28 лет (ну бросьте, почти 30): Эдгар Аллан По

На пляж По ездил редко и неохотно, да и никогда не зарекался, что оно ему в радость. Сидеть потеть и.. Пропотевать на липком песке – занятие не самое приятное, не то что работать в прохладных и уединенных местах, где он привык бывать. Однако, так или иначе, выбравшись из зоны комфорта, можно было почерпнуть идей для нового романа.

О, и безусловно там же ещё была ты. Так, приятное дополнение – уж точно не основная причина, по которой он туда приходил.

Целый день Аллан ютился под зонтиком, малюя свои почеркушки, и даже не смел коснуться морской глади. Он не ошибался, думая, что мокрый песок и знойное солнце – давние враги. Пожалуй, единственным утешением для него были приятные прохладительные напитки из бара.

Только По всё равно решительно хотел поразвлечься и в полной мере провести время на пляже с пользой, для вдохновения и новых сюжетов. Улизнув из отеля, он примостился на пляже в бесплатном шезлонге.

Солнце расположилось куда ниже, чем в палящем зените, а небо теплилось оранжевыми красками; кожу ненавязчиво обдувал лёгкий бриз – всё как он любит. Вновь сосредотачивая внимание на страницах у себя в руках, По не замечал, кто проходит мимо, и даже Карл, иной раз играющий с его волосами, писателю вовсе не мешал.

— А, так вот куда ты подевался.

Услышав твой голос, он едва не подпрыгнул. Безобидно на это усмехнувшись, ты присела на соседнем лежаке.

— Работаешь над новым романом?

Он медленно кивнул, уставившись строго в сыпучий песок, стесняясь ещё хоть раз взглянуть на тебя. Ты до сих пор в бикини, хотя сверху всё-же накинула длинное полу-прозрачное парео. Одного взгляда хватило, чтобы навсегда поселить этот образ в памяти.

— Тогда не буду мешать. Понаслаждаюсь морем ещё немножко.

Не успело разочарование захлестнуть его, как ты уже следовала вдоль берега, посему оставалось лишь проводить тебя долгим, томящимся взглядом (а ты даже и не заметила).

Эдгар со спешкой закопался в своих бумажках, отчаянно пытаясь продолжить писать и не думать о том, что настойчиво лезет в голову.

Обстановка... Морской курорт. Вполне себе.

Начал он записывать первые небольшие детали.

Орудие убийства... Нож? Или слишком избито?

Постепенно солнце стало клониться к горизонту. Читать и записывать свои мысли стало уже посложнее, поэтому он предпочёл позапоминать, что бы ни пришло на ум.

Преступник... Мотив... Думаю, преступление страсти лучше всего подходит. Если же-

Ты бродишь в воде у самого берега, насколько он заметил. Море едва доходило тебе до щиколоток, пока ты завороженно глядела на горизонт. Парео словно растворялось в мягком свете заходящего солнца.

Как же это убийство произойдёт? По неосторожности? Чтобы кого-то подставить? ...или с загадкой в запертой комнате?..

Солнечный диск уже коснулся морской глади. Глубокие рыжеватые лучи не только подсвечивали всё вокруг, но и окончательно слились с очертаниями твоей прозрачной накидки, как-будто её и не было.

З-запертая комната-

А ты – лишь обрисованный лучами силуэт... В другой раз – глядишь, и не узнаешь, ты ли это, однако По был уверен, что перед ним ни кто другой.

Плавности твоего тела – прелестные изгибы – изящнее любых музейных скульптур.

Агх! Быть бы ему художником-

На чём это я?.. Ах да. В запертой комнате... ноздри щекочет аромат соли...а на языке томится вкус- вкус её-

Ветер развевает твои волосы как-будто любя.

Проклятие.

На его взгляд, ты слишком далеко, но при этом настолько близко, что даже неудобно. Аллану хотелось тебя коснуться, обнять и души не чаять, и он боялся, что не сможет совладать с собой. И так уже вцепился в свои наброски, что вот- вот порвутся – не жить ему ни дня если ты сейчас подойдёшь.

А очертание твоё тем временем всё ближе и ближе. И с каждым шагом ему всё отчётливее грезился манящий запах твоей кожи, да так, что он почти задрожал, когда ты позвала его по имени.

— (Т/И)! Мне- — выпалил Эдгар, когда сей пыл перешёл все границы. — М- мне пора, прости пожалуйста!

И он бросился прочь, не забыв своего питомца, оставляя тебя у шезлонга в полном смятении. Ты лишь вздохнула.

К тому, что По временами вёл себя довольно странно, уже несложно было привыкнуть.