Белла

      Противно прозвенел будильник, и ловкая быстрая рука тут же шлепнула по кнопке, останавливая пронзительный звонок. Белла проснулась за пару минут до него, но так и лежала с закрытыми глазами. Вставать особо и не хотелось. Почему-то казалось, как только она откроет глаза и встанет, день и мир обрушатся на нее, задавят своей неотвратимостью. А она уж точно не Атлант, ей ни за что не удержать на своих плечах такую ношу.

      Там, за стенами ее маленькой комнаты, ждал огромный и слишком наполненный мир. Там уже гремел чашкой и кофеваркой Чарли. Раньше эти звуки не доставляли ей особого неудобства, они были практически не слышны. Но сейчас каждый «звяк» и «треньк» отдавались в голове, словно стрелки, отсчитывающие секунды до того, как ей вынесут приговор. Или приведут в крохотное белое помещение с единственным креслом, где ей введут смертельную инъекцию, а из окна в стене напротив на нее будут пристально и в ожидании смотреть лица. Хмурый Чарли, потерянная Рене, погрузившаяся в свои видения Элис, подбадривающий Фил, взволнованный Джейкоб, надменная Розали, любопытная Джессика и, конечно, осуждающий Эдвард. Он сидел в первом ряду. Белла слишком хорошо вообразила себе эти лица, пялящиеся на нее, пожирающие ее своими глазами, которые она идеально видела. Ей хотелось закричать на них всех, чтобы убирались. Хотелось заплакать и просить прощения, чтобы только забрали ее отсюда. Хотелось…

      О, бога ради, когда она успела напустить столько драмы! Даже человеком она не была настолько жалкой.

      Белла зажмурилась, с силой вдавив пальцами на веки, чтобы только прогнать навязчивые образы и лица. Вместе с навязчивыми чувствами, которых было слишком много.

      Пошли вон! Вон! Она не желала никого из них видеть, по крайней мере, в своей голове.

      Когда уже Чарли сделает себе долбанный кофе! Эти бесперебойные «треньк» и «звяк» начинали бесить. Руки чесались спуститься и выхватить у него кружку, чтобы сделать все самой, быстро и тихо.

      Сразу пришло чувство вины. Чарли не виноват. Он делал все как обычно, по накатанной. Откуда ему знать, что с дочерью творится какая-то хрень. Белла снова слишком ярко представила его озадаченное, растерянное лицо. Она не должна с ним так поступать. Не после того, как снова почти бросила его. В который… уже третий раз? Он заслуживал хорошую дочь, не такую как она, эгоистку и дуру. Вина противным комом застряла в горле, грозя вырваться наружу всхлипами и судорожными вздохами. Белла сглотнула, балансируя на грани сожаления и гнева. А ведь это всего лишь только Чарли и кофе. Что же будет дальше…

      Снова пришли лица, дурацкие отвратительные лица. Она не воспринимала их как живых, настоящих людей, поэтому могла смело ненавидеть их всех. Пусть катятся подальше. Она отвернулась от окна в стене, не желая смотреть на них. И взгляд натолкнулся на еще одно лицо. Оно всплыло так внезапно, неожиданно, заставив ее замереть в своих мыслях и уставиться на него. Джаспер.

      Только его здесь еще не хватало. Что он вообще тут забыл, в ее воспаленном воображении. Пусть тоже проваливает!

      Белла даже хотела крикнуть ему, персонально, громко и четко. Но его лицо было таким непохожим на остальных, замерших на одной единственной эмоции, недвижимых и безучастных, словно слишком реалистичные манекены. Смешно, но Джаспер был самым живым среди них, самым настоящим. В ее одурманенном нахлынувшими эмоциями воображении он стоял в самом углу комнаты за стеклом, в полумраке, и то задумчиво щурился, то окидывал оценивающим и одновременно понимающим взглядом, то и вовсе едва заметно усмехался одним уголком губ, будто бы все ее страдания были такой ерундой, такой пустяковиной, что не стоили всех тех эмоций, которые она сейчас испытывала. Белла почти на физическом уровне, по-настоящему, чувствовала его где-то рядом, но не могла определить точно. Может, он сидел на краю ее кровати, пока она так и лежала с закрытыми глазами, или вообще прилег под боком, подперев голову рукой. Последняя мысль вырвала из нее тихий, протяжный вздох, целую серию вдохов и выдохов, заставлявших грудь часто вздыматься, а сердце ускоряться.

      Да нет же, какая глупость! Зачем ему быть здесь. И она бы уж точно знала, если бы в ее комнате оказался кто-то посторонний. Тем более Джаспер. Его запах она ни с чем не спутала бы. Но пахло только цветочным кондиционером для белья, подаренными почти год назад Элис духами, бумагой и кофе, чей запах она отчетливо чуяла даже через весь дом. На всякий случай она осторожно пошарила рукой по кровати. Смятое сатиновое одеяло, мягкая подушка и больше ничего. Какое облегчение. Она тяжело выдохнула, чувствуя, как отпускает напряжение, оставляя после себя горьковатый привкус чего-то странного, как будто такое положение вещей не удовлетворяло в полной мере, как будто все-таки чего-то не хватало.

      Белла раздраженно пошевелилась от этих неудобных, нервирующих ощущений, зудящих фантомной щекоткой на теле, отчего покалывало даже кончики пальцев, а десна сводило от норовящих показаться острых клыков. Сатин, раньше казавшийся гладким, теперь шероховато касался ее оголенных плеч и ног. Она сконцентрировалась на этой шероховатости и неудобстве, с трудом отодвигая все остальное. Резко открыла глаза и повернула голову вбок, туда, где так реально ощущалось чужое присутствие. Никого. Светло-серый утренний свет отлично освещал комнату и сиреневое постельное белье, никем не тронутое, кроме нее. Пустота. Никого и ничего. Хотя стоило ей снова закрыть глаза, как тут же всплывали вспышками лица, ненавистные лица, которые заставляли ее чувствовать себя ужасной, чувствовать вину и стыд. Беллы внутри нее скреблись и пищали от стыдливой неловкости за все те слова и дела, что она успела натворить, наговорить.

      Джаспер в уголке ее мозга тихо хмыкнул, и она нервно обернулась, услышав в реальности этот ироничный смешок. Никого. Она сама издала этот звук, только что. Для верности даже повторила его. Она сходила с ума.

      Белла быстро встала, замерев посреди комнаты в одном нижнем белье, в котором она вчера и упала на кровать. Пора выходить отсюда, нельзя провести здесь вечность в конце концов. Снова смешок, чуть более уверенный, с нотками удовлетворения, как будто кто-то одобрительно кивнул в ее адрес. Кто-то, разумеется, был Джаспером, снова только в ее воображении. Но на всякий случай Белла все же быстро огляделась вокруг своим зорким зрением и втянула поглубже воздух.

      Чертов Джаспер Хейл свел ее с ума, выпустив наружу все эмоции. И теперь он мерещился ей за каждым углом. Как же она была зла на него, гораздо сильнее, чем испытывала стыд за свое шлюшье и откровенно паскудное поведение с ним. Теперь ей даже казалось, что он все заслужил. Да, заслужил, черт возьми. Нечего было лезть к ней со своей помощью. Она как-нибудь справилась бы и сама.

      Белла недоверчиво хохотнула себе под нос: как же, справилась… И где-то внутри нее этот саркастичный смешок еще несколько секунд резонировал и отдавался эхом с легким оттенком сожаления. И последнее точно было не ее. За прошедший вечер и часть бессонной ночи, она кое-как научилась улавливать признаки не своих чувств. Хотя еще несколько часов назад вообще не могла понять, где заканчивалась она, и начинался… он. Но вчера она и не узнала бы себя в своих эмоциях, ни за что в жизни. Белла не хотела это вспоминать, но сука-память как нарочно крутила кинопленкой вчерашние воспоминания, быстрые, сумбурные, яростные и яркие.

      Вчера мир вокруг нее взорвался миллионом галлонов разноцветных красок, раскрасив в психоделические цвета ее реальность. Она мгновенно почувствовала себя под бешеным кайфом. По крайне мере, так Белла представляла себе кайф. Эйфория, безумие, взрыв, фейерверк. Все было еще острее, чем когда она только обратилась. Все было вдвойне. Или на двоих. Она не могла разобрать. А потом ее (их) накрыл жесткий отходняк. Тяжелый, как бетонная глыба, и болезненный, как самая жуткая мигрень. Он, как рак, пожирал изнутри, захватывал полностью.

      Она почти не ощущала окружающую реальность. Только чье-то твердое тело рядом с ней, держащее и не дающее упасть. Белла вцепилась в это тело мертвой хваткой. Она боялась отпустить его и боялась открыть глаза. Вдруг мира уже не стало. Вдруг вокруг не было ничего, кроме ярких вспышек и чернильной пустоты. Времени больше не было, пространства тоже. Только бесконечность эмоций, она и кто-то еще, второй, очень похожий и не похожий на нее. Она не знала, кто это, только чувствовала некое странное, глубинное родство, связь — это было очень сложно описать, оформить в мысли. Оно просто было, это что-то, на уровне интуиции, подсознания, забытой памяти и эмоций. Бесконечности эмоций, перетекавших из нее в него и обратно. Это был сплошной хаос из нее и него, другого. И она сама была хаосом.

      Другой тоже не отпускал ее, крепко прижимая к себе, будто это она, а не он, была спасительным якорем в полнейшем безумии, что творилось вокруг. Белла не ощущала себя якорем, скорее пушинкой в бушующем море. Она никогда вообще не испытывала таких заблуждений на свой счет, что она могла кого-то спасти. Зря он на нее полагался. Но все равно тоже продолжала держаться за него. Она не отпустит.

      Когда хаос вокруг стал немного потише, чуть поспокойнее, она услышала первые звуки. Тихий деревянный скрип, хлопанье тканей, постукивание чего-то металлического, мягкие удары воды о препятствие. Все вместе сложилось в картину пристани или маленького порта. Подул свежий ветер, пискнула крыса, зашуршав в мусоре. Шумный глубокий вздох. Ее собственный. А сразу следом и второй, более низкий и тяжелый, не ее. Он оставался с ней все это время, пока она пыталась заново научиться слышать, видеть, чувствовать. Пока они сидели в какой-то грязной подворотне, где она убила какого-то несчастного человека. Белла старалась не думать об этом человеке, иначе не сможет остановиться, будет думать и думать, пока не свихнется. Каким-то чудом у нее даже получилось, в ней словно нашлись неизведанные ранее уголки и грани.

      Чуть позже, в лиловых сумерках, когда она стояла по пояс в океанской воде, пытаясь концентрироваться на размеренном движении волн, ударяющихся об нее, шуме ночного прибоя, криках чаек над водой и скрипе снастей неподалеку, Белла поняла, что была до сих пор не одна. Нет, Джаспер по-прежнему был рядом, сидел на песчаном пустынном берегу, заваленном выброшенными корягами. Именно он и привел ее сюда, когда она открыла глаза. Она могла видеть его, то наблюдавшем за ней, то словно спящего с полуприкрытыми глазами. Он не проронил ни слова за все это время, но каким-то образом она знала все, что было внутри него. Потому что то же самое было и в ней самой. Какофония чувств, от усталости до гнева, от облегчения до вины. Полный штиль сменялся ураганом, чтобы вновь затихнуть на несколько мгновений. Это было слишком сложно сейчас, отделить себя и его. Она даже не пыталась. Слишком много было в ней сейчас, в них. Было жаль его, жаль себя, и еще она была чертовски зла на него, и на себя тоже, на них обоих. Хотелось кричать и плакать, смеяться и ругаться. Бить и кусать его за то, что он вывернул ее наизнанку. И обнимать, защищать, потому что сам вывернулся вместе с ней. Белла не сделала ничего. Просто стояла и позволяла волнам обтекать ее, касаться ее, смывать всю грязь внутри и снаружи. Было очень хорошо и очень плохо одновременно. И Белла металась между этими полюсами, словно потерявшийся мотылек.

      Джаспер почувствовал, что она готова выйти, когда это желание едва созрело в ней. И уже ждал у кромки прибоя, казавшийся слишком спокойным после всего, что произошло. Но Белла точно знала, что это не так. Его оболочка едва держалась, почти трещала по швам, грозя выпустить волну скопившихся чувств, похлеще любого цунами. Он был полон гнева и усталости. Этот гнев держал на плаву и ее, не давая сбежать от него в страхе прочь.

      Они, не сказав друг другу ни слова, молча пошли вдоль берега, свернули по пустынным окраинным улицам города на север, вышли на шоссе. Дальше был только лес, отделявший их от Форкса. Белла хотела бежать, но боялась, что никогда не сможет остановиться, пока не добежит до чертового края мира и даже тогда она будет бежать или лететь вниз. И Джаспер точно побежит за ней — ей даже не надо было задумываться над этим, она так чувствовала.

      Мимо проехал автобус и притормозил — видимо, водитель решил, что они запоздалые пассажиры, не успевающие до ближайшей остановки. Джаспер взял ее руку и завел в открывшуюся дверь, быстро заплатив на входе. Белла видела их отражение в больших стеклах, пока они шли по узкому проходу к дальним сидениям. Они были похожи на парочку бездомных хиппи, кочующих из города в город. Потрепанные, не слишком чистые и отрешенные. Аура странности витала вокруг них.

      Белла почти с облегчением опустилась на потертое сиденье у окна. Джаспер сел рядом, все еще держа ее руку, будто бы она могла убежать. Она закрыла глаза, плавая в океане себя, где-то в его глубине она все еще различала темный уголок, пятнышко, где было тихо и пусто, а за ними не было ничего. Она не могла не признать искушение снова нырнуть туда, несмотря на страх от беспросветного темного ничто, которое она помнила. Словно ее и не было все это время, пока она шаталась без чувств. Или была в глубокой коме, а теперь внезапно проснулась, выхаркивая жесткую пластиковую трубку из горла. Джаспер был рядом, напряженно наблюдал за ней, но пока ничего не делал, не останавливал. Белла сжала его руку, почувствовала под пальцем полукруглый шрам с двумя глубокими отверстиями от ее клыков.

      Черт, а ведь она все-таки его укусила. Укусила Джаспера, мать его, Хейла.

      Тихий сухой хмыкающий смешок донесся до ее слуха — это он выразил их общее удивленное веселье, слишком короткое, но яркое. Белла улыбалась, не открывая глаз, теребя пальцем этот шрам. Хотелось, конечно, еще скрипеть зубами от злости, выть от вины, смеяться от ярких ощущений, дрожать от тревоги, но пока она только улыбалась, крепче держась за руку Джаспера. Деймон говорил, что надо фокусироваться на чем-то одном. Чем угодно. Она изо всех сил старалась думать только об этом, как она укусила самого Джаспера Хейла, которого вообще-то раньше боялась, который чуть ее не убил когда-то, который сам хотел ее укусить. Но она успела первой. Так-то! Выкусите!

      И снова хихикнула самой себе от подходящей игры слов.¹

      Она не знала, что за эмоции сопровождали эти мысли, их было все равно слишком много, но она могла поклясться, что Джаспер мысленно возводил глаза к небу или поджимал губы или еще что — она не могла точно знать, но где-то внутри очень хорошо ощущала это его неописуемое выражение, пока он следил за быстрой сменой ее состояния.

      За весь путь до дома она ни разу не посмотрела на него, но такое чувство, что видела любое движение на лице, даже самое крошечное и мимолетное. Это было странно и здорово утомляло. Все к лучшему, она даже смогла уснуть на короткое время, когда легла на свою кровать, после последних изнуряющих часов. Ненадолго отключиться от Джаспера, и от самой себя.

      И вот теперь она проснулась, помня абсолютно все. Теперь ее память была очень хорошей, идеальной. Воспоминания мелькали стремительно, навязчиво.

      Кол в спине Деймона, угнанная тачка, брошенная потом где-то на подступах к Джексонвиллу. Украденная кровь, много крови и ошметков тел. Жуткая смерть оборотней. Снова кровь, сладкая и пряная, у нее во рту. И мертвая девушка, сидящая в машине. Обеспокоенная Рене, которой она сразу же внушила какую-то ерунду, чтобы не приставала с расспросами. Отрешенный взгляд матери так и стоял перед глазами. Элис, которой она бросила в лицо какие-то слова. Эдвард, буравящий взглядом почище любой дрели. Его навязчивое присутствие где-то рядом, следящее и почти маниакальное. Ее ледяная улыбка, когда она вежливо говорила ему, что не выйдет за него замуж, никогда. И его ошарашенный, побитый взгляд.

      Белла поморщилась, застряв на этом моменте. Она бросила Эдварда. Она, не он. Секундный порыв схватить телефон и набрать его прошел так же быстро, как и появился. Нет, она не хотела ничего возвращать. По крайней мере пока не разберется во всем. И вообще теперь ей стало даже легче, что никакой свадьбы не будет. То массивное кольцо, что Эдвард подарил, слишком сильно тянуло ее палец и ее саму. Пригибало к земле. Без него, без кольца и без предложения Эдварда, ей дышалось гораздо легче. А если чуть прислушаться к себе, то без самого Эдварда тоже было совсем неплохо, гораздо лучше, чем она ожидала. Не давало покоя только чувство вины. Не надо было с ним так. Она должна извиниться, все объяснить. Да, так она и сделает. Закроет свой гештальт и пойдет дальше. Это было важно, если она хотела совладать со своими эмоциями. Где-то она подобное читала. В каком-то блоге в интернете. И сейчас мозг работал на огромной скорости, проматывая события прошлого и тут же ища и отметая решения.

      А еще был Джаспер. Нет, не так. Был ДЖАСПЕР! Его имя звучало в ней особенно громко. Вчера, пока она ловила жесткий приход и ехала с ним рядом в автобусе, это не имело никакого значения. Все казалось незначительным по сравнению с ее внутренним взрывом. Но сейчас жгучий болезненный стыд моментально заполонил ее — что она вытворяла там с ним. Она бы никогда такого не сделала в своем уме. А тогда она видимо рехнулась, другого объяснения не было. И ей не должно быть стыдно — ведь это была и не она, не она целовалась с ним, обнюхивала его, дразнила собой, предлагая свою кровь.

      Боже, она целовалась с Джаспером!

      От одной только этой мысленной фразы Беллу пробирала дрожь и бросало в жар. Ей было ужасно неловко, так неловко, что она снова закрыла глаза, будто Джаспер стоял сейчас рядом и видел все ее метания, а за его спиной маячил бледной укоряющей тенью Эдвард.

      Какой кошмар. Она целовалась с Джаспером. И даже больше. Это не был простой поцелуй. Слишком откровенные прикосновения — черт, да он ее просто облапал и обнюхал. А она сама, не лучше. Терлась об него, задом и передом. И это было каких-то несколько часов назад, на ней, наверное, до сих пор его запах. Под одеялом стало невероятно жарко лежать, будто ее охватила горячка. И никакая неловкость не могла остановить моментально вспыхнувшее возбуждение, разгоравшееся как спичка. Проклятая вампирская сущность с ее усиленными эмоциями!

      Белла пыхтела и боролась с собой, впадая то в какое-то совершенно распутное влечение, то в неловкий стыд. Ворочалась и вертелась, сминая постельное белье. Прогоняла от себя образы шумно дышащего ей в шею Джаспера, чтобы заменить их его холодным яростным видом, с которым он оттолкнул ее, как будто это она первая начала все это, как будто он сам не хотел продолжения. Брехня. Хотя, пожалуй, все и к лучшему. Если бы они дошли до конца, сейчас все было бы намного хуже.

      Но до чего же обидно! И он наверняка будет сверкать таким же отстраненным напряженным лицом сегодня в школе. Боже, школа… Как она сможет пойти в школу, посмотреть ему в глаза, вообще просто посмотреть в его сторону. Она сдохнет от стыда.А ещё там будет Эдвард, и ее открытые нараспашку мысли. Как она вообще сможет удержать их под контролем, когда с эмоциями едва справляется. А тут сразу работа на два фронта. Полная лажа. Ей не пережить этот день.

      Зарычав тихонько от предававшего ее тела, Белла распахнула одеяло, мгновенно почувствовав приятную прохладу на коже и резко встала. Она ходила из угла в угол своей комнаты, слишком маленькой и тесной для нее. Кусала губы, терла щеки, потряхивала копной волос.

      Ну почему она такая неудачница. И слабачка. Это же был всего лишь поцелуй. С Эдвардом она уже не раз целовалась, а сколько раз прижималась к горячему полуголому телу Джейкоба, так вообще не сосчитать. Что сейчас-то не так? Что с ней не так!

      Наконец-то прорезалась злость — она ее ждала. Белла тут же поспешила затолкнуть поглубже всех маленьких Белл, что посмели вякнуть что-то про приличия и неловкость. Нахрен! Она ни в чем не виновата, и точка. Он сам ей отвечал и сам ее хотел. Она чувствовала и до этого, когда он вцепился в нее своим даром, как питбуль. Пока он ковырялся в ней, она с легкостью могла подглядывать за ним. Джаспер хотел ее, уж неизвестно по каким-таким причинам, но хотел, и эта мысль придала ей уверенности. Она была не одна в своем неудобном положении. И она не сдохнет со стыда, когда увидит его. Нет, ни за что. Скорее вмажет ему нос, если он посмеет посмотреть в ее сторону этим своим снисходительным взглядом или скорчит еще какую рожу.

      Внизу ложка быстро застучала в кружке — Чарли размешивал кофе. Зашуршала газета и кресло издало тихий вздох, когда отец опустился в него. Белла очнулась от своих мыслей, все еще в гневе, в досаде и слишком медленно уходящем томительном желании. Каждый звук теперь бросал ей вызов и раздражал ее. Она выскочила из комнаты, на ходу прихватив свою зеленую клетчатую рубашку, которую она стащила в магазине в Сиэтле, когда таскалась без чувств. Просто чтобы проверить, удастся ли ей внушить охраннику, чтобы он ее выпустил, когда запищит сигналка. Снова кольнул стыд, но рубашка была просто отпад, мягкая и удобная. Белла решила, что не будет страдать по этому мелкому поводу.

      — Беллз, все в порядке? Ты чего так рано? Тебе сегодня вроде только ко второму уроку, — Чарли сидел в кресле, щелкая пультом и перебирая каналы. — Зараза, опять все настройки слетели, не могу найти спортивные новости.

      Злость Беллы, собиравшейся наорать на отца, чтобы шумел потише и не мешал ей приходить в себя, мгновенно схлынула. Он был такой домашний, с кое-как завязанным галстуком, маленькими пятнами от кофе на рукавах форменной рубашки и плохо выглаженных брюках. Она совсем перестала о нем заботиться, когда вернулась из Флориды. Даже ни разу не проверила, закинул ли он пятновыводитель в белье. Он всегда забывал. А уж сколько она ему внушала за эти дни. Чарли плохо поддавался внушению, приходилось прикладывать серьезные усилия, отчего он частенько выглядел рассеянным.Она не должна была так поступать с ним. Отец уж точно не заслужил после всего дерьма, что ему пришлось пережить с ней. Паскудное чувство. Белла выдохнула, прикрыв на мгновение глаза и сморщив нос, а потом присела на диван, запихивая рубашку.

      — Давай помогу, — она взяла пульт у отца и быстро защёлкала кнопками, всё ещё на человеческой скорости, но гораздо быстрее и ловчее, чем мог Чарли или раньше могла она. Каналы мелькали и гасли, слегка подвисая, потому что телевизор явно не успевал за ее пальцами. Пару раз пришлось остановиться, чтобы подождать. Сквозь тихое натянутое гудение завопили Шэгги и Скуби. Белла защёлкала дальше. На следующей остановке, спустя несколько утренних кулинарных шоу и выпуска местных новостей, гостиную наполнил тяжёлый низкочастотный грохот басов и режущий голос, который пел так, словно его обладателя выворачивало прямо на сцене. Нескольких секунд хватило, чтобы эти жуткие звуки вытеснили разбегающиеся мысли из ее головы. Белла слегка ошарашенно смотрела на яркий экран, поддаваясь этому ритмичному грохотанию, даже покачивая головой в такт. Интересно, кто с утра вообще слушает подобное.

      — Белла, не знал, что тебе такое нравится.

      Она повернулась к Чарли, снова стукающему ложкой о стенки кружки. Раздражающий противный звук. Она хотела вырвать кружку из его рук и грохнуть об стену. Но стоило посмотреть на его добродушное и немного озадаченное лицо, как сразу же пробуждалась вина и нежность. Теперь ей хотелось обнять его и устроиться под боком. Это был какой-то эмоциональный сюр, еще немного и голова взорвется от противоречий, словно она стояла под контрастным душем, между лавой и вечной мерзлотой. Чертов Джаспер — если бы не он…

      — Прости, задумалась, — натянуто улыбнулась она, переключив канал и, наконец, попав на спортивные новости. — Сделаю и себе кофе, — она встала и, аккуратно поправив Чарли галстук, быстро прошла на кухню, специально гремя посудой, имитируя грохот музыки, заглушающий ее недовольное сопение вперемешку со всхлипами. — Когда вернешься, закинь все в стирку, я постираю с пятновыводителем, — не глядя крикнула она и услышала согласное хмыканье, в котором улавливались нотки облегчения.

      Голос был на редкость спокойным, значит, она еще что-то могла с собой поделать. Без чувств было однозначно проще, по крайней мере, все таковым выглядело. И она не могла скрыть, что испытывала искушение снова обрести прежнее хладнокровие. Но это будет слабость, она не могла сразу сдаться, не прошло еще и полдня с возвращения эмоций. Просто смешно, если она не справится с такой малостью. Не справится с собой. Если честно, она не знала, что лучше, и было ли ей вообще лучше без своих чувств, переживаний, желаний и страхов. Тот короткий период полного штиля внутри она затруднялась оценивать с эмоциональной точки зрения, нечего было оценивать. А сейчас было слишком много всего и сразу.

      Хренов Джаспер, мог бы и помочь после всего, что натворил. Но он был где-то далеко, по крайней мере, она почти не чувствовала в себе его присутствия. Значит, как всегда, придется справляться самой. Никто ей не поможет.

      Чарли ушел. До школы было еще пара часов. Пара часов, чтобы собраться с силами и выйти за дверь в мир, который, она чувствовала, уже ждал ее, чтобы обрушиться и испытать. Белла закинула чашку с так и недопитым кофе в раковину и на скорости, уже не сдерживаясь, метнулась к себе. Быстрые секундные поиски, и в руках уже был ее старенький айпод. Еще пара секунд и ноутбук шумно заработал. Жаль, он не мог носиться с такой же скоростью, что и она. Поверхностный поиск по каталогам, нажать несколько кнопок, запустить скачивание. Отлично. Сорок минут. Она как раз успеет привести себя в порядок.

      Через час пятнадцать она подходила к своему старенькому ржавому пикапу, причесанная, свежая и умытая, в чистой одежде, с рюкзаком за плечами и плеером, под завязку забитым музыкой, которую она никогда раньше не слушала. Пришлось снести все старые плейлисты, включая те, что она тщательно составила после знакомства с Эдвардом. В них было полно размеренной классики, спокойного джаза и душевного инди. Помнится, она потратила несколько дней на это дело. Нынешний плейлист был собран из чего попало и составлен за двадцать минут. Она не запаривалась. Главным критерием был грохот. Чтобы они стерли все ее мысли и переживания, которые не были чьим-то достоянием, они были только ее. Но разве долбанным вампирам это объяснишь…

      Белла решительно открыла дверь пикапа. На нее пахнуло знакомым запахом, мятной жвачкой, хвойным освежителем и потертой кожей. Она с приятным чувством узнавания села за руль. Ей всегда нравилась ее машина, ну и что, что рухлядь. Гладкий руль, удобное сидение, громкое гудение мотора. Ей не хватало этого, почти родного ощущения.

      — Ну что, пора. Это всего лишь школа. Всего лишь пять дней. По сравнению с кучей мертвых оборотней и мудацким Деймоном, полная ерунда.

      Белла включила айпод и тронулась.

      One day I'll face the Hell inside me

      Someday I'll accept what I have done

      Sometime I'll leave the past behind me

      For now I accept who I've become…²

      Музыка грохотала в наушниках всю дорогу. Когда показались школьные корпуса, она уже подпевала куплету, качая в такт головой, постукивая пальцами по рулю. К концу песня начала ей даже нравиться.

      And now I see clearly…²

      Она заехала на парковку и услышала свой голос, громко повторяющий за певцом. На улице, как обычно перед уроками, было полно народу. Никто не спешил заходить в школу, особенно если там их ждали итоговые экзамены. Сегодня алгебра и испанский. Белла ни черта не подготовилась — когда ей было. Пока все зубрили и делали шпаргалки, она убегала от Джаспера. Интересно, он уже здесь… Хотя ей не должно быть до этого дела.

      All these times I simply stepped aside

      I watched but never really listened

      As the whole world passed me by…²

      Серебристый Вольво, однако, сразу бросился в глаза. Рядом с джипом Эмметта. Значит, все Каллены уже в школе. Кроме Элис. Элис…

      Так, прочь любые мысли о них. Ей нельзя отвлекаться, нельзя привлекать к себе внимание. Она будет просто идти и петь про себя. Идти и слушать только грохот в ушах. Если все пойдет хорошо, возможно, она даже поговорит с Эдвардом. Расставит все точки. Извинится и попытается сгладить все острые углы.

      All this time I watched from the outside

      Never understood what was wrong or what was right

      I apologize…²

      В кармане завибрировал телефон, и Белла на секунду решила, что это снова Джаспер будет рычать ей в трубку. Она даже хотела этого, чтобы он потребовал никуда не ходить без него, сидеть в машине и ждать. Боже, какая дурь! Она сама по себе, пора забыть про Хейла.

      Звонил Джейкоб. Еще одна проблема. Белла разочарованно сбросила, как сбрасывала и все дни до этого. Она не хотела, не знала, что ему говорить. Сначала надо разобраться со школой. Прости, Джейк, не в этот раз. Тебе придется потерпеть.

      Телефон снова зазвонил. Белла со злостью выключила его. Как же ее все достали, а она даже не вышла из машины. Выкрутив громкость почти на максимум, она открыла дверь и пошла сквозь одноклассников, стараясь поменьше дышать. Жажда была вполне контролируемой, но некоторые пахли особенно хорошо, тепло, вкусно. Анжела ей нравилась больше всех. Белла слушала только басы, частично заглушавшие биение десятков сердец, шум разговоров и смех. Серые школьные коридоры сдавливали, заставляя идти быстрее. Она старалась не думать ни о чем. Только слушать грохот и звон. Это было не так уж и сложно.

      У кабинета стояла Джессика, нервно постукивая ногой и преувеличенно весело болтая с Анжелой. Белла хотела проскочить мимо, но они уже махали ей, не собираясь заходить.

      — Ты готова? — первое, что спросила Анжела.

      — Эдвард сегодня какой-то странный, — тут же с нервозным смешком вклинилась Джесс. — В смысле, еще страннее, чем обычно. Ты не в курсе?

      — Просто экзамен, Джесс. Мы все волнуемся, — Анжела всему находила объяснения, и Белла была рада, что ей не нужно ничего говорить. Все, что ей нужно, это поменьше упоминаний Эдварда и вообще всех Калленов. Она прикрыла наушники волосами и думала только о цифрах и формулах. Экзамен пришелся как нельзя кстати. Наверное, она одна ждала его с радостью и облегчением.

      — Что ему волноваться? Он наверняка уже университетскую программу знает, — Джессика дотошно не унималась, пытаясь забить свое собственное волнение сплетнями, в еще большем объеме, чем обычно. — Все Каллены сегодня не в себе. А Хейла вообще до сих пор нет. Хотя у него должен начаться экзамен по химии.

      — Джаспера нет? — Белла не смогла остановить свое любопытство и легкую тревожную дрожь. И откуда Стенли в курсе. Химия была в соседнем корпусе. Зачем она вообще упомянула его.

      — Не появлялся. Не припомню, чтобы он когда-нибудь опаздывал. Сначала Элис пропала. Теперь он. А остальные трое выглядят так, словно их обложили всеми семью грязными словами.³

      — Это не наше дело.

      Да, Белла была согласна с Анжелой. Но, черт возьми, слова Джессики выбили ее из колеи, в которую она входила все утро. Какого черта он не пришел на свой экзамен. Какого черта Стенли об этом сказала. Какого черта она теперь не могла перестать думать о том, где он мог быть. И не из-за нее ли он случайно не пришел. И Анжела в шаге от нее пахла очень вкусно. Дерьмо, просто катастрофическое дерьмо.

      — Белла, так ты не знаешь, что у них случилось? У Калленов?

      — Не знаю, Джесс. Я с ними не общаюсь. Пошли уже, хочу успеть пробежаться по конспекту.

      Она вошла в класс. В наушниках заиграла новая песня. Такая же громкая, как и предыдущие. За спиной отчетливо слышались шаги Анжелы и Джессики. Приглушенные разговоры и быстрое шуршание тетрадей раздавались в помещении. Преподаватель строго вещал о правилах и условиях экзамена. До начала оставалось чуть больше пары минут. Белла прошла к своей парте. Слава богу, здесь были одиночные места. Эдвард сидел на своем месте, справа от нее. Главное, не смотреть в его сторону. Она слушала песню, пытаясь вникнуть в набор выкриков и коротких фраз. Она думала о биноме Ньютона, и пыталась разложить его из случайных чисел и формул.

      — Мисс Свон, выньте наушники, пожалуйста, — преподаватель встал у ее парты, протягивая руку. Ей ничего не оставалось, как отдать ему айпод, все еще играющий песню. Из наушников отчетливо слышались ударные. — Заберете после экзамена, — он нажал на кнопку, и на мгновение ее собственные мысли стихли, потеряв опору. Остался только проклятый бином.

      Белла заправила волосы и пожалела об этом машинальном движении. Боковым зрением она отчетливо замечала пристальный буравящий взгляд Эдварда, словно огромный сыч сидел и пялился своими жуткими желтыми глазами. Джессика с любопытством обернулась, сразу замечая эти односторонние гляделки, и вопросительно посмотрела на нее. Белла поморщилась и тряхнула головой. Ей нечего было сказать, снова вернулись ненавистные лица, и она тратила все силы, чтобы прогнать их, вместе со всеми мыслями.

      Прозвенел звонок, она перевернула лист с заданиями. Пусть это будет что-нибудь сложное, заковыристое, нерешаемое. Чтобы ближайшие два часа она думала только об этом. Эдвард уже быстро, почти не глядя, решал свой вариант. Его карандаш скрипел по бумаге слишком громко и слишком быстро. Белла со всей силы сжимала свой, пока он с сухим треском не переломился. Эдвард, как гончая, повернул голову на звук. Она прочла первое задание. Ничего сложного — как жаль — и быстро вписала правильный ответ огрызком карандаша, даже не пользуясь черновиком. Какого хрена он на нее пялится — это начинало не только тревожить, но еще и раздражать.

      Майк Ньютон натужно сопел над своим вариантом через три парты от нее, слишком громко, свистяще, словно астматик. Он мешал сосредоточиться. Карандаш Эдварда снова заскрипел, летая по бумаге. Белла вписала еще два ответа. Кашель на задних партах, причмокивание там же, сопение Ньютона. Анжела тряхнула копной волос и в Беллу полетела волна приятного теплого запаха. Как домашний пирог. Она не поднимала головы от своего теста, проговаривая про себя каждое задание, словно идиотка.

      Йорки шмыгнул носом — господи, лишь бы только не размазал свои сопли по рукам, которыми потом потянется к другим. Скорее бы уже закончилось. А прошло только пятнадцать минут. Эдвард без остановки строчил карандашом, периодически смотря на нее. И наверняка без перерыва просматривая ее мысли. Чтоб ему пусто было. Она уже до смерти устала.

      Ньютон с бульканьем отпил воды, хрустнув бутылкой. Белла размяла шею, слушая, как тот сглатывал и снова прикладывался к бутылке. Была решена половина экзамена. Все было слишком просто, ей нужно было на что-нибудь отвлечься. Карандаши елозили по бумаге теперь со всех сторон, скрипели стулья, сопел и булькал Ньютон, шмыгал Йорки, часто дышала Джессика. Кто-то испортил воздух, слишком тихо для человеческого слуха, но не для ее ушей и, к прискорбию, носа.

      Господи, да когда же это закончится! Она ненавидела всех присутствующих в этом классе. Даже Анжелу, которая без конца откидывала волосы назад, распространяя свой запах. Белла не знала, что хуже: спертый вонючий воздух или теплый аромат подруги. Она не собиралась больше это терпеть.

      Быстро, насколько это было возможно, она решала и записывала ответы. К черту! Прочь из класса, звуков и запахов. Прочь от раздражающих ее людей и нервирующего Эдварда, который вел себя как долбанный Даммер⁴, караулящий жертву. Неужели он так же пялился на нее, когда тайком подсматривал за ее сном. Просто жуть. Ей действительно это нравилось?

      Последнее уравнение было решено. До конца экзамена оставалось полчаса. Белла встала и быстро отдала свой готовый тест, забрала айпод, не дожидаясь, когда учитель сам протянет ей, и, не попрощавшись, выскочила из класса. В коридоре было тихо и пусто. За закрытыми дверьми доносились звуки напряженных и старательных учеников. Здесь они раздражали не так сильно. И пахло вполне терпимо — школьной столовой и средством для мытья полов. В наушниках снова играл спасительный бит, выветривая все лишние мысли. Она шла по коридору, смотря себе под ноги и мыча под нос.

      Take it, I don't need it

      I don't wanna hear your motherfuckin' side

      You can love it or you can leave it

      Because nothing I say and nothing I feel is right⁵

      За спиной открылась и закрылась дверь. Быстрые целеустремленные шаги шли за ней, уверенно и твердо. Она свернула за угол, они тоже. Стук подошв был все ближе, почти следовал по пятам. Пристальный взгляд толкал в спину, но Белла не стала нарушать свой ритм. Это было бесполезно. Она не избавится от него, Эдварда, мать его, Даммера. Он не отстанет, пока не получит своего. Ладно, пусть. Надо просто сделать это, отодрать пластырь и забыть. И дальше уже будут не ее проблемы.

      Even if you wanted to, you couldn't understand

      While I'm sitting up here dying, you're just holding out your hand

      And even if I wanted to, I couldn't have explained

      'Cause you don't know the difference between violence and pain⁵

      Эдвард ее нервировал и раздражал своим навязчивым вниманием. И кажется, совершенно не понимал, что в этот раз ей это совсем не нравилось. Честно говоря, ей все это не нравилось уже давно, с момента, как он вернулся, скормив ей сумбурные многословные объяснения и оправдания, которые она зачем-то проглотила. И они застряли у нее внутри, причиняя боль. А когда она, наконец, освободилась, с трудом вытравила их из себя, он снова рвался к ней, душил и прогибал своим болезненными взглядами, тяжелым молчаливым присутствием неподалеку.

      Белла резко остановилась и развернулась, столкнувшись взглядом с Эдвардом. Он чуть вздрогнул, когда ее волосы мазнули по его груди. Лицо было таким измученным и несчастным, что ей на миг стало его жалко. Его брови хмурились, словно он силился что-то понять — копался в ее голове. Белла давила кнопку громкости, но выше было некуда. Он ведь ей не сказал, что стал слышать ее мысли. Просто вторгся в ее пространство и шарил, как у себя дома. Втихую, как вор. Так не поступают с теми, кого любят. И это, черт возьми, было жестоко и нечестно.

      There's no denying it, you've never had control…⁵

      — Почему ты злишься, если и так знала об этом? — казалось, он даже не понимал, что нарушил границы. Да, он постоянно читал мысли других, но это были ее границы! Не каких-то чужих людей, а ее!

      — Но ты не знал, что знаю я, — выдавила она, чувствуя боль, которую должна была почувствовать еще тогда, но без эмоций это было сложновато, а теперь все обрушилось на нее вместе с гневом и разочарованием. — Ты должен был мне сказать. Сразу. Почему ты не сказал?

      — А почему ты не сказала мне о том, что с тобой произошло? А сейчас прячешься за громкой музыкой, боясь и глянуть в мою сторону! Шарахаешься от меня, как от чумного! Что я сделал не так, Белла?

      — Это я сделала все не так. Ты не сделал ничего. У нас бы ничего не получилось, Эдвард. Свадьба была бы самой большой ошибкой. Я просто первая поняла это.

      В ее мыслях она говорила более складно и убедительно, а получалось какая-то ерунда. Его несчастный вид стал еще несчастнее, разрывая ей сердце и зля одновременно. Она пыталась найти в себе хоть что-то, хоть самую малость, чтобы пойти ему навстречу. Он, словно маленький потерявшийся ребенок, смотрящий на нее, неспособную помочь, с немым укором, вызывал в ней странные чувства. Вину, растерянность, неуверенность. Она не хотела его страданий. И сама тоже не хотела страдать.

      — Что с тобой произошло, Белла? — вопрос прозвучал так, словно он задавал его в самый последний, решительный раз. От ее ответа будет зависеть все. Волнение подступило к горлу. Она была с ним один на один, он требовал ответа. И она должна была ему сказать. В мыслях продолжали звучать только слова песни, как на автомате. Она скажет ему только то, что посчитает нужным, не более.

      — Я больше не люблю тебя, Эдвард. Думаю, никогда по-настоящему не любила. Вот, что со мной произошло. Мне жаль. И это единственное, что тебе надо знать, все остальное — только мое дело, не твое. Думаю, нам не стоит больше общаться. Через несколько дней все закончится, и мы друг друга больше не увидим.

      Белла выдохнула. Вот и все. Она сказала. И больше ничего ему не должна. Но желанное облегчение не наступало — Эдвард смотрел на нее удивленно, не веря. Его глаза бегали по ее лицу, будто бы ища каких-то еще ответов — Белла видела в нем свое собственное отражение годичной давности, когда она была на его месте. Он снова настойчиво шарился в ее мыслях, хмурясь и упорствуя. Как же ее это взбесило! Мгновенно. Неужели ему недостаточно слов, обязательно нужно залезть поглубже, покопаться в ее грязном белье!

      — Не мое дело, говоришь? Только твое? — болезненно, почти мучительно спросил он, подходя на шаг ближе. — Видимо, это не относится к Джасперу, — Белла вздрогнула, ее мысли трещали по швам. Еще немного, и их поток просто хлынет, и тогда Эдвард точно захлебнется. — Почему ты о нем думаешь? Что вы делали с ним вчера? — он, что знает, стыдливый ужас захлестнул ее. — Что знаю? Белла, расскажи мне. Что случилось? Ты должна мне рассказать. Все кругом что-то знают, но только не я. Даже Эмметт.

      I stand alone

      Guess I knew it all along…

      Yes I knew that you were wrong

      How you left when I was down⁵

      — Я тебе уже все сказала. А все, что касается Джаспера и Эмметта, спрашивай у Джаспера и Эмметта, — Белла развернулась, не собираясь продолжать разговор, который явно выходил из-под контроля. Джаспер пусть сам разбирается со своим братом. Ее пробирала нерациональная злость, что сейчас отдувается только она. Он, возможно, вообще сбежал подальше, а она, как дура, честно пошла в школу.

      — Да что с тобой, Белла? — Эдвард схватил ее за руку, причиняя дискомфорт. Она вынуждена была повернуться. — Хватит нести чушь! Хватит держать меня за идиота! — крикнул он прямо ей в лицо. Белла потянула руку на себя, но он держал крепко. Не причиняя боли, но все же вполне достаточно, чтобы она, человек, не могла вырваться. — Просто давай поговорим. Нормально. Я обещаю, что не буду злиться на тебя, — его лицо смягчилось, будто он только что не кричал на нее, гневно сверкая глазами.

      Он обещал не злиться? Это стало последней каплей. Она честно пыталась быть сдержанной, уравновешенной. Это стоило огромных усилий. Музыка тарабанила со страшной силой, но хотелось еще громче, чтобы ни хрена не слышать, и она бесполезно нажимала на кнопку. В голове уже вперемешку с музыкой мелькали образы прошлого, пока еще безопасного, того, которое Эдвард и так знал. Но это ненадолго. Джаспер, Деймон, Элис, Джаспер, какие-то незнакомцы, снова Джаспер — все они вырывались наружу, как будто она их видела в реальности.

      I want you to say

      It was never really me

      You just turned and walked away

      How you turned me inside out⁵

      — Да мне плевать, будешь ты злиться или нет, — Белла выдернула свою руку, прочувствовав, как его твердые пальцы оставили бороздки синяков, которые уже заживали. Все внутри клокотало в ритме с бешеной музыкой, нарастало и выплескивалось наружу. — Исчезни из моей жизни. Так для тебя достаточно доходчиво?

      — Выключи уже эту дрянь и поговори со мной нормально! Как ты вообще что-то слышишь в этом грохоте? — Эдвард потянулся к наушникам, но она успела отстраниться. — Я имею право на внятные объяснения.

      Белла сама не поняла, как сделала это. Она не собиралась, не планировала, не хотела. Просто в один момент, когда Эдвард снова потянулся к ней, она вскинула руки и толкнула изо всех сил. Просто, чтобы он отошел, отстал, перестал душить ее своим присутствием. Ладони ударились о твердое тело, которое уже летело через весь коридор. Белла с ужасом и восторгом наблюдала за этой картиной. Неужели она только что ударила Эдварда. Он, конечно, ловко приземлился на ноги, тормозя подошвами ботинок, но его ошарашенный, шокированный вид стоил всего. И плевать, что теперь она раскрыла себя. Пусть думает, что хочет.

      — Ты ни на что не имеешь право после того, как бросил меня! — Белла ткнула в него пальцем, пока его округлившиеся глаза искали ответы в ее голове. Пусть ищет, сейчас она думала только о нем, пусть наслаждается ее мыслями о своей персоне. — Ты просто бросил и сбежал при первой же трудности, а потом влил мне в уши свои слезливые объяснения о своей долбанной заботе. До сих пор удивляюсь, как купилась на это дерьмо! Так что ни хрена ты не имеешь права!

      — Белла? — тихо, гудяще протянул он, смотря на нее исподлобья. Непонимающе, почти враждебно. И в то же время успокаивающе, словно она была диким зверем, сбежавшим из клетки. Если бы они не стояли посреди школьного коридора, когда до звонка оставалось от силы пять минут, он бы точно накинулся на нее.

      — Пошел на хрен, Эдвард! — громко и четко крикнула она, не давая себе испугаться его, держась за свою злость, которой стало как будто еще больше. Она раззадоривала и крутилась в ней множеством оттенков, словно маленький водоворот, в котором плавали тысячи эмоций.

      Прозвенел звонок, как идеальный завершающий штрих ее слов. Окончательная точка. Белла развернулась и пошла своим обычным шагом, хотя хотелось бежать, в ужасе от своих действий и слов, в эйфории от своей смелости. Ее внутри трясло от переполнявших чувств, от гнева до счастья, от страха до странного возбуждения. Поток учеников нес ее в столовую. Поток эмоций захлестывал, грозя затопить всех вокруг, а не только Эдварда. Половину из этого она просто не осознавала, как будто это все было не ее, или ее, но что-то кардинально новое, необъятное, как космос, и глубокое, как Бездна Челленджера.

      Она не могла есть, не могла пить, даже усидеть на месте было невероятным подвигом. Адреналин бурлил в ней, если у таких, как она, все еще вырабатывались гормоны. Стенли что-то тараторила над ухом, Анжела тихо жевала салат, громко чавкал Майк, и Белле хотелось захлопнуть его рот, чтобы перестал издавать этот мерзкий звук. Интересно, он вообще мог хоть что-то делать тихо! Приперся Кроули и плюхнулся рядом — от него пахло почти так же вкусно, как от Анжелы. Белла с удовольствием перекусила бы им, а не дрянным ризотто. За дальним столиком сидела парочка Калленов. У Эмметта был такой вид, словно его мучил трехдневный запор. Она сосредоточилась на этом нетипичном выражении его лица, напряженном и мучительном. Он бросил на нее короткий взгляд и едва заметно дернул головой. То ли кивнул ей, то ли пытался сдержать газы. От этой мысли стало смешно. Розали выглядела злой, в смысле гораздо злее, чем обычно. Если бы взглядом можно было убить, Белла превратилась бы в кучку пепла. В столовую влетел Эдвард, чеканящим шагом преодолев расстояние до своих, даже не потрудившись взять поднос с едой. Он не посмотрел в ее сторону, ни разу, но она кожей ощущала его пристальное внимание. Где же чертов Джаспер со своим чертовым даром? Эдвард дернул головой, услышав ее мысли, и она отчетливо уловила короткое шипение, будто ему наступили на больную мозоль.

      — Кажется, Каллен сегодня превысил свою дозу колес, — хохотнул Тайлер, толкая Майка, отчего тот закашлялся, распространяя пары оливкового масла и томатного соуса. — Ты погляди на него. Ну и видок. Сейчас глаза из орбит вылезут.

      — Кажется, они сегодня все под кайфом, — Ньютон, не скрываясь, пялился на вампиров. — Хоть бы поделились. Мне не пережить испанский.

      — Интересно, что с Хейлом? — Джессика не унималась, и Белла в этот раз была с ней согласна. Она гнала прочь эти мысли, но что толку, если Эдвард уже зацепился за них.

      — Передоз? — шутканул Кроули и сам заржал. Белле шутка совсем не понравилась. Они же не убили его, черт возьми. Вероятно, он просто сбежал вслед за Элис. И ей надо было поступить так же. Дура. Виски ломило от обилия запахов и чувств. Если она увидит когда-нибудь Джаспера, то убьет его. За то, что разворотил ее и бросил. Она пока не знала, как, но точно убьет.

      Она возила вилкой по своему ризотто и смотрела исподлобья, как Розали уничтожала ее до атомов одним взглядом. Эдвард весь сгорбился, став похожим на карикатурного злодея. Эмметт ерзал на стуле, который уже отчетливо скрипел под ним. Почему-то Белле казалось, что если тот сломается, то все накинутся друг на друга, в полном молчании раздирая глотки. Она не собиралась это больше терпеть, поэтому встала, со скрипом отодвигая стул и пошла на выход. Эйфория и восторг от короткой стычки с Эдвардом прошли без следа. Осталась только зудящая тревога и поднимающееся раздражение, злость. На себя, на Калленов, на гребаного Джаспера.

      Эдвард снова пошел за ней. Не обращая внимание на змеиное шипение Розали и непривычное ворчание Эмметта. Он маниакальной тенью следовал в нескольких шагах позади. Белла слышала шуршание его одежды и чувствовала тяжелый взгляд. Словно хищник, преследовавший добычу. Проклятый Даммер. Белла не оборачивалась, идя среди учеников к кабинету испанского. Он не посмеет ничего сделать здесь, на глазах у всех, но она все равно боялась.

      В ушах снова звучала музыка, громкая и ритмичная, наполненная яростью и криком. Как и сама Белла.

      I've been thrown down,

      Run around

      Beaten 'til I hit the ground

      I'm telling you right now that it's over⁶

      Она ненавидела бояться, она так и знала, что не справится. Никогда не справлялась. Почему вдруг решила, что сегодня что-то изменится. Она так и осталась сломанной, и Эдварду ничего не стоило доломать ее окончательно. А она просто никчемная слабачка, не смогла отвадить назойливого бывшего. Как же ее это бесило! Все бесило! Бесила своя беспомощность, бесил Эдвард!

      Better back the fuck up

      Better shut the fuck up

      I'll do what I want

      And I'll never give up⁶

      Отвали уже. Разве она не ясно выразилась. Просто отстань.

      Она шагала все быстрее, лавируя между людей, обтекая их, словно вода. На мгновение показалось, что где-то тут был Джаспер, идущий рядом, такой же напряженный, но гораздо более сосредоточенный и уж точно гораздо более сильный. Но это была лишь иллюзия, Джаспер был далеко. Она была одна. Рядом был только Эдвард, который не отставал, держа прежнюю дистанцию. Интересно, он и до дома ее будет вести. Пока не загонит в угол. Ну уж нет. Она не даст этого сделать. Белла резко остановилась. Задолбало бегать. Задолбал Эдвард.

      — Ты что, тупой? Или мне снова тебе врезать, если с первого раза не дошло? — она обернулась и увидела снова это удивленно-оскорбленное лицо. Ну конечно, она должна почувствовать себя не правой.

      — Ты не станешь этого делать при всех, — он тоже остановился и заявил так уверенно, будто он вообще имел представление о том, на что она была способна. Его хмурое лицо выводило одним своим видом. Черт, да она это сделает, просто чтобы посмотреть, как он будет выкручиваться. — Белла, не делай глупостей. Ты проиграешь. И все будет еще хуже.

      — Я не собираюсь тебя слушать. Наслушалась уже, — и откуда в ней взялась эта уверенность, но Белла ухватилась за нее, сама подходя к Эдварду. — Если не отвалишь, я снова сделаю это. Ударю. Прямо здесь и сейчас. Тебе придется что-то придумать, Эдвард, чтобы не посыпалась ваша маскировка.

      — Что ты несешь? Откуда у тебя в голове вообще взялся весь этот бред! Белла, ты что-то принимаешь? — почти заботливо, и в отчаянии спрашивал он. Видимо, это было единственная версия ее поведения и появившейся силы, приемлемая для него. — Я помогу тебе. Есть разные программы реабилитации… — идиот. Какой же он идиот. Она сжала зубы, чтобы только не зарычать от его непроходимой упертости и твердолобости. — … в Сиэтле есть неплохие реабилитационные центры, Карлайл сможет выбить тебе место. Я буду рядом, Белла, — теперь он вещал с облегчением, будто наконец решил загадку, все встало на свои места в его системе координат. Белла не могла поверить. — Если бы только сразу мне сказала. Но я понимаю.

      — Заткнись уже! Хватит! — крикнула она, и несколько учеников обернулись, навострив уши. — Я не наркоманка, ясно? — уже тише добавила, процедив сквозь зубы и угрожающе схватив за лямку его рюкзака. Ее раздражало его непонимающее лицо, но внезапное озарение, смягчившее его черты, взбесило еще больше.

      — Это я виноват, Белла. Прости меня. Я не должен был оставлять тебя в Джексонвилле…

      — Клянусь, Эдвард, если ты сейчас не заткнешься… — Белла уже чувствовала знакомую подступающую щекотку на веках и видела блики инфракрасного спектра на краю зрения. Эдвард замолчал на полуслове, уставившись на нее, вглядываясь во все глаза. Разумеется, он все заметил, и теперь пытался вместить новые реалии в свою дебильную теорию о ее зависимости. Она буквально видела, как работает его мозг, выстраивая новые цепочки, с логикой, понятной только ему.

      Ну давай, ей даже интересно, как он объяснит это. А она посмеется ему в лицо. Он чуть скривил рот, демонстрируя ровные белые зубы. Рука потянулась к ее изменившимся глазам. Белла отшатнулась, оскалившись. Эдвард едва слышно рыкнул в ответ, скорее просто воздух шевельнулся возле его рта. Теперь он смотрел на нее по-другому, без печальной озабоченности, без умоляющего взора. Внимательный оценивающий взгляд, в котором прорезывался ужас осознания и неприятное удивление.

      С таким лицом он смотрел на Джейкоба, когда тот дотрагивался до нее. Это выражение проскальзывало, когда она заговаривала об обращении и когда почти вся семья проголосовала за это. Неприятие, вот, что было за всем этим. Полное абсолютное неприятие. Как будто она перешла на сторону врага, предала его. И, наверное, с таким лицом он будет вытряхивать из нее прежнюю Беллу, которую он все ещё пытался найти. Краем глаза она видела, как все уже откровенно пялятся на них, глазеют, как в цирке. До чего же неловко, и будет ещё позорнее, когда они сцепятся, и Эдвард потащит ее, как провинившуюся девчонку подальше от чужих глаз. Хрена с два она это позволит. Десна уже чесались от желания вцепиться в него и потрепать. Зрение заволокло кровавой пеленой. Это все из-за него, его нежелания отстать.

      Толпа шевельнулась, задвигалась красным теплым пятном на краю ее зрения и их неуютное внимание испарилось, словно вдруг потерялся интерес.

      Белла почувствовала его раньше, чем поняла, что происходит. Хотя стоило догадаться, что разом разогнать любопытных учеников мог разве что только он. Джаспер подошёл к ним, с виду такой спокойный, почти расслабленный. Но она могла заложить свое бессмертие, что рядом пыхал горячим паром огнедышащий дракон, голодный и очень злой. Если бы она сама не была так зла, то сбежала бы прочь. Он выглядел вполне опрятным, если бы не чуть взлохмаченные и ещё важные волосы, пара мелких хвоинок в светлых прядях, едва заметный смятый ворот рубашки и комочки грязи на подошве ботинок. Глаза спрятаны за стеклами солнечных очков, за спиной небрежно болтается рюкзак. Раньше она даже не заметила этих мелочей, и сказала бы, что он выглядел безупречно и собранно, как и всегда. Но сейчас он не был безупречным, и не был собранным. Он, черт возьми, был ещё в большем хаосе, чем она. Если он не мог справиться с собой, то как поможет ей? С ним все стало в сто раз хуже.

      — Если вы оба сейчас не успокоитесь, клянусь, я вытащу вас отсюда за шкирку, зашвырну в машину и спущу с обрыва, — спокойным голосом сказал он, точнее прорычал угрожающим тоном.

      — Сам успокойся, — рыкнул Эдвард.

      — Не могу из-за вас

      Не могу из-за тебя — услышала она на уровне чувств, и его настойчивые эмоции толкались и теснились в ней. Где-то среди них она нашла крохотный островок затишья и вымученного спокойствия, уцепилась, сжав кулаки, выдыхая, слыша и его выдох, тяжёлый и усталый.

      — Пошли, опоздаем на испанский, — бросила она и первая направилась к кабинету.

      — Ты как? — спросил Джаспер, усевшись сразу за ней и уже записывая что-то в своем экзаменационном листе.

      — Нормально, — ответила она, пытаясь читать задание.

      Все отлично, блин, все просто зашибись! Она готова убить всех, или хотя бы хорошенько поорать, но должна была писать испанский, который всегда давался ей с трудом. Джаспер совершенно точно понял ее состояние, мрачно хмыкнув. Его раздражение свербело в ней почище чесотки. А мрачное шаткое спокойствие давило, словно он положил свои руки ей на плечи и дышал прямо в затылок. Она даже пошевелилась, пытаясь прогнать слишком реальные касания, которые уже ощущались на лопатках и затылке, будто он гладил, массировал ее напряжённую спину и голову, успокаивая и вгоняя в сонливость. Ее персональный смертоносный массажист.

      — Успокойся, а то ещё накинешься на кого-нибудь. Столько потом заметать придётся, — прошептал он, пока она прикрыла глаза, чтобы задержать подольше на себе эти фантомные касания его рук, хотя двадцать секунд назад пыталась избавиться. Эдвард на соседнем ряду строчил как сумасшедший, чуть не ломая карандаш.

      — Почему меня должно это волновать, — процедила она, все ещё злая на него. Явился в самый последний момент и просит успокоиться. Где он был, пока ее разрывало на части.

      — Потому что это волнует меня, — холодно, безапелляционно, невозможно не согласиться.

      Белла обернулась, слыша за спиной голос учителя:

      — Мистер Хейл, будьте любезны, снимите очки. Здесь вам не развлекательный парк.

      — Конечно, сэр, прошу прощения.

      Вежливый тон Джаспера совсем не вязался с тем, что она чувствовала в нем. Он снял очки, смотря прямо на нее. Белла вздрогнула, с шумом втянув воздух. Чернее глаз она ещё не видела, разве что, когда он накинулся на нее в сентябре, едва не сожрав. На веках проступила болезненная синева, почти трупная, если бы не этот нездоровый блеск в самой глубине черных зрачков. Он вообще когда охотился в последний раз? Его голод, который он теперь не прятал, сказал все без слов. Ее пробрал озноб и сразу за этим прошиб жар. Пришлось сомкнуть губы, чтобы спрятать клыки и опустить низко голову, скрывая вздутые вены и красные глаза. Ноздри раздувались, ища вожделенный запах человеческой крови, но сначала она почуяла его, прохладно-грозовой с привкусом озона. Это слегка отрезвило, и она изо всех сил затолкала это мимолётное спокойствие прямо в него. Пусть подавится и уймет свою жажду, черт возьми.

      — Ты нахрена заявился голодным в школу, забитую под завязку полнокровными людьми?

      — О, прости, что не успел перекусить, пока мчался к тебе, сломя голову, чтобы спасти от… не знаю уж чего, доставучего бывшего или ужасных одноклассников.

      — Не надо меня спасать. Я и сама прекрасно справлялась, — язвительный тон задел ее, и она никуда не могла деть эту злую обиду, все было на распашку перед ним.

      — Конечно, я так и почувствовал, — ещё больше сарказма. Никто из них даже не пытался скрываться. Эдвард, сидевший подозрительно незаметно, и так почти все знал. Почти. Это почти было самым важным и большим, что осталось пока только ее.

      Она в рекордные сроки дописала экзамен и всучила свой лист удивленному учителю. Все, на сегодня с нее хватит. Она должна быть подальше отсюда, от Эдварда и Джаспера с его жаждой, которая теперь стала и ее. Как он вообще справлялся. А как справляться ей? Она не оглянулась, когда выходила из класса, выдавливала из себя следы эмоций Джаспера, но они были все такими же громкими, хаотичными, цепкими. Скорее, подальше отсюда, иначе она накинется на какого-нибудь бедолагу. Домой, где спасительная тишина и знакомые запахи, где Джаспер будет чуть приглушён, а может и вовсе затихнет в ней. Ей нужна передышка. Ей нужно побыть одной, хотя бы снаружи, раз уж внутри теперь полный бардак из гнева, страха, голода и фантомных уже совсем не успокаивающих рук Джаспера. Белла села в свой родной пикап, практически задыхаясь, словно пробежала марафон. Кто-то кричал ей вслед, кажется, Джессика, но она скрылась за шумом мотора и вырулила на дорогу.

      Она была на полпути к дому, спасительному дому, где она упадет в кровать, проорется, потом примет душ и приготовит ужин для Чарли. Давай же, милая машинка, поднажми, у нее почти не осталось сил, еще немного, и руль треснет от нажима ее пальцев. Навстречу из-за поворота выпрыгнул мотоцикл и резко затормозил, перекрывая дорогу. Белла обалдела от такой наглости. А потом узнала в мускулистой большой фигуре Джейка. Без шлема, в драных джинсах и растянутой футболке, он ловко вывел свой байк на обочину и направился к ней.

      — Да вы издеваетесь надо мной. Вы, блять, все издеваетесь! — он с рыком стукнула по приборной панели, загудевшей под ее рукой. — Что за ебаный день! Почему именно сегодня все решили достать меня, — еще один сильный удар, и приборка громко треснула, словно тонкая скорлупа.

      — Эй, Белла, — Джейк, до этого шедший весьма бодро, настороженно остановился возле ее двери и, прищурившись, наблюдал за ней через стекло, переводя взгляд на длинную трещину в салоне. — Ты не отвечала на звонки. Я уж было решил, что этот пиявка тебя обработал, но Чарли сказал, что вы расстались, — еще шаг к ней, Белла сидела, вцепившись в руль, практически не дыша, прикрыв глаза, пытаясь сосредоточиться на любой другой эмоции, кроме гнева. А лучше вообще снова провалиться в ничто. В спасительную пустоту. Но, как назло, хаос своих и чужих, Джасперовых, чувств не давал даже оглядеться в себе и найти это тихое место. Она кипела, она горела, как чертова атомная бомба. — Белла? — неуверенный голос вернул ее в реальность. Она что, еще не распалась на атомы? — Ты в порядке?

      Джейкоб открыл дверь, нарушив эту иллюзию ее защиты и личного пространства. Пахнул своим волчьим жаром, заполонив им весь салон. Душный, горячий, яркий, слишком большой жар для слишком маленькой ее. Белла не будет чувствовать себя виноватой, ни сейчас, ни потом. Она будет считать это просто несчастливой случайностью. Законом Мерфи. Все эти мысли пронеслись, словно со стороны, параллельно ее действиям. Она подняла голову от руля и посмотрела Джейка, который уже положил свою огромную раскаленную лапищу на ее спину. Белла сбросила ее и рявкнула прямо ему в лицо:

      — Нет, не в порядке! Я не в порядке!

      Она видела его слишком четко, шокированное лицо и вздымающуюся все чаще грудь, напряженные мускулы и натянутую на них гладкую бронзовую кожу. И видела яркие красно-желтые вспышки его тепла. Он был как огромное солнце, которое спалит ее дотла.

      — Какого… Белла… сраный пиявка все-таки сделал это, чертов Каллен обратил тебя.

      — Я что похожа на кого-то из Калленов? Включи уже мозг, Джейкоб!

      Белла ловко выскользнула из машины, схватив его за широкий бицепс. Ее мучила жажда, ее мучила досадливая злость на неудачный день, ее мучило столько много неудовлетворенных желаний. А Джейк в общем-то пах тоже вполне сносно, даже неплохо, никакой вони, в отличие от остальных, она не чуяла, только легкий собачий душок, как если бы у него дома жил пес. Он представлялся ей большим, горячим и сочным бифштексом. А она уже целую вечность не ела приличного бифштекса. Конечно, он, вероятно, сильнее и больше нее, но пока стоял и тупил, хватая ртом воздух, словно рыба. Она сделает все быстро, надо лишь быть убедительной.

      — Стой смирно, Джейк, больно совсем не будет, — она привстала на цыпочки. — Ты даже не вспомнишь об этом.

      Его взгляд остекленел — боже, как все просто. Никакого сопротивления. Даже немного досадно, все-таки злость в ней не утихла, но это после. Она потянула его за стену высоких деревьев, подальше от дороги. Можно было и прямо здесь, со стороны они казались бы просто влюбленной парочкой. Но инстинкты вели ее в более укромное место. Джейк покорно шел за ней, как щенок на поводке. Несколько быстрых шагов, и зеленый полумрак накрыл их. Белла потянулась к его шее, мощной и горячей. Но не было преграды для ее клыков. Густая горячая кровь хлынула потоком. Он дернулся, резко и сильно. Белла держала крепко.

      — Я же сказала, не шевелись, — настойчиво повторила она, смотря в его пожелтевшие глаза.

      Кожа бугрилась и ходила ходуном под ее ладонями. Еще немного, и он обратится. Надо спешить. Белла снова пристроилась к уже заживающей ране. Холодная каменная глыба врезалась в нее на огромной скорости, отрывая от Джейка. Она сгруппировалась прямо в воздухе, зацепилась за ветку и приземлилась на носки, смотря на Эдварда, который, словно разъяренный бык, чуть ли не рыл копытом землю.

      — Ты точно рехнулась, — зло бросил он. — Он же квилет. Оборотень. Мы не нападаем на них!

      — Вы не нападаете, — Белла слизнула остатки крови с губ. — Меня это не касается. И я бы не убила его. Он ничего бы и не вспомнил. А теперь благодаря тебе придется выкручиваться. Ты как обычно все портишь.

      — Какого хрена… Каллен… — Джейк хлопал непонимающе глазами, обводя их взглядом. Дотронулся до своей шеи и протер между пальцами кровь. — Ты что, укусил меня, хренов кровосос? — сразу пришел в себя и набычился он.

      — Твоя ненаглядная Белла, о которой ты так печешься, чуть не высосала всю твою кровь. Лучше скажи спасибо, что я вовремя успел.

      — Что?

      Теперь уже две пары глаз, желтые и карие, буравили ее грозными взглядами. Давили своей силой. Она стояла перед ними и больше не видела тех, кто любили ее. Если вообще любили. Сейчас они излучали только враждебность. До Джейка окончательно дошло, спасибо Эдварду.

      — Это вы ее обратили? — Джейк угрожающе и очень медленно подходил к ней сбоку, чуть приседая, готовый перекинуться в любой момент.

      — Она не из нас, разве не видишь. Понятия не имею, кто она теперь, — Эдвард не спешил ей помогать. Стало даже обидно, после всех его высокопарных слов.

      — Я вообще-то здесь, кретины, — прорычала она, окидывая взглядом обстановку. Интересно, каковы ее шансы выбраться. Внутри уже бушевал азарт напополам со страхом, подзуживая и будоража.

      — Что за хрень с тобой происходит, Белла. Лучше ответь.

      — Мне ничего не ответила. Без толку. Я вообще не уверен, что это прежняя Белла, — Эдвард стоял напряженным столбом, пока Джейкоб сокращал расстояние.

      Господи, да они сговорились. Вот так, за пару минут. Она столько потратила, чтобы они могли хотя бы терпеть друг друга, но стоило ей бросить вызов обоим, как они сразу стали одной командой. Ей захотелось пристукнуть обоих. Чтобы их тупые головы треснули, чтобы они собирали свои мозги по всему лесу.

      Джейк сделал резкий выпад рукой, собираясь схватить ее, но она была быстрее. Прыгнула повыше, собираясь перепрыгнуть их обоих и унестись прочь. К Чарли — там они не посмеют ее тронуть. Эдвард сбил ее в полете, повалил на влажную землю. Белла каким-то чудом извернулась, оказавшись сверху, и снова припустила, отталкиваясь ногами от тонких сосновых стволов. Деревья шатались и плясали от ее движений. Вместо Джейкоба на нее уже несся мощный огромный волк, раскрыв клыкастую пасть. Пришлось запрыгнуть на ближайшую ветку и наблюдать, как мохнатая рыжая туша скалит зубы и царапает лапами ствол. Эдвард, отряхиваясь, стоял чуть в стороне. Словно охранник, не позволявший ей сбежать. Волк одним сильным ударом толкнул ее сосну, и Белле пришлось, пробежав по стремительно наклонявшемуся стволу, перепрыгнуть на соседнее дерево. Они ее загонят, не дадут вырваться. У нее не было шансов. Она судорожно перебирала варианты, и по сосредоточенному лицу Эдварда видела, что он следил за ходом ее мыслей.

      Отчаянье и злость затопили ее. Хотелось завыть от безнадеги. Волк рычал внизу. Эдвард молча наблюдал за ней. Как же она ненавидела его в этот момент. И надеялась, что он слышит и это в ее мыслях.

      — Джентльмены, ничего не скажешь. Двое на одну мелкую девчонку, — из-за дерева показался Джаспер, ровным шагом подходя к ее сосне, следя за рычащим волком. Сразу стало легче дышать, как только он оказался прямо под ней и задрал голову. — Ты как? В норме? — она кивнула. Да, теперь она в порядке. Его присутствие успокаивало, несмотря на бушующий внутри них обоих яростный пожар. Она не знала, кто из них начал, в этом проклятом хаосе их эмоций ничего нельзя было понять.

      — Я просил тебя только повлиять на нее, чтобы она поговорила со мной. А что сделал ты? Что ты с ней сделал? — выпалил Эдвард, и от его слов Белла чуть не свалилась прямо на землю.

      — Что? Что ты имеешь ввиду? — она ничего не понимала. Неужели еще и Джаспер с ними заодно. Это ударило больнее всего, и он поморщился, приняв ее боль.

      — Сделал то, что посчитал нужным, — он не смотрел на Эдварда, только на нее. — Если это шло вразрез с твоими планами, то это не мои проблемы. Белла, слезай и пошли.

      — Она никуда не пойдет, пока не ответит на вопросы, — Джейк уже сверкал голым задом, пыхтя, как паровоз.

      Белла не собиралась слезать и на вопросы тоже отвечать не собиралась. Пошли они все.

      — Да что ты, — дружелюбно отозвался Джаспер, но Беллу всколыхнула его с трудом подавляемая ярость. — И кто ей запретит? Границы вашей территории далеко отсюда. Или хочешь оспорить это?

      Кажется, он хотел, чтобы Джейк оспорил. Просто-таки желал, заражая и ее. Она даже чуть свесилась с ветки, в ожидании чего-то грандиозного.

      — Слушай ты, кровосос…

      — Я внимательно тебя слушаю, волчонок, — Белла довольно хмыкнула со своего насеста. Стало как будто темнее в лесу от выпущенной Джаспером угрозы, даже Эдвард слегка поежился, а ей все очень даже нравилось, она была частью этой наступившей темноты. — Очень внимательно. Так что выбирай слова тщательно.

      — Она представляет опасность… — уже не так уверенно, но все еще упорно гудел Джейкоб.

      — Она не часть вашего договора. И точка, — Джаспер бросил последний взгляд на него и поднял глаза к ней, черные и яростные. Белла почувствовала его ожидание и раздраженное нетерпение. И спрыгнула вниз, не спуская внимания, готовая запрыгнуть обратно или убежать.

      — Джаспер… — Эдвард настороженно смотрел на них, переводил взгляд, пытался понять и сопоставить все имеющиеся факты. Белла была почти уверена, что он сделал какие-то свои выводы, весь его вид не предвещал ничего хорошего. — Ты же не собираешься…

      — Я собираюсь сделать то, что считаю нужным. Как и всегда.

      — Если ты уведешь ее…

      — И что ты мне, интересно, сделаешь? Покажи мне хоть одно слово в вашем треклятом договоре, которое касалось бы меня или Беллы, — Джаспер каждый раз даже не дослушивал до конца, будто не хотел тратить и секунды на эти разговоры. — Тогда лучше молчи, волчонок. Пусть твой вожак говорит за тебя и остальных.

      — Обязательно, — Джейкоб мгновенно перекинулся и скрылся в чаще.

      Джаспер, даже не удостоив Эдварда словами, видимо посчитав, что все и так сказал, схватил ее руку и через секунду уже стоял у пикапа. Белла не могла поверить, что все закончилось, что она выбралась из этой передряги.

      — Не расслабляйся, — мрачно заключил Джаспер, открывая ее дверь. — Все самое лучшее наверняка впереди. Кажется, я снова спас тебя. В какой? Третий, четвертый раз?

      — Ждешь благодарности? — Белла села за руль, с удивлением смотря, как он устраивался на соседнем месте.

      — Подвезешь меня до своего дома. Дальше я сам добегу, — ответил на ее немой вопрос. — И да, признательность здорово подняла бы мое паршивое настроение.

      — Спасибо, что из-за твоих действий я огребла целую кучу проблем, — ехидно ответила она, выезжая на дорогу и совершенно случайно задевая байк Джейка. Абсолютно случайно. — Где ты был все утро? — вопрос сам выскочил, с дурацкой злостью и досадой в голосе.

      — Не припомню, что обещал отчитываться.

      — Ты… — разумеется, не обещал, просто разворотил ее и сбежал, не сказав ни слова, охрененный спаситель. Рыцарь в сияющих доспехах. — Хотя… проехали, — она не станет вести себя, как истеричка. Он все равно непрошибаемый. Как чертова холодная стена, за которой он прячется. Даже смотреть на него не будет. Иначе точно вцепится в лицо руками.

      — В Сиэтле, — ответил он после непродолжительного молчания, смотря вперед. — Нужно было проверить новорожденных. Думал успею к началу занятий, но наткнулся на двоих отделившихся.

      — И что?

      — Пришлось повозиться. Но, похоже, разворошил гнездо. Скоро заявятся сюда. С Вольтури на хвосте.

      — Дерьмо, — она припарковалась у дома и откинулась на спинку сидения. Тут было тепло и хорошо, приятно пахло Джаспером. Хотелось посидеть чуть подольше.

      — Дерьмо, — согласился он. — Что узнал Эдвард?

      — Да хрен его знает. Решил, что я наркоманка.

      — Я не удивлен, — на грани серьезности произнес он. — Ты и вправду выглядела несколько неадекватной.

      Белла возмущенно повернулась к нему. Он должен быть на ее стороне, а не подыгрывать Эдварду. Они были в одной лодке — так она начинала думать. И теперь ее просто спихивали за борт.

      — Выметайся, — прошипела она, и Джаспер только удивленно приподнял бровь. Белла на скорости переместилась к его двери и распахнула ее настежь. — Пошел вон из моей машины, — кажется, его глаза стали еще чернее, а ноздри раздулись. Она сразу почувствовала это на себе. То, как ее запах действовал на него. Это было самое ужасное. Это заставляло ее думать о вещах, о которых она не хотела думать. Точнее хотела, да, наверное, хотела, но не могла себе позволить. — Это все из-за тебя. Ты во всем виноват. Я тебя не просила копаться во мне, не давала разрешения…

      — Не думаю, что нуждаюсь в твоих разрешениях, Белла, — он вышел из машины и шагнул на придомовой газон. Ее придомовой газон, ее дома. Но почему-то ощущала она себя так, будто незаконно проникла на его территорию.

      — Я заметила, ведешь себя, как хренов генерал, отдаешь приказы направо и налево…

      — Майор вообще-то.

      — Да плевать! Ты не имел права! — она стояла уже у крыльца, а он все наступал. Она чувствовала его злость, свою злость, их злость. И еще боялась до чертиков. Она, блин, наехала на Джаспера. Джаспера, чье тело было все в шрамах — даже сейчас она видела их на шее и в вырезе футболки. По сравнению с ними ее укус на его руке казался незначительным. А он, между прочим, едва не сожрал ее когда-то, и все еще может это сделать. Этот факт заставлял ее коленки слегка подрагивать, но черта с два она отступит. — Я тебе не какая-то вещь или задание от Эдварда, — если он еще и ковырялся в ней по просьбе брата, будет вдвойне, втройне хреново. Она тогда просто плюнет ему в лицо и врежет по яйцам — Фил научил ее парочке приемов. И пусть делает, что хочет после этого. — Понял, майор? — от яда в собственном голосе стало противно. — Иди командуй остальными, распоряжайся их жизнями. Или что там тебе еще укажет Эдвард. А меня не впутывай в это дерьмо.

      Джаспер оказался неожиданно быстрым, когда сократил их расстояние за какую-то неизмеримо маленькую единицу времени. Но Белла была быстрее. Она увернулась от его руки, поднырнув под нее, и кинулась в сторону заднего двора. Если она срежет через лес, то окажется ближе к центру города и там он ее не достанет. Она чувствовала его гнев, неистовый и бурный, настоящий бешеный напор, разрывающий изнутри. Он сметет ее и поглотит, даже не заметив. На что вообще она надеялась, тыкая в него палкой? Деревья были уже близко, и рычание Джаспера стало как будто тише. Резкий свист воздуха заставил инстинктивно отклониться — мимо пролетели грабли, которыми Чарли собирал листву и врезались в сосну. Белла в шоке оглянулась, потеряв секунды форы. Джаспер широким прыжком обрушился сверху, придавливая к земле. Она все-таки вывернулась и вдарила коленом в пах. Он перехватил в последний момент, удивленно прищурив глаза. Белла ужом скользнула между его ног, попутно хорошенько пнув по ребрам, и снова помчалась к своей цели. Несколько прыжков, быстрых уворотов, две пропаханные колеи на газоне Чарли, и она снова в тисках его рук, прижатая к стене дома.

      — Ты забыла, что ты уже в этом самом дерьме по самые уши, Белла. Мы оба.

      — И кто в этом виноват? Кто виноват? — она оттолкнула его, и он на удивление поддался, почувствовал рвущийся из нее болезненный крик, поморщился. Но все еще стоял на пути. — Ты ворвался в меня и расковырял, разворотил, вывернул наизнанку. Засел во мне и не хочешь уходить.

      — То же самое могу сказать и про тебя. Все твое неуправляемое безумие теперь сидит во мне. Теперь это и мое безумие.

      — И поделом, — горько рассмеялась она. — Ты заслужил. Надеюсь, оно сведет тебя с ума быстрее, чем меня, — он молчал, и Белла слышала в его молчании отголоски собственного смеха, безнадежного и мрачного. — Почему-то вы, вампиры, решили, что раз вы сильнее, то можете творить с другими, что хотите. Вторгаться в их мысли, чувства, манипулировать и решать, как им жить. Право сильного и все такое. Но я больше не позволю это делать с собой, понял? Даже если для этого мне придется утащить тебя за собой. Я найду лазейку, уж поверь.

      Джаспер понимающе хмыкнул и кивнул, он знал, что она не лжет. И ничего не возражал.

      — Ладно, три удара, Белла, я не будут защищаться, — после короткого молчания он подошел ближе и встал прямо перед ней.

      — Что? Какие еще три удара?

      — Три любых удара. Я заслужил. Можешь бить, куда хочешь, — он тяжело выдохнул, но подтвердил свои слова решительным кивком. — Я не дам сдачи, обещаю.

      — Не собираюсь я тебя избивать, как грушу, — выпалила она, а сама уже заинтересованно решала, куда лучше ударить, примерялась и прикидывала.

      — Уверена? — он насмешливо поднял бровь, следя за ее бегающим взглядом. — Я никому такого еще не предлагал. Никогда, — она недоверчиво глянула на него. — Давай уже, бей. И бей сильно. Другого шанса не…

      Она ударила. Сильно, как он и просил. Прямо в нос. Попала точнехонько, Фил мог бы гордиться. Жаль не сломала, но Джаспер пошатнулся и отступил назад, ощупывая место удара.

      — Это за то, что чуть не убил меня в прошлом году, — тряхнув кистью, на которой уже зарастали ссадины, сказала она и слизала мелкие капли крови с костяшек, машинально, и слегка задохнулась от накрывшей ее томительной жажды.

      — Слабовато, Белла, — Джаспер смотрел на нее с вызовом абсолютно черными глазами, в которых зрачок и радужка слились в одно. Не к добру, но другого шанса у нее действительно может не быть.

      Белла примерялась недолго, и ударила снова, целясь ровно в центр живота. Будто с размаху врезалась в бетонную глыбу. Костяшки пальцев снова обожгло быстрой болью, и она поспешила слизнуть и эти мелкие крапинки. Джаспер неодобрительно и в то же время жадно проследил за ее движением. Белла пошевелила шеей, пытаясь отстраниться от его желания. Но боже, до чего было приятно видеть его дискомфорт. У Джаспера, мать его, Хейла тоже были слабости. Белла захотела уесть его еще больше, пока он позволял ей.

      — Это за то, что расковырял меня, — Джаспер кивнул, принимая ее указующее обвинение.

      У нее остался последний раз. Он должен быть самым сильным. Самым неприятным. На мгновение взгляд переместился в район его паха. Джаспер напряженно прищурился, но даже не вздрогнул. Только слегка дернул скулой. Можно подумать, что ему будет больно. Белла не обольщалась. Хотя любопытство все же пробирало. Она примерилась, замахиваясь в этот раз ногой. Ботинку однозначно придет конец, но оно того стоило. Джаспер стойко ожидал ее действий, она должна была отдать ему должное.

      Белла сжала кулаки, стиснула зубы, собирая всю силу и злость, и ударила. Послышался громкий треск, по ноге до самого бедра пролетела отдача, и она поджала пальцы от стрельнувшей боли. Джаспер накренился и согнулся пополам, пытаясь удержать равновесие. Завибрировало тихое рычание, пока он, балансируя на одной ноге, ставил на место свою сломанную коленную чашечку. Этому приему ее научил уже Чарли. Уверял, что действует похлеще удара в пах. Судя по всему, был прав. Она не прогадала, сияя довольной улыбкой.

      — Это за то, что сговорился с Эдвардом, — вынесла вердикт она.

      — Я не сговаривался с ним, черт возьми, — рыкнул Джаспер, шевеля уже целой ногой, сгибая и разгибая ее в колене. Белла догадывалась, что он не лгал, но упрямо продолжала таить обиду. Он подошел к ней вплотную, заставляя упираться в заднюю стену дома. Ее бесплатные попытки закончились и теперь за все придется платить. — Неужели было непонятно сразу? Попробуй увидеть и услышать побольше, чем пустые слова и притворные лица.

      Белла недовольно поджимала губы, смотря с вызовом и гневом, но кого она обманывала. Джаспер уже чувствовал ее сердитое согласие с его словами. Его мягкое невесомое сожаление сгладило ее обиду. Она не знала, о чем он сожалел, но было приятно ощущать себя хотя бы немного правой.

      — Тогда за то, что ты вытворял со мной в архиве… — Белла резко умолкла, не дав себе договорить фразу. За то, что вытворял, а потом остановился. За то, что она до сих пор думала об этом. За то, что заставил ее хотеть, не используя ни капли своего дара. Лучше бы он внушил ей все в тот раз, тогда бы она точно знала, что причина только в нем.

      — Хорошо, — медленно, как в замедленной съемке, кивнул он.

      — Хорошо? — и это все, что он ответит? Белла снова разозлилась, Честное слово, она вспыхивала как спичка от малейших триггеров. Если с ней так будет всегда — проще удавиться.

      И все из-за него. Снова. Она схватила первый попавшийся предмет и запустила в него. Кажется, это был старый треснувший садовый гном, грязный, выцветший и страшный. Он раскололся на мелкие черепки, столкнувшись с грудью Джаспера, слегка опешившего от ее действий.

      — Все, катись из моего дома. Поговорили, выяснили и хватит. Уматывай.

      Она схватила еще какой-то хлам, сваленный Чарли у заднего крыльца, и снова швырнула. Джаспер отбил. Следом полетел полупустой пакет с углем, рассыпавшийся у его ног. Теперь его руки и лицо были испачканы в золе. Белла испытала удовлетворение. Еще один садовый гном и пластиковые грабли. Ей стало значительно легче. Еще парочка подач, и станет совсем хорошо. Не глядя, выудила еще что-то, потяжелее, и метко кинула.

      — Все, хватит, — терпение Джаспера кончилось и, отбив острые садовые кусачки, разломавшиеся от его удара, он перехватил ее запястье, сдавил пальцами вокруг ее кулака с зажатыми садовыми ножницами, которые она собиралась бросить. — Я уйду, может, тогда ты наконец успокоишься. Только…

      Он замер изваянием, на мгновение напугав ее. На них уже неслась армия новорожденных? Виктория стояла за ее спиной? Деймон пришел окончательно убить? Эдвард с огромным деревянным колом? Что? Что?! Она хотела в страхе оглянуться, но он приковал ее своим потемневшим взглядом и разжал пальцы. Белла только сейчас заметила кровь. Он слишком сильно сдавил ножницы в ее руке. Порез небольшой и крови не так уж много, но черт возьми, почему именно сейчас. Она не хотела, чтобы она снова бросился на нее с безумными глазами.

      — Черт, не дыши, сейчас затянется, — она с тревогой смотрела, как неглубокая, но длинная царапина постепенно зарастает. Ну давай же, быстрее. Она не была уверена, что его терпение было железным. Потому что сама едва держалась и явно не помогала ему.

      Рука Джаспера снова подхватила ее запястье. Большой палец прошелся по ране, надавил, не давая ей затянуться окончательно, оттянул тонкие края, и кровь снова полилась тонкой струйкой. Белла почти задохнулась.

      — Что… Джаспер?

      Он ничего не говорил, только продолжал молча теребить ее ранку, не давая исчезнуть, Белла почти не обращала внимания на дискомфорт от зудевшей кожи под его пальцем, водившем по царапине и выпуская все новые и новые ручейки. Вся ее ладонь была в крови, как и рука Джаспера, завороженно следящего за движением ярко-красных струек. Белла не отстранялась, с интересом ожидая, что будет дальше, не отрывая взгляда от его черных глаз, в которых боялась увидеть оттенок безумия. Но они были осмысленнее, как никогда. Он поднес ее руку ко рту, и она вздрогнула, ощутив вместо пальца его прохладный язык. Он проходился по открытой ране, чуть проталкиваясь кончиком вглубь, быстро слизал все с ладони и запястья и снова вернулся к затягивающейся царапине. Раздвинул уже уменьшившиеся края пореза языком, собирая всю вытекающую кровь, слегка посасывая ранку, вытягивая еще больше. Белла во все глаза смотрела на его действия и движения губ на ее ладони. Ее била легкая дрожь, начинавшаяся в маленькой царапине и расходящаяся по всему телу. Пришлось ухватиться за Джаспера свободной рукой, когда вибрирующие ощущения дошли до коленей и бедер. Даже когда она сама пила кровь, то не испытывала такого томительного наслаждения, тлеющего желания и исступленного дразнящего возбуждения. Хотелось отдать ему еще больше, чтобы и дальше чувствовать его горячее удовольствие, смешивающееся с ее собственным. Полное единство чувств и желаний, и ее бешеный пульс, стучащий между ними, в ней и в нем. Белла приоткрыла рот, не в силах держать это в себе и прерывисто выдохнула, едва слышно простонав.

      Джаспер отстранился от ее ладони, и Белла на мгновение испытала острую тоску, но все еще гревшее в нем желание захватило и ее. Ранка затянулась, не оставив и следа. Он наконец взглянул на нее, внимательно и даже настороженно. Синева почти ушла с век, а чернота стремительно отступала из глаз, открывая оранжево-золотистый цвет с кроваво-алыми прожилками. Задержись он дольше, и они бы стали абсолютно красными, как ее кровь. А сейчас были на грани двух оттенков, пульсирующие и яркие. Саламандровые глаза.

      — Что тебе будет от моего яда? — тихо поинтересовался он.

      — Ничего. Даже шрама не останется, насколько я знаю.

      Белле потребовалась вся сила воли, уменьшившаяся вдруг до наперстка, чтобы остановиться и не ляпнуть какую-нибудь чушь вроде «укуси меня и проверим». Хотя ей до невозможности, до отупения хотелось, чтобы он сделал это, укусил ее. И снова между ними возникло это непередаваемое ощущение невероятного единения, словно они были одним организмом, с единым кровотоком и дыханием. Оно до сих пор не отпускало, таясь где-то в закоулках ее сознания и бессознательного, собираясь тяжестью в груди, животе, кончиках пальцев.

      Но она, конечно же, не попросит. По крайней мере, вслух. Ни за что. Вчера она легкомысленно и развязно предлагала ему себя и свою кровь. Какой стыд. И еще большая неловкость, когда он не взял предложенное.

      Джаспер почти лениво наблюдал за ее внутренними метаниями, ничего не говоря, не мешая, молчаливо присутствуя внутри нее. Его лишь слегка поутихшее желание окутывало горячим коконом, от которого шел мороз по коже, а его тело в сантиметре от нее обжигало льдом. Он должен был сделать хоть что-то, что угодно. Она не могла вот так стоять и смотреть на него целую вечность. Пусть сделает хоть что-то или проваливает к черту. Она согласна на любой вариант, но только не замереть в неподвижном напряжении. Она ненавидела эту мертвую неподвижность, безмолвие жизни.

      Когда она уже собиралась снова послать его куда подальше, кинув вдогонку еще парочку уродливых садовых гномов, Джаспер сделал это. Поцеловал. Хотя то, что он делал, сложно было назвать поцелуем, не вписывалось ни в какие рамки, известные ей. Он покусывал ее губы, вдавливая зубы в мягкую плоть и отстраняясь, когда кровь уже была готова вырваться наружу. Язык медленно и тщательно изучал ее рот, каждый его уголок и поверхность, поглаживая, надавливая, щекоча. Большой палец водил по ее ладони, где недавно была открытая рана, повторяя движения языка. Его волосы невесомо касались ее лица, прохладный озоновый запах создавал иллюзию, будто они находились в густом грозовом облаке, невидимые никому.

      Белла едва не рехнулась от их сдвоенных эмоций. Она не могла понять, где было ее, а где его. Она ощущала просто одно большое, всеобъемлющее нечто вокруг и между них, снаружи и внутри.

      Неподалеку слишком громко прошуршали по гравию шины, громыхнул мотор. Белла узнала звук патрульной машины Чарли — он только что свернул с шоссе в сторону их дома. Пара минут — и он уже будет здесь.

      Джаспер отстранился, так же неторопливо, проводя напоследок языком по ее губам, от одного уголка к другому. Его глаза все еще были янтарно-саламандровыми, но алых оттенков как будто стало больше. Белла понятия не имела, как он с таким видом заявится завтра в школу. А сама она вообще сможет ли дотащить свое тело до туда…

      — Ты пропустил свой экзамен по химии, — невпопад ляпнула она, вспомнив сегодняшнее крайне паршивое утро, казавшееся теперь таким далеким.

      — Сдам его завтра в перерыве, — равнодушно пожал плечами он, наклоняясь к ней и вдыхая у самого виска, зарываясь в волосы за ухом. Она украдкой вдыхала в опасной близости от его шеи, удивляясь, насколько его не волновала школа, дипломы и вообще учеба. Джаспер не видел ее лица, не слышал слов, но все равно понял и добавил: — Не только ты умеешь убеждать, — Белла хмыкнула, не поднимая глаз. Джаспер отошел на шаг, все еще касаясь пальцем ее идеально гладкой ладони, будто снова хотел расковырять ранку. — Теперь мне точно пора, раз уж ты успокоилась настолько, чтобы не грохнуть Чарли.

      — Я бы не…

      — И я должен тебе сказать, что собираюсь поговорить с Карлайлом. Это важно.

      — Валяй, — это было меньшая из ее проблем. — Все равно уже все знают. Эту неделю я как-нибудь переживу.

      — И думаю, тебе тоже стоить присутствовать при разговоре.

      — Я не поеду к вам домой, — это уже было гораздо сложнее, чем терпеть Калленов в многолюдной школе.

      — Только не говори, что боишься, — зловеще прищурился он, надавив на ее ладонь.

      — Не дождешься, — огрызнулась она.

      — Вот и отлично. Завтра, — Белла возмущенно вскинулась. Она вообще-то не давала согласия. — Основной удар сегодня я, так уж и быть, приму на себя. А завтра Эдвард просто будет молчаливо дуться и изредка плеваться ядом. Переживешь.

      — Сомневаюсь, что все будет так просто, — мрачно буркнула она, не став говорить, что вообще-то была еще и Роуз, которая не будет стоять в стороне. Вся надежда была на Эмметта.

      — Не выходи сегодня из дома, — Джаспер не обратил на ее тревоги ни малейшего внимания. — Вся местная стая наверняка уже в курсе. Так что тебе лучше быть на виду у Чарли и вообще не оставаться одной.

      Раскомандовался. Снова. Белла незаметно закатила глаза, но все же кивнула. Про Джейка и остальных она совсем забыла. А вот они точно про нее — нет.

      Джаспер исчез так быстро, за одно моргание ее ресниц. И она уже стояла одна на развороченном заднем дворе, усыпанном черепками разноцветных гномов и разломанным садовым инвентарем. Машина Чарли уже была совсем рядом, Белла слышала играющее в салоне радио. Внутри все еще не утихали остатки горячих чувств, смешанных с томительным разочарованием и почти черной тоской. Никуда не годится. Она метнулась наверх, одним махом скинула всю одежду и забралась под горячий душ, почти кипяток. Смыть с себя весь сегодняшний день, все запахи и касания, надеясь, что с ними уйдут и зудящие ощущения по всему телу.

      Белла сняла лейку и направила мощные струи прямо себе в лицо. Они били по закрытым векам, затекали в нос, стучали по щекам. Она держалась, пока не стало слишком неприятно, чуть ослабила напор и температуру и лила теперь прямо на голову. Теплые струйки стекали по плечам, тяжелили волосы, облепившие ее руки, спину и грудь. Они бежали по животу, огибая пупок, по бедрам, заворачивая вовнутрь, и дальше вниз по ногам. Белла открыла глаза и обнаружила, что стоит в густом паре, окружившим ее сплошной тучей. Вода все текла и текла по ее телу, и ей казалось, что это уже твердые руки уверенно скользят по ее груди, рукам и животу. В этом молочном тумане так легко было представить, что она была здесь не одна. Лейка в ее сжатой руке проходилась по плечам и ключицам, струи ударяли напряженным соски и чувствительную грудь. Белла опустила ее ниже, на живот, бедра и промежность. Прикрыла от удовольствия глаза, как наяву ощущая его пальцы на себе.

      Нет, что-то не то. Слишком горячо. Она, как умалишенная, не думая, уже крутила кран, целых несколько секунд регулируя ту самую температуру, которая была ей нужна. На грани прохлады и холода. Идеальную. Пар быстро исчез, но она уже снова закрыла глаза, полностью отдавшись струям-рукам, струям-губам. Они касались ее тела в самых особенных местах, вырывая рваные выдохи, вызывая легкую дрожь. В какой-то момент она была почти уверена, что Джаспер вернулся, ворвался к ней в ванную, отобрал лейку и теперь сам водил пальцами, губами и языком по всему телу, покусывал бедра, обводил языком впадины живота, забирался между ног, доводил до сумасшествия своими движениями. Его возбуждение было таким напористым и мощным, толкавшимся в нее, оно кололось и кусалось, требовало еще и еще, все больше и сильнее. Он был в ней, на ней и вокруг нее. Имел ее языком и пальцами. Он требовал ее всю, ожидая с трепетом развязки.

      Белла выгнулась, опираясь о кафельную стену, сжала душевую лейку так сильно, что та слегка погнулась. Внизу хлопнула дверь. Она резко открыла глаза и с удивлением не обнаружила никого, кроме себя и льющейся воды. Хотя могла бы поклясться, что мгновение назад тут точно был Джаспер. Его необузданное возбуждение все еще плескалось в ней, требуя выхода наружу.

      Потребовалась одна секунда, чтобы осознать, что произошло. На второй она испытала потрясение, словно ее персональную землю качнуло и накренило. На третьей пришел стыд, накрывший с такой силой, что она едва устояла на ногах. Чарли уже поднимался по лестнице, и Белла на вампирской скорости, прихватив всю свою одежду, прошмыгнула к себе, наглухо заперев дверь и не желая никого видеть. Между ног горело так, что чиркни она спичкой и сгорит весь дом, но даже тогда, она ни за что бы не закончила начатое.

      Он же все чувствовал. Он все понял. Не мог не понять. Какой позорный, катастрофический конец паршивого дня. Белла тихо простонала, с силой сжимая бедра и не давая себе даже думать о том, что случилось в душе. Внутри поднималась волна протестующего гнева, неутоленного и болезненного. Как тысячи ядовитых копий. Одежда полетела на пол, где уже натекла небольшая лужица с ее волос. Теперь струйки не приносили ни капли удовольствия, стекая противными ручейками и раздражая еще больше.

      Она убьет Джаспера, она точно убьет гребаного Джаспера, как только он войдет завтра в школу. Или это он убьет ее — его гнев клокотал в ее горле приглушенным рычанием. В сущности, ей было плевать, главное не видеть его беспардонной рожи. Белла не могла разобраться в своих и его эмоциях, не могла отделить свою злость от его. Зато свой позор ощущала как никогда остро. Просто жуткий порочный круг из желания, злости и хрен знает чего еще.

      С треском разлетелась об стену подставка для карандашей. Белла даже не поняла, как запустила ее. Жаль, не в тупую наглую башку Хейла.

      — Беллз, все в порядке? — обеспокоенный голос Чарли донесся из ванной. Она даже не хотела в мыслях возвращаться к этому месту.

      — Супер! — крикнула она и упала на кровать, как была, без одежды и мокрая. Прямо лицом в подушки, чувствуя, как от волос постель становится сырой и холодной.

      Четыре оставшихся дня теперь казались ей непомерно долгим сроком.

 Редактировать часть