Вы выбрали:

«Отправиться на поиски Шу»

[Рейджи точно разозлится, если узнает, что я не проследила за тем, чтобы этот ленивый извращенец залез в машину. Да и перед девочками будет неправильно, как раз подумаю, как выторговать его номер телефона…]

***

Названного извращенца после протяжного часа бесцельных блужданий Эрика нашла на крыше школы, вход в которую судя по перечеркнутой красным кругом табличке был запрещен в виду определенного перечня мер предосторожностей.

Да и то идею заглянуть туда ей зашла лишь благодаря словам случайно встреченной девушкой, что, к слову, являлась одним из спонсоров ее недавнего ночного обеда.

Нелепо застыв у прохода на несколько протяжно долгих минут, напряженно раздумывая о том, что же повлечет за собой неотвратимо приближающийся разговор, Эрика решительно выдохнула накопившийся в легких воздух негативных эмоций и направилась вперед.

Он… ведь не выкинет ничего эдакого?

Она почему-то только сейчас вспомнила утренний инцидент, благодаря которому обнаружились не самого приличного рода повадки ее горе-напарника. Странно, что ни одна из восторженно отзывавшихся обо всех Сакамаки девушек, не знала насколько извращенным нутро может оказаться чуть ли не у каждого из них.

Хотя понять их можно было.

Не преминув воспользоваться подвернувшимся случаем, Бутман с плохо скрываемым восхищением любовалась тем, как на аристократически бледную кожу вампира отбрасывался приглушенный свет фонарного столба, каким чудным образом вились вокруг лица слегка топоршавшиеся завитки песочных волос, каким необыкновенно околдованным казалось само его лицо.

Словно спящий принц из диснеевских сказок.

— Если уж пялишься на кого-то, то делай это хотя бы не так надоедливо, — внезапно заговорил подчеркнуто холодным голосом «принц», разрушив все очарование момента.

«Это каким же образом?» — праведно возмутилась она мысленно, хотя на деле только издала несколько неловких смешков.

— S-sorrySorry — прости (с англ.), Шу-сан, — провинилась Эрика, приседая напротив него на корточки и бросая пытливый взгляд исподтишка.

Прошла одна минута неловкого молчания, в течение которой он мастерски продолжил делать вид, словно ее присутствие ни капли не помешало его импровизированному сну, несмотря на то, что Эрика ясно видела, что каменистая поверхность клумб вообще не располагала к какому-либо приятному отдыху.

Вторая, что уже вызвало у него какую никакую, но реакцию, когда светловолосый юноша слегка нахмурился, однако так и не потрудился раскрыть свои будто намертво приклеившиеся друг к другу веки.

И третья, ознаменовавшая начало ее громкой победы, сопровождавшейся в ее богатом воображении звуком праздничных фанфар, так как в следующую минуту он не только проснулся, но и принял сидячее положение.

— Тебе что-то нужно? — просочившимся в обманчиво спокойный тенор раздражением спросил Шу, обращая в нее пригвождающие к месту голубые глаза.

Эрика была готова поспорить, что данный вопрос он задал только с одной единственной целью избавиться от нее.

— NumberNumber — номер (с анг.), — с одним выдохом призналась она, возбужденно поддавшись вперед. — Дай мне свой номер телефона!

— Хм? — удивленно выгнул светлую бровь Шу. — Разве Субару не сломал все ваши средства для связи?

Ее слабое сердечко сделало крутой кульбит от одной только мысли о том, что кто-то мог осмелился разбить вдребезги ее тщательно оберегаемую и лелеемую всей душонкой одержимой отаку игровую приставку.

Эрика выпучила свои аквамариновые глаза и возмущенно открыла рот:

— GoshGosh — божечки (с англ.), он сделал что?!

Так.

Постойте-ка, разве ее в первую очередь не должно интересовать собственное положение в школьной иерархии? Несомненно весь сохраненный прогресс в визуальных новеллах дороже ей всех благ этого мира, однако играть она в них начала исключительно из-за окружившего со всех уголков одиночества.

Было глупо наступать на старые грабли.

— Ладно, забыли, — едва ли не силком заставила поумерить свой гнев Бутман, непроизвольно надувая губу. — Я пообещала, что одолжу твой номер нескольким девочкам из нашего класса.

— Зачем ты это сделала? — раздраженно вздохнул Шу.

— W-wellWell — ну (с анг.) , — замялась она, неуклюже ероша свою блондинистую макушку. — Сначала меня пригласили вместе пообедать. Забавно, что ночной обед здесь тоже начинается в двенадцать часов, только в полночь. У меня тогда не было денег, но они были так добры, что угостили меня почти что бесплатно!

— Значит, ты попрошайничала, — уголок его тонких губ тронула дразнящая усмешка.

— Нет! — предательски покраснела Эрика, вступившись за защиту своей чести. — Я… я просто применила свою врожденную хитрость!

Вместо ответа старший Сакамаки односложно пожал плечами, не оспаривая ее мнения, но и не соглашаясь с ним:

— Как угодно. Это все равно не убедило меня в том, чтобы я что-либо тебе давал.

От охватившей все тело растерянности, она минуту позорно раскрывала и закрывала рот, словно пойманная на суше рыба, прежде чем наконец таки взяла себя в руки и прибегла к тяжелой артиллерии.

А именно громко хлопнулась коленями об пыльные плитки пола и со слезами истинного горя в отчаянии вцепилась в чужую штанину.

— Пожа-а-алуйста, Шу! — заныла Эрика, безостановочно дергая несчастную ткань. — Я всю свою жизнь страдала aloneAlone — одна (с анг.)! «Ретэй» стало моим единственным шансом на успешную жизнь общительной старшеклассницы! Возможно этой мой последний дебют японской старшеклассницы!

— Ой, — изрек осуждающий возглас Шу, запоздало дергая коленом. — У тебя совсем нет гордости?

— Нет, — заискивающе покачала головой Эрика, строя умоляющее выражение лица. — Ради своих друзей я готова пойти на что угодно!

— Тогда… разденься.

На мгновение ее ум опустел.

Державшаяся на чистом энтузиазме девушка молниеносным образом утратила его, стремительно набирая обороты в собственном покраснении: сначала это было только лицо, а затем и уши вместе с частями шеи.

И лишь затем, Эрика с очевидным трудом проблеяла смущенное:

— Ч-что?

— Сними рубашку, — как ни в чем не бывало добавил Шу, растекаясь в садисткой усмешке. — Чему ты так удивляешься? Разве я не должен был бы получить что-либо в отместку за то, что кто-то будет упорно названивать мне на протяжении нескольких недель?

Очевидно, у него уже был опыт, раз он мог назвать столь точные цифры.

Хотя застигнутая врасплох Эрика явно думала не о том.

— Вы, смертные, кажется называете это компенсацией, — медленно, даже с какой-то леностью в движениях он подцепил пальцами розовую ленту ее школьного банта и потянул, развязывая. — Я могу даже помочь тебе с этим… если ты хорошо попросишь…

У нее ненароком перехватило дыхание, когда давящий узел учебного аксессуара ее шее ослаб. Эри взволнованно облизнула нижнюю губу, собираясь с духом и настойчиво напоминая себе, что это отнюдь не хуже того, что ей пришлось пережить в средней школе.

Когда девочки поджидая ее в женском туалете, тщетно пытались отрезать ей «мерзкие иностранные пакли». Когда она всхлипывая, рылась в мусорке или близлежащей речке в поисках порванных или мокрых учебниках со своим истрепавшем себя ранцем. Когда ее высокая спина стесненно горбилась из-за доносившихся гнусных шепотков и злорадного смеха.

Притязания извращенного вампира были меньшим злом.

Жаль, что несмотря на осознание данного факта, ее непослушные пальцы не переставали дрожать ни на одну минуту, по мере того как она расправлялась с пуговицами на своей рубашке. Черный пиджак уже был успешно снят и забыт на полу до лучших времен.

— Got itGot it — получилось (с анг.)! — тихо для человеческого, но не для сверхъестественного существа слуха отметила Эрика, однако не успела толком отпраздновать завершение совсем нелегкого испытания, как оказалась притянута за запястье на мужские колени.

Попытку немедленно слезть довольно неоднозначно пересекли вцепившиеся в ее поясницу руки, прижавшие еще теснее, ближе к холодному твердому телу вампира, который издевательски нежно провел кончиком носом по ее совершенно беспомощной и открытой шее, оставляя короткие, ничего не значащие поцелуи.

Последнее по большей части относилось к Шу, который, наверняка, благодаря опыту прожитых лет, соблазнил впечатляющее количество женщин, в то время как для Эрики… Бедной, дрожащей от достигнувших апогея чувств, а самое главное неопытной Эрики это все было просто слишком.

Слишком интенсивно.

Слишком чувственно.

Слишком, о прости ее Христос, приятно.

— Знаешь, было достаточно отстегнуть воротник, — хрипло прошептал он у нее над ухом, роняя довольный смешок. — Я ведь хотел только твоей крови.

— W-what… — жалобно пискнула она.

— Но, когда распутная женщина так жадно просит меня прикоснуться к ней, — даже не слушая, уверенно продолжил Шу, оставляя языком влажный след на дернувшейся жилке на ее шее. — Я не могу ей отказать.

Ее бросило в нервную дрожь липкого страха (страха, ведь?), когда Эрика слабо схватилась пальцами за его плечо в напряженном ожидании последующего укуса, молясь, чтобы он поскорее покончил с этим.

Оставляемые им розоватые пятнышки вследствие легких покусываний горели на ее коже словно самые что ни на есть настоящие метки, вынуждая замирать каждый раз при ощущении приближающихся губ, переключившихся на нежные половинки ее груди.

Отчего стрельнувшая через секунду боль граничила на краю удовольствия.

Эрика мгновенно выгнулась в спине, неосознанно углубляя угол вонзившихся в ее кожу клыков. Ночной небосвод наверху смешался и стал мутным от выступивших в уголках ее глаз слез, когда ее пальцы неуверенно зарылись в мягкие локоны его волос.

— Твое тело… создано для разврата, — с возбужденным придыханием заметил Шу, облизывая саднящее место укуса. — Теперь я понимаю, почему ты так охотно пыталась подложить себя мне.

— Э-это неправда! — обиженно надулась вскинувшая голову Эрика, которая сразу же пожалела об этом необдуманном порыве из-за открывшегося перед ней вида.

Вся ее нехарактерно бледная для японки шея была буквально усыпана красными пятнышками засосов, а на сдвинутой из белого лифа груди отчетливо виднелся кровавый след его клыков.

Ох, ее бабушка на небесах должно быть уже трижды провалилась в спасительный обморок.

— У тебя есть ручка? — вместо ответа спросил Шу, требовательно вытягивая ладонь, но при этом не ослабляя захват другой руки. — Хотя лучше подойдет маркер.

— Зачем тебе? — с подозрением прищурилась Бутман.

— Если я не ошибаюсь, тебе нужен был номер моего телефона? — деловито выгнул он бровь, на что она поколебавшись, все-таки вытащила из нагрудного кармана черную гелиевую ручку.

И в тот же момент крупно вздрогнула всем своим телом от щекотливого ощущения заскользившей по коже чернильного шарика, мазки которого в считанные секунды превращались в понятные глазу цифры.

Он обращался с ней так, словно она представляла собой не более чем предмет какой-либо мебели!

— Я вообще-то не холст для твоих заметок, — буркнула она под нос.

— Но ты моя собственность, — совершенно равнодушным видом выдал Шу. — Можешь считать, что я просто помечаю то, что принадлежит мне по праву.

Что было совершенно бестактно и отвратительно, однако, остановить данный процесс наблюдавшая за этим с каким-то болезненным любопытством Эрика, к не такому уж большому сожалению, не могла.

Она рассеянно дотронулась пальцами до исписанных ручкой номера и кандзи чужого имени на своей груди, думая, что же это означает.

«Насколько плохо быть чьей-то собственностью?» — задалась она детским вопросом.

— Думаю, лимузин уже давно приехал, — снисходительно усмехнулся вампир, оставляя ее на свое место, дабы встать на ноги. — И если уж из нас кто-то и опаздывает, то это точно не я.

Потерянное:

— Что ты имеешь в виду?

Эрика произнесла уже в пустоту.