Окна выходили как раз на арку в доме, из которой они пришли. Мак проследил за проводником – тот просто пошёл обратно. Вроде бы ничего подозрительного.

Квартира была небольшой: короткий коридор с левым поворотом на маленькую кухню, рядом с ней умывальня с сортиром; комната с матрацем. Все два окна выходят на одну сторону.

«Эх, вот это я понимаю... Как раньше.» Он пошёл справить нужду, умылся, затем сел за стол на кухоньке. И лишь сейчас ощутил то, про что совсем забыл. Кто-то заворчал в районе живота.

«М-да, а еды-то нема... Надо бы осмотреться, найти булошную.» И он пошёл осматриваться.

Повезло, что под боком есть торговые лавки, в том числе и булошные. Взяв две буханки хлеба в одном месте, бутылку вина в другом, и тёмную шляпу с шарфом в третьем, он пошёл обратно. Перед этим походом он как смог укутался в сюртук, дабы костюм не было видно. По возращении в своё временное убежище, немного задержался и прочитал табличку с адресом: «Почтамтская, 6». Он вспомнил, что проходил с проводником по Мариинской площади, а затем они петляли дворами. Вернувшись в квартиру, съел одну буханку, запил вином и начал думать.

«Какие варианты? Если всё будет спокойно, то надо найти Понтийева, может он подскажет к кому обратиться и что делать. Память так и не восстановилась нормально... В любом случае придётся идти к нему, а куда сейчас ещё? Просто надо сделать это осторожно. А пока... Как тут крыша поживает?..» Он постарался как можно тише открыть входную дверь, вышел на площадку и поднялся ещё выше, к двери на чердак. К его удивлению, она оказалась незапертой. Миновав чердак, он также с лёгкостью оказался и на крыше. Хотя она была домиком, при желании можно и побегать. Он и это проверил.

«М-да... Занесло меня, однако... До Понтийева просто так не доберёшься. Если будет погоня, то мне далеко не уйти.» И то верно, до пересечения Тверской улицы с Калужским переулком довольно-таки далеко отсюда. «Ох и неудобное положение... Нужно на окраины. Но сначала к Понтийеву!»

Он спустился на чердак, осмотрел его и решил остаться в нём на ночь. А пока его ждала вторая буханка и вино на ужин. Часов у него не было, посему свою богемную трапезу он начал с малейшими признаками сумерек. Когда на площадке уже было вообще темно, он тихо закрыл дверь в квартиру и так же тихо пошёл на чердак. Было прохладно, но он взял с собой вино; не то, чтобы это особо поможет, но зато мёрзнуть теперь веселее.

***

Так и не поспав за ночь, к утру Мак всё же задремал, хотя и ненадолго. Когда лучи утреннего света забрались в чердак через узкие оконца, он сбросил с себя пелену дремоты и осторожно пошёл к двери на площадку. Слегка приоткрыв её, он начал осматривать пространство; всё было без каких-либо видимых изменений, так что он также осторожно проследовал в квартиру. «Похоже, зря я ночевал там... Здесь теплее!»

Допив остатки вина, он продолжил свои рассуждения, не заметив, как из мыслей перешёл на тихий голос.

– Понтийев оказался тогда в кабаке потому, что его книжная конторка находится поблизости. Значит, есть немалый шанс, что он и сегодня окажется в кабаке. Надо быть там в обед.

Он подошёл к окну в комнате для изучения зоны видимости. Помимо этого, он ещё пытался высмотреть кого-нибудь, кто бы вызывал подозрения, но к успеху так и не пришёл. Тот момент, когда хочется обнаружить преследование, чтобы уж точно знать – бегать по крышам, или всё же играть в обычного пешехода. Дамоклов меч в виде возможной охоты немного напрягал. Немного. Прям чуть-чуть.

Сколько времени он так простоял, сказать трудно. Но когда солнце за облаками было уже достаточно высоко, по его мнению, Мак достал клочок бумаги и карандаш, начиркал что-то, убрал обратно в карман, а затем надел купленные ранее шляпу и шарф и пошёл наружу, закрыв за собой дверь. Оставлять в квартире нечего – пустую бутылку из-под вина взял с собой, убрав за пазуху.

Идти тем же путём, как пришёл, он не хотел, а потому пошёл другим путём (логично). К сожалению, он плохо знал здешние дворы, посему пришлось идти по улицам. Выйдя прямо на Почтамтскую, он пошёл по ней; перейдя Вознесенский проспект и пройдя мимо Исаакиевского собора, он продолжил идти прямо по улице Гоголя до пересечения оной с Гороховой. Жаль нет часов, чтобы просто смотреть на них, изображая из себя делового господина. С другой стороны, ещё не запачканные штаны и туфли (спасибо пока не растаявшему снегу) в сочетании со шляпой и шарфом делали его почти неузнаваемым. И только сюртук немного портил всю картину перевоплощения. Но что поделать?

Он остановился на пересечении Гороховой и Гоголя дабы взять газету, да и в принципе чтобы создать видимость простой прогулки. Забавно, что в новостях нет упоминания его имени – лишь факт того, что некий сумасшедший выпрыгнул из окна Строгановского дворца и просто скрылся с места происшествия. Ещё немного почитав газету и стараясь незаметно осматривать окрестности, он пошёл дальше по Гороховой улице до пересечения её Морской улицей. Повернув на Морскую улицу, он пошёл уже в направлении Мариинской площади – как раз к кабаку.

Чем ближе он подходил, тем медленнее становилась его поступь. С одной стороны, без посещения кабака не удастся узнать, внутри Понтийев или нет. С другой стороны, заходить не очень-то хотелось...

Когда Мак уже собрался было зайти внутрь, из кабака вышли двое парней. Один повыше, другой чуть ниже, но тоже высокий; один в светлом поношенном костюме, пальто и новом цилиндре, другой в тёмном костюме, плаще и шляпе.

Мак ускорился, пройдя мимо «светлого» и слегка толкнув его локтем, «случайно» выронив газету из рук.

– Пардон, мсье. Перед глазами что-то почерньело.

Дальше он пошёл уже не так резво, чтобы «светлый» успел сообразить, что к чему. Тот догнал Мака через секунд десять.

– Простите, уважаемый! Вы газету обронили... Неужто... Ма-а...риинская площадь так прекрасна, когда идёт снег, не правда ли?! – Понтийев сразу изменился в лице, заглянув под борты шляпы Мака.

– О, конечно прекрасна! Большое спасибо за газету. Ах, как быстро гонится за нами время! Ещё, казалось бы, вчера была осень, а сегодня уже зима. Всего вам доброго! – Мак постарался незаметно положить клочок бумаги в руку Понтийева, когда тот отдавал ему газету.

Так как бумажки в руке Мака больше нет, можно считать, что задачу свою он выполнил. Пора возвращаться в квартиру, предварительно купив чего-нибудь перекусить по дороге. Хлебушек подойдёт.

По пути назад он пытался то и дело незаметно оглядываться в поисках преследования, но чего-то явного не заметил. Хотя, с другой стороны, он ведь не профессионал в этом деле. Но оглядываться себе он запретил, ибо до дома осталось совсем чуть-чуть.

В послании Понтийеву он написал, чтобы тот пришёл спустя полтора часа по указанному адресу и передал ему уже свои рекомендации по дальнейшим действиям; чтобы передал их определённым образом.

Поев, он уселся ждать.

***

Пять постукиваний в дверь, с короткой паузой после первых трёх. Мак тихо подошёл к двери. Через минуту постукивания повторились. Мак не отвечает. Ещё через минуту пришедший кладёт под дверь конверт. Мак его быстро забирает. Тут же слышатся шаги уходящего посетителя.

«Отлично. Не подвёл.»

Мак распечатал конверт, достал бумагу.

«Гороховая, 38. 1 ночь. Дальше по ситуации. Зайду. П.» Прочитав записку, он пошёл следить за посетителем, как тот выйдет из подъезда. Вскоре он вышел: то действительно был Понтийев, хотя и цилиндр свой заменил кепкой, а пальто поменял на неприглядный тёмный сюртук. «Ну, тогда до вечера.»

В ожидании сумерек Мак принялся от скуки читать и перечитывать газету. Мало того, что его имя не упоминается, так его прыжок ещё и не самая главная новость. «И как я этого сразу не приметил? Вот подонки! Неужто мой трюк важнее этой вашей сраной церемонии с приездом короля?! Да он каждый год приезжает!»

Продолжая читать, взгляд его поймал заголовок, расположившийся где-то в середине, в неприглядном месте: «Очередное преступление в губернии». Под заголовком, в частности, говорилось следующее: «... Жестоко убит рабочий из столицы... Личность всё ещё устанавливается... Подвешен внутренностями к веткам дуба...»

«А такое ли оно очередное? Не часто ведь такое встретишь. Эх, бедолага... Хорошо хоть, что фотографию не приложили, иначе кто-то из читателей точно бы не сдержал извержения желудка.»

Он уже несколько раз перечитал газету. Наконец, убрав её за пазуху, он просто сел на пол, упёршись в стену, закрыл глаза и погрузился в раздумья. Затем встал, оделся, взял всё необходимое (всё имеющееся) и пошёл на улицу. Мак решил занести ключ в кабак.

На этот раз он пошёл прямо, по Почтамтской, через площадь и по Морской. Он уже подошёл открыть дверь кабака, как из него вышел полицейский.

– Мак Ротриер?

Что делать? Бежать!

Мак рванул с места, дальше по Морской улице. Лицо полицая показалось знакомым, да и тот его лицо узнал, а значит ситуация ещё хуже. Он не водит дружбу с погонщиками, даже не знает никого лично. Разве что...

«Это брат Гектора! Стоп... Гектор?! Я вспомнил твоё имя!»

За радостью от этого откровения он чуть не пробежал арку в доме, чтобы свернуть во дворы. «На крышу!»