешь только “позже” или “отъебись”, а теперь Рико мертв. Рико! Какого черта происходит?

— Ах да, насчет этого, — начал Эндрю, делая затяжку. — Ты на работе? — если да, он заранее жалел коллег паразита.

— Нет! — Ники буквально взвизгнул. — Я не могу ни думать, ни сидеть спокойно, я так за вас двоих волнуюсь. Что происходит, блять? С тобой и Абрамом все хорошо?

Эндрю даже не собирался говорить ему, блять, правду — Ники тут же сел бы на первый самолет в Англию, чтобы носиться вокруг них, а избавиться от него потом можно было бы только силой.

— С нами все нормально, — солгал он. Ну, частично солгал: они с Абрамом шли на поправку. — Все, что тебе нужно знать: отец Абрама мертв, Рико тоже, и брат Рико скоро не будет представлять угрозу.

— Какого… — Ники затих, несколько раз глубоко вдохнул и, похоже, о чем-то задумался. — С вами все в порядке? С тобой и Абрамом? Ты не врешь мне, чтобы я не паниковал?

Эндрю снова затянулся, выдержав паузу.

— Все нормально, — ответил он, раздраженный тем, как быстро Ники сложил два и два. — Вышло немного грубовато, но мы в порядке.

— Блять, Эндрю, — Ники звучал надломленно, словно сдерживал слезы. — Это же не игра, понимаешь? Я не хочу тебя потерять.

— Не потеряешь, я же сказал, со мной все нормально, — Эндрю не понимал, почему Ники так нервничает. — Я звоню, чтобы сказать, что дальше все должно стать лучше, что Морияма скоро пропадут с горизонта. Семья Абрама сказала, что оставит людей, чтобы присматривать за тобой и Аароном, на всякий случай, но вы с Эриком должны быть в безопасности, — про новую работу он решил пока не упоминать; сначала нужно выяснить, что она из себя представляет. Он подозревал, что Эрик обрадуется, что теперь он займется чем-то более “легальным”, даже если работа останется примерно той же.

— Да мне… ну, ладно, мне не плевать, — признал Ники; его голос чуть выровнялся. — Все-таки эти парни секси. Не хотелось бы, чтобы они куда-то пропали, — он хихикнул. — Даже бегать в магазин на углу теперь приятнее.

— Какие же изъебаные у тебя приоритеты, — проворчал Эндрю; раздражение в голосе подскочило на уровень выше. Почему они вообще родственники?

— Ах, ну я же просто смотрю, — проблеял Ники. — Мне же можно просто смотреть. Но, если серьезно, Эрик обрадуется. Не тому, что Рико убили, конечно, но тому, что все, вроде как, возвращается в норму, — он прочистил горло, пока Эндрю затянулся еще раз. — Значит, мы сможем снова приехать? Если теперь безопасно, мы можем вас навестить. Я хочу убедиться, что с вами все хорошо, — здесь Ники прозвучал решительно.

— Дай пару недель, — ответил Эндрю. — Пусть все окончательно уляжется, мало ли кому взбредет в голову снова выползти.

— Ладно, но скоро мы все равно приедем, — настаивал Ники. — В конце апреля, как и обсуждали. Готовь комнату, мы прилетим, хочешь ты того или нет.

Так у них с Абрамом появится хоть какое-то время, чтобы разобраться с новой работой у Ллойда и с тем, что это значит для их нынешнего положения в организации Хатфордов. А еще появится время перестать выглядеть так, будто они сбежали из дома ужасов. Так что Эндрю согласился. Ники, похоже, остался удовлетворенным и наконец угомонился, после чего они еще несколько минут поговорили о всяком, прежде чем Эндрю повесил трубку и зашел внутрь.

Абрам не выглядел расстроенным из-за новости, что Ники и Эрик собираются приехать, и вечером даже решил приготовить пиццу на ужин с помощью Эндрю. После они растянулись на диване, чтобы посмотреть фильм, — Абрам устроился спиной к груди Эндрю, — а потом отправились спать. Ночью они решили обойтись без сильных обезболивающих.

Конечно же, Ллойд явился во вторник днем, вместе с Джейми и Лиз, в день, который уже с самого утра не задался. Ночью им почти не удалось выспаться из-за кошмаров. Эндрю не знал, что именно снилось Абраму, но сам он проснулся от образов, где Рико тащил Абрама в кровать, а Веснински удерживал его самого, не давая помочь. От воспоминаний о том, как он был бессилен, пока этот уебок исполнял свою угрозу. Как Веснински говорил, что перережет ему сухожилия, и оставил его на растерзание людям Рико. Ночь прошла ужасно, и звуки тяжелого, панического дыхания Абрама, боровшегося со своими внутренними демонами, сделали ее только хуже.

На завтрак снова были панкейки — на этот раз черничные. Рука Абрама дрожала, когда он ставил тарелку на столешницу, а в глазах таились тени усталости. Но он смог слегка улыбнуться Эндрю, прежде чем заставить себя проглотить половину ломтика тоста и уйти в гостиную. Они осторожно держались на расстоянии, но всегда были в пределах видимости друг друга. Они только-только начали забывать кошмары и сближаться, так что неудивительно, что именно в этот момент решил объявиться Ллойд.

Эндрю был вымотан, тело все еще ныло, а после удара, который он нанес Кевину, у него разошлась пара швов на правой руке. Абрам перевязал их, но настроение у Эндрю все равно испоганилось.

— Уходи.

— Прости, но нам надо поговорить, — настаивал Ллойд. На этот раз он был одет в приличный костюм, волосы аккуратно зачесаны назад, а на лице играла легкая улыбка, хотя глаза оставались холодными и безэмоциональными. — Я дал вам с Абрамом несколько дней на восстановление, но больше откладывать некуда.

— Давайте покончим с этим, — сказал Абрам, в голосе которого все еще звучала хрипота, но он заметно улучшился, так как старался молчать последние несколько дней. — Кофе?

— Давай я, ты иди присядь, — предложила Лиз. Абрам через пару секунд пожал плечами и направился к своему любимому месту на диванчике. Эндрю смерил Ллойда взглядом, полным презрения, прежде чем сел рядом с Абрамом, а Джейми устроилась на диване напротив.

— Не могу не сказать: вы оба выглядите кошмарно, — заявил Ллойд, указывая на Абрама с Эндрю. Эндрю не брился из-за состояния лица, волосы Абрама растрепались, а свободная одежда делала его похожим на десятилетнего ребенка, который порылся в отцовском шкафу. Добавьте к этому синяки и швы — да, Ллойд был прав.

— Мы не ждали гостей, — раздраженно сказал Абрам. — Если наш вид так не дает тебе покоя, можешь просто съебаться.

Похоже, саркастичность начала возвращаться.

— Ах да, работать с вами будет одно удовольствие. Кстати, о работе, — Ллойд улыбнулся, доставая из внутреннего кармана пиджака сложенные бумаги и ручку, которые протянул Эндрю. Он посмотрел на них так, будто те его вот-вот укусят. — Подпиши их.

— Нет.

— Ну же, не надо так. Абрам уже подписал.

Эндрю повернулся к Абраму с недовольным взглядом, а тот лишь вздохнул и кивнул.

— Мне пришлось. Чтобы он согласился сотрудничать с нами.

Взгляд Эндрю стал еще холоднее, когда он вернулся к Ллойду.

— Во дворе уже есть симпатичная большая яма, знаешь ли, — и в этот момент Лиз вернулась с двумя кружками в каждой руке.

— О, отлично, уже пора размяться? — спросила она, раздавая кофе. Эндрю заметил, что в его кружку она добавила молоко. — Я подержу его, кто-то другой может заняться разделкой.

Ллойд тяжело вздохнул, положив бумаги на кофейный столик.

— Я же не прошу тебя подписать контракт на продажу души или вечное рабство, блять. Это стандартный договор с обычной оговоркой о государственной тайне. Разрешение на проверку биографии, которую я уже провел. Обязательство не разглашать государственные тайны под угрозой… ну, скажем так, весьма ощутимой боли, в чем ты уже успел убедиться. Лояльность государству и короне, отказ от одной-двух гражданских свобод — все логично, ведь мы должны быть уверены, что ты нас не продашь. Все вполне понятно, да? Взамен ты получаешь довольно щедрую пенсию и хорошую медстраховку, если уж на то пошло.

— А что взамен? — спросил Эндрю, отставляя кружку и доставая нож. — Абрам, снова отсматривающий записи с изнасилованиями? — рядом с ним Абрам дернулся, едва не пролив кофе.

— Блядский рот, — прошептала Джейми; ее голос был напряжен, а выражение лица — полным ярости. — Ты сделал что?

Улыбка Ллойда исчезла, уступив место чему-то холодному.

— Мы делаем то, что нужно, включая отлов по-настоящему отвратительных людей. Хотел бы я сказать, что такое больше не повторится, но это было бы ложью. Однако я забочусь о своих людях и сделаю все, что в моих силах, чтобы этого избежать.

— Все, что в твоих силах, — это не звучало как обещание.

— Все, что в моих силах, — подтвердил Ллойд. — Я не хочу травмировать сотрудников, но работа должна быть сделана.

Когда Эндрю собрался встать, чтобы устроить “травмирование” самому, Абрам потянул его за рукав, останавливая.

— Не надо, все нормально, — сказал он, начав сильнее хрипеть. — Я все понимаю, — затем он посмотрел на Ллойда. — Что еще? Что еще ты хочешь?

— Рад видеть, что хоть кто-то понимает, — пробормотал Ллойд, теперь выглядя немного раздраженным, пока поправлял лацканы пиджака. — Вы можете продолжать работать на свою семью, так как они являются идеальным прикрытием для вас обоих, но только формально, — пояснил он. — Это означает только переводческую работу и никаких выездов за границу без моего согласования, — он бросил холодный взгляд на Джейми, пока говорил. — Работа на агентство в приоритете, и мне не хотелось бы услышать, что они участвуют в каких-либо “допросах” — по крайней мере, без одобрения и уж точно не в “ручном” режиме. По крайней мере, не для семьи, — последняя фраза явно относилась к Эндрю с Абрамом.

Лицо Джейми исказила горькая усмешка, но она лишь покачала головой.

— Другими словами, от дел с тобой мы не отходим.

— Думаю, вы тоже извлекаете из них пользу, разве нет? — с улыбкой сказал Ллойд, откинувшись на спинку кресла. — Или предпочли бы, чтобы я придумал совершенно новую легенду?

Лиз, сделав паузу, чтобы отпить кофе, посмотрела на босса.

— Честно говоря, я не против немного запачкаться сегодня. У меня в машине есть запасная одежда.

— Ну вот, а я уже думал про рыбок, — пробормотал Абрам, за что получил легкий рывок за непослушный локон.

Джейми слегка улыбнулась и покачала головой.

— Решай сам, братишка. Тебя это устраивает?

— Это лучше, чем я ожидал, — признался Абрам, поворачиваясь, чтобы посмотреть на Эндрю. — А ты что скажешь?

Эндрю безразлично взглянул на Ллойда, поднял ручку и взял бумаги.

— Не жди, что мы будем подскакивать по твоему щелчку. Я хочу знать, зачем ты заставляешь нас что-то делать, и в чем именно будет заключаться это “что-то”, — и, конечно, что это будет значить для Абрама и какие риски будут с этим связаны.

Ллойд выдержал его взгляд несколько секунд, а затем кивнул.

— Насколько это будет в моей власти, да. Знаете, я и сам иногда не в курсе всех тонкостей.

Ну, с этим можно жить, подумал Эндрю, придвигаясь к краю диванчика, чтобы подписать бумаги. Как только он закончил, Ллойд тут же выхватил их.

— Что ж, дам вам обоим еще пару недель на восстановление, а потом приглашу в офис. Будет немного косых взглядов из-за того, что вы теперь вместе, — добавил он как бы вскользь. — Но я объяснил это начальству. Не то чтобы они это одобрили, но с этим уже ничего не поделаешь, очевидно, — не дав ни Эндрю, ни Абраму вставить слово, он с улыбкой повернулся к Абраму. — Как продвигается арабский?

Абрам вздохнул.

— Продвигается, — признал он. — Дай мне еще хотя бы пару месяцев.

— Отменно, это как раз то, что я хотел услышать. Думаю, мне уже пора? — Ллойд даже не удивился, когда Лиз поднялась, чтобы проводить его до двери.

Пока агентишка покидал дом, Эндрю поднял свою кружку и сделал глоток, поразившись, что Лиз почти угадала с пропорциями — кофе получился почти идеально сладким. Абрам поставил свою практически нетронутую кружку рядом.

— Как Элли?

Джейми помрачнела.

— Немного лучше, теперь, когда он с мамой и папой, — ответила она, тоже отставляя свою кружку. — Чувствует вину за Тори и вас двоих, злится, что ему не удалось поквитаться с теми ублюдками, что, в общем-то, хорошо, и в основном злится на себя. Ему нужно время.

Абрам задумался примерно на минуту.

— А вы… вы справитесь? Семья, я имею в виду, с…

Джейми быстро покачала головой, прерывая его.

— Что я тебе говорила про то, чтобы быть эгоистичнее, м-м? Хотя ты и не был, учитывая, как помог Элли с Эндрю, — она коротко улыбнулась Эндрю. — Тем более, ты останешься рядом, пусть и не совсем. Мы справимся, братишка. Может, привлечем тебя, чтобы помочь с обучением пары новичков, а в перспективе это пойдет только на пользу. Нам не стоило полагаться на одного человека так сильно.

Не стоило так полагаться на Абрама, делая его ответственным за все подряд, но он был надежным, всегда тянул все на себе. Эндрю уверился, что теперь его задача — не дать Ллойду воспользоваться этой чертой.

Когда Лиз вернулась, они немного поговорили о других вещах, например, о том, что Джейми отправит кого-нибудь облагородить задний “сад”. Потом она, похоже, заметила, как устали Абрам с Эндрю, и поднялась, сказав, что завтра у Абрама появится новая машина и скоро приедут люди для работы в саду. Она подошла, чтобы чмокнуть Абрама, а Лиз добавила, что привезет еще кое-что от Лилии вместе с машиной. После этого обе женщины ушли.

Абрам было собрался убрать кружки, но Эндрю остановил его.

— Тебя устраивает работать на Ллойда?

Абрам фыркнул и опустился обратно на диванчик, развернувшись, чтобы лучше видеть Эндрю.

— Это я тебя должен спрашивать. Ты застрял с ним из-за меня.

— Я мог отказаться, — возразил Эндрю. — Но не отказался.

Он догадывался, что Джейми нашла бы ему другую работу в организации, если бы он сказал “нет”, но все же предпочел следить за кое-каким идиотом.

— Это далеко не идеально, но… — Абрам тяжело вздохнул, осторожно двигая правую руку к левой Эндрю. После короткого взгляда тот позволил их пальцам переплестись. — Все, что я делал раньше, было ради семьи. Пусть личные мотивы и отступили на второй план, но есть какое-то утешение в том, что теперь за моими действиями стоит хоть какая-то причина.

Эндрю фыркнул.

— Только не говори, что стал идеалистом.

Абрам коротко рассмеялся — хрипло, из-за горла.

— Не совсем, но Ллойд кажется искренним в своем желании защищать страну. Вряд ли это просто “за королеву и страну”, но это явно идет на благо Англии, чем наоборот, — он опустил глаза, а затем снова поднял их на Эндрю. — И я сменил стороны по самой лучшей причине, как я считаю.

“Сменил стороны” из-за Эндрю.

— Просто ты еблан.

— Хм, ну, это ты так говоришь, — отозвался Абрам с легкой улыбкой.

— Да или нет? — спросил Эндрю. Когда Абрам дал согласие, он провел несколько минут, целуя своего идиота до потери дыхания, пока зашитое лицо позволяло это делать без особой боли. До тех пор он наслаждался прикосновением губ Абрама, мягким скольжением кончиков его пальцев вдоль своей челюсти и по волосам, ощущением шелковистых локонов Абрама между своими пальцами.

На ужин они вместе приготовили суп и сырные сэндвичи. Абрам ворчал из-за того, что Эндрю хотел добавить в последние, и даже смеялся, когда пытался не дать Эндрю намазать джем на “его” сэндвичи. После они поднялись в спальню — Эндрю на мгновение замер, осознав, что подумал о ней как об “их” спальне, но быстро смирился с этим, потому как был слишком уставшим, а кровать слишком удобной. Абрам занялся учебой, а Эндрю — чтением.

Ночью им обоим снились кошмары, но усталость брала верх, и они снова быстро проваливались в сон. Утром все казалось не таким уж плохим, особенно когда Эндрю получил свои шоколадные панкейки, а Абрам впервые за долгое время нормально позавтракал. Они уже спорили о том, что заказать на ужин, когда появились Лиз и Брэн с новой Aston Martin и несколькими пакетами: с новыми полотенцами, постельным бельем и продуктами.

— Теперь можешь перестать быть вороватым ебанатом, — сказал Абрам, всучив Эндрю стопку полотенец.

— Я сейчас снова тебя задушу. Так хорошо было, когда ты не мог говорить пару дней, — парировал Эндрю.

Брэн лишь тяжело вздохнул, покачав головой, и взглянул на Лиз с притворной скорбностью.

— Видишь? Вот почему нужно преподавать половое воспитание в средней школе. А то они все путают: что такое прелюдия, что нет.

Лиз засмеялась, качая головой.

— Я в это не вмешиваюсь.

— Херово шутишь, — предупредил Эндрю, бросив взгляд на ножи на кухонной тумбе с явно недвусмысленным намерением. Из-за заживающих порезов он пока не мог надевать повязки.

— Веди себя хорошо, — велел Абрам, протягивая ему кружку с горячим шоколадом. Каким-то образом он умудрился раздобыть ту же марку, которую всегда покупала Би. Когда Эндрю отвлекся, Брэн с Лиз успели спокойно покинуть дом.

На ланч Абрам приготовил пасту с соусом на основе водки и грибами. Эндрю стоял за его спиной, обнимая за талию и наблюдая, чтобы тот не пытался их отравить, глядя через его плечо. Потом они сели за островок и начали рассматривать чертежи, которые прислала Джейми для их сада. Им особо не было дела до дизайна, но они все же выбрали наименее вычурный вариант. Абрам улыбнулся, заметив большую скамейку, нарисованную у пруда с рыбами. Эндрю так и не понял, зачем его идиоту смотреть, как рыбы плавают в огромном аквариуме, но все-таки ощутил это долбаное тепло в груди, вспомнив, как Абрам описывал, как они будут сидеть на ней вместе.

Чертовы докторишки в больнице сказали, что с его сердцем все идеально. Что он абсолютно здоров, учитывая все, что с ним произошло, хотя стоило бы сократить курение и алкоголь.

После ланча они оба занимались учебой (Эндрю решил, что лучше закончить с русским и перейти к арабскому), пока их не навестили очередные гости, что побудило Эндрю с тоской вспомнить времена, когда их никто не донимал. На этот раз это были Стюарт, Дэвис и, неожиданно, Уилл, от чьего появления Абрама подсобрался.

Уилл, который, похоже, пришел без своих телохранителей, покачал головой, заметив нервозность Абрама.

— Все хорошо, я всего на пару минут, — сказал он племяннику, пытаясь успокоить. — Я знаю, что вы еще восстанавливаетесь, — на его лице мелькнула тень, наверное, когда он вспомнил о своем сыне. — Выглядишь лучше, чем в прошлый раз, когда я тебя видел, — добавил он, взъерошив Абраму волосы.

— С-спасибо, сэр, — пробормотал Абрам; его глаза округлились, а руки скрылись в рукавах безразмерного свитера. Эндрю тяжело вздохнул и взял его за правый локоть, потянув к диванчику, чтобы усадить. — Ах! — воскликнул Абрам на ходу. — Чай? Или, эм, кофе?

— Не нужно, спасибо, — покачал головой Уилл. Как и Стюарт с Дэвисом, он был одет в темный элегантный костюм, но под его светло-серыми глазами залегли тени, а сам он выглядел постаревшим и изможденным по сравнению с последним разом, когда Эндрю его видел. Похоже, когда твоего сына калечат психопаты, это добавляет пару лишних лет. Тем не менее, голос Уилла оставался глубоким и уверенным, движения — сдержанными, а взгляд — цепким. — Я просто хотел обсудить с вами кое-какие вопросы в свете последних изменений.

— Джейми рассказала нам о вашем разговоре с Ллойдом, — вмешался Стюарт, зависнув поблизости от диванчика, рядом с Абрамом. — О том, что он позволяет вам работать на семью в ограниченном формате, но фактически вы теперь агенты MI6.

— Да, — Абрам слегка облокотился на плечо Эндрю, стараясь не нагружать его руку. — Мы оба, — он посмотрел на Уилла. — Простите, я знаю, это значит…

Уилл резко взмахнул правой рукой, прерывая его.

— Ты сделал то, что нужно, и вернул нам Элли с Эндрю. Я не жалею об этом, — сказал он племяннику; голос прозвучал чуть хрипло, но взгляд остался твердым. — Честно говоря, Рэм, я думаю, это лучшее, что могло с тобой случиться. Мэри не хотела, чтобы ты вел такую жизнь, чтобы присоединился к нам, а Ллойд прав: ты слишком талантлив, чтобы прозябать с такими, как мы, — он улыбнулся при этих словах, в то время как Абрам удивленно уставился на него, а Стюарт тихо проворчал что-то себе под нос. — Ты сильно нам помог, взял то, что я строил, и сделал больше, задал новое направление. Джейми подхватит, я в ней не сомневаюсь, — гордость за дочь мелькала в его взгляде. — Так что не переживай, хорошо?

Абрам молчал несколько секунд, пока Эндрю легким тычком не подтолкнул его.

— Хорошо… хорошо.

Уилл одобрительно кивнул.

— С учетом этого мы со Стюартом решили уладить несколько вопросов, чтобы убедиться, что у тебя все сложится благополучно, ведь дальше ты окажешься в подвешенном состоянии, — он вытащил из внутреннего кармана пиджака пару документов. — Мы открыли для тебя новый счет, исходя из того, что было долей Мэри от прибыли семьи, и что теперь является твоим, — он передал бумаги Абраму, который вынужден был высвободить правую руку из рукава свитера, чтобы их взять.

Абрам развернул документы так, чтобы Эндрю мог их видеть, и тот понял, почему его идиот резко вдохнул. Сумма оказалась весьма внушительной — с кучей нулей.

— Но… это слишком много! — воскликнул Абрам.

Стюарт и Уилл одновременно покачали головами.

— Это тебе причитается, — возразил Стюарт. — Эти деньги всегда были твоими, просто ты был частью семьи и никогда не требовал их. Теперь мы хотим отделить их, чтобы никто не мог указать на то, что ты пользуешься “семейными” средствами.

— Но разве это не ударит по семье? Потеря такого капитала? — спросил Абрам.

— Не беспокойся за нас, — с легкой улыбкой ответил Уилл. — Это не повредит, особенно потому, что мы уже приобретаем новые активы.

Кое-кто явно не теряет время, подумал Эндрю. Но его больше занимал другой вопрос:

— Если у вас были такие деньги, зачем Мэри пришлось воровать у мужа?

Улыбка тут же сползла с лица Уилла, а Стюарт бросил на Эндрю сердитый взгляд. Абрам сжался, словно хотел исчезнуть.

— Потому что этот урод заблокировал доступ ко всем ее счетам, — объяснил Уилл, лицо которого слишком уж разгладилось. — У нее больше не было своих денег, несмотря на все наши попытки что-то ей передать. И даже когда она сбежала обратно сюда, она отказывалась их трогать — она знала, что любое движение средств, связанных с нами, будет означать, что мы ей помогаем, что мы вмешиваемся.

— Упрямая до чертиков, — пробормотал Стюарт, потирая лицо с выражением чистого горя. Это был один из тех редких случаев, когда Эндрю с ним соглашался: Мэри действительно была слишком, слишком, блять, упряма. И, скорее всего, слишком горда, ведь наверняка причина ее отказа принимать помощь семьи была глубже, чем то, что сказал Уилл.

К сожалению, прошлое остается прошлым, и изменить его нельзя. Все, что у них осталось, — это шрамы, обломки прошлого и настоящее. Но хотя бы братья Мэри искренне старались позаботиться о ее сыне, а эта бумага с номером банковского счета — лучшее тому подтверждение. Эти деньги позволят Абраму заниматься чем угодно до конца жизни — насколько это будет возможно в рамках его нового контракта с Ллойдом.

Эндрю подозревал, что человек, сумевший несколько лет скрываться от целеустремленных психопатов, точно найдет, как распорядиться этими средствами, если устанет от работы на государство.

Уилл передал Абраму еще одну папку с бумагами.

— Вот, а это акт на таунхаус, оформленный на твое имя, — сказал он племяннику с легкой улыбкой. — Кажется, тебе тут понравилось.

Абрам моргнул, принял документы, а затем покачал головой.

— Пожалуйста, переоформите их и добавьте имя Эндрю.

— Чего, блять? — Стюарт чуть не свалился с подлокотника диванчика, а Эндрю нахмурился, глядя на своего идиота.

Абрам снова покачал головой в ответ на удивленные взгляды.

— Он живет здесь. Это его… его дом в той же мере, как и мой, — упрямо заявил он, вздернув подбородок.

Уилл изучал племянника несколько секунд, после чего кивнул, показавшись неожиданно довольным, и убрал бумаги обратно в пиджак.

— Что ж, хорошо. Будет сделано до завтра, — он поднялся с легким стоном. — Собственно, это все, что я хотел сказать. Мы просто хотели убедиться, что у тебя есть дом и средства на случай, если SIS изменит свое отношение к семье. Пока ты работаешь на нас, ты все еще будешь получать часть прибыли, но я не доверяю этим ублюдкам — кто знает, что они могут выкинуть со временем.

Абрам тоже попытался подняться, морщась из-за боли в бедре, так что в конце концов Эндрю ему помог.

— Спасибо, — сказал Абрам сначала Уиллу, а затем и Стюарту.

— Всегда пожалуйста, дите. Ты все еще один из нас, никогда об этом не забывай, — мягко ответил Стюарт, осторожно обняв его, стараясь не задеть левое плечо и прочие травмы. Уилл тоже обнял его.

— Как… как там Элли? — спросил Абрам, отступая от дяди.

Уилл тяжело вздохнул и покачал головой.

— Постепенно выздоравливает. Мириам разговаривает с ним о том, чтобы, возможно, заняться чем-то другим, но он все еще хочет работать на семью. Говорит, что хочет стать лучше, — Уилл пожал плечами, будто сам в этом сомневался, но слегка улыбнулся. — Мы дадим ему время, чтобы определиться.

Абрам кивнул, затем слабо улыбнулся Дэвису, который, проходя мимо, потрепал его по волосам. Как только трое мужчин ушли, Абрам зашагал на кухню, чтобы заварить чай. Эндрю последовал за ним.

— Ты не должен был этого делать, — сказал он.

— Должен.

— Нет.

Абрам вздохнул, но ничего не сказал, пока чайник не закипел.

— Ты тоже здесь живешь. Если со мной что-то случится, куда ты пойдешь? — он повернулся к Эндрю. — К Ники?

— Ни за что, блять, — резко ответил Эндрю, скрестив руки на груди, стараясь не задевать заживающие порезы.

— Ты не можешь вернуться в Штаты — сам слышал, что он сказал, — напомнил Абрам, будто Эндрю сам об этом не знал. — Твое имя должно быть в документах.

Эндрю нахмурился, пересек пространство между ними и положил руки по обе стороны от бедер Абрама, прижав его к тумбе. Он внимательно смотрел на лицо своего идиота, но Абрам, похоже, не был обеспокоен таким положением.

— С тобой ничего не случится. Между нами сделка.

— Тогда и проблем с твоим именем в документах не будет, — парировал Абрам.

— Хм, но тогда я буду оплачивать половину налогов и расходов на содержание, — отметил Эндрю, придвигаясь чуть ближе.

Абрам медленно поднял руку и, заметив едва заметный кивок от Эндрю, обвил ее вокруг его левого плеча.

— Тогда я переведу пару миллионов фунтов на твой счет, чтобы ты не парился об этом. Все, вопрос закрыт, — сказал он с легким кивком.

Да кто, блять… Эндрю глубоко вдохнул. Его правая рука скользнула к левому бедру Абрама, забралась под мягкую ткань свитера и ощутила тепло гладкой кожи.

— Ты собираешься дать мне деньги на дом, который по факту должен быть полностью твоим? — пробормотал он. Идиот, ну полный идиот. Невероятный, прекрасный, безнадежный идиот. Даже в самых диких фантазиях его изломанный мозг не мог бы выдумать такое.

— Но он не полностью мой, — попытался возразить Абрам, нежно перебирая волосы Эндрю. — Ты здесь тоже живешь. Это твой дом так же, как и мой, — он закрыл глаза на миг, глубоко вздохнул, а на его губах появилась грустная улыбка. — В нем не так уж и много смысла без тебя.

Эндрю обдумывал это несколько секунд, а затем наклонился, проведя носом по левой щеке Абрама.

— Да или нет? — спросил он, отстраняясь. Ответ его не удивил: “да”.

Он повел Абрама наверх, спешно разделся и начал помогать идиоту, ведь тому все еще приходилось носить перевязь. Абрам немного поколебался, но оставил ее, а Эндрю, помня о его ушибленном плече, помог устроиться на кровати, приподняв торс.

Может, это и не лучшая идея, учитывая синяки и еще не снятые швы, но прикосновения к телу Абрама, его рука, нежно ласкающая спину, губы, касающиеся шеи, и ощущение их обоих в его руках казались Эндрю чертовски правильными. Видеть на лице своего идиота что-то, кроме боли и усталости, слышать, как его имя вырывается с таким острым, голодным желанием.

И вскоре Абрам уже дрожал в его руках, впивался пальцами в его плечо и прижимался лицом к шее. Эндрю уткнулся в мягкие кудри Абрама, наслаждаясь моментом, когда волна удовольствия накрыла его. Вдохнув запах кедра и лемонграсса, он ощутил сухие губы Абрама у своей шеи за мгновение до того, как сам достиг пика.

Он привык отдавать все ради других, и ради Абрама отдал все, что мог. Но совсем не ожидал, что Абрам ответит ему тем же, что подарит ему все, о чем он когда-либо мечтал: дом, занятие, которое он умел делать и которое уважали, и идиота, который готовил ему завтраки и горячий шоколад и задавал простой вопрос: “да или нет”.

Идиота, который позволил ему навалиться всем весом, несмотря на ушибы ребер и ноющее плечо. Несмотря на весь этот хаос, они оставались, обнявшись так тесно, как только могли, ближе, чем когда-либо с того ужасного дня дня в доме Элли.

— Получается, — похрипывая сказал Абрам, — теперь у нас есть дом.

Эндрю буркнул, устраиваясь поудобнее на своем костлявом идиоте.

— Ники точно потребует себе отдельную комнату, когда об этом узнает.

— Да, — Абрам прикрыл глаза и чуть погудел. — Теперь придется привыкать: к дому, новой работе… и к отсутствию страха перед отцом.

Идиот наверняка по новой начнет капать Эндрю на мозг по поводу утренних пробежек, как только его бедро придет в норму.

— К тому, что теперь в нас стреляют пореже — о, подожди, это же только меня касается, — заметил Эндрю.

— Интересно, почему, — нахмурился Абрам. — Думаю, все дело в тебе, коть. Так что удачи с этим.

— К чему ты ведешь, детка? — прищурился Эндрю.

— Что ты как-то особенно привлекаешь пули, — ответил Абрам.

— А кто у нас тут постоянная мишень для похищений, м-м? Мне полагается надбавка за риск, раз уж приходится вытаскивать тебя из рук террористов, блять, — проворчал Эндрю. — Через сколько лет я смогу выйти на пенсию?

Отчего-то Абрам улыбнулся, причем улыбка вышла робкой, но все равно наполнила грудь Эндрю этим долбаным теплом.

— Ужасно, правда? Торчать со мной столько лет.

Эндрю несколько секунд изучал его, а затем слегка подался вперед.

— Это… это ничего не… — он нахмурился, пытаясь разобраться в мыслях, пока улыбка Абрама не сошла на нет. — Как думаешь, что это?

Абрам молчал несколько секунд, а потом обвил ладонью затылок Эндрю, притянув ближе, и тот ощутил его дыхание на своих губах.

— Думаю, это будет тем, что мы сами создадим.

С этим Эндрю мог жить, мог принять. Он точно знал, чего хочет, и это “что-то” сейчас лежало под ним, глядя на него с такой открытостью, что у него перехватывало дыхание. Поэтому он просто наклонился и прижался губами к Абраму, вложив в этот поцелуй всю интенсивность своих чувств. По крайней мере, в первые несколько секунд. Затем он смягчился, заключив лицо Абрама в ладони.

Поцелуй длился больше минуты, а затем Эндрю с легким стоном отстранился.

— Давай, в душ.

Абрам недовольно простонал при мысли о том, что придется двигаться, а потом поморщился из-за плеча. Эндрю мельком подумал о Рико, и его взгляд потемнел: он надеялся, что Стюарт с Джейми подарили ему особенно мучительную смерть перед тем, как инсценировать аварию.

Потом его посетила другая мысль. Лиз с Джейми сказали: “новая” машина, верно? Они привезли новую машину взамен раскуроченной Абрамом Vanquish. Это что же, они заменили ее на аналогичную модель или на что-то другое? Интерес распирал Эндрю, и он поспешил поторопить Абрама в душе, чтобы как можно скорее спуститься и проверить, что теперь стоит в гараже их таунхауса.

***

Абрам улыбался, глядя на задний сад. Ландшафтные работы были завершены лишь наполовину, но водоем уже закончили: за него взялись в первую очередь. Пруд наполнили водой и растениями пару дней назад, а утром туда запустили рыбок.

— Красиво же? — спросил он у Эндрю, который сидел рядом на скамейке из кедра, держа в одной руке кружку с кофе, а другой небрежно обнимал спинку. Все их швы наконец сняли, синяки сошли, оставив на лице Эндрю лишь красноватые следы от порезов, которые оставил отец Абрама. На лице его… возлюбленного. Возлюбленного. Абрам все еще привыкал к этому значительному изменению в их отношениях, но отрицать очевидное уже не мог, особенно когда Эндрю фактически поклялся остаться рядом и защищать его, вступил в MI6 ради него. Когда выдержал противостояние с отцом Абрама вместо него самого и убил этого человека, как и обещал.

Врач сказал, что шрамы, оставленные Натаном Веснински, со временем побледнеют, а если они будут доставлять Эндрю неудобства, можно сделать пластическую операцию. Но Эндрю, казалось, ни до чего не было дела — ни до шрамов, ни до легкого бугорка на переносице, оставшегося после перелома.

Абраму тоже было все равно. Они не уменьшали его желания к Эндрю, не делали его менее привлекательным. Наоборот, напоминали, насколько далеко Эндрю готов зайти ради его защиты, насколько он силен, чтобы противостоять таким, как Натан Веснински, и не сломаться.

— Зато у нас всегда будет еда под рукой, — лениво протянул Эндрю, глядя на пруд с непроницаемым выражением. — Пару штук на сковородку — и готово.

— Ебанат, — фыркнул Абрам, откинувшись на скамейке. Он улыбнулся, когда пальцы Эндрю мягко скользнули в его волосы. Совсем скоро им придется начать работать на Ллойда, всего через неделю или чуть больше. А вскоре после этого должны приехать Ники с Эриком. Осталось совсем чуть-чуть мира и тишины — времени на то, чтобы лениться и делать, что вздумается.

Они еще немного посидели там. Абрам был доволен находиться рядом с Эндрю, наблюдая за разноцветными карпами, плавающими в большом пруду. Потом Эндрю толкнул его в бок, напомнив, что пора собираться на ужин. Теперь, когда они больше не выглядели жертвами катастрофы — если не считать левой руки Абрама в перевязи, которая пробудет с ним еще какое-то время, — они снова могли выходить из таунхауса. Нужно было быть осторожными на случай возможной мести за смерть Рико или Натана, но за последние десять дней все заметно стихло.

Абрам начинал раздражаться из-за своей левой руки, но с каждым днем боль становилась все меньше, если он не перенапрягался и продолжал накладывать охлаждающие компрессы. Эндрю помогал ему одеваться. С каждым днем все больше вещей Эндрю появлялось в спальне Абрама, но он ничего не говорил. Ведь засыпать становилось легче, видя своего возлюбленного в их общей кровати.

К тому, чтобы думать об Эндрю как о своем возлюбленного, предстоит еще привыкнуть, но, похоже, теперь они решили строить совместную жизнь. У них есть таунхаус, работа в MI6, пробуждение друг рядом с другом (в основном) и жизнь, в которой Абрам больше не боится своего прошлого.

— Давай уже, я голодный, — Эндрю потянул его к лестнице.

— Ты всегда голодный, — пробурчал Абрам. — Надо было попросить врачей проверить это. Вдруг у тебя вместо желудка черная дыра, коть.

— Тогда они бы обнаружили ту черную дыру, которая у тебя вместо мозга, детка, — отозвался Эндрю, и Абрам невольно улыбнулся.

Они поехали на DB11, который Абрам не мог водить из-за своей левой руки, а для Эндрю это стало лишь оправданием, чтобы опробовать новую игрушку. По дороге он прочитал Абраму еще одну лекцию о том, чтобы ни в коем случае не испачкать сиденья кровью и не допустить, чтобы уже эта машина стала решетом от пуль. Абрам в ответ милым голоском пригрозил подмешать в утренние панкейки немного яда.

Они поехали в Шордич поужинать, припарковали машину в гараже неподалеку от ресторана. Ветер был прохладным, так что Абрам закутался в пальто, идя рядом с Эндрю, чувствуя благодарность за его уверенное присутствие, и хмурился, замечая любопытные взгляды, бросаемые в сторону его спутника. Хостес ресторана замерла на долю секунды, прежде чем натянуть улыбку и проводить их к столику, в то время как официант, молодой парень с легким карибским акцентом, куда лучше скрыл любопытство из-за их внешнего вида.

Абрам подумал, что Эндрю выглядит чертовски привлекательно в черном свитере, подчеркивающем его мускулистую фигуру. Его коротко подстриженные светлые волосы блестели в свете свечей, а челка мягко обрамляла лицо. Он казался почти строгим, если бы не полные губы и едва заметная насмешка в уголках рта, которая особенно проявлялась, когда он смотрел на Абрама, словно мысленно называя его “идиотом”.

— Пялишься, — упрекнул Эндрю.

— У меня есть на то причины, — парировал Абрам, отложив винную карту. — А что, это плохо?

— Эта страна обречена, если рассчитывает на твою помощь в защите, — усмехнулся Эндрю, убирая меню. Абрам было открыл рот для ответа, как подошел официант.

Ужин оказался замечательным, даже несмотря на то, что Абраму пришлось управляться одной правой рукой, что Эндрю, конечно же, находил до одури забавным. Пока Эндрю наслаждался шоколадным тартом на десерт, Абрам просто сидел и наблюдал за ним, а затем они направились домой.

— Есть ли в Штатах что-то, чего тебе будет не хватать? — спросил Абрам, продолжая обсуждение, начатое еще в ресторане. — Теперь, раз ты застрял здесь?

Эндрю пожал плечами, прикуривая сигарету.

— Не особо. У меня есть машины, виски, сигареты и книги. Да и ваш шоколад вполне себе неплох.

— Чего еще желать от жизни, — сухо заметил Абрам, за что получил пеплом по направлению своего пальто. — Тебя точно лишат гражданства США: ни слова о пушках или спорте.

— Не заставляй меня доказывать, что я могу устроить первоклассное убийство и без первого, детка, а во второй я давно наигрался, — ответил Эндрю, несколько секунд пристально глядя на Абрама, прежде чем выпустить ему в лицо облако дыма.

— Хм, — Абрам с улыбкой слегка толкнул его плечом. — Видимо…

Его перебили крики — кто-то орал на детей, бегущих в другую сторону по улице. Пара людей, выглядящих как те, кто собирается провести ночь в клубах — две девушки в коротких платьях и парень в джинсах и симпатичном джемпере, — присели возле чего-то на тротуаре. Абрам нахмурился, услышав, как девушки умиляются, а парень выругивается. Через несколько секунд к ним подошел еще один мужчина, явно раздраженный, ворча что-то о тупорылых детях.

Эндрю рядом напрягся — взгляд заметался по сторонам, а тело чуть подалось вперед, заслоняя Абрама, при этом руки оставались свободно опущенными вдоль тела. Абрам тем временем уловил, как одна из женщин произнесла: “а с ними что делать?”

Поддавшись любопытству, прекрасно осознавая, что Эндрю потом его за это отчитает, Абрам шагнул ближе к группе — на безопасное расстояние, но так, чтобы видеть происходящее. Он специально разместился так, чтобы Эндрю оказался между ним и двумя мужчинами, ведь с больной рукой он все еще был уязвим. На земле он разглядел двух котят, сбившихся в комок вокруг неподвижного пятна шерсти, пока женщины суетились над ними.

— Что случилось?

Один из мужчин, примерно их с Эндрю возраста, кивнул вниз по улице.

— Ебаные дети, они…

— Мы этого не знаем, Роджер, — перебил второй, вставая с корточек рядом с женщинами, которые гладили котят. — Ты даже не дал им объясниться, сразу начал орать.

Лицо первого покраснело, и он презрительно фыркнул.

— Неважно. Похоже, это просто бродячие котята, — он повернулся к женщинам. — Не трогайте их, Эми, мало ли, у них блохи или еще какая гадость. Все, пойдем, мы уже опаздываем.

— Но они такие маленькие, и…

— Пойдем, — отрезал он, хватая ее за локоть. — Я не собираюсь терять бронь. По пути позвоним в RSPCA.

Женщина вяло попыталась возразить, но встала, когда ее потянули за собой. Ее спутники ушли следом, оставив двух плачущих котят с мертвой матерью в небольшом окне-колодце, встроенном в тротуар для одного из магазинов на нижнем этаже. Бедное животное, видимо, свернулось там в поисках укрытия, возможно, после удара машиной, и умерло несколько часов назад. Котятам, судя по всему, было несколько недель — их глаза были открыты, и они немного двигались: один серо-черный полосатый, а другой пестрый, серо-белый с черным.

Абрам перевел взгляд с котят на Эндрю, который лишь вздернул брови.

— Только не говори, что ты всерьез думаешь о том, о чем и я.

— Они умрут, если никто ничего не сделает, — сказал Абрам, присаживаясь у колодца. Один из котят попытался выбраться, но не смог — гладкая металлическая поверхность оказалась для него непреодолимой.

— Это называется круговорот жизни, — ответил Эндрю, потянув Абрама за волосы. Увидев, что тот даже не шелохнулся, он тяжело вздохнул. — Ладно, похуй. Может, они сожрут этих ебаных рыб, — пробормотал он, снимая кожаную куртку и тоже присаживаясь рядом. — Сам будешь за ними ухаживать, я не подойду ни к мискам, ни к вонючим лоткам.

Абрам с благодарностью улыбнулся ему.

— Конечно. Спасибо.

— Это нелепо, — рявкнул Эндрю, подбирая мяукающих комочков. — И ты позвонишь Лилии, чтобы она заказала мне новую куртку. Эту я спалю.

— Конечно, — снова спокойно повторил Абрам, принимая сверток из двух котят.

Им пришлось искать открытую ветеринарную клинику, чтобы проверить малышей, а потом объяснять хохочущему Брэну, зачем им понадобились лотки и другие вещи для кошек. Абрам никогда не держал домашних животных — в доме отца в Балтиморе о таком не могло быть и речи, да и в бегах с матерью это было невозможно.

Ветеринар, девушка с доброй улыбкой, выслушала историю их визита и сообщила, что котятам около семи недель, так что они уже могут есть корм для котят. Она осмотрела их, взяла кровь на анализ, а затем отправила на обработку от блох, где малышей искупали в чем-то, пахнущем как ополаскиватель для рта. Эндрю это явно не понравилось, так что Абрам тут же отправил сообщение Брэну с просьбой прихватить побольше мороженого и пирожных, а Лилии — о новой куртке. Затем котятам дали какую-то штуку… глистогонное? Ветеринар рассказала о графике вакцинации, стерилизации и еще о куче других вещей, что Абраму показалось чересчур сложным для ухода за двумя крохотными существами. Он даже не знал, как их назвать! Но рядом был Эндрю, и Абрам знал, что его возлюбленный все запомнит. Они ушли с двумя вполне здоровыми и чистыми котятами, списком рекомендованных ветеринаров, записью о визите и картонной переноской, в то время как куртка Эндрю отправилась в мусорное ведро.

— Догадываешься, о чем я сейчас думаю, детка?

— Ну, завтраками ты уже обеспечен, — вздохнул Абрам. — Значит, о лишнем ужине в ресторане, коть?

— О, нет. Ты только что обрек нас на кучу лет жизни с шерстью и лотками. Я требую права отменять твои утренние пробежки, когда захочу, — заявил Эндрю, а из переноски на коленях Абрама раздалось жалобное мяуканье. — Блохи, — пробормотал он, и Абрам благоразумно не стал спорить.

Когда они вернулись домой, их встретил сияющий Брэн, который явно перестарался: пакеты с игрушками, лакомствами и огромная кошачья башня, которую он в этот момент собирал.

— А-ах, только посмотрите на себя! Уже обзавелись питомцами! Где эти милые создания?

— Ты, похоже, умереть захотел, — с серьезным видом произнес Абрам, пока Эндрю сверлил взглядом кошачью башню. — Вот они, — он открыл переноску и достал котят. Полосатый покорно устроился на его руке, в то время как пестрый попытался замахнуться на Брэна.

— Ха, один уже ведет себя как Эндрю! — рассмеялся Брэн, за что получил очередной злобный взгляд. — Только подождите, я расскажу Стюарту, что он теперь двоюродный дедушка! — он достал телефон, чтобы сделать снимок, а Абрам покачал головой на Эндрю, который уже потянулся к своей левой повязке.

— Думаю, дальше мы справимся сами, — сказал Абрам, наконец прерывая Брэну веселье, заметив, что Эндрю явно на грани. — Спасибо за все.

— Конечно, обращайтесь, — Брэн отступил к входной двери, уткнувшись в телефон, пока Эндрю сверлил его затылок взглядом. Потом его взор переключился на котят, которые играли на полу, переворачиваясь друг через друга.

— Ты идиот, — заявил он, осторожно отодвинув одного из котят носком, чтобы продолжить сборку башни. — И как ты собираешь их назвать? Тупой и Тупее? В свою честь?

— Э-э, не знаю? — Абрам еще не успел подумать об этом. Он просто не смог оставить этих бедняжек на улице в холоде — до сих пор было странно осознавать, что теперь он владелец двух котов.

Чтобы занять себя (и дать Эндрю немного времени свыкнуться с новой реальностью), он разобрал все покупки Брэна, убрал корм в нижний шкафчик, показал котятам лоток, который поставили в кладовке на первом этаже, и наполнил автоматическую поилку. После этого он насыпал корм, и котята с энтузиазмом принялись за него, распознав еду. В этот момент Ники позвонил Эндрю, вероятно, чтобы обсудить предстоящую поездку, и Эндрю спросил, нет ли у него аллергии на кошек. Кажется, он остался недоволен ответом (Абрам предположил, что “нет”), после чего упомянул, что у них теперь есть коты.

Абрам услышал радостный визг Ники даже с метра расстояния и предположил, что Эндрю скоро сорвется и бросит трубку. И правда, спустя минуту или две Эндрю, не удостоив кузена ответами на череду вопросов, просто завершил звонок.

Тогда Ники позвонил Абраму. Абрам все еще привыкал к тому, что Ники начал звонить ему напрямую. Это началось неделю назад с заявления, что “раз уж мы все равно теперь семья, пора вести себя соответствующе”. Абрам считал это предположение несколько самонадеянным… но должен был признать, что Ники, временами, действительно его смешил.

Кажется, до Ники Абрам никогда не разговаривал с кем-то просто потому, что тот его смешил.

— У вас есть коты? — спросил Ники, как только Абрам поднял трубку. — С каких это пор у вас коты?

— Эм… с сегодняшнего вечера, — объяснил Абрам. — Мы нашли их, когда были на ужине, и забрали домой. Они еще котята.

— Ой, это так мило, — воскликнул Ники и что-то сказал Эрику по-немецки. — Даже не верится, что Эндрю согласился! Я же когда-то уговаривал его взять собаку, когда они с Аароном еще были в школе, но он и слушать не хотел.

Абрам пожал плечами, хотя Ники этого не видел.

— Похоже, ухаживать за ними придется мне, — признал он.

— Конечно, — хмыкнул Ники. — А как их зовут?

— Я еще не решил, — нахмурился Абрам, наблюдая, как полосатый котенок нападает на пестрого. — Может, Спот и Табби?

Ники простонал.

— О господи, только не это! Ты должен дать им имена, которые они будут уважать! Что-то вроде Фурри Фьюри МакФьюриос или… — дальше становилось только хуже: Ники выдал целый поток абсурдных имен, и Абрам начал всерьез опасаться за будущее их потенциальных детей с Эриком.

Может, стоит заранее открыть фонд на терапию для их бедных детей.

В конце концов Абрам завершил разговор, сославшись на усталость, хотя Ники все еще пытался настаивать на обсуждении имен. К этому моменту котята забрались в лежанку, купленную Брэном, и свернулись там в клубочки. Абрам с изумлением рассматривал их, пока Эндрю не потянул его прочь.

— Может, стоит понаблюдать за ними? А вдруг они встанут ночью и…

— Они обязательно встанут, это же кошки, — ответил Эндрю с явным раздражением. — Они приспособлены заботиться о себе. Оставь их в покое.

— Ладно, — и тут Абрам осознал, что последние пару часов возился с котятами и болтал с Ники. Он улыбнулся Эндрю, когда они поднялись наверх. Подготовившись ко сну, Абрам положил руку Эндрю на грудь, осторожно касаясь новых шрамов, скрытых под тонкой футболкой, и спросил: “да или нет”.

Они все еще пытались подстроиться друг под друга после событий в таунхаусе Элли и в ангаре, плюс Абрама сковывала травма плеча. Но Эндрю ответил “да”, и Абрам с удовольствием доказал своему возлюбленному, какой тот замечательный мужчина. На этот раз Эндрю сидел на краю кровати, а Абрам опустился перед ним на колени, чтобы сделать минет. После Эндрю подтянул его к себе на колени и пальцами довел до крышесносного оргазма. Настолько, что потом пришлось почти нести его в ванную, чтобы он смог привести себя в порядок перед тем, как они вместе рухнули в кровать.

Этой ночью кошмары их не тревожили.

Наутро Абрам тихонько выбрался из постели, услышав, как Эндрю что-то недовольно буркнул, затем натянул одеяло до носа и снова уснул. Абрам быстро сходил в ванную, а потом спустился вниз, где обнаружил сброшенный с дивана плед, одного котенка на кошачьей башне, а другого — на полпути к гаражу. Он перенес их обоих на кухню (перевязь оказалась для этого очень удобной), где котята начали требовательно мяукать, пока Абрам готовил еду, а потом набросились на миску так, будто никогда раньше не ели.

Абрам допустил ошибку, заглянув в телефон перед тем, как заняться завтраком. Его шокировало, что почтовый ящик и мессенджеры оказались переполненными сообщениями от Джейми, Стюарта, Ники и подчиненных Хатфордов. Все требовали фото котят, а Ники радостно сообщал, что за ночь устроил опрос, по результатам которого было решено, что официальные имена котят теперь — Сэр Толстопуз МакКэттерсон и Король Пушистиков.

Первая мысль Абрама была: как, черт возьми, Ники устроил такой опрос? Вторая: неужели у кучи людей, работающих на криминальную организацию, действительно не было дел важнее, чем выбор несуразных кошачьих имен?

Пролистав сообщения, он понял, что да, у них действительно не было дел поважнее. Причем имена Сэр Толстопуз МакКэттерсон и Король Пушистиков оказались далеко не самыми худшими вариантами. Абрам испытал сильное желание удариться головой об столешницу, не веря, что это — его жизнь. Вместо этого он просто закрыл глаза рукой, постояв так около минуты, пока один из котят не попытался взобраться на его правую ногу.

Посадив котят на кошачью башню, он принялся готовить Эндрю завтрак и только закончил с панкейками, как тот появился на кухне с угрюмым выражением лица, которое не улучшилось, когда котенок атаковал его ноги.

— О, они еще живы. Как жаль.

Абрам протянул ему кружку с уже приготовленным кофе и рискнул быстро чмокнуть в губы.

— Завтракать будешь?

В ответ он услышал невнятное бурчание, но поставил большую тарелку шоколадных панкейков с нутеллой на островок. Эндрю изучил стопку, попробовал один кусочек и вновь недовольно пробурчал, но на этот раз с ноткой удовлетворения. Затем он добавил сироп и взбитые сливки, а Абрам принялся за яичницу. Одной рукой готовить он уже наловчился.

Когда завтрак подошел к концу, Абрам решил поднять тему имен.

— Похоже, котята теперь официально обзавелись именами, — начал он, сидя с кружкой чая в правой руке. Эндрю ничего не ответил, так что Абрам собрался с духом и робко улыбнулся. — Их зовут Сэр Толстопуз МакКэттерсон и Король Пушистиков.

Эндрю просто уставился на него, не выражая никаких эмоций, даже когда котята, играя, кубарем вкатились на кухню. Абрам отпил чай, надеясь хоть на какую-то реакцию, но, не дождавшись, решился снова.

— Как тебе?

— Я ненавижу Ники и сейчас не слишком люблю тебя, — ответил Эндрю, поднимаясь за добавкой кофе. Абрам поморщился. Что ж, реакция оказалась ровно такой, какой он ожидал.

Абрам занялся посудой, потом подлил себе чая и устроился на диванчике с ноутбуком, чтобы поучить арабский. Котята носились по гостиной, время от времени атакуя друг друга или руку, которую Абрам иногда свешивал вниз. Он терпел легкие царапины и укусы, потому что улыбался так много, как не улыбался уже давно. В какой-то момент он заметил, что Эндрю, закончив тренировку, стоит неподалеку и наблюдает за ним с безразличным выражением лица. Когда Абрам поднял голову, Эндрю лишь хмыкнул и поднялся наверх, чтобы принять душ.

Когда он вернулся вниз, пахнущий мятным шампунем и одетый в спортивные штаны и футболку, оставляющую повязки открытыми, он вздохнул, подняв с диванчика одного из котят — Сэра Толстопуза, как его окрестил Абрам.

— Они настолько мелкие, что из них даже приличные тапочки не слепишь.

— Эндрю! — Абрам заметил, как аккуратно его возлюбленный обращается с котенком, и сдержанно вздохнул, откладывая ноутбук в сторону. — Спасибо, — сказал он, усаживаясь рядом и, увидев, что Эндрю не возражает, обвил рукой его широкие плечи. — Я ценю, что ты пошел мне навстречу.

— На этом все, — строго произнес Эндрю, медленно перетягивая Абрама к себе на колени. — Больше никаких животных. У нас уже есть эти проклятые рыбы и теперь пара блох. Угомонись.

— Думаю, я это переживу.

— Никаких “думаю”, — настаивал Эндрю. — Я не позволю тебе превратить наш дом в зоопарк.

Что-то внутри Абрама всегда трепетно сжималось, когда Эндрю называл дом “нашим”. Пускай именно Абрам настоял, чтобы его возлюбленного внесли в документы на таунхаус, он знал, через что Эндрю прошел. Его перебрасывали из одной фостерной семьи в другую, он так и не познал, что такое настоящий дом, до позднего подросткового возраста — почти как Абрам. И тот факт, что Эндрю понимал, насколько важно сделать этот дом настоящим “домом”, их общим, всегда трогал Абрама. Он улыбнулся, склоняя голову, пока их лбы не соприкоснулись.

— А если я как-нибудь заглажу вину, м-м? — предложил он.

Эндрю провел руками по его спине, будто обдумывая предложение, а затем опустил их на его бедра.

— Да, — ответил он, прежде чем мягко подтолкнуть Абрама с колен. — Но не здесь. Я не собираюсь делать это перед этими пушистыми нахлебниками.

Оскорбленное достоинство, прозвучавшее в этих словах, вызвало у Абрама смех. Он поднялся, протянул правую руку и сказал:

— Ладно, думаю, они сами прекрасно справятся без нас.

— Это же кошки, — напомнил Эндрю. — Если начнешь вести себя как безумный котоотец, я тебя в саду закопаю.

— Тогда тебе придется самому ухаживать за котами и рыбками, — парировал Абрам.

— Скажу Ники, что твое последнее желание — оставить ему котов, а рыбами отужинаю, — заявил Эндрю, хватаясь за рукав футболки Абрама, чтобы потянуть его к лестнице. Однако Абрам заметил, как осторожно его возлюбленный избегал наступать на котят, которые изо всех сил пытались поймать его ноги.

Он слишком бурно протестует, подумал Абрам, но, как и вчера вечером, оставил это при себе. В конце концов, это не так уж плохо — развеять настроение Эндрю. И он знал, что его возлюбленный ни за что не сдержит таких угроз. По крайней мере, пока котята будут обходить стороной его драгоценные мороженое и виски.

Рано или поздно Эндрю поймет, что котята — точно такие же создания, которые любят спать и бездельничать большую часть дня, и у них все будет хорошо.

Абрам поморщился, когда его резко дернули вперед и щелкнули по лбу.

— Ай! За что?

— За идиотство. Ты должен идти и ублажать меня, а не рыть себе еще большую яму, — ответил Эндрю, заходя в их спальню.

Абрам вздохнул и покачал головой.

— Я не… ладно. Как скажешь, — он решил не спорить, захлопнув за собой дверь. — Сейчас как кулаком тебя ублажу.

— Не совсем этого я ожидал, — с усмешкой сказал Эндрю, подходя ближе. Его руки замерли у талии Абрама, ожидая разрешения, и, когда тот кивнул, Эндрю сократил расстояние между ними для страстного поцелуя, мягко устроив ладони у Абрама на бедрах.

Абрам едва слышно застонал, чувствуя на себе горячие губы Эндрю, пальцы, скользящие под футболку. Все остатки раздражения растаяли. Несмотря на то, что произошло за последние несколько недель — смерть отца, получение права на таунхаус, падение Морияма, новая работа, котята… Все это стало возможным благодаря Эндрю. У Абрама появился дом, но совсем не таунхаус. А Эндрю. Если когда-нибудь придется покинуть это здание, найти новую работу или начать все сначала — все это будет нормально, лишь бы Эндрю остался рядом.

Так что он обвил правую руку вокруг плеча своего возлюбленного, когда тот дал понять, что можно, и прижался крепче, не желая отпускать. Ведь Абрам твердо решил никогда не отпускать Эндрю. Не отпускать, пока тот сам не отпустит.