Кабинет Шантис не пришлось искать. Развернув карту пятой палубы, Вэлиан выбрал сектор «А-158» и, пощёлкав по значкам, остановился на кабинете номер «16» с примечанием «Кабинет психотерапии. Приёмные часы с 6:00 до 9:00». Поднявшись на лифте, он поймал кабинку монорельса, курсирующего по периметру огромной палубы, и уже через несколько минут стоял перед нужной дверью. Индикатор на панели горел зелёным — должно быть, она ждала его, как и обещала. Вэлиан нажал на кнопку и переступил порог. Оглядев небольшую уютную комнатку с рабочим столом, голографическими картинами на стенах, парой розово-голубых миконий в вазонах по углам и мягкой софой у стены рядом с аквариумом, он подошёл к последней.

Растёкшаяся по софе Шантис спала с открытым ртом, воткнувшись носом в экран планшета, и сладко похрапывая. Оглядев раскинутые по сторонам конечности турианки, Вэлиан вытащил из-под её головы залитый слюной планшет и набросил на неё оставленный на подлокотнике плед. А затем прошёл к столу и уселся в кресло. Нос незамедлительно учуял манящий запах кофе. Повертев головой, Вэлиан обнаружил на столешнице кофемашину и разбросанные вокруг энергетические батончики. Сглотнув набежавшую в рот слюну, он поддался искушению и, налив в стаканчик кофе, зашуршал обёртками.

Его воротило от одного вида и запаха диетической смеси, причём никто из врачей не мог объяснить, почему он должен жрать эту гадость. Их невнятное бормотание о каких-то гормонах, мышечных атрофиях и кишечных коликах его категорически не устраивало. Вот капельницы и таблетки действительно помогали — потому что, пропуская их, он немедленно ощущал эффект в ноющем бедре. Вэлиан закинул ноги на стол, откинулся на спинку и принялся грызть батончик, прихлёбывая кофе.

Разговор с Фэй до сих пор бередил душу, не давая переключиться на более насущные вопросы. Правильно ли он повёл себя? Возможно, ему стоило проявить больше настойчивости? С другой стороны, зачем добиваться внимания женщины, которой он очевидно неприятен? У него никогда не было проблем с женщинами — если отказывает одна, он просто идёт к другой.

Девушка из бункера нравилась ему гораздо больше. В изоляторе его встретил совсем другой человек. Она не могла измениться так быстро. Значит, дело было в нём. Они поменялись местами, и теперь ей не нужно было строить из себя заботливую няньку. Неужели это всё, что стояло за её дружелюбием — жалость к обклеенной пластырями жертве экспериментов на трясущихся от слабости ножках? Стало быть, и всё остальное ему померещилось? Вэлиан задумался, припоминая те редкие случаи, когда она отвечала на его неуклюжий флирт. И незаметно для себя унёсся воспоминаниями в тот день, когда она сидела рядом, прижавшись к его бедру, позволяя его руке лежать на своей талии, вся пунцовая от смущения и напряжённых попыток не замечать, как он гладит её ухо. Нет, ничего не выйдет. Он может получить другую женщину в постель. Но она не даст ему этого ощущения интимной близости, которое он испытал тогда, просто сидя рядом и наблюдая, как она клацает по планшету.

На софе заворочались. Грозно всхрапнув, Шантис вздёрнула голову и уставилась на него, сонно моргая. Её рука потянулась к чехлу на поясе.

— Спокойно, это всего лишь я, — полушутливо поднял ладони Вэлиан, опасаясь повторного знакомства с её кинжалом.

— Духи, как же ты меня напугал! — выдохнула она, воткнувшись лбом в софу, и со стоном поднялась. Потирая затёкшую шею, она поплелась к столу. — Тебя разве не учили, что подкрадываться вредно для здоровья?

— Я разведчик, Горка. Меня учили, что подкрадываться — полезно для здоровья.

— К врагам, Ортас! К врагам, а не к друзьям!

— У меня никогда не было друзей-параноиков.

— Да пошёл ты… — Шантис сходу плюхнулась в кресло и протянула руку с полусогнутыми пальцами. Догадавшись по форме кисти, что в ней не хватает только стаканчика кофе, чтобы образ обрёл целостность, Вэлиан повернулся к кофемашине. — Уверена, у тебя никаких друзей не было.

— Это издержки профессии, — не подав вида, что её брошенное вскользь замечание попало в самую точку, он нацедил в стакан кофе и всунул его в приготовленную ладонь. — Выглядишь паршиво, кстати.

— И чувствую себя не лучше. Кажется, я перебрала со стимуляторами. — Она закинула голову назад и залпом вмахнула в себя кофе. — Ну, а у тебя как прошло?

— Не хочу об этом говорить, — кисло проворчал Вэлиан.

— Отшила, что ли? — она понимающе кивнула. — Бывает, не беда. У меня есть хороший рецепт для таких случаев: три грамма «голубой соли», полтора литра портвейна и две азарийские шлюхи без комплексов.

— Ты нравилась мне больше, когда притворялась профессиональным психотерапевтом, — мрачно вгрызся во второй батончик Вэлиан.

— Чушь, никому не нравятся профессиональные психотерапевты. А знаешь, кому они не нравятся больше остальных? Другим профессиональным психотерапевтам, — она с наслаждением потянулась и заложила руки за голову. — Так, стало быть, ты там закончил?

— Не совсем. Мне нужно передать планшет. Но есть проблема с одним из операторов видеонаблюдения.

— Имя цели? — Шантис подобралась, словно взявшая след гончая, и взялась за планшет.

— Капрал Дарий Галлус.

Она застучала коготками по экрану.

— Я могу получить доступ к его досье и медкарте. Сейчас посмотрим, за что его можно прижать…

— Давай подождём с прижиманием, — мягко осадил её Вэлиан. — Сначала я попробую договориться по-хорошему. Это ведь просто планшет, ничего криминального.

— Ладно, как знаешь, — пожала она плечами. — Тогда давай обсудим следующий шаг: генерал Каликс. Думаю, нет смысла к нему соваться — он провалил операцию и в любом случае не захочет выслушивать претензии какого-то лейтенанта. Прошу прощения, капитана! Нужно действовать через генерала Дэйя. Они на дух друг друга не переносят, так что мы могли бы заполучить ценного союзника.

— Я не хочу действовать за спиной Каликса, — обдумав её слова, покачал головой Вэлиан. — Он всё-таки генерал и действующий член Совета. И вполне заслуженно занимает должность главнокомандующего. Ты с этим не согласна? — спросил он, заметив недовольную гримасу Шантис.

— Не понимаю, что ты хочешь от него услышать? — вздохнула та. — Думаешь, он покается перед тобой, побежит к примарху с просьбой прекратить войну, а потом подаст в отставку? Да он даже слушать тебя не станет!

— Станет, — возразил Вэлиан. — Ему придётся.

— Почему это? — хмуро покосилась на него Шантис.

— У нас есть преимущество: мы единственные, кто сумел покинуть планету. И мы единственные, кто знает, что там происходило.

— Там, откуда я родом, за такие «преимущества» попадают в морг быстрее, чем успевают произнести по буквам слово «преимущество».

— Ты же это не всерьёз, — недоверчиво усмехнулся Вэлиан. — Он не пойдёт на преступление.

— Я бы очень хотела, чтобы ты оказался прав. — фыркнула та. — Но рисковать не стала бы.

— Хорошо, попробуем сыграть на опережение, — он заёрзал в кресле, нехотя соглашаясь с ходом её размышлений: ставки и правда казались слишком высокими. — У тебя есть кто-то, кому ты можешь доверять?

— Конечно. А у тебя нет? — она лукаво прищурилась.

— У меня тоже есть. Но я не хотел бы втягивать в это свою бабулю, — съязвил в ответ Вэлиан. — Ты слушать будешь или нет?

— Ладно, слушаю.

— Я принесу тебе запись, которую ты передашь своему доверенному. Если с одним из нас что-то случится, он должен будет отправить её Советнице Сиане Дервис.

— Сделаем ставку на синежопых? — Шантис задумчиво покрутила в пальцах стилус. — Да, наверное, ты прав. Саларианцы слишком осторожные, они не станут влезать в дела Иерархии без ободряющего пинка азари. Звучит как хороший план. Значит, начнём действовать после того, как отдадим запись в надёжные руки?

— Думаю, да.

— Отлично. — Она посмотрела на экран омни-тула. — Через пару часов подъём, так что ты иди отдохни, подготовь запись и приведи себя в порядок. Церемонию Прощания назначили на пять вечера. Удобный момент выловить Каликса. Встретимся на обеде?

— Я позвоню, — Вэлиан поднялся и, кивнув ей на прощание, направился к выходу.

Время до подъёма он провёл в процедурной под бдительным оком медбрата, который не преминул нажаловаться докторам на нарушение режима. А те, в свою очередь, наложили штрафные санкции в виде трёх дополнительных часов в рекреационной капсуле. Вэлиан выдержал лишь полчаса, и те показались ему настоящей пыткой. Не будучи занятым чем-то полезным, он раз за разом возвращался к воспоминаниям о разговоре с Фэй и изводил себя бессмысленными предположениями о том, как тот мог повернуться, ответь он ей как-то иначе. В конце концов, Вэлиан просто дождался, когда медбрат выйдет из лазарета, и сбежал раньше срока прямо в больничной тунике, прихватив с собой сменную одежду. Плевать, пусть ищут его по всему крейсеру.

Спрятавшись в технической подсобке, он оделся и зачитал на видеозапись текст составленных ранее докладов на имя генерала Каликса, где подробно описал ситуацию в лагере, не забыв упомянуть заслуги майора Крайса, а также историю капрала Горка и капитана Ловэйн, самоубийство Ванадиана и отношение к ним людей во время нахождения в плену. Скрепив файл электронной подписью, он отправил его Шантис, а затем сходил в душ и, решив не откладывать дела в дальний ящик, отправился на поиски капрала Галлуса.

Добравшись до второй палубы, где находились временные «казармы» для младшего офицерского состава, Вэлиан расспросил о нём у парочки слонявшихся без дела солдат и довольно скоро выяснил, что капрал Галлус не отличался особой широтой интересов. Парилка, игровая комната, тренажёрный зал, столовая и спальня — вот, собственно, и всё, чем ограничивался его ареал обитания вне рабочего времени. Он выловил капрала Галлуса в игровой комнате, и не в самый удачный момент: тот как раз клеился к симпатичной медсестре из лазарета и не слишком обрадовался, когда его отвлекли. А узнав о цели прихода Вэлиана, так и вовсе обозлился.

— Держать личные вещи в изоляторах строгого содержания запрещено! — категорично заявил он и направился было обратно к софе, где его дожидалась турианка, но Вэлиан удержал капрала за плечо:

— Я знаю, что это запрещено, поэтому и прошу вас о личной услуге. Если возникнут проблемы с капитаном Ловэйн, я их улажу, даю слово. К вам не будет претензий.

— Вот пусть она сама придёт и скажет мне это!

— Послушайте, я бы не хотел доводить этот пустячный вопрос до конфликта… — сдержанно отозвался Вэлиан, но капрал, не дослушав, ткнул ему в грудь пальцем:

— Тогда ступайте, откуда явились, капитан Ортас. И не заставляйте меня докладывать о вас начальству. Эти дикари заслужили свою участь, и проклянут меня предки, если я хоть пальцем пошевелю ради одного из них!

— Уверяю вас, эта девушка не причиняла никому вреда…

— А вам должно быть стыдно! Обхаживать человеческую самку в то время, как все вокруг оплакивают смерть погибших товарищей? Да как на вас погоны держатся!

Весь миролюбивый настрой Вэлиана слетел в мгновение ока. Сомкнув челюсти до скрипа в зубах, он ухватил капрала Галлуса за фалды мундира и рывком подтянул к себе.

— Я сделаю вид, что не слышал этого! — глухо прорычал он, едва сдерживаясь от желания ударить первым, — если вы прямо сейчас согласитесь выполнить мою просьбу. Или, клянусь всеми духами, я превращу вашу жизнь в сущий кошмар. Терять мне уже нечего, так что на вашем месте я подумал бы дважды, прежде чем вставать у меня на дороге.

— А я всё же рискну! — хрипло выдохнул ему в лицо капрал и, стряхнув с себя его пальцы, неспешно оправил мундир. — Всего доброго, капитан Ортас.

Он направился к софе, и Вэлиан проводил его разочарованным взглядом, жалея об упущенном шансе разбить мерзавцу нос. Кипящая в венах кровь требовала разрядки, и хорошая потасовка ему сейчас совсем не помешала бы. Вот только набить упрямцу морду едва ли поможет приблизиться к цели. Скорее, лишь усугубит проблему: избиение молодого и неопытного офицера ляжет позором на его капитанский мундир. А репутация — то немногое, что ещё осталось у Вэлиана от стремительно катящейся под откос карьеры. Шипя под нос проклятия, он вылетел прочь из комнаты и до обеда изливал накопленную ярость на тренажёрах. Но даже это не помогло. Он вполз в столовую вымотанный, на дрожащих от напряжения ногах и ещё более раздосадованный и злой.

— Ну что, поговорил с Галлусом? — поинтересовалась с лукавой усмешкой Шантис, когда он упал на стул напротив.

— Поговорил, — сквозь зубы процедил Вэлиан.

— И как?

Он наклонился к ней.

— Уничтожь его!

Шантис только этого и ждала.

— Вот это по-нашему! Сразу бы так, — с хрустом расправила она пальцы. — Он здесь?

Вэлиан хищно огляделся, выцепляя глазами знакомые черты.

— Вон там, за большим столом под терминалом, — он кивнул в сторону обеденной зоны, оккупированной младшими офицерами, — щебечет со своей подружкой.

Шантис обернулась по направлению его взгляда.

— Вон тот, который шепчется с медсестрой?

— Он самый.

— Отлично. Тогда переходим к плану «Б», — она отложила на тарелку недогрызенную косточку. — Смотри и учись.

Поднявшись, она решительным шагом направилась к столу, за которым сидел ничего не подозревающий капрал Галлус. Вэлиан успел только рот открыть, а дальше всё происходило как в плохой азарийской мелодраме. Шантис остановилась рядом с турианцем и, грозно тыча ему в нос пальцем, выпалила несколько фраз. Повернувшись к сидящей рядом турианке, она что-то добавила, эмоционально жестикулируя, а следом схватила со стола стакан и плеснула капралу в лицо содержимым. За столами воцарилось ошарашенное молчание, и Вэлиан пожалел, что не сообразил подойти ближе, чтобы услышать, что там происходит. Капрал подскочил как ужаленный и принялся отряхиваться, потрясённо глядя вслед гордо удаляющейся Шантис. Турианка тоже поднялась, и он кинулся к ней, пытаясь что-то объяснить. Та замахнулась и, смачно врезав бедняге кулаком по челюсти, пружинистой походкой поскакала к выходу из столовой. Потерев место удара, капрал Галлус с непонимающим видом огляделся, а его приятели опустили взгляды и отвернулись, усиленно заработав челюстями. Шантис подошла к стулу и, грациозным движением откинув полы верхней накидки, уселась.

— Сейчас примчится сюда как миленький, — небрежно бросила она, и Вэлиан посмотрел ей за спину: по нарастающему, словно крещендо, глухому шушуканью в зале стало ясно, что грядёт буря. Широкой походкой к ним приближался капрал Галлус. По его угрожающе ощерившимся мандибулам и тяжёлому взгляду Вэлиан понял, что драки им сегодня не миновать. Он вскочил с места, чтобы прикрыть спину своей сумасшедшей подруги, но та выставила ладонь, предупреждая его следующее движение:

— Расслабься! У меня всё под контролем.

Вэлиан остался стоять, беспокойно переводя глаза с капрала на Шантис и обратно.

— Так и знал, что встречу тебя неподалёку! — ещё не дойдя до их стола, с яростью зашипел капрал Галлус. — Подлый, лживый ублюдок!

Вэлиан раздражённо повёл мандибулами. Он пока не успел сделать ничего такого, что заслуживало подобных оскорблений, а потому слышать их в свой адрес было вдвойне обидней. Но за этой отвратительной сценой наблюдали во все глаза их сослуживцы. А значит, теперь точно не избежать сплетен. Проигнорировав Шантис, капрал Галлус остановился вплотную перед ним, едва не воткнувшись носом ему в лицо. Вэлиан невольно отклонился назад, но мужественно стерпел демонстративную агрессию.

— Скажи своей сучке, чтобы немедленно пошла и призналась перед моими друзьями в том, что каждое её слово — мерзкая, гнусная ложь! — выпалил на одном дыхании капрал Галлус, бешено вращая налившимися кровью глазами.

— Во-первых, прояви уважение к капралу Горка, — Вэлиан воткнул ему в грудь палец и выдавил капрала за пределы своего личного пространства. — Во-вторых, понятия не имею, о чём речь.

— Да что ты с ним церемонишься! — фыркнула с аппетитом дожёвывающая крылышко Шантис. — Эй, малыш! Иди-ка сюда, кое-что расскажу.

Она поманила к себе капрала, и тот, словно увидев цель поинтереснее, метнулся к столу.

— Ты оболгала меня перед моей женщиной! — нависнув над Шантис, прорычал он и грубо ухватил её за мандибулу, заставив посмотреть на себя. — Знаешь, что я с тобой за это сделаю?!

— Расскажешь, когда я приду навестить тебя в лазарет.

Он дёрнулся и, выпустив её мандибулу, опустил голову вниз. Вэлиан с любопытством вытянул шею и невольно сглотнул: в пах капрала упиралось остриё огромного зазубренного кинжала, и не нужно было обладать большими знаниями мужской анатомии, чтобы понять, куда оно целилось.

— Ты можешь попытаться тронуть меня ещё раз, — дождавшись, когда капрал оценит перспективы своего уязвимого положения и снова поднимет на неё глаза, продолжила Шантис, — и я избавлю тебя от проблем с женщинами на всю оставшуюся жизнь. Или можешь вдохнуть поглубже, сесть на стул и послушать, что я тебе скажу. Давай, вдох-выдох…

Капрал Галлус прищёлкнул челюстью, с шумом выпустил воздух из ноздрей и, отстранившись, приземлился на стул рядом. Вэлиан приблизился к ним и тоже сел, выбрав дальний от капрала стул. Тот скрестил руки на груди и, мрачно зыркнув на Вэлиана, уставился на Шантис.

— У меня приём через десять минут, — кинув озабоченный взгляд на омни-тул, начала та. — Так что давай сразу к делу. Полагаю, ты знаешь, что нам нужно?

— Да, твой дружок уже… — ядовито начал было капрал, но Шантис оборвала его нетерпеливым жестом:

— Я же сказала, у меня нет времени — отвечай «да» или «нет». Вот что, малыш, тебя ждёт в ближайшие несколько дней. Кстати, меня зовут капрал Шантис Горка, и я твой новый психотерапевт.

— Мой… кто? — не сдержал изумления капрал Галлус.

— Психотерапевт, — кинула Шантис, уставившись в планшет, и принялась что-то быстро печатать. — Судя по твоей медкарте, капрал Дарий Галлус, у тебя наблюдаются серьёзные проблемы с самоконтролем, а ещё временная потеря памяти, зрительные и слуховые галлюцинации и… — она замерла, устремив задумчивый взгляд в потолок, а затем снова заклацала по клавиатуре, — …признаки девиантного поведения, которые выражаются в желании мочиться в общественные фонтаны и облизывать чужую обувь.

— Чушь какая-то! — фыркнул капрал. — Да кто в это поверит?

— Вопрос не в том, кто в это поверит. А в том, как мы будем тебя лечить. Предположу, что для начала мы будем встречаться раз в день на получасовых сеансах, где я буду читать журналы, а ты — считать бесконечно долгие минуты. Из медикаментозного сопровождения: добавки, снижающие уровень агрессии и, кстати, сексуальную потенцию. Но тебе она в любом случае не пригодится, потому что уже завтра весь второй этаж будет знать, что у тебя преждевременная эякуляция и вот такой крохотный стручок, — сведя пальцы на расстояние в полкогтя, проворковала она. Мандибулы буравящего её взглядом капрала заходили ходуном.

— Ну ты и сука! — глухо выдавил он. — Да я тебя по судам за клевету затаскаю!

— Да кто же тебя, извращенца, в суд пустит? — очаровательно оскалилась Шантис. — Кстати, как тебе такой план лечения: кишечные промывания, магнитно-лазерная терапия, ректальные свечи, расслабляющая гимнастика и курс седативных препаратов, которые за какие-нибудь две недели поставят тебя на ноги или… — она выдержала паузу, наслаждаясь откровенной беспомощностью своей жертвы, — …сделают из тебя овоща. Тут как повезёт. Что скажешь?

Капрал смерил её угрюмым взглядом и поднялся с места.

— Скажу: до встречи на завтрашнем сеансе, мразь, — низко наклонившись, прошипел он ей в лицо. Схватив с её тарелки нетронутое крылышко, капрал закинул его в рот и, не оборачиваясь, зашагал к выходу. Шантис сощурилась, провожая его долгим взглядом.

— Я обломаю ему зубы, — уверенно заявила она, повернувшись к Вэлиану. — Дай мне пару дней.

— А мы не перегибаем? — отозвался он, слегка напуганный напором турианки.

— Ты опять за своё? — закатила та глаза. — Не дрейфь, я таких птенцов на завтрак ела. — Она осмотрелась, проверяя, не трётся ли кто-нибудь неподалёку, перегнулась к нему через стол и негромко добавила: — Я получила твою запись и отправила доверенному. Он сказал, что всё сделает, так что можно действовать. Ты молодец, хорошо подготовился. Долго сочинял?

— Пока в палате валялся.

— Ты же понимаешь, что тебя выгонят взашей, как только это всплывёт?

— Я, может, и сам не захочу остаться, — признался он.

— Ты и правда надеешься, что Каликс окажется доверчивым кретином, а не законченным мудаком? — помолчав, скептически вскинула надбровные пластины Шантис.

— Мы должны дать ему шанс объясниться, прежде чем выступать против него. Он владеет полной информацией, видит картину целиком и наверняка руководствуется здравыми аргументами, принимая те или иные решения. Иначе не носил бы генеральских погон, так ведь? — Он заметил, что мандибулы капрала протестующе завибрировали.

— Наверное, — сухо ответила она. — Уверена, у него найдётся, что нам сказать. Но не уверена, что нам это понравится.

— Нам? Ты хочешь пойти со мной? — удивился Вэлиан. Он был уверен, что Шантис не захочет светиться раньше времени.

— Само собой. У меня тоже найдётся пара вопросов к Каликсу, — недобро осклабилась та и поднялась: — Ладно, мне пора. Увидимся на Церемонии.

Закончив с обедом, Вэлиан направился к коменданту, чтобы получить недостающее снаряжение и выбить себе спальное место в офицерской казарме. А после, устроившись на новой койке и отгородившись ширмой, Вэлиан занялся чтением личных файлов солдат своего взвода. Потерять девятнадцать бойцов через неделю после назначения на должность… Да он командир года. И кто ему после такого доверит подготовку курсантов? А впрочем, кто ему вообще доверит хоть что-то после сегодняшней Церемонии? И всё-таки нужно собраться с силами и написать соболезнующие письма семьям погибших. Неделя или нет, но Шантис была права: жизни его солдат находились под его личной ответственностью, и он с этой ношей не справился. Конечно, хоронить их раньше времени не хотелось, но в то же время он прекрасно понимал, что шансов на выживание у оставшихся внизу практически нет. Люди неохотно брали в плен турианцев — чтобы взять их живыми, нужно было пойти на риск и проявить основательную сноровку. Он и сам попался только потому, что потерял голову в погоне и дал заманить себя в ловушку. Остальным везло меньше. В открытом бою солдаты Иерархии сражались до последнего вздоха, подпуская к себе противника, только когда не могли дать отпор. И даже в этом случае многие умирали с активированными гранатами в руках, чтобы напоследок унести с собой парочку-другую врагов. Так их учили в военной академии: нет ничего хуже плена, где тебя ждут пытки, унижения и мучительная смерть. И, в общем-то, не врали — он понял это по лицу Фэй, когда та увидела снимки из лаборатории.

Вот она, ирония жизни: не попади он в плен, не решись на предательство — и его бы сейчас не было в живых. Как же занятно, из пустяков и случайностей, складывались судьбы. И самое страшное во всём это то, что никакие формулы, уравнения и теории не могут заранее предсказать, какое решение окажется правильным, а какое станет последним решением в твоей жизни. Даже в этот самый момент, осознавая выпавшую на его долю удачу, Вэлиан не знал наверняка, что эта удача не выйдет ему сторицей через день, неделю, месяц или год.

Покончив с письмами, Вэлиан явился с повинной в лазарет и отдался на растерзание медперсоналу, чтобы занять себя чем-то до вечера. По такому случаю для него составили отдельную увеселительную программу, прогнав его практически через все процедурные кабинеты, где он оставил, судя по ощущениям, едва ли не половину имеющихся в его распоряжении жидкостей. Но он стойко выдержал все испытания, сойдясь на том, что ему вкатят лишнюю дозу релаксанта. Спустя три часа его выставили вон, измождённым и выжатым досуха, но в приподнятом расположении духа благодаря остаточному эффекту релаксанта и приятной новости, что ему наконец разрешат ограниченный приём твёрдой пищи. Вэлиан подозревал, что столь быстрому восстановительному процессу в какой-то степени поспособствовал медбрат, который добрую часть дежурства тратил на поиски нерадивого пациента по всему корпусу и желал поскорее от него избавиться.

Приняв душ, перекусив и переодевшись в парадную форму, Вэлиан зашёл за Шантис. Вместе они поднялись на третью палубу в большой конференц-зал, куда начали стекаться не занятые работой турианцы: обслуживающий персонал, сотрудники лабораторий и госпиталя, солдаты и офицеры резервных подразделений, члены запасного экипажа, обитатели лазаретов и пассажиры двух подбитых фрегатов. Компания подобралась разношерстная. Немало времени ушло на то, чтобы определить, кто где должен стоять, поскольку у многих, включая Вэлиана, не оказалось в наличии ни собственного подразделения, ни прямых командиров, которым полагалось завершать Церемонию выносом знамени и ритуальных лент. В конце концов, «осиротевших» просто разбили на отдельные группы, распределив их по званиям. Слава духам, в лазарете сыскался раненый капитан более высокого ранга и честь представлять импровизированное подразделение пехоты Вэлиана благополучно миновала. Где-то здесь ошивалась капитан Ловэйн, и ему совершенно не хотелось на неё натолкнуться. Он планировал незаметно слинять сразу после официальной части Церемонии, пропустив фуршет, и подождать возвращения генерала Каликса в его приёмной. Благо раненое бедро ещё давало о себе знать, заставляя прихрамывать при ходьбе, так что объяснять своё отсутствие ему не придётся. Шантис же, по-видимому, собиралась остаться: она пришла на официальную часть уже с блестящими глазами и витающим вокруг неё запахом крепкого виски.

— Нервничаю, — объяснила она лаконично, когда Вэлиан затронул эту тему. — А ты разве нет?

Он задумался. А ведь и правда, почему он не нервничает? Может, потому что уже три раза каким-то чудом избежал неминуемой смерти и, глядя на себя в зеркало, видел говорящего мертвеца? Или потому что подспудно ощущал, что разговор с генералом Каликсом, как и предыдущий с майором Крайсом, приведёт лишь к взаимным оскорблениям и угрозам? Скверный настрой, но он так устал разочаровываться.

Церемония затянулась. По правилам ритуала следовало огласить имя, звание и регалии каждого погибшего солдата Иерархии. Так что после часа неподвижного стояния навытяжку этот список начал казаться бесконечным. Где-то посреди него прозвучало и имя капитана Менвиуса. Но к тому времени майор Альва уже надсадно хрипел, то и дело промывая рот водой, и строчил имена, пропуская буквы и путаясь в строчках. Пройдясь глазами по залу, Вэлиан отыскал капитана Ловэйн и с облегчением выдохнул: та сверлила скучающим взглядом фуршетный стол и с задумчивым видом покачивалась на носках, размышляя о чём-то постороннем.

Дойдя по последнего имени, майор Альва закашлялся и дал сигнал к началу завершающего ритуала. Заиграли звуки прощального марша, и все почтительно подобрались, отдавая честь боевому знамени. Через пять минут музыка стихла, и майор произнёс торжественную тираду о том, что духи погибших не останутся без отмщения и победа ждёт их не за горами. Следом выступил генерал Каликс. Его речь оказалась гораздо проще и короче: было заметно, что он устал и поскорее хочет вернуться к себе. Для своих девяноста семи лет он выглядел довольно бодро. И всё же почтенный возраст давал о себе знать. Церемония подходила к концу, а Вэлиан уже расправлял одеревеневшие плечи, когда в заключительной реплике майора вдруг раздалось:

— А теперь я хотел бы пригласить к трибуне героя Шаньси, кавалера ордена «Синей стрелы», доблестного рыцаря Иерархии, капитана Вэлиана Ортаса! Поприветствуем этого благородного офицера, сумевшего не только пройти тяготы плена, — возвысив голос, с пафосной торжественностью прогудел майор, обыскивая взглядом зал, — но и обеспечить бескровный захват вооружённого отряда ополченцев, невзирая на ранения и последствия перенесённых в неволе жестоких истязаний!

Вэлиан обмер и уставился в стену, чувствуя, как по телу расползается холодящий ужас — он терпеть не мог публичных выступлений. А бежать за стаканом виски слишком поздно. Кто-то пихнул его в спину, и над ухом прозвучал зловещий шёпот Шантис:

— Он смотрит прямо на тебя. Иди давай!

Вытолкнутый из строя, Вэлиан оказался под обстрелом сотен пар любопытных глаз, и вкупе с мертвящей тишиной зала это подействовало отрезвляюще. Негнущиеся ноги понесли его к трибуне, а в затылке запекло от волнения. С каждым шагом к ожидавшему у ритуального постамента майору Вэлиан чувствовал, как жгучие иглы впиваются в виски, вызывая приливы злости. К тому моменту, когда он достиг трибуны, она приобрела масштабы ледяной ярости. Майор, поглощённый полосканием глотки водой, этого не заметил. Вэлиан отдал честь и замер по стойке «смирно». Он надеялся, что всё закончится официальным представлением генералу и его отпустят. Но генерал Каликс уделил ему всего три секунды на беглый взгляд и едва заметный кивок, что со стороны столь почтенного офицера являлось свидетельством высочайшего признания.

— Капитан Ортас, скажите пару ободряющих слов сослуживцам, — майор приглашающим жестом подтянул Вэлиана к трибуне. — Учитывая ваш опыт, уверен, вы сумеете подобрать нужные слова без подготовки.

— Благодарю за оказанную честь, — сухо бросил тот и, вцепившись пальцами за бортики трибуны, оглядел зал, пытаясь собраться с мыслями. Взгляд первым делом выхватил Шантис, с воодушевлением транслирующую ему на языке жестов «Вперёд, в атаку!» — она явно наслаждалась происходящим, во многом благодаря плескавшемуся в её желудке виски. А затем и лицо капитана Ловэйн. Вторая, в отличие от подруги, никакого удовольствия от происходящего не испытывала, судя по хищно сузившимся глазам и застывшей в напряжении позе. Вечер переставал быть томным.

— Я хотел бы выразить скорбь по павшим в бою и передать свои соболезнования тем, кто потерял товарищей и родных во время вчерашней атаки, — прочистив охрипшее горло, скованно начал Вэлиан. — И не только вчерашней. Во всей этой войне, с самого её начала.

Он прошёлся взглядом по притихшим рядам, а затем скосил глаза в сторону: майор Альва щурился в зал, всем видом демонстрируя снисходительное благодушие. А чуть поодаль стоял в окружении верных адъютантов генерал Каликс, который и вовсе клевал носом. Вэлиан почувствовал себя деревянным болванчиком, выставленным толпе на потеху. Спираль ненависти дала новый виток, и он, сделав глубокий вдох, твёрдо продолжил:

— Но, как и сказал майор Альва, эти жертвы не были напрасными. Потому что любые жертвы заставляют задуматься о том, ради чего они принесены. Они дают силы сражаться дальше. Пусть даже не всегда против того же врага, — боковым зрением он заметил, как фигура покачивающегося на пятках майора настороженно замерла. — В плену я понял одну важную вещь, и в этом мне помог рядовой Ванадиан. К сожалению, он не дожил до этого дня. Но перед смертью взял с меня обещание, что я передам его слова нашему командованию. — Вэлиан повысил голос, чтобы его услышали даже те, кто успел задремать, спрятавшись за чужими спинами: — Наш народ знают далеко за пределами родной системы как стражей мира и защитников закона! С момента выхода на межгалактическую арену Турианская Иерархия неукоснительно защищала права слабых и ставила на место агрессоров. По крайней мере, так было, когда наши патрульные фрегаты не атаковали суда людей у ретранслятора 314.

По обомлевшему залу прокатилась волна ропота. Майор Альва кашлянул, поперхнувшись негодованием.

— Наш флот без объявления войны напал на колонию неизвестного нам вида разумных! — обвиняющим тоном продолжил Вэлиан. — Неделю бомбил с орбиты до смерти перепуганных мирных жителей. А затем оккупировал колонию, где нас встретили жалкие остатки уничтоженных гарнизонов и безоружные фермеры. И я больше не могу называть себя стражем мира и защитником закона, потому что там внизу мы убиваем тех, кто не совершил никакого преступления и не причинил никому вреда!

Зал возмущённо зажужжал, словно потревоженная колония крылаток. И прежде стройные ряды заколебались, вращая по сторонам головами.

— Капитан Ортас! Немедленно прекратите это! — рыкнул над его ухом майор Альва, но Вэлиан даже не обернулся.

— Мы ведём себя как шайка оголтелых разбойников, вторгшихся в чужие владения! — чувствуя, как сзади сгущается грозовая туча, Вэлиан крепче ухватился за трибуну и подался вперёд. Очень вовремя: на плечо легла тяжёлая лапа майора, которая попыталась оттянуть его от микрофона. — Мы обвиняем противника в том, что он не желает сдаваться без боя! Но пусть каждый спросит самого себя: а как бы вы поступили на его месте, если бы в ваш дом…

Микрофон накрыла трёхпалая ладонь в кожаной перчатке, и последние слова Вэлиана утонули в пронзительном визге усилителей динамиков. Кто-то подхватил его под локти и оттеснил от трибуны. Освободившееся место занял майор:

— Прошу простить за этот инцидент, коллеги! Как вы сами могли убедиться, капитан Ортас пережил немало невзгод, которые самым прискорбным образом отразились на его психическом состоянии. И очевидно нуждается в длительном отпуске. Давайте же выразим ему наше сочувствие и поддержку. И не будем забывать, что среди тех, кого мы со скорбью вспоминали сегодня, немало его товарищей. Пусть духи предков хранят Примарха Отавиана и Священную Турианскую Иерархию, и да пребудет с нами победа! На этом Церемония объявляется закрытой! — хриплым, надсаженным горлом завопил он, пытаясь перекричать нарастающий гул голосов. — Приглашаю всех пройти к фуршетному залу и подкрепиться лёгкими закусками. И не налегайте на спиртное, уважаемые коллеги, поберегите силы для победного банкета. Музыку, пожалуйста!

Грянул победный марш, и присутствующие потянулись к столам, оживлённо обсуждая услышанное. Майор повернулся к Вэлиану.

— С вами, капитан, мы позже поговорим. Ступайте! — раздражённо махнул он рукой и направился к генералу Каликсу.

Вэлиан поймал на себе тяжёлый взгляд последнего. Тот стоял неподвижной статуей, сложив руки за спиной, и разглядывал его с мрачным любопытством. Кивнув с подчёркнутой учтивостью, Вэлиан отыскал глазами ожидавшую его в сторонке Шантис и направился к ней.

— Шикарное выступление, Ортас! — восторженно выпалила та и, хлопнув его по плечу, захихикала в кулачок: — Жаль, ты не видел лица майора… Я чуть не расхохоталась в голос! Хочешь полюбоваться на себя? Духи, это станет хитом сезона! Я не сразу сообразила включить запись…

— Эй, вы двое! — грозный окрик капитана Ловэйн заставил их повернуться: турианка неслась к ним на всех парах с явно враждебными намерениями. — Давайте-ка кое-что обсудим!

Она остановилась рядом и сурово огляделась: гости Церемонии, совершив налёт на столы с закусками, разбрелись по всему залу с тарелками и бокалами, и многие бросали заинтересованные взгляды в сторону их компании.

— Мне следовало бы догадаться, что твоё появление обернётся чем-то подобным! — понизив голос, яростно зашипела капитан Ловэйн на Шантис, а затем обратила пылающий гневом взгляд к Вэлиану: — А вы! Офицер Иерархии, кавалер «Синей стрелы»… Да как вы посмели воспользоваться чужими документами и нагло втереться в моё доверие?! Извольте немедленно вернуть мне пропуск!

Она требовательно протянула руку, и Вэлиан, виновато потупившись, полез в карман.

— Ну вот ещё, размечталась! — Шантис вклинилась между ними, заставив потесниться. — Пропуск останется у нас. А ты будешь держать язык за зубами, если не хочешь, чтобы твои маленькие секретики вместе с аудиозаписью разговора вдруг всплыли в докладной.

— Какой ещё докладной?.. — выдохнула капитан. — Вы не посмеете! Вы что, совсем ополоумели? Докладную — на меня?! После того, как я была так откровенна с вами? Я ведь объясняла: мне пришлось пойти на нарушения ради общего блага… Капитан Ортас, а вы что молчите?!

Вэлиан поднял глаза на капитана Ловэйн, ощущая себя побитым варреном. Он предпочёл бы отдать пропуск и не наживать себе очередного врага, поскольку не горел желанием возвращаться в изолятор к Фэй, а передать планшет мог и окольными путями. К тому же в этой ситуации он действительно повёл себя как последний мерзавец. И каждое обвинение капитана Ловэйн попадало точно в мишень, вызывая жжение под лицевыми пластинами. Но Шантис уже приняла решение за них обоих. А препираться с единственным союзником в присутствии посторонних уж точно нельзя было назвать удачной затеей.

— Ладно эта сумасшедшая, от неё за версту несёт грязными махинациями! — поймав увиливающий взгляд Вэлиана, принялась оттаптываться по его самоуважению капитан Ловэйн. — Но вы как себя в это непотребство позволили втянуть? Она ведь вами манипулирует. Вспомните об офицерской чести…

— О, да кто бы говорил о чести! — завела глаза к потолку Шантис. — Вспомнила бы о ней, когда воровала мою диссертацию два года назад!

— Воровала?! — переключилась на неё Ловэйн. — Мы её вместе писали!

— Вот именно — вместе! И почему же в графе автора стоит только твоё имя?

— Ты же сама предложила!

— Предложила — за место твоего первого заместителя! И где моё место, сучка ты лживая?!

На них стали обращать внимание — обе турианки уже не следили ни за тоном, ни за речью и начали срываться на крик. Видя, как вокруг стремительно собирается толпа любопытных зевак, Вэлиан попытался урезонить обеих:

— Слушайте, мне кажется, нам лучше отойти куда-нибудь, где не так много…

— Хах! Не смеши меня! Какой из тебя первый заместитель? — Капитан Ловэйн даже не потрудилась обратить на него внимание. — Ты грубая, невоспитанная и совершенно безответственная идиотка! Могу поспорить, ты и свою половину диссертации у кого-то украла, жалкая ты интриганка!

— Ах ты, паскуда!.. — Шантис потрясённо отпрянула, хватая ртом воздух. — Вот ты, как значит, со мной… Ну всё, сучка, ты долго напрашивалась!

Вэлиан запоздало понял, что момент, когда ситуацию ещё можно было разрешить миром, остался секундой позади, и кинулся наперехват Шантис. Та проворно увернулась и в прыжке настигла улепётывающую от неё Эрсу. Развернув соперницу, она с размаху навесила той в челюсть. Послышался треск костей и рвущейся кожи. Взвизгнув от боли, Ловэйн гневно рыкнула и набросилась на Шантис. Они сцепились в один рычащий клубок из когтей, щёлкающих челюстей и острых коленок. Вэлиан, рискнув сунуться в самую гущу, отхватил хук под дых, пинок в рёбра, а следом услышал треск рвущейся вместе с наплечной манжетой хитиновой пластины. Кто-то сердобольный выдернул его из смертельного переплетения тел, и Вэлиан, кувырком отлетев назад, схватился за прокусанную до крови шею. Шикнув от боли, он опустил голову и оглядел себя: от шеи до ключицы по распоротому и уже пропитавшемуся кровью мундиру спускалась дорожка неровных царапин.

Эти двое схлестнулись не на шутку. А в таких случаях действовало неофициальное правило двух метров: любой, кто был достаточно безрассуден и отважен, чтобы не удалиться на безопасную дистанцию в два метра от места столкновения двух дерущихся турианок, автоматически причислялся к самоубийцам и не мог рассчитывать на больше, нежели посмертное сочувствие. Кровожаднее зверя, чем взбешённая турианка, в природе не существовало. Физически слабее мужчин, они тем не менее считались лучше приспособленными для охоты хищниками. Выносливые, ловкие и гибкие, они обладали высоким болевым порогом и в гневе не знали ни правил, ни страха, ни жалости. Их конечности со свистом рассекали воздух, достигая цели со звуком глухих ударов, сочных оплеух и треска лопающихся покровов. Глядя на летающие в воздухе ошмётки ткани и плоти, брызги крови, обломки зубов, Вэлиан не видел ничего предосудительного в том, что боится подступиться к эпицентру первобытной ярости. С другой стороны, он беспокоился за подругу — скинув шкуру благовоспитанной заведующей лабораторией, Эрса за считанные секунды превратилась в агрессивную дикарку, и теперь уже обе турианки не отвечали за свои действия, всерьёз настроенные разодрать друг другу глотки.

— Убью мразь! — вопила Шантис, пытаясь выцарапать противнице глаза.

— Порву в лоскутки, сука! — орала в ответ капитан Ловэйн, отбиваясь и пытаясь выдрать той мандибулу одновременно.

Из зала наконец-то прибыла подмога. Трое турианцев, мужественно превозмогая рикошеты затрещин, принялись оттаскивать капитана Ловэйн. А Вэлиан, изловчившись, сумел ухватить правую шпору Шантис. Дёрнув на себя ногу турианки, он повалил её на пол, придавил килем правое плечо, блокировал её запястья и упёр ей в спину коленку, не давая сдвинуться с места. Ему на помощь подоспел ещё один турианец — вдвоём они сумели удержать под собой бьющуюся в бешеном припадке Шантис.

— Горка, успокойся, дыши глубже! — наклонившись, громко и внятно произнёс он. — Вдох-выдох! Вдох-выдох!

— Лживая мразь! Воровка! Я с тобой ещё поквитаюсь! — изловчившись задрать голову, крикнула та капитану Ловэйн, которую четверо смельчаков удерживали на руках, словно ценный боевой трофей.

— Только попадись мне ещё на глаза, наркоманка конченая! Я тебе пёрышки-то повыдергаю! — не осталась в долгу Ловэйн.

— Вдох-выдох… вдох-выдох! — повторил Вэлиан, видя, что с глаз Шантис потихоньку спадает отражающаяся фиолетовыми бликами пелена.

— Да заткнись ты уже, эта херня никогда не работала! — рявкнула она скорее сварливо, чем со злобой, и дёрнулась так, что Вэлиан едва не слетел с её спины. — Ну хватит, пустите! Не собираюсь я гоняться за этой дрянью.

— Что здесь происходит?! Что вы тут устроили? — подлетевший откуда-то майор Альва, сверкая молниями из глаз, поочерёдно оглядел присутствующих. — Вы что, совсем совесть потеряли?! Развели безобразную свалку прямо посреди Церемонии Прощания — да как вас духи по земле носят! Капитан Ортас, вам что, мало того бесстыдства, что вы тут наговорили?!

Вэлиан открыл рот в немом протесте — этот упрёк уж точно был обращён не по адресу! Но недовольно заворочавшаяся под его коленкой Шантис вынудила его повременить с оправданиями.

— Слезьте с меня! — угрюмо проворчала она, извиваясь всем телом. — Я в порядке, пустите!

Он разжал ладони, освобождая её запястья, второй турианец по его знаку отпустил её ноги. Поднявшись, Вэлиан подал Шантис руку и помог ей оправить остатки обмундирования.

— Вы двое — живо в мой кабинет! — ткнув в их сторону пальцем, рыкнул майор Альва. И, обернувшись к притихшей капитану Ловэйн, добавил: — Вас это тоже касается.

Он развернулся и направился к выходу размашистой поступью. Вэлиан переглянулся с насупившейся Шантис и, на всякий случай сцепив пальцы на её локте, двинулся вслед за майором. Где-то на почтительной дистанции позади, судя по скрипу ботинков, за ними покорно плелась и капитан Ловэйн.

В кабинет майора они зашли все вместе, после того, как секретарь в приёмной вдоволь налюбовалась их видом, ожидая от шефа разрешения пригласить посетителей. Вэлиан встал напротив стола и уставился на портрет примарха Отавиана позади кресла. Не то чтобы ему так уж нравился примарх Отавиан. Но под таким углом он по крайней мере не мог наблюдать ни хмурого лица майора, ни свисающих со своей груди лохмотьев парадного мундира. Стоявшая слева от него Шантис предпочитала рассматривать носки ботинок. А замершая справа капитан Ловэйн со скучающим видом разглядывала свою прокушенную насквозь ладонь. Эти двое выглядели так, будто их только что выдернули с подпольной бойцовской арены: в подранной и заляпанной кровью одежде, с переломанными когтями и выбитыми зубами, со следами царапин, укусов и кровоподтёков на лицах и оголённых участках тел.

— Ну что, так и будем молчать? — проворчал майор, не дождавшись ответа на озвученный им вопрос о том, кто затеял драку и почему. — Капитан Ловэйн?

Та задрала голову и, шумно выдохнув, с неохотой раскрыла рот:

— У нас с капралом Горка возникло некоторое… недопонимание.

— Некоторое недопонимание? — раздельно повторил майор. — Да вы чуть не поубивали друг друга!

— Если бы я хотела её убить… — прорычала Шантис, но осеклась, когда Вэлиан ткнул её локтем под бок.

— У вас будет возможность высказаться, капрал Горка! — бросил в её сторону майор.

— Извините за этот инцидент, майор Альва, — смиренно потупилась капитан Ловэйн. — Сейчас у всех нервы на пределе.

— Это правда. Но не все срываются на товарищах. Капрал Горка? — он перевёл взгляд на Шантис. — Ваша очередь. Хотите что-нибудь добавить?

— Прошу извинить за неподобающее поведение, майор Альва, — выдавила из себя Шантис. — Этого больше не повторится. Здес-сь, — со зловещим присвистом в голосе добавила она, на что капрал Ловэйн беззвучно оскалилась, опустив мандибулы.

— Смею на это надеяться, — смерив всех троих суровым взглядом, майор кивнул: — Можете идти, капитан Ловэйн.

Та козырнула и направилась к выходу. Вэлиан оглянулся ей вслед: замешкавшись у двери, капитан кинула на него предостерегающий взгляд из-за плеча, а затем поджала губы и шагнула за порог. Вэлиан подавил вздох облегчения. Минус одна головная боль прямо сейчас, плюс ещё один невольный пособник с припрятанным в рукаве кинжалом в будущем — для того, кто приноровился жить одним днём, расклад скорее благоприятный.

— Капрал Горка, вам я объявляю строгий выговор. Если не ошибаюсь, уже второй за последние полгода. Ещё одна выходка — отправитесь отбывать наказание на общественные работы, с лишением премий и отпусков на год. Уяснили?

— Так точно, майор Альва, — процедила та сквозь зубы.

— Отлично. Вы свободны.

Шантис козырнула и, похлопав Вэлиана по спинному воротнику в знак поддержки, побрела к дверям.

— А теперь вы, капитан Ортас, — дождавшись, когда за капралом закроется дверь, майор поднялся и вышел из-за стола. — Что на вас нашло, объясните-ка? Майор Крайс рекомендовал вас как инициативного, самоотверженного и преданного офицера Иерархии. У вас намечалась блестящая военная карьера, получить орден «Синей стрелы» в вашем возрасте — такая удача нечасто выпадает. Вы вели себя самым достойным образом и в плену, и после вашего триумфального возращения с группой захваченных ополченцев. Какая мушка вам под пластины заползла? Если вам нужна психологическая или медикаментозная помощь… — замялся он, не решаясь продолжить.

— Я в своём уме, если вы намекаете на это, — раздражённо отозвался Вэлиан. — Я пока ещё никого не обвиняю, но у меня есть вопросы к командованию, ответы на которые мне хотелось бы…

— Вы выбрали крайне неудачное время для своих вопросов! — не дослушав, оборвал его майор. — Сейчас у нас есть заботы поважнее.

— Поважнее?.. Вы собираетесь уничтожить родной мир разумного вида, не имея на руках никаких доказательств того, что они опасны для Галактики!

— Вчера их флот уничтожил целую эскадру! Какие ещё доказательства вам нужны?! Они налетели без предупреждения, как стая болотных верберов, не дав нам времени даже поднять щиты! Погибли сотни, за считанные секунды!

— А разве мы не сделали того же, когда занимали орбиту?

— Да как вы смеете сравнивать нас и этих недоразвитых дикарей! — майор гневно затряс мандибулами. — Турианская Иерархия уже не первое тысячелетие покровительствует миру и закону в этой части Галактики. И если командование решило, что человечество опасно — значит, так оно и есть! Какие ещё доказательства вам нужны, капитан?!

— А что если командование ошибается?

Майор насупил надбровные пластины.

— Командование никогда не ошибается! — твёрдо отчеканил он, припечатывая каждое слово рубящим взмахом ладони. И, гордо расправив плечи, вернулся к столу. — Генерал Каликс хочет видеть вас через десять минут. Советую вам хорошенько обдумывать каждое слово перед тем, как раскрывать свой рот перед главнокомандующим, капитан Ортас. Ступайте!

Взмахнув рукой, будто отгоняя назойливого насекомого, майор воткнулся носом в терминал, демонстрируя незаинтересованность в продолжении разговора. Козырнув с нарочитой небрежностью, Вэлиан развернулся и быстро покинул кабинет майора. Снаружи по коридору в нетерпении расхаживала Шантис. Едва дверь приёмной раскрылась, она остановилась и впилась в его лицо встревоженным взглядом. Вэлиан махнул головой в направлении соседнего отсека, где размещался высший офицерский состав флота.

— Генерал Каликс вызывает к себе, — объяснил он, когда Шантис догнала его и зашагала с ним в ногу. — Не передумала идти?

— Шутишь? Момент истины.

— Только в этот раз, пожалуйста, без членовредительства.

— С Эрсой у меня личные счёты, — пристыженная, вполголоса пробормотала Шантис. — Я два года мечтала навалять этой чопорной сучке.

Они остановились перед секционной переборкой. И Вэлиан, повернувшись к турианке, оглядел её придирчивым взглядом.

— Ну и видок у тебя… — Он поправил наспех наклеенные Шантис пластыри на лице и шее, нашарил по карманам пару зажимов, чтобы скрепить разодранные края её мундира, подтёр влажной салфеткой кровоподтёки и царапины и, удовлетворившись результатом, нажал на кнопку.

— Я буду говорить первым, — тихо произнёс, пока створка тянулась к стене. — Сначала пусть выложит свои карты, чтобы стало понятно, как действовать дальше. Так что попридержи свои претензии насчёт Крайса.

— Ладно, — буркнула та и встряхнулась как перед дракой.

Они прошли в смежный отсек через небольшой тамбур и попали в длинный коридор, который заканчивался приёмной генерала Каликса. У дверей дежурили двое вооружённых охранников. Вэлиан напрягся — охрану обычно выставляли только в случае чрезвычайных ситуаций. На дружественный приём он, разумеется, не рассчитывал. Но подобная предосторожность показалась ему оскорбительно чрезмерной. В конце концов, он всего лишь произнёс речь на официальной церемонии. Не мог же генерал прознать про побег Алека… В таком случае, Вэлиан уже сидел бы взаперти в наручниках.

Охранники проверили их документы. Убедились в отсутствии оружия, попросили снять аптечки и подсумки, отобрали у Шантис её любимый кинжал, четыре метательных ножа, заточку, универсальную отмычку и набор сюрикенов. И, доложив генералу о прибытии посетителей, распахнули дверь. Секретарь, не дожидаясь представления, указала рукой на дверь:

— Проходите, генерал вас ожидает.

Они вошли в роскошный кабинет огромных размеров, отделанный настоящим чёрным деревом и родированным серебром, и остановились на середине комнаты, не решаясь приблизиться к возвышающемуся над массивным рабочим столом турианцу. Генерал Каликс, недвижимый, словно изваяние, прошёлся изучающим взглядом по Шантис, но ничем не выразил удивления или неудовольствия по поводу её внешнего вида — как и, собственно, самого вторжения. На Вэлиана он взглянул лишь мельком.

— Присаживайтесь, — указал генерал глазами на приготовленное кресло.

Шантис подхватила стоявший у стенки стул и притулила его сбоку от кресла Вэлиана. Пока они усаживались, генерал вынул из барного шкафа два стакана и поставил их рядом с недопитым своим.

— Виски? — подняв бутылку, предложил он.

— Нет, спасибо, — покачал головой Вэлиан — проворачивать трюки с ботинками в присутствии генерала ему не хотелось.

— Капрал? — генерал вопросительно приподнял надбровные пластины.

— Нет, благодарю, — Шантис тоже хватило благоразумия отказаться.

— А я, с вашего позволения, пропущу стаканчик, — не дожидаясь оного позволения, он приложился губами к стакану и неторопливо отпил. Вэлиан беспокойно заёрзал. Генерал излучал каменное спокойствие, говорил ровным и крепко поставленным голосом, а каждое его движение сопровождалось подчёркнутой вежливостью. Ничего другого от офицера его ранга и нельзя было ожидать. Но два охранника у входа никак не выходили из головы, заставляя нервничать и желать скорейшей развязки. Вэлиан кашлянул в кулак, привлекая к себе внимание:

— Насчёт моей речи на Церемонии…

— Я вызвал вас не затем, чтобы обсуждать вашу речь, — мягко прервал его движением руки генерал Каликс. — Кстати, вы неплохо держитесь на публике. У меня к вам деловое предложение, капитан Ортас. — Он отставил стакан и, подавшись вперёд, сложил руки в замок. — Вы завязываете со своей ораторской карьерой на ближайшие полгода. А я отправляю вас в долгосрочный восстановительный отпуск в звании майора. Вы ведь с Палавена? Уверен, ваша семья будет рада вашему возвращению. А вам будет полезно подышать родным воздухом.

Вэлиан готовил себя к чему угодно. Но не к настолько наглой и, надо признаться, соблазнительной попытке подкупа. Ошарашенный, он замер, с трудом сдержавшись, чтобы не обернуться к Шантис. У той, судя по внезапно затихшему сопению в перебитом носу, от такого поворота в зобу дыханье спёрло.

— Ваше предложение напоминает взятку, — справившись с изумлением, осторожно ответил он.

— Расценивайте его как вам угодно, — генерал не дрогнул ни единым мускулом. — Я читал рекомендательное письмо майора Крайса, изучал ваш послужной список и лично подписывал приказ о вашем повышении и представлении к награде «Синей стрелы». Так что я более чем уверен, что вы оправдаете возложенные на вас ожидания и станете прекрасным командиром. Но не в этой войне, — помолчав, выразительно добавил он.

Намёк был прозрачнее некуда — его только что официально признали не заслуживающим доверия. И хоть это было вполне логичным финалом, Вэлиан вдруг ощутил, как грудь стеснило жгучей обидой. Его даже не желали выслушать, не говоря уже о том, чтобы понять.

— Приказ готов, — генерал щёлкнул по терминалу, и перед Вэлианом вырисовалась заполненная и утверждённая форма с пустой графой рядом с его именем. — Нужна только ваша подпись, и уже завтра вы отправитесь домой.

— Я не могу согласиться на это, — он отвёл глаза от назойливо маячившей перед носом голограммы. — Война ещё не закончена…

— Разведывательный корпус не будет принимать участие в наземных операциях, — поспешил успокоить его генерал. — Мы планируем по максимуму задействовать технику и нейтрализовать противника превентивными мерами. Вчерашние потери оказались слишком велики, чтобы рисковать жизнями наших солдат ещё раз. Так что для вас война уже закончена, капитан. Вы вольны выбрать, где дожидаться её окончания: здесь или дома, рядом с близкими.

Вэлиан опустил голову и защёлкал по омни-тулу. Терминал генерала пиликнул, предупреждая о входящем электронном сообщении. Левое надбровие генерала озадаченно вздрогнуло, и он покосился на экран.

— Я подготовил рапорт на ваше имя, — пояснил Вэлиан. — Прошу ознакомиться и вынести резолюцию.

Генерал Каликс смерил его угрюмым взглядом, качнул мандибулами и взялся за клавиатуру. Вэлиан впился глазами в его неподвижное лицо, на котором не отражалось ни единой эмоции. Лишь зрачки, словно маятники, бегали из стороны в сторону, перепрыгивая по строчкам текста. Дойдя до конца, он вдруг фыркнул и сдержанно рассмеялся.

— Предложить перемирие? — повторил генерал, и в его глазах вспыхнули колкие смешинки. — Вы серьёзно?

— Абсолютно, — уязвлённый его тоном, холодно подтвердил Вэлиан.

Генерал снова фыркнул и стукнул пальцем по кнопке. Рапорт Вэлиана всплыл в воздухе рядом с приказом на повышение. С новым щелчком клавиши внизу листа появилась печать «Рассмотрено», а следом, со вторым щелчком, и резолюция: «Отклонить». Рапорт исчез, и через пару секунд омни-тул Вэлиана сигнализировал о получении нового письма. Он не глядя выключил экран.

— Мои доводы не показались вам достаточно убедительными?

— Я не вчитывался, простите, — небрежно мотнул гребнем генерал. — Время позднее, а у меня много незаконченной работы. Поймите одну простую вещь, капитан: даже если бы я обладал полномочиями предложить людям перемирие, то не сделал бы этого и под угрозой смерти.

— Со всем уважением, генерал Каликс, но вы не были там, внизу! — поняв, что переговоры зашли в тупик, Вэлиан позволил себе перейти на жёсткий тон. — И не знаете, что на самом деле представляет из себя наш противник. Вы судите их по ошибочным данным разведки…

— Не тратьте воздух, капитан Ортас. Я получаю целую кипу отчётов от капитана Ловэйн каждую неделю, так что прекрасно знаю, что представляют из себя люди. Да, данные предварительной оценки не слишком соответствовали действительности. Но это не имеет никакого значения. Мы ввязались в эту войну и должны закончить её безусловной победой. На кону наша репутация и самоуважение.

— Вы хотели сказать: ваша репутация и самоуважение? — подала голос Шантис.

— Наша, капрал Горка! — метнул в её сторону недобрый взгляд генерал. — Моя, ваша и вашего разлюбезного майора Крайса, усилиями которого операция на Шаньси оказалась провалена.

— О, конечно, нашли крайнего! — мигом взъерепенилась та. — Вам напомнить, что подкрепление с припасами прибыло только полторы недели назад? Тогда как…

— У меня хорошая память, капрал! А вы, должно быть, не в курсе, по чьей вине подкрепление прибыло так поздно? Вижу, что майор Крайс не счёл нужным поделиться с вами этой информацией. Что ж, тогда я вам расскажу. Майор Крайс вызвался возглавить наземную операцию по зачистке, поручившись, что сумеет управиться за неделю. Он отказался от помощи коллег, поскольку, подозреваю, рассчитывал на лёгкую победу и не желал делиться успехом. По этой же причине все последующие недели он кормил меня обещаниями и ссылался на непредвиденные трудности, с которыми он непременно справится, если ему дадут ещё несколько дней. Вплоть до недавнего времени, когда моё терпение лопнуло. И только под нажимом майор наконец-таки признался, что не сумел выполнить даже половину поставленных задач! Через восемнадцать дней после начала операции, капрал! Я запросил подкрепление в тот же день. Но вы и сами знаете, что это уже ничего не могло изменить.

Вэлиан искоса взглянул на Шантис. Уставившись на генерала немигающим взглядом, в котором без труда читался горький упрёк, она сидела, не двигаясь, и только подрагивающие мандибулы выдавали её взволнованное состояние.

— Значит, вы узнали об этом больше недели назад и ничего не предприняли? — осуждающе произнесла она. — Почему вы не отозвали майора Крайса? Вы оставили лагерь под командованием измождённого, хронически недосыпающего офицера на грани нервного срыва, который при всём своём желании не мог исправить ситуацию.

— Отозвать? — зло прищурился генерал. — Своим непрофессиональным поведением он довёл эту ситуацию до масштабов катастрофы. И вы считаете, что я должен был приготовить ему тёплое местечко в лазарете, а расхлёбывать последствия отправить кого-то другого? Вы понимаете, что по окончании разборов для этого «кого-то» назначение на место майора стало бы конечным пунктом в карьере?

— Чушь! В Совете Генералов сидят не идиоты, они бы разобрались в истинном положении вещей, если бы на то была ваша воля. Вы хотели наказать Крайса и закопать его ещё глубже, так ведь?!

— Он это заслужил. Иерархия не нуждается в командирах, которые ставят собственные амбиции превыше долга. Это неприемлемо для офицера его уровня. Он ответственен за чужие жизни и должен думать дважды, прежде чем брать на себя невыполнимые обязательства.

— О, вы вспомнили о чужих жизнях! — подхватила Шантис. — Тех, которых оставили внизу, под руководством очевидно не справляющегося со своими задачами командира? Да, пусть майор был тем, кто довёл ситуацию до масштабов катастрофы. Но вы пустили всё на самотёк из гнусного желания отомстить подчинённому, который вас подвёл!

— То, что вы называете «гнусной местью», я называю справедливым возмездием, — жёстко отчеканил генерал. — Я не позволяю себе руководствоваться личными мотивами в таких решениях. Майор Крайс должен был усвоить урок раз и навсегда. А его пример — послужить назиданием для прочих.

— Это вы скажете семьям тех, кто сейчас внизу умирает с оружием в руках? Вы обрекли на гибель целый батальон солдат. Я должна была погибнуть вместе с ними. Но я сижу здесь и обвиняю вас в смерти тех, кого вы должны были оберегать, — она наставила на него хищно скрюченный палец. — Я обвиняю вас в своей неслучившейся смерти от имени моих погибших товарищей и говорю, что вы поступили с нами жестоко! Вы должны были протянуть руку оступившемуся товарищу, а не поворачиваться к нему спиной! Вы должны были сначала помочь ему, а затем судить за ошибки!

— Мы не в яслях — мы в армии, капрал Горка! — генерал Каликс впервые повысил голос, а в его взгляде появился холодный отблеск стали. — Так что распрощайтесь со своими детскими иллюзиями: вокруг вас больше не будет нянек, готовых подхватить вас, когда вы оступитесь. Так что либо вы научитесь ходить самостоятельно, либо останетесь ползать, пока вас не растопчат. Командир подразделения каждый день вынужден принимать сложные решения, от которых зависят тысячи вверенных ему жизней. И он не имеет морального права рассчитывать на прощение или помощь. Он должен рассчитывать только на свой ум, осторожность и опыт. И если с этим у него беда — мне жаль тех, кто оказался под его началом.

— У меня не получается верить вашему «мне жаль».

— На войне гибнут, капрал Горка. Это правда жизни, нравится она вам или нет. Вот почему в армии нет места командирам, которые принимают неправильные решения. И тем, кто не умеет отделять неуместные эмоции от рассудка.

— Неуместные эмоции два дня назад спасли мою жизнь, — помолчав, хладнокровно заметила Шантис. — А ваш рассудок готовится погубить миллионы. Так что простите, но тут вы не правы.

Генерал Каликс опустил голову и, устало потерев веки, повернулся к Вэлиану.

— Капитан Ортас, я жду вашу подпись, — кивнув в сторону голограммы, напомнил он.

Вэлиан отвёл взгляд.

— Если вы не желаете содействовать окончанию войны, — произнёс он ровным тоном, призванным скрыть нервную дрожь под коленками, — тогда я буду вынужден попросить помощи у генерала Дэйя. Он сегодня же получит копию моего рапорта.

Генерал отклонился назад, неопределённо хмыкнул и уставился в стол. А спустя пару мгновений отжал кнопку внутренней связи:

— Охрану в мой кабинет.

Вэлиан не сдержал едкого смешка. Ну, конечно, вот для чего ему дежурный наряд у дверей… Предусмотрительный, гад. Не получилось даже разозлиться — его только что обставили, как желторотого курсанта.

— Омни-тулы и планшеты на стол, — бесстрастно добавил генерал.

Вэлиан раздражённо тряхнул мандибулами и принялся отстёгивать от пояса планшет. Шантис, проскрипев что-то нечленораздельное, последовала его примеру. А вскоре к планшетам добавились и оба омни-тула. Створки дверей разъехались в стороны, и сзади послышались шаги ввалившихся в кабинет охранников.

— Сопроводите обоих в карцер, — невозмутимо обронил генерал, перебирая бумажки на столе. — Не выпускать до моего личного разрешения.

Вэлиан поднялся и, не дожидаясь просьбы, направился к выходу. Следом с шумом отодвинула стул Шантис. Они вышли, не прощаясь.