Даррен остался сидеть в комнате, тупо глядя на закрывшуюся за Хлоей дверь и размышляя, почему её возмутительное признание не вызвало в нём никаких эмоций. Возможно, за последние несколько дней он испытал их в таком количестве, что просто перегорел. Или во всём был виноват этот ядовитый поцелуй, который почти физически жёг ему лоб. Он потёр место на пластине, где её губы оставили влажный след. Ощущение жжения исчезло. Но теперь он стал вспоминать распахнутый ворот её рубашки, из которого на несколько секунд мелькнули тонкие ключицы и шея с тремя маленькими коричневыми точками. Вздохнув, Даррен спрятал лицо в ладонях и просидел так не меньше получаса. Хотя, может, и меньше. Время стало тянуться для него так медленно, что каждая секунда превращалась в минуту, так что даже и смотреть на часы не хотелось.

Он встал и снова подошёл к окну. Выглянул наружу и уставился на опостылевший пейзаж замызганной улицы. У обочины, занятой припаркованными аэрокарами, Даррен отыскал глазами машину оперативников СБЦ. Два парня — оба люди — сидели на передних сидениях, и лица у обоих были такими же серыми и унылыми, как и окружавшая их действительность. Вот кому было действительно тяжко. Провести неделю в машине, отлучаясь лишь на несколько часов в душ, туалет, да магазин — за это им платили явно меньше, чем должны были бы. И тем не менее он вдруг с тоской в душе понял, что с удовольствием поменялся бы с ними местами. Только не с этого дня, а с самого первого, когда он ещё не понимал, чем обернётся его идиотская затея. Сейчас же ему было ровным счётом плевать, где находиться: на истлевший прах его душевного спокойствия это никак не могло повлиять.

Хотя, нет, это была очередная ложь. Он прекрасно знал, где хотел бы сейчас находиться. И с каждой секундой ему всё сильнее казалось, что, отказывая себе в этом желании, он не поступает правильно. Точнее, это всё так же было неправильным. Но на самом деле он уже совершил преступление, пусть даже и не доведя его до конца. А сейчас занимался тем, что склеивал давно разбитое, делая вид, что не замечает плохо замазанные швы. Это была какая-то извращённая форма самообмана, а любой обман вызывал в нём чувство гадливого омерзения. С другой же стороны, всё это выглядело как безупречное оправдание сдавшейся перед искушением силы воли. Её навязчивый голосок то и дело нашёптывал в ухо: «Ты уже откусил кусок запретного плода — так проглоти его, не медли». А с другого конца влезал голос совести, который убеждал в том, что у падения есть своя шкала высоты, и он вовсе не достиг её нижней отметки. Эти два голоса раздирали его на части, устраивая в мыслях настоящий кавардак и не давая ему возможности спокойно обдумать ту или другую позицию. В конце концов, он оставил эти попытки и решил просто плыть по течению, в ожидании, пока его не прибьёт к одному из одинаково нежеланных берегов.

На Цитадель опускалась ночь. Конечно, это было скорее образное выражение, поскольку здесь все 20 часов в сутки стояли туманные сумерки. По-настоящему светло было только на верхних, закрытых уровнях, где полное отсутствие естественного освещения и кислорода компенсировалось искусственными источниками. Здесь же, на улицах Нижнего уровня, царил зловещий полумрак — идеальные условия для произрастания порока, проворачивания тёмных делишек и развешивания броских рекламных вывесок. Парни в машине заметно оживились, когда мимо них прошли две держащиеся за ручки азари. Декольте обеих вряд ли могло быть глубже, а их короткие обтягивающие юбки едва прикрывали нижнее бельё. Лица оперативников застыли в каком-то бессмысленно-отрешённом выражении, а прикованные к декольте глаза, кажется, перестали даже моргать. Смеющиеся азари прошли мимо, и та, что справа, помахала им пальчиками. Оба парня тут же расплылись в одинаково глупых и по-детски смущённых улыбках.

Даррен усмехнулся. Люди… И как им только удалось продвинуться в эволюции до своего уровня, будучи такими наивными и порывистыми? Справедливости ради, это был далеко не полный список их качеств. И все давно поняли, что этот народ не станет терпеть положение второстепенного актёра на сцене. Все поняли, но не все приняли… Он и сам считал их одержимыми духами Хаоса и Страсти — таким рано становится у руля цивилизованной Галактики. И дело не только в том, что они сами по себе учиняли беспорядки и проблемы, где бы ни появлялись. Намного страшнее было их влияние на прочие расы. Люди напоминали ему ораву маленьких детей, которых вырастили в условиях полнейшего отсутствия дисциплины и ответственности, а затем выпустили в торговом центре, полном игрушек и сладостей. И, пока хозяева витрин в ужасе спешили спасти своё хозяйство от их шаловливых и жадных ручонок, простые посетители лишь умилялись и трепали озорников по головам, невольно включаясь в их игру.

Ворвавшись в относительно спокойный и размеренный мир Пространства Цитадели, люди принесли с собой много опасных и интересных игрушек. Конечно, среди них было и то, что оказалось действительно полезным. Но было и то, без чего раньше им жилось намного спокойнее. К примеру, такого количества борделей, наркоторговцев и преступных группировок даже в Нижнем районе до их появления не наблюдалось.

И первый порноканал с акцентом на межвидовые связи, кстати, запустили тоже они. После первого возмущённого шока общественность вдруг как-то резко притихла и робко согласилась с тем, что такой контент никак не нарушает Общегалактическую Конвенцию регулирования отношений народов Пространства Цитадели. Хотя, ханары до сих пор строчили петиции с требованием запретить использовать в фильмах компьютерные модели, имитирующие представителей их расы. Люди моментально выстроили удобную защиту, перекрасив своих медуз в другой оттенок цвета и немного изменив форму их скелета. И судебная тяжба стухла где-то в кулуарах Галактического Совета. Бедные желешки… Кто же знал, что у людей обнаружится такая нездоровая сексуальная тяга к их длинным щупальцам, а человеческую эстафету с готовностью подхватят и азари. И теперь уже рекламные постеры целомудренной, лишённой сексуальных инстинктов медузы, оплетающей щупальцами полуобнажённую азари, не удивлял никого — даже самих ханаров. Непотребная и где-то даже оскорбительная тенденция была навязана людьми без каких-либо усилий за невообразимо короткий срок в десять или пятнадцать лет. И никого не волновало, что это уничтожило репутацию и социальную функцию целого народа в глазах населения огромной станции. Людям нравятся щупальцы — значит, щупальцы будут нравиться всем.

А сейчас, благодаря Хлое, он и сам ощущал себя немножко ханаром. С той лишь разницей, что свалить всю ответственность на компьютерную модель у него возможности не было. Даррен посмотрел на часы — почти десять вечера. Через пять часов наступит утро, и начнётся новый день - пятый в этой квартире. И уж лучше бы Рою было поторопиться, потому что он начинал по-настоящему ненавидеть этого слишком медлительного и осторожного засранца. Вернувшись на диван, Даррен взял планшет и под вопли корчащейся в углу сознания совести выбрал значок программы видеонаблюдения.

Она сидела на кровати, обняв подушку, и смотрела какое-то шоу по висящему на стене головизору. Рядом с её ногами валялись открытые пакеты и пустая банка с мороженым, а сама Хлоя тем временем сосредоточенно грызла то ли печенье, то ли хлебцы. Похоже, у неё в запасе была ещё парочка способов снятия напряжения. Везёт же… Даррен приблизил изображение девушки, изучая черты её лица и играющие в их нечётких контурах тени. Она была в одной рубашке. Длинные, обхватывающие подушку ноги с острыми коленками подсвечивались тусклым светом голубого экрана и приковывали к себе взгляд. Они казались обтянутыми шёлком. Или вылитыми из стали. Гладкие, изящные, будто точёные…

Хлоя вдруг повернула голову к камере и скользнула по ней хмурым взглядом. На секунду ему показалось, что она каким-то образом увидела его в объективе. Почувствовав смущение, он тут же выключил планшет и убрал его подальше. Наверное, он просто сходит с ума. Даррен включил головизор и начал щёлкать каналы на омни-туле.

Время тянулось и застывало, словно стекающая по телу смола. И это ощущение сковывало и отупляло. Только наткнувшись второй раз на один и тот же фильм, он понял, что перебрал все доступные каналы и пошёл по второму кругу. И он не смог вспомнить ни черта из увиденного, кроме этого фильма. Наверное, потому что у игравшей в нём актрисы были длинные пепельно-коричневые волосы до плеч. И светло-серые глаза.

Да, так и есть. Он сходит с ума.

На часах три утра. Время, когда тело требует отдыха, а мозг — внутренних бесед с самим собой о самых бесполезных и глупых вещах на свете. О том, как подрался в учебном лагере с одним засранцем, и тот отомстил тем, что отбил у него подружку. Даррен уже и не помнил их имён, но искренне надеялся, что жизнь у обоих сложилась паршивее некуда. Или о том, как в первый день работы в СБЦ он потерял вывалившийся из магнитного держателя пистолет в туалете, и над ним тогда ухохатывалась вся служба. Шуточки на эту тему преследовали его долгие месяцы, зато у него появилась хорошая привычка проверять защёлку держателя дважды. Но как же ему тогда было стыдно, святые духи… А ещё его всегда интересовало, как элкоры надевают на себя штаны. В смысле, для этого ведь нужны две руки, но руки — их главная опора. Они переворачиваются на спину, или ложатся на пол и перекатываются? Должно быть, это чертовски утомительная для них процедура. Хотя, зная нрав элкоров, можно даже не сомневаться, что они без особого расстройства будут натягивать на себя штаны хоть до самой смерти от старости. И всё-таки… Как называлось то растение, которыми пахли её волосы? Аксинтия… Апсинтия… Аксинития! Да, точно! Из её семян делали специю — довольно специфичную на вкус и запах. По крайней мере, в еде она ему никогда не нравилась. А вот на волосах, напротив, она приобретала довольно интересный оттенок. Наверное, потому что он точно знал, что это не придётся есть. Да, кстати, почему бы тоже не пойти и что-нибудь не съесть?..

Даррен поднялся и направился на кухню. Открыв холодильник, он минуты три гипнотизировал полку, на которой были сложены контейнеры с его едой, а затем вынул из стопки коробку с сырными шариками. Поставив её в конвекционный бокс, он выставил минуты и подпёр спиной столешницу, рассматривая рисунок заливки пола. Ему всегда казалось, что на нём изображена горная река, и только с этого угла обзора стало понятно, что это водопад. Странная идея — залить пол на кухне картинкой с водопадом…

Услышав шелест двери, он поднял голову и проводил взглядом вошедшую Хлою. Увидев его, она запнулась и на долю секунды растерялась, а затем вяло улыбнулась кончиками губ и продолжила путь к мусоросборнику. Вытряхнув в него пустые пакеты и банки, она подошла к холодильнику и открыла дверцу. Оглядела полки, вздохнула, словно решаясь на какой-то серьёзный шаг, и вытащила банку с шоколадной пастой. Ударная доза успокоительного. Даррен усмехнулся и вернулся к разглядыванию пола. Её босые ноги прошлёпали мимо к угловым шкафам, и вскоре оттуда донеслось яростное шуршание пакетов.

Он посмотрел на стоявшую к нему спиной девушку: она старательно намазывала шоколадную пасту на хлебцы обратной стороной ложки, и процесс шёл довольно тяжко. Наверное, надо было купить ей взамен унесённых ножей пару пачек пластиковых… С другой стороны, она могла бы попросить его об этом сама. Скользнув взглядом по её фигуре, он отвернулся и посмотрел на дисплей конвекционного бокса — три минуты до готовности. Даррен вздохнул и покрутил затёкшую шею. Он мог бы поклясться, что пять минут назад там светилась цифра «4». Надо было подождать в комнате… Скрипнула дверца шкафчика. Краем глаза он заметил, как Хлоя протянула руку к самой верхней полке и поднялась на носочки, чтобы достать стоявшую там банку. Мазнув по ней пальцами, она загнала банку ещё дальше и, что-то проворчав, предприняла вторую попытку ухватить скользкое стекло — на этот раз двумя руками. Её рубашка задралась, обнажив полоску нижнего белья и округлые края попки. Даррен раздражённо повёл мандибулами, ощутив уже привычную тянущую тяжесть внизу живота. Это даже не выглядело сексуальным, но его эрекции, похоже, не было никакого дела до подобных мелочей. Оторвавшись от столешницы, он подошёл к Хлое, чтобы избавить себя от тлетворного зрелища и её — от потенциальной травмы головы.

То, что идея эта оказалась не самой лучшей, он понял, лишь когда потянулся к банке из-за спины девушки, и их тела соприкоснулись. Хлоя замерла, и только грудь под её рубашкой заходила ходуном. Жар её тела ощущался даже через одежду. Или это был жар его тела?.. Даррен снял банку, поставил её на стол и чуть отстранился. Жар никуда не исчез. Значит, всё же его… Оставалось только понять, что делать с этой информацией, потому что мысли начали стремительно путаться и плавиться, переплетаясь и принимая совершенно непристойные очертания. Святые духи, как же он ненавидел холодный душ!.. Лучше застрелиться, чем снова туда лезть. Но, конечно, стреляться он не будет. У него есть и другие варианты. Хлоя тем временем схватила банку, отчаянно делая вид, что не замечает его близости. Открутив дрожащими пальцами крышку, она наклонила горлышко и принялась ссыпать в тарелку какие-то цветные шарики. Даррен опустил голову и прижался носом к её макушке. Втянув в себя запах её волос, он выдохнул ртом, слегка поддев губами кожу. Банка с грохотом упала на стол и покатилась, рассыпая шарики по пути.

— Чёрт!.. — Хлоя резко повернулась и уперлась ладонями ему в грудь.

Её потемневшие глаза блестели металлическим оттенком, а на покрасневшем лице бушевала целая буря эмоций. Даррен обхватил её запястья, чтобы убрать их в сторону, но она стиснула зубы и впилась в его рубашку когтями, как дикая кошка. Это завело его ещё сильнее. Темпераментные женщины в постели позволяли себе почти всё, а у него были большие планы на ближайшие полчаса. Если, конечно, его на столько хватит после двух дней нескончаемой пытки.

Он резко сдёрнул руки Хлои и завёл их ей за спину, зажав её между своим телом и столешницей. Обхватив тонкие запястья одной рукой, Даррен сжал её плечо и повёл ладонью вдоль тела до самых бёдер. Когти скользили вниз, оставляя на бледно-розовом шёлке царапины и вмятины, будто это была её вторая кожа. Хлоя подалась вперёд, пытаясь при этом вяло выкрутить запястья из его хватки. Она уткнулась головой в его нагрудник, оттянула зубами ткань, а потом с треском её выпустила.

— Если ты снова собираешься просто уйти, — прошептала она, — честное слово… я сделаю что-нибудь плохое…

— Я не собираюсь просто уйти, — усмехнулся Даррен и выпустил её запястья, чтобы обхватить бёдра и притиснуть их к своему паху. Набухший член упёрся в её живот, и это вызвало одновременно болезненные и приятные ощущения. Он взглянул на застывшую в замешательстве девушку и, собрав всю свою волю, отстранился. — У тебя есть… какие-то предпочтения?

Как бы сильно ему ни хотелось повалить её на пол прямо здесь, в конце концов, следовало вспомнить и о манерах. У женщин были свои заморочки на эту тему и, пусть даже порой это выглядело совершенно лишним и глупым, но не ему было судить о чужих вкусах. Её тело выглядело неотличимым от тела азари, а с азари он умел обращаться вполне неплохо. Так что более-менее сносную прелюдию его опыт мог обеспечить. Единственное, чего он боялся, так это того, что она захочет устроить какую-нибудь романтическую херотень со свечами и музыкой, и тогда ему точно придётся застрелиться.

Несколько секунд Хлоя просто смотрела на него немигающим взглядом. А затем сглотнула и, облизнув губы, вцепилась пальцами в заклёпки его рубашки, судорожно выдёргивая их из пазов. Она делала это с таким жадным нетерпением, что процесс без конца стопорился, и Даррен решил помочь ей снизу. Их пальцы встретились у последней заклёпки, и ладони девушки юркнули под рубашку, оглаживая его грудь к плечам и как бы между прочим слизывая за собой одежду. Они остановились за его спинным воротником и сдёрнули ткань вниз, а затем вернулись обратно. Ощупывая хитиновые пластины на его груди, она окинула голодным взглядом его тело, словно выбирая на нём самое вкусное место, и прильнула губами к шее. Прикосновение горячего, влажного языка сменялось покусываниями и поцелуями, на что незащищённая естественной бронёй кожа реагировала волнами приятной дрожи. Одна из её ладоней опустилась по животу вниз и, ловко справившись с застёжкой на штанах, скользнула к паху. Пальцы бесцеремонно обхватили ствол его члена, прошлись от основания до головки, тщательно исследовали ребристую поверхность нижней стороны и спустились к яичкам. Наслаждение спазмами сжимало лёгкие. Дыхание сбилось, а на выдохе из его груди вырывался сиплый рык. Не в силах оставаться безучастным зрителем, Даррен стряхнул с себя полуспущенную рубашку и отшвырнул её в сторону. Положив руки на талию девушки, он принялся поглаживать и слегка царапать её спину, а затем спустился вниз, стискивая и вминая пальцы в мягкую плоть ягодиц. Движения её пальцев стали по-настоящему уверенными, переходя от изучения форм и размеров к изучению производимого ими эффекта. Собрав с головки члена смазку, она обхватила его ладонью, сжала и провела руку вниз до самого основания — и снова вверх.

Удовольствие нарастало чересчур стремительно. Через пару секунд темп её руки перестал справляться с ростом болезненного напряжения, и Даррен едва не начал двигаться бёдрами ей навстречу. Но, вовремя опомнившись, вместо этого перехватил её руку за запястье и вытащил из штанов наружу. Подрочить он себе и сам мог, не говоря уже о том, что кончить в штаны прямо на кухне выглядело не самой радужной перспективой. Раздразнённый член надсадно тёрся о ширинку, а тело лихорадило от желания. Все мысли в голове внезапно испарились, оставив после себя лишь вакуум и таймер секундомера, отсчитывающего мгновения до момента, когда он просто сорвётся, сгребёт девчонку в охапку и потащит на ближайшую кровать, наплевав на все её предпочтения. Даррен не видел дисплея с конкретными цифрами, но точно знал, что там не больше десяти секунд.

Подняв её запястье ко рту, он слегка царапнул его зубами, а затем облизал, ощущая свой запах на её пальцах. Хлоя прикусила губу, не сводя горящих глаз с его рта, а затем вдруг вырвала руку и повернулась к нему спиной. Она нагнулась над столом, оттолкнув его назад, и прогнулась в пояснице, выпячивая зад. Нарочито медленно она завела пальцы за ткань трусиков и приспустила их ровно так, чтобы из-под рубашки показались две пухлые складки между ног. Даррен сглотнул и склонил голову, впившись взглядом в прозрачную, вязкую нить смазки, спускавшуюся от них к мокрому пятну на белье. Хлоя оперлась локтями на стол и, вильнув задом, потёрла бёдра друг о друга. Она выглядела, как распутная шлюха, и это чертовски взвинчивало и без того зашкаливающее возбуждение. Даррен почувствовал, как в его голове что-то взорвалось, и перед глазами поплыло. Должно быть, это сработал таймер, потому что в ту же секунду он уже прижимал её к столу, стаскивая с себя штаны одной рукой, а второй отыскивая вход среди влажных складок. Сделать это труда не составило — повинуясь лёгкому давлению, палец сам проник в нужную щёлочку, и Хлоя тихо заскулила, стиснув ноги. Даррен осторожно просунул палец чуть дальше, подготавливая её для более лёгкого проникновения. Она заёрзала под ним, нетерпеливо переступая с ноги на ногу и с шумом выдувая воздух из ноздрей. Вынув палец, он провёл рукой по члену, смазывая ствол перед тем, как войти в неё. Даррен понимал, что это будет не просто, судя по тому, как тесно там было даже одному пальцу. Он спустил трусы с её бёдер и просунул головку члена между скользкими складками.

— Раздвинь ноги, — хрипло выдохнул он ей в затылок, и Хлоя послушно развела их шире.

Он двинул бёдрами, чувствуя, как член легко проходит внутрь, и его стискивает между мягкими, но очень плотными стенками. Процесс пошёл сложнее, когда зауженная головка перешла в утолщённое основание, и ему пришлось отвести бёдра чуть назад, а потом с силой протолкнуться в неё. Хлоя напряглась всем телом и подалась вперёд, но он удержал её, схватив за бёдра и притиснув обратно. Даррен замер, давая её телу привыкнуть к новым ощущениям, и почему-то именно в этот момент вспомнил, что не сделал самого важного.

— Чёрт… — прошипел он сквозь зубы. — Пожалуйста, скажи, что у тебя нет непереносимости D-белков?

Вместо ответа Хлоя вильнула бёдрами, насаживаясь на него чуть глубже, и еле слышно всхлипнула. Поддавшись искушению, он снова качнулся назад и вперёд, входя в неё почти на всю длину. В этот раз она лишь судорожно выдохнула ртом, но стерпела боль и расслабила мышцы. Он мгновенно почувствовал это, и тянущие позывы внизу живота усилились, требуя движения. Даррен сделал глубокий вдох и постарался отвлечься. Сперва нужно было решить вопрос защиты.

— Хлоя? — он собрал в руку волосы с её затылка и провёл языком за ухом.

— Ммм?.. — простонала она то ли от удовольствия, то ли в качестве ответа.

— Ты случайно не делала анализа… — он вдруг осёкся, поняв, насколько глупо звучит этот вопрос, и задал другой. — В твоей аптечке есть «Левонол»?

Если она сейчас скажет «нет», это будет катастрофа. Вот почему он предпочитал женщин своей расы. Если у него не оказывалось под рукой презервативов, можно было просто раньше вытащить. А вот с азари этот фокус не работал. Ещё до секса ему приходилось либо выяснять отсутствие у партнёрши непереносимости его белков, либо вкалывать ей антигистаминные сыворотки, чтобы незатейливое 10-минутное удовольствие не вылилось в отравление или, того хуже, анафилактический шок. Но почему-то сейчас проблема предохранения встала перед ним только в процессе, да и то случайно. Покупать презервативы уже явно было поздно, но у Хлои вполне могло быть необходимое лекарство.

Она беспокойно заелозила, пытаясь тереться о его член, и Даррен понял, что ответа от неё не дождётся. Его пробрала злость. В конце концов, его терпение было не безграничным, а это лекарство, между прочим, нужно было именно ей.

— Хлоя!

— Ну, что ещё? — раздражённо отозвалась она.

— У тебя есть антигистаминное?

— Анти… что?..

— Лекарство от аллергии.

— Боже… тебе это прямо сейчас нужно? — сердито процедила она и снова нетерпеливо повела бёдрами.

— Нет, но, если у тебя его нет, придётся остановиться. У нас с тобой разные аминокислоты и при обмене…

— Да есть у меня это блядское лекарство! — прошипела она, не дав ему договорить. — Может, уже займёшься делом?!

Он сжал челюсти и шумно выдохнул. Как будто она была здесь единственной, кому хотелось заняться делом! И вообще, шло бы оно всё к чёрту… Сдёрнув рубашку с плечей Хлои, он прикусил её за основание шеи и, удерживая бёдра девушки руками, резко вошёл в неё до самого конца. Она вскрикнула и вцепилась пальцами в столешницу. Даррен понятия не имел, был ли это крик боли или наслаждения, но внезапно осознал, что это его даже не волнует. Он столько раз представлял этот момент и с таким упорством запрещал себе об этом думать, что полностью растворился в собственных ощущениях, намереваясь насытить переполнявшее его желание её податливым телом. Ещё несколько глубоких, резких толчков, успокоивших жгущую в груди злость, и он сменил темп на медленный, сосредоточенный, позволяющий прочувствовать её изнутри до каждой клеточки. Её стоны и невнятное бормотание смешивались со сбитым дыханием и доносившимся из его горла глухим клекотанием. Он развёл мандибулы и начал прихватывать зубами её шею, вылизывая места укусов и наслаждаясь запахом её кожи, пропитанной его слюной.

Даррен не заметил, когда ускорился. Её стоны внезапно стали громче, а ему уже не хватало воздуха в лёгких и приходилось дышать ртом. Вместе с выдохом из него вырывалось утробное рычание, заглушавшее все мысли, кроме одной: только бы не кончить в неё. Его пальцы впились в её пах, стремясь протолкнуться глубже, хотя это едва ли было возможно. Он врезался в неё короткими, резкими движениями, то и дело сбиваясь в темпе из-за того, что Хлоя елозила по столу и норовила взять более плавный ритм. Но его это совершенно не устраивало. Удерживая её зубами за загривок, он перекинул одну руку через грудь девушки, а другой прижал к себе её бёдра, оставив ей возможность только дышать и царапаться когтями о столешницу. Низ живота заходился горячим пульсом, и он стал двигаться быстрее и чаще, отфыркиваясь через вдавленные в её затылок ноздри.

Накатывающее волнами наслаждение накрыло с головой и стало почти нестерпимым, чем-то отдалённо напоминая боль. «Пора», — сказал ему строгий голос в голове, но другой тут же попросил: «Ещё пару секунд». Ещё пару секунд Даррен мог себе позволить. Он вмял в себя тело девушки, на мгновение замер и надвинулся на неё с гортанным урчанием. Низ живота внезапно сдавило спазмами, вызвавшими искры перед глазами, и его зубы впились в мягкую плоть. Хлоя вскрикнула и зашипела от боли. Конвульсивно содрогаясь, Даррен вжался в неё всем телом, понимая, что не сможет остановиться, пока не спустит в неё всё до последней капли, чтобы продлить самый упоительный оргазм в своей жизни.

Мир вокруг остановился, время замерло, и на несколько секунд он слился с самой сутью вселенной, оказавшись в эпицентре экстаза. А потом вдруг всё кончилось — так же резко и стремительно. Только что ликовавшую от восторга душу заполнила вдруг отчаянная пустота и осознание постылости бренного существования.

Даррен расслабился и устало обмяк. Он вяло повёл бёдрами — просто из нежелания покидать её разгорячённое, влажное лоно. Но приятная пустота в голове начала рассеиваться, а Хлоя вильнула задом и сделала попытку выдернуть зажатые им руки. Болезненно чувствительный член протестующе заныл, и Даррен разжал хватку, чтобы отстраниться. Тело подрагивало и немело от приятной расслабленности в каждой его мышце, и ему вдруг захотелось развалиться на диване и немножко вздремнуть.

— Что?.. Что такое? — Хлоя приподнялась и обернулась на него, тяжело дыша и сдувая с лица прилипшие волосы. Она вдруг изменилась в лице и, опустив руку, собрала стекающую с внутренней стороны бедра сперму. Внимательно рассмотрев вязкую перламутровую субстанцию, она надула губы и вскинула на него явно разочарованный взгляд. — Ты что, всё?.. Так быстро?!

Даррен почувствовал неприятный укол мужского самолюбия и кашлянул. Он опустил голову к ширинке, сделав вид, что замок на ней волнует его сейчас гораздо сильнее.

— У меня была тяжёлая неделя, — недовольно проворчал он, застёгивая штаны. — И вообще, сейчас…

Он поднял голову и застыл, глядя, как Хлоя с самым сосредоточенным видом облизывает испачканный палец.

— Что ты делаешь?.. — он подскочил к ней и выдрал её руку изо рта. — Тебе жить надоело?!

— Она ядовитая? — насторожилась Хлоя и вытерла руку о живот.

— Нет, но у тебя может быть непереносимость D-белков. Я же объяснял, у нас с тобой разные… Блять! — выругался он, поняв, что сейчас не самое подходящее время для лекций по сравнительной физиологии. Дёрнув девушку за руку, он поволок её за собой в ванную. — Где лекарство?

— Какое лекарство? — с искренним удивлением поинтересовалась она.

Он резко остановился, из-за чего Хлоя впечаталась в его спину.

— Я же спрашивал тебя про лекарство, — почувствовав неладное, он повернулся к ней и прищурился. — Ты сказала, что оно у тебя есть. Только не говори, что ты опять мне наврала!

— Знаешь, это не лучшая идея — устраивать викторину во время секса. Я была не в том состоянии, чтобы отвечать на твои дурацкие вопросы… Да что такое?..

Даррен застонал и, закрыв лицо руками, с размаха ударился гребнем о стену. Так ему и надо. Ведь он же подозревал, что она врёт, но в который раз принял решение не той головой. Занятную причину смерти укажут в выписке после вскрытия трупа этой балбески! И угораздило же его связаться с самой глупой и безответственной женщиной на всей Цитадели…

— Живо в душ! — он схватил её за локоть и снова поволок в ванную, но уже с другой целью. — И хорошенько там всё… почисти.

Он втянул её в комнату и подтолкнул к душевой кабине, а сам активировал омни-тул и нашёл на карте района ближайшую аптеку. Набрав её номер, Даррен открыл шкафчик и достал аптечку в надежде найти там хоть что-то полезное.

— «Панацея-Фарм», я вас слушаю, — раздался в динамике женский голос.

— Добрый день, мне нужен «Левонол» и какой-нибудь сорбент. С доставкой.

— О, конечно, домине, — вежливо отозвалась девушка, видимо, определив в нём по голосу турианца. — Сейчас у нас как раз проходит акция под названием «Первый контакт»…

— Меня не интересуют ваши акции, спасибо, — нетерпеливо прервал её Даррен и закрыл аптечку. — Просто оформите заказ.

— Не хотите ли приобрести набор по сниженной цене? В комплекте идут массажное масло и упаковка презер…

— Я сказал: просто оформите заказ! — рявкнул Даррен, начиная злиться.

— Конечно, домине, как скажете, — ничуть не обиделась оператор. — У вас есть наша скидочная карта?

— Нет!

— А хотите оформить? Это займёт всего…

Даррен сбросил связь и грязно выругался. Полыхая гневом, он набрал номер другой аптеки.

— Здравствуйте, аптека…

— Упаковку «Левонол» и сорбент со срочной доставкой, пожалуйста, — угрожающе прорычал он в трубку, даже не дослушав. — Меня не интересуют ваши акции, наборы, специальные предложения и скидочные карты! Просто оформите грёбаный заказ и запишите адрес доставки!

В трубке повисло озадаченное молчание, а следом женский голос осторожно произнёс:

— Конечно, сэр. Но ближайший курьер освободится только через двадцать минут. Вас это устроит?

— Нет, меня это не устроит, — ответил спокойнее Даррен. — Соберите заказ, за ним подъедут.

— Хорошо, я отправлю на этот номер код вашего заказа. Можете забрать его через пять минут. Стоимость покупки составит…

— Спасибо, — коротко бросил он и отключил связь, чтобы набрать номер Рады.

— Что случилось, дорогуша? — раздался в динамике её вальяжно-тягучий голос.

— Заедь в аптеку и забери мой заказ. Это очень срочно. Я скину адрес.

Не дав ей времени ответить, он отменил вызов и напечатал сообщение с адресом аптеки и присланным ему кодом заказа.

— Не хочу знать… ммм… что за платье на тебе сейчас… мммм… — донеслось из кабинки тихое завывание Хлои.

Даррен обернулся. Она смывала с себя мыльную пену, пританцовывая под струями воды и, кажется, совершенно не переживала за свою жизнь. Да и с чего бы, если, как выяснялось, она никогда не интересовалась особенностями межвидовых связей, не говоря уже об их побочных эффектах. Он подошёл к кабинке и открыл её.

— Хочешь ко мне? — расплылась в улыбке Хлоя и повисла на его шее, намереваясь зайти вместе с ним внутрь.

Даррен отцепил от себя мокрую девушку и придирчиво оглядел её тело. Никаких пятен или опухлостей вроде не наблюдалось, но он, честно говоря, не был специалистом в этом вопросе. Непереносимость была достаточно редким явлением, и об этой неприятной штуке он знал только то, что она начиналась внезапно и протекала стремительно, заканчиваясь либо в больнице, либо в морге.

— Мне кажется, достаточно мокнуть, — он обхватил льнувшую к нему Хлою за спину и вынул из кабинки, поставив на пол. — Как ты себя чувствуешь? Тебя не тошнит? Ничего не чешется? Может, горло опухает или язык?..

Засыпая беззаботно улыбающуюся девушку вопросами, он накинул ей на голову полотенце, и принялся поворачивать её со всех сторон в поисках подозрительных симптомов. Но обнаружил только следы укусов, царапин от когтей и красные натёртости по всей спине от жёстких пластин на его груди. Ему стало стыдно только сейчас, когда он представил, через что ей пришлось пройти, чтобы в конце остаться без законной награды. «Если она не умрёт, надо будет повторить», — подумал он не без удовольствия и тут же отогнал от себя эту крамольную мысль. В конце концов, думать о сексе с без пяти минут трупом было уж слишком даже для него.

— Да что ты пристал? — недовольно проворчала Хлоя, вытирая волосы полотенцем. — У меня уже голова кружится.

— Голова кружится?! — тревожно повторил Даррен и испуганно замер, глядя на лицо девушки.

— Да, — она с усилием сглотнула и поморщилась. — И что-то… что-то в горле встало… Кгххх… Кгххх…

Она вдруг схватилась за шею и закашлялась, высунув язык и пуча во все стороны глаза. Даррен почувствовал, как внутри него что-то оборвалось, а внутренности похолодели, словно его вывернули наизнанку и снова засунули под ледяной душ.

— Чёрт… чёрт!.. — он кинулся к полке за пинцетом, на ходу соображая, где взять трубку, чтобы засунуть её в пробитую трахею. Схватив пинцет, Даррен обернулся и снова замер, увидев, что Хлоя стоит как ни в чём ни бывало и давится от смеха.

— Аха-ха-ха… Да расслабься, я пошутила! — отняв руки от рта, произнесла она сквозь смех. — Хотела посмотреть на твоё лицо, а потом вспомнила, что оно у вас всё равно не меняется. Аха-ха-ха!

— Ты… Ты просто…

Даррен умолк, так и не придумав для неё подходящего эпитета и скрипнул зубами от злости, едва не прикусив себе язык. Швырнув пинцет на полку, он уставился на ничуть не раскаивающуюся девчонку, пытаясь разобраться в странном коктейле обуревающих его эмоций. С одной стороны, он был невероятно рад узнать, что она не собирается умирать. С другой стороны, ему незамедлительно хотелось исправить это прискорбное обстоятельство собственными руками.

От решения дилеммы его спас звонок в дверь. Хлоя встрепенулась, как испуганный зверёк, и посмотрела на него таким беспомощным взглядом, что Даррен с досадой обнаружил, как вся его злость мгновенно растворилась.

— Это мой агент, — успокоил он её и открыл дверь. — Я попросил её купить лекарства.

— А ты попросил её захватить сигареты?.. — бросила ему в спину Хлоя, но Даррен лишь раздражённо фыркнул в ответ. Её вообще что-нибудь интересовало на этом свете, кроме треклятых сигарет?.. Невыносимая женщина.

Он услышал, как дверь в ванную открылась следом за ним, и понял, что отделаться от неё молчанием не получится.

— Я не просил купить тебе сигареты, уж извини! — произнёс он сердито. — В тот момент меня больше волновало, что ты можешь УМЕРЕТЬ!

— Вот же засада… — разочарованно выдохнула Хлоя. — А мне, между прочим, хотелось бы покурить перед смертью!

— Непременно учту это на будущее, — бросил он и зашёл на кухню. Натянув на себя рубашку, он отправился к входной двери, торопливо застёгивая клёпки. Проверив на экране домофона, что по ту сторону двери действительно стоит азари, Даррен открыл замок и шагнул за порог.

— Я смотрю, рыбки сработали, — вместо приветствия усмехнулась Рада и протянула ему пакет.

Даррен вздохнул. Само собой, она не могла в него не заглянуть…

— Оставь при себе свои грязные намёки. Она случайно съела мои сырные шарики, — ледяным голосом ответил он и попытался забрать пакет, но Рада ловко отдёрнула руку.

— Так ты бы резинку на свои сырные шарики надевал, Киллиан. Большой ведь мальчик уже, — язвительно промурлыкала она и снова протянула ему пакет. — Я прихватила тебе пачку. Не благодари.

— И не собирался, — огрызнулся он и, раскрыв пакет, вынул упаковку с презервативами. Он кинул её в азари, и та попала ей точно в лоб.

— Ай, больно же! — схватилась за голову Рада и сердито насупилась. — Да чего ты кочевряжишься?.. Всё равно ведь пригодятся.

Даррен открыл входную дверь, намереваясь уйти, и Рада обвела ищущим взглядом коридор.

— Водички не нальёшь? — с самым непринуждённым видом поинтересовалась она и шагнула к порогу. — Так бежала за твоими лекарствами, что аж во рту всё пересохло.

— Ничего страшного, потерпишь, — безжалостно отрезал он и, развернув азари спиной, подпихнул её в сторону лифта. — Иди работай.

— Да всё равно я её увижу, — фыркнула Рада и нехотя побрела прочь.

Даррен закрыл дверь и покачал головой. И почему он её до сих пор не уволил?.. В общем-то, он знал почему. Она была настоящим профи в своём деле — раз. Умела держать язык за зубами — два. Соглашалась на любую, даже самую грязную и неприятную работу — три. Рада была по-настоящему ценным кадром и, зная это, уже не просто переходила границы, а поселилась где-то далеко за их пределами, ничуть не заботясь о его мнении на этот счёт. При этом она влезала в его жизнь с таким напором и непосредственным нахальством, что этим временами напоминала ему мать. Похоже, на женщин ему в этой жизни катастрофически не везло…

Снова вздохнув, Даррен открыл пакет и, доставая на ходу ампулы, отправился искать Хлою.