На завтрак смотреть не хотелось. Безо всяческого смысла пух на блюде с отбитым краем тоши, зря лучилась горка красной икры, напрасно подставили бока куски великолепного горячего хлеба, грустной горкой лежало масло. И возвышался над всем этим фарфоровый кофейник, словно одинокая башня над руинами.
Веркер сидел над дымящейся чашкой. Уныло глядел в дверь и ждал вердикта лекаря. Местный матиссит-лекарь совсем не походил на исполненого значимостью своего дела Хуттера. Суетливый монах колобком катался по присутственному строению. Прежде в дверь влезало брюшко, после круглая морда, а уж под занавес показывались короткие ноги-бочонки. Брат Шош родом был из закатного Хьита, говорил, нажимая на О. Его талантов хватало на избавление от зубной боли, врачевание порезов и раскрой покойников. Ещё Шош увлекался собирательством старинного закатного оружия – в прозекторской все стены были увешаны тонкими прямыми мечами, звездообразными стилетами и топорами "ущербный месяц". Особо богопринятый брат ценил престранного вида ножи – дисковый, с эфесом внутри отточеного разомкнутого круга, овал на вертикально торчащей из центра рукоятке и метательный "лещ".
Кое-что попадало в коллекцию Шоша через местных сыщиков, всеохотно преподносивших своему лекарю отобраное у злодеев. Но большинство приобреталось им самим в обмен на невеликие доходы и полезные услуги.
Но прежде богопринятого брата в комнату ворвался Тэм. Плащ и шляпа полетели на постель, а сам аредер хлопнулся за стол, радостно потёр руки и схватил кус тоши.
- Отчего друг мой невесел? – поинтересовался нахал.
Ридж вздохнул и поведал о находке. Тэм почесал загривок, хмыкнул, налил себе кофе и принялся за доклад.
По его словам выходило, что слухи витают всякие, а описание чудища сводится к "преогромадному волку". Некоторые присочиняют горящие глаза, железные когти и прочую чепуху. Первое убийство произошло весной. В переулке за кабачком "Старый Навигатор", что тут рядышком, под горой. Выносивший помои слуга наткнулся на покойника с разодраным горлом. По первости рассудили, что это последствия жестокой драки, случившейся аккурат прошлым вечером в вышеупомянутом заведении. Всех, кто был в том замечен, схватили, отвели в кордегардию и с пристрастием пятой степени спрашивали. Сознавались во всяком, но не в смертоубийстве.
Пока стражники маркиза упражнялись в порке и втыкании под ногти игл, припозднившийся гуляка на другом конце Тосса споткнулся о труп мальчишки с – верно – разорваной шеей. Тут уж стало ясно, что орудует один и тот же негодяй. Белые ещё не вмешивались – дознание вела стража. Лишь после девятого убитого (в скобочках заметим, что на пятый раз затейник перебрался на сушу, в окружавшие бухту деревеньки) маркиз кинулся к господину адъютору. Господин адъютор кликнул сыщиков и те поначалу рьяно взялись за дело, но вскоре зачесали в затылках. Были следы – волчьи. Были очевидцы всякого сословия. Не было одного – ясности.
- Этот проныра Прой. – Тэм отпил кофе и хитро взглянул на командира. – Пояснил сие таким маниром: вот обыкновенный убийца. Человеческого племени. Он или со зла убивает, или за деньгу с пожитками. Но его хоть угадать можно! Через скупщиков найти, народец поспрошать кто внезапно зажил получше. Опять же хоть какая связка меж убиенными имеется. А тут безо всякого резону и мысли.
- Резону может и не бывать. – граф зевнул. – А мысль должна быть.
Аредер густо намазал маслом ломоть хлеба и вонзил в него свои ровные белые зубы.
- Ри, откуда мысль в чудовище? Всякому созданию ума отмерено по реестру Отца-Крата. Волки – охотники на слабых. А тут половина загубленых народ отнюдь не бессильный!
- Волки, друг мой, по деревьям не лазят, провизию на оных не хранят. – Ридж подался вперёд и постучал согнутым пальцем по столу. – Человеческого он роду-племени, Тэмми. Хитёр да злобен весьма. Эх, вызнать бы его замысел! – Ридж вскочил и заходил по комнатушке, щёлкая пальцами у щеки. – То ли жаждет земли брошеной, дешёвой, то ли месть творит всем и сразу, то ли…
- То ли и впрямь оборотень, сиречь человеческого разуму в волчьем тулове. – иронически закончил Тэм.
"Тосс. 5й день Пустых Полей. Крепость Эрбо. Девять с половиною часов утра.
Почтенный батюшка, милая матушка, любимые братья и сестрица! Ваше послание с превеликим удовольствием прочёл и обещаю всенепременно одеваться теплее в хладную нынешнюю пору.
Спешу поведать о делах наших. Лия немного прихворала и нарочно призванная знахарка потчует её отваром из трав, от коих сестрица морщится. Вчера мы с Их Светлостию и начальствующим над тосским Белым Департаментом г-ном Лонгедошем осмотрели сей город, лежащий на четырнадцати островах в бухте Тосс, похожей своими очертаниями на камбалу. Одноимённый остров служит сей рыбе глазом. Сам он невелик, весьма чуден старинными домами и немощёными улочками, кои усыпаны рыбьей чешуей, мелким камнем и всяким сором. На о. Тосс имеется малая скала, оную венчает старинная фортеция именем Эрбо, где нам отвели жильё.
Направляясь же поздно ночью во пристанище наше, Их Светлость изволили сделать ужасную находку, кою описать вам не решаюсь. Однако укажу, что сие событие есть продолжение ужасных умерщвлений, для дознания о коих мы и прибыли в сей унылый край.
Полчаса как я вернулся после осмотра места отыскания останков несчастной жертвы. От взора моего при утреннем свете не ускользнули некие черты, кои не видны были по темноте.
1е: на высоте полутора арнов от корней ивы, куда негодяй затащил тело, имеется след от шнура. Из чего заключаю, что преступник отнюдь не силён, а скорее весьма ловок.
2е: вать вам не решаюсь. вели жилье. ыпаны рыбьей чешуей, мелким камнем и всяк ветвях нашёлся обрывок фартука, измараного жиром рыбьим и копотью. По сей примете делаю заключение, что погибшая была кухаркой или прислугой в таверне.
Ведая, сколь благоволит Их Светлость к "тем, кто мыслит наперёд, указу не дожидаючись", сыскал ваш почтительный сын и лодочников, кои состоят при всех трёх пристанях островка. Однако ни один из них господ и простого званию люда с поклажей обширной не упомнил. По первости сие обнадежило меня в рассуждении, что злоумыслителя следует искать тут же, на острове среди мастеров-сетевязцев, но припомнилось наше житьё в родном доме. Я вопросил у одного из труженников весла – много ли в Тоссе лодок? На что ответ мне был – почитай, у четверти имеются. Тогда направил я стопы в таверны, дабы вопросить не пропадала ли у кого прислужница. Ни в одном из двух в оном не сознались, однако хозяйка "Рыбьего Хребта" Суссо Ронуль указала о том, что на берегу, коий тут презрительно именуют "топью", имеются с полдюжины деревенских таверн и кабачков.
Посещение оных я отложил, понеже мальпост почты Его Королевского Величества отходит через час, а я столь долго не писал вам, обожаемые мои батюшка и матушка, что далее ждать уж непристойно.
Кланяюсь всем вам с почтением, поклон также г-же Бути, тётушкам Мире и Нодесте, а тако же и семействам их.
Остаюсь почтительным сыном вашим, Вейсом Иретом.
P.S. Спешу отдать сию эпистолу в почтовый баркас, коий отвозит почту к мальпосту на берег. В обратном пути чаю заехать домой и представить батюшке будущего зятя в лице Его Светлости графа де Каро".
Совещание дознавательского отряда происходило в обстановке непринуждённой и непривычной взору строгих чиновников. Лия полулежала в глубоком кресле, то и дело заходясь кашлем. Она куталась в огромную серую шаль. В шаге от ног девушки, обутых в меховые сапожки, жарко пылал камин. Вейс пристроился на трёхногом табурете против сестрицы, держа в огне длинными щипцами высокий медный стакан с красным вином для приготовления снадобья. Содержимое только начало булькать, но по комнатушке витал аромат винокурни. Господин аредер предпочел худо застланую постель командира, а господин веркер – глубокую оконную нишу. На круглом столике уместились горячее мясо, вина, зелень и копчёная рыба. Но пока к этим явствам приложился лишь пришедший с докладом отец Шош.
Монах-лекарь с улыбкой, достойной более свадебного обряда, вещал:
- Покойница годов тридцати-сорока была. Простолюдинка. В брюхе сысканы остатки потрошков бараньих и чесночины. Таковая похлёбка лишь простыми употребляется и в тосских тавернах не подается вовсе, понеже мы потомственные рыбари, а не какие-то там овцеводы. – Богопринятый отец ткнул золотистой рыбиной в потолок перед тем, как откусить ей бок. – Опосля, помолившись, приступил к оконечностям. И готов поклясться на писаниях небесных - не оторваны были оные, не откусаны, но отрублены неким острым лезвием со многими зазубринами. – Вбил окончательный кол в надежды э Рендора матиссит перед тем, как положить себе мяса, совершенно не заботясь о бараньем его происхождении. – У покойной в старые годы было сломано два ребра, ибо на оных имеются наросты, указующие на сие печальное событие. – Монах слопал баранину в один присест, запил ингрудским белым и расплылся щеками от удовольствия.
- Благодарю вас, богопринятый отец. – печально произнёс Ридж, у которого от вида любой еды начиналась тошнота. Казалось бы привык ко всякому, а всё же не по себе. Или то было перевозбуждение, подобное бешенству гончей? – Как по-вашему, что за орудие могло быть?
Отец Шош призадумался, что обошлось провизии отряда в свинной бок с кашей. "Ишь мечет!" – изобразил глазами Тэм, на коем лежали обязанности фуражира и квартирьера. – "Чтоб ты лопнул!"
- По разумении недостойного собирателя. – Сказал наконец монах. – Могла быть и пила малая, и форуш, и нуруш.
- Че-го? – Тэм подался вперёд. – Какие такие фуруши и нуруши, богопринятый?
- Форушем именуется иззубреный узкий меч, коий озёрные порубежные конники имели вторым оружием, носимым под левую руку. – С видимой весомостью суждения пояснил Шош. – Служило оное для зацепу покровов телесных при поимке всяких неблагостных особ, что норовили рубеж пересечь без предъявлению положеных бумаг. А нурушем - кривой кинжал. У меня таких три, но изъедены вельми ржой. Зазубрины на нуруше делались на внешней стороне, на форуше – на обеих от острия до половины клинка.
- Благодарю вас. – повторил веркер, глядя на бледную Лию. – Более не смею отнимать минут у богопринятого отца.
- Что вы, что вы! – Замахал ручками пузан, с сожалением кося глазом на богатый стол. – С прибытием вашей светлости душа моя возрадовалась недостойно, понеже чаю далее способствовать раскрытию небывалых злодеяний всеми силами, кои…
Он бы и далее разглагольствовал, но поймал бешеный взгляд блондина. Отец Шош стушевался, поспешно вскочил и… умудрился стянуть с блюда свинную ножку в кляре, прежде чем выкатился за дверь. Даже Тэм, коему случалось воровать в нищей юности, вытаращил глаза на бесподобную нахальную ловкость.
- Богопринятый! – с чувством произнёс Нир, поворачивая ошеломлённое лицо к Риджу.
- Да в провал его. – махнул рукой Ридж. – Вейс, что сыскал ты?
Юнец вскочил с табурета и уронил стакан в зашипевшие угли. Лия скорчила гримаску, означавшую лёгкий реприманд. Волшебница забрала у брата щипцы, покрутила в руках и прислонила к решётке. На свет явился жезл с кошачьей головкой. Лия коснулась кубка с красным, отвергнутым монахом, - вино вскипело. Вейс поспешно сыпанул щепоть корицы, чуточку перца и горсть кардамона. Лия положила чародейную вещь на колени.
Тэм присвистнул, а Ридж зевнул:
- Демер, докладывайте.
- Господин веркер! – начал Ирет, слегка заикаясь от волнения и распиравшей его гордости за свои свершения. – По вашему приказанию я оглядел дерево у южного причала острова Блуд. На ветке, обращённой к дому Хломдора в высоте полутора арнов отыскан след тёртый с лохмотьями верёвки.
Ридж кивнул, облизнул губу.
- Тако же найден сей предмет… - Вейс присел, вытянул из-под кресла небольшой кожаный мешок и двумя пальцами извлёк грязно-жёлтый обрывок холстины с пришитой верёвочкой. Демер развернул его перед собой на вытянутых руках. – Полагаю, сие фартук или хозяйник, как оный предмет именуется в закатных землях. Пятна имеют рыбный запах…
- Ну последнее я уже чую. – Недовольно пробурчал Тэм.
- …а серое – зола и копоть, из чего смею вердикт иметь о службе убиенной в таверне.
- Или в доме средней руки – кухаркой. – монотонно заметил Ридж. – Продолжай.
Демер насупил брови, словно упрямый щенок:
- В приличных домах, ваша светлость, отнюдь не допущают грязи среди слуг, а более сего в кухарне. В тавернах же третьего разряду подобное нередко за неимением времени на стирку и присутствием изрядного небрежения к чистоте. – Вейс спрятал пахучую улику в мешок. – После того пошёл к лодочникам. Они, господин веркер, в один голос утверждают, что ни единый человек всякого званию вечером с поклажей не езживал. Но присовокупили... - тут Вейс горестно вздохнул - ...что лодки в Тоссе имеются у четвёртой части обывателей.
- Ну, а что ещё ты делал? – Иронически вопросил Тэм. – Верно, в таверны подался.
- Именно так, господин аредер! – С некоторым злорадством воскликнул юноша. – Ни в "Хребте", ни в "Навигаторе" пропаж прислуги не было. Хозяйка же "Хребта" сообщила, что в окрестных деревнях имеют существование харчевых и винных заведений с полудюжину. Прикажете обойти оные?
Нир переглянулся с де Каро, пожал плечами и кивнул:
- Съезди, хуже не будет.
Ри полез в карман, вытащил горсть монет и отсчитал три ниоба:
- Лошадь наймёшь на почтовом дворе. Отправляйся немедля, уж скоро полдень.
Вейс принял деньги, отсалютовал и вышел прочь. Часы на башне в подтверждение слов веркера глухо пробили одиннадцать раз.
Мерный рокот волн, бьющих о скалу десятью арнами ниже, навевал философический лад. Шумел сырой ветер, скрипели двери и полы наверху.
- Итак. – Ридж соскользнул с подоконника и прошёлся туда-сюда, постукивая коваными каблуками сапог. – Лия, можешь проследить нить от той тряпицы, что приволок твой брат?
- Попробую. – прохрипела девушка. Она отпила тёплое вино с пряностями и уточнила. – Загляну лишь в книги. Я изгонница, но следование входит в общий курс. – Рыжуля виновато улыбнулась. – Вспомню, Ри, непременно.
Тэм от такого обращения озлобился.
"Мерзавка! Как ты посмела украсть у меня то, чего я безуспешно добивался долгих шесть лет?! С кем только не приходилось делить ложе: алчные юнцы, тупой барончик, капризник и неженка Грей! Ри! Ты не имеешь ни малейшего права звать его Ри! Лишь я, несчастный и страдающий, впадающий в безумие от любви…" - Блондин залпом выпил стакан ингрудского, приводя дух в равновесие.
- А чем же заняться мне прикажешь?
- Отдохновением, Тэмми. Сегодня я нанесу несколько визитов. - Граф тяжело вздохнул. – Положенных по Учтивому Уложению. Местным чиновникам. А поутру мы отправимся следом за Вейсом.
- К чему повторение? – Тэм развёл руками, изумлённо глядя на командира.
- К тому, друг мой… - Мягко произнёс Ридж, от коего не ускользнула вспышка бешенства искусителя. … - что мы поедем отнюдь не по тавернам. Благоволи прихватить свою поклажу с… известными принадлежностями.
- Эй! – возмущённо вскрикнула Лия. – Маг здесь я!
- Хворый и немощный маг. – Хищно уточнил Нир. – К тому же, полагаю, речь пойдёт о картах, простых порошках и слабеньком колдовстве, коим в Звёздном Саду пренебрегли. – закончил красавчик с торжествующей ухмылкой.
- Вы закончите жизнь на костре, негодяй! – мэтресса прыжком вырвалась из кресла и пронзила Тэма взглядом бешеной рыси.
- Учти, любовь моя, что на костёр Тэмми взойдёт рука об руку со мною. – Тихо, но твёрдо оборвал раздоры Ридж, поправлявший кружевной воротник рубахи.