— Дай посмотреть, — настаивал Абрам; голос звучал тихо, но в нем все равно слышалась тревога.

— Это просто царапина, — отмахнулся Эндрю. — Из этого парня стрелок никакой.

— Как жаль, да? — Абрам потянул за теплую кожанку Эндрю. Ллойд тот еще мудак — отправил их в Москву, зимой, хотя они и остановились в отеле Савой недалеко от Красной площади. Все слои одежды — кожанка, шерстяной свитер, который Ники с Эриком подарили на прошлое Рождество, и хлопковая футболка под ним — помогли сделать так, что рана действительно оказалась всего лишь “царапиной”. — А я уж думал, что пора тебя обменять на не такого упрямого ебаната, который будет знать, что нужно, блять, пригибаться, когда в него стреляют. И, кстати, я уже выбрал милые черные ошейнички с бантиками для котов, чтобы они могли прийти на похороны, — несмотря на сарказм, буквально каплями стекающий с его слов, и ярость в бледно-голубых глазах, он с особой осторожностью осматривал раненую левую руку Эндрю.

Эндрю прищелкнул языком, пока Абрам лапал его царапину.

— Вот так и заканчивается романтика. Не прошло и трех лет, детка. Я забираю Кинг и машины, а тебе остаются эти долбаные рыбы.

— Чтобы подписать документы о разводе, тебе нужно быть живым, коть, — прорычал Абрам, а затем решительно зашагал за аптечкой, которую они всегда брали с собой на миссии. Наверное, аптечкой. Эндрю внимательно следил за руками этого идиота, чтобы убедиться.

Несмотря на дорогой отель, это миссия явно выдалась не из лучших. Информация оказалась наполовину неверной (Эндрю не винил Эшли — она сделала все, что могла, но данные, которые передали их команде, не шли ни в какие ворота), поэтому с самого приезда в Москву они только и делали, что бегали, пытались разобраться в ситуации и остаться в живых. Было почти чудом, что они закончили так “легко”, относительно говоря (не считая измотанности, стресса и необходимости благодарить за своевременные прививки после беготни по заброшенной больнице).

— Я еще и Брэна забираю, — объявил Эндрю, когда Абрам вернулся с аптечкой, продолжая их привычный спор “кто что получает” в случае воображаемого развода.

— Брэн входит в категорию имущества, которое уже было при мне, так что он мой, — отрезал Абрам, сунув Эндрю аптечку в правую руку, чтобы снять свое плотное шерстяное пальто. — А тебе остается Ники.

— Ники мне не нужен, — возразил Эндрю. — Я хочу Брэна, — ладно, это прозвучало не так, как он хотел, подумал он, слегка передернув плечами.

— Замолкни уже про этот ебаный развод, а то зашью тебе губы, коть, — пригрозил Абрам таким тоном, что Эндрю понял: пора заканчивать их словесную перепалку. Тем не менее, когда он потянулся, чтобы заправить выбившийся локон каштановых волос Абрама, выскользнувший из заколки, его муж мельком, но благодарно улыбнулся, а затем потянул за подол черного свитера Эндрю, показывая, что его нужно снять.

Эндрю стащил свитер через голову, хотя не смог удержаться от тихого стона боли: в боку неприятно тянуло, а раненая рука отзывалась резкой болью. Абрам, довольный собой, быстро обработал рану и перевязал ее. Она действительно оказалась всего лишь царапиной, но за годы они научились не воспринимать такое легкомысленно.

— На этот раз обошлось без швов. Парень действительно паршиво стрелял.

— Говорил же, — ответил Эндрю, сгибая руку и кивая на то, как хорошо держится повязка. — Неудивительно, что они пытаются взломать наши файлы, вместо того чтобы сделать хоть что-то стоящее.

— Хм, — Абрам убрал все обратно в аптечку, а затем легонько провел пальцами по бинтам. — И все же, пусть они ленивые ублюдки и плохо стреляют, это не повод помогать им. В следующий раз просто пригнись нормально, блять.

Но Эндрю был уверен, что, если бы он тогда пригнулся, Абрам бы попал под удар. Поэтому все стоило того. Он, конечно, не собирался об этом говорить, ведь этот чертов мученик только бы начал спорить, что с ним все было бы в порядке (нет), что он мог бы справиться сам (в большинстве случаев, но не тогда), и что он не стоит такой жертвы (еще как стоит).

Вместо этого Эндрю протянул здоровую руку и вплел пальцы в мягкие локоны Абрама, притягивая его для поцелуя. Абрам тут же подался навстречу, быстро отложив аптечку в сторону, и обвил руки вокруг его плеч.

Абрам прижался к нему еще крепче, и теперь уже обе руки Эндрю погрузились в его волосы. Они отдавались накопившейся за последние дни смеси подавленной ярости, страха друг за друга и желания. Полностью погруженный в поцелуй, Эндрю по памяти повел их в спальню, и в целом ничего лишнего не задел (ну, диван оказался мягким, а плечо лишь слегка шаркнуло стену).

— Если тебя снова подстрелят, я расскажу Ники, — пробормотал Абрам, когда Эндрю уложил его на кровать, одновременно стягивая с себя свитер. — Вот клянусь.

— И будет основание для развода: крайняя жестокость, детка, — заметил Эндрю, расстегивая джинсы Абрама. — Заберу и обоих котов, и Брэна.

— А потом обнаружить свои ненаглядные тачки раскуроченными, коть. А теперь заткнись, давай к сексу из ненависти, — Абрам нахмурился, задумавшись, пока приподнимал бедра, чтобы помочь Эндрю. — Или это примирительный секс? Хм…

— Пора заткнуться, — отрезал Эндрю, наигравшись в шутки на сегодня, особенно после того, как Абрам задел тему машин. К тому же, сейчас у них были дела поважнее.