До того как попасть в вечную долину и стать наследником, Алонтир никогда не прикасался к клинку и очень осторожно изучал магию. Его мать считала, что эта сила может быть довольно опасна, если к ней подходить не последовательно. Принц был согласен, в истории много примеров, когда магия уносила в одночасье множество жизней. Например восстание драконов тысячи лет назад.

Драконы были когда-то эльфами, отрекшимися от своего естественного облика во имя могущества. Изначально они были призваны, чтобы защитить свой народ, но века одиночества и ментальной обособленности от своих бывших соплеменников взрастили в их сердцах гордыню и жестокость. И тогда драконы восстали, уничтожая всё на своём пути, сея хаос и смерть. Королю пришлось пожертвовать своей жизнью, чтобы их уничтожить. Он тоже обратился в дракона и сражался против мятежников до тех пор, пока последний из них не пал к его ногам. Тогда король повелел своим верным слугам разорвать своё собственное тело на куски и сжечь в самом горячем пламени, дабы в будущем самому не стать тем злом, что может покуситься на вечный народ.

Самоотверженность и бесстрашие предка всегда восхищали Алонтира и были для него примером.

"Помни мой котёнок, имя королей означает "Пламя вечности", наши сердца бьются для того, чтобы пламя нашего народа никогда не потухло и не обратилось чёрным смогом, мы должны быть ярким огнём, что не подпускает к нашим сородичам тьму, а потому прежде всего мы не должны пускать тьму в своё сердце... Помни, какие бы испытания не выпали на твою долю, ты не должен поддаваться злобе и жажде мести, эгоизму и тщеславию, страсти и безрассудству." — учила своего сына прекрасная жрица равновесия. Будучи благословлённой божеством баланса и гармонии она не обладала большой магической силой.

Способности жриц равновесия в основном могут действовать только на эльфов, их магию и фейри, не взаимодействуя с физическим измерением напрямую. Против грубой силы они почти беспомощны, и всё же из них выходят прекрасные наставники магических искусств за счёт контроля духа. Они легко направляют астральные потоки других в нужное русло и потому искусные жрецы всегда ценились в эльфийском обществе даже выше заклинателей.

После утраты своей матери Алонтир чувствовал, что ему очень не хватает её контроля и поддержки. Там где раньше была твёрдая опора, мальчик теперь чувствовал пустоту. Он ощущал, как его эмоции распаляются, и не всегда мог их подавить. Принц стыдился своих вспышек гнева, которые охватывали его время от времени. Без матери Алонтир чувствовал, что становился не тем, кем ему хотелось быть.

* * *

В долине маленькому принцу определили в наставники по магии опытную жрицу по имени Лиалуриэн. Это была крайне спокойная и уравновешенная женщина с мягкой печальной улыбкой. Принц никогда не видел, чтобы она смеялась или злилась, Лиалуриэн была словно большая бесшумная ночная моль — такая мягкая и пассивная.

Когда они учили заклинания, женщина просто водила длинным бледным пальцем по странице древнего фолианта, иногда гладила мальчика по голове, когда замечала в нём раздражение и усталость, и тогда ему сразу становилось легче из-за её силы. Она мягко улыбалась, когда у принца получалось идеально воспроизвести нужный эффект заклинания, и подбадривающе кивала, когда что-то шло не так. Отчасти это было скучно, и всё же уроки с ней позволили Алонтиру прийти к некоторому душевному равновесию. Он никогда не говорил Лиалуриэн о своих проблемах, но её тёмно-синие томные глаза словно видели его насквозь. Принцу было немного жутковато под пристальным взглядом жрицы, но он знал, что эта эльфийка очень хорошая и добрая женщина, пусть и летает где-то в облаках, и кажется такой далёкой от всего мирского.

Лиалуриэн не стремилась обучить принца продвинутой магии, скорее она обучала его чувствовать себя комфортно в том астральном потоке, из которого происходила его душа, и жрице это прекрасно удавалось. Примерно тому же самому наставляла его когда-то и мать, эти уроки были не слишком увлекательны, но привычны. Кроме того, кроме специфики собственного магического потока жрица начала обучать Алонтира принципам работы других. Для большинства эльфов это было около бесполезно, ведь использовать чужой путь почти никто не способен, но принцу стоило знать по каким принципам творят магию другие заклинатели и специфику их сил для стратегического планирования.

Слабостью магов огня был страх, это принц выучил ещё с младенчества, стоило чему-то напугать его и он сразу чувствовал себя беспомощным, страх сковывал все эмоции и мешал действовать. Заклинатели огня, как самые восприимчивые к эмоциям очень просто поддавались ему. Их силой были страсть, гнев, ярость и воодушевление. Однако проблема заключалась ещё и в том, что эти чувства непросто удержать в узде. У эльфов существовала даже поговорка на этот счёт: "Бог огня самый коварный из всех."

В раннем детстве юному принцу постоянно приходилось медитировать и анализировать свои эмоции, чтобы отточить мастерство самоконтроля. Будучи совсем маленьким, он часто что-нибудь поджигал. Мать боялась и на шаг отойти от него и всегда была рядом, чтобы Алонтир случайно не ранил кого-нибудь, но один раз это всё таки случилось. Маленький принц увидел милого оленёнка на полянке у дома и стал с ним играть, улизнув от отвлёкшейся на минуту матери. Ему было так весело, что его ладони вспыхнули и опалили животное. Услышав отчаянный крик оленёнка, мать Алонтира тут же спохватилась и оттащила мальчика от него. Маленький принц тогда ничего не понял, он ещё не знал как опасен огонь, который никогда не наносил ему вреда, а только съедал его одежду и почему-то до чёртиков пугал других. Тогда мать ему сказала:

"Ты знаешь Алон, что огонь съедает всё к чему прикоснётся, оставляя после себя лишь пепел? Так вот мой маленький малыш, знай, он съедает не только одежду... Не только дрова. Он может съесть твою любимую игрушку, твой дом и даже меня. Будь осторожнее котёнок, в твоих руках наше будущее... Пожалуйста, позаботься о том, чтобы оно было радостным и счастливым... Не забывай, даже если ты счастлив, огонь внутри тебя жаждет вырваться на свободу и всё поглотить, не дай ему съесть нас. Следи за ним, раз ты наделён столь великой силой."

С тех самых пор её слова не выходили у него из головы, он не понимал точного их значения, пока через пару лет охотники не принесли в деревню тушу оленя с плешивым расплывшимся шрамом от ожога на голове, чьи очертания были похожи на отпечаток маленькой детской ручки. Алонтир в миг вспомнил крики животного и запах горелой шерсти и плоти, а так же неприятную грязь, оставшуюся на его ладони... Мягкая склизкая розоватая сверху и почерневшая обугленной коркой внутри в том месте, где эта субстанция прилипла к его коже. С тех самых пор он очень боялся, что может причинить кому-то боль. Хотел бы он сразиться и победить в этой войне в одиночку, однако знал, что не сможет. Он не был столь же отважен и силён как король драконов, да и едва ли король драконов был таким с рождения, у него была причина бороться, которую он обрёл со временем, Алонтир почему-то был в этом уверен и надеялся, что когда-нибудь, и он сам такую причину найдёт.

Обычно заклинатели пламени стремились к страсти и любви из-за своей чувствительной природы, но маленький принц этого не понимал. Его подход к магии огня был более чем уравновешенный, и он избегал сильных эмоций, чтобы не вредить другим. Он знал множество примеров, когда страсть оборачивалась катастрофой. Вспомнить хотя бы одного из его недалёких предков. Этот король влюбился в чародейку, охваченную страстью лишь к великой силе. Король приблизил её к себе и дал ей ту власть, которая позволила ей сотворить невероятно мощное оружие, после чего он сам погиб от руки своей "возлюбленной". Ещё была история о том, как один король влюбился в прекрасную деву, но приблизив её к себе очень быстро охладел к ней, а девушка никогда его и не любила, ей лишь было приятно его лицо и обращение. В итоге король убил свою супругу, когда застал её с любовником, а сам был казнён за убийство невинного. В истории было множество примеров тому, как мимолётная страсть приводит эльфов к трагедии и скорой смерти. Заклинатели пламени горят ярко и рано гаснут — так часто говорили про тех, чья жизнь была связана с путём огня. Однако Алонтир был не намерен так просто дать "коварному богу" себя сжечь.

У других путей тоже были свои сильные стороны и слабости. Целеустремлённые заклинатели камня всегда шли напролом сметая все препятствия на своём пути, но стоило им по какой-то причине потерять цель в жизни, как они падали духом и отказывались двигаться куда-либо. Заклинатели воды были крайне гибкими и казалось могут выжить в любой ситуации, но их сложно было замотивировать, если всё хорошо, и почти невозможно заставить идти на риски, если всё плохо. И последняя распространённая группа — те, кто обуздали ветер, очень своевольные заклинатели, но тем не менее не слишком разборчивые в своих действиях, зачастую они довольно послушные, потому что им всегда любопытно, что же может получиться из той или иной затеи, но кроме того за идеи они не держатся и легко могут поменять сторону или отказаться продолжать дело, к которому утратили интерес, не смотря на межличностные отношения или практическую выгоду. Так писали про отличительные особенности последователей разных путей в книгах, однако на деле всё было гораздо сложнее, однажды принц задумался об этом и спросил у Лиалуриэн:

— Госпожа Верховная жрица... А почему далеко не все заклинатели ведут себя по принципам, которые указаны в этой книжке?

— Хмм... Устройство души очень сложная вещь, мой принц. Изначальный путь это лишь направление куда движется душа без воздействия на неё со стороны. Путь — это непреобразованная воля, что заложена в нас природой. От природы заклинатели пламени жаждут чувствовать, заклинатели камня добиться вершин, воды выжить любой ценой, а ветра свободы... Но у каждого пути есть риск. Те, кто жаждали чувствовать могут обжечься и замкнуться в себе, заточить пламя в своём сердце в оковы и держать себя в плену. Неудивительно в таком случае возжелать освобождения...

— Но неужели это не правильно, держать эмоции под контролем, если знаешь, что они могут быть опасны и неприятны для других?

— Хмм... Сложно сказать. Это лишь пример, ваше высочество. Путь, с которого мы начали — это лишь часть нашей души, вот что я хотела сказать. Я думаю, рано или поздно вы сами найдёте ответ почему так. Уметь искать ответы это очень важно, так что позвольте мне оставить этот вопрос на размышления вам.

С тех пор Алонтир пытался сложить эту головоломку. Например леди Сереррахаон, которая была довольно сильно зациклена на восстановлении чести семьи, являясь заклинателем ветра. Было нечто схожее у неё и Алонтира, эта женщина так же держалась в стороне от магии. Возможно чувствуя груз прошлого своей семьи, она считала, что сможет освободиться только если исправит фамильную репутацию, а причастность магии ко многим ошибкам предков заставляла женщину отгородиться от её использования. Принц задавался вопросом, если её семейное имя такое бремя, почему же леди Сереррахаон вовсе не отреклась от него. Однако спросить это напрямую Алонтир никогда не решался. Он предпочитал наблюдать и улавливать крохи информации в поисках подсказок, чтобы разгадать эту загадку.

Более предсказуемо вёл себя сын наставницы Лайонелл, являясь чистейшим примером заклинателя ветра как по учебнику. Юркий вездесущий мальчишка, который едва ли бывает действительно серьёзным, неусидчивый, озорной и свободный в общении.

Ещё один последователь воздушной стихии — лорд Фарэйлис для Алонтира был совершенно непонятен с точки зрения пути, к которому он принадлежал. Синдраэл был тем, про кого в последнюю очередь можно было сказать, что он свободен. Справедливости ради, рыцарь испытывал раздражение из-за вынужденного служения "недостойному" на его взгляд господину и являл собой яркий пример того, кто жаждет освободиться от оков. Однако раболепное обожание принцессы Селерианэ, Алонтир не совсем понимал и не мог трактовать, как стремление к свободе как не крути.

С представителями других путей принц вообще был слабо знаком, но наверняка и среди них могли быть некоторые противоречия.

* * *

Заклинательная часть магии не так сильно интересовала Алонтира, он всегда испытывал неприятный трепет перед тем, как опробовать что-то новое, со временем и практикой это странное чувство постепенно отступило, но интереса не прибавилось. Только заклинания более безопасной магии иллюзий могли вызвать у него улыбку, но по началу он и к ним подходил с огромной осторожностью, как пугливый маленький зверёк. Заклинания пламени были основаны на сосредоточении чувств и визуальном или чувственном представлении. На самом деле для принца это не представляло особого труда, но он часто нервничал, применяя заклинания на спаррингах, из-за чего они получались слабее, чем задумывались. Так что в тренировочных поединках юный принц не был силён. Лайонелл играючись побеждал его раз за разом. Другие юные эльфы бывало проигрывали, но не из-за искусности Алонтира, а скорее из-за того, что тоже очень нервничали и чувствовали себя неловко сражаясь с ним. Принцу тоже было неловко из-за такого отношения, и он предпочитал не ходить на боевые тренировки.

На самом деле многие эльфы испытывали проблемы с боевыми тренировками, и в особенности с применением в них магии. Даже бывалые охотники со своими сородичами сражались неуверенно, боясь кому-то навредить. Единицы из лагеря военной подготовки выкладывались всерьёз на спаррингах, и таких эльфов сразу было видно, они довольно быстро разбились по группам и парам для более эффективных тренировок. Это разделение наблюдалось и среди эльфов близких по возрасту к Алонтиру. К удивлению принца, вокруг Лайонела довольно быстро скучковалась девичья стайка. Хотя этого стоило ожидать, несмотря на то, что сын леди Сереррахаон был довольно ловким и расторопным в бою, этот мальчик источал дружелюбие и мягкость и чем-то был похож на пушистого камышового кота. Другие мальчишки испытывали к нему заметную неприязнь, но поделать с ним ничего не могли. Отчасти Алонтир завидовал ему и всё же, на его взгляд, Лайонел заслуживал той любви и уважения, что получал.

"Пройдут декады, и он станет сильным воином и добрым товарищем. Необременённый обязательствами, он будет вкладываться вдвойне ради того, что выбрал беречь," — так о нём думал Алонтир, часто размышляя о том, что было бы, если бы ему самому был предоставлен какой-то выбор, была бы так же велика пустота в его душе, или он горя делом стал бы тем самым принцем, каким должен быть?