— Я думаю, нам стоит поговорить, — дрожащим голосом заявила Хлоя, появившись на пороге зала.

За те полчаса, что ей потребовались на обдумывание этой фразы, Даррен успел поговорить с самим собой не меньше двадцати раз. И каждая из этих бесед заканчивалась шумной перебранкой всех его внутренних «Я».

Выйдя из спальни, он отправился прямиком под холодный душ. Две минуты ушло на то, чтобы охладить тело и разум, и ещё три — чтобы наказать их за проявленную слабость. Но даже когда ледяные струи хлестали по его спине, словно вымоченные в кислоте прутья, он продолжал вспоминать запах и вкус её кожи.

Одержимость. Это была одержимость.

Должно быть, во всём были виноваты стресс, недосыпание, чужая, непривычная обстановка, закрытое пространство и присутствие этой… женщины. Наверное, она заразила его каким-нибудь вирусом безумия. Ничем иным объяснить своё поведение он не мог. Ещё два дня назад он и за женщину-то её не считал. А полчаса назад едва не совершил то, за что сам увольнял своих агентов без промедления.

Даррен знал, что она придёт. И боялся её появления, как ожидающий своего приговора узник, нервно расхаживая по комнате из угла в угол. Но, когда она наконец появилась, всё равно растерялся. За все полчаса, что у него были на осмысление произошедшего, он так и не придумал для себя оправданий. А она стояла и смотрела на него, вцепившись пальцами в угол дверного проёма. И ждала ответа.

Даррен поскрёб пальцем подбородок, чтобы скрыть смущение.

— А я думаю, нам не стоит говорить, — искренне признался он. — Я думаю, нам вообще больше не стоит разговаривать.

— Это невозможно, — недовольно поморщилась Хлоя. — Мы живём в одной квартире.

— Ничего страшного, — он снова беспокойно заходил по комнате, пытаясь найти комфортный для себя угол. — Мы можем составить график использования ванной и кухни.

— График? — скривив губы, повторила она и, оторвавшись от дверного косяка, шагнула в комнату. — Какой ещё к чёрту график, ты спятил?!

— А если тебе что-то понадобится, можешь написать сообщение на электронной доске на кухне, — проигнорировав её реплику, добавил Даррен.

Идея избавиться от проблемы, просто устранив её с поля зрения, начинала казаться ему всё привлекательней. Решение не долговременное и довольно бесхитростное, но ничего лучше в голову не приходило. Он огляделся в поисках того, что могло помешать его задумке, и упёрся взглядом в золотистых рыбок.

— Это же полный бред! Я не буду ничего писать.

— И ещё кое-что, — Даррен подошёл к откидному столику и, взявшись за ручки аквариума, снял его со стола. — Это будет стоять в твоей комнате.

Хлоя открыла рот, чтобы что-то возразить, но передумала и лишь сердито поджала губы. Даррен пересёк широким шагом комнату и остановился у закрытых дверей.

— Ты не могла бы нажать на кнопку? — не глядя на девушку, невозмутимо спросил он.

— Наверное, могла бы, — с плохо скрываемой злостью отозвалась она. — Но мы ведь больше не разговариваем!

— Отлично. Я знал, что ты меня поддержишь.

Он подошёл к панели и нажал на кнопку коленом, пытаясь не растрясти перепуганных рыбок.

— Не собираюсь я тебя поддерживать! — она ринулась следом за ним. — Ты несёшь какой-то бред! Почему я должна пользоваться ванной по какому-то дурацкому графику из-за какого-то дурацкого секса?!

— Не было никакого секса! — он резко остановился, едва не расплескав воду, и возмущённо обернулся.

— Как раз эту проблему я и хотела обсудить! — скрестила она руки на груди.

— Нечего тут обсуждать, — безапелляционно отрезал он и, снова воспользовавшись коленкой, открыл дверь в спальню. — Ты позволила себе лишнего, я позволил себе лишнего, мы вовремя остановились. Так что предлагаю закрыть эту тему и больше к ней не возвращаться.

Он поставил аквариум на её туалетный столик, сметя всё, что на нём находилось, в выдвижные отсеки. Стараясь не смотреть в сторону кровати, Даррен направился к выходу, обойдя вставшую на его пути девушку.

— Каким образом я могу не возвращаться к ней? Если это из-за неё мне придётся пользоваться ванной по графику и общаться с тобой через грёбаное электронное табло!

— Думаю, это маленькое неудобство по сравнению с тем, что будет, если… — он запнулся.

— Если мы займёмся сексом? — охотно помогла ему Хлоя. — Не вижу в этом ничего страшного!

Даррен скрипнул зубами. Ну, конечно! Переспать с турианцем, наверное, было для неё очередным пунктом в списке развлечений на неделю. Сразу после взрыва гранаты и жонглирования заряженным пистолетом.

— Предлагаю начать не разговаривать прямо с этого момента, — холодно процедил он и вошёл в двери зала. Повернувшись к остановившейся за его спиной девушке, он нажал на кнопку блокировки дверей изнутри, а второй рукой развернул Хлою за плечо и толкнул её в сторону спальни.

— Нет, стой, подожди! — она попыталась вернуться и уткнулась носом в закрывающиеся створки дверей. Зелёный индикатор на панели сменился красным, и она задохнулась от возмущения: — Ты не можешь просто… Эй! Это вообще-то моя квартира, приятель! Ты не можешь… запрещать мне ходить по МОЕЙ квартире! Сейчас же открой!

Она стукнула чем-то по двери и зашипела от боли, бормоча под нос проклятья. Даррен прислушался — сердито фыркнув напоследок, Хлоя направилась прочь от дверей, и её шаги затихли где-то в районе кухни. Глубоко вздохнув, он сел в кресло и, спрятав лицо в ладонях, попытался успокоиться и объективно подсчитать убытки. Да, он облажался. Такое бывает. Но, если прямо сейчас взять ситуацию в свои руки, правильно выстроить поведение и попытаться…

Громкий удар в стену чем-то тяжёлым и явно металлическим прервал его размышления, заставив вздрогнуть всем телом. Второй удар — и индикаторы на дверной панели начали хаотично помаргивать. Выхватив пистолет, Даррен бросился к дверям, на ходу обдумывая самую худшую версию происходящего: Одноглазый Рой со своими ребятами каким-то образом сумел просочиться через агента и оперативников и уже штурмовал квартиру. Однако довольно скоро он сообразил, что те едва ли бы стали обнаруживать своё присутствие таким топорным методом взлома двери. Со стороны панели потянуло слабым запахом палёной проводки, а из-под крышки донеслось еле различимое потрескивание. Лампочки окончательно погасли, и Даррену пришлось воспользоваться выемкой на створке, чтобы вручную отодвинуть тяжёлое полотно со стальным каркасом.

Он выглянул в коридор и, увидев замахивающуюся сковородкой Хлою, чертыхнулся. Сковородка опустилась на выгнутую по краям панель, и оглушительный удар по слуховым перепонкам заставил Даррена зажмуриться.

— Хочешь по-плохому, — снова замахнулась взбешённая девчонка, — будет тебе по-плохому!

Новый удар, и крышка панели отлетела в сторону. Отодвинув створку двери, Даррен выскочил из комнаты и налетел на дебоширку.

— Дай сюда! — он обхватил брыкающуюся Хлою одной рукой, а второй схватил рукоятку сковородки, пытаясь выдрать её из цепких пальцев девушки. — Какого чёрта ты творишь?!

— И так будет с каждым блядским замком в этой блядской квартире! — прорычала она со злостью и впилась на удивление острыми зубами ему в руку.

— Р-рау! — он выдернул руку, и она тут же перехватила рукоятку, чтобы снова врезать сковородкой по панели. Днище чиркнуло по металлу, пронзительно взвизгнув, и всё его тело судорожно передёрнуло от этого невыносимого звука.

Разозлившись, Даррен коротко рыкнул и резко развернул девушку к себе. Он грубо перехватил её запястья, выдернул сковородку и отшвырнул куда-то в угол. А затем завёл руки Хлои вверх, толкнул её спиной к стене и навалился сверху, вжав её тело в холодную сталь обшивки. Она перестала сопротивляться, будто только этого и ждала. Тяжело дыша и раздувая ноздри, Хлоя уставилась на него потемневшими, пылающими от ярости глазами. Сдув с лица растрепавшиеся волосы, она облизнула губы и растянула их в злорадной усмешке.

Он надеялся увидеть на её лице совсем не это. Хотя бы тень страха или раскаяния — что-нибудь, чем можно было укротить охватившую его злость. Но, похоже, его необдуманный поступок в спальне уже давал свои плоды: стоило этой змее увидеть трещину в его броне, как она тут же заползла внутрь и начала разрушать крепость изнутри. Он наклонился над ней и ощерился, разводя мандибулы в стороны и обнажая острые клыки. Но язык тела разъярённого турианца, очевидно, был ей незнаком. Она выгнулась, прижавшись к нему ещё сильнее. А, не удовлетворившись и этим, нахально закинула на его талию ногу и подтянула к себе. Её глаза заволокла томная дымка, и она ухватила зубами кончик его мандибулы. Похоже, язык заигрываний был знаком ей гораздо больше. Запертая в грудной клетке злость провалилась куда-то вниз, окатив тело жаркой волной не меньшего по силе желания. Он расцепил пальцы, сжимавшие её плечо, и прошёлся ими вдоль её тела, только сейчас заметив, что под её тонкой, почти прозрачной майкой ничего нет. Она судорожно выдохнула и, просунув влажный, горячий язык под его мандибулу, очертила им контуры её нижнего края. Острое наслаждение вспороло низ живота, заставив внутренности сжаться, и Даррен издал протяжный рык удовольствия. Эта новая и несомненно опасная игра нравилась ему всё больше. Блуждающая под майкой рука самовольно вернулась и, ухватив девушку за собранные шпильками волосы, оттянула её голову набок, обнажая изящную шею с белой кожей и голубыми прожилками вен. Готовые к захвату мандибулы разошлись книзу, словно тиски, а железы во рту усиленно заработали, уже предвкушая вкус её нежной плоти на зубах.

В этот момент сдающий позиции мозг подал последний отчаянный сигнал, что пора остановиться. Даррен щёлкнул пустой челюстью, сглотнул и нехотя отстранился. Разжав обе руки, он упёрся ими в стену по обе стороны от головы самодовольно улыбающейся Хлои. Она, конечно же, решила, что только что одержала ещё одну маленькую победу, и Даррену очень не хотелось оставлять её с этим заблуждением.

— Ну и что ты будешь делать теперь, — игриво водя бедром по его талии, промурлыкала Хлоя, — когда тебе негде прятаться, маленький испуганный Спектр, м?

Даррен вздохнул. Прощай, дисциплина. Прощай, самоуважение. А всё лишь потому, что он старался быть любезным и обходительным к той, от кого изначально следовало держаться на расстоянии вытянутой руки. Но, раз это вышло боком ему же, то ну её к чёрту, эту обходительность и любезность!

— Есть у меня одна идея, — хрипло произнёс он голосом, не предвещавшим ничего хорошего, и, схватив Хлою за локоть, направился в зал.

Подойдя к сложенному на столе бронекостюму, он вынул из-за пояса наручники и застегнул браслет на запястье девушки.

— О, да ладно! — с её лица мгновенно смыло всё воодушевление и азарт. Она скуксилась и разочарованно вздохнула. — Это уже было.

Не приняв во внимание её мнение, Даррен потянул вяло упирающуюся девушку на кухню. Там он прицепил второй браслет к барному рейлингу и строго воззрился на пленницу. Она же незамедлительно запрыгнула на стул и, откинувшись на спинку, начала со скучающим видом покачиваться из стороны в сторону.

— И что дальше? Будешь держать меня в наручниках всю неделю?

— Нет, только пока не починю сломанную тобой дверь. И так будет каждый раз, когда тебе захочется сломать что-нибудь ещё.

Она в ответ только насмешливо хмыкнула.

— Захочешь в туалет — позовёшь меня, — не дождавшись другой реакции, Даррен отвернулся и вышел.

Ему не было стыдно. В конце концов, он пытался договориться цивилизованными способами, но лишь убедился в том, что она неспособна ценить чужие усилия и абсолютно не знакома с понятием «личное пространство». В результате чего ему снова пришлось лезть под холодный душ, пытаясь урезонить взбудораженное тело.

Сделать это оказалось не так просто, как в прошлый раз. Шок первых эмоций уже прошёл, и его желание обрело уже достаточно оформленный образ. Воткнувшись лбом в стенку кабины, он закрыл глаза и начал представлять всё то, что хотел и мог сделать с ней прямо там, у стены в коридоре. И только через несколько минут, когда он начал замерзать, а тело заломило в суставах от холода, он сумел избавиться от навязчивых образов в голове. Выждав ещё три мучительно долгих минуты в качестве установленной для себя нормы наказания, он выключил воду и вышел из кабинки.

Заметив движение у стиральной машинки, Даррен вскинул голову и остолбенело замер на месте. Хлоя сидела верхом на машинке, поджав к груди одно колено и, беззаботно болтая второй ногой, ковырялась в зубах шпилькой. Её глаза без тени стыда пробежались по его мокрому телу, и на губах девушки заиграла плотоядная ухмылочка. Этот взгляд заставил Даррена отмереть. Схватив с поручня приготовленное полотенце, он наспех намотал его на бёдра.

— Как ты?.. — всё ещё смущённый, он запнулся и посмотрел на её запястье — наручников там не было. Значит, она не выбила рейлинг, а взломала замок на браслете. Талантливая зараза.

— Если я расскажу, будет не так интересно, — вскинула брови Хлоя с видом опытной взломщицы.

Вспомнив, что буквально на прошлой неделе она сумела без особого труда улизнуть из запертой охраняемой квартиры, Даррен остановил взгляд на шпильке и понимающе хмыкнул.

— Мне уже не интересно, — с напускным равнодушием произнёс он и огляделся. — Где моя одежда?

Только сейчас заметив, что его запасного термокостюма на поручне не наблюдалось и в помине, Даррен подошёл к полке и проверил её содержимое. Убедившись в своих тревожных подозрениях, он повернулся к Хлое, наблюдавшей за его передвижениями с самым живым любопытством.

— Что ты с ней?.. — Даррен осёкся, заметив за стеклом крутящегося барабана машинки болтающееся в пене тряпьё.

— Я решила её постирать, — невинно улыбнувшись, подтвердила его догадку Хлоя. — Не волнуйся, я засыпала твой порошок.

Даррен хищно сузил глаза. Сделав глубокий вдох, он прерывисто выдохнул, чувствуя, что его начинает потрясывать от злости. А затем с трудом разжал стиснутые челюсти, только чтобы прошипеть сквозь них:

— Какая же ты всё-таки ссс…

— Брось, не благодари, — прервала она его, скромно отмахнувшись. — Я ведь уже сказала — мне это ничего не стоит.

Беззастенчиво разглядывая его, она не потрудилась даже притвориться, что происходящее не доставляет ей искреннего удовольствия. Однако, встретившись с ним взглядом, вдруг подобралась и стёрла с лица улыбку. И очень своевременно, поскольку по-настоящему разгневанный её поведением Даррен уже готов был сделать это сам.

— Ты переходишь все границы! — подойдя, он грубо сдёрнул её за руку с машинки и снова повёл за собой на кухню. — Ещё одна такая выходка — и отправишься за решётку. Я тебе не нянька и не подружка.

Остановившись у барной стойки, он отцепил браслет от рейлинга и, перекинув наручники через штангу, защёлкнул их на обоих запястья девушки. Она вздохнула и подвинула ногой стул. А затем вскарабкалась на него и откинулась спиной на столешницу, для чего ей пришлось завести руки за голову и прогнуться назад. Само собой, она постаралась сделать это максимально соблазнительно, и у неё получилось очень даже неплохо.

— А тебе не кажется, что это несправедливо? Нарушаешь правила ты, а расплачиваюсь за это я, — с этими словами она вытянула ноги и, сцепив их за его спиной, притянула к себе.

Даррен тотчас же высвободился из плена и встал сбоку, чтобы она не могла до него дотянуться: у него не было никакого желания вести с ней небезопасные игры, будучи в одном полотенце. Не говоря ни слова, он запустил пальцы в её волосы и начал осторожно вытаскивать из них шпильки по одной. Это можно было делать и быстрее, но он не хотел причинить ей ненароком боль. А ещё — и это было гораздо важнее — ему доставляло необъяснимое удовольствие прикасаться к её волосам. В его жизни было мало вещей, имевших подобные свойства, и он затруднялся подобрать им подходящее сравнение. Пожалуй, наиболее похожие тактильные ощущения он испытал, когда впервые потрогал покрывало из натурального меха в одном из мебельных салонов Иллиума. Такое же мягкое, пушистое, невесомое, как будто сотканное из воздуха. И при этом обволакивающее пальцы теплом и ласкающее каждую клеточку кожи мириадами нежнейших касаний. В тот раз он стоял, как дурак, перед очевидно не одобряющей его поведение консультантом-азари и просто щупал это покрывало в течение добрых пяти минут.

А сейчас примерно с теми же чувствами копошился в волосах лежащей перед ним девушки. С той лишь разницей, что Хлоя его поведение одобряла чуть более, чем полностью. Прикрыв глаза от удовольствия, она тёрлась щекой о его руку, пока он пытался выпутать шпильку из распушённых волос. Вся его злость уже давно куда-то испарилась, а вид покорной, беззащитной, безмолвно выпрашивающей ласки Хлои вызвал в нём внезапный прилив нежности. Она была похожа на типичного человеческого ребёнка, со своими большими глазами в обрамлении пушистых ресниц и чуть припухлой, чётко-очерченной верхней губой. И вела она себя соответственно: как капризный, упрямый и поглощённый лишь собственными желаниями ребёнок. Он впервые задумался над тем, сколько ей лет. Судя по вполне развитому телу, он дал бы ей больше шестнадцати. Судя по характеру — не больше четырнадцати. И только пообщавшись с ней, можно было предположить, что ей должно быть около двадцати. Не так уж и много, если подумать. А точнее — совсем ещё мало. На его собственном фоне так и вовсе сущий младенец. Наверное, с его стороны было глупо что-то от неё требовать.

Даррен вздохнул. Согнув палец, он провёл тыльной стороной фаланги по её виску, спустился по щеке, обвёл линию нижней челюсти, потёр заострённый подбородок и остановился в ямочке под нижней губой. Она тут же ухватила его палец зубами и слегка прикусила. Горячее дыхание опалило его кожу, а контраст между её мягкими, влажными губами и твёрдыми зубками вызвал целую смесь интересных ощущений. Она отпустила его палец, и он провёл когтем по её закруглённой нижней губе — осторожно, чтобы не оцарапать нежную кожу. Хлоя приоткрыла рот и дотронулась до его когтя кончиком языка. Даррен замер, завороженно наблюдая за тем, как она сначала облизала его коготь, а потом накрыла губами всю фалангу пальца. Зажав его между своим языком, зубами и губами, она втянула его в рот, облизывая и посасывая, словно какую-нибудь конфету. И это ощущение оказалось невыносимо приятным. Даррен поддался искушению просунуть палец чуть глубже, наслаждаясь обволакивающим теплом и податливостью её мягкого, возбуждающе мокрого рта. В его памяти всплыли ассоциации с другим не менее уютным местом, где совсем недавно побывал его палец.

Даррен судорожно выдул из ноздрей воздух. У них едва ли что-то получится на этом стуле. Только если открыть наручники… но ключ остался в другой комнате. «Слава духам», — подумал он и с чувством лёгкого сожаления вытянул палец из плотного кольца её рта. Она выпустила его со звонким причмокиванием и облизнула губы.

«Шпильки…» — пронеслось в его затуманенном сознании. Скорее вытащить эти треклятые шпильки и снова под холодный душ. Или даже под ледяной. Хотя самым подходящим сейчас вариантом, конечно, была бы наполненная льдом ванна. Поправив взбугрившееся полотенце, Даррен кашлянул и приступил к поиску оставшихся шпилек. Пальцы слушались плохо. Пару раз Хлоя взвизгнула от боли, когда он слишком нетерпеливо выдернул подрагивающими от напряжения руками запутавшиеся в волосах шпильки. Наконец, последние пряди её волос рассыпались по плечам, и он прощупал взъерошенную голову девушки, чтобы убедиться в том, что ничего не пропустил. Собрав разбросанные по столу шпильки, он швырнул их на другой стол и посмотрел в сторону двери.

— Эй, не так быстро! — проследив за ним взглядом, возмутилась Хлоя. — Разве тебе не полагается меня обыскать? — Она лукаво улыбнулась. — Я ведь могла припрятать парочку.

Она крутанулась в кресле, и её нога снова оказалась на его бедре. Поддев пальцами край полотенца, она резко сдёрнула его, и Даррен едва успел перехватить скользнувшую вниз ткань. Хлоя прикусила губу и слегка покраснела, приковавшись взглядом к отчётливо проступающей сквозь полотенце выпуклости.

Он выругался про себя и завязал полотенце на талии, тщательно прикрыв объект её внимания концами узла. А затем внимательно оглядел её тело с весьма скромным количеством одежды на нём, пытаясь определить, где именно она могла спрятать хотя бы одну шпильку. Возможно, его воображение просто работало в других частотных диапазонах, нежели её собственное. Он посмотрел на её лицо с призывной улыбкой на губах и нервно повёл мандибулами. Это совершенно точно была провокация. И он, конечно же, не мог не убедиться в этом.

Даррен сгрёб девушку со стула и поставил на пол, развернув к себе спиной. А затем быстро провёл руками по её плечам, спустился к мягкой, округлой груди и дошёл до живота. Сминая пальцами тонкую ткань, он перешёл к рёбрам и уже неспешно огладил раскрытыми ладонями её выгнувшуюся поясницу. Собрав свободный край её длинной майки, он сжал его в пальцах и потянул на себя, заставив Хлою качнуться назад. Она с готовностью прильнула к нему спиной и со стоном выдохнула, притиснувшись ягодицами к его пульсирующему от болезненной тяжести паху. Одна его рука проникла за вырез майки и начала путешествовать по телу, изучая его контуры. Вторая же спустилась к её трусикам, ощупала шероховатую ткань и улеглась между её ног. Хлоя втянула ртом воздух. Её мышцы конвульсивно сократились, сжав его руку в жарких тисках бёдер. Даррен завёл ладонь чуть глубже и начал поглаживать пальцами по кругу, каждый раз настойчиво прижимая их ещё теснее. Воздух в его лёгких раскалился, должно быть, до состояния пара. Откинув волосы с плеча девушки, Даррен склонился над ним, борясь с желанием погрузить в него зубы. Пальцы начали вязнуть в насквозь пропитавшейся ткани её белья, а Хлоя жалобно застонала, нетерпеливо выкручивая сцепленные запястья.

— Пожалуйста… хватит… — прошептала она, и по её сбившемуся, переходящему на всхлипы голосу Даррен понял, что ей действительно уже не до шуток.

Как и ему, впрочем. Возбуждённый до предела член, сначала так удобно устроенный между её ягодицами, начал больно тереться о полотенце. И то, что до этого приносило нестерпимое наслаждение, теперь вызывало лишь мучительную неудовлетворённость, боль и злость. Медленно слизнув стёкшую на её плечо слюну, он каким-то невероятным усилием воли оторвался от Хлои и несгибающимися пальцами расправил её скомканную, съехавшую набок майку.

Да, это была провокация. Он так и думал.

— Кхм… я… вернусь через час, — придав своему тону максимальную отрешённость, произнёс он и направился к дверям. — Или чуть больше.

Хлоя не ответила. Обессиленно привалившись к стойке, она тяжело дышала, уткнувшись головой в руки. И, должно быть, тихо ненавидела его сейчас. По крайней мере, он бы на её месте точно ненавидел.