— Вечер историй, — Вальдер потёр руки над кругом магического огня. — То, что нужно для сближения в подземелье.

Они расположились в небольшой зале, устроившись на спальниках. Каменный пол от круга медленно нагревался, Кинара чуть поодаль занимался подготовкой к сушке шкуры вирма, соскребая мясо и жир, Сэм изучал сундук дроу, а Селина, отошедшая от изгнания, бормоча извинения принялась за исцеление руки Вальдера. Айарон сидел над закипающим ковшиком на круге, и огонь бросал алый свет на его лицо.

— Я, пожалуй, начну, — вздохнул он. — Извините, что не был честен с вами с самого начала. Я никакой не опытный боевой маг, я… не закончил академии.

— Но ты же умный, — возразил Кинара.

Тот кивнул с грустной усмешкой.

— Я учился там, но… в общем, стоит начать с того, что мои родители были не простыми эльфами, и отдали меня не в одну из школ на окраине леса Эльвендор, но в придворную магическую академию, когда только заметили у меня способности. Я был старательным и прилежным учеником, одним из лучших, и моими учителями были первые при эльфийском дворе волшебники, — Айарон вздохнул, улыбаясь. — То были светлые деньки под кронами вечных деревьев. Я постигал искусство магии, пропадал в библиотеках, сбегал с уроков в залитый солнцем лес, где творил красивейшие иллюзии из света и листьев…

Мрак подземелья окружал их, демоническая каменная голова исторгала поток воды, а Айарон прикрыл глаза, и под дрожащими ресницами у него появилась влага.

— Мой учитель, первый чародей Лайэран, гордился мной. Я подавал большие надежды, и он даже согласился на индивидуальные занятия. Я относился к учёбе со всей серьёзностью, лелея мечту унаследовать должности своих родителей не по крови, а по заслугам. Меня не волновали вещи вроде дружбы со сверстниками, всё равно другие эльфы считали меня заучкой и не от мира сего… и мне вполне хватало общения с учителями. А Лайэран всегда выделял меня из остальных, он отвечал на все мои вопросы. Я собирался пойти дальше, продолжить изучать более сложную магию, но для этого надо было сдать общий экзамен. Ничего серьёзного, всего лишь… получить одобрение эльфийского бога, Венаара.

Он замолчал, нервно перебрал пальцами по посоху на коленях. Поднял влажные глаза на них, что тоже притихли, слушая. Кинара опомнился и с новой силой заскрёб ножом по чешуйчатой шкуре.

— И ты не сдал экзамен? — предположил Сэм, полулёжа на спальнике. Айарон помотал головой.

— Хуже. В тот день… нас, выпускников академии и всех учителей, привели к статуе Венаара. В святая святых леса. Мы должны были обратиться к магическому началу в себе и принять его благословение. Я шёл первым, и… — он понурил голову, сглотнул. — В общем, когда я коснулся каменной руки, что-то заговорило в моём сознании. Отнюдь не божественный голос. Он спросил, а я ответил. Теперь… мне тяжело вспомнить наш разговор, но в тот миг я принял его за голос Венаара. В моей голове не было места критике происходящего. Я был испуган… в один миг я видел своих учителей, сокурсников, с кем провёл все эти годы… а в другой только свои руки в крови, и несчётное количество дымящихся тел. Статую эльфийского бога в брызгах крови и пепла. И я больше не слышал того голоса, он оставил меня.

Айарон вздохнул, обнял себя за плечи, утёр глаза. Кинара замер над шкурой и смотрел перед собой, Сэм глянул на свои ножи.

— Разумеется, я сдался страже, — продолжил он. — Меня ожидала казнь от руки короля. Он бы снял мне голову клинком, и отчасти я был даже рад увидеть его, рад даже такой оказанной чести. Но… там, в тёмной тюремной камере, я задумался. Чего я хочу на самом деле, для чего были все эти годы преодолений и трудностей. Что мои учителя пытались из меня сделать и чем… я в итоге стал.

— Подумал, что слишком молод, чтобы умирать? — хмыкнул Кинара.

— Именно. Так что я собрал волю в кулак и в ночь перед своей казнью сбежал из тюрьмы, а затем и из Эльвендора. И мне повезло выйти на большую дорогу к трактиру, где Вальдер набирал отряд в подземелье. Я подумал, ну ведь мои преследователи не будут спускаться сюда.

Вальдер невесело хмыкнул, похлопал по перевязанной руке.

— И ты до сих пор не знаешь, что за сущность завладела тобой на экзамене?

Айарон помотал головой.

— Порой я лелею надежду, что это был Венаар, который таким образом захотел избавиться от целого курса магов-новичков.

— Я отчасти понимаю тебя, — произнесла Селина, заканчивая исцелять Вальдера. Присела на свои ноги, сложив руки на коленях. — Умирать, когда ты отличаешься от остальных, действительно не обязательно.

— О, и у тебя есть история, — Вальдер устроился поудобнее. — Всегда было интересно, как там у вас в церкви.

— Скучно и пресно, — фыркнула она. — Я родом из маленькой деревеньки, которую стёр со всех карт какой-то урод-некромант. Мои родителей сожрала нежить, а я сама успела добежать до церквушки и помолиться. Каким-то образом я достучалась до богов и, когда церковники пришли в мою деревеньку, среди орд бродячих трупов они нашли голодную и напуганную девочку, которая не могла выйти из заброшенной церкви. Они взяли меня с собой, а деревню сожгли. Оказалось, их церковь стояла не так далеко, но с некромантом они разбираться не хотели, предпочитая молиться и искать наёмников.

— Ну и мрачняк, — присвистнул Сэм. — Это где такое?

— Да тут за полсотни миль к северу. В общем, научив грамоте, меня быстро определили в клирики и вместо одних священных текстов дали зубрить другие. Я благословляла наёмников, которые брали заказы на колдунов, монстров и некромантов в округе, а когда те возвращались, лечила их раны. Я была милым ребёнком и кроме игр в монахини часто разговаривала с гостями церкви.

Селина поднялась, сложила руки в молитвенном жесте, смотря вверх.

— О, храбрый искатель приключений! Церковь нуждается в тебе, прошу, помоги избавить наше Королевство от скверны, поразившей его, срази злого волшебника! Мы щедро заплатим тебе за труды, а по возвращении я исцелю тебя и помолюсь за твою душу.

Она поклонилась, присела к костру и сплюнула на магический круг.

— В общем, я рано усвоила все тонкости товарно-денежных отношений.

— Насколько циничными могут быть дети, — протянул Сэм, явно разочаровавшийся в жизни.

— Даже не знаю, что хуже: то, что клирики по сути бездействовали, обладая святой магией, или то, что наёмники шли к маленькой девочке в монашеской рясе, — Вальдер уставился перед собой, тяжело вздыхая. — Этот мир прогнил.

— Среди них попадались и нормальные, — продолжила Селина. — Один из них рассказал мне о подземелье, он сам недавно вернулся с неплохой добычей. А также о том, что в мире есть бродячие клирики, сражающиеся с нежитью и колдунами. Даже не знаю, чем его рассказ меня зацепил. Но когда я пришла к настоятелю с заявлением, что ухожу странствовать, тот покрыл меня последними словами. “В тебе нет Света, дитя! Не тебе нести его в мир!”

Селина фыркнула, сложила на груди руки.

— Тебя тоже не коснулось благословение? — оживился Айарон.

— Ещё бы я знала, что это такое. Я могу наложить чары, которые помогут человеку стать сильнее на время. Во мне достаточно ярости и гнева, чтобы разорвать любого некроманта волей всех, мать их, божеств. Я самое светлое существо под солнцем. Ну, была.

— А по-моему и сейчас светишься, — Кинара пожал плечами, усмехнулся.

— В общем, послала я настоятеля и нашу церквушку и вышла на тракт, — вздохнула Селина. — Взяла жреческий посох, старый щит, кошель с подношениями. Направилась к этому подземелью, трактиру на перепутье дорог. Меня даже удивило, что никто меня не остановил и не вернул, но, быть может, это и было моим благословением. В трактире я вписалась в отряд, который нуждался в целителе. Мы спустились на первый ярус, дошли до Зала Тишины. Ну а дальше вы знаете.

— Рядом с тобой не было тел твоих спутников, — Вальдер припомнил то место. Они бы заметили другие свежие тела.

— Они меня бросили, — пожала плечами девушка. — Мы вместе удирали через этот зал, и мне просто не повезло. Может, они вышли целыми.

Она не выглядела расстроенной, наоборот, принялась чинить свою порванную рясу с помощью чар, напевая мелодию.

— Так, — оглядел их Сэм. — Принц в изгнании, одержимый эльф в розыске, практичный до цинизма клирик… Ты, Кинара, напрашиваешься на прозвище самого нормального из них.

— Ах, если бы, — рассмеялся тот, откладывая шкуру вирма сушиться. Вернулся к огню, протягивая ноги рядом. — Ну, раз уж мы травим байки, даже не знаю, какой эпизод своей насыщенной биографии вам поведать. 

— Ты всегда жил в Подземье? — спросил Вальдер.

— Конечно, нет. Я ушёл оттуда достаточно рано, мне наскучила эта вечная подковёрная возня между домами, где каждый хотел поскорее убить ближнего и занять его место. Верхний мир недолюбливал меня, а я отвечал ему тем же. Но моя магия всё ещё была недостаточно сильна, и я придумывал разные варианты, откуда мог бы почерпнуть силу.  До того, как податься в наёмники, я провёл несколько лет в кочевом племени орков. 

— Орков? — поморщился Айарон. — Фу, они же… варвары. Каннибалы, убийцы…

— Ага, и великолепны в постели, — осклабился Кинара. Айарон в ужасе округлил глаза, покрываясь красными пятнами. — Был у них там свой шаман. Ну мы с ним и развлекались, проводили разные ритуалы, камлали укуренные в хлам. Я всё пытался открыть в себе то ли чакры, то ли третий глаз, то ли ещё пару дырок. Подходила очередная могучая ночь, кровавая луна, все дела, пик тёмной магии. Ну и решили мы с орочьим шаманом провести ритуал призыва.

— Так и случаются разные концы света, — пробормотал Сэм.

Кинара подобрался, его голос зазвучал обстоятельнее.

— Ушли в лес, как водится, накурились, стали плясать. Начертили кровью круги, принялись за ритуал… Ну, отдались первородной стихии, а как в ночи взошла эта луна, жуть какая огромная, красная, так всё будто померкло, — дроу передёрнул плечами. — Наверное, тогда меня накрыло осознание, что же я творю, потому что никогда мне не было так жутко и весело одновременно. С рассветом я проснулся голый, весь в крови, над телом орка. А надо мной стоял… демон. Наверное.

— Ты… — прошипел Айарон.

— Да знаю я, — огрызнулся тот. — Ну что теперь-то. Молодой был, глупый. Он меня назвал хозяином, спросил, зачем призвал. Я ему сказал, развлекайся. Ну что я, по правде, мог сказать. “Покори для меня Королевства”? Так я не дурак, чтобы войны развязывать.

— И этот демон до сих пор в нашем мире? — уточнил Сэм. Кинара пожал плечами. — Чудно.

— После этого я сбежал от орков, пустил слух о своей смерти и подался в наёмники. Просто в момент созерцания результата своей магии до меня дошло, что я делаю что-то не так со своей жизнью.

— Например, служишь хаосу Тьмы? — скептически поинтересовался Айарон.

— Впустую трачу потенциал, — кивнул Кинара. — И вообще, сахарок, тебе ли упрекать меня в служении Тьме? Ты сам на время стал её орудием.

— Это ещё не доказано, — насупился тот.

— А учитель ищет тебя чтобы во всём разобраться и вынести справедливый приговор, а вовсе не уверившись в том, что его ученик превратился в чудовище.

Айарон сжался, подтянув колени к подбородку.

— Но вообще, эта академия оказалась полезной, раз ты смог сбежать из тюрьмы. Вас учили отпирать замки и проходить сквозь стены?

— Ну… — потупился эльф. — Нет, из академии я вынес много теоретических знаний, но… многие из способностей и по-настоящему мощные заклинания появились у меня после того… инцидента. Я это обнаружил в камере и когда удирал от стражи.

— Если мне не изменяет память, это называется договором колдуна, — озвучил Вальдер.

— Колдуна?! — Айарон округлил глаза, попытался отползти от костра. — Нет-нет-нет… Я… не могу быть одним из этих подручных хаоса! Я не могу быть частью зла!

— Ну почему сразу зла, — Кинара потянулся, располагаясь на своём спальнике. — Прежде всего ты сам хозяин своей судьбы. Хотя колдуны обычно что-то продают. Волю, душу…

— Душу?! — эльф схватился за сердце.

— Честь, — дроу поиграл бровями.

Айарон испуганно ахнул и схватился за горло.

— А я всё думал, где у эльфов честь, — усмехнулся Сэм.

— …и невинность, — зевнул Кинара, отворачиваясь от огня. — Спокойной ночи, сахарок.

Айарон с ужасом смотрел ему в спину, покачиваясь взад-вперёд и обнимая себя за колени. Его волосы распушились от тепла и грозили подняться дыбом. Селина невозмутимо налила Вальдеру и Сэму горячий чай.

— А чем отличается честь от невинности, — поинтересовалась она. Сэм многозначительно показал на горло, затем опустил руку ниже пояса. — Ясно. Ну, если с таким знанием смотреть на величайших тёмных колдунов…

Заверив, что не уснёт после таких откровений, Айарон вызвался сторожить их сон вместе с клириком. Впрочем, и он вскоре привалился к дальней стене и уронил голову на собственный посох. В подземелье воцарилась тишина, нарушаемая плеском воды и их мерным дыханием. Потерянные в неизвестности, настигла ли смерть их преследователей, они проспали до того, как магический круг нагрел камень до той степени, что стало жарко. По их маленькой зале стелился пар. Кинара с недовольным и заспанным видом принялся убирать шкуру вирма в сумки.

Айарон проснулся с отпечатавшимся на щеке узором рукоятки посоха, размял затёкшую шею и потянулся за едой. Вспомнив, что сумка пуста, полез в рюкзак. Но и там ожидаемо ничего не осталось.

— Сэм, — растолкал он полурослика. — У тебя есть еда?

Тот пробормотал что-то похожее на проклятие, и Айарон с благодарностью полез к нему в сумку. От такого Сэм мигом проснулся и отвесил эльфу оплеуху.

— Могу поделиться, — предложил Кинара.

— Я не собираюсь есть мух, — процедил эльф, потирая красное от удара ухо. Извиняться Сэм не собирался. — Или что там у тебя. Оно явно отравлено.

Кинара пожал плечами, вытащил свой сухарь, разломил пополам, положил в рот, пожимая плечами.

— Значит, будешь голодным до третьего яруса.

— Там будет еда?

— Там ты сдохнешь, если не поешь, — хмыкнул тот. Присел над Вальдером. — Просыпайтесь, ваше высочество.

— Зря ты так, — заметил тот, поворачиваясь к Айарону. — Сухари у него вкусные. Правда, понятия не имею, что это, но не мухи.

Когда они собрались в путь, зал снаружи также оставался безмолвен и пуст. Их лодка сделала полукруг в направлении выхода, и вскоре Затопленные Галереи явили себя во всей красе. Лабиринты тоннелей, изукрашенных флуоресцирующими фресками, расходились во все стороны. Колонны тянулись стройными рядами в бесконечность. Вдоль заполненных прозрачной водой каналов шли каменные узкие дорожки, порой погружённые в воду или разрушенные, заваленные обломками стен или перекрытые случайным поворотом тоннеля. В узких арках ступени уводили наверх, над залами бежали и пересекались тонкие каменные мосты, и гранитная крошка то и дело падала в воду.

Их лодка медленно прокладывала путь сквозь тьму, как будто они знали, куда идти. Но Вальдер между делом старался рисовать карту на клочке бумаги и порой подолгу размышлял над очередным поворотом.

— Нам надо найти алтарь, — наконец произнёс он. — Я помню, что на карте перед проходом на третий уровень был алтарь какого-то божества.

— Наш отряд попал на третий уровень через водопад, — заметил Кинара, кладя весло на колени. — Согласен, не самый безопасный метод, но мы шли без карт. А возвращались тем же путём, поднимаясь на верёвочной лестнице. Если нам повезло, она ещё там.

— Я как-то мало советуюсь с тобой, учитывая, что ты уже был здесь, — Вальдер положил подбородок на ладонь, наклоняясь к дроу.

— Вы шутите, сейчас? — процедил Сэм, воздев руки к потолку.

— Если бы я узнал какое-то место, я бы не молчал об этом, — усмехнулся Кинара. — Я на самом деле плохо ориентируюсь на местности, где всё настолько одинаковое. В Подземье даже без солнца всё довольно яркое.

— В любом случае, найти алтарь для нас приоритетнее, потому что моя карта третьего яруса нарисована от точки спуска после алтаря.

— Не знаю, как ты собираешься ориентироваться в Лабиринте по этой карте, но допустим. Значит, ищем священные символы.

— Может, для начала попробуем не быть как на ладони для любого, кто будет нас искать? — процедил Айарон. Он сверлил недовольным взглядом обоих, низко пригибаясь на скамье.

— Думаешь, твой учитель мог выжить?

Тот мрачно кивнул.

— Тогда, — вздохнул Кинара, — я сотворю заклинание мрака над нашей лодкой. Со стороны мы будем окутаны темнотой, издали нас не заметят.

— Лайэран может обнаружить твою магию.

— Мою — нет, это буквально переделанная магия самого подземелья, — объяснил он с полуулыбкой. — Не бойся.

Айарон фыркнул, но махнул ему в знак согласия. Кинара передал своё весло Вальдеру, изловил из воздуха огонёк и сунул его за пазуху, погружая всё вокруг во мрак. По едва ощутимым движениям воздуха невозможно было догадаться, что именно делает дроу, как не размахивает руками, пытаясь поймать нечто вокруг них. Но когда он выпустил огонёк на волю, вокруг куполом кружили, точно обрывки полупрозрачной ткани, летающие тени. Огонёк будто едва померк, отлетев от лодки.

— Ты, наверное, отлично прячешься, — заметил Вальдер.

— И прячу остальных, — улыбнулся тот.

 Они двинулись дальше под покровом теней, невидимые для случайных глаз среди мрака. Вокруг них арочные галереи сменялись залами с кружащими под потолком магическими шарами, наполненными призрачным светом, а затем затопленными практически до потолка некогда жилыми помещениями, где среди отсыревшей, перевёрнутой мебели, извиваясь, плавали похожие на угрей твари.

Пару раз им приходилось вытаскивать лодку на сушу и переносить её до нового затопленного канала, продолжая путь в неизвестность.

— Слушай, Рон, — вдруг нарушил молчание дроу. — До твоего рассказа мне ты казался постарше. Сколько тебе?

— Меня пугает, что ты начал проявлять ко мне внимание, — процедил тот, избегая зрительного контакта. — Мне тридцать.

— Ого, действительно немного, — протянул Кинара. — А во сколько у вас, эльфов, наступает совершеннолетие?

— Ты же сам эльф, — буркнул Айарон.

— В Подземье совершеннолетие наступает с первым убитым врагом, у кого-то в десять, у кого-то в восемь… К лесным, я думаю, эта шкала не применима.

— В тридцать и наступает. А то, что, думаешь, не пойму твоих шуточек?

— Ты и так не поймёшь, — хмыкнул дроу. — Нет, просто вспоминаю, что я сам сделал до своих тридцати.

— Скажешь, ты намного старше?

— Наверное, да, — задумался тот. — Я считал не все года до выхода на Поверхность, уходя из регионов с сезонными изменениями, но вышел во внешний мир взрослым и провёл здесь пятнадцать лет. Но я думаю, тебе повезло куда больше. Дроу лишены прелести беззаботного детства, может, поэтому мы такие.

— Подлые, беспринципные и ядовитые? — поморщился тот. Кинара улыбнулся.

В одном из залов Селина встала на ноги, указывая на стену, скрытую мраком. Подлетевший огонёк озарил символ, выложенный белыми камешками мозаики. Рядом с ним темнела арка.

— Похоже на что-то священное, — заметила клирик.

— Рискнём пойти во мрак? — спросил Сэм.

— Что ещё остаётся, — хмыкнул Вальдер, разворачивая лодку в тоннель.

Узкий тоннель с низким потолком тянулся всё глубже, и вскоре его стены подступили настолько, что лодка больше не могла в нём развернуться. Кинара сделал свет фонарика слабее, чтобы, порхая над их плечами, тот не слепил глаза. Но ощущение, что пространства вокруг становится меньше, всё нарастало. Вскоре лодка уже едва не скребла бортами по стенам.

— Потолок снижается, — заметила Селина. — Но недолго. Дальше идёт вровень, затем снова повышается.

— Насколько далеко? — Вальдер остановил лодку, зацепив веслом дно. Потому что ещё пара футов, и они бы задели потолок тоннеля головами. 

— Тридцать-сорок футов тоннеля под водой.

Впереди потолок тоннеля упирался в водную гладь, исключая возможность пройти лёжа в лодке.

— Лодку придётся оставить, а расстояние проплыть, — рассудил Вальдер. — Нам нужно заклинание, позволяющее дышать под водой. Не всем, разумеется, только тем, кто не умеет плавать.

— Погоди, командир, — вклинился Сэм. — Дроу, скажи, сколько примерно отрядов доходит до третьего уровня, скажем, за год?

— Два-три.

— Вот и я так думаю. Конечно, дорога туда не одна. Но даже с такой статистикой никто не задаётся вопросом, где в этом тоннеле остальные лодки?

— Ловушка? — насторожился Айарон.

— Вероятно, — согласился Вальдер. — Кинара, можешь наложить на него чары, чтобы не захлебнулся, и с огоньком пусть плывёт на разведку.

На гневный взгляд полурослика тот ответил милой улыбкой:

— Ты лучше каждого из нас распознаешь ловушку.

— Чары антиржавчины на все мои отмычки в таком случае, — проворчал тот, натягивая рабочие очки.

Пока Кинара был занят зачарованием Сэма и его инструментов, чертя над ними светящиеся круги в воздухе, Вальдер зарисовывал карту.

— Кстати, Сэм, ты так почти ничего и не рассказал о себе, — заметил он. — Неужели никакого тёмного прошлого?

— У меня жена, шестеро детишек и достойная репутация на чёрном рынке, — пробормотал тот, застёгивая ремешки куртки. — Я в розыске с года окончания ремесленной школы, уже как сто семьдесят девять лет, пятьдесят из которых я посвятил этому подземелью. Меня разыскивают в трёх Королевствах по делам контрабанды, но, к счастью, я уже слишком стар, чтобы попадаться на крючок стражи.

Кинара впечатал круг магических символов на своей ладони ему в грудь, и голову полурослика окутал полупрозрачный пузырь.

— Так что я вроде как мастер своего дела, — произнёс тот как сквозь толщу воды, после чего забрал пенал с отмычками и огонёк и нырнул под лодку.

— Кинара, ты не хочешь знать, сколько живут эльфы? — поинтересовался Айарон, когда Сэм исчез в тоннеле, оставив их в темноте.

— Нет, иначе я сильно разочаруюсь об упущенном времени, когда буду умирать, — рассудил тот.

— Именно, — невозмутимо ответил тот.

— Может, поешь? Ты какой-то злой сегодня.

В повисшем мраке раздалось урчание в эльфийском желудке.

— Это просыпается внутренний зверь, — процедил Айарон.

Сэм вернулся спустя довольно продолжительное время, за которое они успели задремать, а Кинара — выяснить, кто ещё не умеет задерживать дыхание. В итоге ему пришлось накладывать чары на Айарона, который плавал только в лесных прудах. Полурослик протянул руки, чтобы его подняли на лодку.

— Я обезвредил все ловушки, путь свободен, — поделился он. — Но плыть всё равно придётся. Впрочем, мокнуть нам не привыкать.

В очередной раз утопив рюкзаки, они бросили лодку и по очереди нырнули в тоннель. Всюду лежали осколки разбитых плит с деактивированными кнопками под ними. От количества ловушек и правда грозила развиться паранойя.

— Кажется, я понимаю, почему этот ярус советуют пересекать на лодке, — пробормотал Вальдер, выныривая в расширившемся тоннеле и протирая глаза. — Хорошо, хоть вода чистая.

За его спиной Кинара тихо засмеялся.

На другом конце тоннеля довольно скоро их ждал каменный бортик тоннеля, уводящего дальше во тьму. На стене из мозаики был выложен всё тот же символ: белый неровный полумесяц с тремя спицами и четырёхконечной звездой. Мокрые, измотанные долгим плаванием, они выбрались на сушу и пошли вперёд.

Доносящийся издалека шум воды всё нарастал, пока их обоняния не достиг запах. Гнилостный, приторный, отдающий болотом аромат постепенно наполнил тоннель и вконец стал невыносимым к тому, как очередная арка вывела их в просторный зал, на узкий балкончик над высотой. Дальнюю стену этого зала покрывал поток зеленоватой, мутной воды, что через препятствия в виде островков косматой мокрой зелени устремлялась вниз, в кипящую пеной неизвестность. Примерно пятидесятью футами ниже блестела влажная от плесени и мокрой травы плитка, а возле самого водопада высилась статуя женской фигуры. У её ног был поставлен прямоугольный алтарный камень. Судя по тому, как менялся ярус, они были недалеко от спуска на третий.

— Кажется, мы на месте, — проговорил Вальдер, как уши Кинары дёрнулись, и он зажал ему рот, а затем медленно попятился назад.

Остальные тоже метнулись во мрак прочь с балкончика, потому что внизу уже ощутимее слышались шаги, всё так же практически неуловимые за шумом водопада. И неудивительно, ведь ступали легконогие эльфы. Айарон осторожно выглянул между перил балкона, отпустил судорожный вздох.

Внизу шли трое остроухих в простой дорожной одежде, с посохами наперевес. Их плащи отливали из серого в зелёный, волосы были убраны в аккуратные косы, а у шедшего впереди — коротко острижены.

— Учитель Лайэран, — прошептал Айарон. — Такой… измученный, уставший. Искалеченный…

Его голос дрожал, и они невольно пригляделись к эльфу. Тот изучил статую женщины в облегающем платье неярким светом навершия своего посоха, коснулся ладонью пустого алтаря, поднял голову к водопаду. Эльфы так просто не стригли волос настолько коротко, и даже в слабом свете на лице и шее у него виднелись следы страшных ожогов. Айарон затаил дыхание, когда тот обернулся отдать указания своим спутникам и двинулся с ними дальше, в одну из арок внизу.

— Учитель… мне так жаль, — прошептал он, пряча лицо за ладонями. — Милостивые боги, что я наделал…

Вальдер опустил руку на его плечо, расслышав прерывистые всхлипы.