Элис

      Элис сидела на диване в гостиной их большого и просторного дома, закинув ногу на ногу, и листала последние выпуски свадебных журналов. Она собрала почти все номера, вышедшие в Вашингтоне, Орегоне, Нью-Йорке и Канаде за последние полгода. Даже умудрилась достать несколько французских и итальянских. У ног накопилась высокая стопка просмотренных выпусков с торчащими разноцветными стикерами. Она уже выбрала цветовую гамму и стиль, украшения, смокинг для Эдварда, платье для Беллы, цветы и ещё кучу всяких разных мелочей. Оставались только туфли для невесты. С ними было сложнее всего — мода на шпильки менялась с по истине вампирской скоростью. Через три месяца, когда должна состояться свадьба, в тренде будут перламутр и серебро. Она это точно видела, и сейчас безнадежно пыталась отыскать в журналах хотя бы что-то похожее на те чудесные лодочки от Джимми Чу жемчужного цвета с вышитыми серебристой нитью цветами, в которых Белла тренировалась ходить в ее видении. Все должно быть именно так, как она увидела.

      Никаких компромиссов!

      Элис цеплялась за это будущее двумя руками изо всех сил, потому что там все будут счастливы, Эдвард будет, наконец, спокоен, ожидая невесту у алтаря, а Белла будет так красиво сиять, смущаясь и неуверенно ступая по тропинке к жениху. Так она видела.

      Элис прикрыла глаза, снова вызывая это чудесное видение, и довольно вздохнула. Были ещё и другие, невнятные и расплывчатые, последствия ещё не принятых и весьма маловероятных решений, но Элис отмахивалась от них, как от назойливых мух. Нет, она не позволит им сбыться. Все будет, как в том сказочном видении. Да, как в сказке, где жили они долго и счастливо. Вечно и счастливо. Она так любила, когда все вокруг были счастливы.

      Элис с улыбкой ещё раз вызвала полюбившееся ей будущее и взяла следующий журнал.

      О, да! Наконец-то!

      Она ещё не открыла, но перед глазами мелькнула тридцать пятая страница с очень похожими туфлями на высокой шпильке. Надо будет обязательно достать. Даже если их не наденут на свадьбу, такая красота всегда пригодится в коллекции. Она открыла сразу нужную страницу, как вдруг случилось ЭТО.

      Прекрасное светлое видение свадьбы накрыла абсолютная, непроглядная чернота, как будто ничего и не было. Элис металась в пустоте своего сознания, пытаясь найти то будущее, которое она ждала. Оно было так близко, и теперь исчезло без следа, превратилось в ничто. Не было белых лилий и калл, украшавших алтарь; исчезли радостные гости, с умилением смотревшие на жениха и невесту; да и сами новобрачные тоже испарились в темноте; и не было больше чудесных перламутровых туфелек с серебристыми цветами от Джимми Чу. Почему-то последнее расстроило Элис сильнее всего. Она даже не успела их найти и купить, и теперь, похоже, и не заполучит для Беллы никогда. Она в панике пыталась вернуть это будущее, где все будут счастливы, или увидеть хотя бы что-то, связанное с Беллой, но ее будто и не существовало никогда в этом мире.

      Ей казалось, что прошли часы, но на деле едва ли пара минут. Она оставила бесполезные попытки найти что-то в темноте, все равно, что быть слепым котёнком.

      Ничего, это ещё не конец. Белла уже пропадала с ее радара, не о чем волноваться. Сейчас она позвонит Эдварду или лучше самой Белле, и все прояснится. Но сначала она все же откроет эту тридцать пятую страницу и убедится, что была права. Белла, черт возьми, должна идти к алтарю в этих туфлях. Так она видела.

      У Элис даже получилось успокоить себя на какое-то время, и она снова потянулась к упавшему журналу. Быстро листая страницы до нужной, она смотрела, как мелькали разноцветные глянцевые картинки. Калейдоскоп пастельных тонов и всех оттенков белого резко перешёл в нечто кроваво-красное и темное, словно самая глубокая ночь, а потом все помчалось на какой-то немыслимой, безумной скорости перед ее глазами. Элис не успевала следить за мелькавшими видениями, они сменяли друг друга, наслаиваясь и разрываясь, противореча самим себе. Десятки, сотни вариантов будущего, и каждый из них был таким шокирующе неожиданным, почти нереальным.

      Были мгновенные вспышки размытых видений, мутные и блеклые, как старинные дагерротипы — они скорее всего не сбудутся, но все чаще стали появляться четкие, яркие, полноценные картины того, что практически со стопроцентной вероятностью случится. И почти во всех была Белла.

      О, сколько же Элис увидела того, чего видеть не хотела!

      Она пыталась отодвинуть, отбросить все это куда-нибудь подальше и забыть, но будущее все настойчивее пробиралось прямо к ней в мозг. Это было не то «вечно и счастливо вместе», что она пророчила всей семье последние несколько месяцев. Нет, это было скорее нечто среднее между счастьем и горем, страстью и отчаяньем, любовью и болью. Это была всегда пугавшая ее неопределенность, в которой не было тихих, спокойных вечеров, весёлых праздников и всеобъемлющего счастья.

      Элис судорожно выдохнула, не в силах больше смотреть на эту фантасмагорию, в которую превратится их жизнь и не в силах была видеть Беллу на том месте, где ей совсем не надо быть, потому что это не ее участь, не ее путь.

      Так ведь нельзя! Это было неправильно, нечестно.

      Элис сковал страх и больно уколола злость. Боже, она не помнила, когда вообще последний раз злилась. Может, вообще никогда? Она даже не знала, злилась ли на Беллу, себя, Эдварда, Джаспера или может, вообще на всю жизнь.

      — Ну и когда это случится? — вырвал ее из собственных мыслей ровный, негромкий голос Джаспера.

      Элис снова сидела в светлой гостиной на все том же диване, хотя ей казалось, что она побывала в сотне мест за каких-то несколько минут. Журнал, который она так и не перелистнула на тридцать пятую страницу, теперь лежал у нее на коленях разорванными пастельными клочками. Кажется, она даже видела обрывок страницы с теми самыми жемчужными туфельками. Она повернулась в сторону знакомого голоса. Джаспер сидел на другом конце дивана, откинувшись на спинку и читал распечатанную научную диссертацию по молекулярной биологии некоего Говарда Брауна. Элис эти имя и название темы ни о чем не говорили, но на краю сознания мелькнула вспышка — этот доктор Браун со своей темой в следующем году получит Нобелевскую премию. Какой-то большой прорыв в науке…

      Она отмахнулась от бесполезного видения и посмотрела на Джаспера. И как она не заметила, что он сидел совсем рядом и впитывал все ее эмоции, пока она барахталась в новом, непонятном и нежеланном будущем. И сколько же он успел понять из того, что она чувствовала. Элис в лёгкой досаде моргнула несколько раз, пытаясь прогнать это неприятное чувство. Иногда Джаспер мог быть действительно незаметным, сливаться с обстановкой, как самый настоящий хамелеон. А потом давать о себе знать в самый неподходящий момент. Как сейчас. Ей это доставляло… неудобства. Она не очень любила, когда ее заставали врасплох.

      — О чем ты? — в лёгкой тревоге, спросила она, переживая, что проницательный эмпат мог уже догадаться обо всех ее видениях.

      — В последний раз похожие эмоции у тебя были десять лет назад, когда ты увидела, как я сорвусь и убью ту девушку в Нью-Йорке, — он отложил диссертацию и внимательно посмотрел на нее, отчего у Элис возникло неприятное чувство, что она находилась под яркой лампой на допросе. Джаспер мгновенно почувствовал ее настроение и вздохнул, отводя взгляд. — Судя по твоему состоянию сейчас, я по меньшей мере устрою резню в школе. Так что мне не помешало бы знать подробности, чтобы вовремя предотвратить беду.

      Элис облегчённо расслабила плечи. Он был очень далек от истины. И тут же снова напряглась, не вызвано ли ее состояние самим Джаспером. Порой он навевал на всех спокойствие на автомате, неосознанно и совершенно незаметно. И она никогда не могла точно сказать, какие ее чувства настоящие, хотя Джаспер всегда говорил, что ничего и никогда не внушал ей.

      Всё-таки Элис порой было с ним трудно, постоянно под гнетом его дара: ни скрыть свои чувства, ни спрятаться за ними самой. Он всегда знал, когда она не хотела его, деликатно не навязывая даже свое присутствие, и от этого она чувствовала себя виноватой. Иногда ей даже казалось, что и это чувство ей навязывалось в отместку. Хотя, конечно, Джаспер так никогда не поступил бы.

      И он всегда чувствовал, когда она хотела сделать ему сюрприз или удивить. В такие моменты ему сложно было делать удивленный вид, но он старался, чтобы порадовать ее, хотя никогда не любил притворяться. И самое ужасное было то, что Элис переживала все эти моменты заранее, по нескольку раз, прежде чем они произойдут в реальности. И уже заранее чувствовала вину или неловкость или ещё что-то, что она не хотела бы испытывать.

      Вот он парадокс жизни ясновидящего с эмпатом. Но они, вроде как, справлялись уже шестьдесят лет, потому что так и должны делать те, кому суждено быть вместе. А им было суждено, она увидела момент их встречи очень давно, и он служил для нее ориентиром все те годы, что она искала Джаспера. Она верила, что они были предназначены друг другу. По крайней мере, до сегодняшнего дня.

      — Так что? Ты мне скажешь, что я снова сотворю? — в его голосе слышалась горечь и недовольство то ли ею, то ли самим собой. Она не была Джаспером, чтобы точно знать его чувства.

      — Ты ничего такого не совершишь, — наконец, смогла она собраться с мыслями, чтобы открыть рот и спокойно говорить, а не кричать. — С тобой все будет хорошо.

      — Тогда в чем дело? — он снова посмотрел на нее, чуть нахмурив выразительные брови. — Элис? — повторил он, когда она не ответила.

      — Ни в чем, все хорошо, — улыбнулась натянуто, зная, что не поверит, но все равно лгала.

      — Элис, — он протянул ее имя тревожно, почти болезненно. — Что ещё случится?

      О, Джаспер…

      Он ведь тоже мелькал в ее видениях, в том странном будущем, которое перечеркнуло все, что было. Элис на автомате все просматривала и просматривала ещё не случившиеся события, ища хотя бы не выход, но знак. И не находила. И не знала, как сказать ему об этом. Не знала, как вообще говорить о таком.

      — Не сейчас, Джаспер, пожалуйста, — она встала, стряхивая с колен обрывки журнала. — Может, это и не сбудется. Все так неясно. Ты же сам говорил, что на мои видения нельзя особо полагаться.

      Она, не сказав больше ни слова, выбежала из дома на солнечный свет, мгновенно преобразивший ее кожу, и скрылась в лесу. Она знала, что Джаспер думал последовать за ней, и на самом деле даже хотела бы этого. Возможно тогда, она ещё бы попыталась что-то изменить. Но то колеблющееся видение, где он бежал к ней, исчезло через пару минут, и она осталась одна посреди огромного леса. Это был один из тех немногих раз, когда она хотела бы отказаться от своего дара. Но он упорно крутил перед ней кинопленку нового будущего, меняющего все.

      Элис убежала уже очень далеко от дома и сейчас сидела, болтая ногами, на верхушке кривоватой сосны, росшей у самого края обрыва. Дальше было только небо и зеленые остроконечные пики елей, словно ковер, покрывавшие низину. Она с каменным неподвижным лицом смотрела на эту красоту, прокручивая все моменты в прошлом, что привели ее, всех их, к этому мигу.

      Наверное, ей стоило позвонить Эдварду, но телефон остался дома. Он наверняка спросит, что она увидела… А когда он узнает, то — и ей даже не нужен был дар, чтобы знать — точно сделает что-то такое, от чего у них всех волосы встанут дыбом. И ей придется опять что-то предпринимать, чтобы исправить ситуацию, как в прошлый раз. Почему она вообще должна что-то делать для Эдварда, когда он сам портил свое прекрасное будущее? Элис снова разозлилась. Столько усилий было потрачено на то, чтобы они с Беллой снова были вместе, шли к своему счастью, что видела она. И вот все вернулось на круги своя. А у нее, между прочим, тоже был свой предел. Он наступил прямо сейчас.

      Ей следовало все понять и принять ещё тогда, в тот злосчастный день рождения. Но вместо этого она так перепугалась от нахлынувших после срыва Джаспера видений, что в панике пела про себя одновременно Гаудеамус и Марсельезу¹, сразу на двух языках, лишь бы скрыть то, что увидела. Хорошо, что Джаспер был занят свой жаждой, Эдвард — Джаспером, а все остальные — Беллой. Никто не прочитал ее сумбурных мыслей, не уловил ее панических эмоций, не заметил изменившегося лица. А когда Эдвард принял решение уехать, она нашла в этом спасение от того, что грядет, не стала препятствовать, хотя могла. Она знала, что была в силах уговорить его остаться, но тогда все изменилось бы для него с Беллой, для Элис и для Джаспера.

      И кто посмел бы ее обвинить в том, что она хотела сохранить то, что было у нее? Это она увидела его, она искала его столько лет! Она, а не Белла! Она не чувствовала себя виноватой, нет. Ну, разве что совсем чуть-чуть, когда читала все письма, что строчила ей Белла. Не в реальности — свой и-мейл она удалила, но ничто не мешало ей видеть у себя в голове каждое пропитанное болью письмо, что Белла собиралась писать.

      Может, Элис и хотела ей ответить, да только что бы она сказала. Что ей не суждено быть с Эдвардом? Какой бред! Даже Элис не до конца в это верила, а Белла и подавно не поверит.

      В любом случае, все могло измениться в любой момент — Элис держала руку на пульсе. Фигурально выражаясь, разумеется. И когда это случилось, когда появился шанс, она пулей метнулась в Форкс, потому что всё ещё надеялась и хотела, чтобы у Беллы и Эдварда все получилось. Ведь по-другому не могло быть — они были созданы друг для друга, она это видела, пусть и всего лишь однажды. И может тогда она перестала бы ощущать это неприятное тянущее чувство, что она поступила неправильно с Беллой, со всеми ими. Потому что это не так, она не верила в это, отказывалась верить.

      И все так хорошо складывалось, в настоящем и будущем. Элис была счастлива, и Белла тоже будет. Так она видела. Противное чувство внутри прекратило мучить ее, разве что иногда просыпалось, когда Джаспер ненароком оказывался в непосредственной близости от Беллы, и тогда ее собственное будущее с ним становилось каким-то зыбким, словно она смотрела на мираж в пустыне. Джаспер, конечно же, знал о ее чувствах, пусть и не понимал причины. Просто молча смотрел на то на нее, то на Беллу, и быстро исчезал из поля зрения. Элис была ему благодарна за это и за то, что ничего не спрашивал. Он вообще редко что-то спрашивал у нее в последнее время.

      Элис все сидела на ветке, болтая ногами, как беззаботный ребенок. Она собирала свои мысли, чувства, силы и волю, чтобы решить, что делать дальше. Солнце уже давно зашло за горизонт, но она оставалась на своем насиженном месте и всю оставшуюся ночь. Скоро приедет Эдвард, ей нужно быть готовой, чтобы ни одна мысль не просочилась наружу. Потому что она понятия не имела, как ему донести, что свадьбы не будет, Беллы для него не будет, ничего, что они планировали и о чем мечтали, не будет.

      А Джаспер так и не пришел…

      Она спрыгнула на землю только следующим вечером и побежала в сторону дома. Пришло видение, что сегодня ночью в лесу будет Виктория, но Элис больше не было до нее дела, да и Белле вампирша теперь не страшна. Волки сами как-нибудь разберутся. Первым, кого она увидела, войдя в гостиную, был совершенно никакой Эдвард. Ещё бледнее обычного, почти серый, с чернющими глазами и с надеждой, промелькнувшей на лице, когда он увидел ее.

      — Мне нечего тебе сказать, Эдвард, прости. Остаётся только ждать, — тщательно выговорила слова, заранее отрепетированные по дороге.

      Джаспер, стоящий у окна, коротко взглянул на нее, чуть нахмурившись, и снова отвернулся. Он не должен был так смотреть на нее — она не солгала ни единым словом.

      — Милый, тебе не стоит так волноваться, — успокаивающе сказала Эсме, в мгновение оказавшись возле него и положив руку на плечо. — Знаешь, у девушек случается такое перед свадьбой. Наверняка, это всего лишь волнение.

      — Она права, — подхватил Карлайл, хотя на лице его явно читалось беспокойство. — А тебе стоит просто дать ей время.

      — Волнение? Из-за волнения не сбегают в какой-то дешёвый мотель, а потом вообще пропадают бесследно, оставив всюду свою кровь, — Эдвард метался по гостиной, распространяя отчаянье, даже Элис это чувствовала.

      — Ну, наша Белла всегда была с прибабахом, — хохотнул Эмметт и развел руками, а Роуз, сидящая рядом, только согласно хмыкнула. — Не обижайся, старик.

      — Если все так, как ты говоришь, надо было идти по ее следу дальше, — раздался тихий голос Джаспера, неотрывно смотрящего в окно.

      — Я не чертов ищейка! Там миллионы запахов, и она просто потерялась в них.

      — Искать можно не только по запаху.

      — Предлагаешь мне прочесывать всю Флориду в ее поисках? — огрызнулся Эдвард.

      — Я бы прочесал и весь континент, — Джаспер посмотрел на брата таким тяжёлым взглядом, и у Элис больно кольнуло внутри. Джаспер тут же оглянулся на нее, уловив то мимолетное чувство. Он смотрел на нее задумчиво и впервые с подозрением, а потом снова отвёл взгляд к окну, словно ему наскучил весь этот разговор.

      — Может, тогда тебе и стоит туда отправиться. Может, у тебя получится лучше, — Эдвард говорил так, словно действительно просил брата об этом.

      — Если надо, отправлюсь, — спокойно ответил Джаспер. — Но, полагаю, это лишнее. Она же написала, что вернётся. Разве ты ей не веришь?

      — Верю, конечно, но…

      — Тогда о чем вообще мы тут говорим?

      Джаспер размытой тенью скрылся на улице и исчез в темноте. В гостиной повисло неловкое молчание, и пока Эдвард снова на нее не насел, Элис тоже исчезла. Она направилась в другую сторону от Джаспера, в город. Зашла в местное кафе, хотя никогда раньше этого не делала, никто из их семьи не делал. Наверное, поэтому, на нее смотрели удивлённо и настороженно. Она улыбнулась и заказала чашку кофе, просто чтобы не сидеть за пустым столом. А когда его принесли, обхватила ее ладонями, ощущая тепло, исходящее от чашки. Не успела она просидеть и получаса, как перед глазами пронеслась череда образов, и Элис, вздохнув, встала и направилась к выходу. Через несколько минут сюда войдёт Джессика Стенли с компанией и посыпятся вопросы про выпускной. Она не знала, что теперь ей отвечать. Ещё вчера свадьба и выпускной были ее основными ориентирами, она грезила о них, в деталях представляла каждый из моментов, а сейчас им больше не было места в ее жизни, или ей не было места на этих праздниках. Впервые Элис не хотела говорить о вечеринках, ни о чем не хотела говорить.

      Ей было некуда идти, и она направилась домой. Там Эдвард без конца звонил Белле, а если не звонил, то набирал тонны сообщений. И на следующий день тоже, и на следующий. Он звонил ей в школе и дома. Звонил бы и на охоте, но в лесу не было связи. Элис каждый раз позволяла просачиваться мысли, что Белла не ответит, но Эдвард только зыркал на нее, когда она снова переключалась на Чосера в японском переводе у себя в голове. Она не любила Чосера и не любила японский. Но почему-то именно эти две вещи лучше всего справлялись с Эдвардом.

      — Если хочешь что-то сказать, то говори, Элис, — ворчал Эдвард. — И не делай снова вид, что ничего не знаешь или не видишь.

      — И не собиралась, — Эдвард требовательно уставился на нее, и Элис вздохнула, отрываясь от модного журнала, который листала просто так, без всякого интереса, просто, чтобы не вызывать сильных подозрений. — И я никогда не говорила, что не знаю. Я сказала, что мне нечего тебе сказать. То, что я видела, тебе никак не поможет в ее поисках.

      — Что с ней хотя бы происходит?

      — Думаю, Белла сама тебе все расскажет, если захочет, — Элис упорно продолжала переводить Чосера, зная, что Эдвард так же упорно шерстил ее голову. Впервые за долгое время ее это раздражало.

      Она почувствовала легкую волну спокойствия от Джаспера, сидящего тут же в гостиной вместе со всеми, и повернулась к нему. Он смотрел на нее долго и внимательно, его взгляд был похуже телепатии Эдварда, он пронизывал ее насквозь. Он знал, что она скрывала нечто важное, и буравил ее непроницаемыми глазами. Элис отвернулась, заталкивая невнятные, расплывчатые образы, в которых Джаспер вынуждал ее все выложить на чистоту. Это были пока весьма маловероятные варианты будущего, он лишь между делом размышлял над этим, но пока не собирался ничего предпринимать. И все же она боялась, что рано или поздно он не выдержит и потребует правды.

      Эдвард снова потянулся к телефону, но раздраженно вздохнул, дернув плечами, и отложил его. Элис не смогла остановить видение, в котором Белла, наконец, брала трубку. Брат тут же за него ухватился и молниеносно набрал номер, едва не сломав телефон. Через пару гудков на том конце раздался знакомый голос, и все сидящие в гостиной навострили уши. Слушать оказалось нечего. Разговор не продлился и пары минут, и говорил в основном Эдвард, от волнения мельтеша по гостиной. А потом его резко прервали, почти крича в трубку, что даже человек услышал бы. И следом короткие гудки.

      В гостиной повисло тяжелое молчание. Эдвард стоял, как оплеванный, и пялился на телефон в своей ладони с таким ошарашенным видом, будто он превратился в огромного паука.

      — Блять? — нарушил тишину голос Эмметта. — Белла сказала блять? — кажется, его одного повеселил этот эпизод. — Она что — под кайфом?

      — Как минимум, выпила, — вставила недовольная Розали. — Слышали звуки на заднем плане? Это бар.

      — Кажется, кто-то решил заранее устроить себе девичник, — Эмметт многозначительно поиграл бровями.

      — Кажется, у кого-то начали появляться умные мысли в голове, — фыркнула в тон Роуз, взглянув на насупившегося Эдварда. — Не смотри так на меня. Ты всегда знал мое мнение на этот счет.

      — Может, пора сходить на охоту? — громко спросила Элис. — Если не выпустим пар, можем разнести весь дом.

      Эсме испуганно посмотрела на нее — она очень трепетно относилась к своему детищу. Карлайл успокаивающе положил руку ей на плечо.

      — Думаю, Элис права. Давайте пробежимся, — произнес он. — А после у нас будет время все обсудить на свежую голову. Эдвард, — он настойчиво смотрел в спину своего названного сына, и тот нехотя повернулся и выбежал из дома.

      Остальные по очереди последовали за ним. Элис выбегала последняя. И быстрее всех закончила охоту, поймав первого попавшегося оленя и даже толком не насытившись. Она спешила обратно. Ей надо было успеть, пока все остальные были в лесу. Джаспер так подозрительно смотрел на нее, и не упускал из виду все время, пока они бежали по лесу. И только когда все разделились, погнавшись каждый за своей добычей, она смогла улучить момент и развернуться.

      Дома Элис задержалась только, чтобы оставить письмо для Джаспера, которое написала еще вчера. Она снова пошла в местное кафе и сидела там несколько часов после школы, черкая и сминая письма одно за другим — она видела, как Джаспер будет реагировать на каждое из них, и писала снова и снова, надеясь найти правильные слова. На пятнадцатой попытке она сдалась, осознав, что бы она ни написала, Джасперу это не понравится. Что ж, она полагала, что после всего, что случилось за последние дни, она сможет пережить такую мелочь. Она хотела написать и Карлайлу, но не нашла таких слов, которые смогли бы внятно объяснить ее уход. Она решила, что позвонит ему позже — так будет лучше.

      Элис аккуратно прислонила простой белый конверт к стопке книг на столе Джаспера и выпрыгнула из большого окна на улицу, силой заставляя себя не оборачиваться. Ей тяжело дался этот шаг. Когда она оставалась совсем одна, вдали от вездесущих Эдварда и Джаспера и даже весьма проницательной Роуз, то постоянно просматривала всевозможные варианты развития событий, сама не зная, что пыталась найти. А потом поняла: у нее было всего два пути. Она могла остаться и стать свидетелем того, как разрушится ее жизнь, которую она спланировала десятки лет назад. Так она видела. Это будущее было ярким и четким, очень близким. Или она могла просто уйти, не оглядываясь и не зная, вернется ли снова. На самом деле, она вообще не знала, что ее ждет, если она покинет Калленов. Карусель разноцветных, наслаивающихся друг на друга образов, обрывки непонятных разговоров, размытые пятна лиц — вот все, что ей удалось рассмотреть. Здесь все будет болезненно, но просто и понятно, там же ее ждала абсолютная, пугающая неизвестность. И она выбрала меньшее из зол. Еще никогда Элис не действовала, не зная ничего наперед. Ей было страшно, но лучше уж так, чем больно. Она бежала под покровом леса, все быстрее и быстрее, не отдаляясь от шоссе. И с каждой оставленной позади милею, ее будущее становилось все менее четким, пока не сузилось до одного единственного, завтрашнего дня. Это было то немногое, что она еще способна была разглядеть.

      Элис сидела в глубине парка, на одной из самых дальних скамеек, растерянная и озадаченная. Она очень быстро добежала до Сиэтла и пока не знала, куда ей двигаться теперь. Она зашла в знакомый бутик и купила себе смену одежды, переодевшись сразу в примерочной. После этого ей стало немного легче. Она купила себе сумочку, темно-синюю, на длинном ремешке, очень красивую. И удобную — туда сразу же отправились документы, карточки и телефон. Ей стало еще чуть лучше. И сейчас она сидела в своей новой одежде и с этой чудесной сумочкой через плечо, не зная, что делать.

      Семья уже переполошилась. Эдвард с Эмметтом будут ее искать, но не найдут — она позаботится. Джаспер наверняка уже прочел письмо — она мельком видела парочку не очень приятных образов, в одном из которых ей было особенно жаль свою оставленную одежду. Она надеялась, что ему всё-таки хватит выдержки сдать ее в благотворительный магазин, а не разрывать на мелкие куски. Единственной, чье ближайшее будущее она плохо различала, была Белла. Элис точно знала, что рано или поздно Белла вернется в Форкс, уж больно четким было то видение, но как и когда это случится, оставалось для нее загадкой.

      Она все вертела в руках новый телефон с новой сим-картой, не решаясь набрать номер, который знала наизусть. Но она не знала, что ей еще делать, поэтому вздохнула и нажала вызов.

      — Элис? — Белла ответила после первого гудка, словно только и ждала ее звонка.

      Элис, пока не передумала, волнуясь и оттого повышая голос, затараторила все, что хотела спросить и сказать. Но почему-то выходило совсем не так складно, как она видела. Неловко, натужно, напряженно, будто Белла и не особо хотела с ней говорить, была зла на нее, обижена. Как недавно и сама Элис, хотя сейчас уже почти не злилась на нее. Она не умела долго злиться на кого-то, да и не на что было на самом деле — Белла даже не знала, что ей предстоит. Это она, Элис, как всегда, испытывала все чувства заранее, чтобы потом пережить их повторно.

      — Почему только сейчас, Элис? Почему ты звонишь только сейчас, на пятый день?

      Белла говорила с такой сильной обидой, что Элис на секунду растерялась от такого напора. И снова уколола злость. На нее теперь все ополчились. Джаспер еще долго будет подтачивать свою злость, Эдвард и Роуз были возмущены, даже Эмметт в легком разочаровании поджимал губы. Так она все видела. А теперь еще и Белла. Хотя это Элис должна негодовать, что по какой-то вселенской несправедливости все, к чему так долго шла она, достанется Белле, не стукнувшей и палец о палец.

      — Белла, мы все волновались, — на каком-то автомате проговорила Элис, уже жалея, что позвонила. — Эдвард приехал сам не свой…

      Белла что-то обиженно буркнула и бросила трубку. Элис еще долго сидела и слушала короткие гудки, не веря, что ей только что дали отворот-поворот. Уж кто-кто, а Белла всегда была готова ее выслушать, неважно, что это было — очередная безумная идея вечеринки или рассказ о своем прошлом. Она отобрала у Элис будущее, пусть и сама пока не знала об этом, а теперь еще и отбирала настоящее.

      Элис поднялась со скамейки, поправляя новенький зеленый плащ, и собиралась пойти купить еще парочку обновок, а заодно и дорожную сумку. Возможно, она отправится в Париж или Милан. У нее больше не было цели, разве что убраться подальше отсюда. Она сделала шаг и замерла. Перед глазами снова бесконтрольно замелькали видения. Это длилось от силы пару секунд, но ее выжало, как лимон. Зато теперь она точно знала, что будет делать Белла. Элис снова поправила плащ и зашагала в сторону центральных улиц. Пожалуй, Париж и Милан смогут немного подождать. Она собиралась задержаться здесь еще на пару дней.

      Ее ожидания оправдались. Она увидела Беллу на второй день. Пока еще только в голове, но от реальности этот момент отделяли каких-то несколько часов. Элис очень хотела посмотреть на нее, какой она стала. То, что она видела, было непонятно и интригующе. Что-то совершенно новое. Элис чувствовала, что это важно узнать, по крайней мере, для нее. И еще это отвлекало ее от дурных мыслей и повторяющихся образов будущего, в котором ей нет места. Она только взглянет на Беллу в последний раз, она должна понять, что именно изменило все.

      Был уже поздний вечер, и Элис стояла за углом высокого здания в одном из дальних районов Сиэтла. Кажется, она не ошиблась с местом и временем. Вот тот самый мусорный контейнер из ее видения и рядом неприличная надпись на стене. И часы на электронном табло показывали четверть двенадцатого. Осталось немного. Элис моргнула, видя, как по мостовой шла тоненькая фигурка в черном. Снова моргнула — никого. Пока. И вот, наконец, она увидела ее вживую, идущую по противоположной улице. Черная куртка, на голове капюшон толстовки. Абсолютно неприметный вид. Элис, спрятавшись за мусорным баком и радуясь, что ей не надо дышать, завороженно смотрела, как Белла свернула в подворотню, а в следующий миг уже стояла на крыше здания. Очень быстро. Невероятно быстро. В видении это выглядело совсем по-другому. Она пошла следом, тенью поднявшись по пожарной лестнице, почти не касаясь дребезжащих ступенек, и замерла на последнем пролете, прислушиваясь к очень медленному, как у впавшего в анабиоз человека, сердцебиения. Она насчитала едва ли два десятка ударов в минуту.

      — Я знаю, что ты там, Элис, — раздался тихий спокойный голос Беллы, без типичных пауз и волнительных ноток.

      — Я знаю, что ты знаешь, — так же тихо ответила Элис, медленно поднимаясь на крышу.

      — Так чего тогда прячешься? — прозвучало равнодушно, словно ей и не был интересен ответ.

      Элис ловко запрыгнула наверх, пропуская последние ступени и остановилась, смотря на спину Беллы. Ветер сдул капюшон с ее головы и разметал длинные волосы. Девушка повернула голову, и она увидела ее аккуратный профиль. Та же Белла, или совсем не та. Трудно было понять. Элис подошла ближе, встав у самого края, и повернулась к ней. Белла смотрела на нее без прежней обиды, что была в ее голосе пару дней назад. Чуть прищурив глаза, девушка рассматривала ее лицо, как экспонат в музее, а потом отвернулась.

      — Наверное, ты уже знаешь, что со мной произошло, и кем я стала? — снова этот безразличный тон.

      — В общих чертах, — Элис тоже внимательно изучала новую Беллу, силясь ее заново понять, ведь именно эта Белла перевернула ее жизнь, еще не догадываясь об этом. Но видела только какую-то пустую оболочку. Словно там, за ее знакомыми карими глазами не было ничего. — Ты теперь вампир? Я таких раньше не встречала.

      — Я тоже. Остальные знают?

      — Я никому не сказала.

      — Хорошо.

      — Белла, я… — Элис была сбита с толку ее короткими ответами и вопросами, равнодушием и отстраненностью. — Мне показалось, что ты злилась на меня. Я не…

      — Уже нет.

      — Что?

      — Я уже не злюсь, — Белла повернулась и посмотрела на нее в упор. — Откровенно говоря, мне наплевать, — Элис шокировано смотрела на нее, совершенно не понимая. — Разве тебе не стало легче? Ты же за этим сюда пришла — за облегчением для себя?

      — Нет, не стало! Это все какая-то дикость, — злость снова прорвалась наружу. Как Белла может быть такой холодной и равнодушной, когда она сама готова взорваться.

      — Тогда какого черта ты тут, Элис? — процедила она.

      — Какого черта ты здесь? — не выдержала Элис. — Когда должна быть в Форксе. Готовиться к свадьбе, — последнее вылетело чисто машинально. Она знала, что этого уже никогда не случится.

      — Не будет никакой свадьбы. Но ты ведь это и так знаешь, — Белла склонила голову, снова изучая ее.

      Из ворота ее куртки блеснула странная крупная подвеска. Нет, кольцо, даже перстень. Ужасное украшение для такой хрупкой девушки. Элис по-женски недоумевала над таким странным выбором. Кольцо качнулось на шнурке в такт движению Беллы, и перед ее глазами пронеслись, словно сны, видения. Она вздохнула, уже по-другому смотря на массивный перстень, уродливо смотревшийся на тонкой шее. Нет, это было совсем не украшение.

      — Мне пора, — Белла, заметив ее взгляд, убрала кольцо под толстовку и перепрыгнула на соседнюю крышу, мгновенно растворяясь в ночи.

      Элис последовала за ней, едва различая впереди ее размытый силуэт. Если бы не видения, она бы безнадежно потеряла ее среди городских крыш. Она нашла Беллу на крыше трехэтажного заброшенного здания, внимательно смотрящей на промышленную зону, застроенную складами и заваленную контейнерами. И зачем ее сюда понесло? Среди грязных, захламленных мусором дорожек мелькнули несколько фигур. Одни стояли каменными изваяниями, не двигаясь и не дыша. Другие слонялись без дела, распинывая тяжелые ящики и разбитые машины так, словно играли в кегли. Новорожденные вампиры. Элис в тревоге замерла, проверяя ближайшее будущее — не заметят ли их. Все ее инстинкты кричали об опасности, колени подогнулись в пружинистой стойке, удобной как для бега, так и для прыжка. Белла, наоборот, стояла совершенно спокойная, брезгливо рассматривая разношерстную армию, которую Каллены так опасались.

      — Какое жалкое зрелище, — протянула Белла.

      Элис не могла с ней не согласиться. Эти вампиры выглядели беспризорниками, опустившимися на самое дно. Ей было жалко их. И внезапно стало жалко еще и Джаспера, когда она вспомнила, что и он был таким когда-то. И даже когда они встретились, в нем все еще оставалась та дикость и флер вампирских войн. Элис не испугалась, ведь она видела, каким он станет. Они должны были пройти этот путь вместе до самого конца. Так она видела. И как она могла так ошибиться? До сих пор не верилось. Снова кольнуло это противное чувство, едва она взглянула на Беллу, такую равнодушную к ней, почти пренебрегавшую их прошлым.

      — Зачем тебе это надо? — спросила Элис, кивая в сторону вампиров.

      — Хотела знать, что за страшная армия вампиров обитает под самым боком.

      — Значит, ты возвращаешься в Форкс?

      — Возможно. Я еще не решила, — Белла вдруг повернулась к ней, чуть задумавшись и спросила: — Как я пахну?

      — Прости, что?

      — Ты так и будешь постоянно переспрашивать? — насмешливо подняла бровь, такой несвойственный Белле жест.

      Элис в замешательстве принюхалась, позволяя ее запаху обволакивать свое обоняние и проникать в легкие. Она пахла вкусно, как Белла, яблоки, теплая сдоба, корица. А может, даже и лучше, чем прежде. Будто ее аромат стал насыщеннее, гуще, объемнее. Элис снова вдохнула, уже для удовольствия, почти почувствовав на языке ее вкус.

      — Почти так же, как раньше. Очень вкусно. Зачем тебе знать?

      — Мне не нужны проблемы с твоей семьей, если я решу поехать в Форкс.

      — С чего ты взяла, что они будут?

      — А разве нет? — Белла пристально посмотрела на нее, прищурившись. — Что ты видела? — Элис молча отвела взгляд, не желая говорить об этом. И она не будет чувствовать себя виноватой, ни за что. Тем более, этой Белле, похоже, вообще до лампочки все происходящее. — Ладно, как хочешь, — пожала она плечами, подтверждая мысли Элис.

      Они так и стояли, наблюдая издалека за копошением новорожденных. И обе молчали. Элис чувствовала себя неуютно в обществе этой Беллы, растерявшей где-то всю свою теплоту и доброту. Эта Белла ей не нравилась. Она очаровывала, даже в простой невзрачной одежде, интриговала, но не вызывала симпатии. И Элис задавалась вопросом о природе этого существа, сидящего перед ней. Вампир — определенно, она видела, как Белла пила кровь и будет пить еще. Но во всем остальном она отличалась от них, как небо и земля. И еще это кольцо, от которого будет зависеть чуть ли не ее жизнь. Элис не понимала и половины того, что ей открывалось, настолько удивительным и невероятным был этот новый мир. Пока она видела его лишь мельком, заглядывала в узкую щелочку, но ей очень хотелось узнать, что же за дверью.

      — Смотри-ка, кто пожаловал, — вырвал ее из видений, почти что грез, голос Беллы.

      Элис сфокусировала взгляд на одной из самых дальних крыш и тут же подхватила Беллу под локоть и метнулась прочь отсюда, выбирая самые темные проходы. И только когда они оказались под светом уличных фонарей в каком-то тихом спальном районе, она остановилась под одним из них. Ее сумочка сбилась набок, а плащ расстегнулся, но она не обращала внимания, пытаясь просмотреть ближайшее будущее. Белла не мешала, внимательно следя за ней.

      — Все в порядке, — наконец, смогла выдохнуть Элис. — Пронесло.

      — Почему ты убежала? Мы могли бы остаться и узнать, что им тут надо, — ни страха, ни любопытства в голосе. Ни единой эмоции.

      — Деметрий засек бы нас в считанные секунды, стоило только приблизиться. Слишком опасно.

      Белла молча кивнула, не споря и не тревожась. Она вообще хоть что-нибудь чувствовала?! Элис начинало злить такое безразличие. Снова. Она столько не злилась и за всю жизнь, как за последние дни.

      — Тогда лучше вообще уйти из города, — она развернулась, оглядываясь на нее. — Ну, ты идешь?

      — Куда? — не совсем поняла Элис.

      — В Форкс, — словно маленькому ребенку ответила Белла, а когда Элис промолчала, не расстроилась и не разозлилась. — Понятно. Жаль. С тобой было бы проще…раз ты уже все знаешь.

      — Не проще, поверь, — вздохнула Элис. Это было искушение — вернуться в Форкс с Беллой, но она подавила этот порыв. Белла недоверчиво хмыкнула и повернулась, чтобы уйти. — То кольцо у тебя на шее. Оно как-то защищает тебя? — Белла не ответила, сжав в руке перстень через слой одежды, и хмуро глядя на нее. — Его у тебя заберут.

      — Кто и когда?

      — Не знаю, прости. Просто видела и все.

      — Твой дар порой бывает совершенно бесполезен, Элис, — проговорила Белла, закатывая глаза, а после скрылась в темноте, убежав подальше от фонарей.

      Элис осталась стоять одна в круге искусственного желтого света, смотря ей вслед и видя перед глазами новые образы и лица, сливавшиеся в одно большое разноцветное пятно. Она все еще бродила в неизвестности, растерянная и брошенная даже Беллой. Жаль, она не могла заплакать, чтобы высвободить все, что в ней накопилось. Она глубоко вдохнула прохладный ночной воздух с примесью бензина и приближающегося дождя и снова окунулась в видения, прикрыв глаза. Куда же ей идти? Что делать? Мелькнули знакомые улицы, вывески модных домов… почему бы и нет? Кажется, она нашла от чего оттолкнуться. И она уже целую вечность не была в Чикаго.

 Редактировать часть