Руслана стояла в небольшом темном помещении, в котором от силы могли бы еще поместиться кровать да стол со стулом. Комната, которая скорее напоминала ящик, будто бы тускло светилась, но исходивший от стен свет был более чем холодным и пробиравшим до костей. В стене было квадратное отверстие, которое некогда служило окном, но сейчас дыра была скорее простым разнообразием в этой комнате. За дырой не было  ничего>. Ни света, ни тьмы — просто ничего. Иногда по стенам проходила едва заметная волна, и от этой вибрации Руслане становилось не по себе.

Оглядевшись по сторонам, девушка поняла, что отсюда ей не выбраться. Дверей, даже хотя бы маленького намека на них нигде не было. Только четыре темно-серых с коричневым отливом стены, пол и потолок такого же цвета да дыра. Почему-то девушке подходить к этому псевдоокну совсем не хотелось, а лишь короткий взгляд на него, вернее, за него, бросал в дрожь.

Когда девушка огляделась кругом и поняла, что ей точно никак не выбраться наружу, она бросила взгляд на пол и, увидев свои босые ноги, внезапно осознала, что из одежды на ней только порванное и грязное подобие некогда белой рубашки да порванные до колен тоже давно уже не белые штаны. Рубашка тоже была нецелая: одного рукава явно не хватало. Руслана, взглянув на свою обнаженную руку, заметила, что ее татуировка как-то подозрительно болит. Ворон, смотревший на нее с плеча, внезапно каркнул так оглушительно громко, что девушка вскрикнула от неожиданности и зажала уши. Спустя мгновение дикая боль пронзила ее плечо, словно кто-то вырвал кусок плоти.

Руслана на автомате ладонью схватилась за плечо, которое ныло до невозможности, но потом, отведя руку в сторону, она очень удивилась: крови не было, а огненная пульсация прекратилась так же внезапно, как и началась. На том месте, где должна была быть татуировка, не было ничего, просто кожа, смуглая и резко контрастировавшая пусть с грязными, но все-таки светлыми одеждами девушки. Руслана какое-то время тупо смотрела на свое плечо, но затем резко повернулась, услышав очередное «кар».

На полу с поломанными крыльями и поклеванной грудиной, весь истекая кровью, на девушку смотрел белый ворон, тот самый, что она видела в своем детстве, тот самый, которого она не успела спасти. Птица каркнула еще несколько раз, а затем замолчала, пристально посмотрев глазами-бусинами прямо на Руслану. Воспоминания о той боли разом захлестнули девушку и она, чувствуя, что не в силах сдерживаться, дала волю эмоциям. Упав на колени и низко склонив голову, Руслана заплакала, тихо, с молчаливым надрывом. Все тело девушки сотрясалось в беззвучных рыданиях, но потом, подняв глаза на птицу, девушка заметила, что ее нигде нет.

Грязно-белые глаза благодаря слезам очистились и стали гораздо яснее, стали еще больше контрастировать со смуглой кожей и темно-каштановыми волосами. Казалось, глаза — осколки света, — два шрама — пересекающиеся судьбы, — белый ворон на плече — птица вернулась на место — и грязная, но все же светлая одежда были выражением внутреннего мира девушки. Вытерев тыльной стороной ладони слезы, Руслана порывисто встала и принялась лихорадочно оглядываться по сторонам. Только потом она поняла, что татуировка появилась вновь. На мгновение стало тепло, даже холодный свет, исходивший от стен, не мог дотронуться до девушки, но это длилось недолго.

Руслана услышала шаги. Звук был такой, словно кто-то шел по пустынному коридору.

«Откуда здесь коридор, когда я вижу только жалкое подобие окна и четыре стены? Здесь же нет ни двери, ни вентиляции. За пределами этого ящика есть хоть что-то? Сильно я в этом сомневаюсь. Но почему я чувствую, что у меня стали дрожать руки и подгибаться колени? Неужели это надежда? Неужели отсюда есть выход? Черт, и почему же я боюсь повернуться? Ведь шаги раздаются за моей спиной!»

Стоило Руслане додумать последнее, как шаги тотчас же прекратились. Девушка сглотнула и, не желая больше трусливо прятаться и подставлять неизвестности свою спину, живо повернулась. То, что она увидела перед собой, попросту разбило всю ее решительность вдребезги. В летнем платье, удивительно легком и милом, стояла Лена и смотрела на девушку. Светлые волосы трепал ветерок, которого Руслана не чувствовала. Ее волосы будто бы тяжелым камнем давили на плечи, заставляя немного сутулиться.

От Лены словно бы исходил свет, который без колебаний подавлял сопротивление тусклого свечения стен, озарял комнату чем-то радостным. Но Руслана подалась назад, не сводя с Лены глаз, пока не уперлась спиной в удивительно-холодную стенку, до которой еще не добралось тепло светловолосой девушки.

«Зачем ты пришла сюда? — чуть ли не с рыком хотела выбросить Руслана, но губы не слушались. — Зачем ты пришла в эту комнату, где больше нет НИЧЕГО? Когда-то она была больше, когда-то у нее и вовсе не было краев! А сейчас ты стоишь с таким видом, будто бы жила здесь, забрала отсюда все, что только можно было и нельзя унести! Зачем ты вернулась? Что, захотелось посмотреть на то, как я живу здесь без тебя? Прекрасно живу! Разве ты не видишь? — горькая и ядовитая усмешка рассекла левую сторону лица. — Убирайся прочь отсюда. Ты не должна здесь быть! Ты не должна больше меня трогать! Хватит. Я устала. Я столько лет скрывала в себе это чертово чувство. Я простила тебе всю ту боль, что ты когда-то мне причинила, хотя я так усердно заверяла тебя, что мне не было больно! Ха!.. Ты поверила мне тогда. Мне удалось убедить тебя в том, что я не страдаю. А потом ты просто исчезла. Ты даже не сказала ничего — просто испарилась как летнее облако… Знаешь, пока Ирка — Господи, мне пришлось соврать даже ей, даже она не знала всей правды! — думала, что я просто молча убиваюсь и продолжаю пытаться спокойно жить и начинать все заново! Я искала тебя! Но делала это так, чтобы никто из наших общих знакомых даже и не заподозрил бы этого… Я искала тебя… Черт, я же просто пыталась тебя найти…»

Тяжелый и судорожный вздох вырвался из губ, которые девушке наконец-то удалось разомкнуть. Руслана чуть ли не с ненавистью смотрела на Лену. Только сейчас она заметила, что вокруг девушки нет ни стен, ни чего-то подобного. Руслана мотнула головой в сторону и поняла, что единственное, что осталось от комнаты, — это стена, к которой она прислонялась спиной.

Лена сделала шаг по направлению к Руслане. От девушки это не укрылось, и она мысленно закричала: «Стой!!! Даже не смей приближаться ко мне!» Но Лена не обращала внимания ни на что: она просто медленно и уверенно приближалась к Руслане. Та была похожа на загнанного зверя. Брови стрелой сошлись на переносице, ужасно исказив два шрама. Грязно-белые глаза вспыхнули и напряженно и предупреждающе смотрели на девушку. Плечо вновь стало болеть, но Руслана даже и не думала с этим что-то делать. Бежать было некуда, и вот прошли минуты — или часы? — пока Лена подошла почти вплотную к Руслане и…

— Руслана! Симба! Проснись, е-мае! Я тебя сейчас водой холодной оболью! Отвечаю! Вон уже ведро стоит! Руслана! Черт возьми, да проснись же ты!!! — Ирка трясла свою подругу за плечи, тщетно пытаясь ее разбудить. — Ты не оставила мне выбора!

— Стой… — охрипшим голосом выдала Руслана, одной рукой нервно потирая глаза. — Не надо, Ир…

Тихий голос подруги показался рыжей чересчур подозрительным, а если учитывать тот факт, что Руслана буквально несколько секунд назад металась по постели, словно в агонии, и надрывно стонала, то Ирка и вовсе думала, что понятие «подозрительный» вряд ли сможет описать всю ситуацию и тем более объяснить ее. Когда девушка убрала руку от лица, рыжая заметила на лице Русланы дорожки слез. Девушка плакала во сне, а сейчас слезы будто бы по инерции прорывались наружу.

Блестящие грязно-белые глаза были подобны стене утреннего дождя, которая ослепительными осколками обрушилась на неготовую к такому повороту событий Ирку. Рыжая даже молча проглотила свою шуточку, которую уже готова была отпустить в адрес девушки. Руслана, казалось, только спустя несколько секунд поняла, где она находится и что на нее с беспокойством смотрит ее лучшая подруга.

— Ир…

— Ничего не говори, — грудной голос Ирки, которая не шутила, был удивительно успокаивающим и приятным.

Рыжая обняла свою подругу, и Руслана, благодарная ей за то, что не надо ничего объяснять, прижалась все еще дрожавшим телом к Ирке. На миг в голове у девушки проскользнуло, что рыжей, наверное, неприятно обнимать Руслану, пока на ней надета мокрая от холодного пота майка, но Ирка, словно бы читая мысли девушки, только крепче обняла свою подругу.

Посидев в молчании какое-то время, Руслана успокоилась уже окончательно и отпустила Ирку. Так с прищуром посмотрела на подругу, но девушка в ответ спокойно улыбнулась и пояснила свое состояние просто:

— Очередной кошмар. Все в порядке.

— Я с тобой больше спать не буду! — Ирка, понявшая, что с Русланой все хорошо, вернула своему голосу обычный «чоткий», как говорила ее подруга, оттенок и теперь, всплеснув руками, стала отчитывать Симбу.

Эту ночь девушки спали в комнате Русланы, так как Ирка просто не желала отпускать брата, а потому и поселила его временно в своей комнате. Леша, вздохнув, только улыбнулся и согласился. Тогда рыжая, довольная как слон, сообщила парню радостную вещь: он должен был встать в шесть утра и приготовить девушкам завтрак, потому что день предстоял сложный, экзамен нудный, и вообще Ирку бесила Настя, которая дьявольски хохотала в голове у девушки и не желала оттуда выбираться.

— А нам Лешка жюльен с курицей и грибами делает, — капая слюнкой, мечтательно протянула Ирка, уже представляя, как вкусная еда заполняет ее пустой желудок. — И вообще ты все проспала! У нас экзамен через час, так что собирай свои конечности в кучку, дуй на кухню, умойся, оденься, вернее, сначала оденься, потом уже дуй к нам, а то нечего мне Лешку совращать своими окорочками!

Руслана со стон опустилась обратно на подушки, но Ирка была начеку: девушка мгновенно стянула с подруги одеяло, скатала его в ком, кинула куда-то на шкаф, потом резко подбежала к окну и открыла его, впуская в комнату освежающий ветер. Руслана героически сопротивлялась секунд пять, но потом шустро встала и, угрюмо смотря на победоносный и довольный вид Ирки, закрыла окно, попыталась достать одеяло и, бормоча что-то под нос, стала одеваться.

Рыжая, как только Руслана повернулась к ней спиной, перестала улыбаться и с грустью посмотрела на подругу. Ирка прекрасно слышала, кого девушка звала во сне. Даже Леша не выдержал и, постучав в комнату, спросил, все ли в порядке и не надо ли вызвать скорую. Руслану, казалось, заботили только ее джинсы, в которые она, сонная, пыталась влезть. Со второй попытки у нее это получилось. Превратив это все в шутку, девушка почти искренне посмеялась со своей глупости, хотя на самом деле рассеянность объяснялась совсем другими причинами. Девушка, нацепив на себя маску спокойной непринужденности, пребывала в себе.

Когда девушка наконец-то оделась — за это время никто не проронил ни слова: Ирка потому, что просто смотрела на свою подругу и думала, как ей помочь, а Руслана потому, что просто и не замечала того, что молчит, — подруги отправились на кухни, с которой уже доносился очень вкусный запах еды.

На кухне уже вовсю хозяйничал Леша. Казалось, ничего не изменилось за несколько лет, только люди немного повзрослели. Руслана наспех умыла лицо — душ девушка уже не успевала принять, — и, пожелавши парню доброго утра, поблагодарила его за еду и за две щеки слопала все, что было на тарелке. Рыжая же, пока ее подруга ушла в комнату собираться все необходимое к экзамену, требовательно попросила добавки, смачно стукнув кулаком по столу. Леша только улыбнулся, глядя на эту умилительную картину: сестра, он думал, практически и не изменилась.

— Ирка, ты готова?

— Да дай ты мне поесть спокойно! — возмущенно выдала Ирка.

— Ты уже третью порцию уплетаешь! — парировала Руслана, уже обуваясь в коридоре.

— Ай, ну тебя, женщина!.. Ладно, Лешка, спасибон тебе! Ты как, с нами пойдешь или нет? Я буду только рада, если ты с нами еще денек-другой поживешь. Не, ну я понимаю, что тебе еще надо сгонять к мамке!.. Ай, и тебя ну! Чо ты на меня смотришь как на малое дитя? Ща я тебе эту вилку засуну… знаешь куда? — щеки Ирки тронул румянец, когда брат улыбнулся ей теплой улыбкой.

— Я вас тут дождусь. Пожалуй, посплю немного, — коротко ответил парень.

— Лады, мы почапали тогда.

— Удачи вам на экзамене! — крикнул Леша, когда девушки уже спускались по лестнице.

— Спасибо! — в унисон ответили ему девушки.

***

— Да ешки-матрешки! Какого черта он мне не поставил десять? Я этому козлу и реферат писала, и на конференции ездила! Я ему на все вопросы ответила, так нет же! Ему, видите ли, вспомнилось, как мы с тобой в вышибалы гоняли на крыше универа и мячом ему по щам съездили! Да слава богу, что съездили! Кирдышище просто… Я что, специально, что ли? С-с-су…

— Ира, — мягко произнесла Руслана.

— Нехороший глупый мужчина! — рявкнула рыжая, постепенно оттаивая.

Вот уже битых пятнадцать минут Ирка всеми хорошими и нехорошими словами вспоминала преподавателя, которому они с Русланой только что сдавали экзамен. Обе девушки получили по девять баллов, но зато руслана, в отличии от Ирки, воспринимала эту оценку спокойно, даже больше: девушка гордилась, что и она, и ее подруга вновь без шпаргалок сдали экзамен почти что на высший балл.

Рыжая, на которой была надета длинная серая куртка со множеством карманов и заклепок и с рваным пушком на капюшоне, сейчас нервно и с остервенением теребила молнию, пока не оторвала собачку. Сделав это, девушка остановилась посреди дороги и с недоумением воззрилась на то, что у нее было в руке. Руслана сочувственно посмотрела на Ирку. Рыжая, с расстегнутой нараспашку курткой, казалось, постепенно превращалась в действующий вулкан. На девушке была надета ее любимая черная майка без рукавов да темно-серые джинсы; ноги были обуты в тяжелые берцы, которые бросали вызов грязи, слякоти и напыщенным пятым точкам. На шее у Ирки пьяно болтался бело-черный шарфик, на концах которого были изображены скрещенные кости и черепа.

Руслана подошла к своей подруге и, улыбнувшись, потрепала Ирку по рыжим волосам, а затем, не говоря ни слова, расстегнула и свое пальто. Миру явился точно такой же шарфик — на экзамены девушки всегда заматывались в них, веря, что это принесет им удачу. Рыжая, недоуменно поморгав, деловито убрала со своей головы руку Русланы и голосом мамочки выдала:

— Я не поняла… А ну быстро застегнула пальто! Ты чо, с ума сошла? На улице, блин, не лето и не Таити! Живо застегнулась!

— Ну сейчас, — фыркнула Руслана. — Я все-таки для кого стараюсь, а? У тебя же замок сломан, так что застегнуть свою куртку ты не сможешь. А под курткой у тебя что, видела? — девушка без задней мысли указала на две сферические выпуклости. — Дубина! Кто ж в одной майке ходит? Значит так, — теперь Руслана уперла руки в бока и заговорила строгим голосом: — Либо я тоже иду домой в расстегнутом пальто, либо ты наденешь мою байку поверх своего черного недоразумения!

Рыжая на миг улыбнулась, в мыслях отмечая, что она до безумия счастлива, что Руслана является ее лучшей подругой, но потом, вспомнив об авторитете, который в последние дни и так подозрительно часто подвергался сомнению всякими блондинистыми существами, огрызнулась в ответ, подкинув ногой снег, который полетел в Руслану. Подруга, зная характер Ирки, была к этому готова. Она резко бросилась в сторону рыжей и зажала ее в объятиях. Пока та отчаянно брыкалась и силилась вырваться на волю, некоторые прохожие с подозрением косились на девушек: кто-то — с презрением, кто-то — с улыбкой. Даже нашелся один умник, который вздумал было заснять дружескую драку на мобильный телефон, но не тут-то было. Ирка, заметив парнишку, недобро усмехнулась и что-то быстро сказала Руслане. Спустя буквально минуту руслана с деланной грустью смотрела на то, как парень со слезами на глазах молил Ирку о прощении.

Рыжая сидела на ветке дерева и с интересом лазила по телефону парнишки, которому на вид было лет четырнадцать-пятнадцать. Только Ирка могла так быстро остыть, вырваться из объятий Русланы — на самом деле девушка сама отпустила свою подругу, — напугать парня, отобрать у него телефон и, разливаясь дьявольским хохотом, забралась на дерево. И теперь парнишка рыдал и смотрел на Ирку. Сперва он, правда, порывался взобраться на дерево вслед за девушкой, но мало того, что он постоянно соскальзывал и падал на заснеженную землю, так еще и рыжая с криком: «Бугагашеньки!» — кидала в мальца снегом. Потом паренек грозился вызвать милицию, родителей и демона, хотя последнее было излишне: рыжая и так казалась парню сущей дьяволицей.

— Ну отдайте! Ну пожа-а-алуйста! — вопил тонкий голосок.

— Щас! Размечтался, прыщ! — непоколебимо отвечала Ирка. — Будешь знать впредь, как на камеру женские бои снимать!.. Екарны бабай! — Ирка ругнулась так громко и неожиданно, что чуть сама не свалилась с дерева. — Тебе сколько лет, пацан?! Пипец, Симба, что у него за видео на мобиле! И нестыдно, а? Молоко на губах не обсохло, а он уже к другим сиськам тянется!

— Ирка, полегче, — улыбнулась Руслана, все с той же печалью смотря на горевавшего парня.

Парнишка вспыхнул и теперь заревел пуще прежнего. Руслана, прислонившись к соседнему дереву, сочувственно покачала головой и участливо спросила:

— Тяжело тебе жить, а?

— Ага-а-а…

Руслана вздохнула:

— Ой, Ирка, отдай ты парню его мобильный. Сдалась тебе эта сенсорная кирпичная ересь.

Ответ рыжей был более чем неожиданным.

— Это все она! Она во всем виновата! — внезапно выкинула рыжая и злостно сверкнула глазами. — Я теперь это точно поняла!

Руслана в недоумении спросила:

— Кто она?

— Настер-бомбастер, блина! Сестра Васюхина, демонище это! Чтоб у нее мужика не было! Это из-за нее я не получила высший балл! Это из-за нее сломалась собачка! Это из-за нее я чуть с дерева сейчас не свалилась! — Иркина рыжая косичка в негодовании дернулась, стоило Ирке тряхнуть головой.

— Нечего о ней думать! — едва-едва сдерживаясь, чтобы не улыбнуться, крикнула Руслана. — Так! Спускайся с дерева, отдавай парню телефон, и пойдем, наконец, домой! В конце концов, Ира! Мы же приличные люди с серьезными намерениями!.. Да и наш дворник почему-то минут пять крестится, глядя на тебя. До подъезда два шага, все, пойдем, — Руслана махнула Ирке рукой, призывая ее спустится с небес на землю.

— Эй, малой, лови! — Ирка без предупреждения кинула парню его телефон.

Глаза мальца расширились от ужаса, но он все-таки поймал мобильный и, целуя его, прижал к щеке, нежно приговаривая: «Любименький мой, вернулся…» Рыжая хотела было ляпнуть что-то, но ее прервал знакомый голос.

— Бомбастер, значит?.. — угрожающие нотки слышались в этом голосе.

По спине Ирки словно бы прошлись хлыстом, и стало невероятно холодно, а затем резко — жарко. В животе что-то полетело вниз, заставляя рыжую нервно сглотнуть. Ирка немедленно повернулась на голос и сразу же встретилась с сердитым взглядом Насти. Та выгуливала соседского ротвейлера. Бабушка — хозяйка милой собачки — заболела, так что выгулять друга не получилось, а внук не смог приехать, чтобы выполнить это задание. Зато нашлась Настя, которая души не чаяла в животных, а они — в ней. Почуяв в голосе девушки злость, ротвейлер угрожающе зарычал на рыжую, но так как Ирка была бесстрашной, этот рык не особо ее напугал. Гораздо больше Ирку смутила ее собственная реакция на голос девушке. Списав все на неожиданность встречи, она удовлетворилась собственным ответом и, спрыгнув на землю, медленно встала в полный рост, скрестила руки на груди и хмыкнула:

— Значит.

— Строишь из себя крутую? Да ты как дите малое! А я у нее еще и прощения просила, — уже в сторону пробурчала Настя. — Уже третий десяток идет, а она по деревьям лазит, телефоны отбирает да в расстегнутой куртке ходит!

— Да я, между прочим, серьезней тебя буду! — рыкнула Ирка.

Настя, пожав плечами, развернулась и пошла в сторону своего подъезда. Рыжая, злобно сверкая глазами, не желала принимать такого расклада событий, а потом и думала, как бы поступить. Руслана подошла к подруге и, тихо смеясь, чтобы девушка не услышала, положила ей руку на плечо и миролюбиво произнесла:

— Ладно. Мы отдохнули, ты повидалась с Настей — вон как глаза-то загорелись! — теперь можно и идти домой отсыпа… Ирка, стой!!!

Но рыжая побежала вперед и, наклонившись, подхватила снег, на ходу комкая его в своих разгоряченных ладонях. Достаточно большой снежок был готов за пару секунд, и, когда Настя спиной почувствовала неладное — крика Русланы она не слышала, потому что в уши были засунуты наушники, — оборачиваться было уже слишком поздно. Ирка подбежала достаточно близко, чтобы промазать. Снежок судьбы — иначе его и нельзя называть, но ни рыжая, ни Настя не знали, что именно он станет началом чему-то очень важному — попал прямо в затылок девушке, сбив при этом с нее шапку. Часть снега щедро попала за ворот зимнего пальто, так как Настя была без шарфика. Зачем им обматываться, когда на пару минут выходишь из дома?

Сердце бешено колотилось, а руки немного дрожали. Ирка чуть наклонила голову и, тяжело дыша, словно пробежала не пару десятков метров, а несколько километров, упрямо смотрела на Настю. Девушка медленно с молчаливым возмущением повернулась к рыжей. Она была настолько взбешена, что даже слов не находила. Приказав Пусику — у больших собак часто бывают очень странные клички — сидеть, она оставила добермана возле детской площадки и на мгновение замерла, смотря прямо в дерзкие ярко-голубые глаза.

— Оу… — Руслана прищурила глаза и немного отвернулась, не желая смотреть, как сейчас будут делать харакири ее лучшей подруге; помогать девушка не спешила, потому как знала, что сюда ей лезть нельзя.

Настя была меньше Ирки и выглядела достаточно хрупкой девушкой, но рыжая уже узнала, что не стоит судить человека по внешности.

Светловолосая девушка медленно двинулась в сторону рыжей, и, чем меньше становилось расстояние между девушками, чем больше возрастало напряжение между ними. Ирка вся напряглась, готовая дать любой отпор, хотя где-то на подсознании она была уверена, что не сможет поднять руку на Настю. Чем ближе становилась Настя, тем стремительнее таяла уверенность рыжей. Незнакомое чувство неловкости змеем обвивало душу девушки, и она не могла сдвинуться с места, а если бы и смогла, то ноги бы точно подкосились. Именно поэтому Ирка и решила молча, не двигаясь, ждать, что же сделает Настя.

Девушка было готова к чему угодно: к тому, что Настя утопит ее в снегу, покусает, побьет, но только не к тому, что произошло. Девушка остановилась буквально в пятнадцати сантиметрах от рыжей и, тыкнув пальцем прямо в ничем незащищенную ключицу, медленно, с расстановкой, проговорила:

— И все-таки ты ребенок.

Сказала и ушла. Ирка, разинув рот, стояла и смотрела, как, сжав руки в кулаки и все еще пытаясь выскрести снег из-за ворота, Настя удалялась. Рыжая и не подозревала, что план мести был уже придуман.

***

— Я все еще храню твое письмо, — делая глоток горячего чая, который только что заварил Леша, произнесла Руслана. — Спасибо тебе. Оно очень помогло мне в свое время.

Пока Ирка молча злилась на весь свет — который заключался в одной Насте, — девушка пила чай на кухне. Присев на подоконник, Руслана болтала ногами и непринужденно вела беседу с Лешей. Все-таки он был братом своей сестры, отметила девушка, когда увидела, что дома парень тоже носил черную майку без рукавов. Волосы, теперь обычно забранные в хвостик, сейчас спокойно торчали во все стороны — парень недавно вышел из душа и теперь готовил обед на кухне. 

— Почему ты сейчас говоришь об этом? — спросил парень, выделяя слово «сейчас» и, ставя кастрюлю на огонь, добавил: — Лена, да?

Руслане сильно резануло по ушам родное имя, но девушка, пытаясь скрыть дрожь в руках, поставила чашку с чаем рядом с собой на подоконник и тихо, откашлявшись, чтобы не было заметно, каким волнующимся стал голос, ответила:

— Я не хочу иметь с ней ничего общего, но…

— Ах, эти «но», — улыбнулся парень, делая огонь поменьше, — сколько сомнений они посеяли за всю историю человечества, сколько сломали жизней и скольким людям принесли счастье.

— Ты… — Руслане стало стыдно.

— Не волнуйся за меня, пожалуйста, — серьезно, но все-таки с улыбкой ответил Леша и посмотрел девушке в глаза. — Я все еще люблю тебя и буду любить всегда, — голос парня стал немного тише, но он продолжил: — Но я не хочу видеть тебя несчастной. И не думай, что мне больно. Я твой друг. И я не хочу тебя терять.

Руслана криво улыбнулась:

— Я тоже говорила Лене, что мне не больно.

На кухне повисло молчание. Парень, привыкший к тишине, внешне достаточно спокойно отреагировал на слова девушки, а вот у Русланы защемило сердце, когда она посмотрела на Лешу — парень отвернулся и стал на деревянной дощечке резать лук. Первым желанием девушке было обнять Лешку сзади, чтобы хоть как-то облегчить ему страдания, которые он носит в себе, но Руслана прекрасно понимала, что этого делать нельзя. Если ты даешь что-то, что хочет человек, а потом отбираешь, говоря, что это никогда не сможет принадлежать ему, человеку становится гораздо труднее переживать боль.

Соскочив с подоконника, Руслана торопливо допила чай и, поблагодарив Лешу, ушла с кухни, не в силах больше видеть друга, который был к ней неравнодушен.

Только собираясь зайти в комнату к рыжей, девушка проходила мимо входной двери и услышала звонок.

— Опять гости? Что им всем тут надо? Медом, что ли, намазано? — буркнула Руслана. — Кто там? — девушке было лень смотреть в глазок.

— Я! — раздалось из-за двери.

— Охренеть! А имя у этого я есть?

— Да Вася это. Симба, ты чо! — обидчиво крикнул парень.

Девушка вздохнула и, открыв дверь, пропустила Васю в квартиру. Парень улыбнулся, в порыве обнял Руслану и позвал Ирку. Рыжая в самых лестных выражениях послала друга куда подальше, но Вася ничуть не обиделся.

— Эт, видать, из-за Наськи, да?

— Ага, — ответила Руслана.

— О, Лешка, здаров! Тут еще? — Вася пожал протянутую руку Леши. — А я тут за твоей сеструхой пригнал. Меня-то она фиг послушает. Сделай одолжение, дружище, а? Вытащи ее сюда.

Парень улыбнулся и пообещал другу, что сейчас приведет свою сестру. Как только Леша скрылся в комнате Ирки, Руслана спросила у Васи:

— Что-то случилось?

— Хе-х, случи-и-илось, — протянул Вася. — Наська и без того болела, кашляла, все дела, а теперь еще и хуже стало! Там, температурище, усталость… хрень, короче. И мне такая говорит, мол, тащи эту рыжую сюда, она виновата, вот пусть теперь и лечит. Я еще так удивился! Чойта Ирка-то уже утворила? А Наська мне в ответ, мол, этот ребенок и сам знает. Хе-хе! — хохотнул Вася. — Это она Ирку-то! Ребенком назвала! Не знаю уж, чо она там удумала, но сказала, чтоб она ее лечила… мол, вот ей и наказание будет.

Руслана провела рукой по волосам и сочувственно посмотрела на выходившую из комнаты Ирку. Рыжая еще не знала, что ее ждет.

— Собирайся, Ирыч! — улыбнулся Вася.

— Куда? — Иркин голос был сама милость.

— Ко мне домой! Слушай, Наська из-за тебя разболелась-то совсем! Говорит, мол, раз сама виновата, путь и лечит… Так что иди и лечи мне сеструху! Я б глаза на это закрыл, да только я к Тимуру еду. Им там с Ленкой помочь надо и…

Пока Вася объяснял Ирке, в чем суть проблемы, Руслана все глубже и глубже уходила в себя. Тимур. Лена. Этих имен за последние дни стало слишком много. Как тут забудешь о прошлом, когда тебе о нем напоминает практически все? Уголки гул Русланы поползли вниз, начисто стирая с лица улыбку. Грязно-белые глаза задумчиво смотрели в пол, будто бы там надеясь найти ответы на все вопросы.

От внимания Леши перемена в настроении Русланы не укрылась, но парень не мог ничего сделать, хотя больше всего на свете ему хотелось обнять девушку. Голубые глаза смотрели на два шрама, оставленные жизнью на лице Русланы, и на остальные, оставленные на душе девушки.

Руслана пришла в себя только тогда, когда Ирка в очередной раз позвала ее.

— Ага?

—  Баб-Яга! — парировала Ирка. — Все. Вася свалил, оставил мне ключи… Блин, Симба, стремаюсь я туда идти чо-то…

Руслана, которая еще не поняла толком, что происходит, только рассеянно кивнула, однако, понимая, что Ирке сейчас нужна ее поддержка, девушка положила руку на плечо рыжей и с выдавленной улыбкой сказала, что все будет хорошо, потому что всегда так будет, потому что Ирка Тигр, потому что потому что. Рыжую ответ вполне устроил, и она, пообещав подкинуть пургенчика в лекарства Насти — Ирка была возмущена нахальством девушки, — ушла, потирая руки.

— Вот мы и остались одни, — улыбнулась Руслана, но, повернувшись, увидела, что в коридоре стоит она одна, а Леша уже опять вовсю хозяйничает на кухне.