25 октября 2008 г. 

— Север помнит? — голос Малфоя прозвучал в кухне, пока Гермиона и Алисия изучали прессу за завтраком. Он наклонился над Кларк, перечитывая заголовок газеты Белфаста. 

Последние дни прошли в спокойной стабильности, не прерываемой ни новостями от Министерства, ни от Гарри, ни от Ирландской стороны. Грейнджер успела забыть, каково это — когда каждый день наполнен самыми знакомыми делами, а на плечах не лежит ответственность за решение серьёзного конфликта. 

Так они проводили начало дня: перечитывая прессу в поисках чего-то нового, затем отправлялись работать. За последнюю неделю они успели посетить центр помощи детям из неблагополучных семей волшебников и запланировали поездку в больницу уже после переговоров. 

Схема давления была отработана, и Гермиона ощущала странное спокойствие, или, скорее, равнодушие, по отношению к предстоящей встрече. Как будто знала, что не было никакого смысла суетиться и готовиться особенным образом.

— Ты не знаешь эту историю? — Алисия обернулась на него. 

— А должен? 

— Стоило бы, Малфой, — бросил Майкл, перехватывая со стола тост. В его тоне не было и капли веселья. — Так много времени проводишь с нашим послом, и всё ещё не в курсе. 

— Есть вещи не нуждающиеся в рассказах каждый день, Майкл, — мягко заметила Гермиона, не отрываясь от газеты. 

В комнате повисла тишина на какое-то время, пока Грейнджер дочитывала абзац. Казалось, все ждали именно её слов о том, что произошло тогда, и не хотели рассказывать Драко, пока она не начнёт. Наконец, Гермиона отложила от себя газету и подняла взгляд. 

— Тебе знакомо имя Рэйчел Харт?

— Не вспомню, кто это, — Драко сложил руки на груди. 

— Она была женой секретаря по делам Северной Ирландии. Всё равно, что первая леди, если так подумать, — Гермиона едва улыбнулась, вспоминая историю. — Много занималась благотворительностью, помогала тем, на кого наше Министерство тогда не обращало внимания, сделала действительно очень много для всех, кто пострадал от войны. 

За окном вдруг спряталось солнце, закрытое тяжёлой осенней тучей, обещающей дождь. Грейнджер кончиками пальцев ощутила, как в комнате осело предчувствие страшного финала. 

— В девяносто третьем году Рэйчел с детьми поехала в Лондон, в том числе, чтобы встретиться с Фаджем, обсудить программы поддержки, которые они с мужем финансировали из личных средств. 

В глазах Драко мелькнул огонёк понимания. 

— Их не предупредили и не успели остановить, когда они трансгрессировали с обоими детьми в Сити, — она задержала дыхание всего на секунду. — Двадцать четвертого апреля в десять утра ИРА взорвали бомбу. Дети погибли на месте, она скончалась в больнице через сутки. 

Тишина звенела в ушах, нарушаемая лишь редкими, почти беззвучными вздохами. Казалось, что любой звук, любое движение могло разрушить этот хрупкий момент осознания трагедии. 

Гермиона опустила глаза, её пальцы нервно теребили край мантии. Тяжесть произнесённых слов, казалось, физически давила на плечи всех присутствующих.

— Север помнит, — повторила она заголовок газеты. — И они никогда не простят ИРА то, что случилось в тот день. 

Воздух сгустился ещё больше, наполняясь невысказанными вопросами и болью. Говорить что-то ещё казалось неправильным. Эта минута осела минутой молчания в комнате, подарив редкую возможность напомнить себе, какой была война — та, что началась задолго до того, как о ней узнали. За пределами Хогвартса существовал не только Тёмный Лорд, готовившийся к возрождению. Оставались люди с разрушенными жизнями, истории, разрывающие сердце на части.

Впервые услышав о случившемся во время своего обучения, Гермиона долго не могла произнести ни слова. Она не знала, как вместить всё сочувствие, боль и желание её облегчить в несколько фраз, ничего не значащих, ни тогда, ни сейчас. 

Та трагедия унесла жизни четырёх человек, а весь мир знал лишь об одном — фотографе, в честь которого на месте установили памятную табличку. Только магическое сообщество и запомнило женщину, которая стала их принцессой людских сердец. 

Не зная, что ещё можно сказать, Гермиона сглотнула ком в горле и вновь подняла газету со стола, возвращаясь к чтению. Строки расплывались перед глазами, но исправить это она была не в силах. 

Однажды её сердце наконец согласится с разумом и поймёт, насколько мир жесток и непредсказуем. 

Сегодня для этого был неподходящий день.

Гермиона увидела Ричарда, который получал почту или новости, как обычно от кого-то из посольства. Она чуть отклонилась на стуле, наблюдая за его движениями, пока комната постепенно возвращалась в привычное состояние утренней суеты: шелест бумаг, приглушённые разговоры, звон чашек с кофе.

Он моргнул раз, другой, словно не веря тому, что услышал. Его брови медленно сошлись к переносице, образуя глубокую складку.

Цвет начал отливать от его лица, превращая обычно здоровый румянец в болезненную бледность. Гермиона увидела, как его кадык дёрнулся — Ричард с трудом сглотнул.

Его дыхание изменилось: от ровного и спокойного оно стало прерывистым. Он резко выдохнул, будто получил удар в живот, и его плечи заметно напряглись.

Когда он поднял глаза, встретившись взглядом с Гермионой, она почувствовала, как холодок пробежал по её спине. В его глазах плескался неприкрытый ужас. Расширенные зрачки, дрожащие губы — всё его лицо превратилось в маску паники и отчаяния.

— В чём дело? — она подорвалась на месте, ощущая тревогу, которая уже затопила всё живое в её организме. Все резко обернулись. Ричард застыл в коридоре рядом с девушкой, которая выглядела ничуть не менее напуганной, чем он. 

— В Лондоне теракт. 

И весь мир разом разбился на тысячи осколков. 

Гермиона почувствовала, как земля уходит из-под ног. Её сердце, казалось, остановилось, а затем забилось с утроенной силой. В ушах зазвенело, и мир вокруг начал расплываться.

— Где? — её голос задрожал, слова с трудом вырывались из пересохшего горла.

— Метро... — он запнулся, глубоко вдохнул, пытаясь собраться с мыслями. — Несколько станций в центре... Взрывы прогремели только что.

Восемь утра. В метро наверняка были сотни человек, уезжающих на работу, в школы, университеты, они торопились, поезда были переполнены. Всё внутри сжалось так, что сделать вдох не выходило. Первая попытка провалилась, вторая вышла более удачной. 

— Я хочу видеть всех ближайших работников офиса через две минуты в гостиной, — Гермиона обогнула Ричарда и в несколько шагов покинула кухню. 

Она шла так быстро, как ей это позволяло состояние, пока не влетела в первую попавшуюся на пути гостевую ванную. Дёрнув замок, Грейнджер ударилась спиной о дверь и закрыла глаза. 

Полторы минуты. 

Это ровно то, что ей было дано, чтобы собрать бушующие в голове мысли в чёткий план действий. Девяностно секунд на то, чтобы прийти в себя, забыть о своих собственных чувствах и панике и вернуться назад в мир, где жертвы были и будут всегда. 

Минута. 

Сердце не слушалось, не собиралось успокаиваться, отдавалось ритмом в голове. Пульсировало в висках. Нужно было взять себя в руки, предпринять меры, постараться помочь и предотвратить то, что могло обернуться катастрофой уже в Дублине. 

Чем дольше они молчат, тем тяжелее будет ситуация. 

Сорок пять секунд. 

Гермиона прижалась затылком к двери. Вдох. Выдох. Медленно, собирая на место кусочки самой себя. Ещё один вдох. Определить, как действовать дальше. Выдох. Раздать приказы. Вдох. Запросить информацию у Министерства. Выдох. 

Переговоры перенесут. Никто не станет садиться за стол и договариваться о передаче территорий через два дня после теракта. Уолш — самоубийца, если оставит их в силе. 

Двадцать секунд. 

Гермиона оттолкнулась от двери, провернула кран и подставила ладони под холодную воду. Быстро проведя обеими руками по лицу, она взглянула в зеркало. Уставилась в собственные глаза, пылающие огнём ненависти к преступникам. 

Она смотрела в них все оставшиеся у неё секунды, пока огонь не сменился льдом. Пока паника не сменилась уверенностью в дальнейших действиях. Если Кроу и ценил в ней что-то, то точно умение быстро принимать решения в критических ситуациях. 

Она не собиралась его подводить. 

Грейнджер вышла из ванной и через непродолжительное время оказалась в гостиной. Совсем недавно здесь она знакомилась с членами своей команды, сегодня же, здесь, через открытый камин, собралось с десяток человек. 

Авроры стояли рядом с Малфоем, он уже координировал их действия согласно своим протоколам. Ричард собрал необходимых людей из посольства. Оперативность радовала, как никогда. 

Гермиона на мгновение замерла, оглядывая присутствующих. Её лицо осталось непроницаемым, хотя внутри всё сжалось от тревоги за близких и коллег в Лондоне.

— Спасибо за то, что вы собрались так быстро, — она встала в центре комнаты и тут же поймала все взгляды обращённые к ней. — Ричард уже должен был сообщить вам о случившемся, но, на всякий случай, я повторю. Мы имеем теракт в Лондоне, количество жертв и их имена ещё устанавливаются. Больше информации на данном этапе у нас нет? 

— Только то, что теракт вызван магией, — Маккензи мотнул головой. 

— Хорошо. Установите связь с Министром или Кроу, нам понадобятся инструкции, — она едва заметно сжала ладони. — Я хочу получать всё в реальном времени: количество жертв, список причастных, подозреваемых, сколько волшебников находилось на станции. Как только эта информация появляется в Министерстве, она должна быть у меня. Это ясно? 

Ричард кивнул. 

Гермиона повернула голову, встречая уверенность Малфоя. 

— Служба безопасности займётся усилением мер вокруг дома и Посольства. Уточните у аврора Поттера, как только он будет свободен, не потребуются ли дополнительные меры по защите. 

Драко принял её приказ стойко, даже не попытавшись возразить. На эти минуты они занимали именно те места в иерархии, которые им и предназначались. Гермиона не раз координировала подобные ситуации во время своего нахождения в Вашингтоне, а он, очевидно, понимал, что она знала, что делает. 

— Алисия, на тебе заявление для прессы. Мы должны выразить соболезнования и поддержку, но без лишних деталей, пока ситуация не прояснится.

Кларк сделала несколько быстрых пометок в блокноте, Гермиона задумалась всего на секунду. 

— Сара, вы займётесь работой с британскими волшебниками, проживающими в Ирландии. Возможно, понадобится обеспечить им срочную связь с родными, — она посмотрела на ещё одну девушку и стоящих рядом с ней. — Свяжитесь с отделом транспорта здесь, если они захотят в срочном порядке вернуться в Лондон, и с отделом финансов для отправки денежных средств. 

— Будет сделано, посол Грейнджер. 

Обращаясь ко всем, Гермиона добавила:

— Я понимаю, что многие из вас беспокоятся о близких. Как только у нас будет больше информации, я всё вам сообщу. Сейчас наша задача — сохранять спокойствие и выполнять свои обязанности.

Она кивнула, объявляя конец встречи, и комната мгновенно ожила. Каждый выполнял свои собственные задачи. Малфой же направился к Гермионе, и, кажется, она уже знала, о чём пойдёт речь. 

Они отошли немного в сторону, чтобы не стоять на пути у перебегающих работников посольства. Драко протянул к ней руку, но тут же её одёрнул. Его брови почти сошлись на переносице. 

— Ты как? 

— Будет легче, когда я узнаю, что список выживших больше, чем список жертв, — честно выдала Гермиона, отводя взгляд. — Насколько ты усилишь меры вокруг нас? 

— Нас? — переспросил Драко с лёгкой улыбкой, которая не выражала ничего веселого. — Я защищаю толькотебя, Грейнджер. 

Сейчас было совсем не время спорить о терминологии и выборе слов, и он быстро это понял, стирая улыбку. 

— В два раза, как минимум. Я запрошу у Поттера большее число авроров, как только мы сможем получить от него какую-то информацию и приказы. Пока что, пожалуйста, Гермиона, не бросайся под перекрёстный огонь. 

Он почти умолял её, хотя пытался не показать этого. Гермиона вернула ему свой взгляд, замечая, что Драко обратился к ней по имени. Не по фамилии, не по своему новому прозвищу. Что-то в том, как он его сказал, заставило её послушаться. 

— Можно я где-нибудь подпишу приказ о том, что в моей смерти можно винить только мою глупость? — её попытка пошутить немного разбавила обстановку. Драко усмехнулся, но дал ей отрицательный ответ. 

— В следующий раз, обещаю, я подпишусь на задание с тобой только с такой бумагой. 

— А будет следующий раз? — она не удержалась от вопроса. 

— Честно говоря, надеюсь, что этот — последний, когда тебе угрожает такая опасность. 

Гермиона вдруг почувствовала совершенно непреодолимое желание податься вперёд. Уткнуться лбом в его грудь и закрыть глаза, позволяя слезам течь вниз по щекам, окутать себя тем чувством безопасности, которое всегда испытывала рядом. Забыться и потеряться в возможности отпустить всё со своих плеч хоть на секунду.

Было легко поддаться. Просто отпустить — себя, ситуацию, и забыться.Грейнджер одёрнула себя, заставляя оторваться от глаз Драко, внимательно рассматривающих её. 

— Но что-то подсказывает, что это не он, — она тихо усмехнулась и всего на секунду прикрыла глаза.

— Посол Грейнджер! — её позвали с другого конца комнаты. — Связь с мистером Кроу установлена, у вас есть десять минут. 

— Займёмся работой, Малфой, — Гермиона набрала в лёгкие воздуха. 

Драко сделал шаг в сторону, чтобы пропустить её вперёд, и всё впечатление спокойствия пропало за эти доли секунд. Как будто стена, оберегающая от мира, разом рухнула. Она уверенно пошла за девушкой, которая и позвала её в сторону своего кабинета. 

Предстояло обсудить с Кроу то, что ей было необходимо сделать. 

~*~

Инструкции оказались такими же, как и всегда. Дипломатичными. Спокойными. Лишёнными эмоций. Потому что, по итогу, смерть десяти установленных человек и более сотни пострадавших — не её забота. Гермиона не была сотрудником спасательной службы, чтобы вытащить кого-то из под обломков. Не была врачом, чтобы спасти от страшных травм. И не была аврором, который мог бы найти виновных. 

Она — политик, которому было важно не посеять панику и не дать ИРА почувствовать себя победителями. Для этого требовалось стойко ответить на любые вопросы и успокоить тех, кто в этом нуждался. 

Обычная задача в контексте всего происходящего в последние несколько лет. 

Гермиона перечитала своё заявление в третий раз, некоторые заготовленные для неё ответы на вопросы и отложила бумагу в сторону. На коленях, закрытых чёрным пальто, лежали белоснежные лилии, теперь к ним прибавился и лист пергамента. 

— Хорошо, — тихо бросила она Алисии, сидевшей рядом. — Есть новости от Ирландской стороны? 

— Переговоры перенесены, — ожидаемо ответила Кларк. — Срок не определён, однако, мистер Флинн заверил нас в своём письме, что они будут назначены в ближайшее время заново. 

— Что-нибудь ещё? 

— Уолш выступит лично завтра днём перед зданием Министерства с заявлением, об этом сообщил Вестник. 

Было видно, насколько новости ударили и по ней. Близких или друзей среди погибших или пострадавших, вроде бы, не оказалось, судя по тем спискам, которые получили их люди. Но Алисия всё равно боялась. Боялась за друзей и коллег в Лондоне, за невинных людей, пострадавших в метро, за возможную эскалацию конфликта. 

Гермиона сделала то, что редко себе позволяла. Она протянула руку и накрыла ладонь Кларк своей, крепко сжимая. 

— Побудь сильной ещё двадцать минут, ладно? Я обещаю, сегодня для тебя больше никаких публичных выходов. 

— Этот навык — тот, которому я так и не научилась, — в голосе зазвучало разочарование собой. — Я всегда думала, что эмпатия — преимущество, а не недостаток. 

— Это преимущество. Но, как и любое другое, иногда его приходится скрывать от других. — Гермиона чуть наклонила голову. — Хочешь знать, что помогает? 

Алисия кивнула. 

— Знание, что где-то там люди ждут от нас этого спокойствия и чётких действий. Они ждут уверенности, а не истерик. Помощи, а не наших слёз. 

Кларк посмотрела на неё в ответ с лёгкой надеждой во взгляде, и Гермиона ещё увереннее сжала её пальцы в своих. 

— Им нужна опорная точка. Кто-то, кто скажет, что мы всё решим. И мы решим, Алисия. В политике нет быстрых и простых ответов, но есть те, которые приносят результаты. 

Голос Кроу почти прозвучал в её голове на последней фразе. Это были его слова, сказанные очень давно, во время их первых поездок. Тогда он учил её самым простым вещам, которые она должна знать, чтобы остаться. Пришло время научить им кого-то другого. 

— Соберись ради тех, кто откроет газету через несколько часов. Пусть они знают, что мы будем защищать их до самого конца, стойко и уверенно. Мы не сдаёмся. 

Алисия тяжело вздохнула, но, кажется, слова помогли в той степени, в которой и было нужно. Александр, что вёл машину, кинул на них единственный взгляд, и Гермиона заметила в равной степени беспокойство и благодарность. 

Драко впереди промолчал. 

Издалека уже было заметно количество прессы, собравшейся у Посольства. Утро тянулось бесконечно из-за всего произошедшего, но на самом деле прошло не больше сорока минут с тех пор, как новости поступили по разным новостным изданиям. Они ждали её комментариев и были настроены получить их сполна. 

К своему собственному удивлению Гермиона заметила и обычных людей, медленно идущих вдоль дороги с букетами цветов. Только у подъездной дорожки она увидела стихийный мемориал, созданный теми, кто уже знал о трагедии. 

Волшебники перемешивались с представителями магических газет и создавали толпу, прорваться сквозь которую на машинах явно не получалось. 

Малфой напрягся. Он поднял руку, где в рукаве был спрятан микрофон. 

— Майкл? — ответ звучал где-то в его наушнике, и он ему явно не понравился. Через секунду Драко повернулся к девушкам. — Придётся пройтись пешком. Они не расступаются. 

— Это не опасно для мисс Грейнджер? 

— Мне это не нравится, — честно ответил Малфой, поджимая губы. — Но ты всё равно собиралась выступить перед журналистами и ответить на вопросы. 

— Это то, чего они от меня ждут, — она пожала плечами. — Молчание будет неуважением во всех смыслах. 

— Тогда придётся рискнуть, — Малфой снова поднёс микрофон. — Хочу иметь авроров по периметру вокруг, и чтобы ни одного идиота с оружием не было в кустах. 

Грейнджер сомневалась, что хоть кто-то действительно рискнёт покушаться на её жизнь таким образом, под прицелом десятка камер, готовых снять каждый полёт заклинания или пули, но она была благодарна Драко за бдительность. 

Их конвой окончательно остановился и перестал пытаться пробиться через людей. Авроры, как и всегда, покинули машины первыми, оценивая обстановку. Только спустя минуту ручка двери дёрнулась с внешней стороны, выпуская Гермиону. 

Она покрепче перехватила букет в руке, второй ухватилась за протянутую Драко ладонь и ступила на ещё мокрый после дождя асфальт. 

Вспышки камер озарили пространство мгновенно. Аккуратно придерживая Гермиону сзади, Малфой повёл её вперёд, будучи готовым в любую секунду оттолкнуть того, кто осмелится подойти слишком близко. Александр впереди просил людей расступиться, Майкл за спиной прикрывал Алисию. 

Это оказалось чем-то более тревожным, чем Грейнджер ожидала. 

Люди отходили в сторону, цепляясь за её фигуру глазами, теперь уже не отводя их ни на мгновение. Липкое ощущение появилось на коже, похожее на чужое презрение, оседавшее на ней. Пришлось пройти всего около двадцати шагов ко входу. 

Там, слева от самой двери, без какой-либо таблички или подписи над ними, лежали букеты и цветы. Огоньки только что зажжённых свечей подрагивали на осеннем ветру. Никаких слов. Никаких фотографий. Чистая скорбь, пропитывающая самые простые вещи на свете. 

Гермиона почувствовала, как замерло её сердце. Она обхватила стебли лилий, замедлив шаг. Каждая пара глаз вокруг наблюдала за её движениями: от первого вздоха до последней слезинки, что пытались скатиться по щекам. 

С самым внимательным отношением, на которое она только была способна, Грейнджер осторожно подошла ближе. Она старалась не наступить ни на единый лепесток цветов, не задеть случайно оставленную слишком близко к букетам свечу. Её взгляд привлекла упавшая плюшевая игрушка. Маленький зайчик серого цвета с загнутым ушком, уже точно не новый, скорее, подаренный здесь одной из маленьких девочек, что пришла со своими родителями. 

Всего на минуту Гермиона стала ей. Она присела, перехватив игрушку в своих руках. Предательский комок в горле сглотнуть не получалось. Среди пострадавших в метро будут дети, и их будет немало. 

Одна мысль, что крутилась в голове — только не в числе погибших. Только не там. 

Грейнджер в почти гробовой тишине, нарушаемой лишь звуком затвора фотоаппаратов, вернула зайчика на место, с которого он, скорее всего, и упал и добавила к нему букет белоснежных лилий.

Этого всегда будет неизменно мало, чтобы помочь или передать ту скорбь, что она ощущала каждый раз, когда приносила цветы на стихийные мемориалы к собственному Посольству. Её слов всегда окажется недостаточно, когда нужно будет выражать соболезнования. 

Когда это наконец закончится? 

Гермиона потратила минуты, а по ощущениям — целые часы — пока рассматривала записки, оставленные вместе с цветами. На глазах навернулись слёзы, которые она поспешила спрятать, наклонив голову вперёд. 

Даже для неё, видевшую эту картину не впервые, это было слишком.

Грейнджер встала на ноги. Она мгновенно ощутила присутствие Драко у себя за спиной и его лёгкое касание до её локтя, чтобы напомнить, что он рядом. Взяв себя обратно в руки, она повернулась и посмотрела на собравшихся. 

Журналисты приготовились записывать каждое её слово, и она была готова их им сказать. 

— Сегодня мы столкнулись с трагедией, которая потрясла как маггловский, так и магический мир, — она начала уверенно, складывая руки перед собой. — От имени дипломатической миссии Министерства Магии, и от себя лично, я выражаю самые искренние соболезнования семьям погибших и пострадавшим в результате этого ужасного акта насилия.

Гермиона не обратила внимания на вспышку, едва не ослепившую её слева. 

— В этот тёмный час наши мысли и молитвы с теми, кто потерял своих близких, с теми, кто сейчас борется за жизнь в больницах, и со всеми, кто оказался затронут этой трагедией. 

Движение женщины прямо перед ней лишь едва сбило её с намеченной мысли. 

— Разумеется, мы находимся в постоянном контакте с властями Великобритании и Ирландии. Предпринимаются все необходимые меры для оказания помощи пострадавшим и обеспечения безопасности граждан обеих стран.

Всего мгновение ушло на то, чтобы перевести дыхание. 

— Я благодарю службы экстренного реагирования, медицинский персонал и всех, кто сейчас самоотверженно работает на месте трагедии. Ваш героизм и профессионализм вызывает глубочайшее уважение. В ближайшее время мы будем предоставлять дополнительную информацию, по мере её поступления. Сейчас же мы просим прессу и общественность проявить уважение к частной жизни пострадавших и их семей. 

Гермиона кивнула, сделав шаг в сторону. 

— Спасибо. 

— Посол Грейнджер! — вот и вопросы, которых она так ждала. Журналистка из второго ряда вытянула руку вверх и пробилась вперёд. — Есть ли какая-то информация об участии ИРА или Пожирателей смерти в этом теракте? 

«Как будто есть другие варианты», — мысленно заметила она.

— На данный момент у нас нет никаких доказательств, связывающих этот трагический инцидент с какими-либо конкретными группами или организациями.

— Существует ли риск нарушения Статута о секретности? — ещё один журналист крикнул свой вопрос. 

— Он практически исключён. Команды авроров работают в тесном сотрудничестве с маггловскими службами экстренного реагирования, чтобы минимизировать возможность раскрытия магии. 

— Состоятся ли переговоры с Ирландской стороной по поводу Северной Ирландии. 

Гермиона почти мотнула головой, но вовремя успела остановить себя от этого движения. 

— Они ведь были назначены на послезавтра, так? 

— Это действительно так, — она кивнула в подтверждение. — Однако, учитывая обстоятельства трагедии и идущее расследование, переговорный процесс будет перенесён на более позднюю дату. Помощь пострадавшим и поиск виновных сейчас в приоритете у Министерств обеих стран. 

— Вы не находите себя лично виноватой в том, что случилось? — особенно мерзкий голос с претензией вдруг прозвучал с правой стороны. Гермиона медленно повернула голову, встретив журналистку с блокнотом. — Вы не считаете, что именно неготовность британской стороны к переговорам спровоцировала теракт, унесший ещё десяток жизней? 

Гермиона на мгновение потерялась, почувствовав, как волна гнева и возмущения поднимается внутри неё. Однако годы дипломатической работы не прошли даром. Она глубоко вдохнула, сохраняя внешнее спокойствие, и обратила свой взгляд на девушку.

— Я понимаю, что в моменты кризиса возникает естественное желание найти виноватых, — начала Гермиона ровным, но твёрдым голосом. — Отвечая на ваш вопрос — нет. Я считаю, что терроризм никогда не может быть оправдан, и ответственность за эти трагические события лежит исключительно на тех, кто совершил этот чудовищный акт насилия.

— Но вы ведь не были готовы согласиться на условия Министра Уолша? — не успокаивалась она. — ИРА предупреждали, что теракты продолжатся. 

— Возможно, — в голосе промелькнула нотка злости всего на одном слове, — если бы переговоры состоялись через два дня, вы бы рассмотрели мою готовность к диалогу.

— Вы поэтому так тесно работаете совместно с Эйданом Флинном? Готовитесь к близкому диалогу? — она ухмыльнулась, почти оскалилась. — Весьма личное сотрудничество, как я бы выразилась. 

У Гермионы не было времени придумать более хлёсткий ответ. 

— Моя работа с Главой Отдела Международного Магического Сотрудничества ограничивается стремлением решить наши разногласия и создать безопасные условия для проживания волшебников в обеих странах так скоро, как это возможно. 

Грейнджер слегка наклонилась вперёд, её голос стал чуть тише, но не потерял силы:

— Сейчас не время для обвинений и спекуляций. Наша первоочередная задача — оказать помощь пострадавшим и их семьям, обеспечить безопасность наших граждан и предотвратить подобные трагедии в будущем. Я призываю всех присутствующих здесь представителей прессы сосредоточиться на распространении достоверной информации и поддержке общества в это трудное время.

Закончив, она выпрямилась, её взгляд оставался твёрдым и уверенным. Вокруг на мгновение воцарилась тишина. Журналистка, задавшая вопрос, выглядела несколько обескураженной, явно не получив той реакции, на которую рассчитывала.

Гермиона немного натянуто улыбнулась, завершая свои ответы на сегодня: 

— Благодарю всех за внимание, — а затем развернулась, чтобы в сопровождении помощницы и авроров зайти внутрь здания. Их встретил Ричард, прибывший через камин значительно раньше. 

— Список погибших увеличился ещё на шесть волшебников, — он передал в руки Грейнджер лист с именами. Она пробежалась глазами, не замечая никого из знакомых ей. 

— Издание какой газеты только что задавало мне эти вопросы? — Гермиона передала лист Алисии. 

— Журнал «Волшебная Волна», — Маккензи раздражённо вздохнул. — Ходили слухи, что Эмили спонсировала их редакцию в течение долгого времени. 

— Оно и видно, — бросила она в ответ, пока оставляла палочку на входе. — Ещё что-нибудь? 

— Мистер Поттер вышел на связь, но сначала он хочет поговорить с мистером Малфоем, — он выглядел почти виноватым, хотя Грейнджер прекрасно понимала, почему расстановка выходила именно такая. 

— Хорошо. Малфой, не затягивай. Мы выезжаем сразу, как только ты закончишь. 

Он не спросил, куда они поедут, на его лице и так было написано достаточно. Гермиона не посчитала нужным объяснить, проходя вперёд к своему кабинету. Она повысила голос, нервно огрызаясь: 

— И выясните, чёрт подери, откуда этот журнал знает о моей работе с Эйданом! 

~*~

— Ты не можешь так просто взять и ворваться в мой офис посреди рабочего дня, — процедил Эйдан, вставая из-за стола. 

Гермиона закрыла за собой дверь, тут же палочкой накладывая защитные заклинания. 

— Конечно, могу, — спокойно ответила она. — Двадцать человек погибли во время теракта в Лондоне, а журналистка из издания твоей помощницы спрашивает меня, не трахаюсь ли я с тобой в перерывах от работы.

Она утратила всякую сдержанность за последние двадцать минут, пока ехала в Министерство Магии Ирландии. Больше всего ей хотелось подняться ещё на несколько этажей выше и взглянуть в глаза Министру. Увидеть там его самодовольство и гордость, а затем расписать ему перспективы его будущего. 

Но Грейнджер успела отправить на разведку своих работников, чтобы убедиться, что ни Уолша, ни Эмили в здании не будет, чтобы буквально ворваться в отдел Флинна. Только ради того, чтобы особенно жёстко спросить: 

— Не хочешь объяснить, как информация о нашей работе утекла в прессу, через неделю после того, как мы договорились? 

— А я должен это объяснять? — он присел на край своего стола и сложил руки на груди. — В моих интересах, по-твоему, рассказывать прессе, что я работаю против страны? 

— Из числа моих людей никто бы не стал, — отрезала Гермиона. — Никто. 

— Ты думаешь, я не знаю, что в Британском Министерстве давно ищут крота? — Эйдан нагло ухмыльнулся. — Пытайся выставить меня виноватым, но это ко мне будут вопросы после, а не к тебе. У меня нет ни единой причины рассказывать журналистам. 

— Это подрывает профессиональное доверие и ко мне, когда она в контексте трагедии спрашивает, не находимся ли мы в отношениях. 

— Ты же не всерьёз пытаешься обвинить меня в том, что она задала тебе такие вопросы? — он удивлённо вскинул брови. — Гермиона, ты умнее этого. Причём намного. 

— Я повторюсь, — она сделала шаг вперёд. — Двадцать человек погибло сегодня, за два дня до переговоров. Это совпадение? 

— Я не знаю. 

— Я соглашаюсь с тобой на приватную встречу, а через неделю ирландский журнал спрашивает, не связывает ли нас что-то большее, — ещё один шаг. — Это совпадение? 

— Нет. 

Ещё один шаг почти вплотную.

— Сколько Министров подтвердят своё присутствие на саммите после этих событий? 

— Немногие. 

— Так это совпадение? И у меня нет поводов для подозрений? 

— Мерлин, Гермиона, — он шумно выдохнул, и она почувствовала его дыхание на своих губах. — Конечно, есть. Они всегда есть. Но я бессилен в попытках оправдаться перед ними. Мне нечего ответить, кроме того, что мой риск выше. 

— Выше, — она внезапно для него согласилась. — Но сейчас ты в более выгодном положении, чтобы обвести меня вокруг пальца. 

— Что мне сделать? Дать тебе непреложный обет? Другую магическую клятву, чтобы ты мне поверила? 

Она вдруг поняла, насколько близко подошла. Всё ещё смотря прямо Эйдану в глаза, Грейнджер дышала с ним одним воздухом, почти касаясь кончиками пальцев его рук. 

— Чего ты хочешь от меня? — почти шёпотом спросил Флинн, опуская взгляд. — Гарантий? Как я могу тебе их дать, когда ещё утром я пил кофе и думал о переговорах, а через десять минут получил новости о взрыве? 

Она почти задержала дыхание, не чувствуя земли под ногами. Как близко она была к этому маленькому шагу. Миллиметры до того, как её кончик носа коснётся его. 

— Я хочу верить человеку, который предложил мне союз, — прошептала она. — Правда хочу верить хоть в кого-то, кто не сошёл с ума в этом здании и не поддерживает безумие Уолша. Ты хоть представляешь себе, как это трудно? 

— Верить в адекватность? — он приглушённо усмехнулся. 

— Верить тебе. 

Его рука коснулась её. Пальцы медленно очертили такую лёгкую, невесомую линию по её ладони, посылая мурашки вверх до самой шеи. Гермиона прикрыла глаза. 

Этот соблазн, смешанный со всплеском эмоций и адреналином, бушующий в крови, сейчас сыграл с ней злую шутку. Как мало на самом деле было нужно. Сумасшествие, срывающее двери контроля с петель, красивый мужчина, умеющий ответить на её претензии и пара сантиметров расстояния. 

— Ты женат, — резко произнесла Гермиона тем же шёпотом.

— И что? 

— Ты Глава Отдела. 

— И что? — повторил Эйдан, откидывая пряди её волос назад. 

— Ты — соратник Уолша. 

— И. Что. 

Она распахнула глаза, чувствуя прикосновение на открытом участке своей шеи. 

Как легко было этому поддаться…