Джаспер

      Джаспер сидел рядом с мертвой, бездыханной Беллой уже несколько минут. Он не слышал ее сердцебиения, не видел вздымающейся от вздохов груди, даже ее изумительно вкусный запах как будто стал приглушенным, все больше сливаясь с землянисто-сырыми оттенками леса. Он в мимолетно кольнувшей тревоге нагнулся к самым ее волосам, разметавшимся по лесной подстилке, и глубоко вдохнул ускользающий аромат. Переместился туда, где он должен быть сильнее всего: к шее, за ухо и на затылок, быстро обнюхивая, чуть ли не касаясь носом, словно какой-то дикий зверь.

      Как-то они караулили с Эмметтом большого гризли у самой канадской границы. И тот точно так же обнюхивал и тыкался мордой в тушу мертвого оленя, высушенного ими несколькими минутами ранее.

      Джаспер тряхнул головой, прогоняя странное неприятное наваждение, и отстранился, прислоняясь к липкому стволу сосны.

      Это было… незнакомое ему ощущение, которое он не мог с точностью идентифицировать. Раньше запах Беллы казался ему навязчивым, надоедливым, раздражающим, вездесущим, от которого он хотел избавиться, но, казалось, нигде не мог скрыться, как будто тот пристал к одежде, волосам, коже и никак не хотел отлипать. И вот он практически исчез, оставив после себя лишь легкую призрачную дымку. Но едва ли Джасперу стало легче. Скорее уж наоборот. Непривычно, неудобно, дискомфортно, словно он смотрел на мир сквозь кривое зеркало. Странно было не ощущать где-то Беллу с ее вкусным запахом. Странно и тревожно. Но тот парень, вампир, сказал, что она должна очнуться. И Джаспер точно знал, что он не соврал. Значит, надо просто подождать.

      От нечего делать, в ожидании первого вздоха Беллы, он перебирал в голове все, что увидел и услышал за последние несколько минут. Что ж, незнакомец явно был кем-то вроде вампира, это точно. Как и Белла. Разве что пах не настолько хорошо. Хотя этот небольшой клочок леса так пропитался ароматом крови Беллы, что Джаспер ничего за ним не слышал и любой другой запах просто терялся на ее фоне. А еще он видел вздувающиеся почти до черноты вены вокруг глаз, разбегающиеся тонкой паутиной по векам; наливающиеся кровью белки и удлиняющиеся глазные зубы. Жутковато было наблюдать, как обычное человеческое лицо менялось до неузнаваемости, становясь почти нереальным, вышедшим из страшных сказок детства.

      И ему не давал покоя самый главный вопрос: почему он о них ничего не знал? Даже не слышал. Джаспер методично сортировал каждый прожитый год, каждый город, где он побывал. Все, что мог сейчас вспомнить. И не находил никого похожего, даже отдаленно. Да, были неописуемо прекрасные человеческие запахи, выделявшиеся из общей массы, необычные оттенки и насыщенные ароматы… Но он никогда не ощущал от них чего-то сверхъестественного. Все люди пахли по-разному, и нередко встречались те, кто пах насыщеннее и вкуснее остальных. От природы, образа жизни, питания — неважно. И теперь он пытался понять, а все ли эти запахи были людскими. Он привык никогда не задумываться над этим, уверенный, что в мире, кроме людей, существовали только такие, как он сам. И ничто не опровергло его убеждения за полтора столетия.

      Хотя, если подумать, о квилетах-волках он тоже ничего не знал до встречи с Карлайлом. А не мешало бы! Они были прямой угрозой его виду. Джаспер недовольно стукнул затылком о ствол, и на него тут же свалилось несколько шишек. Одну из них он ловко поймал рукой и моментально раскрошил в труху.

      Ну, конечно… Карлайл. Возможно, стоило осторожно поинтересоваться у него. Пожалуй, именно этим он и займется в ближайшее время. И как сразу не догадался! А все из-за того, что его мир перевернулся с ног на голову, когда ушла Элис, а теперь снова делал резкий кувырок, но уже из-за Беллы. И все это буквально за какие-то пару недель.

      Джаспер снова обратил внимательный взгляд на Беллу. На ее тело. Неподвижное, холодное, неживое, на которое не хотелось смотреть, настолько мало в нем напоминало прежнюю ее. Хотя и в живой Белле уже почти ничего не осталось от прежней себя, она была чертовым роботом, манекеном зловещей долины¹, смотревшей пустыми мертвыми глазами. И Джасперу совершенно не хотелось связываться с ней и ее проблемами, пытаться вернуть ее чувства или сделать прежней знакомой Беллой. Если уж на то пошло, это было прерогативой Эдварда, не его. А то, что брат до сих пор не раскусил ее и не мог подступиться, было исключительно его проблемой. А Джаспер откровенно задолбался за последнюю неделю, сканируя и обрабатывая Беллу и не получая никакой отдачи. Он устал — смешно, но действительно так — и ощущал себя развалиной. Возможно, стоило признать и расписаться в своем поражении и отступить. Хотя предварительно не мешало вытрясти из нее все, что она знала о себе подобных.

      Сквозь густые кроны деревьев пробилось несколько солнечных лучей. Они попали на его кожу, тут же заблестевшую, засиявшую под их касаниями. А потом дошли и до Беллы, окрашивая ее волосы в красновато-оранжевые оттенки. Запахло паленым, и Джаспер отчетливо увидел поднимавшийся от освещенной солнцем щеки тонкий дымок. Он моментально подскочил. На ровной коже с характерным шипящим звуком, появлялись черно-красные ожоги, быстро расползаясь вширь. Подхватив Беллу и одновременно накинув на нее свою куртку, он отпрыгнул в самую глубокую тень, что была поблизости. Там, где несколько деревьев образовывали густую поросль, чуть ли не врастая друг в друга. Протиснувшись между двумя вязами, чьи ветви переплелись со старой кривой сосной, образовав что-то наподобие навеса, он уложил Беллу между корней, а сам устроился рядом.

      Вот, значит, что имел ввиду под защитой этот странный вампир. Они горят на солнце. Как самые настоящие вампиры, чтоб их! Он внимательно смотрел на уродливый ожег, черным обугленным пятном выделявшийся на белой коже. Джаспер даже легонько потрогал его. Кожа тут же отслоилась, обнажая мясо. Надави он чуть сильнее — и с легкостью добрался бы до кости.

      Это было уже интересно. Их явная слабая сторона. Хотя, судя по всему, этот вид нашел способ бороться с этим существенным минусом. Не улизни тот незнакомец, Джаспер наверняка попытался бы выяснить, насколько фатально для них солнце, и не побрезговал бы сделать это опытным путем. Наглый и болтливый вампир ему совершенно не понравился, а его эмоции были точь-в-точь под стать владельцу — слишком навязчивые, колкие и сумбурные. Так что он не испытал бы ни капли угрызений совести, слегка поджарив наглеца на солнце, а заодно и изучив механизмы их регенерации. Вероятно, в процессе он узнал бы и еще много нового.

      Джаспер выбросил не слишком приятного вампира из головы — что толку, если тот все равно уже далеко. Ему пришлось поступиться погоней, чтобы остаться с Беллой. Нелегкий выбор. И он очень надеялся, что ему не придется потом об этом пожалеть.

      Через полчаса раздался громкий костный хруст, а ожог затянулся, не оставив и следа. Джаспер быстро провел пальцами по месту, где еще пару секунд назад была страшная зияющая обугленная рана, а теперь только ровная гладкая кожа, не отличимая от человеческой. Сердце начало свою работу, отстукивая удары, а теплое дыхание легко коснулось его холодной кожи. Белла пошевелилась, и он тут же одернул руку.

      — Осторожно, солнце еще не зашло, — проговорил он, внимательно следя за каждым ее движением и отмечая, как тело стремительно возвращалось к жизни.

      Вернулся и запах. Яркий, насыщенный, накрывший его с головой в этом маленьком пространстве посреди огромного леса. Совсем как в прошлый раз, в пункте приема крови, когда чертовая девчонка додумалась окатить его человеческой кровью. А он ведь мог разорвать ее на части, если бы сумел ухватить тогда. А вместо этого ему пришлось выметаться оттуда как можно скорее, чтобы не выпить весь запас донорской крови — спас только гнев на Беллу, которую хотелось поймать сильнее, чем утолить жажду.

      Сейчас ее запах почти что задушил его своей притягательностью. Джаспер прикрыл глаза, медленно вдыхая и выдыхая, пытаясь привыкнуть к этому колоссальному давлению, которое оказывалось на все его органы чувств и силу воли, которая была отнюдь не бесконечной. И он с ужасом и одновременно предвкушением представлял, как его выдержка рано или поздно просто иссякнет, сгорит к чертям, и тогда Белла пропадет вместе с ним. Он добровольно окунулся в ее безэмоциональную темноту, чтобы избавиться от навязчивых образов ее крови на своем языке. Там было холодно, пусто и безлико. Отвратительно. Но зато помогло очистить разум. Джаспер вздохнул почти свободно, наблюдая, как она присаживалась рядом, едва касаясь его плеча и осторожно выглядывая из укрытия.

      — Деймон забрал кольцо, да? — спросила она, ощупывая свою шею и не испытывая при этом ни капли досады или страха. — Вот ведь мудак, — и опять какое-то подобие гнева было только на словах, словно она произносила их по устоявшейся привычке, заставляя его непроизвольно поморщиться от такой неприкрытой игры.

      — Значит, его зовут Деймон? Кто он? — ухватился он за новую информацию.

      — Деймон Сальваторе — все, что я знаю. Он только и делает, что злится, пьет и гоняется за своим братцем-психом.

      — Не густо. Он ведь обратил тебя, и ты провела с ним какое-то время. Неужели не интересно было узнать как можно больше?

      — Лично он тогда меня не особо интересовал, я была поглощена другими проблемами, — Белла поморщилась, и он смог уловить едва заметную, даже не искорку, так, затухший огонек — что-то вроде презрения или неудовольства, он даже не смог толком распознать, настолько быстро все случилось. Но это был вызов, ему и его дару.

      — Что за проблемы?

      Он тут же ухватился за эту ниточку, не собираясь отпускать, и тихонько потянул, чувствуя, как потухшая было микроэмоция снова начала еле-еле тлеть. Она была совсем слабая, бледная, что терялась в его собственном урагане жажды, гнева и нервного возбуждения. И она так быстро угасала, пропадала в океане безразличия, что он вынужден был погрузиться вслед за ней, отбросив все свои чувства, оставив их где-то вовне. Джаспер едва смог отделить себя от Беллы, когда все-таки ухватил эту тонкую ниточку эмоции, но теперь даже не знал, как ее раскачать, как подступиться. Откуда вообще возникло это презрение и к чему. Разве что к самой себе… Джаспер спонтанно доверился своей догадке и чуть надавил, наблюдая, как Белла едва заметно морщится, пытаясь понять, что с ней происходит. Нужно было ускориться, пока она не выкинула его снова.

      — Так что тогда происходило с тобой, Белла? За те несколько дней с Деймоном? — тщательно формулируя вопрос, надавил Джаспер, заставляя ее вспомнить, по всей видимости, не слишком приятные моменты, и одновременно разжигая маленькую точку ее брезгливого презрения собственными похожими эмоциями, пропуская их заново через себя и направляя прямо в нее.

      — Что ты делаешь? — Белла резко повернулась к нему, прищурив глаза. Джаспер сразу откатил все воздействие, резко оторвав себя от нее — ему даже показалось, что он услышал у себя в голове треск, с которым отделился от ее сознания. Тем более, что дверь захлопнулась прямо перед его носом, и он снова не чувствовала ничего от нее, ни малейшего дуновения чувств.

      — Всего лишь кое-что попробовал, — ухмыльнулся он, подражая ее каменному лицу.

      — Хватит уже скрестись и ковыряться во мне. Это все равно бесполезно.

      — А я слышал, что нет.

      — Что тебе напел Деймон? — она снова пристально и требовательно посмотрела на него. — В любом случае, не стоит его слушать. Он постоянно врет.

      — Я точно знаю, когда мне врут. И он говорил правду. Зачем ты отключила эмоции?

      — Неважно, — попыталась отмахнуться Белла, но он продолжал настойчиво смотреть тяжелым взглядом. Он умел так смотреть, заставляя ощущать себя не в своей тарелке, при этом даже не используя дар. А сейчас он чертовски устал от всего лишь минутного эмоционального контакта с ней и был раздражен от всего происходящего бардака и манящего, близкого запаха Беллы, так что взгляд наверняка получился отменный. Белла закатила глаза и вздохнула. — Они мешали думать и действовать. Они делали меня слабой и зависимой. Без них гораздо легче.

      — Без своих чувств ты не больше, чем тень прежней себя. И даже не можешь понять, что потеряла, — покачала головой Джаспер, поражаясь, насколько узко и грубо она воспринимала свою потерю. Хотя чего еще было ожидать от манекена, в которого она превратилась.

      — Эта та Белла была тенью, — ее лицо по-прежнему было каменно-холодным, но в глазах зажегся нездоровый блеск, который тут же пропал, а Джаспера снова кольнул неприятный отголосок какой-то забытой, задавленной эмоции. — Тенью Эдварда. Тенью Рене. Даже тенью Чарли. А я так не хочу.

      — И чего ты хочешь?

      — Не знаю, — безразлично пожала она плечами. — Жить, наверное, — она произнесла это так, словно и жизнь ее не особо интересовала.

      — Но ты не живешь, а существуешь, — Джаспер незаметно все пытался найти лазейку, любой всплеск в ее бездонной темноте, которая, стоило ему чуть ослабить свою концентрацию, тут же затягивала в себя. Издалека, в школе, где, помимо Беллы, десятки и сотни учеников со своими разношерстными эмоциями, было намного легче изучать и касаться ее холодного темного безразличия. А здесь, один на один, он словно плыл в космическом вакууме и не хотел покидать его, хотя ничего хуже еще не испытывал. И единственное, что он мог, это напевать про себя старую песенку, поносящую Эйба Линкольна и угрожающую всем янки. Ее навязчивый мотивчик под резкую губную гармонику не давал ему забыть, кто он такой и зачем вообще возится с Беллой.

      Солнце полностью скрылось за темными тучами, а вскоре совсем опустилось за горизонт. Белла молча встала, Джаспер поднялся следом. Она отряхнулась и внимательно посмотрела на него:

      — Ладно, спасибо, что покараулил меня, пока я была в отключке, — ни капли благодарности он, разумеется, не ощутил. — И кстати, я согласна на твое вчерашнее предложение.

      — Вот как? Отлично, — холодно усмехнулся он, окидывая ее взглядом с ног до головы, потрепанную, в драной окровавленной рубашке, от которой все еще ощутимо несло ее кровью, вкусной и манящей. Впрочем, в этот раз его взгляд не возымел какого-либо эффекта. Белла так и осталась равнодушной.

      Вообще-то, ему по большому счету уже и не особо нужна была ее помощь. Вряд ли она знала слишком много — теперь он это понял. Он сам мог выяснить гораздо больше, пусть и не так быстро, как хотелось бы. Но, поразмыслив, Джаспер решил, что было бы неплохо держать Беллу в поле своего зрения. По крайней мере, пока он не разберется подробнее, что она из себя представляла. И ни при чем был ее безэмоциональный вакуум, который, как бельмо на глазу, мельтешил перед ним черным пятном среди ярких эмоций других людей. Он дико раздражал своей неправильностью, неуместностью, бросал ему вызов одним своим существованием.

      — Но только при одном условии, — продолжила она, и Джаспер удивленно поднял бровь. Ладно, он послушает ее условие, почему бы и нет. — Никаких попыток вернуть мне эмоции. Пусть все останется, как есть.

      Да, ее холодная раздражающая пустота внутри — тоже не его забота. Она права. Пусть лучше все останется, как есть сейчас. Возможно, когда все закончится, так ему будет даже легче от нее избавиться, если возникнет такая необходимость. Хотя ему и до смерти хотелось вытащить из нее все чувства наружу. Хорошие, плохие, постыдные… Неважно. Он все равно не станет этого делать. К черту!

      — Договорились, — он протянул руку, почти без сомнений давая свое согласие.

      Белла вложила свою маленькую, прохладную ладонь в его. Хотя ее тело и было все еще более высокой температуры, но часть тепла словно покинула ее.

      — Ты замерзла? — спросил он скорее с интересом, чем с беспокойством, не отпуская ее. — Твоя рука гораздо холоднее, чем обычно.

      — Ерунда. Как только выпью кровь — все сразу вернется в норму: температура, дыхание, пульс.

      А вот уже и первые плоды их соглашения. Джаспер почти что был доволен тем, как все складывалось. Он явно не прогадал. Болтливый Деймон улизнул — и хрен с ним. У него теперь было его имя, и Белла, из которой он достанет всю информацию, коей она владела.

      — А защита от солнца? В Форксе, его, конечно, не часто встретишь, но все же…

      — Пока не знаю, — она нехотя ответила, как будто не желая признавать свое поражение. — Даже рассеянный свет жжет кожу. Я проверяла. Придется прикинуться на какое-то время больной. Так что завтра в школе меня не жди.

      Отлично. Еще один пункт в списке закрыт. Эти вампиры совсем уязвимы к солнечному свету. Это было хорошо. Но имея защиту, могут разгуливать хоть под солнцем Рио, в толпе людей, и не отличишь. А вот это уже создавало определенные трудности.

      Джаспер сразу раскладывал у себя в голове по полочкам всю получаемую информацию. Ему не нужен был материальный список или записная книжка — все данные он с легкостью умещал в собственной памяти. Осталось только понять, что это за защита и механизмы ее действия. Она действовала на химическом, физиологическом или каком-то другом, неизвестном ему уровне? Была индивидуальной или подходящей для всех? Каким образом осуществлялась связь между кольцом, которое он видел у Деймона и которое явно и было той самой защитой, и телом вампира? Столько вопросов… Если честно, он не отказался бы препарировать хотя бы одного из них и сделать парочку анализов, хотя бы самых простых. Учитывая увиденные им возможности их регенерации, вполне вероятно, обойдется даже без летального исхода. Хотя Белла вряд ли согласится на такое. Может, все же стоит спросить?

      Они добежали почти до самого дома Свонов и затормозили в паре десятков метров. Беспокойство и ожидание Чарли он почувствовал даже отсюда и, кивнув Белле на ее окровавленное пятно и дырку в рубашке, скрылся в лесу, слыша, как Чарли ворчливо, но с огромным облегчением и скрытой заботой, которую разве что Джаспер и мог уловить, выспрашивал, где была его дочь. Жаль, сама Белла не могла оценить этого.

      — …тебе Джейк звонил весь день. Он тоже беспокоится… и тут для тебя доставили какую-то посылку, из Сиэтла без обратного адреса. Надеюсь, ты не возражаешь, что я ее проверил? На всякий случай. Ничего опасного, но с каких пор ты носишь украшения? — последнее, что услышал он, удаляясь в сторону своего дома.

      По пути он поймал удачно подвернувшегося одинокого оленя и без особого аппетита выпил его. В этот раз он даже сделал это грязно, измаравшись в пахнущей травой крови и мелкой шерсти. И все ради того, чтобы осевший на нем запах Беллы затерялся среди животной вони. До чего же было противно. Все сразу. И скрываться, как будто он делал что-то предосудительное. И мараться в этом отвратительном зверином запахе. Джаспер брезгливо оглядел свою одежду, подмечая каждую тонкую шерстинку и каплю крови, и подавил порыв отряхнуться. Но он сам подписался на эту авантюру, и нечего было посыпать голову пеплом. Тем более, он искренне надеялся, что это ненадолго. Белла, так или иначе, все равно исчезнет из его жизни: или растворится на своей огромной скорости в ночи, или погибнет от его рук. Ему лишь нужно было за это короткое время успеть вытащить из нее все, что было нужно. Так что, он готов был еще немного потерпеть. В конечном итоге, цель вполне того стоила.

      Едва он разделался с неприятным внеочередным ужином и привел кое-как в порядок свои мысли, как в поле его зрения возник Эдвард, в следующую секунду уже стоявший рядом и с удивлением рассматривающий его не слишком опрятный вид. Брат, как обычно, фонил своим угнетающим отчаяньем, доводя себя, а теперь и его до скорой точки кипения.

      — Джаспер, есть разговор. Не хочу, чтобы слышали остальные, — Эдвард принюхивался и морщил нос. Знать бы еще от чего. — Не замечал, чтобы ты был столь неаккуратен…

      Джаспера кольнула легкая тревога, что его раскрыли, но он поспешил задвинуть ее на задний план. Он мрачно хмыкнул, вытирая стекавшую по подбородку и шее кровь, размазывая ее еще больше, пачкая руки, а затем закинул тушу оленя на плечо и одним прыжком переместился в неглубокий овраг, где скинул труп и забросал влажными, прелыми, пахнущими гнилью листьями. Медведи или другие хищники не подходили так близко к Форксу, поэтому скрывать следы охоты пришлось по-другому. Он выпрыгнул обратно и со странным брезгливым удовлетворением вытер грязные руки об одежду, оставляя на ней черно-коричневые разводы сырой земли и мерзкой листвяной каши.

      — Видок под стать дрянному настроению, — он даже выдавил некое подобие улыбки, которая наверняка получилась вымученным оскалом. — О чем ты хотел поговорить?

      — О Белле.

      Стоило ожидать чего-то подобного. Отчаянье, нервное, почти маниакальное беспокойство, обида, легкий укол вины — с таким коктейлем Эдвард еще долго держался, а Джаспер в последние дни перестал его страховать, полностью переключившись на Беллу и забыв об остальном. Он недовольно поморщился своей беспечности, но не стал скрывать мысль. В ней не было ничего нового для Эдварда — они оба держали Беллу в поле зрения в школе.

      — Мне казалось, что между вами все уже решено. Разве не пора отпустить и идти дальше. У Беллы неплохо получается.

      — Позволь, я сам разберусь. Не суди по себе и Элис.

      Имя уже бывшей жены резануло по больному. Он снова почувствовал гнев и злую обиду, вспомнил как еще сегодня утром получил сообщение от Дженкса, что бумаги на развод подписаны с обеих сторон. Значит, она успела побывать в Сиэтле, совсем рядом. И разумеется, никак не дала о себе знать. Никому из семьи. Чтоб эту Элис! Как же его достало злиться на нее и себя! Сожаление, печаль и шок давно прошли, не оставив и следа. А гнев остался с ним, затаился и всплывал всякий раз, как кто-то упоминал ее имя. Особенно это любила делать невзначай Роуз — и Джаспер был уверен, что выбрала эту новую гаденькую тактику она специально, чтобы позлить и пошатнуть его решение отпустить.

      О, Элис бы понравился этот цвет…

      Пойду сменю масло в машине Элис…

      Кажется, Элис оставила на моем комоде свою брошь. Джаспер, думаю ты сам решишь, что с ней делать…

      Элис то… Элис се…

      Он просто молча скрипел зубами, но рано или поздно его терпению точно придет конец. А тут еще и Эдвард добавил свою ложку горькой микстуры. Джаспер почувствовал от него стыд и неожиданное удовлетворение, что смог задеть и ответить на нежелательные слова.

      — Тогда зачем ты собираешься со мной говорить о Белле, если не хочешь слышать моего мнения? Разбирайся с ней сам, а еще лучше — найди ей хорошего психоаналитика. А заодно и себе. Уверен, семейная терапия поможет вам гораздо быстрее, чем я, — резко бросил он брату и направился в сторону дома.

      — Прости, я не должен был так говорить, — кажется, Эдвард действительно сожалел. — И мне правда нужна твоя помощь. С Беллой, — Джаспер остановился и выжидательно уставился на него. — С ней что-то не так, ты тоже это видишь. Я знаю. Ее мысли… они словно неживые, а как будто какая-то запись. А сегодня она уехала с каким-то неизвестным типом — все на парковке только и думали про это. Господи, я ничего не понимаю!

      — При чем здесь я? — поторопил он брата, когда тот замялся, пытаясь запихнуть поглубже неуверенность и вину. Все это попахивало каким-то откровенным дерьмом, даже смердело, и сейчас Эдвард выдаст нечто такое, отчего Джаспер, как минимум, захочет оглохнуть.

      — Ты можешь повлиять на нее.

      — Прости, что ты сейчас сказал?

      — Повлияй на нее. Сделай так, чтобы она не шарахалась меня. Заставь довериться и рассказать, что с ней происходит.

      Так он и знал, что не захочет слышать это, но слова вылетели, и их не вернуть. Его не должны были удивлять или шокировать решения брата, который хотел заставить девушку остаться рядом. Но так грубо и против воли… Джаспер не был против внушения близким, когда это было действительно необходимо, и делал все по большей части совершенно открыто. Спокойствие и уверенность Эсме, чтобы принять взвешенное решение. Азарт и соперничество Роуз, чтобы слегка скрасить ей и всем остальным охоту. Чуть больше собственного возбуждения и желания, которыми он делился с Элис, чтобы раззадорить некоторые особые моменты. Но никогда он не вторгался так нагло и жестко в чувства близких, не подменял их истинные эмоции на чужие.

      — Джаспер, мне нужно знать, что с ней, кто этот тип ей, — Эдвард, конечно же, прочел его мысли. — А она и на сто ярдов ко мне не подходит, а если мы вынуждены сидеть вместе, то едва ли посмотрит в мою сторону. Я так больше не могу.

      — А если я заставлю? И она скажет то же, что и раньше — что не любит и не хочет быть с тобой? Что тогда — заставишь внушить ей любовь?

      — Не скажет. Тут что-то другое. Если ты внушишь ей доверие или что там нужно будет еще, чтобы она все рассказала, то уверен, мы сможем с ней это решить. Главное, удержи ее какое-то время, чтобы она расслабилась рядом со мной, и я смог все выяснить и помочь ей.

      — Помочь ей — что? Снова полюбить тебя? Это не так работает, Эдвард, с теми, кто тебе дорог, все работает не так, — устало вздохнул Джаспер. Хотя он сам уже изрядно поковырялся в Белле, но то была и не Белла, а бесчувственная деревяшка. Но Эдвард-то об этом не знал. Он хотел расковырять живого хрупкого человека, которого любил. Какой же адский бред! — Ты подумал, что она будет чувствовать, когда поймет, что ей все внушили? Или ты предлагаешь мне до конца вечности жить рядом с вами и поддерживать шаткое доверие и любовь? Лучше изобрети приворотное зелье.

      Эдвард угрюмо молчал. Ясно, он думал, что каким-то магическим образом Белла, стоит ей рассказать свою тайну, тут же кинется обратно в его объятия. Как в какой-нибудь Джейн Эйр или любом другом викторианском сентиментальном романе, которыми зачитывалась Элис лет двадцать назад.

      — Ты все неправильно понял, — слабо возразил брат. — Я не хочу причинять ей боль. Но я должен знать…

      — Знаешь, Эдвард, она сейчас делает практически то же самое, что и ты, когда оставил ее в сентябре. И возможно, тоже из лучших побуждений, — язвительно добавил Джаспер. Его раздражали эти бесконечные скачки вокруг Беллы, как будто она была нарядным майским деревом. Нужно знать, когда остановиться.

      — Сколько еще все вы будете меня попрекать этим? — взорвался Эдвард, заставив его удивиться такой вспышке. — Я уже извинился и признал ошибку! А Роуз, и теперь еще и ты, без конца возвращаетесь и возвращаетесь, тыкая меня носом. А Эмметт со своими дурацкими несмешными шутками словно подливает масла в огонь.

      — Ты признал ошибку, но все равно продолжаешь наступать на те же грабли, единолично решая за других, как им будет лучше, — уже миролюбиво продолжил Джаспер. Собственная злость утихомирилась, как будто яростная вспышка брата погасила ее. И теперь внутри него полыхал чужой гнев, который переносить было чуточку легче и который, как ни странно, он понимал. — Прости, Эдвард, но я не буду внушать Белле того, чего в ней совсем нет.

      Он быстро скрылся в темноте, оставив Эдварда с его разочарованием и обидой, которые напоследок ударили в спину. Черт! Он не хотел вот так оставлять брата и бросать все эти обидные, язвительные слова. Может, Эдвард их, конечно, и заслуживал, но он был семьей, и у него было горе. Но стоило Джасперу вспомнить, что тот упустил одного единственного человека, которого должен был оберегать — даже специально увез подальше от опасности — как в нем снова поднималось раздражение. Всего лишь один человек! И Эдвард прошляпил ее обращение под самым своим носом. А вместо того, чтобы искать и рыть носом землю, вернулся побитым псом домой и без конца ныл. И теперь у них под боком обитал неизвестный и опасный вид. Хотя, может, все и к лучшему. Не случись всего этого, он вообще мог так и не узнать про других вампиров. Пока не стало слишком поздно.

      Джаспер выдохнул уже более спокойно и запрыгнул в окно своей комнаты, на ходу срывая всю одежду и не заботясь о пуговицах, молниях и швах. От нее все равно нестерпимо разило, ни один порошок не выветрит эту вонь, в которой он измарался. Он выдавил почти весь флакон мыла прямо себе на голову и теперь стоял под душем и смотрел, как мыльная пена скапливалась у ног, машинально прислушиваясь ко всем звукам в доме. Эсме что-то тихо напевала на кухне, позвякивая ложкой в сотейнике. Снова готовила, чтобы потом выбросить. Роуз копалась в машине в подземном гараже, изредка чертыхаясь, но, кажется, сегодня она была в одном из самых своих хороших настроений — не иначе как Эмметт потрудился. Тот как раз сейчас сидел в соседней комнате, перебирал компакт-диски и распространял то необыкновенное настроение, которое с ним случалось после их с Роуз сексуальных марафонов. Джаспер подавил искушение окунуться в эту приятную беззаботную истому и вообще постарался забыть это мимолетное желание. Не хватало только стать эмоциональным вуайеристом — до такого он еще не опускался. Он поспешил переключиться на Карлайла, сидящего в своем кабинете. Он слышал тихий быстрый то ли ирландский, то ли валлийский — никогда не мог разобрать эти гортанные кельтские языки, но уловил несколько знакомых слов. Карлайл говорил по телефону о новорожденных в Сиэтле, Джаспер как раз вчера рассказал ему о своей вылазке и Вольтури, которых не увидел, но был более, чем уверен, что Белла не солгала. И ему было крайне любопытно, почему они не вмешивались. Так что помощь им не помешала бы, чтобы побыстрее разобраться с проблемой — они не справятся с почти двумя десятками свеженьких обращенных вампиров. И запрячь надо было квилетов — так он считал и тоже сказал об этом вчера. Волки прохлаждались без дела, обращаясь уже целыми пачками, пора бы и взяться, наконец, за дело. Сколько можно скакать по лесу и драть глотки.

      Новорожденная армия и новый вид вампиров — теперь у него было, чем занять себя на ближайшее время и навсегда выкинуть уход Элис из головы. Осталось только решить, с чего начать.

      Армия или другие вампиры. Привычное или незнакомое. Виктория или Деймон.

      За стеной Эмметт включил компьютер и застучал по клавиатуре. Джаспер принял решение.

      — Эй, Эм, не хочешь нарушить закон? — спросил он, войдя к Эмметту без стука — тот и так прекрасно слышал его приближение, пусть и сидел в наушниках.

      — Черт, да, — после минутного удивленного молчания, пока он с любопытством окидывал его с взглядом, здоровяк с готовностью развернулся и на его лице расплылась довольная улыбка. — Что мы будем делать?

      — Нужно кое-кого найти и, возможно, кое-что взломать, — в нейтрально-спокойную атмосферу дома добавились горькие режущие ноты унылой печали Эдварда, который входил в гостиную. Джаспер насторожился. — Только не здесь.

      — Не здесь? Но у нас отличное спутниковое соединение, лучшее в Форксе, и у меня такие настройки прокси, что нас будут искать где-нибудь в Австралии.

      Джаспер только красноречиво посмотрел по сторонам и приложил палец ко рту. Эмметт быстро смекнул, хитро прищурившись и улыбаясь еще задорнее. Он побросал в рюкзак несколько проводов и хитрых приборов, выглядевших как обычные жестяные коробочки, и ноутбук, после чего они неслышно спрыгнули из большого окна на улицу и побежали в сторону шоссе. Эмметт направился к школе и вскоре показались красные кирпичные здания корпусов.

      — Придется вломиться в школьную библиотеку. Уже чувствую себя закоренелым преступником, — поддразнил он.

      Джаспер только хмыкнул и первым оказался у задней двери главного корпуса. Охранник громко и беззаботно сопел во сне, наверняка уверенный, что никому и в голову не придет сунуться в местную школу. Джаспер чуть сильнее надавил на ручку двери и услышал металлическое щелканье сломанного замка. Это тоже скорее всего спишут на обычную поломку — ничего ведь не пропадет. Они беспрепятственно вошли в здание и невидимыми тенями прошмыгнули в библиотеку, где, не включая свет, заняли один из пяти компьютеров, укромно уместившийся между стеллажами. Эмметт включил его и принялся копаться в рюкзаке, выуживая все необходимое. Небольшой темный закуток тут же озарился электронным голубоватым свечением от монитора и наполнился тихим гудением процессора и модема. Он подключил небольшой винчестер и защелкал мышкой. Массивные пальцы легко порхали по клавиатуре, почти летая над ней.

      — Готово, — через несколько минут сообщил он, и Джаспер, тут же отложив книгу, которую без особого интереса листал, склонился над экраном рядом с ним. — Куда лезем? ФБР? ЦКЗ? ЦРУ? Черт, было бы круто взломать ЦРУ.

      — Мне нужно найти человека по имени. Хочу знать все, что про него есть. Возможно, какие-то сведение из архивов… не знаю. С чего лучше начать?

      — Архивы? Да кому нужны архивы? Они даже не оцифрованы толком, — разочарованно прогудел брат. — Я думал, будет что-то посерьезнее. А для такого и скрываться не нужно, — Джаспер молча ждал, когда тот выговорится. — Ладно, что за имя?

      — Деймон Сальваторе, — по слогам проговорил он, и Эмметт ввел имя в строку программы, запуская поиск.

      — Если ты мне скажешь хотя бы, в каком штате искать, это существенно упростит дело, — говорил Эм, пока на экране мелькал код. — Я задал поиск по основным газетным изданиям, базам данных университетов и крупных больниц за последние десять лет. Но много, где до сих пор пользуются картотеками, так что… А если он самый обычный человек, то вряд ли мы так просто его найдем.

      — Он точно не обычный человек, — Джаспер присел на соседний стол, раздумывая, сколько можно сказать брату.

      — Вампир? — Эмметт откинулся на спинку стула и хохотнул. — Тогда раскопать что-то раньше девяностых годов будет весьма проблематично. Вся информация хранится на старых, как дерьмо мамонта, микрофильмах.

      Что-то пискнуло, и Эмметт встрепенулся, открывая полученную ссылку. Это оказалась новостная сводка Нью-Йорк Таймс за позапрошлый год.

      — Деймон Сальваторе, — прочитал он, пробегая глазами на вампирской скорости весь текст, — агент по недвижимости, обдуривший своих клиентов на миллионы долларов. Получил десять лет в федеральной тюрьме.

      — Точно не он, — Джаспер даже не стал смотреть фотографию.

      — Ты прав, вампир вряд ли попадется на такой ерунде, — продолжился поиск, и на мониторе замелькали строки кода. Эмметт закинул руки за голову и снова откинулся на стуле. — Что за супчик этот Деймон? Никогда не слышал.

      — Один крайне пренеприятный субъект, — расплывчато ответил Джаспер.

      Еще дважды раздавался писк, но это снова были совершенно другие Деймоны Сальваторе, ведущие жизнь обычных людей и попадающие в поле зрения по самым обыкновенным причинам вроде случайности оказаться миллионным посетителем ресторана или еще какой ерунде. Джаспер уже решил, что дело было гиблое и тот самый Деймон Сальваторе, который был ему нужен, затеряется навсегда среди людей, слившись с их массой. Через несколько минут снова раздался писк, и Эмметт тут же открыл ссылку.

      — Деймон Сальваторе, выпуск исторического факультета 1986 года, — прочитал он, листая тусклые фотографии. — Похоже, Гарвард оцифровал все свои выпуски.

      Джаспер нагнулся к монитору вместе с Эмметтом. Их лица были вровень друг с другом, уставившиеся в экран, где перечислялись выпускники, а ниже находилась черно-белая фотография всего выпуска, где пусть и не так четко, как на современных снимках, но все же весьма явно в заднем ряду виднелся молодой брюнет со знакомой насмешливой ухмылкой.

      — Это он, — довольно заключил Джаспер, хлопнув Эмметта по плечу и указав пальцем на нужного выпускника. — Можно раздобыть какую-то информацию о нем в университете?

      — Наконец-то что-то взламываем. — радостно застучал по клавиатуре здоровяк. — Готово, — буквально через минуту он уже шерстил базу выпускников и выданных дипломов и на его удивленный взгляд пояснил: — Это же не Пентагон. Все равно, что войти в открытую дверь, — и снова уткнулся в экран. — Нашел. Деймон Сальваторе, 26 июня 1960 года рождения, окончил старшую школу города Мистик Фоллс, Вирджиния. Кстати, тут есть еще один Сальваторе, закончил медицинский в 1993, — он щелкнул на другую ссылку. — Только Стефан, и тоже из Мистик Фоллс. Родственники?

      — У него есть брат, — вспомнились слова Беллы. — Давай посмотрим, что это за город в Вирджинии.

      Но Эмметт уже и сам открывал сайты, связанные с Мистик Фоллс. Джаспер бегло прочитывал колонки местной прессы, страницу мэрии с объявлениями о городских мероприятиях и красочными фотографиями с прошедших благотворительных приемов и костюмированных праздников, школьную газету и даже собственное историческое общество. В маленьком городке жизнь просто кипела.

      — А вот и снова наш Деймон. Попался, голубчик, — довольно хохотнул Эм и присмотрелся. — А ты уверен, что он вампир? Выглядит, как самый обычный человек.

      На экране загрузилась уже четкая современная фотография с какого-то очередного мероприятия, приуроченного ко Дню Основателей, где несколько симпатичных девушек в нарядных платьях стояли бок о бок со своими кавалерами в смокингах. Деймон снова сверкал своей ухмылкой.

      — Определенно вампир, Эм, просто… другой, — брат уставился на него немигающим удивленным взглядом, и Джаспер решил рассказать. Ему, на самом деле, давно хотелось с кем-то обсудить это, и он думал, что первым будет Карлайл, но раз уж подвернулся случай: — Что если я скажу, что существуют вампиры, схожие с нами только способом питания? А во всем остальном — это совершенно другой вид.

      — Иди ты, — недоверчиво улыбнулся Эмметт, но видя серьезное лицо Джаспера, нахмурился, посмотрел на экран, с которого продолжал ухмыляться Деймон, и снова на него. — Чтоб мне треснуть! Почему мы о них не знали?

      — Это я и хочу выяснить.

      Эмметт с удвоенной силой принялся пролистывать местные сайты. Джаспер на вампирской скорости выхватывал и отбрасывал большую часть ненужной светской ерунды и прочей шелухи. Этот Деймон, по всей видимости, был родом из Мистик Фоллс, раз указал это место в документах на поступление, а теперь снова появился здесь в настоящее время. Ему хотелось разузнать побольше о городке, прежде чем он сунется туда.

      — Пансионат Сальваторе, — Эмметт открыл сайт исторического общества, где была целая серия статей о прошлом города. И сейчас на экране высветился впечатляющий особняк в стиле тюдоровского возрождения, ассиметричный и неправильной формы, но вполне гармонично вписывающийся в окружающий ландшафт. — Думаешь, он тут живет? Некислый домишко для одного вампира. Хотя вот тут еще что-то. Руины старого особняка Сальваторе, сгорел в 1865, — он перешел на следующее фото, где среди разросшейся буйной зелени виднелись остатки фундамента, остов печной трубы, полуразрушенное широкое крыльцо и обломки колонн — явное наследие колониальной архитектуры.

      — Тут есть контакты этого исторического общества? Мы можем сделать запрос или позвонить? — Джаспер перехватил мышку и быстро перешел в нужный раздел. — По вопросам сотрудничества и просвещения вы можете связаться с Дженной Соммерс.

      — Облом, чувак, — покачала головой Эмметт и, вернув себе мышку, перешел на главную страницу. — Эта Дженна недавно умерла. Жаль красотку, совсем молодая, — он указал на фото симпатичной рыжеволосой женщины, обрамленное в черную рамку.

      — А отчего умерла? Можешь выяснить? — Джаспер ничего и не ожидал, но молодая, полная сил женщина, которая умерла в маленьком городке как минимум с одним вампиром… он просто хотел удостовериться.

      — Согласно отчету коронера, — через несколько минут, когда полицейская почта была взломана, Эмметт быстро пробежался глазами по документу, — ну и срань! Заколота деревянным колом в сердце. Тут даже фотки есть.

      Джаспер с волнительным интересом рассматривал жуткие застывшие кадры смерти, зияющую дыру в груди, толстый деревянный кол с окровавленным наконечником, пепельно-серая кожа с расходящимися блеклыми венками под ней. Дженна Соммерс, он был почти уверен, умерла не человеком. Неужели все так просто? Обычный кол в сердце и конец. Как у чертового Стокера. Он выпрямился, прокручивая в голове увиденное. Если все так, как он думал, то все не так уж и плохо, этих других вампиров легко можно было убить. Вполне вероятно, он даже мог обойтись и без деревяшки, просто вырвав сердце голыми руками. Проблемой было только вычислить этих ребят.

      Эмметт продолжал щелкать мышкой и стучать по клавишам, потроша полицейские отчеты и официальную переписку шерифа. Джаспер машинально прочитывал все, что мелькало перед его глазами.

      — Что за нападения животных? — остановил он брата. — Ну-ка глянь.

      — Ничего интересного. Куча случаев нападения волков и пум. Судя по отчетам, участились в последний год. В новостях, кстати, тоже об этом говорили, — он перешел на сайт местной прессы и быстро нашел нужные статьи и короткие видеорепортажи.

      — Сегодня уже пятый за последние две недели случай нападения диких животных. Ужасная трагедия произошла прямо во время вечеринки местной молодежи. На ученицу выпускного класса Викки Донован напал неизвестный зверь. Прямо за моей спиной девушку госпитализируют и оказывают всю необходимую помощь, — выразительно вещала журналистка, пока на заднем плане мигали красные и синие огни скорой и полиции. Ведущая оглянулась, прерываясь в описаниях подробностей, и быстрым шагом пошла за женщиной в форме, маня оператора за собой. — Шериф Форбс! Скажите, какие меры предпринимают власти, чтобы обеспечить безопасность горожан? Дикие звери подходят вплотную к городу…

      — Думаешь, это не животные? — задумчиво протянул Эмметт, снова вернувшись к полицейским отчетам.

      — Рваные раны шеи, большая потеря крови… — Джаспер находил похожие формулировки почти в каждом деле, связанном якобы с животными. — Ничего не напоминает? — брат только согласно хмыкнул. — А более ранние случаи?

      — Самые ранние отчеты пятилетней давности. Остальное наверняка в допотопных картотеках. А газеты разве что в архиве штата найдешь. Надо ехать в Ричмонд или лучше в сам Мистик Фоллс.

      — Мы не знаем, сколько там вампиров, на что они способны. Нет, нельзя туда соваться без подготовки.

      — Да брось, Джас, захватим парочку кольев для подстраховки и рванем, познакомимся с дальними родственничками. Это же просто охренеть, как круто! Еще один вид вампиров!

      — Рванем, но не сейчас, — Джаспер даже слегка поубавил пыл брата, погасив интерес и энтузиазм. Совсем немного, только чтобы азарт не туманил мозги. Эмметт укоризненно на него посмотрел, почувствовав давление, но сдался, поднимая руки. — Сначала надо разобраться с Викторией. И выяснить побольше про этих вампиров. И, Эм, не говори пока никому. Чтобы не будоражить раньше времени. Даже Роуз. Просто потерпи.

      — Ладно. Но без меня в Вирджинию ни ногой.

      — По рукам.

***

      — Сегодня вечером едем в Вирджинию, — выпалил он, затащив Беллу в пустой класс.

      Джаспер, честно, не солгал Эмметту, когда говорил, что не собирался соваться в Мистик Фоллс. Это не было его приоритетом в ближайшие пару недель до окончания школы точно. Сначала он обсудил бы все с Карлайлом, выяснив, что тот знал, и лишь потом, разобравшись с Викторией и ее армией, он посвятил бы все свое время на разгадку Деймона Сальваторе. Но Белла Свон порушила все его планы, заявившись на следующий день в школу, как ни в чем ни бывало. Джаспер мрачно и тяжело смотрел, как она входила в класс и садилась через две парты позади него. Он чувствовал напряжение и нервное возбуждение Эдварда, которое распаляло и его собственные эмоции. От гнева до беспокойства, от интереса до странного раздражающего волнения.

      Она не должна была сегодня здесь быть, черт возьми! Он рассчитывал, что все дни она будет скрываться дома, задернув плотно занавески, а не шататься под дневным светом. И он даже подумать толком над этой загадкой не мог из-за сидящего рядом Эдварда. Ну что за гребаный пиздец!

      Эдвард, услышавший его мысленную, самую отборную ругань, за которой он прятал все свои секреты, с интересом обернулся и вопросительно уставился на него. Джаспер в ответ скорчил свою самую отвратительную мину и так же мысленно попросил брата свалить нахрен из его головы. Он был зажат между навязчивым любопытством и отчаянной обидой Эдварда, нерационально заставлявшей его чувствовать себя мудаком, и темным непроницаемым безэмоциональным вакуумом Беллы, доводившем его до белого каления одним своим существованием, ломая всю его картину мира, которую он выстраивал долгие годы. И поэтому сейчас у него не было настроения задумываться над нежными чувствами других или быть тактичным.

      Едва дождавшись окончания уроков, он улучил момент и, догнав идущую легкой походкой Беллу, схватил ее за локоть и дернул в ближайший кабинет, оказавшийся классом биологии. Здесь все еще витали запахи пота и духов, скопившихся с целый школьный день. Но сладкий аромат Беллы тут же перебил всю эту, теперь казавшуюся безвкусной и блеклой, палитру других людей. Джаспер почувствовал даже легкую щекотку в носу и во рту, так хотелось ему попробовать эту Беллу.

      И тогда он и решил, за какую-то долю секунды, что должен знать о ней и об этих чертовых вампирах все, абсолютно, и желательно прямо сейчас, сию секунду. В знании он всегда находил отдушину и временное облегчение.

      — И что я там забыла? — удивленно подняла бровь Белла, и он снова почувствовал неестественность, неправильность всего в ней, словно двигался и говорил труп или до ужаса похожий на человека робот. Такое несоответствие выбивало его из колеи, путало восприятие.

      Джаспер, все еще крепко держа ее за локоть, приложил палец к губам, ожидая, когда затихнут шаги Эдварда и остальных, выходивших на парковку. И только после того, как тихо заурчал движок Вольво, он отпустил ее, заметив, как на белой коже быстро меняют цвет и блекнут отметины от его пальцев. Она, кажется, даже не заметила.

      — Деймон Сальваторе оттуда и знатно наследил — мы можем многое узнать.

      — Мне нет дела до него. Езжай сам, если тебе так приперло.

      — Думаю, с тобой все пойдет проще.

      На самом деле теперь, забыв, что вчера он хотел оставить ее в покое, Джаспер больше предпочитал держать Беллу у себя под боком, в поле своего зрения и… сходившего рядом с ней с ума дара, чем хотел какой-то помощи от нее. Не хватало, чтобы она учудила какую-нибудь сумасшедшую глупость, раскрыв всем себя, или сбежала, так и не ответив на миллион его вопросов и унеся с собой свой потрясающий запах. Он даже не мог предположить, что сделает эта Белла в следующую секунду, чего уж говорить о чем-то большем.

      — Я лучше останусь, но спасибо за предложение, — безразличие било его сильнее, чем самый сильный гнев. И он готов была разорвать его к чертям, чтобы почувствовать от нее хоть что-то.

      — Подумай, Белла, — он усилием воли подавил раздражение и подошел ближе, неосознанно погружаясь в ее пустую темноту, где не было ничего, кроме тишины и редких тусклых искорок — непонятных отпечатков эмоций. Чем ближе он подходил, тем чаще они мелькали, а Белла едва заметно хмурилась, изучающе смотря на него. Хотя он могла скорчить какую угодно мину, он не верил ни одной ее маске. — Разве тебе не интересна своя история? Свое происхождение? — он стоял уже в шаге от нее, прислонившейся к учительскому столу, и смотрел в самую глубину. Это оказалось до ужаса легко. Ее пустая темнота притягивала его — ему просто стоило чуть ослабить собственный контроль, и вот он уже в ее бездне, где тишина и бесконечное ничто. Все вокруг почти перестало существовать, была только ее чернота, даже запахи отошли на второй план, мелькая бледными тенями позади, а все сомнения утрачивали смысл. Остался только ее неповторимый теплый аромат и холодное ничто внутри. Ему так нравилась ее приятная сладость, горящая у него в легких при каждом вдохе, и так отвращала ледяная бездна, настоящая черная дыра, засасывающая его с головой. И он, черт возьми, все равно хотел добраться до самого дна. — Кто ты без своей истории? — Джаспер ничего не предлагал, не уговаривал и не заставлял. Он лишь задавал вопросы и ловил любую реакцию на них. Белла не сводила с него глаз, цепких и глубоких. Пустое ничто в ней словно пришло в движение, как будто что-то стремилось прорваться на поверхность. Он доверился чутью и дару, продолжая давить в том же направлении. — Ты просто жалкая ничего не знающая новорожденная, которую в любой момент могут прихлопнуть, как муху, — его кольнул острой иглой яростный несогласный гнев, и только через секунду он понял, что это было не его эмоция. Он мгновенно ухватился за нее, прибавляя свою собственную такую похожую злость, которая подтачивала его с момента ухода Элис, и давил дальше. — А если добровольно откажешься узнать то, что поможет тебе выжить, то тогда ты еще и полная дура.

      Последние слова он бросил прямо ей в лицо, положив руки на стол по обе стороны от нее и не давая сбежать. Он давил что есть силы своим накопившемся за эти дни гневом, который он держал в себе в ожидании, что он сойдет на нет. И теперь он выплескивался на Беллу, заставляя зрачки расширяться, а рот приоткрываться в оскале. Наконец-то он смог зацепиться хоть за что-то, наконец в ее непробиваемом ничто образовалась маленькая, крошечная брешь, в которую он собирался протиснуться любыми способами и найти этот долбаный рубильник. Его собственные плечи подрагивали от гневного напряжения.

      — Что ты делаешь? — ее приглушенное рычание было отражением его поднимавшегося из горла рыка. — Прекрати, — черта с два, он не собирался отпускать эту ниточку, которую и так едва держал только за счет собственной злости. — Прекрати, — ее черные-пречерные зрачки расширялись и сужались, завораживая своей пульсацией, а радужка переливалась всеми оттенками карего: от крепкого кофейного до теплого шоколада. — Я сказала, прекрати, — она вцепилась в его плечо, пытаясь оттолкнуть, а дразнящая дрожь зрачков не отпускала от себя. — Хватит! Прекрати! — он послушно откатил все воздействие, не понимая, что сейчас произошло. Он снова был в пустом классе, где пахло людьми и Беллой. — Отпусти меня, — уже ровным голосом говорила она, не отрывая взгляда. Ее зрачки снова заворожили его, и он не заметил, как убрал руку, предоставляя ей выход.

      Джаспер опомнился в последний момент, тряхнув в досаде и непонимании головой. Он успел перехватить ее за плечо, снова разворачивая к себе.

      Какого черта он позволил себе отпустить ее. Словно липкое наваждение, проникшее тонкой струйкой в разум и взявшее управление телом на себя. И ее глаза были будто бы живыми с собственным бьющимся пульсом. Джаспер зажмурился на секунду, не отпуская ее руки.

      — Что только что сейчас было? — он снова смотрел на нее, требуя ответа и всматриваясь в ее зрачки, которые больше не пульсировали, а радужка была спокойного обычного карего цвета.

      — Не понимаю, о чем ты, — Белла дернула руку, но он держал крепко. — Отпусти меня.

      — Непременно, как только ответишь на мои вопросы, — последние отголоски наваждения все ещё окутывали его, ослабляя бдительность, но он что есть силы цеплялся за свою злость, которая в этот раз оказалась как никогда кстати. И попутно снова искал в Белле любой отклик на себя.

      — Ты обещал не трогать мои эмоции, — смотря на него исподлобья процедила она, а ничто в ней волновалось и бурлило, словно неспокойное море.

      — Кажется, я солгал, — ухмыльнулся он, уже совершенно в открытую запуская и распространяя свой гнев внутри нее. Ей богу, он ощущал себя каким-то вирусом, паразитом, заражавшим и разрастающимся в ней. Но не чувствовал ни капли раскаяния. — Я бы извинился, но что-то не чувствую за собой вины.

      — Я думала, слово Джаспера Хейла чего-то стоит, — с таким чувством съязвила она, что он почти поверил в ее игру.

      — Оно стоит столько же, сколько и слово бездушной мертвой Беллы Свон.

      Джаспер за последние несколько дней настолько измарался в тайнах и секретах, что не собирался страдать ещё и по своему честному слову, данному девчонке, без конца пытавшейся водить его за нос. Нихрена он был ей не должен.

      — И что же мы тогда будем делать, если наш договор всего лишь пшик, — она больше не вырывалась, позволяя ему подойти ещё ближе, почти вплотную.

      — Я всё ещё никому о тебе не сказал. И все остальное тоже остаётся в силе… Пока мне это выгодно, — Джаспер не удержался и снова вдохнул ее, рядом ощущать запах было еще лучше, где-то на грани боли и удовольствия. И он не мог не дышать им. — Советую тебе воспользоваться пока есть возможность.

      Он до сих пор чувствовал ее ничто вокруг себя или это он сам был внутри ее темноты. Его тлеющая злость плавала где-то на поверхности, заставляя Беллу сосредоточенно хмуриться и бросать эту злость ему в ответ. Джаспер с трудом вынырнул из Беллы, почти на физическом уровне чувствуя, как отрывал себя от нее. Ее вздох облегчения отдал его теплым приятным дыханием в районе груди, которое ощущалось даже через одежду.

      — Всенепременно воспользуюсь, даже не сомневайся, — она окинула его странным взглядом, не читаемым и оттого слегка тревожащим, и осторожно высвободилась из его хватки. Будто бы спрашивая разрешения. Да только черта с два он ей поверил. Она лгала, как дышала. Но все же отпустил, наблюдая за ее реакцией. — Встретимся вечером в Сиэтле.

      Лицо Беллы напоследок ожило в хитрой улыбке, даже глаза засверкали интересом, хотя внутри было всё ещё сплошное ничто с остатками его гнева, который она пыталась выдавить. Джаспер спокойно смотрел, как она уходила, хотя во рту копился яд, который хотелось выплюнуть прямо ей в лицо, чтобы он прожег ее маску. И только когда за ней закрылась дверь, он вспомнил, что так и не узнал, как она смогла выйти на солнце без защиты. Он сжал со всей силы кулаки, чтобы не раскрошить учительский стол в труху, и вышел из класса, когда Белла уже выезжала с парковки. Потому что иначе он точно придушил бы ее, прямо в школьном коридоре за свою слабость.

 Редактировать часть