Голова была тяжелой и одновременно наполненной ватой. Дико хотелось пить, а все тело занемело от долгого нахождения в одной позе. Кое-как продрав глаза, Нил приподнял морду, не сразу понимая где он находился, но, как только взгляд наткнулся на завядший за ночь букетик, он все вспомнил.

Тоска снова сжала сердце, но Нил постарался игнорировать ее, понимая что не было смысла убиваться. Это ничего не изменит. Да, ему надо было проститься с мамой, но теперь ему нужно было позаботиться и о себе. Понять, что делать дальше.

Встав на лапы и встряхнув с шерсти прилипшие листочки, веточки и грязь, он осмотрелся. Пролесок все также был пуст. Он помнил, что приходил Эндрю, но сейчас оборотня рядом не было. Даже намека на его запах не получалось учуять в прохладном утреннем воздухе. Это радовало. Сейчас не хотелось видеть никого, но нужно было вернуться. Всем своим существом он противился этому, зная что ничего хорошего его не ждет, но понимал, что надо.

После того, как эмоции прорвали плотину его спокойствия, он словно посмотрел на мир трезвым взглядом, осознавая все то, что с ним произошло. Ни на мгновение он не задумался о том, что это было чем-то хорошим, но, тем не менее, принял факт того, что его решение уехать в Пальметто было правильным. Альтернатива была неизвестна и вероятно не менее опасна. Если здесь ему вряд ли что-то сделают, ведь все что могли, они сделали, то Морияма были загадкой.

Тут была знакомая ему территория. Знакомые хотя бы от части люди, а Морияма по определению были угрозой, к которой приближаться не хотелось.

Медленно, чуть ли не ковыляя, он пошел обратно, осматриваясь и изучая местность, на которую вчера не обратил внимание. Тихий небольшой лесок, полный звуков, запахов и такой незаметной жизни.

Сейчас наверняка было ранее утро, но его организм, слишком истощенный и измученный, требовал отдыха. Даже после того, как он два раза хорошо поспал, Нил не чувствовал какой-то бодрости. Может только голод перебивал желание снова завалиться в ближайшие кусты и уснуть.

Чем ближе становилось поселение, тем медленнее он шел. Наверняка все еще спали, может быть только несколько оборотней караулили спокойствие остальных, но почему-то Нил был уверен, что его не тронут. Раз его не притащили обратно еще тогда, когда он полностью обессилил, улегшись перед могилой матери, значит и сейчас они вероятно не захотят этого делать.

Он смирился с тем, что до середины зимы пробудет здесь. Эта стая поручилась за него, а остальные теперь будут пристально следить за жизнью сына такого известного на их побережье оборотня как Натан Веснински. Было здравой мыслью просто залечь на дно и не сопротивляться. У него еще будет возможность вырваться, а пока… он просто собрался продолжать выживать.

Со всеми теми проблемами, которые на него уже свалились и которые на него хотели свалить, Нил собирался разобраться по мере возможностей. С чем-то, например с Кевином, он и вовсе не собирался разбираться. Эта стая сделала достаточно, чтобы Нил имел полное право держаться от них настолько далеко, насколько позволяли обстоятельства. Возможно, лучшим вариантом было бы провести все эти почти пять месяцев в обличии волка. Это не будет чем-то трудным, наоборот Нилу больше нравилось когда вместо слабого человеческого тельца у него была плотная шкура, длинные клыки и острые когти.

Но, все-таки, оставалось понимание, что от него не отстанут. Не понятно, зачем им вообще все это было нужно, но очевидно что они вцепились в него клещами и будут держать подле себя столько, сколько у них получится. У них для этого были все средства, в том числе и официальное вступление Нила в их стаю.

Смириться — лучший вариант.

Вокруг было тихо. Даже фонари не горели в округе, пока на востоке медленно заползало на небосвод солнце. Нилу не хотелось возвращаться в подземную часть поселения. Не хотелось снова оказываться там, где нет неба, свежего воздуха, чириканья птиц и возможности просто убежать от общества противных ему людей.

Но головой он понимал, что вернуться надо было. Может быть, Нил был почти что уверен в этом, у Ваймака, как всегда, была к нему целая куча вопросов, на которые отвечать не хотелось. Даже факт того, что его поймали Морияма, мог стать для него практически фатальным. Кевин, маленькое ссыкло, и его папаша не понимающий, что его сыну уже не пять лет. Они оба считали его угрозой и если Кевин пытался извлечь из него пользу, то Ваймак просто делал все, чтобы минимизировать передвижения Нила.

Чего они все так боялись? Эта стая не была маленькой. Отнюдь нет. Да, тут было много тех, кого буквально подобрали с улицы, но далеко не все. И именно по этому они могли себя защитить. Какими бы сильными не были Морияма, они бы не посмели в открытую начинать вражду за волка, который им уже не принадлежал ни физически, ни юридически.

Правила были едины для всех, а на том убогом собрании ни разу не подняли вопрос того, что стая Ваймака удерживает у себя Кевин. И забрать силой его не могли. Только блядский страх этих оборотней заставлял их творить какое-то безумство, втягивая в это и Нила.

Быть пацифистом никогда не было в стиле Нила. У него всегда было категоричное мнение по любому поводу, но тут было опасно даже просто приближаться к этим разборкам. Ему там было нечего ловить, а пять месяцев не такой долгий срок, чтобы он не смог перетерпеть его, забившись в угол и не отсвечивая.

Прятаться везде. Даже там, где его местоположение известно. Прятаться от чужих глаз и ушей, чтобы по окончании срока своего заключения сбежать как можно дальше.

Морияма он мог бы понадобиться. И они могли бы его караулить. Все таки он убил Натана, который очевидно был не последним человеком в иерархии их стаи, но вместе с этим с него было нечего взять. Он был бесполезен от и до.

— Набегался? — раздалось неподалеку и Нил вздрогнул всем телом, чуть ли не подпрыгивая. — Ты, ребенок, доставил нам слишком ноги хлопот. Очень недальновидно было вот так сбегать.

Посмотрев на Ваймака, стоявшего чуть правее от него, Нил только фыркнул себе под нос. Удивительно, как до некоторых так долго доходило то, что он не собирался плясать под чужую дудку.

— Оборачивайся и спускайся вниз. Скоро завтрак, — сказал Ваймак бросая Нилу под ноги какой-то пакет, а сам пошел вглубь поселения, не оборачиваясь. Нил был уверен, что мужчина прислушивался к звукам, пытаясь понять что дальше будет делать Нил.

Рыкнув, Нил схватил зубами пакет и зашел за ближайший угол. Он ненавидел то, что ему приходилось слушаться. Но, наученный горьким опытом общения с этой стаей, он не хотел снова оказаться на цепи или накаченным транквилизаторами. Лучше он немного подожмет хвост, чем вновь окажется беспомощнее младенца. Было даже интересно, зачем он понадобился снова. Сейчас было слишком ранее утро, чтобы начинали завтракать все живущие здесь. Скорее всего это было время выхода на смену утренних рабочих или пересменка охраны.

Одежда, которую выдали ему, судя по всему была старой. Какие-то непонятные аляпистые шаровары с растянутыми коленками, большая желтая футболка и шлепки. Конечно, в своей жизни Нилу приходилось надевать и не такое, но… ладно, учитывая сколько хорошей одежды он порвал спонтанными обращениями, было логичным всунуть ему то, что было не жалко.

В этой одежде он чувствовал себя больше садовым пугалом, чем оборотнем, но выбирать не приходилось. Одежду дали — уже хорошо.

Ссутулившись и засунув руки в карманы, он пошаркал в сторону подъемника. Он не знал, зачем его позвали, но этот разговор точно не будет приятным. Может быть опять захотят что-то из него выудить, а может это будет одна из тех воспитательных бесед, когда совершенно любой взрослый считал своей обязанностью поучать подростка.

У подъемника его уже ждали. Ваймак разговаривал с женщиной, которую Нил очень хорошо запомнил лишь потому, что именно она вводила ему инъекции с подавителем. Этот пряный мятный запах, казалось, тогда пропитал все вокруг и сейчас, уловив его нотки, Нил невольно сжался еще сильнее, стараясь держаться от нее подальше.

Не смотря на его «сопровождающих», Нил взошел на подъемник, делая вид что его тут нет. Взрослые не стали его окрикивать и просто включили механизм. Они опускались медленно под раздражающе громкое жужжание механизмов. Запахи табака и мяты смешались въедаясь кажется во все вокруг. Нил жалел, что на нем не была надета толстовка (не то, чтобы ее ему предлагали), в которую можно было зарыться носом, чтобы хотя бы приглушить витающие вокруг ароматы.

После целой ночи, проведенной наедине с собой и своими мыслями, Нил снова оказался в компании людей, которые всячески пытались надавить на него и вновь появилось желание сбежать куда подальше. Но сейчас было нельзя. Не страх, а скорее подозрения к этой стае, были еще сильны и вряд ли в ближайшее время он сможет хоть на сколько то им доверится. Из памяти ничего не стерлось.

Ваймак с женщиной шли впереди, а Нил следовал за ними, держа дистанцию в несколько метров. Наверное, было глупо думать о том, что с ним опять что-то сделают, но все же Нил не мог допустить, чтобы они снова приблизились к нему. Ему по горло хватило всего того, что эти оборотни успели сделать и теперь он не собирался даже на пол шага впускать их в зону своего доверия. Он узнает, что им от него нужно, и снова забьется в какой-нибудь угол, в котором его не будет заметно.

Шли они не долго и местом назначения был один из домов, построенных во внутреннем кругу подземной части поселения. Изнутри уже слышались голоса и Нил поморщился, сдерживаясь из последних сил, чтобы не начать демонстративно выпускать свои феромоны или волка наружу. Ему не нравилось, что его пытались загнать в угол и надавить превосходящим количеством.

— Ну наконец-то, — раздался голос из угла комнаты, в которую они вошли, и Нил дернул головой, встречаясь взглядом с карими глазами Эндрю. — Нагулялся?

Нил лишь закатил на это глаза, останавливаясь у двери и облокачиваясь спиной на косяк. Эта стая - вся как на подбор. Даже вопросы у них были одинаковыми.

— Думаю, собравшиеся здесь тебе уже знакомы, — заговорил Ваймак. — Эбби, — он показал на женщину, с которой они вместе спускались сюда. — Наш медик, а Аарон ее помощник. Эндрю, Мэтт и Ден разведчики, а Кевин отвечает за коммуникацию. Рене, — Ваймак показал на девушку, сидящую в кресле-мешке. — Она одна из охотников стаи вместе с Элисон и Сетом. Эти ребята будут присматривать за тобой во время, пока ты будешь ходить в университет. А ты будешь в него ходить, ребенок. Они все примерно твои ровесники, может чуть старше.

— Мне не нужны няньки, — фыркнул Нил.

— Так или иначе, я не могу допустить, чтобы ты своевольно разгуливал по территории стаи. Прошлой ночью ты и так нарушил мой приказ, покинув подземную часть поселения.

— Вы не мой вожак, чтобы приказывать мне что-то…

— Ты не прав. Именно я — твой вожак. И выбрав нашу стаю ты официально признал это, — перебил его Ваймак. Нилу хотелось рычать на всех собравшихся здесь. Ему не нужно было ходить в университет. Он просто хотел пережить следующие полгода и уйти как можно дальше. — Факультет и элективный ты выберешь сам, но ходить будешь. Мы все уже устали от твоих выкрутасов и нет больше никакого желания ловить тебя по всей стране. Несмотря на то, как именно ты оказался здесь, теперь я несу за тебя ответственность перед всеми сетями побережья. Ты должен следовать моим приказам и первый из них - университет.

Нил не смог на это ничего ответить. То есть, по их логике еще и он оказался крайним во всем этом беспорядке? Он не заставлял никого себя ловить и уж Бога ради не умолял об этом. И это именно он был нужен стае Пальметто, с не наоборот.

— Я еще раз повторю, что вы — не вожак для меня. Может быть на бумаге все именно так, но вам ли не знать о том, как именно работает стайная связь? О, конечно же вы знаете, — огрызнулся Нил, напрягаясь всем телом. Он смотрел в упор на Ваймака, показывая свою внутреннюю силу и то, что какой-то случайный волк вовсе для него не авторитет. — Вы не признали меня членом своей стаи, ровно как я не признал вас вожаком. В этих бумажках может быть написано все что угодно, но де-факто ничего не изменилось. Да, я согласился с тем, чтобы до совершеннолетия быть под вашим патронажем, но не более того. Через пол года меня уже здесь не будет, а вы потеряете абсолютно все права на то, чтобы хоть как-то меня контролировать.

Между ними воцарилась тишина. Ваймак и Нил играли в гляделки, проверяя силу и выносливость друг друга, и это соревнование не было тем, в котором можно уступить. В прошлом, только попав в лапы этой стае, Нил проявил сильную слабость, которая могла сделать из него оборотня, стоявшего на самой низкой ступени в иерархии, но сейчас, когда он сумел отдохнуть и угомонить бурю эмоций внутри себя, Нил был готов биться до конца.

Не физически, а ментально. Отстаивая свои границы и остатки свободы. Он не будет плясать под чужую дудку, выполняя беспрекословно все приказы-просьбы, которые хоть на мгновение могли бы показаться ему бесполезными.

— Нил, — подал голос Кевин. — Послушайся отца. Мы правда не хотели вредить тебе, но…

— Заткнись, — оборвал его Нил, даже не посмотрев в сторону Кевина. — Не тебе говорить о вашей добродетели. Ты может быть и не хотел, но вот в чем дело: именно из-за твоей трусости твой отец решил, что может сделать все это со мной. Ты знал кто я. Прекрасно знал все то время, пока меня травили подавителями или когда держали на цепи, но все что ты мог — это мямлить себе под нос, а потом бросаться ко мне за помощью, умоляя помочь спасти твоего омегу.

— Ты не понимаешь, — Нилу захотелось зарычать, а Кевин лишь продолжал давить на свое. — Жан, он… если бы ты тогда не сбежал с Мэри, его наверняка бы не притащили к Рико, как замену тебе. Я не говорю, что именно ты виноват в том, что делал с ним… с нами Рико, но…

— Но именно это ты и хочешь сказать, да Кевин? — устало выдохнул Нил, понимая к чему именно клонил Дей. — Напомнить тебе, сколько мне было лет, когда мама сбежала со мной?

И снова повисла гнетущая тишина. Нил знал, что своими словами давил на больное, показывая что все те домыслы и додумки, которыми Кевин себя утешал, были лишь пеплом запорошившим жестокую реальность, в которой именно сам Дей не смог защитить свою пару. Нил не знал много о Рико. Не хотел знать. В воспоминаниях из детства маленький Морияма хоть и пытался всеми командовать, но не представлял особой угрозы. Сейчас же, узнав про него несколько новых фактов, Нил еще больше понимал свою маму, которая решила превратить их жизнь в бесконечную череду переездов. Она спасала его от монстра.

Может быть, если бы их второе знакомство началось по другому, все могло бы пойти иначе. Нилу хоть и было все равно на судьбы других, но он мог оценить некоторые жесты. Например, то, что эта стая позволила, помогла, ему убить Натана. Да, в обмен на информацию, но они притащили за шкирку и посадили на цепь главный его кошмар.

Но думать в сослагательном времени о прошлом — дело максимально бессмысленное. Каждый из них сделал свой выбор, а теперь Нил не был готов идти им навстречу.

— Почему ты сбежал после всего? Мне казалось, установился шаткий мир между нами, — заговорила женщина, даже от вида которой к горлу поступала тошнота.

— Вы не учите своих ребят держать язык за зубами, — ответил Нил. — Вот эти двое, Мэтт и Дэн кажется, за пять минут нашего с ними знакомства разболтали половину ваших секретов.

— В каком смысле… — заговорил Мэтт, но быстро замолчал, что-то осознавая. — Ты подумал, что мы потащим тебя на совет стай, чтобы сдать?

— Ой, только не говорите, что не думали об этом, — хмыкнул Нил. Ваймак все еще молча смотрел на него, хмурясь только сильнее. Нил ждал, когда тот сделает следующий шаг.

— Ты пойдешь в университет, — наконец заговорил Ваймак и Нил поморщился. — Моя обязанность, как твоего вожака «на бумаге» следить за твоим воспитанием и тем, чтобы ты рос как обычный подросток. Университет входит в эти мои обязанности, так что все возражения отклоняются. Постарайся подружиться с другими ребятами и не надо превращать это место в тюрьму. Это вовсе не так.

Нилу бы хотелось сказать еще много всего, но он понимал, что это бессмысленно. Даже если он начнет кричать, его не услышат и все равно будут настаивать на своем. Ему не хотелось конфликтов или еще чего похуже, но и оставлять все так, как есть, тоже желания не было.

Осматривая всех тех, на кого указал Ваймак, Нил мог думать лишь об одном — ни в ком из них он не видел безопасности и спокойствия. Была какая-то практически полная уверенность в том, что они не оставят его в покое и их присмотр будет очень навязчивым и шумным.

Все таки, университет вроде бы и не так плох, если сравнивать с другими альтернативами, верно? Он мог бы просто выбрать предметы, полезные для будущего и жить… да, это было что-то, с чем он мог смириться, даже если все внутри было против. Он терпел множество лишений в бегах и условия, которые были практически невыносимыми, и что по сравнению с этим обычный университет?

Ничего не ответив, Нил просто вышел из этого дома. Его, конечно, пытались окликнуть, но вслед за ним никто так и не пошел. Он не знал почему, да и в принципе это было не особо ему интересно.

Захотелось подняться наверх и спрятаться где-то. Может, по старой привычке спрятаться в еще не собранных колосьях пшеницы или вернуться в пролесок, в котором он попрощался с мамой. Там было действительно хорошо и умиротворенно.

Поселение все еще спало, но Нил был уверен, что в скором времени улочки заполонят спешащие по своим делам оборотни, а детские крики и смех будут бить по ушам своей резкостью. Нил не хотел становиться даже свидетелем этого всего и ловить на себе настороженные взгляды. Конечно, другие члены стаи не могли не знать о его возвращении, но попадаться им на глаза Нил не хотел.

Если ему удастся вырвать себе хотя бы несколько часов покоя и спокойствия, он не откажется от этого.

***

Перекинув поудобнее рюкзак, висевший на одном плече, Нил подавлял в себе желание вернуться обратно в свою квартирку, которую ему выделили в наземной части поселения. Сегодня, по идее, должен быть его первый учебный день в местном университете и, хотя он и собирался добраться самостоятельно, ему пришлось под новой порцией давления согласиться с тем, чтобы поехать туда вместе с другими студентами.

Ники, который оказался кузеном Эндрю и Аарона, сказал ему ждать на площади рядом с его домом, от куда они его заберут, а обозначенное время уже прошло. Пунктуальность очевидно не была их сильной стороной и если они не появятся в ближайшее время, Нил все-таки отправится в кампус пешком. Все это ожидание выматывало и действовало на нервы, а еще больше его раздражала перспектива вечно ходить под присмотром нянек, от которых ему не удастся избавиться так просто. Почему-то он был в этом уверен.

Глубоко вздохнув, он уже было собрался пойти пешком, как послышался гул приближающегося автомобиля. Напрягшись и отступив ближе к стене, Нил пристально смотрел в сторону из которой доносились звуки и в скором времени из-за поворота показалось черная тойота седан, за рулем которой Нил сразу же увидел одного из близнецов.

Поморщившись, он дождался, пока машина остановится рядом с ним, и открыл заднюю дверь, заползая в салон и так переполненный людьми. На передних местах сидели Эндрю с Кевином, сзади уместились Аарон и Ники. Нил был лишь рад, что его не усадили посередине и он мог вжаться в дверь, минимизируя контакт.

— Ну как, Нил, — заговорил Ники. — Какие ожидания от первого дня в университете?

Нил ничего не ответил, уставившись в окно. У него всегда получалось хорошо игнорировать людей и лишь смешавшиеся в духоте машины запахи раздражали нос, заставляя морщится. У всех трех братьев, на удивление, запахи были цитрусовыми и лишь Кевин выбивался из этой дружной компании приторно сладким барбарисом.

Нил старался не думать о том, что невольно они все обменивались запахами и к моменту, когда он выйдет из машины, он будет пахнуть не только горькой полынью, но и всем остальным по чуть-чуть. Ему эта мысль не нравилась, но остальных это судя по всему ни капли не волновало. Для тех, кто привык жить в стае, обмен запахами был чем-то естественным, на что не обращали внимание.

Все члены стаи имели какой-то общий запах. Каждая стая пахла по своему. Это не было чем-то очевидным, но это было фактом. Но для Нила, выросшего не в стае, а лишь с отцом и мамой, такое было непривычно. Даже скорее неприятно.

Ему нравилось что его горьковатый запах смягчал васильковый запах Мэри, ровно также он ненавидел когда отец вмешивал перечную мяту в его горькую полынь, делая запах Нила просто тошнотворным.

Но вот запаха стаи он никогда на себе не ощущал. И не хотел.

Краем уха Нил слышал как до него пытались достучаться, и как постепенно все в машине оживлялись, наконец-то окончательно просыпаясь.

Дорога до кампуса была не долгой, но Нил все равно старался подметить все детали. Привычка выработанная годами, не раз спасавшая ему жизнь и сейчас, смотря на редкую почтительность вдоль обочины и мелькающие вдали здания, он уже думал о том, чтобы добираться до кампуса и обратно самостоятельно. Ему не хотелось каждый день начинать с того, чтобы терпеть чужие запахи и непозволительную близость.

На подъезде к университету стало оживленнее. Парковка перед главным входом уже была забита машинами, а студенты кучковались то там, то здесь, не спеша заходить внутрь.

Когда Эндрю припарковал машину, Нил сразу же открыл дверь выскакивая наружу. Натянув капюшон толстовки на голову, он быстрым шагом пошел ко входу. Сориентироваться в здании ему удалось быстро. Пока что внутри было не очень много людей и Нил поспешил на третий этаж, где должен был располагаться кабинет директора университета.

Постучавшись в нужный кабинет и дождавшись разрешения, он открыл дверь быстро проскальзывая внутрь.

— Здравствуйте, вы по какому вопросу? — спросила его женщина сидящая за столом справа от входа.

— Нил Джостен, новый студент.

— Ах, да, меня предупреждали о вас. Проходите. Директор вас ждет, — ответила она после того, как просмотрела какие-то бумаги. Нил кивнул и прошел дальше. Ему уже хотелось сбежать от сюда и провести день подальше от людей, но он, пересилив себя, не стал этого делать.

В кабинете директора было душно и пахло смородиной. Еле сдержавшись чтобы не поморщиться, Нил подошел ближе к столу и поздоровался.

— Здравствуй, меня зовут мистер Гамп, — кивнул мужчина. — В этой папке твое расписание и прочие документы. В течении дня заполни их и отдай моему секретарю. Ты уже можешь начинать учиться по расписанию своего основного направления, а с элективными занятиями разберешься чуть позже. Если будут какие-то вопросы, всегда к твоим услугам.

— Спасибо, мистер Гамп, — ответил Нил взяв в руки папку. Он не стал задерживаться и, развернувшись на пятках, вышел из кабинета.

До начала занятий оставалось еще минут десять и Нил вышел на улицу, прячась в закутке между корпусами. После такой какофонии запахов внутри университета хотелось подышать свежим воздухом и, если честно, было трудно представить как тяжело будет терпеть все это тогда, когда корпус заполонят студенты.

Листая листы в папке, Нил запоминал номера кабинетов и соотносил их с планом кампуса на небольшом буклете с общей информацией. В целом, если в течении дня он не будет пересекаться ни с кем из своих старых знакомых, этот день мог закончиться хорошо.

***

Двигаясь легкой рысцой вдоль обочины, Нил то и дело водил лопатками пытаясь поправить рюкзак, совершенно неприспособленный к тому, чтобы носить его в волчьем обличи. Он хоть и не мешал, но был значительно хуже той сумки, в которой остались его вещи.

Он мог конечно вернуться обратно в поселение пешком или автостопом, но намного проще и приятнее было пробежаться в своем волчьем обличии, то и дело сбегая с обочины дальше в кусты, прячась от проезжающих мимо машин. Он был уверен, что его пропажу уже обворожили и не мог не улыбнуться самодовольно от этого. Может быть он и согласился на учебу, пойдя на очень большие уступки, но быть привязанным к группке студентов он не хотел.

В середине сентября было еще достаточно тепло, но уже не настолько жарко, а редкие порывы ветра приятно обдували, заставляя щурится. После целого дня в здании полном шумных и активных студентов Нил по-настоящему наслаждался тишиной и полным отсутствием чьих либо феромонов, окружающих его.

Его все еще раздражала идея того, что он каждый день должен бывать в этом месте, но также как и со своим положением на ближайшие пол года, он смирился и с этим. Если он сбежит, проблем потом может стать куда больше.

Он много думал о том, что случилось с его жизнью. Думал о побеге, не имея сил ночами сомкнуть глаз от накатившей бессонницы. Просчитывал, как бы он мог скрыться, чтобы его вообще никто не нашел и не смог вернуть. Но все эти мысли сводились к одному: если он хочет стать окончательно свободным и перестать бежать, ему нужно остаться в Пальметто, в этой дрянной и раздражающей стае.

Уши уловили очередную приближающуюся машину и Нил по инерции нырнул глубже в кусты, не переставая бежать вперед трусцой. Гул был все ближе, а Нил практически не обращал на него внимания, зная что с дороги на такой скорости его вряд ли смогут увидеть. Если только его не выглядывали специально, но кому это было нужно.

Машина проехала мимо. Нилу не нужно было сейчас волноваться о том, что ему на хвост могут напасть люди Натана, по крайней мере вероятность этого стала в разы меньше. Сейчас на него было направлено множество незримых взглядов и это делало его существование чуть-чуть безопаснее. По крайней мере если Лола или Ромеро захотят отомстить за Натана, им придется потратить намного больше сил и уж точно они не будут лезть на рожон.

Он может быть и мало знал о том, с кем был связан его отец, но то, что он знал о тех же Морияма давало ему пищу для размышлений. Этой информации все еще было недостаточно для того, чтобы составить полноценную картину происходящего, но иерархия была понятна. Натан подчинялся Морияма, а значит и его люди тоже косвенно, но подчинялись им.

Конечно, он бы с радостью узнал больше о про Рико, и про Ичиро, но идти с этим к Кевину или его отцу совершенно не хотелось. Те наверняка знали не в пример больше, но также они могли потребовать что-то взамен. Тот же Кевин, хоть сейчас и притих, но хотел втянуть Нила в какие-то свои разборки. Будь Нил чуть более социальным и чувственным, он бы проникся горем бедного волчонка, но, к сожалению или счастью, он таким не был.

Стаи редко влезали в дела друг друга, а собрания стай были чуть ли не единственным местом, где они могли предъявить друг другу какие-либо претензии. Невольно Нил и сам стал объектом обсуждения, но это также не помогло пролить хоть немного ясности. Да, он узнал, что должен был стать мальчиком на побегушках у Рико, а учитывая специфику его детства еще и телохранителем, но также оставалось еще море вопросов.

Почему искал его отец, а не другие Морияма? Почему Ичиро на собрании так легко отступил, позволяя Ваймаку забрать его?

С каждым днем Нил все меньше понимал, что происходит и ему искренне хотелось исчезнуть от сюда до того, как случится взрыв.

Поселение становилось все ближе и Нил уже пробегал мимо пшеничных полей, на которые только только выгнали технику чтобы собрать урожай. На самом деле, это место было одним из немногих о котором у Нила сохранились приятные воспоминания в Пальметто.

Казалось, он впервые оказался тут целую вечность назад, хотя едва ли прошел месяц. Оставаясь со своими мыслями наедине, он неизменно возвращался в последние дни, когда мама была жива, а потом сумасшедшим калейдоскопом все перекручивалось в дни заточения.

Каким-то странным образом все это запечатлелось в памяти настолько хорошо, что порой Нил вздрагивал от воспоминаний. Не самое худшее, что происходило с ним за жизнь, но тем не менее ужасающее.

Наступая на горло своим принципам, он старался продолжать жить. Или может быть это все еще было выживание, приправленное мнимой безопасностью, которую вокруг него пытались создать. Теперь, когда он стал студентом, ему придется чаще сталкиваться не только со своими надзирателями, но и с другими людьми. И если другие студенты хоть и смотрели заинтересованно, но не лезли, то первые пытались выловить Нила и втянуть в свои авантюры. Особенно активно это делал Ники, вылавливая Нила весь день практически на каждом перерыве из-за чего тому пришлось буквально прятаться по кампусу, чтобы побыть в тишине и одиночестве.

Такое поведение безумно раздражало, а еще больше бесило то, что Ники всеми мыслимыми и немыслимыми способами пытался обменяться с Нилом запахами, и делал он это настолько навязчиво и порой даже агрессивно, что Нилу хотелось откусить ему хвост.

Даже сейчас Нилу казалось, что от него неумолимо несет грейпфрутом и, если честно, хотелось срочно принять душ. В последнее время вокруг него была слишком сильная концентрация всевозможных цитрусовых феромонов, будто он оказался на фабрике по производству цитрусовых мармеладок. Он пытался абстрагироваться от этого, сдерживал свои собственные феромоны уменьшая вероятность того, что его запах останется на ком-то другом, и по большей части это получалось, но вот с прилипчивостью и назойливостью Ники он не мог ничего сделать, кроме как бегать от него по всему кампусу, не желая вступать в конфликт или выпускать свои феромоны.

Конечно, Ники был омегой, при чем очень ярким и шумным, полностью отражая свой запах, и Нил мог бы задавить этот горьковато-сладкий запах своей горькой полынью, но он не делал этого. С самого своего детства мама учила его, что феромон альф мог сильно влиять на омег и в случае опасности это было действенным способом, чтобы хотя бы на мгновение вывести противника из равновесия, но также она учила его и тому, что это могло создать связь между оборотнями. Невольную, нежеланную, но связь и таким методом лучше было пользоваться только в крайнем случае. А учитывая все попытки Ники с ним сблизиться, это становилось еще опаснее.

Даже прекратив бежать, он все равно продолжал избегать всех вокруг. Ему хватило всего того, что уже успело произойти между ним и этой стаей, а давать еще один повод для того, чтобы его могли окончательно запереть в этой клетке, ему не хотелось.

Фыркнув себе под нос, Нил слегка ускорился, стремясь быстрее добраться до выделенной ему квартиры. Все поселение гудело от дневной суеты, а прохожих становилось все больше по мере того, как Нил приближался к центру города. Конечно, на него обращали внимание, но он старался игнорировать все эти пристальные взгляды, лишь сильнее напрягаясь.

Только оказавшись внутри квартиры он смог расслабиться, отшвыривая рюкзак куда-то в угол и заваливаясь на бок на пушистом ковре, который тут был изначально бог знает зачем. В любом случае, Нил предпочитал проводить большую часть времени как волк, а не как человек, а лежать на мягком ковре было приятнее, чем на голом дереве.

Прикрыв глаза, он тяжело вздохнул, расслабляя мышцы и позволяя себе провалиться в легкую дрему. Его мозг был слишком сильно измотан сегодняшним днем и, даже если тело не устало, ему хотелось провалиться в небытие хотя бы до ужина, чтобы стряхнуть с себя не только усталость, но и совершенно бессмысленные мысли о том, чего же эта стая хочет от него.