Наконец-то весна вспомнила о своих обязанностях. Деловито посветив солнышком на замерзшую землю, она уничтожила еще больше снега, чем в предыдущие дни, явив при этом миру то, что скрывалось в неге: пачки от чипсов, бутылки, стеклянные и пластмассовые, окурки, какие-то сомнительного вида бумажки — в общем, дворникам работы было много. Ночью температура тоже была достаточно высокая, снег не шел, а наоборот, превращался в ручейки, и Сан Саныч, выйдя на работу, грустно окидывал двор взглядом. Посмотрев на мужчину, любое сердце, даже самое каменное, черствое и холодное, растаяло бы или хотя бы дрогнуло. Но в пять утра на улице почти никого не было и ничье сердце не растаяло, поэтому никто и не мог посочувствовать несчастному дворнику.

В это же время, пока Сан Саныч горько вздыхал и с тоской думал о своей судьбе, на другом конце города еще один человек так же, с печалью, размышлял о своей жизни, только в руке у него была не лопата, как у Сан Саныча, а ключи от автомобиля. Тимур только что вышел из подъезда новостройки и, раскручивая на пальце связку ключей, так дерзко нарушавших тишину прохладного утра, молчаливо смотреть прямо перед собой. Однако карие глаза не видели ничего: парень полностью ушел в свои мысли. Одну руку Тимур держал в кармане осенней коричневой кожаной куртки — его не волновал холод, поскольку парень все время ездил на машине, где вполне спокойно можно было включить обогрев.

Немного постояв на крыльце, парень выдохнул облачно пара. Недобро усмехнувшись, он подбросил в воздух ключи и, поймав их, двинулся в сторону своей машины. Только сев за руль, он краем глаза заметил какое-то движение в районе подъезда. Тихо выругавшись себе под нос, парень наполовину открыл окно и, плотно сжав челюсти, стал дожидаться, пока к нему не приблизится девушка. Огненно-золотистые волосы кудряшками рассыпались по плечам. Темно-янтарные глаза пылали праведным гневом и пытались испепелить взглядом Тимура вместе с его машиной. На девушке была надета дорогая шуба, накинутая наспех на голое тело. Возможно, девушке и было холодно, но в тот момент она явно этого не замечала. Подойдя к машине, девушка чуть подалась вперед, а затем, облокотившись одной рукой на машину, процедила сквозь зубы:

— Даже не попрощаешься? И в этот раз точно так же? — золотоволосая красавица презрительно сжала губы, словно хотела плюнуть прямо в лицо парню. — А где же доброе утро? Где обещанный завтрак в постель и еще один незабываемый секс? Какой же ты трус… А ведь еще несколько часов назад ты, примчавшийся ко мне, шептал на ухо такие слова, что даже…

— Ты права. Это было несколько часов назад. Это было, — грубо отозвался Тимур, совершенно не обращая внимания на то, каким зловещим пламенем вспыхнули глаза девушки, когда он перебил ее.

Парню явно не нравилось то, что говорила золотоволосая красавица, и, не желая дальше слушать девушку, он уже собрался было отъехать, как она быстро оббежала машину и стала прямо перед автомобилем, мешая Тимуру проехать. Парень нахмурился и крикнул девушке, чтобы убиралась с дороги и шла домой.

— Никуда я без тебя не пойду! — упрямо произнесла красавица и, скрестив на груди руки, исподлобья стала следить за Тимуром, пока тот, тяжело вздохнув, не вышел из машины.

— Что ты хочешь от меня, Ника?

— Я хочу, чтобы ты остался.

Тимур отвернулся от девушки, секунду-другую помолчал и только потом ответил, будто бы переступая через себя. Словно борясь с самим собой, он произнес:

— Я не останусь. Я возвращаюсь к Лене. Забудь меня. Я все сказал.

Голос Тимура был тверже стали и холоднее арктических льдов, и Ника прекрасно это поняла. На миг в глазах девушки возник далекий отблеск страха расставания и разочарования, но, быстро сморгнув, будто бы тем самым уничтожив все сомнения, она растянула губы далеко не в ангельской улыбке. Подойдя к Тимуру вплотную, Ника обвела руки вокруг шеи парня. Тимур не сопротивлялся, но, когда девушка заставила его наклониться, парень весь напрягся. Ника, едва касаясь губами уха парня, прошептала:

— Ты вернешься. Сколько раз ты уже уходил с этими словами?

— Я не…

— А сколько раз ты возвращался? — жарко зашептала девушка.

— Это был последний, — хрипло выдохнул Тимур.

— И сколько этих «последних» разов было? А, Тимур? Сколько?..

Парень не ответил, и тогда Ника языком дотронулась до мочки уха и чуть прикусила ее, отчего Тимур напрягся еще больше, но затем резко оттолкнул от себя девушку. Дыхание его было тяжелым и хриплым.

Ника засмеялась и, негромко произнеся что-то, отчего Тимур нахмурился, пошла в сторону своего подъезда. Девушка шла медленно, походкой от бедра. Она прекрасно знала, что сейчас парень смотрит прямо на нее, но, упрямый, не пойдет за ней следом. Не сейчас. Остановившись у дверей подъезда, Ника повернулась и послала парню воздушный поцелуй. Тимур недовольно посмотрел вслед скрывшейся фигуре девушки, а затем сел в машину и поехал к себе.

***

Ирка все еще болела, хотя было видно, что девушка идет на поправку: она яростно сопротивлялась Насте, когда та заставляла рыжую пить лекарство. Изредка она даже позволяла себе неслыханную дерзость: забирать у Насти вкусняшки, которыми девушка и так поделилась бы с рыжей. После очередной такой выходки Настя не сдержалась и влепила рыжей такую оплеуху, что та, чуть не подавившись печеньем, рассыпала всю пачку. Скептически осмотрев свою кровать, которая была вся в крошках, сломанных и целых печеньях, Ирка медленно дожевала вкуснятину.

— И вот… и что… Вот чо ты наделала?! — вспыхнула рыжая. — Мне теперь что, в крошках спать, а?! Что это такое?! И вообще… как ты посмела поднять руку на больного человека?!

— Заслужила, — только и ответила Настя.

Ирка хотела было высказать что-то еще, как телефон светловолосой девушки заголосил на всю квартиру. Русланы дома не было — девушка ушла на пары, — а потому крик рыжей: «Симбыч, принеси мобилу, а?» — остался невыполненной просьбой. С сомнением взглянув на Ирку, будто бы размышляя, можно ли оставить девушку без присмотра на пару минут, Настя встала и, потрепав рыжую по голове, вышла из комнаты за мобильным телефоном.

Ирка полусидела в кровати и не двигалась. Девушка редко кому позволяла до себя дотронуться, но секундное движение пальцев Насти заставило рыжую присмиреть и замереть в неподвижности. Казалось, Ирка не шевелилась лишь потому, что хотела продлить волнующее ощущение. С той самой ночи, когда ладонь Насти накрыла ее губы, прошло уже несколько недель, и за все это время ни одна из девушек больше не проявила никакой инициативы. Возможно, думала рыжая, мое воображение просто слишком приукрасило тот момент, ведь вряд ли Насте нравятся девушки, а я просто слишком мало спала, поэтому и надумала того, чего вовсе и не было.

Совершенно не улыбаясь, Ирка сверлила дверь своей комнаты взглядом, будто бы обвиняя ее в том, что Насти нет слишком долго, хотя на самом деле не прошло и минуты с тех пор, как девушка скрылась за дверью. Спустя какое-то время рыжая поймала себя на том, что она усиленно пытается услышать голос девушки. Напрягая слух, Ирка все-таки услышала обрывки фраз, которые были адресованы — рыжая свела брови стрелой и чуть приподняла верхнюю губу, как будто в презрительном негодовании, — Саше. Все бы ничего, да вот только слышать смех, адресованный не ей, Ирке было трудно. Она и сама удивилась своей реакции, но искать причин этому не желала. В тот момент она хотела лишь одного: чтобы Настя как можно скорее положила трубку и вернулась в комнату. Однако девушка говорила по телефону достаточно долго.

Когда Настя закончила разговор с Сашей и положила трубку, она вернулась в комнату к Ирке и застыла в дверях, с улыбкой наблюдая за девушкой. Рыжая стояла к ней спиной, потому Настя и не видела ее лица, иначе она бы вряд ли так улыбалась. Ирка, мрачнее тучи, методично стряхивала крошки с постели, и пока она это делала, светловолосая девушка с нескрываемым удовольствием рассматривала ее. Короткие шорты да излюбленная майка без рукавов совершенно не мешали обзору, а даже наоборот, не скрывали ничего. Этому Настя была бесконечно рада. Как бы девушка ни переводила взгляд на что-нибудь другое, глаза предавали ее и возвращались к рукам, самому любимому фетишу.

Движимая невиданной силой, Настя и не заметила, как близко оказалась рядом с рыжей. Ирка, почувствовав, что девушка подошла слишком близко, выпрямилась, но не повернула к ней даже головы. Нерешительно подняв руку, которая одновременно казалась и легче пушинки, и тяжелее гири, Настя кончиком указательного пальца дотронулась до плеча Ирки и, едва касаясь кожи, провела небольшую дорожку. Почувствовав, как напряглась рыжая, она поспешно убрала руку, но с места не сдвинулась, а все так же продолжала стоять за Иркой, дыша ей в спину. От этого дыхания по телу рыжей бегали мурашки.

Не в силах больше выдерживать тишину, Ирка чуть повернула голову в сторону и хрипло спросила:

— Он твой парень, да?

— Кто? — словно пробудившись ото сна, непонимающе спросила Настя.

— Саша.

— Что Саша?

— Слушай, не прикидывайся, а? — досадливо бросила рыжая, сдерживая себя, потому что в тот момент все ее мысли были заняты лишь тем, что хотели знать ответ на давно мучавший ее вопрос.

Услышав, в каком тоне рыжая задала вопрос, и увидев, какое в тот момент у нее было лицо, когда она повернулась к девушке, Настя вспыхнула. Сама девушка была не из робкого десятка и никогда не терпела такого отношения к себе, поскольку, как и Ирка, была вспыльчивой особой. Все очарование момента вдруг растаяло, и Настя, чуть приподняв голову, выдавила сквозь зубы:

— Хочешь знать, мой он парень или нет?

Рыжая не отвечала, а лишь молча и угрюмо смотрела в глаза Насте. Внутри девушка просто рвала и метала, и ей стоило огромных усилий сдерживать себя, чтобы не сделать еще хуже. Она с содроганием и некоей боязнью ожидала ответа Насти.

Светловолосая девушка несколько секунд молчала, а затем произнесла:

— А если и так, то что?

Под Иркой словно земля разверзлась. Она готова была сейчас все отдать за то, чтобы оказаться на краю пропасти или лететь вниз прямо в жерло вулкана, чтобы отдать свою душу на растерзание лаве, а самой сгинуть навеки. Потом, переживая события того дня, она поражалась тому, как сильно ее задел ответ Насти. Наверное, в ярко-голубых глазах отразилось что-то странное или страшное, потому что светловолосая девушка, заглянув в них, резко замолчала, а вся ее злость уменьшилась до размера жучка, которого раздавила неизведанная сила.

Отступив на шаг, Настя перевела взгляд в сторону и дотронулась ладонью до лба. Губы девушки были чуть приоткрыты. Весь ее вид словно бы говорил: «Что я только что сказала? Зачем я это сделала?» Покачав головой, Настя что-то произнесла лишь губами — Ирка не слышала, — а затем подняла растерянный взгляд на рыжую. Девушка выглядела так, словно у нее отобрали что-то очень дорогое.

— Ир…

— Я нехорошо себя чувствую.

— Ир, — шепотом повторила Настя, но рыжая будто бы и не слышала.

— Пожалуй, мне стоит вернуться в постель и поспать немного. Если тебе что-то понадобиться, разбудишь.

Настя долго ничего не говорила — лишь не отрываясь смотрела в потускневшие голубые глаза Ирки. Затем, решившись, она сказала:

— Пойду я, пожалуй. Закрой за мной дверь, пожалуйста.

Ирка не проронила ни слова. С непроницаемым выражением лица она смотрела за тем, как Настя обувается, как надевает свое зимнее пальто, как ее рука, еще недавно дотрагивавшаяся до волос девушки, а потом и до плеча, тянется за сумкой. В какой-то миг девушке захотелось попросить Настю остаться, но гордость не позволила — даже несмотря на то что все внутри рвалось прямо к девушке.

Сухо попрощавшись, Настя пожелала Ирке скорейшего выздоровления и вышла из квартиры. Рыжая неторопливо закрыла дверь, а затем, прислонившись к ней спиной, опустила голову. Рыжая косичка одиноко свесилась вниз.

***

Круча в руках сверток, который неделю назад ей подарила Лена, Руслана сидела на стуле, спиной откинувшись к стенке. Поскольку Ирки не было рядом, а ни с кем она больше сидеть сегодня не хотела, то девушка и решила сесть на заднюю парту. Однако долго одной ей сидеть не пришлось. В класс ворвались Лиза и Алена, обнимая друг друга и все время смеясь над чем-то. За ними тенью нырнула Алла. Подобно ангелу, она вся была в светлой одежде, даже галстук, и тот был белый. Лены с ними не было, но зато в руках Алены было две сумки. Одна из них принадлежала светловолосой девушке.

Поскольку был большой перерыв, в небольшой аудитории для практических занятий находилось лишь пять студенток. Парты в этом кабинете были рассчитаны на двоих, поэтому, когда Лиза и Алена села на первую парту, Алла молча опустилась за ними.

После того, как две подруги разложили на столе тетради и учебники, нужные и ненужные, Алена что-то со смехом бросила Лизе, а затем встала и, держа в руках Ленину сумку направилась в конец аудитории, где, ни о чем не подозревая, сидела Руслана и задумчиво крутила в руках сверток, все еще не решаясь вскрыть его. Заметив, что к ней кто-то подошел, девушка оторвалась от созерцания подарка Лены и посмотрела на Алену. Девушка улыбалась такой открытой и невинной улыбкой, что, даже несмотря на отсутствие настроения, Руслана улыбнулась в ответ и поздоровалась.

— Привет-привет и тебе, — отчеканила Алена. — Слушай, Русланчик…

«Была бы рядом Ирка, ее бы стошнило, — не без улыбки подумала Руслана. — Ладно, чего уж я так сразу…»

— Такое дело, такое дело! Ты просто себе не представляешь, — продолжила Алена и выжидающе посмотрела на Руслану, словно желая убедиться в том, что девушка действительно не представляет того, что произошло. — Понимаешь, тут большой перерыв, Лене надо было в распечатку сбегать, и она сумку мне отдала!

После этих слов Алена вновь замолчала и теперь смотрела на Руслану, ожидая от нее реакции. Сама же Руслана ровным счетом не понимала, чего же от нее хотят, а потому, дабы выкрутиться из неловкого положения, нахмурила брови, имитируя процесс размышления, а затем глубокомысленно кивнула.

— Хм, ну да, да… Сумку тебе оставила… И что?

— Ну Руслана, ну как ты не понимаешь! — воскликнула Алена. — Я же все объяснила!

— Прости, пожалуйста, я сегодня туплю, — решила ответить Руслана, чтобы не расстраивать девушку. — Так что ты говорила про сумку?

— Ну Алла просто сейчас с Надей сидеть будет, потому что она, ну Надя, ничегошеньки в новой теме не понимает! Вот Алла и будет ей помогать! А Лена попросила, чтобы я просто бросила ее сумку с каким-нибудь нормальным человеком, вот и все! Ну ты же нормальная, да? И Иры сегодня нет! Кстати, а как она?

— Ира? Ира хорошо… — Руслана все еще пыталась осмыслить сказанное девушкой.

Она уже представляла реакцию Лены, когда та увидит, кто же ее сосед по парте. От мысли, что ей придется сидеть полтора часа рядом со светловолосой девушкой, Руслане стало дурно: ведь сколько усилий стоило ей запихнуть в дальний шкаф все мысли и чувства, намертво приставшие к ней. Избавиться от того, что уже стало частью тебя, достаточно трудно, поэтому девушка просто старалась не думать о том, что было в прошлом и что могло бы быть там же.

Улыбнувшись своей кривой улыбкой, Руслана произнесла:

— Ален, давай ты лучше Ленину сумку положишь на другую парту… Я лучше сегодня одна посижу.

— Но… но с кем? Ты же знаешь, у нас все всегда с кем-то сидят… и лишней парты тоже нет. В этот кабинет и так недавно три парты притащили! Видишь, как впритык все стоит, ужас! И это еще называется ведущий университет страны! Тьфу ты!

Услышав последние слова, Руслана вспомнила, как познакомилась с Иркой. Ведь тогда рыжая смеялась над физруком, который всем первокурсникам вдалбливал, что этот университет — лучший из лучших. Правда, трещины в той аудитории говорили сами за себя. Улыбнувшись прошлому, Руслана заметила, что в кабинет зашла Лена, явно чем-то недовольная. Заметив Алену, она быстро пошла через весь кабинет к ней, однако, увидев рядом с девушкой Руслану, озадачилась и пошла медленнее.

Подойдя к девушкам, она, не глядя на Алену, произнесла:

— Значит, я сегодня здесь? Привет.

— Да. Привет, — без улыбки ответила Руслана, подмечая у Лены большие круги под глазами.

— Ну, тогда я побежала! Моя миссия выполнена!

Не дождавшись ответа, Алена быстро вернулась к Лизе, которая уже просто истосковалась по своей подруге. С Аллой особо не поговоришь, поскольку она слишком молчалива для такой буйной собеседницы, как Лиза.

— Я отсяду, если хочешь.

Лена также ни разу не улыбнулась с тех пор, как появилась к аудитории. В руке она уже держала сумку. Девушка была готова уйти в любой момент, впрочем, и разрешения Русланы ей ждать было необязательно, но по какой-то неясной причине она стояла и ждала. А чего ждала, непонятно. Однако ответ Русланы ее огорошил.

— Да садись уже.

— Я могу…

— Я тоже много чего могу. Например, за два глотка выпить всю воду из стакана, — с абсолютно серьезным выражением лица произнесла Руслана, глядя на сверток, а затем, повернувшись ко все еще стоявшей девушке, вздохнула и произнесла: — И долго мне еще ждать?

Лена хмыкнула, но, тем не менее, присела рядом с Русланой.

— Чего такая недовольная?

— Распечатка не работает, так что сегодня не сдать мне практическое.

— М-м, сочувствую, — совершенно бесстрастно ответила Руслана.

— Да я заметила, — в том же тоне ответила девушка.

На этой радостной минуте разговор и прекратился. Лена краем глаза заметила, что Руслана крутила в руке ее подарок, и уже собиралась было спросить, почему она до сих пор его не открыла, как раздался знакомый голос. Повернув голову в сторону дверь, девушка заметила Владу. Разумеется, она звала Руслану, и от этой мысли на душе у Лены стало неприятно.

— Тебя зовут, — сухо произнесла Лена и с сосредоточенным выражением лица стала копаться в сумке, ища мобильный телефон.

— М? — не поняла Руслана, но, подняв голову, увидела Владу, и ее лицо на миг озарила счастливая улыбка.

Улыбка сломалась, и кончики губ Русланы медленно поползли вниз, как будто к ним были привязаны невидимые гирьки. Всего на секунду Влада показала, что у нее внутри — во взгляде девушки было бесконечное страдание, — и Руслана заметила это. Поднявшись с места, девушка хотела было подойти к Владе, но та уже сама направлялась к ней через всю аудиторию.

— Сиди-сиди, я ненадолго, — улыбнулась Влада как ни в чем не бывало. — Вас и так тут всего несколько человек. У меня в кабинете только трое! Так что я решила нарушить покой третьекурсников и, скромно ступая, зашла в вашу обитель, — пафосно закончила Влада. — Привет, Лена.

Светловолосая девушка едва заметно дернулась, когда из чужих губ услышала свое имя. Подняв взгляд на Владу, она постаралась улыбнуться и поздоровалась в ответ. Получилось вполне убедительно.

Влада надула губы и посмотрела на Руслану.

— Не получится у нас в воскресение с тобой погулять.

— Опять? — спросила Руслана, стараясь придать голосу будничный тон.

— Не опять, а снова, — девушка показала Руслане язык.

Несмотря на поведение Влады, Руслана прекрасно знала, что все эти капризные интонации и шуточки являются лишь прикрытием. Уже давно девушка попросила Руслану о том, чтобы она никому не говорила о болезни матери. Жаловаться Влада не хотела, показывать людям, окружавшим ее, что девушке плохо, — тоже. Поэтому однажды Влада попросила свою девушку о том, чтобы и она ей подыгрывала, когда приходилось сообщать, что ей, Владе, необходимо поехать домой, к матери, и быть с ней рядом.

Со стороны казалось все так, будто бы Влада капризный ребенок, а Руслана просто родитель с бесконечным терпением. По крайней мере, именно эта мысль пришла в голову Лене. Когда знаешь человека лишь косвенно, практически не общаешься с ним, то и мнение о нем может сложиться самое невероятное и зачастую неправдоподобное. Лена в очередной раз подумала о том, что Влада просто капризный и эгоистичный ребенок. Уже не раз светловолосая девушка подмечала, как Влада дуется на Руслану, а та терпит все ее выходки. Разумеется, видела Лена не так уж и много, поскольку девушки пересекались в университете не так часто, да и сама Лена как-то не ставила себе целью следить за отношениями Русланы и Влады. Ведь ее это никаким образом не касалось.

Когда Влада закончила разговаривать с Русланой, она вновь выдала какую-то капризную шутку, а затем, смеясь, убежала в свою аудиторию. Девушка с тоской смотрела ей вслед.

— Так чего мы такие недовольные? — из размышлений Лену вывел голос Русланы.

— Я же говорила. Распечатка.

— Из-за распечатки так не расстраиваются. Из-за распечатки такие круги под глазами не появляются. Из-за распечатки люди не перестают улыбаться и показывать миру свои замечательные ямочки на щечках, — произнеся последнее, Руслана поняла, что сначала надо было подумать, а потом говорить, вернее, не говорить. — То есть… послушай, я же вижу, что с тобой что-то не так. И я знаю, что это совершенно не мое дело, но… Но… гхм…

Лена, чуть прикрыв глаза, спокойно смотрела на Руслану, будто бы думая, сказать или не сказать.

— Так, небольшие проблемы, которые вполне можно решить.

— Я могу помочь?

«Помочь? Господи, да какое еще помочь?! У Влады опять маму в больницу положили, ей необходимо ехать сегодня после пар домой, а я думаю о том, как помочь тебе? Да есть у меня вообще совесть? Эгоистка.

Как может сердце вместить в себя столько чувств? Как? Я сейчас просто разорвусь. Я же знаю, Влада ждала, что я предложу поехать вместе с ней. Сегодня. Брошу все. И поеду. А не сделала бы так. Почему? Да потому что вижу, что тебе плохо! Черт возьми, тебе плохо! Какого дьявола ты вообще появилась в моей жизни!

Если бы у меня было второе сердце, я без раздумий отдала бы его Владе, но нет. У меня лишь оно одно, и, черт дери всю эту любовь, оно уже давно мне не принадлежит!»

Грязно-серые глаза были подобны раскаленному добела металлу, на котором трещинами застыло время, вобравшее в себя всю горечь давних страданий и потерь. Горящий взгляд, способный уничтожить на своем пути многое, был сейчас направлен прямо на Лену, и девушка, видя, как на нее смотрит Руслана, вдруг подумала: нет, все-таки Руслана ее не простила.

Отведя взгляд в сторону, не в силах больше выдерживать это, как считала девушка, осуждение, Лена едва разомкнула губы и произнесла:

— Прости. Я, пожалуй, пересяду.

И с этими словами она забрала вещи и, отодвинув стул, ушла. Настроение Русланы испортилось еще больше. Поспешно встав, она посмотрела на время. До начала пары оставалось еще пять минут. Руслана быстро рванула в сторону двери. Лена провожала девушку грустным и виноватым взглядом, но затем, повторив себе, что это не ее дело, она подняла трубку: звонил Тимур.

Тем временем Руслана бежала по коридору к аудитории Влады. Заскочив в кабинет, тем самым чуть не убив выходившего парня, девушка извинилась перед напуганным первокурсником и, запыхавшаяся, подошла к Владе. Та сегодня также сидела в конце аудитории. Присев рядом с девушкой, во взгляде которой читалось одновременно и удивление, и радость, Руслана взяла теплые руки Влады и, поднеся к своим губам, быстро их поцеловала, а затем с улыбкой произнесла:

— Малыш, я поеду с тобой, если ты не против.

На глазах у Влады навернулись слезы, и она крепко обняла Руслану. Сквозь горячие слезы она произнесла:

— Спасибо… спасибо тебе, родная.

И от этих слов Руслане стало больнее всего. Больнее, чем тогда, когда она зимней ночью вновь увидела Лену. Но было больно не потому, что все получалось именно так, а потому, что было больно Владе. Руслана смутно ощущала, что настанет миг, и ее девушке станет еще больнее, а виной всему будет именно она. Именно поэтому Руслане было невыносимо, но сейчас она просто не могла уйти.