На пару минут все четверо просто уставились на посыльного в немом оцепенении.

– Да что ж они всё не угомонятся! – проорал Феликс и ударил кулаком по столу, на который ранее опирался.

– Ну и дела... Корчма, теперь и завод... – пробормотал Рафаэль.

– Прошу прощения, но сам завод в порядке – почти... Одно из зданий – склад, судя по всему – повреждён...

– Да какая разница! Что это за атака на мой «Арсенал»?! Что в следующий раз будет, а?! – Феликс не унимался.

– Отправь туда Святина, пусть разгребает бардак. Может чего поподробнее узнает, – предложил Кормак.

– Отправлю-отправлю. Ещё накажу, чтобы... Хотя нет, это я сам сделаю – мы сделаем. А ты Святину передай, чтобы пулей на место происшествия. Всё, свободен.

– Слушаюсь!

Посыльный закрыл двери. Феликс взял небольшую паузу, вернулся за стол, провёл рукой по слегка волнистым волосам и сложил руки замком.

– Кажется, пора придать полицмейстерам – и в особенности обер-полицмейстеру – дополнительный стимул для того, чтобы устранить всё это безобразие. Чую я, господа братья, что это происшествие далеко-о не последнее...

– Ты до этого что-то говорил про известие от Его Императорского Величества, – напомнил Димитрий.

– Ха! Это уже и не важно, ибо он теперь непременно вызовет нас на аудиенцию из-за всего этого безобразия творящегося! И явно не для вручения орденов.

– Может, всё-таки скажешь, что было в поручении?

– Проявить бдительность и лучше свои же дела делать, если вкратце. А отчитаться наказал в конце года. А теперь вот время до отчёта драматично сократилось.

– Я так понимаю, нужно его как-то задобрить? Иначе может разгневаться государь, и придётся собирать вещи, – сказал Рафаэль.

– Выгонять он нас будет. Но всё равно ему нужно дать гарантии, что всё под контролем. И гарантии эти нужно подкрепить делом – нам же самим спокойнее будет. Так что, нам всем с полицмейстерами надобно поговорить не только про их отвратительную работу, но и ещё об одном дельце, что я только что сообразил...

– Это дельце, случайно, не подобного содержания, как с Маком?

– Что ты, Кормак! Бог с тобой. Там дело было личное, ну и перегнули палку малость. А тут чистая прагматика, – Феликс как будто повеселел, аж из-за стола встал да подошёл приобнять Кормака, – Кста-ати, насчёт оборванца твоего. А не кажется ли вам, господа братья, что всё это – инцидент с прессой, взрывы в корчме при заводе и на территории самого завода – всё это как-то подозрительно слаженно сооружено? Держу пару, это всё не совпадения, ранна меня побери!

– У тебя, видимо, лихорадка. Мак бы такого не устроил. Он не такой.

– Такой, сякой... А проверить надо! Как считаете?

– Определённо стоит присмотреться к наглецу, – сказал Рафаэль.

– Поддерживаю, – заключил Димитрий.

– Что же – единогласно! Прости, Кормак, но в данном вопросе твой голос не учитывается. Вот только... Надо его как-то найти. Будете в городе – смотрите в оба! А лучше ещё и людей своих подключите – чтобы хоть какая-то польза от них была.

– Феликс, опять ты...

– Да шучу я! Ты всегда такой сурьёзный, Димитрий Кормакович! Итак, господа братья! Подытожим. Срочно сообщаем этим бездельникам полицмейстерам, что завтра с утра срочное собрание. И вот ещё: из города не уезжать до завтра! Если хотите, можете здесь остаться на ночь. А также выискиваем нашего злополучного племянника и допрашиваем.

– Что, все будут допрашивать? – спросил Кормак.

– Все. Ну если кто-то не хочет, то заставлять не буду. Но разве кто-то против такого удовольствия?

Димитрий и Рафаэль покачали головами.

– И я о том же. Но! Нельзя так сразу с наскоку его атаковать. Нужно подготовить почву. Поэтому пусть поживёт у меня с недельку. Возражения, предложения?

– Я бы хотел, чтобы всё-таки мой сын пожил у меня.

– Я тоже много чего хотел бы, дорогой мой Кормак. Да и давай на чистоту – сомневаюсь, что он остался Твоим сыном с тех пор, как покинул твой собственный дом. Он теперь наш общий – проблемный.

– Не надо тут софистику разводить.

– А ты условия мне не ставь, – кажущееся добродушие Феликса тут же испарилось, —Будет по моему. Если он не предоставит нам хлопот, то можешь забрать его себе и нянчиться с ним сколько душе твоей угодно. А пока проверка не прошла – держи свои собственные вожжи, а на мои не засматривайся! Я всё сказал.