Ангус не пришёл в восторг, узнав о предстоящем спасении из плена. Пока Фэй с преувеличенным воодушевлением расписывала детали плана, в соответствии с которым ему предстояло прикатить в лагерь на транспорте ополченцев, мальчишка растирал следы от ремней на запястьях и буравил Вэлиана заплывшим глазом.

— Глупее затеи в жизни не слышал. Это вы её надоумили, лейтенант? — просипел он бесцветным голосом, как только девчонка умолкла.

— А у тебя найдётся идея получше? — уклонился от прямого ответа Вэлиан. — Не в твоём положении привередничать!

— Мне не страшно уходить к предкам, лейтенант. Среди них много моих друзей.

— Духи, ты десять минут как очнулся, а уже бесишь меня!

— Ангус, не говори так, пожалуйста, — тронув его за руку, склонилась над Ванадианом девушка. — Всё будет хорошо, ты поправишься!

— Фэй, ты добрая девушка. И я благодарен тебе за помощь. Но то, что ты предлагаешь, неприемлемо. Я не могу позволить вам рисковать из-за меня. Мне достаточно и того, что я уже сделал. Я причинил вам много бед, и если мне суждено умереть здесь, так тому и быть. Я это заслужил. Мы все это заслужили, — добавил он, бросив многозначительный взгляд на Вэлиана, и тот раздражённо затрепетал мандибулами:

— Ты не слишком ли много на себя берёшь?

— Я никуда не поеду.

— Поедешь! Обсуждение закрыто, это приказ.

— Со всем уважением, лейтенант Ортас, но я отказываюсь выполнять приказы, которые противоречат моим нравственным убеждениям.

— Ты… что?! Ты где этой ереси понабрался?

— Я много думал.

Час от часу не легче. С такими привычками парня не то что из армии попрут — под трибунал подведут.

— Ванадиан, тебе по статусу не положено думать — у тебя для этого есть старшие офицеры! И ты обязан подчиняться…

— Вы не понимаете…

— Не перебивай!

— Вэлиан?.. — тихо окликнула его девчонка, и он с недовольным видом осёкся. Она вынула с полки ирригатор и сунула трубку Ванадиану под нос. — Выпей воды. Мы поговорим завтра, когда ты отдохнёшь, почувствуешь себя лучше и наверняка и сам передумаешь оставаться, — поглаживая его по руке, проговорила она, наблюдая за тем, как Ангус мрачно цедит воду. — Ты только постарайся не умирать ещё немножко, ладно?

Ангус выплюнул трубку.

— Фэй, я должен попросить у тебя прощения…

— Нет, ничего ты мне не должен! Я на тебя не в обиде, всё в порядке! — она в смятении захлопотала, убирая ирригатор и поправляя на нём простыню, а затем оглянулась на часы. — Уже поздно, я пойду, иначе опять просплю смену. Ты переключишь капельницы?

Этот вопрос она адресовала Вэлиану, и тот кивнул в ответ.

— Доброй ночи, — приподняв уголки губ в безрадостной улыбке, Фэй махнула Ангусу и направилась к дверям.

— Ты проводишь меня? — спросила она у Вэлиана, остановившись, чтобы забрать планшет.

До двери оставалось несколько шагов, и не то чтобы они грозили ей неведомыми опасностями, но Вэлиану и в голову бы не пришло отказаться от этого удовольствия, даже если бы в её взгляде не пряталась немая просьба.

— Да, конечно, — похромал он следом за ней за штору.

Она терпеливо дожидалась его у дверной створки, прижимая к животу планшет и ковыряя носком ботинка в полу. Подойдя, он привалился к стене у контрольной панели и, скрестив руки на груди, окинул её оценивающим взглядом, прикидывая свои шансы получить поцелуй на ночь. Фэй оглянулась на штору и придвинулась ближе.

— Мы не можем оставить его здесь, он выглядит совсем плохо. Но я не хочу на него давить, — проговорила она, понизив голос до заговорщицкого шёпота, — поэтому, если он не передумает, придётся связать его и увезти силой.

Вэлиан вскинул надбровные пластины.

— Связать, м?.. А с виду такая тихоня, — подначил он её не без удовольствия.

— Я не одобряю насилия. Но мы поступаем правильно, — сконфуженно пробормотала она. — Ангус, может быть, единственный хороший турианец на этой планете. Слишком расточительно позволить ему умереть.

— Единственный, значит? — сощурился он.

— Ты не просил у меня прощения, — парировала она.

— Я и умирать не собираюсь.

— Вот об этом я и говорю! Ты гадкий, — указала она на него пальцем в обвиняющем жесте, но он успел заметить, как её губы дрогнули в улыбке. Он протянул руку и заправил волосы ей за ухо, мельком проведя пальцами по щеке. — Когда длинная стрелка будет здесь, — притворившись, что не заметила этой вольности, Фэй выставила перед собой ладонь и ткнула в нижний левый угол, — вы оба должны лежать в кровати. И не забудь надеть ремни, — наставительным тоном добавила она, и Вэлиан против воли развёл мандибулы в улыбке:

— Ясно. Ещё указания будут?

— Присматривай за Ангусом, только будь с ним помягче, ладно? Мне кажется, он подавлен. Дружеская поддержка нужна ему сейчас больше, чем командир.

— Помягче?.. Ты сама его слышала — у него мозги спеклись до самой корки…

— Ну всё, мне пора, — прервав его ворчание, она подтолкнула Вэлиана в комнату и нажала на кнопку, не оставив ему выбора.

— Доброй ночи, — попрощался он, задержавшись у шторки.

Фэй с сомнением оглянулась на отползающую створку, вспорхнула с места и, вдруг оказавшись рядом с ним, приподнялась на носочки:

— Доброй ночи.

Оставив на его скуле тёплый след от поцелуя, она вытолкала его за шторку и исчезла. Его внутренности ухнули вниз, будто он попал в центр турбулентного потока и все стабилизаторы разом дали сбой. Вэлиан мотнул головой, ощущая слабость в ногах и головокружение. «Это от голода», — решил он. Пошатываясь, он нетвёрдым шагом прошёл в комнату и упал на кровать.

— О чём вы там шептались? — с подозрением осведомился пристально наблюдающий за ним Ванадиан.

— О политике.

— А почему вы улыбаетесь?

— Что? Не улыбаюсь я! — Вэлиан щёлкнул челюстью с досады, осознав, что продолжает улыбаться против собственной воли.

— Лейтенант, что вы делаете? Я имею в виду вас и девушку, — Ванадиан не спускал с него глаза, словно пытался проникнуть ему в голову.

— В каком смысле?

— С каких пор вы ходите тут непривязанным? И, кстати, чем это вы на кровати занимались?

— Ничем. Просто дурачились, — смутившись, почесал гребень Вэлиан. — И вообще, не лезь не в своё дело!

— Вы, кажется, только вчера говорили, что нужно держаться от неё на дистанции, — мстительно припомнил Ангус. — По-моему, это слово означает, что между вами должно быть некоторое расстояние.

Вэлиан недовольно зыркнул в его сторону.

— Всё верно. Но ты должен быть гибким, чтобы выжить. Я разведчик, Ванадиан. Моя задача — отыскивать лазейки.

— Лазейки?..

— Да, лазейки. И пока ты тут прохлаждался в коме, я обеспечивал наше с тобой возвращение в лагерь, от которого ты, оголец неблагодарный, клюв воротишь!

— Лейтенант, вы не похожи на законченного мерзавца.

— И на том спасибо.

— Я хочу сказать, вам не следовало втягивать в это девушку, — в тоне рядового слышалось осуждение. — Это недостойно.

— Никуда я её не втягивал! — возмутился Вэлиан. — Она сама навязалась.

— А вам не следовало уступать, — упрямо стоял на своём Ванадиан. — Уверен, вы нашли бы другой способ уйти отсюда. Такой, чтобы никому не пришлось пострадать.

— Нет такого способа. Вопрос только в том, кто пострадает больше. Мы нашли компромисс, — нехотя добавил Вэлиан.

— Компромисс? — изогнул мандибулы Ванадиан. — Что за компромисс?

— Не твоя забота, — поджал мандибулы Вэлиан, поняв, что ляпнул лишнего.

— У этого слова дурной запах.

Вэлиан раздражённо фыркнул. Поднявшись, он прошагал к шкафу, сделав вид, что его заинтересовало содержимое полок.

— А тебе какое дело? Ты, кажется, собирался умирать.

— Мне хотелось бы умереть в мире с самим собой, — помолчав, ответил Ванадиан.

— Тебе восемнадцать лет. Что бы ты сейчас ни чувствовал, это пройдёт, поверь мне. Через пятьдесят лет ещё будешь рассказывать об этих днях своим внукам и смеяться вместе с ними.

— Вы в это верите?

— Почему нет?

— Почти все мои товарищи погибли. Я убил троих людей и видел, как убивали десятки других. Как можно смеяться над чьей-то смертью?

— Жизнь заставит, Ванадиан. Иногда смеяться — единственное, что спасает тебя от того, чтобы не сойти с ума.

— Если эти люди вернут меня в лагерь, я больше не смогу выйти против них с оружием в руках. Меня обвинят в предательстве, разжалуют, отправят под суд и лишат статуса. Позор падёт на всю мою семью. Отец этого не переживёт, у него сердце слабое. Не хочу такого конца. Лучше погибнуть здесь смертью героя. Вы можете пообещать мне это?

Вэлиан повернулся и, натолкнувшись на испытующий взгляд мальчишки, отвёл глаза. Он мог понять такое простое и понятное желание. Но она не сможет — и не простит. Что бы он ни сделал, это будет выбор между двумя неправильными ответами — кого из них двоих предать.

— Я не могу. Извини.

— Почему нет? — голос Ангус не был удивлённым. — Из-за девушки? Вы об этом с ней шептались?

Вэлиан оглянулся к настенному циферблату. До начала смены оставалось около трёх часов, но этот факт его нисколько не радовал. Он бы с большим удовольствием вернулся на свою проклятую кровать и, накрывшись простынёй до кончиков гребня, забылся сном. Тяжело вздохнув, Вэлиан подошёл к столику в входа, взял пару журналов сверху и, вернувшись к кушетке рядового, опустился на стул. Он не собирался развивать тему, тем более что Ванадиан, кажется, и сам уже во всём разобрался.

— Вы не боитесь, что кто-нибудь войдёт? — прервал тот затянувшуюся паузу.

— Не особенно, — рассеянно листая журнал, отозвался Вэлиан. — Я уже два дня лежу без фиксаторов — хоть бы кто обратил внимание.

— Странные они, правда? Пленные ополченцы в лагере сидят в стеклянных колбах, в наручниках и под круглосуточной охраной. А мы сами себе капельницы меняем. Неправильно это. Как будто они сами не понимают, что с нами делать. Вы узнали, куда нас собираются отправить?

— Не забивай голову. Ты туда не попадёшь.

— Наверное, это что-то вроде Пургатория. Место, где душа мёртвого должна искупить вину за живого. Как думаете?

— Я думаю, что для умирающего ты чересчур болтлив.

— Ничего не могу с собой поделать. Столько мыслей в голове, и ни одной путной.

— Может, тебе стоит поспать? — с надеждой предложил Вэлиан.

— Нет, не хочется. А вы почему не спите?

— Жду, когда закончится пакет, чтобы переставить капельницы.

— Вам необязательно это делать, — обронил Ангус и, перехватив хмурый взгляд Вэлиана, добавил: — Я сам поменяю — я видел, как.

Вполне вероятно, что за его словами не крылось никакого потайного умысла. Но даже если так, оставлять его непривязанным и без присмотра в комнате, полной острых металлических предметов, было бы чересчур неосмотрительно.

— Это моя капельница, мне нужно будет вернуть её на место, — умолчав о своих подозрениях, нехотя объяснил Вэлиан. — Твою забрали два дня назад, поэтому по ночам мы подключали тебе мои пакеты. Они решили сэкономить на тебе.

Ангус задумчиво хмыкнул.

— Жестоко. Я бы предпочёл, чтобы меня пристрелили.

— Нет, скорее малодушно, — счёл нужным возразить Вэлиан. — На твоё счастье.

— Счастье?.. — горьким эхом отозвался Ванадиан.

— Духи, заканчивай уже! — закатил глаза к потолку Вэлиан. — Тоска смертная… — и с деланным интересом уставился на разворот журнала с фотографией явно дорогого спортивного аэрокара.

Ванадиан испустил страдальческий вздох и, слава предкам, умолк — по-видимому, накапливая очередную порцию философских мыслей, которые Вэлиану предстояло выслушать за эту ночь. Не прошло и десяти минут, как его опасения сбылись.

— Лейтенант?

— М?..

— Что вы собираетесь делать, когда вернётесь?

— Принять душ и съесть банку паштета.

— Нет, я имел в виду другое.

Вэлиан понял, что он имел в виду, но оттягивал необходимость отвечать на вопрос, который ему самому не давал покоя вот уже несколько дней.

— Не знаю. Для начала зайду в штаб и попрошу майора Крайса дать пару разъяснений.

— И что вы рассчитываете услышать? — обдумав его слова, спросил Ангус.

— Его личные соображения.

— Вам они не понравятся.

— С чего ты взял? Ты не можешь этого знать! — вскинулся Вэлиан и, подавив вспышку раздражения, продолжил более сдержанным тоном: — Я разговаривал с майором Крайсом. Он в высшей степени достойный офицер и способен прислушиваться к разумным аргументам.

— И всё-таки, — не удовлетворился этим утверждением Ангус, — что если он не захочет вас слушать?

— С какой стати?

— Вам придётся рассказать ему, что вас отпустили ополченцы. В текущих обстоятельствах это будет слишком нежелательной версией событий.

В этом — и только в этом, если полагаться на здравый смысл — он действительно был прав. Образ милосердного врага здорово подрывает боевой настрой солдат, так что у майора Крайса вне всякого сомнения прибавится головной боли. Впрочем, командиры на то и существуют, чтобы решать проблемы. Вэлиан был уверен в том, что майор в силу своего возраста, опыта и компетенции сможет предложить приемлемый выход из ситуации.

— Вот когда не захочет, тогда и подумаю, — проворчал он. — Что толку ломать голову заранее? Я и до утра могу не дожить — если ты собираешься продолжать в том же духе.

Ангус снова погрузился в размышления, но долгожданная тишина не принесла облегчения. Отложив журнал, Вэлиан поднялся и походил по комнате из угла в угол, пока перед глазами не замелькали чёрные точки. Отдохнув на кушетке, он вернулся к Ванадиану с упаковкой ватных палочек и предложил сыграть пару партий. Тот не проявил особенного энтузиазма, но всё же согласился, и они убили пару часов, соревнуясь практически на равных: у Ванадиана от слабости тряслись руки, а Вэлиан никак не мог ухватиться за кончик палочки в неловких попытках спрятать спиленные когти. Удовольствие не получали оба. Тем не менее игра позволила Ангусу отвлечься от мыслей, а Вэлиану — скоротать время до утра.

Когда подошло время расходиться, он поднялся и заставил Ванадиана выпить воды — судя по белёсому налёту на слизистых, у того начали проявляться первые признаки обезвоживания.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался он, пока Ангус заглатывал воду.

— Немного странно. Что, говорите, они мне вкололи?

— Понятия не имею. Но выглядел ты как труп.

— Я и чувствую себя не лучше. Всё тело онемело.

— Кроме языка, полагаю.

Ангус коротко рассмеялся в ответ. Вэлиан взялся за ремень фиксатора с недвусмысленным намерением:

— Мне нужно привязать тебя.

— Зачем это? — заартачился Ангус. — Бросьте, я и сесть-то не смогу.

— Давай сюда руку! — безапелляционно отрезал Вэлиан и, не дожидаясь возражений, перехватил его запястье, чтобы накинуть сверху ремень. Слишком слабый, чтобы сопротивляться, тот со вздохом отвернулся и уставился в пустоту перед собой.

Испытывая противоречивые эмоции, Вэлиан приковал товарища к кушетке, отволок на место капельницу, воткнул трубку в катетер, надел ремни, притушил свет и под гнетущее молчание Ванадиана улёгся в кровать. Упаднический настрой мальчишки вкупе с докучливыми вопросами окончательно испортили и без того скверное настроение.

— Лейтенант?

Вэлиан выдохнул вместе с вырвавшимся из груди стоном.

— Вам тоже не спится? — отозвался с сочувствием, больше смахивающим на издёвку, Ангус.

— Ну чего тебе? — устало пробормотал Вэлиан.

— Она вам нравится?

Неужели это было настолько очевидным? Чувство собственного достоинства требовало принять озадаченный вид и уточнить: «Кто она?» Но, мысленно прокрутив в голове серию реплик, последующих за этим вопросом, Вэлиан пришёл к выводу, что конечный результат не будет стоить потраченного воздуха. Он прекрасно знал, кого подразумевал Ванадиан под ней, и Ванадиану это было прекрасно известно — бессмысленно отпираться, когда тебя застукали на месте преступления. Преодолев искушение открыть глаза и осадить наглеца убийственным взглядом, Вэлиан выбрал безотказную тактику игнорирования.

— Я вас не осуждаю, — по-своему истрактовал его молчание Ванадиан. — Она милая.

— Угу, — вырвалось у Вэлиана, и его мандибулы помимо воли разошлись в стороны.

Перед глазами возникло её лицо с болотно-зелёными глазами, изящным разлётом бровей и вздёрнутой кверху верхней губой. Когда она улыбалась, из-под неё показывался ряд аккуратных, белых, круглых зубок. У неё была красивая улыбка.

— Мне бы не хотелось, чтобы с ней случилось что-нибудь плохое. Вам следует позаботится о ней.

— Я работаю над этим.

— Помните, как мы гнались за девушкой и её братом? Никак не могу отделаться от мысли: а что, если бы мы кого-то из них подстрелили?

— Для начала, мы бы не лежали здесь и не вели этот дурацкий разговор.

— Да, но вот скажите — только хорошо подумайте перед этим — если бы вы могли вернуться в тот момент, как бы вы поступили?

— У меня от тебя голова раскалывается! Какой смысл думать об этом сейчас? Этого не произошло — конец истории.

Вэлиан перевернуться живот и, неудачно задев трубку, шикнул от боли в паху. Тело благодарно заныло, напоминая тянущей болью о существовании мышц, которыми он почти разучился пользоваться. Клятвенное пообещав самому себе, что примет положенную привязанному пленному позу, как только начнёт засыпать, он сладко зевнул и воткнулся носом в подушку.

— Я просто подумал: а скольких хороших — на самом деле хороших, вроде Фэй — людей мы уже убили? — тем временем пустился в очередные гипотетические философствования рядовой. — Нас приучили делить их на хороших и плохих не по тому, какие они внутри, сами по себе, а по тому, насколько они удобны нам. Ополченцы враги, потому что сопротивляются. Остальные хорошие, потому что сидят по домам и не высовываются. Разве это справедливо? В следующий раз, когда вы наведёте прицел на врага, вы не задумаетесь хотя бы на секунду о том, что убиваете не того, кто этого по-настоящему заслуживает?

Нет, не задумался — если бы ему не подкинули эту занимательную тему для размышлений, которая непременно всплывёт в его памяти в самый неподходящий для этого момент! Вэлиан разразился бранью вполголоса.

— Что? — отозвался рядовой. — Говорите громче, лейтенант, я вас не слышу.

— Я сказал: ещё хоть слово от тебя услышу, — процедил Вэлиан угрожающе, — будешь спать в кляпом во рту, клянусь предками!

Неизвестно, что именно подействовало — угроза или подавленное состояние рядового — но тот наконец притих. Какое-то время Вэлиан лежал с закрытыми глазами, старательно заглушая назойливые голоса в своей голове, пока усталость не сморила его окончательно. Он выделил себе ещё пару минут блаженства перед тем, как перевернуться на спину. И провалился в сон.

Его разбудило прохладное касание пальцев к плечу.

— Вэлиан?.. Вэлиан! — он узнал её голос и моментально разлепил веки.

Фэй стояла, наклонившись над ним, и поправляла съехавшую простыню.

— Доброе утро, — улыбнулась она.

— Уже утро? — ответил он хриплым спросонья голосом.

— Половина седьмого. Ляг как положено приличному пленному, — с напускной строгостью произнесла она и направилась к стоявшему рядом столику с уже готовыми материалами для обработки.

— Извини, — виновато произнёс он, чувствуя необходимость оправдаться за промах, несмотря на ироничное выражение её лица. — Я хотел только вздремнуть.

— Ничего страшного. Я решила прийти пораньше. Всё равно не вышло уснуть.

С наслаждением потянувшись, Вэлиан перевернулся на спину и оглянулся на соседнюю кушетку.

— Он спит, — перехватив его взгляд, сообщила Фэй. — Я не стала его будить. Наверное, вымотался, бедняжка.

Вэлиан усмехнулся. Ну ещё бы! Молоть языком полночи без продыха — шутка ли. Она расправила перчатки и, откинув простыню, склонилась над его бедром с салфетками.

— Тебе не удалось переубедить его?

— Нет, — он смерил глазами неподвижный силуэт под простынёй, раздумывая над тем, насколько вероятно, что Ванадиан действительно спит.

Фэй проследила за направлением его взгляда и, по всей видимости, угадала его сомнения.

— Что ж, очень жаль. Подождём до вечера.

Вэлиан открыл рот, чтобы ответить, но вместо этого зажмурился и широко зевнул. Отяжелевшая голова запрокинулась назад, и он захлопал слипающимися глазами, силясь побороть сонливость. Ему хотелось спросить у неё что-нибудь, найти какую-нибудь тему для разговора, чтобы задержать её рядом подольше. Но, пока отупевшее сознание с тяжёлым скрипом прокручивало обрывки мыслей, его снова затянуло в дремотный туман. Чуткий слух улавливал тиканье часовых стрелок, шелест простыни, металлическое бряцание, скрип колёсиков, шелест бумажных упаковок, чей-то приглушённый шёпот…

Когда он открыл глаза, будучи убеждённым в том, что прошло всего несколько минут, девушки и след простыл, а Ванадиан беспокойно метался по кровати. Дела у него явно шли плохо. Судя по хрипам в груди и водянисто-булькающему дыханию, инфекция начала спускаться в лёгкие. Он слабо откликнулся, когда Вэлиан позвал его, и разразился надсадным кашлем. Наплевав на предосторожности, Вэлиан поднялся, чтобы напоить его водой, и до обеда прятался за закрытыми веками, слушая, как тот выхаркивает из себя внутренности.

Пытка закончилась незадолго до прихода Фэй — Ангус то ли притомился и задремал, то ли сдерживал себя, не желая расстраивать девушку. Она появилась из-за шторы с сияющими глазами и широкой улыбкой, которая притухла, едва Ангус зашёлся в приступе кашля. Подойдя к нему, она заставила его выпить воды, протёрла салфеткой заплывший гноем глаз, пощупала лоб и, беспомощно потоптавшись вокруг кушетки, вернулась к Вэлиану.

— Мы выезжаем, как только стемнеет! — присев рядом, поделилась она с ним новостями. — Я ведь говорила, что он согласится! Ну разве у меня не замечательный брат?..

Вэлиан усмехнулся, не решившись возражать ей — чуть не лопающейся от самодовольства и радостного возбуждения.

— Ты тоже едешь?

— Да, я подумала, так будет лучше, — немного смутившись, она поднялась и, отвернувшись к столику, начала готовить растворы для обработки. — Просто чтобы убедиться, что всё пройдёт хорошо.

— Боишься, что твой замечательный брат скинет его в ближайшей канаве? — съязвил он.

Она поджала губы и сердито засопела, натягивая перчатки.

— Знаешь, ему не так-то просто было пойти на это. У него много друзей погибло за эти недели. А потом ещё и папа. И эта история с патрульными…

— Ты права, извини.

Он поймал себя на том, что стал уж слишком часто извиняться. Но здесь он и правда хватил лишнего. Наивно ожидать от ополченца сострадания к захватчикам — в отличие от Фэй, её брат имел дело далеко не с привязанными и ослабленными пленниками. Удивительно уже то, что он уступил её возмутительной во всех отношениях просьбе. Наверное, их связывали по-настоящему близкие отношения. Понимание этого рождало в душе противоречивые чувства, заставляя одновременно и ненавидеть паршивца, и беспокоиться за сохранность его шкуры.

И не успел он подумать об этом, как последний ввалился в палату, размахивая планшетом.

— Сто сорок семь тысяч?! — с порога подлетев к сестре, он с раздосадованным видом сунул планшет ей под нос. — И это как понимать, а?.. Я дал тебе планшет на полдня! Как ты набрала сто сорок семь тысяч?!

Изобразив удивление, Фэй заправила волосы за ухо и заглянула в экран с таким видом, будто увидела его впервые.

— Ого, и правда, сто сорок семь тысяч… — захлопала она ресницами. — Понятия не имею, как это случилось. Я даже не заметила.

— Ты не заметила?! — побагровел парень. — Я два года в неё играю и всего однажды набрал сто тридцать девять тысяч! Два года, Фэй! А ты взяла его на пару часов и не заметила, как набрала сто сорок семь?! Не сочиняй мне тут небылицы!

— Не приставай ко мне с глупостями. Видишь, я работаю, — она принялась с удвоенным усердием натирать шов на бедре, и Вэлиан сцепил челюсти, едва не зашипев от боли.

— Признайся честно, — изогнувшись, впился он в её лицо подозрительным взглядом, — ты её взломала!

— Нет, я… — она запнулась, натолкнувшись на злорадный взгляд Вэлиана. — Я…

— Я так и знал! — торжествующе воскликнул Алек и ткнул в её сторону пальцем. — Детка, не делай так больше. Побеждать нужно честно, а жуликов никто не любит. Поняла?

— Поняла, — опустила глаза Фэй, пряча в уголках губ улыбку.

— Я удалю твой результат, — проворчал Алек, отстукивая пальцем по экрану, — раз он всё равно фальшивый. А ты могла бы и не наглеть настолько откровенно. Хотя бы на пару тысяч меньше набрала — я бы сделал вид, что поверил. Сто сорок семь тысяч!.. У меня глаз чуть не выпал…

Он обернулся и обвёл глазами кушетку Ванадиана, заслышав его кашель.

— Очухался гадёныш? — разочарованно скривил он губы. — Вот же живучие твари! Шеффер вчера божился, что он ночь не протянет.

— Алек! — с укором посмотрела на него Фэй. — Не надо так, пожалуйста.

Он подошёл к Ванадиану и щёлкнул пальцами по торчащей из-под простыни стопе:

— Ну что, вытянул счастливый билет, чертяка? Скоро тебя подлатают, сможешь ещё парочку моих друзей пристрелить. Клёво, да?

— Перестань донимать его! Ему и так нехорошо.

— Да уж вижу. Надеюсь, сдохнет по дороге…

— Прекрати сейчас же! — сердито одёрнула его Фэй.

— Просто мысли вслух, — закатил тот глаза, направившись к двери. — Обедать идёшь? Хватит его там полировать! — скользнув по Вэлиану неприязненным взглядом, добавил он. — Дырку протрёшь.

— Я закончу через десять минут, — сухо отозвалась Фэй.

— Ладно, я пока к Шефферу зайду.

— Он злится из-за того, что вынужден уступить, — объяснила она, когда дверь за ним закрылась. — Но он бы ни за что не уступил, если бы в глубине души не знал, что поступает правильно.

Он злился, потому что его маленькая сестра вертела им, как ей вздумается. Разумеется, Вэлиан предпочёл не высказывать эти соображения вслух, лишь скептически хмыкнув в ответ. Когда объектом её манипулирования был кто-то другой, это казалось даже забавным.

— Растворы для капельниц закончились. Алек должен был привезти новых, но всё пошло наперекосяк, — проверив уровень жидкости, она покрутила регулятор, уменьшая скорость введения. — Я собрала для тебя сумку с вещами. Останется только достать ключи. Думаю, меня здесь не оставят, когда узнают обо всём. Но это и хорошо. Терпеть не могу это место, — рассеянно собирая использованные салфетки, она перескакивала с одной мысли на другую, очевидно, думая о чём-то своём. — Главное успеть отвезти Ангуса. Он ведь поправится, правда?.. У вас хорошие доктора, и лекарства…

— Ты придёшь после обеда? — прервал он сбивчивый поток её сознания.

— Да, конечно. Доктор Йовиц сказал, что ему нужно давать много воды. Я посижу с ним… до вечера.

Она не сказала этого прямо, но Вэлиан и сам догадался, чего она опасается. Он опасался того же, наблюдая, как Ванадиан стремительно угасает.

— Я пойду, — стянув перчатки, утешающе улыбнулась она ему на прощание и направилась к выходу.

Вэлиан проводил её взглядом. А затем сомкнул веки и откинулся на подушку. Как бы там ни было, Ванадиан сегодняшнюю ночь проведёт вне этих стен. Если повезёт — в госпитале под присмотром профессиональных врачей. Если нет — Вэлиан сделает всё от него зависящее, чтобы Ванадиан-старший гордился сыном.

Оставалась одна проблема: что делать с девушкой. Вернуться в бункер он ей точно не позволит. Убить её за предательство, может, и не убьют, но крови изрядно попортят. Конечно, ему придётся выслушать от неё немало нелестного о самом себе, и кое-что из этого, возможно, будет правдой. Но главное, что она будет в безопасности и слишком далеко, чтобы отвлекать его от насущных забот.

И первая из них — её неугомонный брат. Лучшим вариантом было бы взять его тёпленьким в бункере — с ключом не придётся даже вскрывать дверь и устраивать перестрелку. Достаточно одного отряда и пары гранат с усыпляющим газом. Он обещал не рассказывать о бункере — но рассказывать и не придётся, если самостоятельно организовать и провести штурм. Она не сможет упрекнуть его в том, что он не сдержал слова. И в конечном итоге поймёт, что он сделал этот из лучших побуждений — её драгоценный братец отправится к ней на орбиту живым и почти невредимым. А Вэлиан останется здесь внизу, и ухмыляющаяся физиономия паршивца не будет мерещиться ему из-за каждого куста.

Вэлиан пролежал с полчаса, планируя детали операции и краем уха прислушиваясь к тяжёлым хрипам с соседней койки. А затем незаметно для себя задремал — уже второй день он чувствовал, как энергия постепенно утекает из него и им завладевает лень и сонливость. Разбудил его сухой судорожный кашель — спросонья Вэлиану показалось, что где-то рядом лает голодный варрен. Покрутив шеей, он обнаружил на соседней кушетке Ванадиана, который отчаянно бодрился, не желая огорчать сидевшую рядом с ним девушку. Они негромко препирались о чём-то. Вэлиан долго прислушивался, чтобы понять суть их спора. Но сдался, с досадой поняв, что пропустил начало, где, очевидно, и содержались ключи к разгадке.

— …но если он так трясётся за свой сад, почему не повесит табличку: «Частная собственность. Цветы не рвать!»

— У богатых свои причуды.

— Старик съел его ужин — и это его не рассердило. Что у него за фиксация на цветах? Он или больной, или грязный манипулятор.

— Что?.. Нет!

— Хочешь услышать моё мнение? Он всё это нарочно подстроил, чтобы вынудить старика заплатить — это известный мошеннический приём. Но когда узнал, что у него есть дочь, решил удовлетворить с её помощью свои низменные потребности. Уверен, он и смерть симулировал, чтобы сыграть на её чувстве вины и жалости.

— Нет, всё не так было! Это история о любви и самопожертвовании!

— Как он зарабатывал? И где его родители? Ты сказала, ему было четырнадцать, когда с ним приключилась эта странная болезнь.

— Это не важно для истории. В тексте про это ничего нет.

— Вероятно, он сам их и прикончил.

— Ну что ты придумываешь! Зачем ему убивать собственных родителей?

— Ты сама сказала, что он монстр.

— Чудовище — не монстр!

— Какая разница?

— Разница... Разница огромная!

— Вы действительно читаете это детям? Что полезного они извлекут из этой несуразной истории?

— Боже... Я просто поищу другую, — опустив голову, Фэй принялась листать лежавший на её коленях планшет.

— А чем та закончилась?

— Они поженились и жили долго и счастливо.

— Ты правда думаешь, что сумасшедший отшельник, развлекающий себя убийством голодных стариков, способен образовать крепкий брак со случайной женщиной, которой он манипулировал в корыстных интересах? — скептически приподнял надбровные пластины Ангус.

— Ничего я не думаю. Там так написано: долго и счастливо!

— Эти отношения не могут быть долгими. Он едва не прикончил её отца — они решили просто проигнорировать этот инцидент?

— Красная Шапка!

— Прошу прощения?..

— Название следующей истории: «Красная Шапка». «Жила на свете маленькая девочка, — принялась читать Фэй, водя пальцем по строчкам. — Мать любила ее без памяти, а бабушка еще больше. Ко дню рождения внучки...»

— А что насчёт отца? — перебил её Ванадиан.

— Отца?..

— Отец её не любил?

— Про отца ничего не сказано. Только мать и бабушка.

— Это уже четвёртая детская история. И ни в одной нет полной семьи. С чем это связано?

— Ни с чем. Просто совпадение.

— Но вы сами придумываете эти истории. Как ваши дети должны учиться ролевым моделям семьи...

— «...подарила ей бабушка красную шапочку, — чуть громче продолжила читать девушка, оставив без ответа замечание Ванадина. — С тех пор девочка всюду в ней ходила. Соседи так и стали её называть: Красная Шапочка...»

— Разве это не оскорбительно — называть кого-то предметом гардероба? — снова вставил комментарий Ванадиан.

Поджав губы, Фэй остановила палец, стойко выдерживая удар.

— Ванадиан прав, — решил включиться в обсуждение Вэлиан. — Её матери следовало поговорить с соседями и пресечь унижение ребёнка.

— Отлично, теперь вас двое! — вскинув она голову, с раздражением посмотрела она на него. — Твой приятель уже полчаса с наслаждением разрушает моё детство — присоединяйся!

— Ничего подобного. Я просто пытаюсь разобраться... — пробормотал Ангус.

— Никто её не унижал, ясно вам? — в отчаянии воскликнула девушка. — Красная Шапочка — это всего лишь удобный, запоминающийся образ.

— Образ чего? — спросил Вэлиан.

— Образ очень глупой, доверчивой и наивной девочки, которая гуляет одна по опасным местам, разговаривает с незнакомыми зубастыми хищниками и... — её голос упал и оборвался, когда Ванадиан обменялся с Вэлианом выразительными взглядами. — ...попадает в неприятности.

Заинтригованные, они оба повернулись к ней, ожидая продолжения, и девчонка начала заливаться краской. Опустив глаза к планшету, она набрала воздуха в грудь и, пробежав глазами по строчкам, смахнула пальцем страницу:

— Я поищу другую историю.

— Нет, я хочу эту! — запротестовал Вэлиан. — Читай дальше.

— Я тоже! — присоединился к нему Ванадиан. — Что случилось с девочкой?

— Ничего хорошего. Дурацкая история... — покачав головой, хмуро пробормотала девушка. — И, если уж на то пошло, у меня тоже найдётся пара вопросов к этой женщине. В смысле, её матери...

Дверь в палату открылась, и они, дружно вздрогнув, повернулись. Из-за шторы появился одетый в походную одежду Алек с сумкой в руках. Фэй отложила планшет и поднялась с места, нервно оправляя на себе одежду.

— …не обязан спрашивать разрешения! — бросил Алек окончание фразы семенящей за ним Наде, которая метала молнии из глаз, распространяя вокруг себя запах назревающего конфликта. — Я его привёз — я и увожу. Это моё решение, ясно?

— А то я не знаю, чьё это решение! — Надя с ходу направилась к кушетке Ангуса, бросив выразительный взгляд на скромно потупившуюся Фэй, и та бочком придвинулась к брату.

— Не лезь не в своё дело! — предостерегающе ткнул в её сторону пальцем парень. — Делай свою работу и помалкивай.

— А ты мне тут не указывай, сопляк! Командовать в другом месте будешь, — Надя откинула с Ангуса простыню и начала отсоединять мочевой катетер. — Вот делать тебе больше нечего — тащиться куда-то с дырявым пузом. Мы с Шеффером полночи корячились, с того света тебя вытаскивали. А ты и двух суток просидеть спокойно не можешь? Ладно бы ещё по делу какому важному, а то придумали тоже — извергам этим помогать!

— Я зарабатываю репутацию человечеству. А ты — невежественная деревенщина, — невозмутимо обронил Алек.

— Шёл бы ты в задницу вместе со своей взбалмошной сестрицей, Каллахан! — выпалила женщина и дёрнула трубку мочевого катетера, отчего Ванадиан болезненно содрогнулся всем телом. — Придурочная семейка!..

Стянув перчатки, она промчалась к выходу, с шумом выдувая из ноздрей воздух.

— Как ты умудрилась выбесить её всего за пять дней? — дождавшись её ухода, повернулся к сестре Алек. — У меня на это ушло две недели.

— Я не хочу говорить об этом прямо сейчас.

— Ладно, по дороге расскажешь.

Он вынул из кармана медицинский пистолет и направился к кушетке Ангуса.

— Что это? — кинулась за ним встревоженная девушка. — Что ты собираешься делать?

— Да снотворное это, расслабься, — бросил тот из-за плеча. — Надо же его как-то одеть и дотащить до машины.

— Не надо, это лишнее, — она перехватила его руку, уже нацелившуюся шприцем в плечо безмолвно наблюдающего за ними Ванадиана. — Он никого не тронет.

— Тебе почём знать?

— Знаю — и всё.

— Детка, это даже не аргумент! Тебе что, пять лет?

— Я никуда не пойду, — прервал их спор Ванадиан, и оба, умолкнув, обернулись к нему.

— А?.. — поморщился Алек. — Чего..?

— Не слушай его, он не в себе! — Фэй отпустила запястье брата. — Знаешь, ты прав. Давай сделаем ему этот укол…

— Лучше сними это, — Ангус опустил глаза к запястью парня, на котором красовался турианский омни-тул.

— Ну вот ещё! — перехватив его взгляд, Алек невольно отвёл руку. — Это военный трофей.

— Как тебя ранили? В засаду попал? — проигнорировав реплику парня, Ванадиан поднял на него здоровый глаз. — И на тебе в тот момент был этот омни-тул?

— Ну, допустим, — выдержав паузу, нахмурился парень. — Ты это к чему?

— К тому, что в омни-тулах два трансивера. Один широкополосный для связи, второй — внутренний и полностью автономный, для отправки пакетов со служебной информацией. Его нельзя отключить, не выломав из корпуса. Сигнал с него можно перехватывать по радару, настроив его на приём исходящего трафика. Мы используем его для отслеживания маршрута патрулей.

— Ванадиан! — предостерегающе окликнул его Вэлиан, но тот притворился оглохшим.

— Ты это серьёзно? — Алек выглядел растерянным, не зная, как реагировать на услышанное. — То есть они и сейчас могут отследить его?

— Не знаю. Сигнал распространяется через ультракороткие волны, так что через стены бункера он едва ли пробьётся. Но я бы не рискнул ставить на это.

— Твою ж мать... Вот подстава! — парень стянул с руки браслет омни-тула и огляделся, раздумывая, как от него избавиться.

— Дай мне. Я знаю, как исправить, — Ангус дёрнулся за омни-тулом, забыв, что привязан.

Фэй потянулась к ремням, чтобы освободить его.

— Воу-воу, не так быстро! — Алек оттянул её назад, не сводя настороженного взгляда с Ванадиана. — Ты всё это придумал, чтобы заполучить эту штуку? Хочешь связаться со своими?

— Если этот омни-тул у тебя, значит, канал обратной связи уже отключен.

— Думаешь, я поверю, что ты помогаешь мне по доброте душевной?

— Почему нет? Ты же помогаешь.

— Это другое, — смутился парень.

— Как знаешь, — пожал плечами Ангус.

В палате повисла напряжённая тишина. На меняющемся лице парня отчётливо отражалась внутренняя борьба здравого смысла с предубеждениями — ему явно претило доверяться слову врага, но расплата за осторожность могла стать чересчур высокой.

— Алек, отдай ему эту штуку, — тронув его за плечо, тихо проговорила девушка и этим сломила его сомнения.

— Ладно, подойди сюда, — он отошёл от кровати и, вынув из-за пояса пистолет, снял его с предохранителя. — Дёрнется в сторону — стреляй не раздумывая. Поняла?

Он всучил оружие ей в руки и подтолкнул к стене. А сам повернулся к кровати и принялся расстёгивать браслет с правой руки Ангуса. Закончив, он опасливо отстранился и кинул омни-тул на край кушетки:

— Давай, приступай.

Ангус встряхнул кисть, покрутил затёкшее запястье и, приподнявшись, уложил омни-тул на грудь.

— Я изменю настройки, чтобы трансивер не начинал передачу без ручного подтверждения. Этот омни-тул отследить не смогут.

— А что ты говорил насчёт радара? — Алек осмелился подойти ближе и вытянул шею в попытке разглядеть развернувшийся голографический экран. — Он ведь рабочий?

— Да, — смерив его долгим взглядом, произнёс Ангус. — Я включу режим отслеживания, если отвернёшься.

— Ванадиан, мать твою! — не сдержавшись, грозно рыкнул Вэлиан. — Даже думать не смей! Совсем спятил?!

— А ну-ка цыц там! — Алек метнул в его сторону недобрый взгляд и, спохватившись, отошёл от кушетки. — Всё-всё, не смотрю…

Он заходил по палате, украдкой поглядывая на мелькающие в воздухе пальцы Ангуса. Скрипнув зубами, Вэлиан вперился в рядового мрачным взглядом, ощущая, как в глубине души разверзается пропасть разочарования. Понимал ли он, что только что подписал смертный приговор своим товарищам, которые попадут в засаду по вине его преступного пособничества? Разумеется, понимал.

— Радар активируется вот так, — Ванадиан ткнул в переключатель на экране. — Вот этот крестик — твой омни-тул. Другие будут обозначаться мигающими точками. Каждое деление — примерно пять пертиций. Это чуть больше расстояния от той стены до выхода.

— Как он активируется, ещё раз? — парень склонился над кроватью, жадно всматриваясь в управляющую панель прибора.

— Сюда, потом сюда и сюда, — поочерёдно защёлкал по виртуальным кнопкам Ангус. — Вот эта — для активации печати уни-гелем. Не зная языка, ты вряд ли разберёшься в настройках. Но самым простым можешь воспользоваться. Включаешь эту кнопку и прикладываешь омни-тул вот этим концом к замку. Сканер считывает форму и механизм запирающего устройства и печатает универсальную отмычку.

— Да ладно! — довольно хохотнул парень, с недоверием уставившись на Ангуса. — Вот так просто?!

— Вообще-то это довольно сложная технология, — усмехнулся тот. — Но выглядит просто, да.

— Ух ты! А вы крутые ребята, — с уважением присвистнул Алек. — Ещё что-нибудь?

— Да, есть ещё кое-что, — произнёс Ангус, покручивая в пальцах омни-тул. — Ничего особенного. Но может пригодиться, если ничего другого под рукой не окажется.

Он нажал на кнопку, и из бокового слота омни-тула вырос клинок резотрона. Алек проворно отскочил назад и попятился к сестре.

— Клёвая вещица, — не сводя настороженного взгляда со сверкающей поверхности клинка, произнёс он натянуто и вынул из руки сестры пистолет. — Убери-ка ты его, пока не поранился.

Ванадиан и не подумал последовать совету. А Вэлиан, заглянув в его сосредоточенное лицо, запоздало сообразил, к чему затевалась вся эта возня с омни-тулом. Он живо нарисовал в воображении реакцию девушки, и его охватила паника.

— Ванадиан, даже не вздумай! — попытался он воззвать к остаткам его благоразумия. — Если ты сделаешь это, клянусь, я достану тебя даже с той стороны и…

— Лезвие очень тонкое. Может прорезать любую кость и тонкий слой металла. Но легко ломается, — отстранённо продолжил Ангус, разглядывая клинок с разных сторон. А затем повернулся к Вэлиану. — Простите, лейтенант. Я не могу иначе. Обещайте мне, что вытрясите у них ответы.

Вэлиан сглотнул вставший поперёк горла ком, пересилив желание притвориться, что не понял его слов.

— Обещаю.

— Спасибо. Для меня было честью узнать вас.

— Приятель, ты о чём там толкуешь?.. Убери эту штуку, последний раз предупреждаю! — тряхнул дулом пистолета парень.

— Ангус!.. — подала встревоженный голос девушка.

— Прости, Фэй, — он так и не осмелился посмотреть ей в глаза. — Я никуда не поеду. Пусть духи присматривают за тобой.

— Что? Что ты..? — она шагнула к нему, но Алек задержал её, схватив за локоть.

Ангус набрал воздуха в грудь и полоснул лезвием себе по горлу. Сдавленно вскрикнув, Фэй прижала ладони ко рту и отшатнулась назад. А затем бросилась к кровати. Очнувшийся от оцепенения Алек слишком поздно выбросил руку, пытаясь удержать сестру. Она промчалась мимо и, припав к кушетке, зажала пальцами глубокий порез на шее Ангуса, сдерживая пробивающуюся толчками тёмно-синюю кровь.

— Позови Надю! Скорее!.. — крикнула она срывающимся голосом брату и принялась выгребать с полки упаковки с салфетками, разрывая их зубами и вытряхивая на грудь Ангуса.

Тщетно сражаясь за последние секунды жизни, тот хрипел сквозь приоткрытый рот, заглатывая воздух и захлёбываясь собственной кровью. Мгновение — и он затих. Его рука опала с кровати, выскользнувший из пальцев омни-тул брякнул о пол. Из груди Фэй вырвались судорожные всхлипы. Она замотала головой, трясущими руками прижимая скомканные салфетки к его шее.

— Детка, не надо... Хватит. Всё кончено, — подойдя ближе, Алек обхватил сестру за плечи и с силой оторвал её руки от Ангуса. — Пойдём.

— Нет. Нет, нет, нет… — бормотала та, всматриваясь в Ангуса с застывшим на лице потрясением. Её било крупной дрожью. Подняв залитые кровью руки, она уставилась на них расширившимися от ужаса глазами и начала задыхаться, хватая ртом воздух.

— Ну тише, тише… Всё хорошо, малышка, пойдём со мной... — парень выглядел порядком растерянным, но, по крайней мере, сохранял хладнокровие. Он обнял сестру за плечи и повёл к выходу, преодолевая сопротивление её несгибающихся коленок.

Вэлиан выругался сквозь зубы, запрокинул затылок и вперился в потолок. Злиться на мёртвого Ванадиана оказалось легче, чем на живого. И гораздо приятнее, чем скорбеть по нему — упрямый мальчишка хорошенько ради этого постарался. Вэлиан покосился на медленно подбирающуюся к его кровати лужу крови и, содрогнувшись от омерзения, отвёл глаза.

Дверь открылась, впуская взбудораженные голоса. В палату начала стекаться толпа любопытствующих обитателей бункера. Поднялась суета, и в этих обстоятельствах Ваэлиан горячо её приветствовал, избавленный от необходимости делить угрюмую тишину с мертвецом. Безучастно наблюдая за тем, как люди в халатах носятся мимо, открывают ящики, гремят банками и вёдрами, укладывают труп в пластиковый мешок, совещаясь, как лучше втолкнуть его внутрь, тащат к двери, перебраниваясь вполголоса по пути, несут охапками окровавленные простыни, возят по полу тряпками, окрашивая его в равномерный бледно-голубой цвет, и пеняют самоубийце за лишнюю работу, он наслаждался отсутствием мыслей в опустевшей голове.

Осознание пришло, только когда последний человек скрылся за дверью и Вэлиан остался в комнате один — впервые за эти дни, в самом буквальном смысле. Опустевшая кушетка, лишённая простыней и Ванадиана, казалась чем-то инородным, не вписывающимся в привычную обстановку. Взгляд цеплялся за неё помимо воли, вызывая щемящую тоску в груди, и деться от этого было некуда. Тело требовало движения, действий. Но дверь могла открыться в любой момент, и Вэлиан удерживал себя на месте, опасаясь быть застигнутым врасплох. Планы канули в бездну в очередной раз — по всей видимости, побег откладывался и ему предстояло провести ночь в этой комнате, в одиночестве, терзаясь чувством вины и тревогой. Он понятия не имел, увидит ли Фэй сегодня, или завтра, или когда-нибудь, если уж на то пошло. Она имела полное право сойти с ума. Или, того хуже, пожелать больше не иметь с ним и его сородичами ничего общего. Ванадина следовало оживить хотя бы для того, чтобы отхлестать его по щекам за эту сомнительную услугу.

Как бы там ни было, с этой историей пора было заканчивать. Его достала роль беспомощного наблюдателя, тем более что настоящая война, как он начинал подозревать, ещё даже не была объявлена. У него скопилось много вопросов, и ответы на них скрывались где-то снаружи.