Звук падения тела, сопровождавшийся грохотом сверзившихся коробок, Вэлиана не встревожил. Его встревожила наступившая после этого тишина. Если бы девчонка — а появиться с таким шумом в палате могла только она — и запнулась о барахло на входе, то за те несколько мгновений, что он прислушивался к происходящему за шторкой, она успела бы не только подняться, но и придумать какое-нибудь пристойное оправдание своей неуклюжести. Тишина могла означать только одно: упав, она так и не поднялась.

Он вспомнил, как она потеряла сознание при нём совсем недавно. Вскочив с кровати, Вэлиан бросился к двери, представляя её бездыханное тело в луже собственной крови, с пробитым черепом или сломанной шеей. Раскрыв шторы, он шагнул к сваленным в кучу коробкам и остановился. Девчонка лежала сверху, раскинув конечности по сторонам, и, судя по глубокому дыханию, крепко спала. Её не смущало ни то, что она лежит на полу, ни то, что подушку ей заменил пластиковый светильник с лопнувшим корпусом. Почуяв неладное, Вэлиан потянул носом — в воздухе витал стойкий запах алкогольных паров.

Подойдя ближе, он опустился на левое колено и внимательно осмотрел голову девчонки со всех сторон. Не обнаружив царапин и шишек — по крайней мере новых — он осторожно потряс её за плечо.

— Когда ты успела надраться? — посетовал он, не надеясь услышать ответа. — Тебя не было пять минут!

Издав невнятное мычание, она перевернулась на другой бок и попыталась укрыться какой-то грязной тряпкой.

— Святые предки…

Поднявшись, Вэлиан заблокировал дверь, сложил коробки на место, чтобы не споткнуться о них, и только после этого, подхватив девчонку под локти, отнёс её на кушетку.

По дороге её, должно быть, слегка растрясло — сегодня он много двигался, и раненое бедро к вечеру разболелось сильнее обычного. Когда он усаживал её на кровать, она открыла глаза и состроила страдальческую гримасу.

— Тебе плохо? — встревожился Вэлиан — не хватало только, чтобы её стошнило на простыню.

Она мотнула головой и произвела какой-то нечленораздельный звук, который можно было интерпретировать как «да» и «нет» одновременно.

— Держи это в себе! — он отпустил её, и девчонка немедленно завалилась на спину как подкошенное дерево.

Метнувшись к столику, Вэлиан схватил первую попавшуюся на глаза посудину, вернулся к кушетке и обнаружил девчонку спящей.

— Эй! — наклонившись, он похлопал её по щеке. — Скажи, если станет плохо, ладно? Я не собирался поднимать эту тему, но обслуживание здесь довольно паршивое. Мне ещё ни разу не меняли постельное бельё. Ты меня слышишь? Фэй?..

— М-м?.. — она открыла глаза и, сонно лупая, уставилась на него взглядом, лишённым проблесков сознания.

— Где ты так набралась?

— Э-эй… — слабо простонала она и, протянув руку, дотронулась до его лицевых пластин кончиками пальцев, словно проверяя, настоящий ли он.

— Привет, — он расплылся в глупой улыбке.

— Мистер… Тома… кажется… наци…

— А?..

— М-м… — поморщившись, она пожевала воздух с таким видом, будто проглотила жука-вонючку, — тошнит…

Отпрянув, Вэлиан схватил лежащую неподалёку посудину и, поднеся её к лицу девчонки, обнаружил, что та снова успела отрубиться, перевернувшись набок и крепко обняв подушку. Вздохнув, он поднялся и растерянно поскрёб гребень, раздумывая над непростым положением, в котором оказался.

Если кто-нибудь начнёт сейчас ломиться в дверь, он выберет самое неподходящее для этого время. Девчонку придётся стащить с кровати, разложить на стуле и надеяться, что она удержится на нём хотя бы три минуты. Конечно, оставался ещё подключенный к чужой капельнице Ангус. Но кто бы ни ввалился сюда посреди ночи, у него наверняка будут веские основания не задерживаться дольше необходимого, глазея по сторонам. По крайней мере, Вэлиан на это рассчитывал.

В его обстоятельствах, конечно, не стоило рисковать. Лучшим выходом было бы вытолкать девчонку за дверь — даже если она не сумеет отыскать дорогу до своей кровати, кто-нибудь из персонала о ней позаботится. С другой стороны… Вэлиан с сомнением обернулся к двери. Там снаружи обитал не только персонал, но и неустановленное количество раненых ополченцев — с неустановленными нравственными ориентирами и степенью вменяемости. Что если кто-нибудь из них натолкнётся на вдрызг пьяную девчонку и решит воспользоваться случаем? Он неприязненно поёжился.

Нет, этот вариант не подходит.

Вэлиан подошёл к кушетке, нащупал регулятор и опустил спинку ниже. Немного подумав, стащил с девушки ботинки и накрыл её ноги краем сбившейся простыни. И, решив, что сделал всё, чтобы облегчить её состояние, отправился ко второму подопечному.

Пульс Ангуса прослеживался с трудом, но бился ровно. Что бы ему ни вкололи, его это, похоже, не убило. Крепкий парень. Когда вернётся брат Фэй, нужно будет действовать без промедлений. Долго Ванадиан в таком состоянии не протянет — ему нужна как минимум искусственная вентиляция лёгких, подходящие лекарства и нормальное питание. Вэлиан проверил уровень жидкости в пакете — до конца оставалось ждать ещё часа два или даже три. За это время ему надо было утрясти ещё пару дел.

Отыскав скальпель, он набрал с полки пластырей. Завтра девчонка наверняка полезет под кровать, и ему не хотелось разочаровывать её — не только потому, что он не любил разочаровывать хорошеньких женщин. Главным образом ему не хотелось, чтобы, не найдя скальпеля на привычном месте, она не сообразила заглянуть и в другие уголки. Это было бы совсем не кстати.

Опустившись на пол, Вэлиан заполз под кровать, улёгся на спину и приклеил скальпель к матрасу так, чтобы он не сразу бросался в глаза, но при этом ей не пришлось бы искать его чересчур усердно. А закончив, приступил к подготовке плана «Б».

Механизм крепления ремней выглядел довольно примитивно. Несколько прочных болтов надёжно удерживали их в пазах, но при наличии времени и подходящих инструментов ослабить конструкцию труда бы не составило. Отыскав в коробке с инструментами стальную стеку с плоским наконечником, Вэлиан взялся за работу.

Самым сложным оказалось сдвинуть болты с места. Сперва ему даже показалось, что они приклеены или заржавели. Бестолку провозившись с полчаса, он наконец понял свою ошибку: по привычке он пытался крутить шляпку вправо, тогда как у людей, очевидно, мозги работали в противоположную сторону. Разобравшись с этим, он принялся за дело с удвоенным энтузиазмом: даже думать не хотелось, что будет, если его застанут в таком положении.

Вэлиан пошатал пальцем подкрученные болты и удовлетворённо хмыкнул. Чистая работа. Теперь, даже если ремни починят или заменят, он просто сорвёт крепления с пазов — и уже ничто его не остановит. Выберется он отсюда или нет, а живым душегубам из лаборатории точно не сдастся.

Закончив, Вэлиан выполз из-под кушетки. Подхватил коробку с инструментами, сел с края кушетки, сдвинув разбросанные по ней ноги девчонки, и занялся починкой ремня. Проделав ножницами отверстия в кожаном хлястике, он протянул через них леску и слегка затянул концы. Ремень стал заметно короче и, чего уж там, выглядел удручающе. Любой, кто задержал бы на нём взгляд дольше мгновения, заподозрил бы неладное. Но Вэлиан провёл здесь достаточно времени, чтобы не волноваться по поводу чрезмерной наблюдательности надзирателей.

Сложив инструменты, он поднялся, вымыл руки и лицо в раковине и заодно напился из-под крана. Немного прогулялся, снова проверил Ангуса и убедился в том, что капельница почти закончилась. Он оглянулся на часы: короткая стрелка указывала на нижний правый угол. Скоро обитатели бункера начнут просыпаться, и лучше бы в это время девчонка уже лежала в своей кровати. Припомнив правильную последовательность действий, Вэлиан отсоединил катетер и откатил стойку на место. Зарядив свежий пакет, он прибрался, оглядел комнату хозяйским взглядом и, вернувшись к девушке, опустился рядом с ней на кровать.

Она хмурилась во сне, обиженно выпятив губы, словно решала уравнения, которые никак не складывались. Вэлиан усмехнулся и, протянув руку, потрогал разметавшиеся по подушке волосы. Необычное ощущение. Совсем не похоже на звериную шерсть или птичий пух, но на подушечках пальцев оставалось такое же приятное тепло. Отодвинув волосы с лица девушки, он провёл тыльной стороной пальца по её щеке, запоминая ощущение непривычно мягкой и бархатистой кожи. Окружающий мир определённо должен был казаться недружелюбным местом для такого хрупкого и уязвимого существа. Не сыграло ли это злую шутку с ними всеми? Может, то, что Совет Генералов принял за чрезмерную агрессию, являлось лишь защитной реакцией насмерть перепуганных созданий, натыкающихся на опасность за каждым эволюционным углом?

Подавив скорбный вздох, Вэлиан упёрся локтями в коленки и задумался, разглядывая лежавшую перед ним девушку и ловя себя на мысли, что пытается оценить её женскую привлекательность по общегалактическим стандартам. Она была хорошо сложена, это, пожалуй, единственное, что он мог сказать наверняка. С лицом вопрос обстоял сложнее. Оно выглядело скорее трогательным, с её по-детски пухлым ртом и большими, доверчиво распахнутыми глазами. И это впечатление только усиливалось, когда она открывала свой симпатичный рот и начинала нести им прелестную чушь. Не то чувство, которое вызывает волнение в штанах.

И всё же чем-то она его зацепила.

— Фэй, — он осторожно потряс её за плечо. — Просыпайся!

Ноль реакции. Наклонившись, Вэлиан приподнял её за спину и ухватил за подбородок, чтобы зафиксировать болтающуюся голову.

— Давай, пора вставать!

— М-м… не-е-ет… — скривилась она и потянулась обратно к подушке.

— Тебе пора идти, — удержал он её.

— Нет…

Не удержавшись от соблазна, он подтолкнул её в спину, и она завалилась на его грудь

— Эй, осторожнее!.. Смотри, какая ты неуклюжая, — с напускной строгостью пожурил он её, положив руки ей на талию. Наверное, с точки зрения его собственных нравственных ориентиров это тоже можно было назвать «воспользоваться ситуацией». Но он предпочёл отложить размышления об этом на потом. Сейчас ему хотелось ощущать на себе доверчивую тяжесть её тела, такого доступного и одновременно недосягаемого. Отыскав удобное положение, она прижалась к нему и заснула, невзирая на то, что его жёсткий, костистый панцирь должен был доставлять немало неудобств её нежным косточкам. Он чувствовал её тепло. Нежное дыхание щекотало его кожу. А грудные пластины, почти лишённые тактильных рецепторов, внезапно обрели повышенную чувствительность, оказавшись в дразнящей близости от её губ.

Он мог бы просидеть так ещё долго, прислушиваясь к её умиротворяющему сопению. Но кому-то из них двоих следовало думать о будущем — и девчонка первой успела вычеркнуть себя из списка кандидатов на эту неприятную роль. Обхватив её за спину, Вэлиан поднялся и похромал к раковине.

Пришло время для крайних мер.

Опустив обмякшее тело на пол, он прислонил его к раковине и открыл воду. Девчонка вздрогнула и наморщила нос, когда холодные капли окатили её лицо. Набрав воды в ладонь, Вэлиан проделал этот трюк несколько раз, отчасти забавляясь её беспомощностью и широкой палитрой возмущённо-жалобных звуков, которые из неё доносились.

— Просыпайся! Тебе пора идти, — он намочил ладонь и умыл её лицо.

Ей это не понравилось. Оттолкнув его руку, она наконец разлепила глаза и, негодующе бормоча, предприняла вялую попытку бегства под раковину.

— Фэй, тебе в самом деле пора! — встряхнув её, строгим тоном произнёс он. — Давай, возьми себя в руки! У тебя осталось важное дело.

Удивительно, но это подействовало. Сонно моргая, она потёрла веки и уставилась на него:

— Какое дело?..

— Тебе надо отыскать свою кровать и не влипнуть в неприятности. Но сначала привяжи меня.

— Ладно, — с готовностью кивнула она и осталась стоять на месте, дав ему повод заподозрить, что она не поняла ни слова. И всё же прогресс был налицо — теперь она хотя бы стояла.

Придерживая её за плечи, Вэлиан дотолкал покорно перебирающую ногами девчонку до кровати. И, приставив её к бортику для устойчивости, отвернулся буквально на секунду, чтобы присоединить катетер. Но, обернувшись, застал её подбирающейся к подушке. Кинувшись вдогонку, он оттащил девчонку от кровати и припёр спиной к стенке.

— Ты можешь минуту постоять спокойно?! — его начала раздражать эта бесконечная возня.

— Ладно.

— Отлично. Жди здесь.

Повернувшись, она прильнула к стенке и начала медленно сползать вниз. Похоже, ей было всё равно, где спать: на чужих кушетках, на полу, в пасти молотильщика, в жерле действующего вулкана… Вздохнув, Вэлиан подхватил её за мгновение до того, как она устроит себе гнездо на полу, и вместе с ней вернулся к капельнице. Поставив девчонку рядом, он прикрутил трубку капельницы к торчащему из вены катетеру, пока она, вцепившись пальцами в его шейный воротник, тщетно пыталась нащупать щекой мягкое место на его груди.

— Теперь слушай внимательно! — закончив, он приподнял её голову за подбородок, заставив посмотреть ему в лицо. — Сейчас ты привяжешь меня к кровати, выйдешь за дверь и отправишься к себе. Не разговаривай ни с кем по дороге и нигде не останавливайся. Иди прямо к своей кровати. И держись подальше от людей с оружием.

— Каких людей? — нахмурилась она.

— Людей с оружием. Тех, что снаружи.

Её губы были совсем близко — достаточно было слегка наклониться, чтобы коснуться их своим ртом. И она ничего бы не вспомнила. Поддев кончиком когтя впадинку под её нижней губой, он выпустил её подбородок, удержав себя от искушения. Честно говоря, ему не хотелось, чтобы она ничего не помнила.

— Там ведь есть люди с оружием? — на всякий случай уточнил он. — Или ты опять мне соврала?

— Не знаю, — мотнула она головой. — Да.

— Что — да?

Девчонка воззрилась на него мутным взглядом и, надув щёки, с шумом выпустила из них воздух.

— Я не знаю... Я... — она умолкла, очевидно, не зная, как закончить фразу.

— Ясно, — вздохнул Вэлиан.

Усадив её на кровать и поддерживая одной рукой, он кое-как исхитриться пристегнуть ноги. С левой рукой оказалось чуть сложнее. Уперев ей в спину коленку и то и дело прерываясь, чтобы пресечь её настойчивые попытки завалиться назад, он таки сумел пристегнуть запястье, стянуть с бёдер простыню и расправить на себе ткань. Оставалось самое сложное — заставить девчонку подняться и застегнуть на нём браслет.

— Давай, последний рывок. Сейчас тебе надо встать и застегнуть ремень. Справишься?

Вэлиан легонько подтолкнул её коленкой под спину, и она нехотя поднялась.

— Ремень! — громче повторил он, заметив, что она зависла на месте, исследуя пустым взглядом пространство. — Тебе надо застегнуть ремень!

— Застегнуть… ремень… — пробормотала она и, наклонившись к бортику кровати, с пятой попытки ухватила хлястик пальцами.

Пару минут у неё ушло на поиски нужного паза и ещё столько же, чтобы закрепить застёжку. Выпрямившись, она кисло посмотрела на него, видимо, ожидая дальнейших инструкций.

— Умница, — похвалил её Вэлиан. — Теперь иди спать. Найдёшь дорогу?

Она повела плечами в неопределённом жесте и пошлёпала к двери.

— Будь осторожна, ладно? — произнёс он ей вдогонку, охваченный лёгким беспокойством, которое лишь усилилось, когда она запуталась в шторах и несколько секунд ходила кругами, пытаясь отыскать выход. Кое-как справившись и с этим препятствием, девчонка исчезла в тамбуре, а следом раздался шорох открываемой двери.

Вэлиан выдохнул с облегчением и откинулся на спинку. Оставалось только надеяться, что она не расшибётся по дороге и её встроенный компас не даст сбой. Чувствуя себя так, словно у него выдалась тяжёлая рабочая неделя, он закрыл глаза, собираясь наградить себя заслуженным отдыхом. Эта безумная ночь выпила из него последние силы, оставив массу впечатлений, которые он ещё долго будет перебирать в памяти, оставаясь наедине с самим собой.

Его мандибулы помимо воли разошлись в улыбке, и Вэлиан не стал одёргивать себя. На его простыне оставался её запах — тонкий, сладковатый аромат чего-то отдалённо знакомого. Или, быть может, он просто ощущался знакомым с тех пор, как он научился различать его среди сотен других окружающих его запахов. Он не мог вспомнить, когда именно это произошло — в какой момент она проникла в его голову и начала распоряжаться его мыслями. И не только мыслями. Достаточно сказать, что он сейчас не лежал бы привязанным к этой проклятой кровати, если бы не страх увидеть на её лице разочарование или, того хуже, презрение. И где-то в глубине души зрело понимание, что он совершенно не готов к тому, чтобы она исчезла из его жизни.

Ей нельзя оставаться в этом месте. Её брат очевидно не справлялся со своими обязанностями, бросая её здесь одну, с чужими людьми, каждый из которых мог запросто её ранить, напоить, избить, бросить на съедение разъярённым пленникам... Вывод напрашивался сам — если побег состоится, он обязан забрать её с собой. Она, конечно, рассердится. Но что поделать — он готов был заплатить эту цену. Посидит пару недель в карцере, остынет, а там, глядишь, и поймёт, что он пошёл на это исключительно ради её собственного блага. В конце концов, у него в подчинении находился целый взвод молодых горячих голов — со слабой человечкой уж как-нибудь справится. Главное, что при таком раскладе он всегда будет знать, что она в порядке и ни в чём не нуждается.

Ни в чём жизненно необходимом.

Чувствуя, как им начинает потихоньку завладевать усталость, Вэлиан налепил на себя датчики, с наслаждением потянулся, зевнул во весь рот и почти мгновенно провалился в темноту.

В этом месте ему не снились сны. Вообще никакие. Из-за этого каждое пробуждение сопровождалось смутным ощущением, что он и вовсе не спал. Однако в этот раз ему приснился кошмар. Он лежал на холодном столе, в свете тусклых прожекторов, а над ним сновали люди в зелёных костюмах и масках на лицах. Его грудная клетка и живот были вскрыты, словно створки раковины, и чьи-то руки копошились во внутренностях, отрывая и отбрасывая куски плоти прямо на пол. Кровь была повсюду. Казалось, её вылили на него сверху, потому что в нём самом просто не могло находиться столько крови. Боли не было, лишь гадливое ощущение вторжения в тело чьих-то грязных рук. Ему хотелось закричать, но рот оказался заклеенным, а связанные конечности не двигались, будто парализованные. Он вскинул голову, пытаясь сквозь слепящий свет разглядеть своих мучителей, но его отвлекла жгучая боль, расколовшая бедренную кость. Вэлиан повернул голову: кто-то вбивал в неё тесак, собираясь разъединить суставы. Протестующе взбрыкнув, он распахнул глаза.

Над ним простиралась тоскливая белизна потолка. Сердце заходилось в бешеной скачке, а дыхание вырывалось из ноздрей с сиплым присвистом. Вэлиан мотнул головой, прогоняя остатки дурного сна. У кушетки стояла Надя. Она сняла бандаж с его бедра и обрабатывала рану прозрачным гелем. Он скосил глаза на свои запястья и сдвинул их так, чтобы прикрыть ремни с торчащей наружу леской — хвала духам, Надя, как всегда, торопилась и не обратила на это никакого внимания. Одолеваемый дремотой, Вэлиан зевнул и закрыл глаза, по касаниям женщины и отзывающейся в теле боли определяя, каким испытаниям его подвергают в каждую секунду.

Через несколько минут загремели склянки. Он приоткрыл веки: Надя покатила столик к соседней кушетке, но на середине остановилась, призадумалась и направилась в противоположную сторону. Оставив столик у стены, она всё же подошла к Ангусу, чтобы прощупать пульс. Её лицо удивлённо вытянулось. Хороший знак: должно быть, она ожидала найти его окоченевший труп. Прежде чем отойти, Надя набросила простыню ему на голову, словно желая вычеркнуть беднягу из окружающей обстановки. Вэлиан раздражённо опустил мандибулы, проводив женщину взглядом до дверей. Они все ещё поплатятся за свои преступления. Когда придёт время, он не преминет вспомнить каждую мелочь — если останется жив. А он уж постарается. В отличие от Ванадиана, Вэлиан не планировал становиться частью этой забытой духами планеты.

Его незаметно сморило. Когда он проснулся — и снова от боли — длинная стрелка на часах перевалила за верхнюю точку циферблата. Над ним снова стояла Надя, и на сей раз её пальцы ковырялись в его паховых складках. Шикнув от неосторожного прикосновения к трубке, он бросил на неё предостерегающий взгляд, который она, конечно же, не оценила, уверенная в собственной безопасности.

Зашелестевшая дверь притушила вспыхнувшее внутри раздражение. Он повернул голову навстречу вбежавшей в палату девчонки: заспанной, всклокоченной и в мятой одежде. Он улыбнулся.

Его вечно перепуганная пташка вернулась.

— О, ну надо же!.. — проворчала Надя. — Незаменимая помощница явилась.

— Доброе утро. Я… прошу прощения! — забормотала Фэй, с тревогой озираясь по сторонам. — Будильник… Я вчера немного… Не могла заснуть и… Мне кажется, я съела что-то… Всё… всё в порядке?.. — она бросилась к столику и суетливо зашуршала упаковками с перчатками. Натянув одну перчатку наполовину и порвав вторую, она начала сгребать банки. — Я сейчас всё сделаю! Я только…

Надя замерла с занесённой над его пахом салфеткой, наблюдая за девчонкой с лёгким недоумением. Фэй поймала её взгляд, а потом перевела глаза на его пах.

— Ты можешь… закончить с этим, — покраснев, она опустила голову, вчитываясь в этикетку.

— О, я могу?.. Ты позволишь мне закончить с этим?! — бросив салфетку, упёрла Надя руки в боки.

Фэй подняла на неё умоляющий взгляд.

— Пожалуйста… — едва слышно выдохнула она.

Смерив её убийственным взглядом, Надя прищёлкнула языком и подняла салфетку.

— Возьми красные капсулы на второй полке слева, — сварливо бросила она, наклонившись над ним. — Помогает при алкогольной интоксикации.

— Алго… О, нет, мне это не нужно! Я не… — поймав на себе красноречивый взгляд Нади, девчонка смутилась и, прикусив язык, послушно направилась к шкафу.

— Выпей две штуки сейчас и ещё две после обеда, — закончив, Надя освободила его истерзанную плоть и захлопнула паховые складки. — А не то замучаешься с головной болью. И больше не пей с Тома — он не из твоей лиги!

— Хорошо. Спасибо.

Отыскав лекарство, девчонка поплелась к раковине и резко остановилась, когда её взгляд упал на накрытый простынёй силуэт Ангуса. Её лицо побелело.

— О, нет… О, бедный Ан… — вовремя умолкнув, Фэй растерянно оглянулась на Надю. — Он… он что..?

— Нет ещё. Живучий оказался, гад. — Надя стянула перчатки и прошествовала к выходу. — Может, к вечеру кончится.

Дождавшись звука закрываемой створки, Фэй подошла к кушетке Ванадиана и откинула простыню, обнажив его до груди. Потрогав его шею, она улыбнулась, мимоходом скользнула пальцами по его мандибуле и отошла к раковине. Закинув в рот капсулы, она набрала воды и влила в себя один за другим три стакана. А затем подошла к Вэлиану, присела на стул и со скорбным видом воззрилась в пространство перед собой.

Так и не определившись со стратегией поведения, Вэлиан терпеливо ждал, когда она начнёт первой.

— Кажется, вчера я случайно… выпила лишнего, — осторожно произнесла Фэй, собравшись с духом.

— Похоже на то.

— А что… А как я… Я ведь не сделала ничего ужасного? — настороженно покосилась она на него.

— Даже простыню не испачкала, — вполне удовлетворённый её жалким видом, честно признался Вэлиан. — Ты и пьяная жуткая зануда.

Она сразу приободрилась.

— Я называю это «хорошими манерами», — она выпрямилась с чинным видом, сложив ладошки на коленках. — Как бы там ни было, я должна извиниться за вчерашнее. Это была грандиозная ошибка. Понятия не имею, как это произошло. У меня… — она замялась, подбирая слова, — …была непростая неделя.

— Да уж, неделька выдалась отвязная, — усмехнулся Вэлиан, на пару мгновений сумев выманить искреннюю улыбку на её омрачившееся лицо.

Она посмотрела на него долгим взглядом. И, вдруг спохватившись, отдёрнула край простыни с его правого запястья.

— О, ты починил ремень? — Убедившись, что он привязан, она с облегчением выдохнула и внимательно осмотрела ремень. — Выглядит просто ужасно.

— Ты имела в виду «спасибо за помощь»?

— Спасибо за помощь. Но ты мог сделать это и лучше.

— Разумеется, мог. Если бы захотел.

— Ну, разумеется.

Она завела руку под бортик, пошарила под матрасом и, утомлённо закатив глаза, вытащила обмотанный пластырями скальпель.

— Только посмотри на это! — с напускным возмущением произнёс он. — Я снова это сделал? Думаешь, это что-то генетическое?..

— Твоя целеустремлённость достойна похвалы, — поднявшись, Фэй убрала скальпель в лоток и взялась за перчатки. — Но не сам поступок. Тебе должно быть стыдно.

Она подхватила столик и покатила его к Ангусу. А Вэлиан, хмыкнув, проводил её взглядом.

Ему не было стыдно. Но поводов для размышлений хватало. Наблюдая за тем, как она возится с перевязкой швов, он обдумывал свой разговор с Ванадианом. И понимал, что с тех пор многое изменилось.

Цели высшего командования в этой войне по-прежнему не вызывали у него вопросов. Но вот методы… Неужели нельзя было уладить конфликт иначе, не вторгаясь на чужую территорию и не развязывая партизанскую войну на поверхности? В дипломатии Иерархия никогда не блистала, но они ведь могли, как обычно, прибегнуть к помощи азари или волусов. В конце концов, проблема активации спящих ретрансляторов не выглядела настолько сложной задачей, чтобы решать её с помощью оружия. Сколько Вэлиан себя помнил, он мечтал, чтобы каждый житель этой Галактики чувствовал себя в безопасности. Ради этого он и пошёл в армию — защищать невинных, наказывать виновных, искоренять зло и бессмысленное насилие. Но в какой-то момент всё перевернулось с ног на голову. Чтобы побеждать зло, пришлось впустить его в себя и стать равнодушным к чужим страданиям. Для тех, кого он так стремился защищать, просто не осталось места в мире, где правят сильные. Выходит, они уже давно сражаются не за что-то хорошее, а против чего-то плохого? Наверное, это Ванадиан и пытался ему объяснить.

Что же получается… он и в остальном мог быть прав?..

Вэлиан растерянно оцепенел, не позволяя этой мысли развернуться. Всё его существо отказывалось допускать возможность того, что он и его товарищи в этой истории могли оказаться не на стороне справедливости. Всему этому должно было найтись простое и логичное объяснение. И если духи предков благословят его на возвращение в лагерь, он непременно добьётся ответов от майора Крайса.

Девчонка прикатила столик обратно и уселась на стул у изголовья его кушетки.

— Нам нужно обсудить вчерашний разговор. Я имею в виду твой побег, — пояснила она, заметив его озадаченный вид. — Я считаю, нам следует объединить усилия.

— Нам?.. — опешив, только и смог вымолвить он.

— Да, нам. Мы оба не хотим, чтобы ты попал в лабораторию. И думаю, мы оба не хотим, чтобы кто-нибудь здесь пострадал, когда ты… перейдёшь к этим своим… — она скривила губы, — радикальным мерам.

— Допустим, — осторожно согласился он. — Продолжай.

— Ты не сможешь выйти из бункера незаметно. Тебе понадобится ключ от двери, вещи, питьевая вода, бинты, карта, компас… и всякое такое, без чего лучше не оказываться в местном лесу в одиночку посреди ночи.

— Но сначала мне придётся пройти мимо вооружённых людей за этой дверью, — подражая её озабоченному тону, добавил Вэлиан. — Я слышал, их там пять или даже семь.

Её щёки покрылись очаровательным румянцем. Опустив глаза, она стряхнула с коленки невидимую пылинку.

— Ну… скажем, они не находятся там всё время. И возможно, я слегка преувеличила, говоря об оружии. У некоторых из них есть костыли, и у них хорошая физическая подготовка, имей в виду. А ты ранен, ослаб и наверняка не сможешь… Они хорошие люди, честное слово! — выпалила она вдруг и, вспорхнув со стула, переместилась на край кушетки, вынудив его подвинуться. — Я знаю, ты считаешь этих людей монстрами, и так действительно может показаться, потому что человек в отчаянии способен на отвратительные поступки. Я их не оправдываю, но вы сами толкнули этих людей на преступления, когда начали разрушать их дома и убивать близких. Не причиняй им вреда, пожалуйста! Я проведу тебя к выходу так, чтобы никто тебя не увидел. Я достану ключ и дам тебе сумку с вещами — Феликс приготовил всё необходимое. Только… пообещай, что не расскажешь никому про бункер… — несмелым, упавшим почти до шёпота голосом закончила она.

Вэлиан сердито раздул мандибулы.

— Я ведь уже сказал: это не обсуждается! Что в словах «это не обсуждается» осталось для тебя неп… — он осёкся, почувствовав, как её пальцы осторожно коснулись его руки и со вкрадчивостью лианы оплели ладонь. — …понятным… — в смятении закончил он, с неудовольствием отметив, что его голос потерял необходимую твёрдость. Не сумев удержать ускользнувшую мысль, он приковался взглядом к её длинным тонким пальчикам, очерчивающим линии трещинок на его коже. Воцарившуюся тишину заполнил её нежный, мелодичный голос:

— Я знаю, что ты чувствуешь. Эта ужасная лаборатория снится мне каждую ночь, и это разрывает меня на части. Но никто здесь не знает, где она находится. Об этом знает только мой брат, а он скорее умрёт, чем сдастся в плен. Ты не поможешь своим товарищам. Вместо этого ты убьёшь тех, кто не получит медицинскую помощь, когда она им понадобится. И ты можешь сказать мне, что они получат по заслугам. Но я не верю, что ты на самом деле так думаешь, потому что…

Что-то в её голосе изменилось. Вэлиан поднял на неё глаза и мгновенно почувствовал себя попавшей в силки дичью. Напротив него, мерцая влажным блеском, разлились два огромных, наполненных печалью омута. Выдохнув остатки воздуха из стеснённой груди, он провалился в глубину её глаз и без всякого сожаления пошёл ко дну.

— …я знаю, что ты совсем не такой холодный и жестокий, каким хочешь казаться, — она подалась вперёд, и Вэлиан вздрогнул, ощутив прикосновение прохладной ладони к своей груди. В его лёгких внезапно закончился кислород. — Я знаю, что в этой груди бьётся доброе, щедрое и благородное сердце… — Она замерла на мгновение и с сомнением оглядела его грудь: — Оно у вас… тоже слева, так ведь? Боже, я только сейчас поняла, что понятия не имею, где…

Вэлиан мотнул головой, стряхивая с себя наваждение. Но не успел выпутаться из её сетей — подняв глаза, она робко улыбнулась ему, и он снова угодил в ловушку её влекущего взгляда. Произведя какое-то странное гортанное булькание, он предпринял тщетную попытку вспомнить, с какой стороны находится его загнанное, готовое выскочить наружу сердце. Она продолжала говорить что-то, водя подушечками пальцев по его нагрудным пластинам. Но он почти не различал слов, завороженный чувственными движениями её губ. Происходило что-то необъяснимое, подлое и почти противозаконное. Он прекрасно осознавал это остатками здравомыслия — и позволял этому продолжаться, млея от её прикосновений.

— …пожалуйста, прошу тебя, дай мне обещание… — услышал он обращённую к нему мольбу и открыл рот, собираясь незамедлительно выдрать из своего нутра слова, которые ей так хотелось услышать — даже понимая, что на их месте останется незаживающая рана.

От опрометчивого шага в пропасть его спасла открывшаяся дверь.

Фэй подскочила с кровати и обернулась. В палату ввалился мужчина в больничном балахоне с перевязанной головой. Он опирался на две воткнутые под мышки палки, а по полу за ним волочились выдранные из медстанции трубки капельницы и провода датчиков. Лихорадочно блестящие глаза на его багровом, испещрённом морщинами и свежими шрамами лице ошарили палату и остановились на лежавшем в отдалении Ангусе. Он сдвинул брови и шумно засопел. Вэлиан напрягся, ощутив исходящую от него враждебность.

— Мистер Стивенсон?.. — Фэй шагнула к нему. — Вы не должны сюда заходить. Вам разве разрешили вставать?

Она мягко подтолкнула его под локти в направлении двери. Но мистер Стивенсон, по-видимому, не намеревался покидать их так рано. Вскинув палку в воздух, он обвиняюще ткнул ею в направлении Ванадиана.

— Ах ты, чужеродная мрррразота! — гневно прорычал он и захромал к кушетке. — Развалился тут, уррродина, посмотрите на него! Я тебе сейчас устрою, дррррянь такая!

— Мистер Стивенсон… вы что?! Успокойтесь! — девчонка вцепилась в него и потянула к выходу, но тот упёрся палками в пол и потащил её за собой. Она обернулась к дверям и завопила: — Надя! Надя, сюда скорее! Невилл, кто-нибудь, на помощь!

Вэлиан сжал кулаки, готовый сорвать с себя ремни.

— Эй, ты! Только тронь его — я тебе кишки через глотку вытащу! — рявкнул он в надежде отвлечь на себя внимание безумца.

Это сработало.

— А?.. Тут что, ещё и второй?! — мужчина развернулся и двинулся обратно. — Посмотри-ка, рычит на меня, окаянный! Я тебе рычалки-то повыдёргиваю, мррразота инопланетная!

— Нет, нет, мистер Стивенсон! — девчонка загородила собой проход, уперев ладошки ему в грудь. — Пожалуйста, не надо, идите к себе. Они никому не причиняют вреда…

— Не причиняют, говоришь?! — он размахнулся и широким движением руки смёл её с пути. — Расскажи это моим сыновьям! Давай, иди, расскажи им… моим мальчикам… Старшему только двадцать исполнилось!

Его голос задрожал, а покрасневшие глаза заблестели влагой. Остановившись, чтобы промокнуть веки рукавом балахона, он грозно насупился и снова двинулся на Вэлиана.

— Да этих тварей мало поубивать. Я бы их живьём свиньям скармливал! Ишь как вылупился! Нравится убивать чужих детей, паскуда костерожая?!

— Мистер Стивенсон, пожалуйста..! — снова подлетев к нему, Фэй потащила его к дверям. — Это были другие, честное слово… это были другие! Пожалуйста, пойдёмте со мной!

— Пошла вон! Не мешайся! — стряхнув её со своего локтя, он с силой оттолкнул девушку к стене.

Ударившись спиной, она пискнула то ли от неожиданности, то ли от боли. Вэлиан дёрнулся и хищно осклабился.

— Иди позови кого-нибудь! — обернулся он к Фэй, когда та снова сорвалась с места, решительно настроенная заработать себе пару новых шишек. — Я справлюсь!

Она затормозила на половине пути. Но, увидев взлетевшую в замахе палку, ахнула и бросилась под руку разбушевавшегося вояки.

— Фэй! — рявкнул Вэлиан. — Отойди от него!

— Да отцепись ты! — взревел мистер Стивенсон. — Уйди с дороги, лярва проклятая!

— Вы что, не видите — он же привязанный! — завопила девчонка, повиснув на его палке. — Нельзя бить связанных! Это неправильно!

— А убивать чужих детей правильно?! — он наотмашь врезал ей по лицу. Вскрикнув, она упала на пол и сжалась в комок. А мистер Стивенсон поспешно заковылял к кушетке.

— Ну всё, тебе конец! — прорычал Вэлиан сквозь стиснутые зубы, чувствуя, как внутри него взорвался вулкан чистейшей ярости.

— Получай за Виктора! — мистер Стивенсон размахнулся и со всей силы опустил на него свою металлическую подпорку.

Вэлиан скрутил тело, рванув на себя правый ремень. Удар пришёлся по гребню и частично спинному воротнику. Крепкие кости притупили боль, но от встряски в глазах потемнело. Дёрнув правое запястье, он освободил его как раз вовремя, чтобы успеть поймать уже летящую в него палку. Не ожидавший такого поворота мистер Стивенсон округлил глаза и потянул её назад. Вэлиан на мгновение ослабил хватку, а затем рванул на себя подпорку, подтащив к себе находящегося на другом конце вояку. Оказавшись в опасной близости от неприятеля, тот выпустил железяку, и Вэлиан перехватил её удобнее, целясь паршивцу в челюсть. И в этот момент его взгляд упал на стоящую поодаль девушку. Она смотрела на него широко раскрытыми от ужаса глазами. Его рука остановилась, не дожидаясь команды мозга, и Вэлиан разжал пальцы. Палка грохнулась на пол.

Справившись с секундным замешательством, мистер Стивенсон попятился, отходя на безопасное расстояние.

— Ах ты, дрянь паршивая! — Он вскинул над головой вторую подпорку — Да я тебя сейчас по стенке размажу!..

Вэлиан поднял руку, готовясь к следующему удару. Но удара не последовало. За спиной мистера Стивенсона раздался электрический треск. Зависшая в воздухе палка повалилась вниз, на долю секунды опередив рухнувшего следом мистера Стивенсона — с торчащими из его спины усиками электродов. Тело мужчины судорожно задёргалось и вскоре затихло. Вэлиан перевёл глаза на девушку. Ошарашенно уставившись на лежащее под её ногами тело, она продолжала целиться в него шокером.

— Фэй?.. — окликнул её Вэлиан. — Фэй!

Она не сразу обернулась на его голос, постепенно отходя от шока. Судорожно выдохнув, она с отвращением отбросила шокер и, сжав кулачки, притиснула их к груди.

— Всё в порядке, — стараясь, чтобы его голос звучал спокойнее и мягче, заговорил с ней Вэлиан. — Он оклемается. Подойди сюда.

Помедлив, девушка подошла к кушетке, опасливо обойдя распростёртое на полу тело.

— Возьми эти штуки, — указал Вэлиан на валяющиеся неподалёку палки, — и положи рядом с ним. А потом сходи позови кого-нибудь. Скажешь, что он пытался напасть на меня и ты оглушила его шокером. Поняла?

Молча кивнув, она наклонилась за палками и перенесла их к телу мужчины. А затем пригладила волосы, поправила одежду и, слегка пошатываясь, направилась к выходу. Вэлиан же, накинув сверху простыню так, чтобы края закрывали свободную руку, изобразил расслабленную позу и приготовился ждать.

Через две минуты двери открылись, и палату наводнили громкие голоса. Первой влетела Надя, а за ней и вторая медсестра со светлыми волосами. Следом, стуча подпорками, приковылял несостоявшийся ухажёр Фэй и какая-то женщина с короткой стрижкой и перевязанной бинтами грудью. Последним заявился доктор Йовиц.

Саму Фэй он разглядел не сразу — девушка незаметно просочилась по стенке и спряталась у шкафа, потирая покрасневшую скулу.

— Как он вообще поднялся? — заворчала Надя, осматривая зрачки мистера Стивенсона. — Невилл, ты куда смотрел?!

— А что сразу Невилл? — почесал в затылке парень. — Я в туалет вышел. Вернулся — а его нет. Откуда ж мне было знать…

— А кто ему разболтал про костерожих? — вторая медсестра вогнала в плечо мужчины шприц. — Просили же не трепать языками!

— Ну обмолвились, может, случайно! Кто же знал, что он подслушивает?

— Мы думали, он без сознания, — вставила женщина с короткими волосами. — А что с ним?

— Контуженный он, — буркнула Надя, приподнявшись, чтобы сдвинуть тело, — на всю голову.

— А если бы здесь никого не было? — предположила вторая медсестра, и все головы дружно повернулись к Фэй.

Та испуганно затеребила застёжку у горловины комбеза.

— Ну вот, а говорили, толка от неё нет! — прогудел доктор Йовиц, переключив внимание на себя. — Что ж, по крайней мере теперь мы знаем, что вестибулярный аппарат пациента функционирует. Буяна привязать. Пострадавшим выдать леденцы. И с этого дня следите, чтобы замок на двери был заблокирован!

Раздав указания, он направился к выходу, насвистывая что-то под нос.

— Помогите поднять его. — Надя обошла тело мужчины и отпихнула ломанувшегося к ней Невилла. — Да ты-то куда со своими костылями! Иди лучше дверь подержи.

Подхватив буяна за руки и ноги, женщины поволокли его к дверям, а Фэй, подобрав палки, отдала их Невиллу. Через минуту палата снова обезлюдела. Заблокировав замок, девушка вернулась к кушетке Вэлиана и обессиленно упала на стул.

— Ты как? — подал он голос. — В порядке?

— В порядке. — Она озабоченно сдвинула брови и, пересев на кровать, потянулась к его гребню. — Он тебя сильно ударил?

— Нет, ерунда, — он сделал вид, что хочет уклониться. Но сдался, едва её ладонь легла на его лоб.

— Тут кровь, — тихо произнесла она, и её пальцы спустились ниже к шейному воротнику.

Вэлиан проследил за ними взглядом.

— Царапина. Меня в училище за опоздание сильнее колотили.

Она задержала на нём сочувствующий взгляд.

— Что ж, это многое объясняет.

Фэй отошла к столику и вернулась с пачкой салфеток, мазью и бутылкой спрея. Он приподнялся чуть выше, чтобы ей было удобнее дотянуться до его шеи. И, пока она возила по нему салфеткой, разглядывал её сосредоточенно нахмуренный лоб и покрытую царапинами щёку. Его забавляла серьёзность, с которой она хлопотала над его ссадинами.

— Тут остался кто-нибудь, кто тебя не избил? — поинтересовался он.

Она рассмеялась.

— Если хочешь знать, мне здесь только из-за вас и достаётся.

Повинуясь безотчётному порыву, он поднял руку и погладил её согнутым пальцем по скуле. Её ресницы взволнованно затрепетали, щёки залились краской. И всё же она предпочла сделать вид, что ничего не заметила, а Вэлиан не решился ломать ей игру. Он и сам плохо понимал, что делает и к чему это приведёт.

— Я знаю, ты хотел ударить его, — прервала затянувшуюся паузу Фэй. — Спасибо, что не сделал этого.

— Я не сделал этого только потому, что побоялся не рассчитать силу, — счёл нужным пояснить он. — Ублюдок заслуживал взбучки.

— Не говори так. Я уверена, что мистер Стивенсон — добрый и порядочный человек. Просто сейчас он немного не в себе.

— Перестань его защищать! Он поднял руку на слабого и едва не избил Ванадиана — привязанного и без сознания. В себе ты или нет, а ответственность за свои поступки нести обязан.

— Ты когда-нибудь терял двоих детей сразу?

Вэлиан отвернулся и недовольно зашевелил мандибулами.

— Когда окажешься на его месте, тогда и будешь иметь право судить, — сочтя это ответом, добавила она.

Вообще-то он и не собирался судить его — только треснуть хорошенько между глаз, чтобы поостыл. Но, по-видимому, она не разделяла тонкой разницы между этими понятиями.

Налепив на него пластырь, она сгребла салфетки с банками, чтобы отнести их на столик. А потом подошла к шкафу, вынула коробку с инструментами и, подойдя к кушетке, уселась на пол напротив оторванного хлястика ремня. Не дожидаясь просьбы, Вэлиан протянул ей запястье. Она бросила на него взгляд и принялась расстёгивать болтающийся на нём браслет.

— У тебя есть братья или сёстры? — спросила она, очевидно, испытывая неловкость.

— Нет, — он с подозрением покосился на неё, чувствуя очередную ловушку.

— А родители? Они живы?

— Да.

— Уверена, для них будет страшным ударом узнать о твоей смерти.

Вэлиан вздохнул, наконец разгадав её бесхитростную уловку.

— Давай не будем торопить события. Я пока жив.

— Без моей помощи тебе не справиться. Ты можешь заблудиться, заболеть, замёрзнуть, наступить на ядовитую змею, наткнуться на местных…

— Я со своими проблемами сам разберусь! Подумай лучше о своём будущем. Ты не сможешь сидеть в этом бункере вечно.

— Я и не собираюсь сидеть здесь вечно! — вскинула она голову. — Когда брат вернётся, я попрошу его отвезти меня другое место.

— Твой брат, вероятно, уже лежит в какой-нибудь канаве с пулей в затылке!

Он прикусил язык раньше, чем из его рта вылетел последний звук. Но было слишком поздно. Она побледнела, и на её лице отразилось столько боли и затаённого страха, что у него перехватило дыхание. Сглотнув, Фэй опустила голову и зашуршала чем-то в коробке.

Вэлиан грязно выругался про себя. Уж лучше бы она сорвалась и накричала на него — он чувствовал бы себя меньшим мерзавцем.

— Где твои родители? — Он знал, что пожалеет об этом вопросе, но сейчас он заслуживал услышать ответ.

— Мама умерла давно. А папа… пропал… при пожаре… когда… — она говорила, запинаясь, с мучительным усилием вытаскивая из себя каждое слово, — …это началось.

— Мне жаль, — только и сумел произнести Вэлиан.

— Они не нашли тело! — с жаром добавила она и метнула в его сторону воинственный взгляд, словно готовясь отражать его возражения, — так что он не обязательно должен был… возможно, он… ну знаешь, как-нибудь… — Не закончив мысль, она умолкла и склонилась с ножницами над ремнём.

Ему стало тошно до глубины души. Накрыв ладонью лоб, Вэлиан откинулся на спинку и, глубоко вздохнув, вперился мрачным взглядом в потолок.

— Не понимаю, зачем я этим занимаюсь!.. — треснувшим голосом воскликнула Фэй, выронив из рук ножницы. — Он же совершенно… испорчен!.. — её глаза налились слезами, она хлюпнула носом и протянула ему лохмотья ремня. — Только посмотри на это! Нет никакого смысла… никакого… никакого смысла!..

— Эй-эй, ну перестань! Всё не так плохо! — Вэлиан торопливо расстегнул застёжку на левом запястье и отнял у неё ремень. — Давай я сделаю. Иди посмотри, как там Ванадиан. Ладно?..

— Никакого… никакого смысла… — скривив губы, запричитала она и, едва удерживаясь от рыданий, побрела к Ангусу.

Отклеив датчики, Вэлиан положил на колени коробку с инструментами и приступил к починке ремня — во второй и, по всей видимости, не в последний раз. Девчонка затихла в углу, усевшись рядом с кушеткой Ангуса со своим планшетом. За следующие пару часов они не произнесли ни слова. Когда Вэлиан закончил, она даже не прокомментировала небрежность исполнения и, молча пристегнув его к кушетке, отправилась на ужин.

А, вернувшись через полчаса, прямым ходом прошествовала к его кушетке, уселась на стул и включила планшет. Он понял, что у неё созрел новый план.

— Хочешь посмотреть фотографии Шаньси? — она сунула ему под нос экран.

— Нет, спасибо, — он отвёл глаза.

— Почему нет? До того, как вы его разбомбили, здесь было довольно красиво.

Вот именно поэтому.

— Я понимаю, что ты делаешь, — посмотрел он прямо на неё. — Это не изменит моего решения.

Она смерила его ледяным взглядом и упрямо стукнула пальцем по экрану. Перед ним замелькали слайды, и Вэлиан демонстративно отвернулся к стене.

— Это моя любимая кофейня на углу Западной Элм и Шиллера, — начала рассказывать она, бессовестно пользуясь тем, что у него связаны руки и он не может заткнуть уши. — Там готовили самую вкусную выпечку в городе. Не такую вкусную, как в Роучестерсе в Лондоне, конечно, но вполне прилично. Теперь на этом месте лежит гора камней — на неё упали обломки рядом стоящего здания. А это скамейка в Центральном Парке, рядом с аллеей, где росла японская сакура. Весной, когда цветы облетают, там необыкновенно красиво. А это озеро, где жили стафалины — это такие большие белые птицы с лазурными хохолками и хвостами. Они плохо летают, поэтому когда начали бомбить, большая часть погибла прямо в своих гнездах. Перья с их трупов ещё дня три летали по всему городу.

Вэлиан порывисто повернулся к ней и открыл рот.

— Люди стояли у окон и снимали, как они кружатся в облаках пепла, — встретив его взгляд, добавила она. — Это было очень красиво. И очень грустно.

Он стиснул челюсти и молча отвернулся.

— А это площадь Хасбин с Колледжем Искусств и Дизайна. Вечером там потрясающая подсветка на деревьях. А вот Здание Парламента из розового мрамора. Красиво, правда? Похоже на жемчужину. Его разбомбило в первые дни. А это ржаные плантации — сгорели месяц назад под метеоритными обломками. А это океанариум. После бомбёжки аквариумы полопались, и все животные погибли. Когда они начали гнить, стояла такая вонь, что даже ваши не выдержали и сожгли трупы на площади. Вонять меньше не стало, но по крайней мере крысы перестали под ногами бегать. А это с летнего двухнедельного фестиваля пива в Хайме, отец с братом были там в прошлом году. Я не поехала, подумала, что лучше съезжу в следующем, когда сдам промежуточные экзамены. Сейчас ужасно жалею, — горько добавила она. — А это Вуди, бездомный щенок. Он сидел перед витриной магазина, когда я шла мимо в колледж. Я дошла до конца квартала и вернулась, чтобы его забрать, но его уже не было. А я ему уже имя придумала. Тогда мне было ужасно обидно, но сейчас я думаю, что так даже лучше. Не представляю, что бы я сейчас делала с собакой. Я бы не смогла взять его с собой, и он остался бы в квартире один, умирать от голода. В моём доме несколько домашних питомцев оказались заперты в квартирах, потому что их хозяева не вернулись, и они выли до хрипа днём и ночью. Когда соседи пожаловались патрульным, они пришли, вскрыли замки и пристрелили всех до единого.

Вэлиан тоскливо вздохнул и обернулся к ней.

— Уверен, у их поступка было рациональное объяснение. Что ты хочешь от меня услышать?

— Что всё это слишком ужасно, чтобы продолжаться.

Надо отдать ей должное — она умела выкручивать яйца, не используя руки. Редкий талант. Разумеется, война ужасна — в этом её суть. Это крайнее средство, последний аргумент в конфликте. Не будь она настолько ужасной, её бы и не начинали. Но как он мог сказать ей такое в лицо? Для неё война должна была выглядеть стихийным бедствием, которое свалилось на голову из ниоткуда, неся смерть и разрушение. Его мёртвые товарищи получат звания героев, живые возвратятся к семьям в чистые уютные дома. А жители Шаньси останутся на руинах с памятью о мёртвых и поломанными жизнями. Отсюда, снизу, это действительно выглядело слишком ужасным, чтобы продолжаться. Но сверху картина выглядела иначе.

— Послушай, Фэй…

— Нет, скажи это! Я хочу услышать это от тебя.

Дверная створка издала предупреждающий сигнал — кто-то разблокировал замок снаружи. Фэй сунула планшет ему под спину и подскочила к столику. Когда шторки разошлись, она с невозмутимым видом подготавливала материалы для перевязки. И даже приветственно улыбнулась ворвавшейся в палату светловолосой медсестре. Та, впрочем, и не взглянула в её сторону. С порога ринувшись к шкафу, женщина начала перетряхивать содержимое полок, держа перед глазами планшет и вполголоса повторяя названия из списка.

— Что-то случилось? — наблюдая за ней, обеспокоенно спросила Фэй. — Мистеру Стивенсону стало хуже?

Женщина оглянулась и замерла, словно впервые увидев её.

— Нет! То есть да! — выпалила она наконец испуганно. — Слушай, мне некогда, там раненых привезли. Ты просто… посиди пока здесь, не мешайся. Хорошо?.. — не дожидаясь ответа, она отвернулась и продолжила сгребать в коробку инструменты, склянки и пакеты с растворами.

— Раненых?.. — Фэй побледнела и отложила пачки с бинтами. — А кто их привёз? Алек?

— Мне правда некогда! — подхватив коробку, бросила Фиби на бегу. — Всё будет в порядке! Просто подожди здесь!

— Где клипсы?! — раздалось из-за открывшейся створки. — Клипсы срочно..!

— Да иду я! Сейчас!

— Губок взяла?! Погоди, а это... Это не та дозировка!

Фэй подорвалась с места и выбежала из палаты.

— Куда, стой!

— Где мой брат? Там мой брат?! Скажи мне! Где мой брат!

— Не пускайте её туда!

— Да держи ты крепче!

— Отпустите! Дайте мне..!

— Кора! Кора, быстрее!

Голоса загалдели наперебой, сливаясь в неразличимый шум, пока створка двери не сошлась со стеной, приглушив звуки. Вэлиан заёрзал на месте, мучимый желанием броситься следом и вмешаться — или по крайней мере узнать, что происходит.

Снова пискнул замок, дверь начала раскрываться, и вместе с Надей в палату ворвались истошные вопли. Женщина метнулась к шкафу.

— Успокойся! Дыши! Дыши!

— Пустите!.. Там мой брат!.. Пустите!.. Там мой брат!.. Пустите!.. — словно заведённый механизм, надрывался голос Фэй.

— Дыши! Дыши! Да что так долго!

— Всё хорошо! Всё будет хорошо! Фэй, смотри на меня!

— Кора, блядь! Давай живее!

— А, нога! Осторожнее, больно же!..

И тут она завыла — чужим, звериным воем, от которого его внутренности скрутило узлом. Вэлиан закрыл глаза и замотал головой, пытаясь отыскать положение, при котором её крики не пронзали бы его насквозь. Они врезались в него тупыми ножами, причиняя почти физическую боль, так что ему хотелось внезапно оглохнуть. Когда Надя, забрав какие-то пакеты, убралась прочь и дверь за ней захлопнулась, отрезав его от внешнего мира, Вэлиан малодушно возблагодарил духов.

В следующие полчаса кто-то ещё несколько раз заходил в палату, но из-за двери не доносилось и звука. И эта тишина жгла ему уши почти так же, как до этого — её крики.

Спустя несколько часов тревожного ожидания Вэлиан сорвал ремни и сел. Лучшего момента для побега нельзя было и пожелать. Он мог выйти наружу, обезвредить пациентов, запереть персонал, забрать ключ и вещи и выйти из бункера. Транспорт должен был остаться неподалёку от входа. Он доберётся до лагеря за пару часов, и уже к утру бункер будет оцеплен по периметру. Они не успеют сбежать и спрятаться.

Он поднялся, освободился от трубок и направился к лотку за скальпелем.