— Ортас, ты был великолепен! Как ты её уделал! — острый кулачок Шантис воткнулся ему в плечо, и Вэлиана отшатнуло к стене. Сразу несколько сотрудников лаборатории, шныряющих по коридору, обернулись на возглас капрала, и в паре женских взглядов промелькнула заинтересованность.

— Ладно, ничего особенного. А вот ты какого хрена напилась? — едва не лопаясь от гордости и смущения, Вэлиан сурово сдвинул надбровные пластины, притворившись, что сердится. — Чуть не завалила операцию!

— Да брось! — пританцовывая на ходу, отмахнулась от него Шантис. — Ты её в первом же раунде на лопатки уложил, я и расслабилась. Где ты научился так мастерски врать? Вас что, этому в академии учат?

— На общем курсе по дезинформации и манипуляции данными. Правда, я надеялся, что мне это никогда не пригодится.

— Эх, какой талант пропадает. Тебе надо было идти в Национальную оборону, двойным агентом. Ты же способный малый. Ничего, я ещё сделаю из тебя профессионального засранца! — по-приятельски приложила его по заду Шантис, отчего Вэлиан едва не подпрыгнул на месте.

— Когда-нибудь расскажешь, как настолько испорченная турианка смогла пролезть в военные психологи, — проворчал он, предчувствуя, что её угроза уже начинает сбываться.

— А, на Саргоне все такие, — бросила та.

— Ты с Саргона? — опешил Вэлиан.

Одна из самых удалённых колоний Иерархии, Саргон славился непримиримым отношением к проводимой Иерархией политике жёсткой централизации власти и во времена гражданской войны являлся одним из главных оплотов сил сопротивления. Времена кровавой междоусобной резни давно миновали. Но свободолюбивый дух саргонцев, закрепившись в легендах — и генах, как считали многие — никуда не делся, лишь приобрёл иные, более мягкие формы. — У тебя же метки Бостры.

— Метки Саргона в армии не слишком жалуют, — беспечно отмахнулась Шантис. — Хотя я начинаю подозревать, что дело не в метках. Ладно, беги давай к своей зазнобе. А я пойду вздремну пару часов, а то что-то в глазах двоится. Зайди ко мне, как закончишь. Надо будет продумать следующий ход. Мой кабинет в секторе «13-А-158», номер шестнадцать.

— У тебя есть кабинет? — с недоверием покосился на неё Вэлиан.

— Ну, может, не совсем мой, — закатила глаза Шантис. — У меня остались пациенты в лазарете, так что я могу вести там приём с 6:00 до 9:00 вечера. Но кроме меня им никто не пользуется. Так что я зашла к одному знакомому парнишке, который умеет подделывать электронные ключи…

— Всё, достаточно, не хочу знать! — остановил её Вэлиан, уже жалея, что задал вопрос. — Я зайду, как освобожусь.

— Давай, Ортас, удачи!

Она подбадривающе хлопнула его по плечу и зашагала к лифту. А Вэлиан, оглядев себя, спрятался за угол и попытался отскрести с груди засохшие пятна кофе. Однако добился только того, что они стали больше и приобрели жирный лоск. Наверное, стоило сходить переодеться, а заодно захватить с собой планшет и ту сенсорную панель из комнаты Фэй. Но заветный пропуск жёг карман. И как бы ему ни хотелось предстать перед девушкой в форме с иголочки, он не стал противиться искушению отправиться прямиком к карцерам, где содержали пленников с пометками RZ и TZ. Он так долго этого ждал — и столько ужасных вещей совершил ради этой встречи, что не согласился бы отложить её ни на одно мгновение. К тому же планшет он решил принести в следующий раз — в качестве удобного повода вернуться, если что-то пойдёт не так. Не то чтобы ему действительно нужен был повод, но подстраховаться не мешало. Одни духи знали, что происходит сейчас в голове Фэй.

Первым делом он считал данные пропуска и довольно прищёлкнул языком, увидев в графе «Уровень доступа» цифру «4»: всего на три пункта меньше максимального. А затем воспользовался интерактивной картой на омни-туле, чтобы отыскать нужный блок и сектор. Пройдя лабиринт коридоров и несколько запертых дверей с угрожающими табличками «Только для персонала» и «Объект повышенной секретности», Вэлиан попал в нужный отсек. Длинный коридор разветвлялся на несколько смежных, а вдоль стен мелькали десятки одинаковых дверей с номерами и терминалами видеонаблюдения. Поняв, что отыскать за ними Фэй без посторонней помощи не выйдет, Вэлиан нашёл на карте диспетчерскую и, воспользовавшись пропуском, вошёл внутрь.

Он оказался в просторном помещении с рабочими столами, разделёнными перегородками на отдельные кабинки. Над столом каждого оператора висело по пять-шесть включённых мониторов, на которые выводилось изображение с видеокамер внутри карцеров. В обязанность операторов — военных младших офицерских чинов, в основном сержантов и капралов — входило следить за тем, чтобы содержащиеся в карцерах не безобразничали, не пытались причинить вред себе или окружающим — и чтобы никто не причинил вреда им. Работёнка не пыльная, но, судя по витающей в зале атмосфере тоскливого уныния, смертельно скучная. Завидев на пороге старшего офицера, двое операторов спрятали под стол разложенные карты, ещё одна турианка, убрав со стола ноги, выключила спортивную передачу на омни-туле и принялась громко стучать по клавишам рабочего терминала. Ещё двое, прервав жаркий спор, с озабоченным видом воткнулись в мониторы. И только сидевший у двери турианец продолжил спать, закинув назад голову и вывалив из приоткрытого рта язык. Никто из операторов, слишком увлечённых имитацией рабочего процесса, и не подумал растолкать товарища. В зале воцарилась тишина, нарушаемая только жужжанием кондиционеров, клацанием по клавишам и заливистым храпом.

Вэлиан обвёл зал мрачным взглядом — так, как, по его внутреннему убеждению, должен был смотреть на нерадивых сотрудников инспектор ОВР. Повернув голову к спящему парню, он пнул ботинком по его стулу, отчего турианец испуганно подпрыгнул.

— Хорошо спится на рабочем месте, сержант?! — рявкнул Вэлиан, быстро входя в понравившуюся ему роль. Ему было скорее жаль бедолагу, который, ошалев спросонья, позабыл не только об уставном приветствии, но, наверное, и собственное имя. Однако и ему, и его сослуживцам следовало сразу уяснить, кто здесь главный — чтобы у них не возникло желания задавать лишние вопросы.

— Прошу прощения… виноват, капитан… — заморгав, пробормотал турианец и неуклюже козырнул. — Прикорнул чуток…

— Не отвлекайтесь, работайте, — махнул рукой Вэлиан обернувшимся к ним из любопытства операторам.

Клацание по клавишам заметно усилилось и стало звучать почти угрожающе. Выцепив глазами сидящего в отдалении от других оператора, Вэлиан направился к нему, нарочито громко припечатывая подошвы к полу. Услышав за спиной приближающиеся шаги, оператор вытянул шею к мониторам и вытаращился на них, нервно барабаня по кнопке, переключающей ракурсы обзора.

Небрежно кивая в ответ на приветствия, Вэлиан подошёл к турианцу:

— Сержант?..

Турианец вскочил со стула и, встав навытяжку, отдал честь:

— Младший сержант Банди, капитан! Служу Иерархии!

— Тише, не шумите так, сержант Банди, — Вэлиан с нарочито рассеянным видом заглянул в свой планшет и принялся щёлкать по омни-тулу, пытаясь произвести впечатление очень занятого и важного штабного офицера. По всем правилам субординации ему бы тоже следовало сейчас представиться. Но пользоваться именем погибшего капитана Менвиуса ему казалось не только некорректным, но и не слишком благоразумным. Пусть уж лучше его сочтут грубым. — Мне нужна информация по объекту «RZ-2-16», — не поднимая головы, сообщил он, притворившись, что прочитал давно выученный наизусть номер с экрана. — Кто ведёт за ней… или за ним, — вовремя поправился он, — наблюдение?

— Так точно, секунду! — сержант Банди с готовностью кинулся за рабочее место. Запустив приложение на терминале, он отыскал нужную форму, вбил код и, пробежав глазами по сводной таблице с результатами, обернулся. — Это секция 42, её ведёт Гиза. Младший сержант Гиза, я хотел сказать! — с этими словами он ткнул пальцем в сторону одной из кабинок. — Вон он… раз, два, три… четвёртый ряд с конца, вторая слева.

— Спасибо, сержант Банди, — вежливо кивнул ему Вэлиан. — Доброй ночи.

— Доброй ночи, капитан! — дойдя до самой приятной для него части разговора, радостно попрощался тот.

Вэлиан прошагал к нужной кабинке и остановился рядом со столом сержанта Гиза. Мельком оглядев мониторы, он скорее угадал, нежели узнал на одном из них Фэй. Она сидела вполоборота на полу, безотрывно глядя в стену. У него защемило в груди при виде её одинокой, хрупкой фигурки, запертой в голых стенах изолятора. Кажется, он всё же опоздал — она начинала сходить с ума. Он хорошо знал, какими методами пользовалась Иерархия, чтобы подавлять чужую волю. Некоторым хватало и трёх дней, чтобы дойти до края отчаяния.

— Сержант Гиза. Я могу вам помочь, капитан? — голос сидящего за мониторами турианца вывел Вэлиана из состояния оцепенения.

— Да, сержант, — прочистив охрипшее горло, отозвался он и пресёк движением руки попытку того подняться: — Не вставайте, я не задержу вас. Мне сказали, что объект «RZ-2-16» находится под вашим наблюдением. Мне нужен номер изолятора и коды доступа к системе видеонаблюдения.

Он ожидал, что оператор кинется к терминалу, едва услышав начало фразы. Но тот не шелохнулся, даже когда Вэлиан умолк.

— Вы не из нашего корпуса, — наконец, с подозрением произнёс турианец. — Я могу увидеть ваши документы?

Мандибулы Вэлиана раздражённо затрепетали — что, на его счастье, можно было истолковать и как раздражение, и как нервозность.

— Прошу прощения?.. — приподнял он надбровные пластины. — Мои документы?

— По инструкции я не имею права предоставлять…

— Да знаю я ваши инструкции! — Вэлиан достал из кармана идентификационную карту и пропуск и сунул их под нос сержанту. Турианец взял обе карточки, внимательно ознакомился с текстом, сверился с фотографией и даже просветил считывателем омни-тула. Результат проверки его, по всей видимости, не устроил — он вернул карточки с такой неохотой, будто сожалел, что не может разрезать их и выпотрошить, чтобы найти внутри что-нибудь неположенное.

— А зачем это ОВР понадобилось ходить по изоляторам? — поинтересовался он. — Это разве ваша юрисдикция?

— Вы что, издеваетесь? — грозно насупился Вэлиан. От бдительной предосторожности поведение оператора начинало подбираться к границам хамства. — Если хотите подучить правила субординации, я могу обеспечить вас удобным местом в карцере. Номер изолятора и коды доступа — и поживее!

— Камеры выключать не положено, — тихим, но твёрдым голосом произнёс сержант. — Приказ капитана Ловэйн.

— Под мою ответственность! — отчеканил Вэлиан. — С капитаном Ловэйн я сам разберусь.

— Это вы сейчас так говорите. А случись что, с кого спрашивать прибегут? Камеры выключены, доказательств никаких нет… С меня первого спросят. Нет, так не пойдёт, капитан, — заупрямился сержант Гиза. — Мне нужны гарантии.

Как бы Вэлиану ни хотелось пересчитать дотошному оператору зубы, он не мог не признать, что аргументы его оппонента содержат рациональное зерно. Но что хуже всего — он даже не мог схватить нахала за гребень, как уже давно сделал бы настоящий капитан Менвиус на его месте, и отволочь к начальству, поскольку всё великолепие их с Шантис плана держалось на том основании, что никто не прознает о фальшивых документах. Придя к такому неутешительному выводу, Вэлиан осознал, что пора менять тактику на прямо противоположную.

— Послушайте, сержант Гиза, — подойдя к нему вплотную, Вэлиан поправил подвернувшийся воротничок на мундире сержанта и, положив ему ладонь на плечо, подтолкнул в сторону курилки. — Давайте-ка обсудим этот вопрос наедине.

— Я предпочёл бы обсудить это здесь! — попытался воспротивиться тот, упёршись ногами в пол. Но Вэлиан подхватил его за локоть и с настойчивостью бульдозера поволок за собой:

— Не бойтесь, сержант. Я только потолкую с вами по-приятельски.

Уловка подействовала на сержанта безотказно. Выпростав локоть, он горделиво расправил спину и зашагал к курилке впереди Вэлиана, всем видом демонстрируя бесстрашие. В курилке дымили двое полусонных операторов. Они приподнялись и попытались изобразить почтительные позы, которые могли бы принять страдающие радикулитом старцы.

— Не оставите нас, господа? — приняв угрожающую позу, обратился к ним Вэлиан. Те затушили сигары, поднялись и вышли, успев бросить любопытно-сочувствующие взгляды на своего приятеля. Сержант Гиза, сложив руки на груди, уставился с демонстративным безразличием на кофеварку. Он возвышался над Вэлианом почти на полголовы и, чтобы подчеркнуть это обстоятельство, пару раз взглянул на него сверху вниз.

— Мне нужно обсудить с объектом «RZ-2-16» один… деликатный вопрос, — выдержав паузу, чтобы обдумать самые скользкие моменты своей речи, начал Вэлиан. — Очень важно, чтобы детали этого разговора не дошли до чужих ушей. Я не собираюсь причинять ей никакого вреда, даю слово чести. Вы примете его в качестве гарантии? — смягчив тон, он вопросительно склонил голову.

Сержант Гиза оторвал глаза от кофеварки и скосил их на Вэлиана. Оскорбить недоверием честь старшего офицера, да ещё и офицера ОВР, осмелился бы только самый отчаянный из безумцев. А сержант Гиза, со всем его упрямством, едва ли входил в их число.

— Так она… человек… в смысле, объект… ничего не натворила?

— Нет. Мне правда нужно поговорить с ней.

— Только поговорить?

— Только поговорить.

— Без всяких ненадлежащих… — сержант смущённо замялся и перешёл на шёпот, — физических контактов?..

Теперь смутился и Вэлиан. Учитывая обстоятельства, ненадлежащие физические контакты едва ли значились в его развлекательной программе на сегодняшний вечер. Но жизненное кредо неунывающего оптимиста просто не позволяло отмести столь привлекательную перспективу. Даже ради спокойствия сержанта Гиза.

— Вам нравится эта девушка? — предположил Вэлиан, окинув того внимательным взглядом.

— Она выглядит безобидной, — осторожно произнёс сержант, а затем развёл мандибулы в улыбке. — Немного странной, но забавной. Мне нравятся её рисунки, они красивые. Многим здесь они нравятся, — снова перейдя на шёпот, признался он и показал глазами на дверь за спиной. — Она каждый раз придумывает что-то новенькое, и сочиняет про них жуткие истории. А ещё она каждую ночь охотится за роботом-уборщиком и разговаривает с ним. Похоже, бедняга думает, что он живой.

Сержант Гиза засмеялся, и Вэлиан понимающе усмехнулся: он вспомнил, с каким восторгом Фэй рассматривала мочесборник Ангуса. В тот момент ему тоже показалось, что она или сумасшедшая, или под препаратами.

— Не понимаю, как она здесь оказалась, — продолжил он, снова вернув себе сеьёзный вид. — Она не похожа на обычных RZ. Они агрессивные, оскорбляют дежурных, лезут драться, устраивают погромы, кричат, бьются в припадках — а потом лежат на полу и часами смотрят в потолок. За ними скучно наблюдать.

Последнее замечание Вэлиана покоробило. Мальчишка явно не осознавал, каково это — оказаться в плену у врагов, запертым в крохотном изоляторе и оставленным медленно сходить с ума. Впрочем, озвучивать свои мысли он не стал, не желая портить едва наметившийся прогресс в налаживании контакта.

— Вам она тоже нравится? — с хитрецой воззрился на него сержант.

— Она… хороший человек, — уклончиво ответил Вэлиан. — У меня есть для неё весточка от… одного её близкого родственника. Она будет рада её получить. Хотите кофе? — ловко сменил он тему и подошёл к кофеварке.

— Без сахара, — тот двинулся следом и уселся на диван. — Что ж, если она будет рада этой вашей весточке, думаю, я мог бы дать вам коды доступа. Ей сейчас не помешает немного хороших новостей.

— Буду вам признателен, сержант. — Вэлиан протянул ему дымящуюся чашку и, взяв вторую в руки, опёрся о край столешницы. — Простите, если был груб. Вы ответственно относитесь к своим обязанности. Это похвально.

— Вы тоже не сердитесь, капитан… простите, вылетело из головы имя..?

— Ортас. — Вэлиан запоздало прикусил язык, поняв, что проговорился. Но сержант, если и обнаружил это, то виду не подал:

— Вы тоже меня простите, капитан Ортас, — виновато продолжил он. — Если честно, с поначалу вы показались мне редким говнюком.

— Спасибо, я старался, — рассеянно пробормотал Вэлиан, отпивая из кружки.

Сержант полез в нагрудный карман и вытащил из него жёлтый жетон:

— Держите, — он протянул его Вэлиану.

— Что это? — Вэлиан взял жетон и покрутил его в пальцах, отыскивая подсказки.

— Приходите как-нибудь после второй смены в сектор «1С-5», — загадочно подмигнул ему сержант Гиза и, допив кофе, поднялся. — А это покажете на входе.

Заинтригованный, Вэлиан сунул жетон в карман, но расспросить подробнее, во что его только что втянули, не успел — сержант склонился над омни-тулом:

— Куда вам отправить коды доступа?

— Записывай номер.

Отправив коды доступа и номер изолятора, сержант Гиза обменялся с ним прощальным кивком и направился на рабочее место. Воспользовавшись краткой передышкой, Вэлиан допил в тишине кофе, внутренне готовясь к предстоящей встрече с Фэй. Идя сюда, он был полон энтузиазма и уверен в себе, как подвыпивший юнец. Но сейчас, когда последние барьеры оказались позади, его охватила нервная дрожь. Ему бы продумать речь и смоделировать возможное развитие событий. Но мозг сопротивлялся, вместо этого поднимая из памяти сохранившийся образ Фэй в те последние минуты в бункере: ожесточённый, дышащий холодным презрением и разочарованием. Он почти не знал эту девушку. Но каждый раз, вспоминая, как она смотрела на него тогда, ощущал нестерпимое жжение под грудным килем и готов был рвать себя когтями, лишь бы добраться до источника боли и извлечь его голыми руками. Ему не нравилось это чувство, жившее где-то глубоко внутри, подчинявшее себе его волю, толкавшее его в направлении, обратном тому, где его ждала спокойная и сытая, давно распланированная им жизнь. Вот только он понятия не имел, как от него избавиться. Встреча с Фэй должна была расставить всё по своим местам.

Допив остатки кофе, Вэлиан убрал стакан и побрёл к дверям. Диспетчерская встретила его остервенелым стуком клавиш, суетливым мельтешением и жужжанием принтеров. Однако, пересекая быстрым шагом помещение, Вэлиан чувствовал, как от спины отскакивают рикошеты любопытных взглядов: ничто так не разряжает унылые рабочие будни, как чужие лица и мундиры, украшенные следами потасовки. К тому моменту, когда он подошёл к выходу, в ауре разочарованного ожидания операторов уже можно было купаться как в солёном озере. Одна из причин, почему он выбрал направление полевой разведки, где большую часть работы приходилось делать в одиночку: он всегда недолюбливал атмосферу рабочих коллективов. Склоки, сплетни, полное отсутствие понятия «личная жизнь» — ему хватило всего этого за годы обучения в академии. Правда, была и обратная медаль — работа в одиночку не предполагала наличие друзей, которые в основном и находились благодаря работе в коллективе. Вэлиан старался заводить знакомства везде, куда его забрасывала служебная необходимость. Однако сам он предпочитал думать о них как о полезных связях, которыми не пользуются без крайней необходимости. В гарнизоне, находясь в окружении солдат взвода и соседей по казарме, он не чувствовал себя одиноким. А вот сейчас всерьёз задумался о том, что неплохо было бы разжиться парочкой верных товарищей. Кем-то вроде Шантис — только не настолько отбитыми на голову.

Оказавшись в коридоре, Вэлиан проверил направление по карте, отыскал нужный изолятор и, прежде чем войти, включил обзорный монитор. Фэй — хмурая, всклокоченная, будто промокший птенчик, сидела перед стеной и, макая палец в миску, сосредоточенно выводила им невидимые линии. Они рисовала совсем не так, как тогда в бункере — в её движениях не было порывистости и нетерпения, вызванного чувством глубокой увлечённости. Она выглядела спокойной. Или, может, смирившейся?..

Вэлиан заставил себя собраться с мыслями. Пощёлкав по кнопкам на панели управления, он добрался до ручного управления камерами видеонаблюдения и остановил запись. Оправив форму, он на всякий случай ещё раз потёр грязное пятно и, убедившись, что оно осталось на своём месте, набрал плохо гнущимися пальцами код на двери. Запорные механизмы зажужжали, приводя в действие стальную створку. Дверь отъехала в сторону, и Вэлиан переступил порог.

Скользнув по нему равнодушным взглядом, Фэй поднялась и, отряхнув ткань, уставилась куда-то мимо него, слегка нервничая — так реагировали на появляющегося без предупреждения незнакомца с потенциально недобрыми намерениями. Вэлиан растерянно замер. Варианта, при котором его банально не узнают, он почему-то не рассматривал. В его воображении она думала о нём, как и он о ней, постоянно — и не важно, хорошо или плохо.

Где-то на задворках сознания промелькнула шальная мысль: он ещё успеет сбежать, не выдав себя. Но в этот момент она снова посмотрела на него, должно быть, устав от затянувшейся паузы. И в её глазах проблеснуло узнавание, которое сменилось ужасом.

— Привет, — примирительно произнёс Вэлиан и шагнул в комнату.

Она шарахнулась от него, наступив ногой в миску и даже не заметив этого.

— Добрый вечер, — услышал он в ответ.

Вэлиан остановил ногу, не успев сделать второй шаг. Добрый вечер?.. Что ж, по крайней мере, она не набросилась на него с кулаками. Слабое утешение — он не был уверен, что не предпочёл бы столкнуться со вспышкой ярости вместо того, что видел сейчас на её затравленном лице и в напряжённой, готовой к бегству позе. Он что, в самом деле, мясник какой-то или восставший из мёртвых, чтобы так на него смотреть? Подумаешь, поразмахивал скальпелем. И слегка подстрелил её брата. Ничего серьёзного же не случилось — паршивец как ни в чём не бывало сиганул в окно и уже, поди, гарцует по полям и оврагам со своей разбойной бандой.

— Фэй, не бойся меня, — произнёс он, стараясь не выдать голосом раздражение. — Я не причиню тебе вреда.

— Ладно, — машинально согласилась она и попятилась к двери туалета.

Поняв, что помощи в выстраивании диалога не дождётся, Вэлиан активировал омни-тул.

— Я искал тебя, чтобы… — от волнения пальцы плохо слушались, не попадая по нужным кнопкам, и ему пришлось несколько раз вспоминать, в какую папку он засунул проклятый файл, — передать тебе кое-что от брата.

— Что? — вскинув голову, она с тревогой подалась вперёд. — Что с моим братом?..

— Я не прикончил его, если ты об этом, — различив в её голосе надломленную нотку, успокоил он девушку и запустил ролик.

Едва услышав голос брата, она преобразилась, озарённая нежной улыбкой, от которой у него перехватило дыхание. Оторвав от пола подошвы и будто влекомая невидимой рукой, Фэй приблизилась к голограмме брата и остановилась рядом, жадно впитывая в себя каждое его движение, каждое слово. Вэлиану не нужно было гадать, что она чувствовала в каждый момент — он с лёгкостью читал эмоции на её живом, подвижном лице, которое то вспыхивало надеждой, то омрачалось, то скептически кривилось, то хмурилось, то печально вытягивалось, то сердито заострялось, то смягчалось внутренним светом и нежностью.

Когда Алек дошёл до самой неприятной для Вэлиана части, она покосилась в его сторону. Но на сей раз Вэлиан не смог угадать по лицу девушки, что оно выражало. Это была сложная смесь чувств, ни одно из которых нельзя было назвать приятным.

— Тут твой зубастый дружок, — разглагольствовал паршивец. — Из бункера. Не который помер, а тот второй. И сдаётся мне, эта костлявая дылда положила на тебя глаз. Я серьёзно. Он говорит, что его собираются расстрелять. Но кто его знает, что у него на уме. Смотри там в оба, ясно? Если вдруг заявится — гони этого скользкого типа в шею…

Вэлиан фыркнул с нарочитой пренебрежительностью, но Фэй лишь плотнее поджала губы и слегка склонила голову, прислушиваясь к спорящим голосам.

— Эй, а ну завязывай с этим!

— А ты там не подслушивай! Отойди от двери, мать твою! — сердито прикрикнул Алек, обернувшись к выходу в коридор. — Короче, малышка. Не доверяй там никому, кроме людей. Этим особенно не доверяй, они там тебя наверняка начнут обрабатывать — а ты будь сильной и не слушай, что они тебе лепят. Держись от них подальше и жди меня. Ну всё, мне пора бежать. До свидания, малышка. Береги себя.

Запись закончилась, и изображение Алека застыло в воздухе. Какое-то время она продолжала смотреть на него, о чём-то размышляя.

— Это всё? — наконец спросила Фэй, обратив к Вэлиану пытливый взор.

— Да. Потом он ушёл. Мы были в вашей квартире…

— Я знаю, — прервала она его нетерпеливо. — Я узнала его комнату… Я не понимаю, о чём он говорит? Что произошло? Почему тебя должны были расстрелять?

— Потому что я увёз его из лагеря и отпустил. Его не успели допросить.

— Отпустил? — повторила она, хмурясь. — Куда? Как..? Ты ведь сам прострелил ему ногу!

— Я хорошо целился! Пуля не задела кость, он будет в порядке, — проворчал Вэлиан, выключая омни-тул. — Извини, что мне пришлось это сделать. Его должны были отправить в лазарет так, чтобы ни у кого не возникло подозрений. Твой брат не в обиде.

Она состроила недоверчивую гримасу, осмысливая услышанное.

— Я дал ему машину. У него было спрятано оружие и лекарство. Фэй, он будет в порядке, — добавил Вэлиан, видя, что стена отчуждения между ними не только не рушится, но по какой-то загадочной причине разрастается во всех направлениях.

— Нет! — тряхнула она головой и отошла к кровати. — Нет, он не будет в порядке. Его там убьют. И я никогда его больше не увижу, — выдохнула она с горечью, опустившись на кровать и поникнув. — Я это знаю. Он это знает. И ты это знаешь! — зыркнула она на него исподлобья.

Вэлиан промолчал, не зная, что ей на это возразить. Откровенно говоря, так оно и было. Но Алек сам выбрал свою судьбу. И Вэлиан не чувствовал вины, несмотря на все попытки Фэй навязать ему ответственность за её беспутного братца.

— Зачем ты это сделал? — спросила она тихо.

Он переступил с ноги на ногу, ощутив себя загнанным в угол.

— Я думал, это то, чего ты хочешь. Чтобы твой брат выжил, но не попал в плен. И не считал тебя предательницей.

Его слова привели её в замешательство. Оторопело заморгав, она обвела глазами стены камеры, словно отыскивая спрятанный среди них ответ. Эта взбалмошная девица понятия не имела, чего хочет — запоздало осенило его, и Вэлиану тоже резко захотелось присесть.

Духи, во что он вляпался?..

— Даже если и так, я бы никогда, никогда, — проговорила она с волнением, — не попросила тебя об этом! Я бы не стала просить о таком… Честное слово, ни за что не стала бы!..

— Я знаю. Я сделал это не потому, что ты просила. Я сделал это, потому что считаю это правильным. И не жалею об этом. Если хочешь знать, я сделал бы это снова, потому что благодаря этому остался жив.

— В отличие от моего брата, — с укором заметила она.

— Твой брат — взрослый человек, Фэй! — Раздражение копилось в нём, как пар в медленно закипающем чайнике. Часть его хотела заткнуться и броситься ей в колени, вымаливая одну-единственную улыбку, а часть наслаждалась, наблюдая, как его слова отражаются на её лице страданиями. — Он сам так решил — я не заталкивал его в машину. Если бы он действительно хотел оказаться здесь, он мог просто остаться. Мне очень жаль, но игры в партизанов твоему брату гораздо важнее тебя!

— Перестань, замолчи! — воскликнула она, вскочив с кровати. — Не смей так говорить!

Наверное, тут он и правда хватил лишнего. Вэлиан прижал мандибулы книзу, продолжая злиться, но уже на себя.

— Извини, — переступив через гордость, выдавил он из себя лишь отчасти искреннее раскаяние. — Я сказал глупость.

Он хотел подойти ближе, но она метнулась от него как от прокажённого в другой конец комнаты.

— Нет, это ты извини, — заняв оборонительную позицию у выхода, натянуто произнесла она. — Мне не стоило так резко реагировать на твои слова. Ты плохо знаешь Алека и можешь думать что угодно, но я-то знаю, что он лучший брат в мире и он всегда заботился обо мне. Пока я сижу здесь, мой брат там, — указав пальчиком на пол, произнесла она тоном прилежной ученицы, — прямо сейчас сражается за наше с ним будущее. Или, по крайней мере, он так считает. Поэтому, — её голосок предательски задрожал, и она схватила воздух ртом, — я должна уважать его решение. И я буду... уважать его решение, — она умолкла, собирая остатки утраченной выдержки. И Вэлиан использовал эту передышку, чтобы попытаться разобраться в собственных чувствах: её умение находить оправдания для любой жестокости по отношению к ней вызывала у него одновременно восхищение, зависть и жалость. А сейчас ещё и злость — потому что, похоже, он был единственным, для кого она делала исключение.

— Спасибо, что доставил мне сообщение, — сквозь лёд в её голосе не просачивалось и капли признательности. — Я, кажется, забыла поблагодарить тебя. Если это всё, что ты хотел...

— Нет, это не всё! Почему ты так со мной обращаешься? Это несправедливо, я этого не заслужил!

— А чего ты заслужил? — с тревогой подхватила она и так скоро, что ему стало очевидно: всё это время она только и ждала, когда в разговоре всплывёт вопрос справедливой оплаты. И, если уж на то пошло, он действительно надеялся получить награду. Ей не понравится, если он это скажет — подумал Вэлиан, ловя её беспокойно блуждающий по его лицу взгляд.

— Я не знаю, на что ты рассчитывал, когда шёл сюда, — продолжила она, нервно ломая пальцы, — но этого не случится. Мне трудно даже… невозможно и вообразить, как должна выглядеть достойная твоего поступка… плата.

О, разумеется, она могла! С её-то воображением. Вэлиан заколыхал мандибулами, исходясь собственной желчью, которая, не находя выхода, начинала поедать внутренности. Только брезгливое выражение на её лице не позволяло ему раскрыть рта и осыпать её градом колкостей.

— Я думаю, тебе лучше уйти, — отступив от двери, произнесла она.

Хорошо, что он не взял с собой планшет. Ему было бы трудно заставить себя вернуться после этих слов, не имея для этого веского основания. Никогда в жизни он не ощущал себя таким идиотом, как сейчас. И никогда не терпел такого унижения от женщины.

— Я приду завтра, чтобы отдать тебе кое-что, — решив, что теперь и сам не прочь уйти, процедил он сквозь зубы и двинулся к двери.

— Нет, не надо! — она вспорхнула с места и с настороженностью обошла его по стеночке. — Мне ничего не нужно...

Она не добавила «от тебя», но эти слова повисли в воздухе.

— Это не подарок, — обернувшись у порога, произнёс он в надежде, что её окаменевшее сердце дрогнет. — Эти вещи принадлежат тебе.

— Нет, я не хочу. Спасибо, не стоит... Оставь их себе! — горячо заговорила она, сделав к нему шаг. И даже её голос потеплел, стоило ей понять, что он на самом деле уходит. — Я в порядке, мне ничего не нужно.

Неужели он был ей настолько неприятен? Почему?

Вэлиан протянул карточку к считывателю, но задержал руку, поняв, что не сможет уснуть сегодня ночью, если не узнает причину её неприязни к нему. Он развернулся и с упрямым видом сложил руки на груди. Это незамысловатое движение вызвало у неё новый приступ паники, что выглядело бы даже забавно, если бы страх на её лице не выворачивал ему душу наизнанку.

— Я не уйду, пока ты не объяснишь мне одной вещи. Там, в бункере, мне показалось, что мы… вроде как поладили, — вспомнив их прощание, аккуратно выразился он, опасаясь превратно истолковать события тех дней.

Она смутилась и покраснела — впервые с момента, как он переступил порог изолятора. И Вэлиан мог бы счесть это многообещающим началом, если бы не последовавшая за этим реплика:

— Вроде как. Возможно. Думаю, можно и так сказать. Но это было там, в бункере. Там это было… совсем другое. А здесь… здесь всё иначе, — путаясь в словах, пробормотала она и уставилась на него выжидающе. Она всерьёз надеялась, что он просто возьмёт этот ворох бессвязностей и отправится восвояси, чтобы самостоятельно распутывать его на досуге?

— В каком смысле — иначе? — озадаченно моргнул он.

— Я не хочу видеть тебя здесь. Мне... — она неприязненно поёжилась, — некомфортно.

— Некомфортно? — повторил он, перекатывая отвратительный привкус этого слова на языке. — Как это?

— Ты не мог бы просто уйти? — попросила она. — Я хочу остаться одна.

— Не насиделась одна за неделю? — съязвил он.

— Пожалуйста... не надо. Что тебе нужно?

Ему нужно, чтобы она улыбалась и была с ним милой — сущий пустяк, учитывая, на что ему пришлось пойти, чтобы добраться до этого порога! Но, как он ни силился, эти простые слова не шли из его рта, застревая поперёк горла, потому что где-то внутри сидело стойкое убеждение, что после того, как он их произнесёт, в комнате не останется никого, кто мог бы его уважать.

— Мне нужно разобраться! Я нравился тебе больше, когда лежал привязанным, с трубкой в члене, и ты могла натирать меня салфетками?

— Я бы не стала формулировать это таким образом.

— Сформулируй уже каким-нибудь образом!

Она лихорадочно огляделась, подыскивая аргументы поувесистей.

— А тебе разве можно здесь находиться? — нахмурилась она строго. — Почему они пустили тебя сюда? Они знают, что ты помог моему брату сбежать?

Вэлиан скрипнул зубами. Это был удар ниже пояса — такой подлости он мог ждать от кого угодно, кроме неё!

— Да какая, мать твою, разница?! Это не твоя забота! И вообще — не пытайся сменить тему…

— Следи за своим языком! Я требую, чтобы ты покинул помещение! — она рассерженно притопнула и наставила палец на дверь.

— Или что?! — рявкнул Вэлиан с вызовом.

Натолкнувшись на сопротивление, она мгновенно присмирела — весь её боевой запал обернулся блефом.

— Просто… пожалуйста, покинь помещение, — с кроткой беспомощностью повторила она, лишив его всякого желания продолжать спор.

Ему давно следовало уйти, не дожидаясь просьбы. Сэкономил бы себе пять минут жизни и миллиарды сгоревших нервных клеток. Всё пошло не по плану с самого начала, даже при том, что и плана-то особого не было. Но как бы он ни рисовал себе сцену их встречи, там неизменно присутствовала рыдающая на его груди девушка, которая не требовала никаких объяснений, а только прижималась к нему в поисках любви и утешения. Что делать в таких обстоятельствах, он как-нибудь сообразил бы. Однако же рыдающих девушек в поле зрения не наблюдалось. Хуже того, сейчас именно он из них двоих больше соответствовал собственным представлениям о рыдающих девушках.

Повернувшись, Вэлиан провёл карточкой по считывателю, и створка двери зашуршала.

— Спасибо, что зашёл! — снова осмелев, подалась к нему Фэй. — Я рада, что ты в порядке. Надеюсь, у тебя всё будет…

— Успеешь попрощаться! — зло оборвал её Вэлиан. — Я зайду завтра, чтобы вернуть твои вещи.

Она с досадой прикусила губу.

— Вчера ваш флот выбил нас с орбиты и захватил колонию, — добавил он, выходя за дверь. Она имела права знать, что происходит. А кроме того, ему хотелось причинить ей боль своим уходом — пусть хотя бы таким способом. — Командование стягивает основные силы к Земле. Через несколько дней наш флот уничтожит ваши корабли и начнёт бомбардировку планет. Остатки сопротивления зачистят дронами, оставшихся в живых вывезут в резервации. Думаю, всё закончится через пару недель, — он мельком взглянул в её сторону, проверяя реакцию на свои слова. Она стояла бледная, испуганная, держась рукой за стену и глядя куда-то мимо него.

Да, так гораздо лучше. Наверное.

Стукнув по кнопке, Вэлиан отошёл от двери, не испытывая никакого желания наблюдать плоды собственных усилий, пока створка с мучительной медлительностью ползёт к стене. Сейчас она будет плакать — он был уверен в этом, потому что уже знал это потерянное выражение на её лице, с собирающейся в глазах влагой и подрагивающими губами. Подойдя к монитору, Вэлиан обхватил себя руками, пытаясь унять нервный озноб, и уставился в экран. Она сидела на полу и рыдала взахлёб, уткнувшись носом в коленки. Вот его шанс — сделать шаг навстречу и предложить ей сочувствующие объятия без страха получить отказ. В таком состоянии никто не откажется от поддержки. Вэлиан с сомнением покосился на дверь и, подавив искушение, зашагал в сторону диспетчерской.

Возможно, где-то в глубине его души и обитал тот злой и мстительный ублюдок, который прощается с объектом своего интереса фразой: «Кстати, завтра я уничтожу всё, что тебе дорого». Но даже он не решился осквернить чувства к этой девушке холодным расчётом. Ему не хотелось пользоваться моментом, когда она слаба и беззащитна. Уязвлённое самолюбие требовало, чтобы она позвала его сама. Каким образом — отдельный вопрос. Он шёл по коридору, буравя взглядом пол под ногами и думая о том, что просто обязан надраться до слюней и, если повезёт, с кем-нибудь подраться. Или потрахаться. А лучше и то и другое. Он не был уверен, что найдёт в себе решимости снова потревожить покой Фэй из-за дурацкого планшета. Особенно теперь, когда ему хотелось провалиться сквозь землю от стыда, нерастраченной злости и унижения.

Войдя в зал операторской, Вэлиан направился прямиком к столу сержанта Гиза, чтобы заранее договориться насчёт планшета. А не выйдет — придётся по полной задействовать инструменты убеждения Шантис. И здесь как нельзя кстати пригодятся и шантаж, и подкуп, и угрозы. Сержант сидел перед мониторами и смотрел в экран. Остановившись за его спиной, Вэлиан проследил за направлением его взгляда. Изолятор на экране терминала казался опустевшим, но при более внимательном рассмотрении на кровати различался завёрнутый в одеяло кокон.

— Она ещё плачет? — спросил Вэлиан.

— Нет. Задремала, кажется, — покачал головой сержант, не отрываясь от просмотра — по-видимому, он слышал шаги и каким-то образом определил, кому они принадлежат. — Она не выглядит «радостной», капитан Ортас, — это прозвучало с неприкрытым укором в голосе.

— Вы поразительно наблюдательны, сержант, — не удержался от колкости Вэлиан, — Не хотите ли выпить со мной кофе? — и, не дожидаясь ответа, направился к курилке.

Скрип кресла и тяжёлые шаги последовавшего за ним сержанта избавили его от необходимости оборачиваться. Сидевшим в курилке операторам хватило поворота шеи в их сторону, чтобы без лишних просьб подняться и выйти за дверь.

— Мы так не договаривались! Что вы ей сказали? — сходу потребовал объяснений сержант.

— Это вышло непреднамеренно, — проворчал Вэлиан, нервно расхаживая по комнате из угла в угол. — Она всё равно бы узнала. Я рассказал ей, что командование собирается разнести в щепки обе её планеты.

— О… — издав скорбный стон, сержант упал на диван. — Вам правда не стоило говорить ей об этом, капитан. Как же вы так, а?

— Да как-то, не знаю, к слову пришлось! — огрызнулся Вэлиан, не желая оправдываться ещё и перед этим меднолобым юнцом. И, проходя мимо урны, с наслаждением приложил её ботинком. — Я хотел бы передать ей пару вещей, — выпустив пар, уже спокойнее добавил он. — Обычные гаджеты с фильмами, книгами и прочей ерундой, ничего опасного. Это возможно?

— Я-то не против, если ничего опасного. Но если девушка будет ими пользоваться в изоляторе, мой сменщик обязательно заметит и доложит начальству.

— А кто твой сменщик?

— Капрал Дарий Галлус, — сощурился на него сержант. — Хотите с ним познакомиться?

— Сгораю от нетерпения! — с воодушевлением подхватил Вэлиан, но и сам понял, что прозвучало это скорее зловеще.

— Вы начинаете мне нравиться, — наставив на него палец, сержант поднялся и направился к двери. — Я отправлю вам его фото и личный номер.