Кокуджоджи Дайкаку родился в семье экзорцистов, с самого детства был связан с магией и готовился наследовать богатые традиции и опыт, передававшийся в их роду из поколения в поколение. Владению мечом Дайкаку тоже обучался с самого детства, и однажды, ещё до войны, он ездил вместе с отцом в додзё Мива Мейдзин — весьма известную школу фехтования…

Сначала о появлении Бесцветного короля возвестил Дрезденский сланец, а через некоторое время Усаги доложили, что новый Дамоклов меч был замечен глубоко в горах над какой-то богом забытой деревушкой. Золотой король велел немедленно привести к нему этого человека. В его обязанности входило личное знакомство с каждым из Королей, идентификация их силы и определение подвластной им территории, поэтому он ожидал встречи с новым, только что родившимся Королём безо всяких эмоций. Только деловой интерес, беспристрастное любопытство.

И вот взрослый мужчина в традиционном кимоно и шляпе — по виду настоящий сельский житель — склонил перед ним голову в вежливом поклоне. Тёмные волосы, небрежно собранные в хвост, мягкие черты, и глаза — очень добрые и гордые, словно излучающие солнечное тёпло. Дайкаку невольно вздрогнул, вспомнив, как целую вечность назад, в Германии, в обращённом к нему взгляде молодого немецкого учёного сиял такой же тёплый свет.

— Мива Ичиген. Раньше работал аналитиком в одной из брокерских фирм в Нью-Йорке, а теперь живу в деревне и сочиняю стихи.

При этих словах Дайкаку ощутил ещё большее замешательство. Эта открытая улыбка и ясные глаза слишком напоминали ему Вайсмана, чтобы он мог общаться с новым Бесцветным королём, сохраняя жёсткий формальный тон. И он с удивлением отметил про себя, что хотя при знакомстве Мива не использовал официальное обращение «Ваше превосходительство», эта небрежность совсем не рассердила его.

— Здравствуйте, Мива-сан. Хм… скажите, вы имеете отношение к школе фехтования Мива Мейдзин?

— Да. Пожалуй, сейчас я её последний представитель.

Гость снова улыбнулся. Он держался так свободно, словно беседовал не с Золотым королём, облечённым всей полнотой власти и стоящим выше по рангу, а с кем-то из своих деревенских соседей. И в то же время во всём его облике читались внимательность и уважение — столь искренние, что нельзя было заподозрить этого человека в двойной игре. Он был очень располагающим. И Дайкаку тоже позволил себе слегка улыбнуться в ответ.

— Я бывал в вашем доме… давно, ещё до войны.

«Все эти годы я старался отгородиться от мира, но всё-таки нашёлся человек, рядом с которым моя сила и воля не стоят ровным счётом ничего...» — печально подумал он, но вслух сказал другое:

— Поскольку вы — Король, избранный Дрезденским сланцем, то имеете право на подвластную территорию, на которой будет располагаться база вашего будущего клана. У вас есть какие-то пожелания на этот счёт?

Мива Ичиген озадаченно почесал в затылке.

— Признаться, меня это очень смущает. Клан, территория и прочие формальности… Нельзя ли как-нибудь обойтись без них? Мне бы хотелось остаться в своём доме и продолжить вести уединённую жизнь провинциального поэта.

Дайкаку бросил на него пристальный, недоверчивый взгляд.

— Вы хотите сказать, что у вас нет никаких амбиций, связанных с обладанием силой Бесцветного короля?

— Именно так.

— Но позвольте спросить, что вы знаете о ваших новых способностях? И как планируете их применять? Как человек, ответственный за процветание нашей страны, я тоже обязан иметь представление об этом.

Беседа начинала походить на допрос, но Миву это, казалось, ничуть не раздражало. Напротив, его спокойный голос вдруг наполнился нотками мягкой заботы: он явно не желал, чтобы Золотой король беспокоился.

— Разумеется, Кокуджоджи-сан. У меня нет никаких оснований что-то скрывать от вас. Но я стал Королём слишком неожиданно и пока ещё не могу сказать, что представляют собой мои новые силы. Я лишь уверен, что это связано с предвидением будущего.

— Предвидение будущего?

— Да, вероятно, я получил такую возможность.

Дайкаку смотрел на него, даже не пытаясь скрыть любопытства во взгляде. Этот милый в общении, располагающий человек владеет уникальной способностью, которая в чём-то превосходит его собственную силу. Но главное, он говорит об этом слишком просто и прямо. Здесь есть какой-то подвох? Или Мива Ичиген действительно не имеет амбиций, которые можно было бы ожидать от человека его положения?

— И что вы намерены делать дальше?

Мива пожал плечами.

— У меня есть чудесный дом, наполненный книгами. Буду заниматься чтением и писать стихи. А в будущем, возможно, возьму ученика, чтобы передать кому-то свои фехтовальные навыки. Мне не хочется быть на виду, но если мой опыт сможет оказаться полезным, я в любое время к вашим услугам.

Поверить в то, что Бесцветный король говорит правду, было трудно, а такому человеку, каким являлся Дайкаку, и вовсе невозможно. После бегства Вайсмана он поклялся себе, что отныне у него не будет ни друзей, ни союзников. Он станет рассчитывать только на себя. Потому что доверие и открытость обошлись ему слишком дорого… Но теперь, видя перед собой лучистые глаза Мивы, он чувствовал, как сердце, казалось, навсегда застывшее под ледяной коркой, тянется навстречу. Он всё-таки был готов дать себе ещё один шанс… хотя и понимал, что это — непростительное безрассудство.

Поэтому не прошло и месяца, как он снова вызвал к себе Миву Ичигена под предлогом того, что хотел бы взять у него несколько уроков фехтования. Тот охотно откликнулся. Они несколько раз скрестили мечи в тренировочных поединках, потом всю ночь проговорили о разных вещах, и с тех пор стали видеться достаточно часто.

Действительно, Бесцветный король оказался очень мудрым и опытным человеком. Дайкаку советовался с ним по вопросам государственного управления, экономики и финансов, и с каждым разом всё больше убеждался в том, что знания и прозорливость Мивы сделали бы его опасным противником, если бы он решил использовать их против системы, установленной Золотым королём. Но Ичиген стал его союзником. Более того — другом. Он тоже был явно заинтересован в сближении, хотя причины этого по-прежнему оставались тайной.

Несмотря на огромную разницу в возрасте, Дайкаку в шутку порой называл Миву «сенсеем», особенно когда тот побеждал его в фехтовальных поединках. Ичиген на это только ласково усмехался:

— Это напоминает, как ко мне обращаются односельчане, когда я оказываю им помощь в оформлении бумаг по наследству: «Мива-сенсей». Признаться, мне всегда при этом бывает немного неловко!

Кто-нибудь другой сказал бы, что Мива Ичиген немного кокетничает, и отреагировал усмешкой или шуткой. Но Дайкаку был слишком прямодушным человеком, он всё воспринимал всерьёз. А потому, слыша подобные фразы, только искренне смущался. Однажды он не выдержал и прямо спросил:

— Поскольку наши отношения уже вышли за рамки формальных встреч двух Королей, как вы предпочитаете, чтобы я к вам обращался?

Эти слова были слишком неуклюжими, почти до грубости, особенно учитывая разницу в их официальном статусе. Они могли бы обидеть любого, но только не Миву, который лишь непринуждённо рассмеялся:

— О… да… Простите! Но вы настолько интересный человек, что я порой совсем некстати забываю о нашей разнице в возрасте и положении.

Сильный и могучий Золотой король покраснел, как мальчишка. Он вдруг снова почувствовал себя рядом с Мивой Ичигеном точно так же, как раньше — с Адольфом Вайсманом. Эти два человека, единственные во всём мире, определённо обладали какой-то таинственной властью над его сердцем. А Бесцветный король престал смеяться и серьёзно произнёс:

— Я бы хотел, чтобы вы называли меня по имени. Мне было бы приятно.

С тех пор они действительно перешли на «ты». А спустя ещё некоторое время Мива получил собственный ключ от потайной двери, ведущей в башню Михашира, и приглашение приходить тогда, когда сам сочтёт нужным, не дожидаясь от Золотого короля официального вызова через Усаги.