"Грррр! Сил моих более нету! Два признания в любви на месяц - слишком тяжкая ноша для подобного мне любителя тиши и уединения. Совершенно не удаётся размыслить о деле. Итак, отвергни сии глупости, малыш Ри! Вернемся к оборотням".
Ридж слез со станка, где больно впивался в спину рычаг взвода тагга, и встал у борта, глядя в сторону сероватой полоски побережья вдали.
"Что ведомо об оборотнях? Как утверждают мудрые книжники, сие полулегендарное существо, обладающее способностью превращаться не то из зверя в человека, не то наоборот. В заклятье маски1 ещё мог бы поверить, а в изменение всей плоти вкупе со скелетом – простите. Упоминания о подобных чудищах, впрочем, встречались в Вердани. Но то были последствия мажеских опытов по сочленению младенца и волчонка. Насколько помню, волколюд прожил всего несколько дней и умер ещё до того, как бесстыжих колдунов схватили и поволокли на костёр.
Случалось всякое такое и в правление Гарпиры Третьей, лет эдак двести назад. В одном случае, кажется, разбойник соорудил себе доспехи и шлем из волчей шкуры – забавник, надо заметить! А вот другой, в провинции... кхм… провинции? Забыл, но что-то северное – точно. Ну и ладно, не в том суть. Так вот, второй остался тайной. Крупный волк нападал на людей, причем проявлял редкую сообразительность касательно ловушек и охотников. И не опасался огня. Появлялся одновременно в разных местах. Потом заметили, что явление волка или волков совпадает с пропажей братьев–углежогов. Или лесорубов? А, неважно! И – обратно же – волки скрылись, братья вернулись в деревню. Н-да, точно не помню - барон их или соседи - но братцев убили и волки исчезли на несколько лет. Когда появились вновь, тут же случилась паника, охота на подозрительных, спалили шесть деревень вместе с обитателями и королева принуждена была послать отряд на успокоение. Одного волка убили, но тушу подобрать не сумели и она на другой день пропала. Нападения прекратились, однако изъяснить, что же то было, не удалось. Та-а-ак..."
Веркер упёрся руками в брус борта, закусил губу.
"Что ещё бывало? Упорные слухи о некоем народе людопсов, обитающих в горах Ватарии. Впрочем, Ватария такой край, что не удивлюсь, ежели там сохранились чудеса и похлеще. Выписки из гернольских хроник, описывающие боевых зверей, что выводили тамошние книжники и в конце концов довыводились до разорения трети страны. Странно, что в сказках оборотни почти не упоминаются в отличии от упырей. Как же это не приласкали мохнатых язычком сочинителя? Ах да! "Баллада о Кровавой Трапезе в Замке Морн". Предполагают, что изъяснена аллегория, означающая изменника. Тем не менее, таковой замок был. Хм, а где? Где-то на закате! Эй, придержи коня, Ри! Да ведь Морн и стоит близ закатного устья Провала на исском берегу. А Тосс – в устье. От одного до другого не более десяти лиг, полагаю. За-а-ба-а-авно. По некоторым признакам, событиям, что в "Балладе" изложены, около трёх-четырёх сотен лет. А как там было?" - Ри нервно облизнул губу, силясь припомнить давным-давно услышаную длинную заунывную песню. – "Какое-то проклятие или месть. Что-то там вроде …
К чему же славный рыцарь Морн
Дочь замуж обещал?
К чему же он, как минул срок,
Другого в дом свой звал?
Девица у окна в тоске –
Уж больно мерзок гость!
Седой старик бросает лесть
Ей, как собаке кость.
Он гладит скрюченой рукой
Её девичью кожу.
И похоть в старческих очах
На сальный блеск похожа.
… да, как-то так. Потом долго рассказывают о ссоре меж молодым наследником соседа, коему была сговорена рука и сердце девицы Морн, её отцом и тем старым лэндером. В конце концов молодого человека опоили отравленым вином, а его мать прокляла убийц… хм... как? Сейчас… погодите…
Я проклинаю, лэндер Морн,
Тебя и всё семейство!
Клянусь, тебе не станет впрок
Свершённое злодейство!
Покуда в водах не уснёт
Последний отпрыск твой,
Ужасной злобы волк лесной
Да ходит за тобой!
Обличье волка ты узришь
Лишь пред свершеньем мести.
А до того его всегда
Воспримут с высшей честью!
Сказала я и будет так,
Тому Тэммрэн порука,
О, Морн, о низкая душа,
Простись теперь со скукой!
Отныне станешь хлеб вкушать,
Боясь ножа и яда!
Я ж удаляюсь навсегда
Под сень Нойорирада.
И там в полуденной тиши
Я буду ждать известья,
Как мерзких отпрысков твоих
Настиг посланец мести!
… Ага, "в водах не уснёт" – это указание на старый южно-закатный обычай хоронить в море или озере. "Воспримут с высшей честью" – примут со всем решпехтом. Как благородного, надо полагать. М-да, прямо-таки оборотень. То волк, то дворянин. А что если? Да нет! Быть не может! Проклятие – суть то же заклятие, а ни одно заклятие без подпитки четыреста лет не протянет. Даже если обитателей замка сожрал заговорённый волк-перевёртыш, так он давно помер своей смертью. Ведь заговорившая его ведьма уж точно померла, а с гибелью колдуна распадаются все сотворенные им заклятия. Но, скорее всего, имелся в виду не зверь, а искусный наёмный убийца. Если мне не изменяет память..."
- Господин веркер!
Ридж обернулся и увидел перед собой веснушчатого матроса.
- Господин веркер, аредер Мершель просит оказать ему честь и взойти на мостик! – матрос указал в сторону кормы.
- Непременно. – Ри втянул сырой колючий воздух, немного досадуя о прерваной нити размышлений.
Матрос довёл его до трапа, ведущего на ют, и умчался по своим делам, повинуясь взмаху руки штурвалера – худощавого пожилого господина с озёрным именем Ийн Шойто.
Лой Мершель сидел на штабеле коротких тяжей, заключённых в клеть меж двумя ретирадными таггами. Он был весел и немного пьян.
- Ну, оклемались, граф? Я ж говорил – кнорт с солюшкой - лучшее средство.
- Да, мне лучше. Благодарю за приглашение, господин аредер.
Ридж огляделся.
Кроме вышеупомянутых таггов на поворотных станках, ют "Эве" вместил в себя стол, к которому карты и книги прижимались особого устройства рамками, большой сдвоенный штурвал, массивную тумбу с компасом, разные навигаторские инструменты на особой колонке справа и дальноглядку на треноге. Шойто постукивал циркулем по карте, поглядывал на небо, заслонённое прямыми парусами буревестника, морщился. Впрочем, морщился он всегда, как успел заметить Ри.
- Мне приказано быть в вашем распоряжении до исполнения дела. – Лой опёрся на левый тагг. – Не желаете поведать что именно четвёрка ищет в мутных водах бухты Тосс?
- Извольте. – Ри покосился на рулевых, но промолчал. В конце концов если бы аредер не доверял своим, он бы, верно, позвал гостя в каюту.
- И?
- Мы ищем оборотней.
Лой от смеха чуть не грохнулся с клети, а Ийн фыркнул.
- Помилосердствуйте, веркер! Сие ж ска-а-а-азки! – тёр глаза рукавом льняной рубахи навигатор.
Ридж поискал глазами на что присесть, но такового не было. Тогда он подошёл к задней баллюстраде мостика и опёрся ладонями о тёплое дерево:
- Давший задание принёс ябеды на ужасных тварей, господин аредер. – спокойно ответил молодой офицер. – Я тут размышлял... Не ведаете – что есть "под сень Нойорирада?"
Ийна перекосило:
- Упэси вэс Тэммрэн и Белор схэзэ сие пред зэхэт-зэри! – с жаром заговорил мрачный штурвалер. – Нойорирэтт место прохлятое.
- Никто не ведает, где оно находится. – подхватил Мершель. – Нойорирад - по преданию – заброшеный город ушастых, где творятся всякие пакости, а в полнолуние туда-де сползается самая отвратная нечисть.
- Ушастых? Эльфов?
- Их самых. – навигатор обнял ложе тагга и положил голову на кожух взводного механизма. – Чтоб им семижды перевернуться в могилах или где они там гниют! Не поминайте зазря, беду накличете.
- Не буду. Прошу простить. – Ридж взглянул на теряющуюся в вышине верхушку мачты.
- Охотно. Вы же не ведали. С чего вообще вам пришёл на ум призрачный город?
- Баллада о замке Морн. Слыхали?
- А как же? – навигатор кивнул. – Надобно заметить, сударь, в переложении с закатного она теряет изрядную долю прелести. Был у нас маг прежний, он её всю знал на закатном. Ух, как умел петь! Жаль, сгинул.
- В сражении?
- Что и обидно – нет! В вакацию вышел в море на ялике с супругою – ехали навестить родню – и пропал. Полиция нашла ялик на берегу, вверх дном, без мачты. Море в те дни было тихо, словно весенний лужок. Как? Отчего? Так и не дознались! – с печалью сказал Лой и махнул рукой. – Да оставьте вы сие предание, сударь мой! Сплошные иносказания, аллегории, как говорят учёные умники. Наверняка подослала убийц из Ордена Лисов!
- Какого Ордена? – насторожился веркер.
- Лис или Лисов. О них мало ведомо. Существовал-де в стародавние годы такой союз убийц. Хитрых, всепроникающих, безжалостных. Потом то ли распался, то ли что. В общем, сказочки всё это! Ну, не огорчайтесь. Съездите, развеетесь, вьюнков половим с вами. Поведаете что нового в столицах. Ребятки вон вашего демера подговорили показать пару приёмов с палашом и длинным кинжалом. Всяко не без пользы с нами походите. Желаете – встанем на пару деньков в Хэйтоне, покажу вам королевский дворец. – Благодушно балагурил Мершель, выбивая ногтями по ложу некий беглый ритм.
- Вейс не очень умело фехтует. Но кинжальщик – то не отнять – знатный. Вот Нир как с палашом в руке родился.
- Ну и славно! – Мершель рывком поднялся с железок. – Ийн, держите курс на Варван. К утру, верно, обогнём, а там опять прямо на закат.
- Отчего нам не выйти в Шевон? – Штурвалер указал на карту ножкой циркуля.
- От того, что я не желаю толкаться среди торгашей. – Мершель хохотнул. – Течение нас подогнало бы, конечно, но "Эве" и без потока самый быстрый буревестник от Лоона до Скарамари. Идёмте же, сомечник! О преданиях лучше всего беседуется за чаркою настоящего старого кнорта! Пили ранее?
- Иного не пью. – с достоинством отвечал веркер.
- Закатник! Истинный закатник! – Мершель с размаху хлопнул Риджа по спине.
Ийн поднёс к губам свисток и, повинуясь его трелям, парусная команда бросилась к вантам. "Эве" готовилась к перемене курса.
Из письма демера Вейса Ирета матушке:
"Плавание наше течёт размеренно и любопытно. Нынче упражнялся с несколькими матросами в искусстве владения кинжалом. Должен заметить, что широкий морской нож, несмотря на тяжёлое лезвие, ничуть не хуже нашего стилета. Мне засчитали победу в двух случаях, а рядовым и демеру восьмой веркады – в семи. Господин старший аредер также принял участие в упражнениях и явил высокое искусство владения палашом супротив абордажной сабли. Однако матрос именем Шотт умело захватил палаш господина Нира крюком-вырезом и господину ст. ар. пришлось сдаться после безуспешных попыток высвободить оружие.
На рассвете второго дня мы обогнули унылый остров Варван, на коем нет ничего привлекательного, не считая заброшеной сторожевой крепостцы. От оной почти ничто не заметно, кроме осыпи стены. По утверждению сударя квартамастера Берманера, коий ходит в южных водах более двадцати лет, не столь уж давно стены были целы на всём протяжении, но ужасный ураган 806-го года совершенно изничтожил некогда грозный оплот.
Лия велит тебе кланяться, что и приписываю с удовольствием. Сообщу далее то, что сестрица желала бы сохранить в тайне. Сердце Лии тронула Матисса, коя протянула шёлковую нить меж ней и господином веркером гр. де Каро, о коем я писал уж Вам не раз. Увы! Г. веркер холоден к несчастной дочери твоей. Лия в ярости от сего, учитывая ещё и то, что г. Тэм всячески подговаривает г. Риджа против неё. Сему офицеру, сколь ни стыдно мне сознаваться, присущ грех живописца Арта Артани, каковой, если припомнишь, годы бытия своего жил с мужчинами, нисколь того не смущаясь.
Весь путь наш от Амноэля до Вартана вымощен обломками тяжкой войны за душу г. Риджа меж Лией и г. Ниром. Ни дочь Ваша старшая, ни третий твой сын, не оставляют надежд на благополучный исход сей баталии. Его Светлость благородный Ридж де Каро – достойнейший господин и лучший из офицеров, встреченных мною. Об удачливости же его говорит хотя бы то, что веркером он стал в 21 год от явления миру, чего в Белом Штандарте прежде не случалось. И стал по праву, клянусь!
Не питая ни малейшей корысти, я бы весьма гордился подобным родством. Однако пока шансы Лии весьма шатки. Утешает лишь то, что г.Нир оказался премного чувствителен к качке и, несмотря на усилия мэтра корабельного мага, изрыгает содержимое нутра вкупе с гадкими проклятиями второй день подряд, а г. Ридж пьёт кнорт и рассуждает о тайнах заката с навигатором господином Мершелем. При подобных обстоятельствах господин ст. ар. лишён возможности продолжать свое отвратное наущение.
Завтра поутру мы будем в виду Порт-Орени. К величайшему сожалению моему, входить в гавань наш навигатор не желает, следуя прямо в Ниоту. Однако в Порт-Орени мы должны принять письма из Верены, а посему будем крейсировать у берега с полудня до закатной зари. С курьером и отправлю сие послание на почту.
На борту буревестника "Эве".
3 часа 46 минут пополудни, 22 Сбора Плодов, года 810.
Любящий Вас сын Вейс Ирет".
"Эве" покинул рейд Порт-Орени в предвечернюю пору. Из каюты навигатора доносились бессвязные выкрики и обрывки песен. Два иссура набирались на десять лет вперёд. Когда они выходили на палубу дабы принять секретные пакеты, Вейса чуть не перекосило – таким пьяным он командира ещё не видал. Лой и Ридж могли идти лишь в обнимку, выписывая ногами завитушки. Даже привычный ко многому курьер в лодке вытаращил глаза.
Порт-Орени вообще-то воображения не поражал. В отличии от розостенного Надара он был окружён лишь каменистым валом, каменных построек в нём не имелось отродясь. Мелкая гавань могла принимать разве что рыбацкие суда и небольшие корабли. Низкий болотистый берег с илистой полоской у воды навевал тоску. Тем не менее Вейс, словно жадный щенок, навалился на борт и высматривал низкие домики Шотура до тех пор, пока высокий шпиль храма Матиссы-в-Орени не пропал из виду. Демер с запоздалым сожалением сообразил, что Шотур, стоящий за рощицей кривых деревьев, с воды не виден. Он успел разобрать лишь чёрточку старого причала деревни, прежде чем буревестник решительно направил нос на юго-закат и удалился от берега.
Ветер крепчал, вахтенный штурвалер Будро то и дело сверялся с барометром и дёргал себя за окладистую бороду. По морю побежали маленькие упругие волны, шлёпавшие "Эве" в борт. Наконец, Будро велел убрать все нижние – так называемые припалубные – паруса. Корабль шёл лишь под верхними, но даже с ними ход был весьма приличный. К ночи стало окончательно ясно - шторма не избежать. Матросы крепили шлюпки, закрывали плотными ставнями окна и обтягивали люки парусиной.
Навигатор Мершель храпел в каюте на койке, а веркер де Каро – под столом. Вокруг него перекатывались пустые бутыли и бочонок.
Вейс по настоянию Шойто сошёл вниз и заглянул к Лие.
- Пьёт? - вместо приветствия спросила магисса, забившаяся в глубокое массивное кресло с романом в руках.
- Уже напился. – Вейс облокотился о спинку и заглянул через плечо сестры. – Почивать изволит.
- Ненавижу! Как можно командовать веркадой и быть столь безвольным! Я бы уж давно отрубила голову всем мерзавцам! Один чернокнижник, другой торгует подарестными, третий вообще крысолюб! – Лия отшвырнула книгу и принялась ломать тонкие пальцы. – Ну ничего, мне бы лишь разбередить его сердечко, а уж я-то наведу ранжиру!
- Ли, Ли… Ты становишся гранд-дамой гарнизона, ещё не став веркершей! – рассмеялся Вейс.
- Каждая женщина… - важно отвечала магисса. - ...ежели, разумеется, она дама, а не сапожная тряпка, с юных лет учится быть королевой при муже-негоцианте.
- Каков же из графа негоциант?
- Любой мужчина – негоциант, братец. Продать подороже свои умения, знания, верность, клинок – тоже надобна ловкость! Твой веркер сумел сие, как нельзя луч… - "Эве" приподнял корму и сестра с братом полетели на пол, вместе с креслом. Через мгновение корабль ухнул вниз и всё понеслось в ином направлении. Скрежет, звон, грохот, треск. Лампа упала и погасла.
И то было лишь начало.
Злосчастный "Эве" швыряло и переваливало сразу во всех направлениях. Вейс и Лия давно потеряли понимание где верх, а где низ. Вокруг них летали разные предметы – малые и большие, мягкие и жёсткие, округлые и с острыми углами. Дверь ударила в стену, словно весенний гром, через порог хлынул поток солёной холодной воды. Кто-то прошлепал по коридору, выкрикивая отчаянные богохульства. Новый поток отбросил тёмный клубок тел назад.
- Проломило ютовый люк!
- Закрыть и упереть, осьминога вам в задницу! – проревел голос навигатора. Сам он показался в проёме на миг, борющийся со стеной воды. Лой уцепился руками за державки от сорваных ламп, взревел бешеным тигром и боком врезался в полупрозрачную волну, прорываясь наверх по узкому трапу. За ним потянулись матросы в рваных одеждах, с кровавыми ссадинами на лицах, руках, телах.
Гром волн, бьющих в скрежещущий корпус корабля, казался ударами гигантского молота, вроде тех, что приводятся в движение волами. Мрак и воды. Скрежет и удары. Вой и крики. Треск и хлопки. Такова была ночь с 23го на 24й день Сбора Плодов на стыке морей Лоон и Шеон.
Той ночью разгулявшаяся Тэммрэн прибрала в чертоги жемчужного дворца:
- огромный лайхатский негоц-гросс, шедший с грузом зерна из Хэйтонэ в Сиро.
- около трёх десятков лодок и чаек.
- два меченосца, крейсировавших близ берега.
- без счёта живых душ.
"Эве" пришлось отдать Морской Деве фок-мачту, семь матросов и штурвалера Ийна Шойто.
Примечание
- Заклятия масок - группа заклинаний, изменяющая внешность посредством создания иллюзии.