Вэлиан проснулся в прекрасном настроении. Открыв глаза, он зажмурился от яркого света и, оглядевшись, обнаружил хлопотавшую над Ванадианом Надю. Этого следовало ожидать — девчонка торчала с ними сутки напролёт и сейчас, должно быть, спала без задних ног. И всё-таки её отсутствие стало для него неприятным сюрпризом. Не то чтобы он успел соскучиться — скорее привык к тому, что она постоянно трётся неподалёку.

Он потянулся, с наслаждением ощущая, как занемевшие мышцы наливаются бодростью — прогулка пошла ему на пользу. Отыскав взглядом соседнюю кушетку, он присмотрелся к Ангусу: тот лупал глазом в потолок и выглядел гораздо живее, чем вчера. И лучше бы Вэлиан не вспоминал про вчера, потому что вместе с этой мыслью вернулись и воспоминания об их споре. Настроение сразу ухудшилось. Он не собирался возобновлять дискуссию, но зачем-то продолжал отыскивать аргументы в пользу своей позиции. И продолжал не находить их. Проанализировав слова Ангуса, он был вынужден признать, что некоторые из его тезисов не были лишены смысла. На другой же чаше весов находился пусть и сильный, но один-единственный довод: командование никогда не ошибается. Рискованный расклад, потому что если выяснится, что оно всё-таки ошиблось, он окажется в прескверном положении.

Закончив с Ванадианом, Надя прикатила столик к кушетке Вэлиана, и настала его очередь подвергаться истязательным практикам человеческой медицины. Она натирала, смазывала, щупала, перевязывала его безмолвно и бесстрастно, с механической размеренностью биоробота, не делая различий между ним и тренировочным манекеном из учебного класса. Ему хотелось заявить громкий протест, чтобы пробить её скорлупу. Но он заранее знал, что потерпит поражение. В отличие от девчонки, Надя была настоящим профессионалом в деле подготовки пациентов к умертвлению. Её не проймёшь ни угрозами, ни мольбой, ни увещеваниями — в её мире они с Ангусом уже давно были трупами. Об этом говорил её отрешённый вид и особенно взгляд, который проходил сквозь тело так, словно оно было прозрачным. Впрочем, этот взгляд злил его только в первые два дня, когда он в полной мере осознавал своё беспомощное положение.

Но сегодня ночью всё изменилось. Он вернул контроль над ситуацией — достаточно было завести руку вниз и нащупать под матрацем холодную сталь скальпеля. Пока женщина выполняла ним манипуляции, он внимательно следил за ней из-под полуприкрытых век, прикрывая запястьями надрезанные ремни. И был готов предотвратить нежелательное развитие событий.

К счастью, Надя, как обычно, торопилась. Закончив с утренними процедурами, она поменяла капельницу, записала показания датчиков и удалилась, оставив их одних. Вэлиан подёргал запястья, пробуя ремни на прочность, и, услышав треск, удовлетворённо расслабился. Он потратил немало времени, чтобы подпилить толстую кожу в оплётке так, чтобы это было незаметно с первого взгляда. Когда план созреет, он сможет порвать их, и его мучители не узнают об этом — если и дальше продолжат проявлять непростительную небрежность. С этой точки зрения внезапное отсутствие Фэй казалось подарком судьбы. Если всё пойдёт не по сценарию и дело примет совсем уже безобразный оборот, ему будет проще действовать, зная, что она не стоит где-то рядом, таращась на него своими огромными перепуганными глазищами. Это плохо на него влияло.

— Как самочувствие? — заговорил он с Ангусом, пересилив обиду на мальчишку. Как бы там ни было, им следовало забыть о распрях и сосредоточиться на побеге. А это предполагало, что им придётся общаться.

— Лучше, — лаконично ответил тот и, подтверждая худшие опасения Вэлиана, осторожно продолжил: — Насчёт вчерашнего разговора…

— Даже не начинай! — грозно оборвал его Вэлиан. — Не хочу ничего слышать!

— Я только хотел добавить, что…

— Ванадиан, клянусь всеми духами: если ты сейчас же не заткнёшься, я вырву эти треклятые ремни и придушу тебя собственными руками!

Ангус захлопнул рот и оскорблённо поджал мандибулы.

— Постарайся хорошенько отдохнуть до вечера. Тебе могут понадобиться силы.

— Зачем?

— Я тоже, пожалуй, отдохну. — Вэлиан демонстративно зевнул и прикрыл веки, устраиваясь удобнее.

Спать совершенно не хотелось. Но ещё меньше хотелось отвечать на докучливые расспросы рядового. Какое-то время он лежал, обдумывая план побега и решая, что лучше: бежать сегодня ночью и надеяться на везение или дождаться брата Фэй, чтобы разжиться транспортом и оружием. Во втором случае был риск не справиться с парнем и его возможными спутниками — всё же они опытные бойцы, ополченцы, а он ранен, ослаб и понятия не имеет, что их ждёт за дверью бункера. В первом случае прорываться придётся через персонал госпиталя, что казалось более простой задачей — но и тогда он не будет знать, что их ждёт снаружи. Если они находятся посреди дремучего леса, в десятках километрах от дороги, шансы добраться до гарнизона у них невелики. Особенно если учесть состояние Ванадиана, моральное и физическое. И, конечно, не стоило забывать об обитателях местных лесов, которые не побрезгуют закусить декстро-обедом. Почему он не потратил несколько минут, чтобы изучить отчёты о здешней фауне?..

Устав от размышлений, Вэлиан протомился с полчаса от скуки, потом сделал зарядку, размяв мышцы, и, бросив нетерпеливый взгляд на стрелки часов, решил вздремнуть. Это удалось ему далеко не сразу: мысли о запропастившейся куда-то девчонке никак не выходили из головы. Он начинал беспокоиться. Что с ней могло приключиться? Уж не приложил к её исчезновению руку тот парень, рентгенолог? Выглядело всё это по меньшей мере подозрительно. В конце концов, дело шло к обеду, а никто из них двоих до сих пор так и не появился. С трудом найдя более-менее сносное положение на кушетке, Вэлиан сумел провалиться в лёгкую дрёму, из которой его выдёргивали воображаемые шаги и голоса.

После очередного пробуждения он не смог заставить себя смокнуть веки: судя по настенному циферблату, прошло полдня. Сна не было ни в одном глазу. Ванадиан сладко посапывал, распустив слюни по подушке, а следов девчонки по-прежнему не наблюдалось. Вскоре их снова пришла проведать Надя. Поменяв капельницы и напоив Ангуса, Надя взяла коробку салфеток из накопителя и вышла. Вэлиана охватило тревожное предчувствие: что, если девчонки здесь нет? Вдруг её сумасбродный братец нагрянул среди ночи и забрал её с собой? Да, он помнил брошенную им фразу про «пять дней» — а сегодня шёл только четвёртый. Но его планы могли поменяться. Возможно, у них добавилось забот и Фэй пришлось заняться чем-то другим. Однако она не могла не зайти, чтобы проведать Ангуса: как бы ни раздражала эта мысль, но Вэлиан прекрасно видел, что парнишка ей не безразличен.

Нет, она определённо куда-то исчезла. Сбежала? Заболела? Отказалась ухаживать за ними? Каждое новое предположение казалось неприятнее предыдущего, но утихомирить разыгравшееся воображение не помогали никакие доводы разума.

А главное, он никак не мог объяснить, почему его огорчает осознание того, что он её больше не увидит. Да, она милая и забавная, и ему нравился её нос с ямочками. Губы, пожалуй, тоже. И глаза, раз уж на то пошло. И… на этом он благоразумно остановился, опасаясь, что список начнёт бесконтрольно расширяться, а у него появится на одну головную боль больше. Но пусть даже она больше не придёт — и что с того? Они едва знакомы, их ничего не связывает, рано или поздно ей предстояло исчезнуть из его жизни. И это правильно, так и должно быть. Он знал это с самого начала — с тех пор ничего существенно не изменилось. Встреться они в других обстоятельствах, он бы и секунды своего внимания на неё не потратил. Всему виной его нахождение в этом проклятом бункере. Следовательно, надо просто выбраться из него как можно скорее — и это наваждение развеется.

Окончательное решение наконец созрело. Дождавшись, когда Ванадиан зашевелится, Вэлиан громко окрикнул его:

— Ванадиан! Ванадиан! Подъём, рядовой!

Тот встрепенулся и замотал головой.

— М-м?.. Что такое?

— Слушай приказ: уходим сегодня ночью!

— Почему сегодня? — просипел рядовой.

— Потому что я так сказал. Ты пойдёшь сзади с вещами, я возьму на себя персонал и дверь. Выберемся наружу, а там решим, что делать дальше. Думаю, где-то здесь должна быть дорога — как-то же нас сюда привезли.

— Что, прямо в простынях пойдём?

— Ты жить хочешь или нет?!

— Да. Кажется. Знаете, я не то чтобы…

— Тоска берёт тебя слушать! Ты не мог бы завязать с нытьём хотя бы на день?

— Я не то чтобы не хочу уходить отсюда, лейтенант. Скорее не хочу возвращаться туда. Вы не могли бы оставить меня где-нибудь по дороге?

— Почему?! — Вэлиан воздел глаза к потолку. — Почему из тысячи других вариантов мне в напарники достался самый бесполезный дурень с суицидальными замашками?! Продолжишь в том же духе — пойдёшь с кляпом во рту! Понял?

— Могли бы просто сказать «нет», — с философским спокойствием заметил Ванадиан.

— Просто заткнись!

Рыча под нос проклятья, Вэлиан откинулся на подушку. Его распирало от злости и разочарования: из-за смирившегося Ванадиана, из-за неудобной кровати и остывших грелок, из-за топочущих за дверью людей, из-за онемевших рук и ног, из-за пропавшей девчонки и тикающих на стене часов. Накрутив себя до предела, он убил следующие полчаса, представляя, как сворачивает голову тому тщедушному типу, рентгенологу. У него не осталось сомнений в том, что исчезновение девчонки — его рук дело. И если он с ней что-то сделал, ему точно не жить. Вэлиан готов был рискнуть и совершить ознакомительную экскурсию по бункеру, чтобы отыскать паршивца и оторвать ему голову.

Опустошённый бессильной яростью, он впал в полусонное состояние, а проснувшись, почувствовал себя совершенно разбитым. Не находя места на тесной, раздражающе скрипучей кушетке, он проворочался с час, обдумывая план побега и моделируя всевозможные препятствия, которые могли подстерегать их на пути к свободе.

Надя пришла в третий — и последний перед ночным обходом — раз. Судя по звукам, она подошла к кушетке Ангуса, чтобы поменять капельницу. Вэлиан даже глаз не открыл — её постная физиономия успела надоесть ему за день. Предпочтя притвориться спящим, он пустился в приятные мечтания о горячем душе, куда собирался направиться первым делом, вернувшись в гарнизон. Разумеется, если Ванадиан за время увеселительной прогулки по лесу не доконает его своими депрессивными излияниями и они не повесятся вместе с ним на ближайшем дереве. Его отвлек шорох открывшейся створки. Кто-то прошёл внутрь, и он мгновенно узнал её едва уловимый запах и отзвук шагов. Вэлиан открыл глаза и увидел замершую у шторы девушку. Она смотрела на Надю, ломая тонкие пальцы и не решаясь заговорить.

Его охватила смешанная с облегчением радость, которая тут же сменилась злостью, а затем — растерянностью. На её лбу красовался пластырь, а лицо изменилось до неузнаваемости: осунувшееся, с истончившейся до прозрачно-серого цвета кожей и заострившимися чертами, среди которых выделялись тусклые, ввалившиеся глаза и обескровленные губы. Вэлиан гневно раздул мандибулы и зашевелился, пытаясь сесть. Рентгенологу крышка — теперь-то наверняка.

— Там… доктор Шеффер тебя спрашивает, — наконец неуверенно произнесла Фэй.

Надя и бровью и не повела.

— Скажи, пусть подождёт. Я занята.

Девчонка робко шагнула вперёд и снова застыла, всматриваясь в копошащуюся у кушетки медсестру.

— Я могу чем-нибудь помочь?

— Обойдусь как-нибудь, — огрызнулась та, не соизволив обернуться, и Вэлиан озадаченно посмотрел в её сторону: обычно спокойный и меланхоличный, сейчас голос Нади звенел от плохо скрываемого раздражения. Оказывается, и у этого ходячего куска мяса были эмоции — вот так поворот. — Раньше как-то справлялись без тебя — и прекрасно справлялись, между прочим!

— Я не имела в виду… Пожалуйста, я хотела бы помочь.

— Ты поможешь, если скроешься с моих глаз и не будешь отсвечивать, пока не явится твой братец.

Фэй безропотно смолчала. Вэлиан склонил голову набок, пытаясь разгадать подоплёку их разговора: девчонка выглядела так, будто на ней оттопталось стадо элкоров, и одновременно с этим вела себя как раскаявшийся преступник. Что-то тут не складывалось.

Дверь распахнулась, из-за шторки выглянуло женское лицо:

— Надя, к Шефферу! Срочно!

— Да чтоб он провалился… — простонала Надя.

Стянув перчатки, она отшвырнула их на столик и направилась к выходу:

— Иду я, иду! Закончи здесь, — бросила она в пустоту, проходя мимо девчонки и в упор не замечая её ловящего взгляда.

— Хорошо! — с готовностью согласилась та и шагнула следом, собираясь добавить что-то ещё. Но не успела — Надя унеслась прочь, взметнув за собой тряпичные шторки.

Проводив её сокрушённым взглядом, девчонка побрела к кушетке Ангуса. Встретившись с ним взглядом, она приветливо улыбнулась:

— Эй, как твои дела? — и, проверив показания на терминале медицинской станции, добавила: — Смотри-ка — температура упала! Значит, идёшь на поправку?

— Что у тебя на лице? — только сейчас рассмотрел её рядовой. — Кто это сделал?

— Никто. Упала в темноте и ударилась, — ответила она, старательно растягивая губы в фальшивой улыбке. — Хочешь пить?

Маленькая лгунья. Вэлиан сжал челюсти, чтобы не ляпнуть лишнего. Ванадиана не стоило нагружать лишней информацией — его чердак и без того держался на последнем болте.

Девчонка наклонилась за ирригатором и сунула трубку Ангусу под нос.

— У тебя щека расцарапана, — заметил тот недоверчиво. — На что ты упала?

— На кактус.

— Что это?

— Растение с колючками.

— Хищное? Похоже, оно хорошенько тебе наваляло.

Её лицо ожесточилось.

— Знаешь, что?.. Я не обязана перед тобой отчитываться! Пей давай.

— Да я только…

Она воспользовалась тем, что он открыл рот, и просунула в него трубку. Ангус умолк и смиренно присосался к ирригатору. А Фэй, отвернувшись, уставилась на ступни Вэлиана. Она ещё ни разу не посмотрела на него с того момента, как вошла в палату — безотчётно отметил он про себя, прокручивая в голове вероятные гипотезы её схватки с «кактусом».

— Спасибо, — напившись, Ангус отвалился от трубки.

— Не за что.

Она убрала ирригатор, собрала раскиданные Надей салфетки и материалы для перевязки и принялась натягивать перчатки.

— Извини, если расстроил тебя, — помолчав, искренне повинился Ванадиан. — Я не хотел.

— И ты меня извини, — с раскаянием посмотрела она не него. — Просто… я не очень хорошо себя чувствую. Голова до сих пор немного болит, и… Так что, сегодня ночью прогуляешься ещё раз? — она сменила тему слишком резко, чтобы это выглядело естественным.

— С удовольствием.

— Только на этот раз я хорошо выспалась. Так что второй раз этот трюк у тебя не пройдёт.

— Какой трюк?..

— С твоим приятелем, — она отогнула большой палец в направлении кушетки Вэлиана. — Я всё знаю.

— О… — Ангус растерянно затрепетал мандибулами. — Я… мы просто… это было…

— Неважно. Я всё уладила.

Вэлиан скептически хмыкнул. Девчонка отвлеклась, чтобы смочить салфетку, и Ангус немедленно повернулся к нему. Они обменялись взглядами заправских заговорщиков, и Вэлиан знаком показал рядовому, что всё в порядке — он всё уладил. Ванадиан кашлянул и откинулся на спинку. А Вэлиан снова вернулся к неприятным думам.

Пожалуй, в одном девчонка не обманула — голова у неё действительно работала с перебоями. Наблюдая за её медленными, неуверенными движениями, будто периодически ей приходилось вспоминать последовательность действий, Вэлиан пришёл к заключению, что удар не прошёл бесследно. Должно быть, ей неслабо досталось. Но как у кого-то могла подняться рука на эту наивную дурочку, которая даже в винтовках не разбирается?.. И, если это сделал тот всклокоченный парень с безумным взглядом — за что на неё ополчилась Надя? Возможно, эти события никак не связаны?

Он отвлёкся от раздумий, увидев подошедшую к нему Фэй.

— Воды? — она вынула ирригатор и села рядом на табуретку с измождённым видом, по-прежнему избегая прямого взгляда.

С близкого расстояния следы её ночных приключений выглядели ещё плачевнее. Россыпь рваных царапин покрывала её правую щёку и шею, спрятанную за высокой горловиной кофты. А на скуле виднелся замазанный чем-то иссиня-жёлтый синяк. Вэлиан грозно засопел. Этому подонку следовало оторвать руки и вбить их в глотку по локти! Чтобы справиться с этой рохлей, не обязательно применять силу — достаточно прикрикнуть построже. Разумеется, если он не пытался получить от неё чего-то другого… И стоило подумать об этом, как к горлу моментально подступила тошнота.

— Это он сделал?

Трубка перед его ртом задрожала, и он обратил внимание на кончики её пальцев с ободранными ногтями и фиолетовыми кровоподтёками. Перехватив направление его взгляда, она поспешно отставила ирригатор в сторону и натянула на лицо маску холодной невозмутимости.

— Я не хочу это обсуждать.

— Он что… — Вэлиан обернулся к соседней кушетке, проверяя, не подслушивает ли их Ванадиан, и, понизив голос, продолжил: — …надругался над тобой?

Её глаза удивлённо округлились.

— Что?.. Нет! — возмущённо воскликнула девчонка, и было похоже, что на сей раз искренне.

Что ж, уже полегче — хотя вопросов не стало меньше. Но по крайней мере из головы пропали отвратительные картинки.

— Тогда что он тебя хотел?

— Это произошло случайно, — буркнула под нос Фэй и начала возиться с капельницей.

— И на лбу тоже?

— И на лбу тоже.

— Ты на редкость неуклюжая.

Ответа не последовало.

— Вэлиан. Это моё имя, — нехотя произнёс он.

Она взглянула на него настороженно, словно ожидая подвоха.

— Что? — он нервно заёрзал. — Не я его выбирал.

— Нет, мне нравится. — Она поджала губы, тщетно сдерживая расползающуюся улыбку. — Красивое имя.

Вэлиан раздражённо прижал мандибулы к челюсти. Чему она улыбается, глупая?.. Её чуть не прикончили в единственном месте, где ей, предположительно, должны были обеспечивать безопасность.

— Этот парень ещё здесь? — сухо спросил он, намереваясь умерить её веселье. — Если он заявится сюда, то больше не выйдет отсюда.

Это сработало — она насупилась и снова замкнулась в молчании. Ну и пусть — сам выяснит. Вэлиан запрокинул голову к потолку, терзаемый противоречивыми чувствами. Она не произнесла ни звука за то время, что меняла ему повязки. А он старался не смотреть в её сторону — в основном, безуспешно. Её вкрадчивые, почти невесомые касания действовали на него странным образом, порождая целую смесь ощущений: от раздражения и злости до странной, тягучей тоски, от которой сводило скулы.

Закончив с ним, Фэй вернулась к Ангусу и разложила перед ним планшет — с возвращением любимчика Вэлиан снова попал во вторую лигу, и этот факт его изрядно покоробил. Однако, устанавливая экран, девчонка как бы ненароком сдвинула его чуть в сторону — так, чтобы с его места была видна картинка. А затем направилась в подсобку, где начала греметь хозяйственным инвентарём.

Вэлиан проводил её сердитым взглядом, пообещав себе, что не унизит себя, соблазнившись её жалкой подачкой. Но звуки перестрелки и мельтешащие на периферии зрения предметы не оставили ему никакой надежды. Скользнув взглядом по экрану, он посмотрел на Ангуса — тот наблюдал за происходящим с таким изумлением и восторгом, что Вэлиан невольно проникся к парню завистью. Когда он дойдёт до психа в фиолетовом шлеме, у него челюсть отвалится.

— Лейтенант, вы это видели?! — воскликнул парень и, повернувшись к Вэлиану, чуть тише добавил: — У них есть биотики!

— Это мысленный эксперимент, — на правах более опытного объяснил Вэлиан снисходительно. — Им нравится сидеть и придумывать героев с супер-силами. Я подозреваю, они предпочитают заниматься чем угодно, лишь бы не изобретать автономные медкапсулы с автоподогревом. Это слишком скучно.

— Странные они, правда? Но выглядит занимательно. Ещё бы понять, что тут происходит…

— Тот парень в жёлтых рейтузах нашёл на дне океана какую-то палку с камнем, которая стреляет плазмой. За ней гоняется вон та шайка и громила с красными волосами. Он сын какого-то божества или что-то в этом роде.

— Звучит… довольно бредово.

— С третьего раза станет понятнее.

Ангус хмыкнул и повернулся к экрану. Посмеиваясь с шуток и временами комментируя происходящее, он заставил Вэлиана позабыть на какое-то время и о девчонке, и о том, что они находятся в плену, и о том, что его окружают стены глухого бункера, затерянного где-то в зарослях растреклятой планеты в самой заднице мира. Ненадолго, правда.

К ночи Ангуса опять зазнобило, а резко подскочившая температура свалила беднягу в лихорадке. Болезнь не отступала — как накатывающая приливами волна, она отходила назад только для того, чтобы навалиться с новой силой. Уже можно было с уверенностью сказать, что дела Ванадиана плохи. Без своевременного вмешательства парень продержится ещё максимум три дня. А потом его измученный болезнями и негодными лекарствами организм начнёт гнить изнутри: заражение охватит внутренние органы и вызовет необратимые нарушения, против которых не помогут даже лучшие медики с «Виннерена». Придётся придерживаться изначального плана: дожидаться возвращения брата Фэй. С обузой в виде умирающего товарища он на своих двоих далеко не уйдёт.

Это было разумное и взвешенное решение. Удручало только смутное подозрение, что он согласился с ним слишком быстро, без должного сопротивления. А это автоматически означало, что разумностью и взвешенностью здесь и не пахло. Пахло чем-то совсем другим. Он смерил вернувшуюся в палату девчонку хмурым взглядом. Та исчезла за шторой, раскладывая по местам вёдра и тряпки, а следом в палату ворвалась целая процессия: доктор Йовиц, его коротконогий коллега с тонким голосом и высокая медсестра с белокурыми волосами. Первые двое начали спорить уже с порога, причём сразу на повышенных тонах.

— А я вам говорю — рано его списывать! Анализы стабильные, его ещё можно выровнять! — вопил доктор Йовиц, чьё багровое лицо едва не лопалось от напряжения.

— Милейший, я не спорю с тем, что они стабильные. Меня фолнует, что они стабильно скферные! — размахивал руками доктор Шеффер. — Мы обговаривали фремя до утра — уже фечер. До какого момента прикашете штать? Когда он дух испустит?

— У нас есть ещё несколько дней! Каллахан обещал приехать к концу недели.

— Каллахан фолен обещать, что угодно: сегодня одно, зафтра другое. Я бы на фашем месте не рассчитывал на чушие обещания — нушно думать наперёд и экономить!

— Да посмотрите же сами — он чистый, внешних очагов нет, — они приблизились к кушетке Ангуса, и доктор Йовиц, беспардонно откинув простыню, начал крутить безвольное тело рядового в разные стороны. — Нужно дать ему шанс справиться с инфекцией самостоятельно. У нас есть запас на двое суток.

— Фы предлагаете слошить все яйца в одну корзину, коллега. И шлёпнуть ею об стену! Ф этом фопросе риски недопустимы — я хочу сохранить хотя бы одного.

— Да тот давно готов к отправке! — небрежно махнул на Вэлиана рукой доктор Йовиц. — Ну, посидит пару дней на диете — ничего с ним не случится!

— Фы прекрасно знаете, насколько фосприимчиф к инфекции истощённый организм, так что фаша ирония здесь абсолютно неуместна! Я вам говорю: мы долшны придершиваться изначального плана!

— А я говорю: мы должны делать свою работу и не заниматься математикой! — уперев руки в бока, категорично заявил доктор Йовиц.

— Ну, ф таком случае, мне придётся напомнить фам, за кем здесь решающее слофо! — скопировал его позу доктор Шеффер.

— Ах, вот вы как заговорили! — взревел Йовиц. — Ну что ж, ещё посмотрим!..

И широким шагом прошествовал к выходу.

Доктор Шеффер мотнул головой дожидавшейся команды медсестре. Та бросилась отключать капельницу, а встревоженный этой сценой Вэлиан отыскал глазами забившуюся в угол девчонку. Неподвижная, с посеревшим лицом и сдвинутыми к переносице бровями, она наблюдала за происходящим со смиренной опустошённостью во взгляде, напоминая выточенную из камня статую. А когда медсестра отсоединила датчики и отключила медицинскую станцию, сорвалась с места и исчезла за дверью.

Это конец, всё пропало. Такого поворота он никак не мог предусмотреть. Что же теперь?.. Если уходить, то как можно скорее. Без элементарного медицинского ухода Ванадиан долго не протянет, а значит, ждать бессмысленно. Вот только как он справится один, с больным товарищем на руках?.. Быть может, стоит оставить его здесь? Добравшись до лагеря в течение суток, он сможет вовремя вернуться с подмогой. В том случае, если обитатели бункера не соберут свои пожитки и не разбегутся по углам. Что они сделают с Ванадианом — оставят умирать или добьют? А что будет с девушкой?.. Вэлиан устало закрыл глаза. От кружащихся в голове мыслей у него затрещала голова.

Разорив медицинскую станцию стаей стервятников, коротышка и медсестра покинули палату. Ангус остался лежать под простынёй — не подозревающий о том, что его только что приговорили к медленной смерти. Одно радовало: лабораторный стол ему при любом раскладе не грозил.

Изнывая от бездействия, Вэлиан дёрнул связанные запястья и настороженно замер, услышав треск ремня. Если не выгорит ни один из планов, у него останется возможность добраться до скальпеля и перерезать себе глотку, избежав участи подопытного животного. С трудом успокоив себя этой мыслью, он собрался было поспать. Не вышло — в палату вернулась девчонка.

Она решительно прошагала к кушетке Ангуса и, вытащив из кармана какую-то шутку, напоминающую медицинский пистолет, воткнула его в шею парня. Раздался тихий щелчок, и Вэлиан понял, что она вколола ему что-то.

— Что это было?.. — охваченный дурным предчувствием, он встревоженно подобрался. Её ответ понравился ему ещё меньше.

— Понятия не имею. — Она выглядела испуганной, натирая место укола салфеткой. — Я не запомнила название… Что-то… что-то на м... кажется.

— Ты в своём уме? Где ты это взяла?!

— Доктор Йовиц… Он сказал, что это замедлит метаболизм на клеточном уровне. То есть должно замедлить, потому что его ещё не тестировали, — пробормотала она и отошла от кушетки, не сводя растерянного взгляда с Ванадиана. — Если сработает, это заблокирует… процесс… какой-то там процесс…

Вэлиан выдохнул. Что ж, по крайней мере, она не собиралась прикончить парня. Что, впрочем, не означало, что он не окочурится прямо сейчас из-за этого их чудо-средства.

— Эй, ты в порядке? — справился он, заметив, что её потрясывает в нервной дрожи.

— В порядке, — бессовестно солгала она и, отвернувшись, начала прибирать оставшийся после вторжения медиков беспорядок.

Вэлиан растерянно умолк. Он ожидал от неё чего угодно: истерики, показного безразличия, полной апатии, но уж точно не саботажа в сговоре с безумным шаманом. Последний, к слову, несколько вырос в его глазах — не беря в расчёт его квалификацию и замашки пещерного дикаря, он, по крайней мере, имел дерзость перечить зарвавшемуся коротышке. Не та черта, которую Вэлиан одобрил бы в других обстоятельствах, но сейчас любая помощь была как нельзя кстати. Правда, смущало во всём этом одно: что они собирались делать дальше и в какой степени это отвечало планам самого Вэлиана.

— Мне придётся отключить тебя от капельницы ночью, — продолжила Фэй, — и подключить к ней Ангуса. Ты не против?

— Нет, я не против. А что потом?

Она отвела глаза.

— Не знаю. Потом будет потом.

Отличный план. А главное, надёжный. Не то чтобы он надеялся услышать что-то другое — у него самого в голове творился полный кавардак. Вэлиан открыл было рот, чтобы сказать ей «спасибо», но передумал — она не выглядела как тот, кто ожидал благодарности за свою безумную выходку, о которой им всем, возможно, предстоит пожалеть в ближайшем будущем. Входная дверь снова зашелестела, и Вэлиан с раздражением повернулся к шторе — сегодня их тихая палата напоминала проходную.

— Эй, привет, — в проёме показался парень с двумя палками под мышками. Опираясь на них, он неловко ввалился в комнату. «Раненый ополченец», — догадался Вэлиан и мгновенно пропитался к незваному гостю ненавистью.

— Привет, — на лице девчонки появилась вымученная улыбка. Она направилась ему навстречу, и Вэлиан возненавидел парня ещё сильнее.

— Я только хотел… Я тут мимо проходил и, знаешь… — замямлил тот сбивчиво, озираясь по углам, а затем вдруг выпалил: — В общем, Надя мне всё рассказала! И я хотел спросить у тебя: это правда? Ты и правда всё знала и молчала?

Он посмотрел на девчонку — та резко затормозила, а её лицо превратилось в каменную маску.

— Да, — тихим, ровным голосом ответила она. — Это правда.

Парень удручённо закивал, будто соглашаясь с невидимым собеседником.

— У тебя наверняка были причины так поступить, — почесав затылок, продолжил он. — Я всё равно думаю, что ты хорошая девушка, Фэй. Но, понимаешь… дело вовсе не в тебе. Короче говоря, я думаю, у нас с тобой ничего не получится! Извини, ладно?..

Бросив остаток фразы как гранату замедленного действия, парень подхватил свои палки и ринулся к выходу. Вэлиан с трудом сдержал смех — неуклюжесть, с которой тот заковылял к двери, по дороге запутавшись в шторах, забавно контрастировала с драматичностью сцены. Он перевёл глаза на Фэй — огорошенная, она стояла посреди палаты и готовилась разреветься. Вот так сюрприз. Она что, влюбилась в этого хромого хлюпика? Вэлиан заелозил по простыне, испытывая острую потребность высказать своё мнение по этому вопросу.

— Что, в первый раз отшивают? — с напускным сочувствием осведомился он.

Девчонка издала исступлённый стон, шагнула к стоявшему рядом медицинскому столику, взмахнула рукой — и хирургический лоток вместе с банками с грохотом полетели в стену. Инструменты рассыпались по полу с металлическим дребезгом. Вздрогнув всем телом, Вэлиан благоразумно прикусил язык. Девчонка приклеилась взглядом к разбросанным инструментам, погрузившись в транс. В какой-то момент ему стало казаться, что она рухнет вслед за лотком. Но она качнулась вперёд, опустилась на колени и принялась собирать инструменты — со спокойной сосредоточенностью, словно и не было никакого приступа ярости мгновение назад.

— Я слышал, в таких случаях помогает выпивка, — не выдержав давящей на грудь тишины, произнёс Вэлиан. — У вас здесь наверняка есть выпивка.

— Я не люблю алкоголь.

— «Я не люблю оружие», «я не люблю алкоголь»… Да что с тобой не так?! — вспылил он. — Это помогает, остальное неважно.

— Ещё как важно! — возразила она. — Тысячи людей гибнут каждый день по вине тех, кто проповедует подобный цинизм.

— Это называется «практичность».

— Ну, а я называю это «неразборчивостью в средствах».

Вэлиан вздохнул и воззрился в потолок, не испытывая никакого желания развивать философскую дискуссию. Девчонка, судя по всему, тоже. Достав последний инструмент из-под кушетки, она поднялась и поставила лоток на столик.

— Так что, у вас с этим болваном всё серьёзно? — с деланным равнодушием поинтересовался он.

— Не называй его так. Ты его даже не знаешь.

— У него был идиотский вид. Только не говори, что влюбилась в него.

— Нет, не похоже на то. — Она загремела инструментами, перебирая их в лотке и выкладывая по одному на чистую салфетку. — Чувство влюблённости сопровождается гормональным всплеском, который вызывает сильные эмоции и нетипичное поведение. Я бы наверняка заметила.

Вэлиан вскинул надбровные пластины. Звучало, как полная катастрофа в личной жизни.

— Дай угадаю: у тебя есть специальная анкета, и девять из десяти первых свиданий оказываются последними, потому что кандидаты не набирают проходного балла.

Она покосилась на него:

— У всех есть такая анкета.

— Нет, не у всех.

— Не у всех она записана, быть может. Но в голове точно есть.

— В моей голове нет никаких анкет! — начиная злиться, уверенно заявил Вэлиан.

— Конечно, есть, — продолжала упорствовать она. — Когда кто-то нравится тебе вопреки здравому смыслу и ты ничего не можешь с этим поделать — это потому что в твоей голове есть специальная анкета. Только ты понятия не имеешь, что в ней написано, потому что предпочитаешь отрицать её существование — вот и вся разница.

— В жизни не слышал большего бреда, — холодно отозвался Вэлиан.

Она нахмурилась, её ищущий взгляд переместился на пол и пробежался по углам. А затем вернулся к разложенным на столике инструментам. Её губы беззвучно зашевелились. Догадавшись, она их пересчитывает, Вэлиан слегка напрягся. Девчонка пожевала нижнюю губу и подняла на него глаза — в них стоял немой вопрос.

— Здесь не хватает скальпеля, — констатировала она выдержанным тоном. — Он мог закатиться куда-нибудь. Но я спрошу на всякий случай: это не ты его взял?

Вэлиан сузил глаза, симулируя усердное раздумывание. Скальпель, в общем-то, сделал своё дело. Не то чтобы он горел желанием с ним расстаться, но он всегда может взять другой. И, если уж на то пошло, ей придётся постараться, чтобы отобрать его законный трофей — сдаваться без боя он не собирался.

— Я не уверен, что мне знакомо это слово. Как он выглядит?

Девчонка прищёлкнула языком.

— У меня нет настроения играть в эти игры! Он у тебя?

— Прямые вопросы ставят меня в щекотливое положение: я не умею врать.

— Ладно, где он? — она подошла и оглядела его с головы до ног.

— У меня его нет, — честно признался Вэлиан.

— То есть ты его не брал?

— Я этого не говорил.

— Значит, взял.

— Этого я тоже не говорил. Похоже, выбор у тебя невелик — придётся обыскать меня.

Её лицо вспыхнуло раздражением. Помедлив, она наклонилась, чтобы прощупать свободный край кровати, затем прошлась рукой под подушкой. А ничего не обнаружив, попросила:

— Подними ногу, пожалуйста.

— Что я за это получу?

— Ты мог бы сделать это в качестве жеста доброй воли.

— Я предпочёл бы оставить себе скальпель. Если бы, — многозначительно добавил он, едва она открыла рот, — я действительно его взял.

— Я знаю, что ты его взял. Если ты сейчас же не отдашь его, я позову кого-нибудь!

— И мы все с удовольствием послушаем, как он у меня оказался.

Вздохнув, девчонка сложила руки на груди.

— Ладно, чего ты хочешь?

— Массаж был бы кстати, — невинно отозвался Вэлиан. — Косточки занемели.

— И не мечтай! — отрезала она и покраснела.

— Почему это? Чем я хуже Ванадиана?

— О, даже не смей сравнивать себя с Ангусом! Я могла бы назвать сотни причин, почему ты хуже Ванадиана. И главная из них: мне не нравятся твои сальные шуточки.

— Сальные? И в мыслях не было! Думаешь, я лежу тут связанный и мечтаю, чтобы какая-то женщина начала гладить меня везде руками, втирая в меня разогревающую мазь? — Он помолчал, наслаждаясь разгорающимся на её щеках румянцем. — Ладно, это и правда звучит неплохо…

— Ну хватит! Замолчи! — в отчаянии воскликнула девчонка и, пошатнувшись, схватилась за края кушетки. — Меня сейчас… стошнит…

— Эй, не переигрывай. Я могу и оскорбиться — у меня. знаешь ли, тонкая душевная организа… — он осёкся.

Краска схлынула с её лица, и оно приобрело бледно-восковой оттенок. Девчонка сглотнула и часто заморгала.

— Эй, ты чего это?.. — только и успел вымолвить Вэлиан, прежде чем её руки соскользнули с бортиков кушетки и она рухнула на пол как подкошенная.

Обескураженный, он подорвался с койки, выдернув лопнувшие ремни одним сильным рывком. Освобождая ноги, он пытался припомнить правила оказания первой помощи, но в голове настойчиво крутилась единственная мысль: как на него отреагируют обитатели бункера, увидев его рядом с бездыханным телом девушки на руках. Ясно было одно: ничем хорошим это для него не закончится. Но не мог же он просто лежать и смотреть, как она умирает где-то там внизу, подавившись собственным языком. А может быть, у неё открылось внутреннее кровотечение или что-то вроде того?..

Вэлиан сполз с кушетки и заскрипел зубами от боли в мышцах и потревоженном бедре. Опустившись, он сгрёб распластавшуюся под ногами девчонку, сдёрнул с кровати простыню и уложил её поближе к спинке. Она заворочалась, медленно приходя в сознание. Вэлиан наспех обмотал бёдра простынёй и вытащил с полки ирригатор. Когда он выпрямился, Фэй лежала с открытыми глазами, потирая макушку. Ему приходилось терять сознание, поэтому он примерно представлял её состояние: непонятно откуда взявшаяся боль от столкновения с полом, временная потеря ориентации и памяти, слабость во всём теле… То ещё удовольствие, в общем.

— Ты как? На, выпей! — он поднёс трубку ей ко рту.

Девчонка обхватила её губами и сделала несколько глотков.

— Спасибо, — хрипло поблагодарила она и откинулась назад. Но тут же подобралась и уставилась на него во все глаза.

— Как ты..? Ты… — обнаружив болтающиеся на его запястьях ремни, она состроила расстроенную гримасу. — О нет… Нет! Только не снова!.. О божечки-боже, да что же это такое…

Вэлиан оставил ирригатор и почесал гребень — у него не было времени придумывать пристойное объяснение. Да и не особенно хотелось. Её нижняя губа задрожала, и девчонка поползла к другому краю кровати, что-то бессвязно бормоча.

— Куда ты собралась? — Вэлиан удержал её за плечи и потянул назад на кушетку. — Сиди спокойно. Я не собираюсь тебя убивать.

Она напряглась струной от его прикосновения. Её грудь заходила от волнения вверх и вниз, а расширенные зрачки впились в него, следя за каждым движением.

— Ты упала в обморок, — на всякий случай добавил он и убрал руки. — Я пытался помочь.

— Спасибо, — машинально вымолвила она побелевшими губами.

— Не за что. Тебе лучше?

Она болезненно поморщилась.

— Это из-за сотрясения, наверное. Или от голода. Я сегодня ничего не ела.

— Ясно.

Повисла пауза. Она опустила голову и, нервно комкая простыню, о чём-то задумалась. Вэлиан оперся задом о столик и скрестил руки на груди — ему, собственно, тоже было не очень уютно. Совершенно идиотская ситуация… Самый неловкий плен за всю историю пленов, это уж точно. Он посмотрел на свои запястья. А потом — на торчавший в пазу кушетки корешок ремня. Это будет непросто исправить.

— Я заблокирую замок. — Вспомнив про дверь, он направился к выходу. — Какая кнопка?

Он оглянулся. Девчонка помедлила, прежде чем ответить:

— Большая красная.

Вэлиан отодвинул штору, нашёл на панели нужную кнопку, и замок защёлкнулся. Вернувшись, он нашёл девушку в той же позе, настороженно следящую за ним. Она кашлянула, прочистив горло.

— Ты возьмёшь меня в заложники? — По её тону можно было решить, что она спрашивает его о погоде на улице.

Он развёл мандибулы в улыбке — ему понравился ход её мыслей. Эту идею определённо следовало обдумать.

— Может быть, в следующий раз. Сейчас я не в форме.

Вэлиан опустился на край кушетки, и девчонка отодвинулась, подобрав ноги. Но осталась на месте — бежать им обоим было некуда.

— Тот парень, рентгенолог… Феликс. — Её голос дрогнул, и он заинтересованно обернулся. — Он собирался освободить вас.

Вэлиан недоверчиво сощурился:

— Освободить?.. Чего ради?

— Он был в лаборатории, — через силу продолжила она, глядя мимо него. — И сказал, что… там делают ужасные вещи. Он считал, что это неправильно.

Вэлиан хмыкнул. Пару дней назад, наверное, он воспринял бы эту информацию иначе. И попытался ею воспользоваться, чтобы сбежать. Но сейчас всё слишком запуталось, а впечатление о парне казалось безнадёжно испорченным. Объективно оценивая ситуацию, он не мог назвать его поступок ничем другим, кроме предательства. Не говоря уже о том, что он поднял руку на слабую девчонку, которая шарахалась от собственной тени. В военное время за такое полагалось расстреливать на месте.

— И где сейчас этот герой? — спросил он.

— Они… мы… его убили, — бесцветным голосом пробормотала Фэй. — Он собирался сдаться.

— Справедливое наказание за предательство, — пожал плечами Вэлиан.

Она перевела на него разочарованный, полный боли взгляд.

— Нет, это не справедливое наказание! Нельзя наказывать за милосердие смертью, это против всех правил!

— Это война, — задетый скрытым упрёком в её словах, сухо ответил он. — На войне действуют другие правила.

— Нет никаких других правил! Есть только одно правило: нельзя лишать кого-то жизни, потому что это самое ценное, что есть на свете. Если бы все просто перестали убивать друг друга, — её голос завибрировал, срываясь на рыдания, — то не было бы… никаких войн!.. Никогда!

— Знаешь, ты далеко не первая, кто дошёл до этой продвинутой идеи. Одна проблема: реальный мир так не работает!

— Из-за таких, как ты, он и не работает!

— Нет, он не работает, потому что так устроена грёбаная жизнь! Ты можешь убедить десятерых отказаться от убийства, и всегда найдётся одиннадцатый, кто возьмёт винтовку и начнёт расстреливать вас всех по одному, пока такие, как ты, будут читать ему трогательные нотации!

Она воинственно вздёрнула подбородок, но подрагивающие губы и наполнившиеся слезами глаза выдавали охватившее её смятение. Вэлиан грязно выругался про себя и отвернулся. Спорить с комнатными идеалистами не было никакого смысла — они жили в мире, который существовал в их собственном воображении. Девчонка зашевелилась, сползая с кровати. Он угрюмо покосился на неё.

— Верни мне скальпель, — она встала перед ним и протянула руку.

Вэлиан невольно усмехнулся — её простодушная наглость обезоруживала. Заведя руку под койку, он содрал скальпель вместе с пластырями и вложил ей в ладонь.

— Не мог бы ты лечь и… ну знаешь… — по крайней мере, ей хватило совести смутиться, — сделать вид, что ты привязан. Конечно, если ты не планируешь… убить всех и сбежать, — вежливо уточнила она.

— Ты ведь понимаешь, что я не собираюсь сидеть тут и ждать, когда меня отправят в лабораторию?

Она опустила глаза в пол.

— Мы обсудим это позже, — подойдя к столику, она вернула скальпель в лоток. И подхватила его на руки. — Я пойду поищу нитку с иголкой, чтобы починить ремни.

— Серьёзно?.. В таком случае почему бы просто не заклеить его пластырем?

— У тебя есть идея получше?

— Хорошая попытка, — рассмеялся он. — Нитка с иголкой меня устроят, спасибо.

Она надула губы и направилась к двери.

— Прекрасно, и без тебя разберусь. И вернись на место, пока кто-нибудь не вошёл!

Она скрылась за дверью. А Вэлиан, пренебрежительно фыркнув, отправился проводить ревизию шкафа.