Пока за окном вовсю бушевала погода, щедро поливая нерадивых прохожих, солнце в последний раз мелькнуло в окошке, образовавшемся между облаками, и скрылось. Стало темнее, однако было только шесть часов вечера, так что внезапное исчезновение солнца было небольшой потерей, хотя студенты, и без того уморенные тяжелым учебным днем, еще больше приуныли: в аудитории, куда не падали солнечные лучи, стало мрачно как может быть только в университете, где не светит солнце.

Темно-коричневые парты в полумраке казались страшными полосами, разрезающими аудитории. Студенты, писавшие лекцию, тяжелым взглядом посмотрели на преподавателя, пока до него не дошло, чего же хотят восемьдесят с лишним пар уставших глаз. Включив свет, он продолжил читать лекцию, которая была интересной настолько, что Ирка видела уже десятый сон, а Руслана, изо всех сил старалась не зевнуть. Она вяло водила ручкой по листкам тетради и силилась записать хотя бы половину из того, что диктовал лектор, но слова разбивались о клетки тетради и растворялись, незаписанные.

Периодически девушка то и дело посматривала на Лену, со скучающим видом писавшую лекцию. Рядом со светловолосой красавицей сидели две неразлучные подружки Лиза и Алена, которые тихо щебетали друг с дружкой, смеялись и прерывались только на то, чтобы ответить на смс-сообщения. Сегодня вечером у них должно было быть двойное свидание, и девушки были при полном параде: небольшое количество косметики в сочетании с красивой, но нисколько не вычурной одеждой производили ошеломляющее впечатление. Отметив про себя, что Лиза еще ничего такая, Руслана смутилась.

Внезапно Лена отложила ручку в сторону и закрыла лицо ладонями. Девушка чуть согнулась, как будто готовилась к чему-то неожиданному: голова ее опустилась, а плечи стали едва заметно подрагивать. Алла, сидевшая слева от девушки, повернулась и, негромко произнеся что-то, приобняла девушку. Сперва Лена не двигалась — на миг Руслане даже показалось, что светловолосая девушка хочет отстраниться от Аллы, но в следующий момент она тихонько прислонилась к девушке-альбиносу и, уткнувшись лбом ей в щеку, закрыла глаза и прикусила губу.

Неприятное чувство, отдаленно напоминавшее ревность, не сразу захлестнуло Руслану. Оно, подобно маленькому и противному паразиту, забралось Руслане в душу и постепенно начало кусать ее, терзать, но понемногу, словно хотело растянуть удовольствие. Девушка поморщилась и хотела было отвести взгляд в сторону, но каждый раз, стоило ей посмотреть в тетрадь, или на Ирку, или на лектора, она испытывала чересчур сильное притяжение и в итоге сдалась.

В очередной раз посмотрев на Лену, Руслана с неожиданным удивлением обнаружила, что теперь девушка с самым что ни на есть непринужденным видом продолжает писать лекцию.

«А все-таки ты изменилась. Ты определенно стала сильнее. Интересно, это случилось благодаря твоей работе над самой собой или же из-за того, что в последнее время происходит в твоей жизни? Все-таки ты удивительная. Не сломалась, а продолжила жить дальше, так мастерски скрывая все то, что тебя тревожит. Но что в действительности творится у тебя внутри? Что тебя тревожит? Хотя, наверное, глупый вопрос…

Мои душевные скитания попросту смехотворны по сравнению с тем, что сейчас переживаешь ты. Столько лет быть вместе с Тимуром… Ты, наверное, чувствуешь себя не то что прескверно, а попросту отвратительно. Может, тебе хочется просто забраться в теплое одеяло, выключить свет и ни о чем не думать? Но откуда мне знать, чего ты хочешь…

Ужасно, что я в глубине души радуюсь этому разрыву, может, временному, а может, и нет.

Он всегда во всем был первым… Рысь. Он получал только самое лучшее. Ему доставался приз, а мне оставалось лишь довольствоваться вторым местом. Какая ироничная усмешка была у судьбы, когда она вновь столкнула нас вместе, и какая безжалостная, когда ты, придя ко мне в ту ночь, осталась.

…

Ненавижу это ощущение заполняющейся глухой тягучей болью пустоты. Ненавижу те мгновения, когда рука хочет забраться внутрь и сжать сердце, лишь бы оно не болело, вырвать душу, лишь бы она не ныла. Я ненавижу думать о тебе, потому что ты единственная смогла стать для меня всем, находясь при этом за тысячу километров. Я ненавижу себя за то, что я столько времени ждала, что ты мне хотя бы напишешь. Я ненавижу себя за то, что я встретила Владу. Ненавижу себя за то, что мне придется сделать выбор. Такой смешной и глупый выбор: остаться с ней и медленно ее мучить или расстаться и быть одной свободной птицей. Белой птицей.

Знаешь, за что я еще себя ненавижу? За то, что вместо того, чтобы сейчас сидеть на месте Аллы и быть с тобой рядом, я сижу здесь, за этой чертовой исписанной партой, и могу лишь дотронуться до напоминания о тебе, до татуировки. До нашего белого ворона.

…Черт, я так не могу! Я сейчас встану, подбегу к тебе и загребу в свои объятия… Но нет, я же правильная, до омерзения правильная».

Руслана усмехнулась, горько и обреченно. Покачав головой, она закрыла глаза и посмотрела на Ирку. Та спала, положив голову на парту. Руки ее буквально свисали вниз. Рот был приоткрыт, так что зубочистка погибла смертью храбрых, вывалившись изо рта и скатившись куда-то под парту. Понадеявшись, что рыжая не будет пускать слюни, Руслана все равно подложила под лицо Ирки другую тетрадку — по самому нелюбимому Иркиному предмету.

Потрепав рыжую по волосам, Руслана улыбнулась и, немного поежившись, накинула поверх майки коричневую рубашку в клеточку. Девушку непрерывно знобило весь день. Руслана списала все это на моросящий дождь, душную аудиторию и от природы часто холодные руки. Когда Ирка сказала, что чаще всего знобит тех людей, которым одиноко, девушка почесала шрам и грустно улыбнулась в ответ, бросив мимолетный взгляд на проходившую тогда мимо Лену.

Сейчас же Руслана старалась согреться или хоть как-нибудь унять озноб. В задумчивости посмотрев на Иркину шею, она мысленно назвала себя немного неумной и стянула у спящей рыжий галстук, почти полностью совпадавшего с цветом волос девушки. Обмотав галстук вокруг носа, Руслана без зазрения совести завязала его сзади. Получилось похоже на повязку Рейты из группы «the Gazette», но только вот парень не выглядел с этой повязкой глупо, хотя у Русланы было оправдание такому поступку: у нее жутко замерз нос. А когда у девушки замерзал нос, ей всей внезапно становилось холодно.

Сидя в таком виде, Руслана продолжила писать лекцию. Если кто-то и смотрел на девушку, вернее, на ее нос, то Руслану это нисколько не волновало.

До конца пары еще оставалось минут тридцать пять, так что рыжую она будить не стала. Продолжая записывать за лектором, она не заметила, как улыбнулась Лена, когда обернулась и случайно взглянула на Руслану — рыжий галстук на носу не мог не привлечь внимание.

Когда до конца пары оставалось пять минут, Руслана, довольная, что ее нос наконец-то согрелся, сняла галстук и попыталась завязать его на шее рыжей, однако та проснулась так же внезапно, как и заснула. Хитро сощурившись, она долго и пристально смотрела в смеющиеся грязно-белые глаза, пока медленно не взяла руки Русланы в свои.

— Ты хочешь этого здесь? Прямо на паре? Пока я еще сонная, да? Ты меня хоть разбудить собиралась или провернула бы все, как обычно, скрытно? — коварно прошептала Ирка, поднимая голову; на щеке у нее отпечатались пружинки от блокнота.

— У меня всего лишь нос замерз! — возмутилась Руслана. — И вообще! Что значит «как обычно»?!

— Конечно, нос… Так я и поверила, что ты моим галстуком нос себе грела! Ручки просто у кого-то замерзли, вот они ко мне и потянулись, — парировала рыжая.

— Ах, ты… — девушка буквально задыхалась от возмущения.

— А что я?

— Если бы захотела, давно бы тебя изнасиловала, — огрызнулась Руслана.

— Ва-а-ау… — Ирка многозначительно посмотрела на Руслану; растянувшись в чересчур довольной и хитрой улыбке, она добавила: — Так чего же ты ждешь?

— Ира, я тебя сейчас приконтую на месте!

— Так, товарищи лесбиянки на задней парте, если вам так не терпится…

— Арсений, заткнись, — огрызнулась Ирка на парня, одиноко сидевшего прямо перед девушками.

Плечистый парень недовольно повернулся к обеим девушкам, всем своим видом показывая, что они первые рискнули сказать ему «заткнись!» да еще и таким голосом, словно Арсений являлся каким-то жалким смертным. Сурово нахмурив брови, он только собирался ответить что-нибудь остроумное — в его понимании — или гениальное, что заставило бы умолкнуть одногруппниц, как внезапное действие рыжей заставило челюсть Арсения отправиться в дальний полет.

— Смотри и завидуй, — бархатным голосом произнесла рыжая.

Руслана собиралась было тоже посмотреть и, возможно, позавидовать — ведь девушке также было интересно, что сейчас вытворит ее лучшая подруга, — однако оно не учла, что в нереально коварный план рыжей была включена ее кандидатура. Резко притянув к себе Руслану, Ирка запустила руку ей в волосы и, пока девушка еще находилась в культурном шоке и не имела путей в отступлению, приблизилась к ней. Поцелуй был короткий, но глубокий и дикий, бросавший вызов окружающему миру и в особенности — Арсению. Все произошло так быстро, что никто ничего и не заметил — исключая, разумеется, Арсения и, к вящему удивлению и смущению Русланы, Лены.

Оторвавшись от своей подруги, рыжая чуть сощуренными глазами посмотрела на потерявшего дар речи парня, а затем, вопросительно вскинув бровь, отвернулась от него и не спеша стала складывать вещи. Арсений смотрел то на Ирку, то на Руслану, открывая и закрывая рот, но затем, тихонько присвистнув, молча отвернулся и остался сидеть в прострации.

Руслана, которая была ошарашена куда больше Арсения, сидела с широко открытыми глазами и смотрела на Иркин затылок. Слова застревали где-то в горле и не знали, как им выйти. Когда рыжая как ни в чем не бывало повернулась обратно, она пожала плечами в ответ на требующий объяснений взгляд Русланы и вообще вела себя так, словно ничего и не было.

Когда девушка заметила удивленно-насмешливый взгляд Лены, Руслана захотела провалиться сквозь землю. Неуверенно улыбнувшись, она подняла руку и помахала Лене. Светловолосая девушка усмехнулась и подмигнула Руслане, а затем внезапно замерла, куда-то вглядываясь с робкой улыбкой. Руслана удивленно посмотрела на свою руку — девушка была уверена, что взгляд Лены был направлен именно туда. Поняв, что не прогадала, Руслана показала ей большой палец, на котором было надето кольцо.

***

— Дождь усиливается, — задумчиво протянула Руслана, выйдя на крыльцо университета.

Прислонившись спиной к колонне, она медленно застегнула рубашку и повернулась к рыжей. На той, помимо рубашки, была накинута байка. Стоило Ирке надеть на голову капюшон, как Руслана начинала подшучивать над подругой по поводу ее «студенческого вида».

Не выдержав очередной шуточки, Ирка окрысилась и сдернула со своей головы капюшон, при этом бормоча:

— Сушка, сушка, сушка…

Руслана чувствовала себя если не хорошо, то спокойно точно, и это чувство было таким удивительным и приятным, словно девушка ждала его всю жизнь. Ни усиливавшийся дождь, ни то, что у Русланы с Иркой не было зонтиков, попросту не могло да и не сумело бы испортить девушке ее настроение.

— Побежим до остановки или до метро? Дождь еще не настолько сильный, чтобы смыть нас.

— Еще немного, и мы сможем танцевать под дождем, — воодушевленно произнесла Ирка, уже не дуясь на свою подругу.

— Ну, это громко сказано. Танцуем мы, признай, хреново… а вот воздать хвалу Дождевому Богу… — с улыбкой закончила Руслана, видя, как загораются глаза ее подруги.

— Да-да-да! — запрыгала Ирка. — Мы ждали этого с осени! Первый сильный дождь за весну! Мы должны позвать наших! — рыжая настолько активно жестикулировала что проходившие рядом с ней люди, боясь за свою жизнь, обходили девушек чуть ли не за километр.

— Ир, я сомневаюсь, что кто-то из наших будет бегать под дождем, — виновато произнесла Руслана. — Нашу традицию, кроме, понятное дело, нас и бегемотика Джимми никто не поддерживал. Разве что Леша… только один раз.

— Ай, — отмахнулась рыжая, ничуть не обидевшись. — Они просто не понимают всю важность и всю прелесть этой традиции! Ведь так ты чувствуешь себя по-настоящему живым, — рыжая вышла и-под навеса и подняла голову.

Капли дождя нежно касались ее лица и, объединяясь в ручейки, скатывались по коже. Ирка развела руки в стороны и вдохнула полной грудью. Девушка казалась счастливой и не обращала внимания на странно смотревших на нее людей.

— Ты же тоже это чувствуешь.

В последний момент утверждение превратилось в тихий и неуверенный вопрос. Руслана, чувствуя, как важен Ирке ее ответ, промолчала. Вместо того, чтобы разбрасываться громкими словами пустых обещаний, она с улыбкой шагнула навстречу Ирке и подставила себя под обволакивающий дождь.

***

В девять часов вечера ливень был поистине ошеломляющий. Барабанный стук капель говорил о том, что дождь закончится еще не скоро. В открытую форточку иногда врывались редкие смелые капли, но Руслана предусмотрительно убрала с подоконника все те вещи, которые могли бы намокнуть.

Зайдя в комнату к Ирке, она подошла к захламленному подоконнику рыжей. Чего там только не было: конспекты со всех курсов, форма, порванный кед, в который была насыпана земля — из нее действительно что-то росло, — кактус, статуэтка из фарфора, которую девушке на четырнадцатое февраля подарил один первокурсник, старый мобильный телефон и бандана Русланы. Перенеся все эти вещи на стол, Руслана посмотрела на кровать.

«До сих пор спит! Что за человек: на парах спит, приходит с пар — спит. А когда она не спит? Правильно. Когда можно пойти к Васе и поиграть… Эх, давненько я не играла… Надо будет как-нибудь к Ваську с вкусняшками завалиться. Он любит белый шоколад…

Блин, вот задубеет же так, а потом будет ходить и огрызаться со всеми… то есть со мной. Где этот плед с покемонами?..»

Поиски пледа завели девушку под кровать. Вообще все поиски следует начинать оттуда и там же и заканчивать. Чаще всего все потерянные вещи находятся именно под кроватью. Достав из-под кровати плед и затем встряхнув его на балконе — для надежности, — Руслана вернулась в комнату и укрыла сопевшую рыжую.

Выйдя в коридор, девушка услышала, как звонит ее мобильный телефон. Зайдя в комнату, она тихонько закрыла за собой дверь, чтобы не разбудить своим разговором подругу. Подняв трубку, она весело произнесла:

— Привет, чудо!

Однако реакция Влады была далеко не такая радостная.

— Ты вообще в курсе, что у тебя есть девушка?

Руслана от такого начала опешила и, уставившись на стенку изумленным взглядом, присела. Так как рядом не оказалось ни стула, ни дивана, она опустилась на пол и, наконец немного отойдя от внезапно нахлынувших неприятных чувств, произнесла:

— Так. Что такое?

— Да ничего. Все просто замечательно, — в голосе Влады слышался неприкрытый сарказм. — Просто моя девушка уже полторы недели со мной нормально не разговаривает, потому что, видите ли, у нее курсач, у нее учеба, у нее пробежки, у нее то, у нее се. А на меня времени, как я погляжу, совсем нет.

— Влада, что… — мягко начала Руслана, — ну что ты такое говоришь? Просто я немного устаю, это правда.

— Так тяжело выделить мне немного своего драгоценнейшего времени?

— Тяжело слушать твои истерики, — не выдержала Руслана и тотчас же осеклась.

— М, ну понятно, — через какое-то время произнесла Влада.

— Влада, послушай… Влада, — последнее было произнесено в тот момент, когда Руслана услышала гудки, звучавшие в тот момент громче обычного.

От нахлынувшей досады девушка кинула телефон на диван, хотя вернее будет сказать, в диван, поскольку сила броска была достаточной, чтобы мобильный, отскочив, смачно шмякнулся на пол. Руслана, морща лоб от неприятных чувств, наклонилась за мобильным телефоном. На экране появилась внушительная трещина, однако девушка убедилась в том, что несмотря на ранение, он еще работает. Разомкнув губы, девушка произнесла:

— Прости, малыш, ты же не виноват в том, что одни девушки — истерички, а другие — идиотки.

Телефон ответил очередным звонком. На дисплее высветилось лишь одно слово. «Она».