Месяца Сбора Плодов дня 10го, года 810. Северный рубеж провинции Нижний Мар. Номенский тракт.
Вечер был скучен, а утро безрадостно. Лили затяжные дожди, губившие урожай на корню. Ленивая Тойра, сестричка быстроногой Нарлы, сонно ворочалась в низких болотистых берегах. Прямо за жердяным мостом на замшелом камне проглядывалась выбитая надпись "Нижний Мар". Впрочем, кумпания, что расположилась на отдых над рекой, и без камня ведала где она.
На вырубленые в роще жерди натянули парусину и соорудили два грубых подобия походных шатров. Меж хлипкими укрытиями вяло дымил костер, а неподалёку паслись стреноженые лошади. Молодой человек с тёмно-русыми волосами и костистым носом передал своему спутнику полупустую бутыль зелёного стекла. Сидящий по другую сторону костра беловласый красавец отхлебнул прямо из горлышка и закусил копчёным удавом. Головы ещё трёх змей валялись рядом. Русоволосый помешал щепкой в котелке, висящем над огнём, зевнул.
Послышался плеск и оба обернулись, показав синие воротники под плащами. Вдоль берега медленно плыла длинная лодка. Мужик в холщовой рубахе до колен и широченных штанах отталкивался шестом ото дна и внимательно осматривал берега. Ещё двое сидели на носу.
- Мятники. – нарушил унылое молчание блондин. – Фууххх, в голове кружение.
- Ты Вейсу наливал?
- Не припомню.
- И я не припомню. Но змеюку не дали.
- Не дали.
- Куда ему.
- А я о чём, Ри?
- А я о том, что к вечеру доберемся, ежели не свалимся.
Блондин сделал второй глоток, обтёр горлышко беловатыми от утреннего холода пальцами и отдал бутыль обратно.
Юный его сомечник прикончил белое, отшвырнул сосуд в сторону и поднялся. Его пошатывало, а на заду расплылось мокрое пятно. Отойдя в сторону, молодой человек добавил воды в траву, подтянул штаны и побрёл к шатру с откинутым пологом. Дым лениво тёк на восход. Блондин облизал щепку и вяло сообщил, что этакое уже можно вкусить. Русый не ответил – он собирал постели, состоящие из попон, седёл и одеял. Светловолосый ухмыльнулся и как бы невзначай заметил:
- На твоей грудке так сладко спится, Ри.
Из шатра вылетело седло и врезалось нахалу в спину. Затем показался Ри с попоной в руках.
- Наглец ты всё же, Тэмми.
Тэмми потёр поясницу, откинул голову назад и облизнул губы.
- Сла-а-адко-слааадко.
- Приморожу. – произнёс третий голос. – Навеки приморожу. – Из противоположного шатра резко выскочила полностью одетая в бледно-травяной наряд охотницы молодая женщина с эспадой и жезлом мага на поясе.
- Вы не маг вод, красавица. – лениво протянул Тэм Нир, возвращая голову в её природное положение.
- Ну уж! Простенькую снежиночку – сотворю. – Рыжая сверкнула зелёными глазами и пошла к речке.
- Младенцы! – проворчал тот, кого называли Ри. – Тэм, поднимай Вейса, быстро трапезничаете и едем.
- А ты?
- А я побуду конюхом. Тебе Демона?
- Разумеется, Демона.
Ри подобрал тэмово седло и побрёл к лошадям, нагруженый двумя седлами, двумя попонами и прочей сбруей. Тэм же, не любивший вообще сильно утруждаться, перегнулся вбок, подобрал бутыль, прищурился и метким броском послал снаряд в палатку. Полный негодования вопль возвестил о твёрдой руке и верном расчёте аредера Нира.
Рыжая магисса недовольно заворчала при виде развареного пшена с кусочками сала, но съела ложек пять. Её брат – худенький малыш Вейс Ирет – набил брюхо так, что икал. Тэм и Ридж слопали по ложке и от дальнейшей трапезы отказались.
- Пьяницы. – осуждающе произнесла магисса, сызнова берясь за черпак. – В жизни не мыслила, что на походе возможно так хлебать!
- Милочка, это же вотунское! – обиделся Тэм, подтягивая подпругу у своего вороного, как сама его душа, Демона.
- Я вам не милочка, господин аредер! – отпарировала мэтресса Ирет. – И оставьте, наконец, свои нравы! Господин Ридж - благочестивый господин.
Тэм захохотал так, что Демон отшатнулся, кося глазом на хозяина. Отсмеявшись, аредер утёр слезу и произнёс:
- Был бы Ри монашком, не обрёл бы прозваний грозных.
- О! Будто мне не ведомо, что ему приписали ваши злодейства!
- Злодейства? – Тэм прищурился. – Сударыня, сие не Верена! Бунты следует давить так, чтобы оставшиеся жить чуяли страдания казнённых. Разумеется, шестая веркада благородная, ручки у вас беленькие. Куда нам до вашей мудрости и благочестия!
Лия зашипела, словно кошка, но тут к спорщикам подъехал веркер Ридж де Каро на своем Диком. Перемётные сумы и укладка на местах, шляпа натянута по глаза, плащ завязан на груди. За Диким следовал в поводу Резвый.
- Прекратить. – хмуро сказал Ри. – Всё ли собрано?
- Всё. – Тэм показал на Ирета, что увязывал парусину на заводную лошадь.
- Туши огонь и в седло. К вечерней заре нам надлежит прибыть в Номен. – веркер отъехал к раскисшим колеям, прячущимся в густой остролистой траве.
Мятники бродили вдоль берега, срезая маленькие листики изогнутыми ножами. За спиной у них висели плетёные цилиндрические корзины. Люди шли медленно, осматривая каждый кустик. Закатаные выше колена штаны пузырились на бёдрах как тыквы, откуда и пошло именование сего предмета землеробского обихода.
Перелесками и полями скакал маленький отряд. Потом пересекли приземистую каменистую россыпь Драконий Хвост и началась главная примета закатного Нижнего Мара – болота. Огромные, благодушно мохнатые, они хранили вечный сон немалого числа неосторожных путников. Тракт стал совсем плох – то и дело встречались хлюпающие под копытами ивовые плетёнки, дурно устроеные гати. Иной раз приходилось спешиваться и переводить коней через подобные осиновые ловушки, поломавшие много конских ног. На болотах иногда показывались согбённые фигуры – сборщики ягод. Им не было дела до верховых, а Риджу и его спутникам - до рабов трясин.
Небесный свет успел бледным пятном перевалить через свод, когда измученные вояжёры подъехали к заставе на въезде в Номен. Крохотный коронный городишко, затеряный среди болот, пристойных стен отродясь не имел. Частокол с дощатыми подмостями для дозорных с внутренней стороны, да бревенчатые вышки через каждые сто шагов – вся крепость. На расчищенной площадке при воротах стояли огромные весы для товара и односкатный домик для писаря, податного чиновника и стражи. Ворота подпирал пузатый полициант в обтрёпаном сиреневом мундире, подшитой раз двадцать треуголке и сапогах на крючках побоку. Добавочной опорой сему столпу канона служила алебарда. Полициант грязноватыми пальцами отпихивал от себя мужичонку – хозяина стоявшего тут же воза с горшками и кувшинами.
- Сказано ж, дурья башка. – цедил багровоносый усач – Три гроша за проезд. Плати – растворю.
- Господин хороший. – прижимал к груди шапчонку горшечник. – Да нету ни грошика. Наторгую – отдам, отец Крат в том порука, отдам. Сделайте божецку милось, пустите! На вечоровой заре завтрева поеду и отдам.
- Знаю я вас. – алебардист покосился на домик. – Божецка милость, Крат-свидетель… А опосля через полуденные – шасть и круголём до дому. Проваливай!
- Ваше…
- Провались, сказал! А то… это... чрез полуденные толкнись. Тама в карауле Брос, он доброй.
- Дык... – начал мужик, но тут подъехали наши знакомцы и полицейский изволил отлепить задницу от ворот.
Ридж распахнул плащ и отчеканил:
- Белый Штандарт. По казеной надобности.
- Здравию, ваше зконблстиство! – рявкнул полициант. – Эй, кум! Растворяй! – завопил он, задирая голову кверху.
Глинодел кинулся к верховым:
- Господа милостивые! Помогите. – он вытянул обе руки в сторону ворот. – Не пущают, а детки гостиничка с ярмонки ждуть. В южные езжать – день терять. Велите пустить, что вам стоит! – умолял бедняга, прижимая руки к груди. –Возрадывался винцом по пути, грош в мошне, три хотят!
Ридж сморщился – визгливый голосишко раздражал его. Тэм угрожающе качнул плеткой. Вейс же сунул пальцы в кошель и бросил незадачливому горшечнику пятигрошевик. Монетка шлёпнулась в грязь под ноги упавшему на колени мужичку:
- Ой, век мне жить – век, да с годом, да с днём за вас Матушку просить! – выл мужик, выковыривая кругляшок из глины.
Створки ворот со скрипом разошлись и кавалькада въехала в город. Тэм морщил нос, милодушие демера Ирета было ему не по нраву
- А скажи-ка, любезный. – обратился он к непреклонному стражу. – Где таверна "Четыре Козыря"?
Полицейский указал вдоль главной улицы, застроенной низенькими глинобитными домишками. В конце торчала нелепая деревянная узкая постройка с флагом на кривой мачте – дом губернатора.
- До третьего перекрестия и влево, а там узрите, господин аредер!
"Четыре Козыря" оказались двухъярусным бревенчатым домом, скобкой охватывающем углубленный двор. Словно толстые лапы вытянуло строение встречь постояльцам. Крыша таверна была вровень с неказистыми домиками обывателей. Тощий старикашка принял лошадей и получил свои пол-ниоба с повелением вычистить и задать корму. Путешественники вошли внутрь.
Зала была полна народу, как видно съехавшегося к ярмарке. Слитный шум говора, смеха, чавка, стука кружек и ложек, хруста костей и бульканья глотков напоминал лесопильную мануфактуру в разгар работы. Гости заняли длинные столы, меж спинами носились три подавальщицы, высоко задирая бутыли, кружки, миски и успевая отбивать руки любителям с размаху приложить жадную лапу к их задам. Впрочем, никто не обижался и каждый бабский взвизг встречали одобрительным ржачем. Два молчаливых гуртовщика с кружками в мозолистых руках сидели на подоконнике. Меж ними возвышался кувшин пива и блюдо баранины-на-масле.
Над сборищем горели криво налепленые на два тележных колеса свечи. Колёса крепились к потолочным балкам мощными закопчеными цепями. Пахло пивом, вином, жарким, дымом, кислятиной, топлёным жиром и варёной капустой. У противоположной стены хозяин разливал пиво из покоившихся на козлах великанских бочек в высокие деревянные кружки. Несколько гостеньков уже набрались до изумления – их отволакивали к дверям здоровенные парни со свинчатками на тонких поясках. У самого порога пьяных валили на соломенную подстилку.
Ридж прошёл вглубь залы. За ним цепочкой следовали остальные. Лия кривилась и дёргала губой от каждого взрыва грубого хохота. Кое-кто из посетителей оглянулся, но большинство продолжали набивать животы явствами, а карманы хозяина – славненькими серебрухами. Основательный бровастый пузан поднял глаза и тут же низко поклонился. Веркер молча показал ему в ладони карту. Хозяин поклонился ещё ниже и крикнул:
- Фер!
Из задней двери выскочил вихрастый пацан.
- Сопроводишь господ в особые нумера. – кратко велел хозяин и сцапал кружку, что сунул ему рябой негоциантик в долгополой красной бруфе.1 – Ужин подать?
- Подавай, любезный. – Тэм взял на себя обязанности фуражира. – Телятины с подливой. Паштетов, коль водится. Да без капусты.
- Паштету не готовим-с, сударь. А вот кручёнников ежели? – и кабатчик прищурил карий глаз.
- Подавай. На всех? – Тэм оглянулся. – На всех! – уточнил он, получив энергические кивки от Лии и Вейса. – Хренку натри ещё. Сметанки погуще. Да наилучшего белого, какого сыщешь, две кварты!
- Кнорт у тебя новый? – Ридж стягивал перчатки.
- Новый. – подтвердил толстяк. – Старого у нас не пьют-с, не в обычае!
- Тогда не надобно. Ну, парень, показывай пристанище наше.
Фер повел новоприбывших на второй ярус. Тут было куда тише. Слева тянулись двери нумеров. Храп, сладострастные стоны с взвизгом, бряк чарок, неразборчивое журчание тихого серьёзного разговора. Тонконогий Фер шлёпал пятками впереди. Он открыл дверь в торце и кумпания переглянулась. Квадратная оконечность левой "лапы" вмещала в себя мыльню и уборную, небольшую, неплохо обставленую, залу и три двери в покои. Три, а их было четверо. Нир швырнул мальчишке грош и получил ключ от внешней двери. Ридж подошёл к окнам залы – они смотрели на улицу.
- Надеюсь, одна комнатка станет кельей одинокой девы? – осведомилась магисса.
- Станет. – отмахнулся веркер. – А вторая - пристанищем любителя рыб и обожателя белого.
- Эй, Вейс лягается во сне! – запротестовал Тэм.
- А я кусаюсь. – веркер заглянул в последнюю комнату и увидел две отдельные постели. – Он тебя не достанет, Тэмми. Ну, дамы и господа, кто вкушает негу вод первым?
К тому времени, как Ридж выбрался из мыльни, подали ужин вкупе с запиской от хозяина. Веркер развернул бумажку у себя и разобрал в кривых хвостатых литерах одно слово "Ожидайте". Хм, ну и сколько? Ну и кого? Ладно, послание в очаг, а себя - за стол.
- Что там за эпистола, Ри? – Тэм примеривался к кручённику – тонкому ломтику прожареной свинины, свёрнутому вокруг острой смеси из овощей. Наконец аредер перенёс приглянувшийся кручённик себе на блюдо посредством вилки и особой лопаточки.
- Да ничего такого. Мелочи. Ну-с, начнем с тяжкого. – И веркер откинулся на спинку стула, ожидая пока Вейс отложит Лие жаркого из здоровенного чугунного горшка. Магисса переменила зелёный наряд на строгий серый и оставила эспаду в покоях.
- Преображая речи, - пропела Лия, поглядывая на Тэма, как ёж на змею. – сколько же надлежит нам утопать в болотах?
- Ежели придет нужда – вечно. – отрезал Ридж. – Вейс, не лей себе много подливы, будь добр. Мне задержки из-за твоего нутра не надобны. – В напряжённом ожидании приказа Риджа начинали раздражать любые мелочи, способные замедлить стремительный бег коней и сердца.
Вейс потупился и передал чугунок командиру.
- Я ж поправился. – пробормотал юноша.
- Ты промылся, а не поправился. С брюхом не шутят, брюхо это дело такое, коварное. – Ридж ложкой перекладывал кусочки мяса на блюдо.
Тэм пронзил кручённик вилкой и откусил треть, зажмурив глаза.
- Пересушили. – разочарованно выдал он, поймав языком падающий с губы кусочек фарша.
- Лучше пересушеная свинина, чем жирная пшёнка. – надменно произнесла магисса, кою всю передёргивало от нравов аредера. Сама Лия орудовала ножом и вилкой не хуже, чем на обеде в почтенном семействе.
Веркер молчал. Пикировки Лии с Тэмом ему не нравились, ибо раздор в отряде – гибель в засаде, как говаривали ведающие дело солдаты. Вейс поймал взгляд командира и сделал ход.
- Мы в походе, сестричка. Всякое случается вкушать в походе. Положить тебе кручённичек?
- Вон тот – с тоненькой прослоечкой. – Лия ножиком указала на желаемое и Вейс сей же миг исполнил повеление сестры.
"Ну всё. При властной сестрице мальчишка вовсе обратился щенком. Надобно было оставить при веркаде, а с собою забрать Лорфельда".
- Однако, дамы и господа, оставим сей предмет. За ужином полагается обсуждать последние сплетни, не так ли, сударыня? – И Ридж подмигнул Тэму.
- Действи-и-ительно. – старший аредер ловко наполнил всем кубки белым иреле. – Что слышно в Верене, мэтресса?
Лия прожевала кусочек жаркого, наградила Тэма взглядом "я-тебя-прирежу-ночью" и промакнула губки салфеточкой:
- Господин де Муссель застал супругу с неким незнакомцем в недвусмысленном положении и зарезал обоих фруктовым ножом. Фрейлины Её Высочества принцессы Оланы маркиза де Нассе и графиня де Шапальо получили реприманд и впали в некоторую немилость. Его Величество сызнова отложил наложение печатей на препользительный прожект о возведении в дворянство за усердное служение, а наш Штандарт мыслят расширить до корда.2
"Так. Немедля эпистолу батюшке. Нолида де Нассе в немилости, а прожект треклятого указа всё же отложен. Кому же следует действовать далее? Де Троссере? Мелковат, но пользителен в иных материях. Де Рангвалю? Редко бывает при дворе. Де Намюр жаден, обычный наёмник. Жаль, что не удалось спровадить сего ненадёжного в Лед. Де Шей остается. Эпистолу отцу, эпистолу де Шею. Прожекту должно быть похоронену в безвестности. И час подходящий – семь лет колебаний, партия де Самюта и де Нейгара отвлечена. Первый отъехал к своему сгоревшему поместью в Тарму, а второй занят прожектом умножения нашего Штандарта. Без оных господ их содружники не более чем кучка чиновничков и разнеженого столицей молодняка".
- Любопытно. – веркер отпил глоток легчайшего кислого иреле, кое любил больше терпкого сока провинции Вотун. – К чему умножать число наше?
- Мятежей преизрядно стало, говорят. – Лия пожала плечами.
- Мило. Поначалу де Нейгар ратует прожекту замены подымной подати подушной,3 а после жалобится на бунты. – Ридж постучал черенком вилки по столу. – Всё зло, недовольство и неблагочестие из сих гернольских манир исходит.
- Но ведь в казну поступило втрое больше денег. – возразил Вейс.
- Заодно удвоилось число податных, а мы с вами носимся на усмирения куда как чаще прежнего. Хорошенькая экономия вышла.
- Уж их милость, верно, счёт вели. – Лия положила в рот ещё кусочек жаркого и скромно прикрыла глазки.
- Их милости утруждение счесть домашние счета. Все расходы на госпоже баронессе. – Ридж осушил кубок. - Штандарт-командор сотворил сие по наущению де Самюта, коий с каждой кочки вопит о новых путях и свежайших поветриях. Вот бы к кому стоило приглядеться нашим сомечникам из второй и третьей!4 Не изумлюсь, коль изъяснится существование сего среброязыкого на ватарские деньги!
- Ой, господин веркер. – Лия хитро улыбнулась. – Судя по речам вашим, вы отдаёте предпочтение Драконам навроде де Ласси и де Вэйтов. Рассудите же – сие неразумно! Они желают погрузить королевство в невежество и ленный сон. На восходе набирает силы Герноль. Даже Лэнг, при всей страсти подданых императора к старинным обычаям, начал изменять уложения о податях и заново перечисляет гильдии, выдвигая в первые ряды мастеров новодельных ремесёл.
- А вы, стало быть, внимаете речам де Самюта? – Тэм нахмурился. – Особливо, я полагаю, тем, что зовут вовсе отставить дворян от управления цепными и дарными землями.5
- Верно! – воскликнул Вейс. - у королевства должно быть одному господину, а не десятку мелких, кои делят оное подобно пирогу.
- Худую крышу лучше видать из дому. – отрезал Ридж, коему уже совершенно не нравилось рассуждение брата и сестры об азарских политиках.
- А соседнюю? А за три дома? – Лия выкушала уже пару кубков и разошлась не на шутку. – Вы, ваша светлость, печётесь лишь о своей крыше и не желаете зреть, что соседний дом покосился и вот-вот рухнет на ваш амбар!
- Дело короля – аки старосты деревни – указать соседу моему исправить жилище. Но не указывать мне чем латать и каковым маниром!
- А хочется гулять и пить довольно, да жить в своих поместиях привольно. – ядовито процитировала магичка и сморщила нос. – Граф, желается вам того или нет, но обновление не остановить. Пока есть люди, подобные де Самюту, де Нейгару и де Онку, оно будет идти вперёд подобно неутомимому волу!
- Ах, ещё и канцлер примкнул к горлодёрам де Самюта… - протянул Ридж, в голове коего бешено крутились безрадостные мысли.
- Вы и командора числите в горлодёрах, господин граф? – Вейс внимательно смотрел на веркера.
- Командора я числю среди тех, кому весьма охота продвинуть своих любимцев в дворяне. Ради сего он и к демонам примкнёт. – процедил Ридж и отшвырнул вилку. – Дворянство не леденец, дабы раздавать его кому ни попадя. Велико дело – оттоптать пятки за пюпитром!
- Дворянство. – отбрила Лия – Знак служения. Много ли дворян служит королю по чести, а не по обычаю?
- Довольно – и вы тому пример.
- Большинство – ленивые нахлебники на шее земледельцев и ремесленников. Пора заставить Великие Дома добывать пропитание службой, а не чужими трудами. – Лия показала зубки.
- А сие, сударыня, решать не вам. – веркер насупил брови и сжал кулаки.
- А почему это не мне, а?
- Чином не вышли.
- И не выйду, ибо дамам, в отличии от Герноля и Айля, ходу нету.
- Солдат. – прорычал Ридж. – Ещё одно слово "Герноль" и ожидать приказаний будете в чулане! – кулак врезался в стол. – И на разлюбезный сердцу вашему поганый Герноль найдём управу. Да такую, что вмиг из голов вылетят новомодные злоносные идейки. Сии мысли у вас от длительного безделья. – Багровый лицом Ридж встал из-за стола, швырнул салфетку прямо в недоеденое кушание и хлопнул дверью средней комнаты.
- Сударыня. – Тэм был весьма зол. – Извольте выстроить ранжиру в собственной голове. То вы подзуживаете Ри к мятежу и отложению Исса с Озёрами, то ратуете за укрепление верховной власти. – Аредер поднялся и забрал со стола неоткупоренную кварту вина. – Или вы имеете мечтание вознестись в канцлеры озёрные при Его Величестве Ридже Первом?
- Ну что вы. – Лия отложила вилку и взглянула на Тэма взглядом хитрым, но решительным. – Я удоволилась бы скромной ролью королевы.
- Чует душа моя, сударыня маг-солдат, что из сего анабасису6 вы не воротитесь.
- О, господин аредер, сколь странно, что душа моя мне то же толкует. О вас!
- Не мечтайте, юная нахалка. – Нир сузил глаза. – Ри не бросит меня.
- По-моему, вы мните о себе невероятно много, господин извращенец!
- Не более чем вы, госпожа мелкая сошка!
Магисса Ирет встала, повернулась и ушла к себе, не сказавши более ни слова. Вейс сидел, втянув голову в плечи.
- Твоя сестричка изрядная дрянь. – процедил Нир. – Придётся остричь ей шерстку.
- Не смейте! – Вейс вскочил, сжимая кулаки. – Не смейте говорить гадости о Лие!
- А что ты сделаешь, демер? Вызовешь на поединок? – и Тэм крутанул воображаемой саблей. – Да я насажу тебя на клинок, словно цыплёнка на вертел!
- Или я. – в дверях своих покоев стоял сумрачный Ридж. – У вашей сестры, демер, в голове сумбур от пустых писаний, речей глупцов и веренских раутов. Ступайте и позовите слугу дабы прибрал стол. Живо!
Вейс не осмелился возражать разъярённому веркеру. Выскальзывая за дверь, он заметил, что Нир вошёл в комнату де Каро.
Примечание
- Бруфа - верхняя плотная одежда вроде пальто с высоким воротом, но без застёжек и рукавов. Рукава натягиваются отдельно.
- Корд - 10 штандартов.
- То есть раньше налог брался только с тех, у кого есть жилище, а теперь - со всех.
- Третья веркада занимается контрразведкой.
- Цепные - земли родового поместья, манора. Дарные - земли подаренные королём за заслуги.
- Анабазис - поход внутри страны.