- Ло’ота, это безумие! – Тсахик недовольно хлестнула себя хвостом по ногам. – Тебе просто не хватит сил, чтобы долететь до островов! Почему ты так спешишь?!
Ло сидела у подножия Древа Души, прижавшись щекой к бугристой коре.
- Я уже объясняла, матушка. У меня нет времени залечивать раны. Я не знаю, как воевать с людьми, я в принципе не умею воевать! И хотя Ка’ани много почерпнул от Джейка, но ему все равно не хватает знаний! Потому что Джейк знает эту кухню изнутри, он сам в прошлом военный. И сейчас мы отчаянно нуждаемся в его помощи… Ладно, хотя бы в совете! Матушка, пойми, я и в самом деле не справлюсь одна! Я даже не знаю, с чего начать!
- Не кричи. – Мо’ат поморщилась. – Торук Макто зря улетел на острова. Я говорила ему, что мужчина, воин не должен бежать от войны, но он решил иначе. Моя дочь тоже пыталась переубедить его, все пытались. Но он принял решение. Так почему ты думаешь, что он послушает тебя?
- Потому что мне есть что ему сказать.
- Ты слишком уверена в своих силах, Ло’ота. И я боюсь, что твоя уверенность обернется против тебя.
- Даже если так! – Охотница упрямо сжала губы. – Я должна попытаться! Ка’ани передаст Норму накопитель, и тогда у нас будет вся необходимая информация. С ней я и отправлюсь на острова.
- Торук Макто ведет свою войну, Ло’ота. Тебе об этом известно.
- Естественно! – Ло запретила себе думать про Нетейама, боясь вновь расклеиться. – Мне это известно, матушка! Но, как я и сказала, сейчас у меня нет выбора! Ка’ани разговаривал с Тарсемом? Нижнюю деревню необходимо оставить. Тут слишком опасно!
- Эйва защитит нас…
- Нет!
Ло вскочила на ноги, но тут же покачнулась и ухватилась за ствол Древа, чтобы не упасть. Ранение, последовавшая за ним кровопотеря, недавнее сотрясение мозга и общее напряжение, в котором она жила все эти месяцы, давали о себе знать. И хотя она старалась не показывать свою слабость, организм делал все, чтобы она просто сидела и залечивала свои раны. Но эту роскошь охотница не могла себе позволить.
- Нет, – добавила она тише. – Никто нас не защитит, матушка. Только мы сами. И чем раньше все переберутся в Парящие горы, тем лучше. Или ты забыла, что случилось перед сезоном дождей?
- Я все помню, Ло’ота! Но Великая Мать не оставляла нас в самые трудные времена, не оставит и сейчас. Отчего твоя вера вдруг пошатнулась?
- Потому что я видела, на что способны люди. Видела своими глазами! Матушка, все изменилось! Ну неужели ты сама это не видишь?!
Тсахик закрыла глаза.
- Я много чего повидала на своем веку, Ло’ота. Когда-то я, как и ты, была полна огня. Но со временем мое пламя утихло, и остались лишь угли, подернутые пеплом. И мое место у ног Эйвы, а не на поле боя, - сказала она и добавила весомо: - Как и твое! Еще много лет назад Эйва указала путь, повредив тебе руку. Но ты справилась с этой раной и пошла путем таронью. Пошла не своим путем! И сейчас Великая Мать уже недвусмысленно дала тебе понять, что будет, если ты продолжишь противиться своей судьбе. Ты не воин, Ло’ота, ты никогда не была им! Но ты всегда слышала голос Великой Матери, она всегда отвечала тебе и выделяла тебя среди других женщин. Так отчего ты продолжаешь противиться Ее воле?
- Потому что если я сейчас опущу руки, если, как и ты, сяду у ее ног, то мы все погибнем! Ну почему ты меня не слышишь, Мо’ат?! Не время философствовать! Мы должны действовать! Великая Мать сейчас бессильна! Люди просто обольют лес химикатами, и Древо Души погибнет! Тут все погибнет! И не только наш лес, но и вся планета!
- Я это понимаю. - Мо’ат тяжело вздохнула. – Но война – не твое дело, Ло’ота. Сойди с этого пути и займи место, которое тебе предназначено. От тебя мало пользы в бою, как я и сказала. Но как проводник воли Великой Матери ты будешь бесценна. У тебя с ней сильная связь, она выбрала тебя…
- Мы опять пошли по кругу. – Ло покачала головой. – Хватит, матушка. Я приняла решение. Я отправлюсь на острова и поговорю с Джейком.
- А если твой новый икран тебя сбросит? – Мо’ат зашла с другой стороны. – С Сивин вы летали много лет, а этот икран тебе незнаком. Он очень крупный, тебе тяжело будет с ним справляться.
Ло молча пожала плечом, не желая продолжать этот бессмысленный спор. Все, что Мо’ат говорила ей, она и сама уже не раз обдумывала. Кексик и в самом деле может ее сбросить, может ей не подчиниться, может показать характер уже в тот момент, когда они будут над океаном. Все может быть! Но иного пути у нее нет. Бесспорно, у ученых есть конвертоплан, и можно использовать его. Но где гарантия, что его не собьют по пути? Что он хотя бы сможет подняться в воздух? Так что в плане маскировки икран более надежен.
- Я пару дней полетаю на нем. К тому же Ка’ани будет со мной и подстрахует, в случае чего.
Ло помолчала и повторила, пытаясь убедить и Мо’ат, и себя:
– Я все решила. Я должна это сделать. Должна отправиться на острова!
Вечером того же дня.
Подойдя к могучему дельта-дереву, где она оставила икрана, Ло издала короткий горловой звук, которым обычно призывала Сивин. Однако икран лишь зашуршал где-то в ветвях, но вниз не слетел. Проигнорировал он и свист, лишь зашипел в ответ. Ло нервно дернула хвостом.
- Я долго буду тебя звать?! Спускайся!
Икран вновь издевательски зашипел, и охотница, махнув рукой, повернулась к дереву спиной, сделав вид, что собирается уходить.
- Ну и черт с тобой!
Но не успела она сделать первый шаг, как икран, шумно хлопая крыльями, приземлился прямо перед ней, коротко взревел и толкнул Ло головой, едва не сбив ее с ног.
Охотница, рассмеявшись, поймала его за гребень на нижней челюсти и прижалась лбом к морде икрана.
- Почему ты такой вредный, малыш? Ты же такой хороший котик, а ведешь себя как твой хозяин.
Нервные отростки икрана скользнули по ее плечам, и Ло’ота, поймав один из них, сотворила тсахейлу. Однако садиться в седло она не спешила, а вместо этого внимательно осмотрела его, провела ладонью по ремням и покачала головой: Кексик пробыл в этой сбруе несколько месяцев, и в местах, где ремни были затянуты слишком туго, образовались кровоточащие раны. Неудивительно, что он вел себя так агрессивно и при первой встрече сразу же напал на нее. Сложно быть спокойным, когда ты испытываешь такую мучительную боль!
- Давай-ка мы все это с тебя снимем.
Однако сказать оказалось проще, чем сделать. Кексик стоял смирно, лишь иной раз нервно хлопал крыльями и шипел, но Ло все равно измучилась, расстегивая все пряжки и фастексы. Если бы у нее действовала вторая рука, то дело пошло бы гораздо проще и быстрее. (На правой руке Ло действует только три пальца: большой, указательный и средний. Безымянный палец у нее не сгибается, а от мизинца осталась лишь первая фаланга. Поэтому ей сейчас сложно выполнять даже самые простые манипуляции).
Наконец сумев снять с икрана седло и упряжь, Ло’ота ласково погладила зверя, а после, присев, развернула на земле заранее припасенную аптечку, которую собирала сама.
- Вот так, мой хороший. Сейчас я обработаю твои раны, и ты сможешь отдохнуть.
Икран, конечно же, не понимал ни слова. Но так как между ним и его нынешней наездницей была связь, он чувствовал ее намерения, а потому беспрепятственно позволил Ло промыть многочисленные пролежни, которые образовались от слишком долгого контакта строп со шкурой банши.
Однако, делая это, Ло все равно чувствовала себя самой последней сволочью. По уму надо было бы оставить банши в покое, и дать ему время на то, чтобы раны затянулись. А вместо этого она собирается вновь надеть на него седло уже буквально через пару дней. И более того, несчастному зверю придется нести ее на себе двое суток…
- Прости меня, мой котик.
Охотница вновь погладила Кексика, обняла его за шею и уткнулась лицом в его шкуру. Икран же, повернув к ней голову, издал негромкий звук, похожий на что-то среднее между клекотом и шипением. Услышав его, Ло невольно улыбнулась.
– Ты такой же болтун, как и моя Сивин. Только она гораздо меньше тебя.
Она помолчала, а потом вновь заговорила:
- Я бы не стала тебя мучить, малыш, но мне очень-очень надо на острова. А подчинить другого икрана я не смогу, ведь ты практически оторвал мне руку. Но ты не со зла, я понимаю. Ты же такой ласковый котик… Мы слетаем к Джейку, пробудем там несколько дней, а потом вернёмся, и я свяжусь с твоим хозяином. Ты же скучаешь по нему, да? Ты чувствуешь не так, как мы, но ты все еще помнишь его. Не переживай, мой хороший, вы скоро увидитесь.
Она провела ладонью по шее Кексика, стараясь не задеть раны, но пальцы ее вдруг наткнулись на шрам слишком уж правильной формы. Вздрогнув, Ло открыла глаза. Ей даже не надо было рассматривать этот шрам, чтобы понять, как и когда он появился.
Три месяца назад, на пустоши возле города. Так значит, кто-то из солдат оказался метким стрелком и ранил икрана. Чудо, что он сумел выжить!(Данные события описаны в первой книге в 3 главе)
- Ничего, малыш, теперь твой хозяин не даст тебя в обиду…
Но сказав так, она тут же тяжело вздохнула. С момента ее побега прошло совсем немного времени, а ей уже кажется, что это было несколько лет назад, что это вообще был сон, просто кошмарный сон!
А еще ей стало чуть легче после того разговора с Мо’ат. Ло словно выплеснула часть своей боли и теперь хотя бы могла дышать. Еще не жить, еще не улыбаться, но хотя бы дышать. Однако каждый раз с наступлением ночи ей вновь становилось невыносимо тяжело.
Помотав головой, Ло’ота в последний раз погладила икрана и мысленно отдала ему приказ, отпуская его. Тот, оттолкнувшись лапами от земли, взлетел, разорвав тсахейлу. Охотница же свернула аптечку, а после сцепила фастексами(Полуавтоматическая застёжка для соединения тканевых лент, строп, ремней) седло и упряжь и, перекинув их через здоровое плечо, пошла в сторону деревни.
Ночь постепенно вступала в свои права, и в стремительно темнеющих небесах зажглись первые звезды, а очертания огромных планет становились все более четкими.
Зажигались огоньки и в лесу: растения нижнего порядка стремительно наливались светом, и вскоре вся тропа под ногами охотницы уже сияла приятным нежно-зеленоватым оттенком.
Начинали испускать свет и другие растения, наполняя лес сотнями разноцветных огней. Многие растения светились целиком, а на каких-то флюоресцировала лишь поперечная жилка на листве.
А последним штрихом, неким завершающим аккордом были гигантские панопиры, которые парили где-то высоко-высоко над головой Ло, частично скрытые ветвями деревьев. Эти зоопланты всегда напоминали охотнице огромных ало-розовых медуз, которые светились ярче, чем многие другие растения.
Осторожно ступая так, чтобы не помять бутоны ночных цветов, охотница заставляла себя думать о том, как она полетит на острова, как будет разговаривать с Джейком. А еще сможет искупаться в океане – разве это не прекрасно?
Но подлый внутренний голос тут же отмел ее жалкие попытки отвлечься: эй, детка, но ты же опять хочешь думать о Нем, а не о Джейке! Ну что ты маешься, тебе ведь этого так хочется! Видишь, ты уже и повод нашла, чтобы с Ним связаться! Всего-то и надо включить одну из тех гарнитур, которые у тебя есть! Ты можешь это сделать прямо сейчас, ведь они обе у тебя с собой. Просто включи ее! Сейчас ночь, он наверняка в казарме или на тренировочной площадке. И он ответит тебе! Давай же, ну!
Нет.
Ло покрепче сжала пальцы, придерживая упряжь икрана. Нельзя. Сигнал перехватят. Воспользоваться этим каналом связи она, скорее всего, сможет только один раз. И времени на разговоры не будет: нужно просто назвать время и место встречи. А после того, как икран и его наездник воссоединятся, она сразу же должна уйти, потому что если она задержится хотя бы на минуту, то…
То слишком велика вероятность, что в город Майлз вернется уже не один.
Грустно усмехнувшись, Ло пригнулась, поднырнув под пышную лапу веерного папоротника, который светился приятным зеленовато-розовым светом. Надо просто жить. Жить так, словно ничего не было. И нельзя думать о нем, нельзя вспоминать. Иначе можно сойти с ума.
Конечно, нельзя, но…
- Ло’ота!
Голос Ка’ани вырвал ее из пучины мыслей, и она, выйдя на тропу, заставила себя улыбнуться встречавшему ее охотнику.
- Что такое?
- Я увез этот… накопитель к ученым, как ты и просила. Они что-то с ним сделали и теперь ждут тебя.
- А почему Норм просто не связался со мной?
Ка’ани вдруг оскалился:
- Потому что связь не работает! Я тоже пытался, но у меня ничего не вышло.
Удивившись, Ло поднесла руку к шее и, включив гарнитуру, попыталась связаться с Нормом. Однако в наушнике стояла тишина, не прерываемая даже шумом помех. Ка’ани же, наблюдая за ней, проговорил:
- Я не знаю, почему это и…
- Потому что нам глушат связь! – Ло опустила руку и подняла взгляд на охотника. – Отдай приказ своим, чтобы они уводили всех на’ви из нижней деревни! Быстрее! Встретимся у ученых!
И, развернувшись, она бросилась в обратную сторону, проклиная себя на чем свет стоит. Надо было не медлить, а сразу же лететь к Норму! Что такого он раскопал на этой флешке, что аж послал Ка’ани искать свою бывшую коллегу? Как люди сумели заглушить связь тут, в зоне электровихря? Нет, гарнитуры тут и без того работали из рук вон плохо, но работали же! А сейчас сигнала нет совсем. Неужели у людей появилась какая-то новая разработка, которая позволяет им…
Ее мысли были грубо прерваны. Под ноги Ло попался корень, и она, не заметив его, споткнулась и рухнула на землю. Плечо мгновенно прострелила такая боль, что перед глазами у охотницы все поплыло, и несколько секунд она лежала без движения, прилагая все свои силы, чтобы не закричать. И хотя она не издала ни звука, но в душе буквально вопила от боли, вот только не от физической. Ведь это она виновата! Во всем виновата только она! Не надо было засиживаться тут, не надо было вообще сюда возвращаться! Это все по ее вине! Она подвергла опасности жизни всех жителей деревни!
Со стоном поднявшись на локте здоровой руки, Ло заставила себя встать и, подобрав упряжь, вновь зашагала вперед. Поздно заниматься самобичеванием. Сейчас надо убираться отсюда. И как можно быстрее!
Кексик, словно почуяв ее, с шумом приземлился перед охотницей и, змеёй скользнув вперед, практически вновь сбил ее с ног, так что Ло была вынуждена ухватиться за его шею.
- Это снова я, котик.
Перекинув упряжь через локоть, Ло’ота сотворила тсахейлу и, взявшись за один из нервных отростков икрана, с трудом взобралась ему на спину.
Икран поднялся в воздух в три мощных взмаха, и Ло, отчаянно боясь упасть, всем телом прижалась к нему. Каждый взмах крыльев болью отдавался в ее плече, перед глазами плыли красные пятна, но самым страшным было то, что охотница чувствовала: еще немного, еще несколько секунд, и ее пальцы разожмутся, и тогда она камнем полетит вниз. Сивин, быть может, сумела бы ее подхватить, но Кексик летел с ней лишь в третий раз, и нечего было даже думать о том, что он успеет подстроиться под нее. А это значит…
Ее пальцы разжались, и Ло, прежде чем провалиться в черноту, выдохнула:
- Котик, я падаю…
- Шарлотта! Шарлотта!!! Очнись, Шарла!
Медленно открыв глаза, Ло увидела склонившегося над ней Норма и выдохнула устало:
- Не ори.
- Нет, ты определённо родилась в рубашке! Ты понимаешь, что ты могла погибнуть?! Ты…
Охотница поняла, что лежит на траве недалеко от базы ученых. Кексик все же донес ее, не уронил. Что ж, значит ей еще не время умирать.
Взгляд ее бездумно скользнул по деревьям, хромированным стенкам жилых модулей, на которых уже зажигались первые золотые блики восходящего солнца, и… Стоп! Солнце?! Но ведь она улетала из деревни ранним вечером! Однако сейчас не было времени размышлять о подобном, и Ло, кашлянув, спросила:
– Что с накопителем?
- Шарла, твои раны открылись, тебе надо…
Ло, скосив взгляд на раненое плечо, равнодушно отметила, что повязки насквозь пропитаны свежей кровью. Но ее сейчас волновало другое.
- Что с накопителем, Норм?!
Аватар молчал, а когда он заговорил, Ло вдруг показалось, что она вновь падает и сейчас ее некому подхватить.
- Этот накопитель пуст, Шарлотта.
Несколько часов назад.
…Она понимала, что надо уходить. Ка’ани не стал бы просто так срывать всех с насиженного места и гнать в верхнюю деревню. И она знала, что должна уйти вместе с остальными, но… Но какая-то неведомая сила заставила ее отделиться от клана, спуститься по скалам и опуститься на колени у Древа Души.
Мо’ат сотворила тсахейлу с Древом и закрыла глаза. Она слышала голоса детей, плач женщин, крики икранов и мужскую брань. А потом вдруг все стихло и… И тишина взорвалась ревом двигателей, грохотом выстрелов и резкими голосами демонов, которые ворвались в деревню, неся с собой лишь смерть, разрушение и запах дыма и крови. Но тсахик так и не двинулась с места. Почему-то она была уверена, что должна быть здесь.
Шаги.
Тсахик шевельнула ушами. Так мог ступать лишь опытный охотник, вот только все охотники уже поднялись в верхнюю деревню. Все до единого, готовые обороняться до последнего. Но раз все охотники там, то кто же сейчас стоит за ее спиной?
Она медленно вдохнула теплый ночной воздух и среди обилия запахов безошибочно определила чужеродный: терпкий аромат горького мускуса и металла.
И вдруг Мо’ат поняла, кто это; словно сама Великая Мать шепнула ей имя того, кто сейчас стоял посреди пустынного плато. Но, как ни странно, тсахик не чувствовала исходящей от врага угрозы. И хотя совсем недалеко грохотали выстрелы и слышались крики раненых, она медленно закрыла глаза и заговорила:
- Я слышу твои шаги, демон, так что можешь не таиться. Та, кого ты ищешь, уже улетела. Сейчас она далеко отсюда, и ты не сумеешь ее догнать.
- Почему ты решила, что я кого-то ищу?
У этого демона был глубокий красивый голос. Мо’ат невольно улыбнулась: будь этот демон одним из них, то при одном только звуке его голоса многие молодые охотницы теряли бы голову. И, сама от себя не ожидая, вдруг задала вопрос:
- Как ты звал ее, демон, когда вы были наедине?
За ее спиной воцарилась тишина, а после тсахик услышала короткое:
- Котенок.
Этот ответ заставил Мо’ат на несколько секунд задуматься. В голосе врага она не слышала злобы или ярости, не слышала ненависти. Лишь усталость и… печаль?
- Несколько дней назад ее принес икран: измученную, раненую…
Голос демона дрогнул.
- Она ранена?!
- Да. – Мо’ат кивнула. – Она никогда больше не растянет лук. Эйва сделала так, чтобы Ло’ота наконец-то сошла с пути таронью и встала на путь тсахик…
Тончайшие корешки древа сминались под подошвами ботинок демона, но тсахик, хотя чувствовала боль Древа и слышала приближающиеся шаги, все же не оборачивалась.
- Но она не одна. Мы не оставим ее. И когда ее раны заживут, то она займет то место, которое было предназначено ей с самого начала. А что до тебя… Не ищи ее. Она проливала слезы о тебе, она звала тебя. Она выбрала тебя, и все эти годы, что я ее знаю, она ждала тебя, точно чувствуя, что ты возродишься из пепла. Лучшие охотники клана предлагали ей стать женой одного из них, но она неизменно отказывала. И все эти годы я не понимала истинной причины, а теперь…
Мо’ат наконец-то обернулась и прищурилась, рассматривая рекомбинанта. И тут же сама себе призналась: да, будь он одним из них, она бы не раздумывая отдала ему свою названую дочь. Ло’ота выбрала красивого, сильного воина, отрицать это было невозможно, да и просто глупо. И это был бы хороший, крепкий союз: сильный смелый воин и мудрая тсахик.
Но вот только он не был одним из них.
Шаманка оскалилась.
- Делай то, зачем пришел, демон. Ты ведь пришел сюда убивать, верно? Так не медли. Я готова уйти к Великой Матери.
Демон покачал головой.
- Я не собираюсь тебя убивать, – сказал он. – Но не все тут такие милосердные, как я. Уходи!
Грохот выстрелов ударил по ушам, и Мо’ат, поднявшись на ноги, стала медленно отступать, не сводя глаз с демона, который только что отправил несколько крохотных смертей к безмолвным небесам, то ли подавая сигнал своим, то ли…
Тсахик вдруг поняла, что не может уйти просто так. Что-то заставило ее остановиться. Демон не задавал вопросов, точно понимал, что она все равно на них не ответит. Но там, на дне этих желто-зеленых глаз она видела тоску, практически отчаяние! И поняв это, Мо’ат вздохнула:
- Я передам ей твои слова, демон. Когда вновь увижу. Если увижу.
Демон молчал. И когда Мо’ат уже отвернулась от него, готовая скрыться в зарослях, он вдруг выдохнул коротко:
- Скажи ей, что я ее помню. И никогда не забуду.