«Интересно, почему все не может быть абсолютно хорошо? Хотя бы на краткий миг жизни… ну на минуту! Полнейшее счастье. Невозможное, видимо. Почему обязательно должен кто-то страдать от моего счастья? Почему девушка должна лить слезы, в то время как другая будет улыбаться? Почему мать должна кричать на свою дочь за то, что она пошла по своему собственному пути, а не по тому, который ей хотели уготовить родные? Почему всегда найдется что-то — мелкое, большое, невесомое как пылинка или же тяжеленное как бетонная плита, — что обязательно протянет скользкие и мерзкие пальцы к светлому счастью?

Мне, наверное, никогда не понять этого. Вернее, умом я понимаю, но сердцем ни понять, ни принять не могу. Не хочу. Я отказываюсь становиться циником, хотя вот-вот превращусь в него, низкопробного реалиста, не способного увидеть солнца на безоблачном небе. Я не хочу протягивать руки подобно слепцам, чтобы искать счастье, чтобы пытаться до него дотронуться, взять в ладони, понюхать и обязательно — куда без этого? — не оторвать у него что-нибудь. Покажите мне того слепого — я подчеркиваю это слово — человека, который будет искренне радоваться тому, что нашел? Человека, который не будет подозрительно щупать и нюхать свое счастье. Потому что если он так поступает, значит, он не нашел ничего. Нашедший счастье перестает быть слепым. Нашедший счастье стремится подарить его тем, кто его окружает, а слепые, ползущие рядом с ним, всегда будут тянуть руки к счастью и марать его. Марать своими грязными и до мерзости противными пальцами.

…Господи, Руслана, что за мысли? Самой не противно, главная Слепая?

Что я несу?..

Лена…

И секунды не проходит, чтобы я не думала о тебе. Каждое мгновение наполнено тобой, даже если ты находишься на другом конце города. Но ты здесь, ты всегда рядом. Ты в моем сердце. Пусть эта фраза звучит довольно избито и неоригинально, но что поделать, если так оно и есть? Я не воспринимаю ее иронично или цинично, нет. Думаю, именно мои чувства к тебе не позволяют мне упасть, не позволяют мне сдаться или останавливаться.

А мысли-то путаются. Сплетаясь в витиеватый узор, они натягиваются как тетива лука, становятся тонкими как паутина, растягиваясь, но не рвутся — путаются, мешают мне нормально думать. Хотя я должна сказать им за это спасибо? Я не могу полностью сосредоточиться на том, что же мне сказать Владе, а тянуть больше нельзя. Пора оставить разрушенные надежды, прикрытые искусной иллюзией и самообманом, и наконец-то поставить точку в конце этой маленькой истории. Хватит тешить себя мыслью, что больно не будет. Будет. Сначала. Но не мне — к своему ужасу, я признаю это. Если честно, единственное, что я испытаю, это будет, наверное, облегчение, что все это наконец-то закончилось… А ведь как все начиналось? Влюбленные взгляды, глупые улыбки… Глупая влюбленная я.

Странно, а совесть даже до сих пор не мучает. Не впивается в шею, не кусает за нее, не давит на мозги. Кажется, она и вовсе куда-то отчалила, не желая принимать участия в моем разговоре. Но что это за чувство, противно грызущее изнутри? Не была бы я слепа, смогла бы разглядеть и понять… Хотя что тут понимать? И причем тут слепые или зрячие? Есть те, кто хочет видеть, и те, кто не хочет. Все. Хватит думать о всякой херне. Пора поговорить с Владой».

Остановившись возле обшарпанной двери подъезда, на которой со временем только прибавлялось различных наклеек да нецензурной брани, оставленной местными хулиганами, Руслана вздохнула так, словно тащила на себе огромный рюкзак, набитый тяжелыми камнями. На пару секунд закрыв глаза руками, а затем, немного помассировав виски, девушка решила, что тянуть больше не к чему. Она слишком устала от собственных мыслей и неосуществленных дел. Позвонив в домофон, она засунула одну руку в карман черных бридж, а другой накрыла татуировку. Чуть покачиваясь с пяток на носки, девушка терпеливо ждала, когда Влада подойдет к домофону и откроет ей дверь.

Грязно-белые глаза были чуть прикрыты и смотрели вниз, на старое крыльцо, которое в некоторых местах было покрыто слишком большими дырками, тем самым напоминая сыр. На белой борцовке были отчетливо видны пятна вчерашней крови. Рядом с домофонной дверью, подпирая стенку дома, стоял рюкзак девушки, зашитый в нескольких местах.

Проснувшись утром и увидев рядом с собой спокойно спавшую Лену, Руслана почувствовала себя самым счастливым человеком, но с небес на землю ее быстро спустил мобильный телефон, который не переставал вибрировать. Сбросив звонок Влады, девушка похолодела: так много пропущенных звонков она еще не получала. Решив, что тянуть больше не стоит, Руслана неслышно опустилась на колени рядом со спящей девушкой и, наклонившись, едва дотронулась губами до щеки девушки. Улыбаясь сквозь сон, Лена немного пошевелилась, но так и не проснулась. Руслана, пользуясь случаем, быстро собрала свои вещи и, попрощавшись с Аллой, неторопливо попивающей кофе за столом на кухне, вышла из квартиры и сразу же направилась к дому Влады. Только подходя к подъезду, она подумала о том, что совершенно не знает, который сейчас час.

Была половина восьмого.

Когда гудки прекратились, Руслана вздохнула и попробовала в очередной раз дозвониться Владе на мобильный телефон. Прослушав очередное «Абонент временно недоступен», девушка сдавленно выругалась, подняла рюкзак, не забыв потом отряхнуть его, и накинула на одно плечо. Недовольно хмурясь, она направилась в сторону автобусной остановки.

Тот факт, что ни к домофону, ни к телефону никто не подходил, совершенно не радовал девушку. Терзаясь не самыми приятными мыслями, Руслана вновь достала свой мобильный и, роясь в телефонной книге, стала думать, кому из друзей Влады сначала позвонить. Однако вспомнив о том, что для второй смены сейчас еще рано и люди спят, нахмурилась еще сильнее, изломав шрамы на своем лице, и положила телефон в карман. Все-таки Влада могла отключить мобильный телефон, потому что Руслана за последние сутки так и не удосужилась снять трубку или, на худой конец, перезвонить. Но почему девушка не подошла к домофону, этого Руслана не знала, а строить предположения не хотела, поскольку понимала, что в конечном итоге придет к самым неприятным мыслям. Понадеявшись, что с девушкой все в порядке, Руслана села в автобус и поехала к себе домой.

***

Из-за того, что открыть дверь квартиры с первого раза не получилось, Руслана не сдержалась и пнула несчастную, за что тут же была наказана. Ойкнув и запрыгав на одной ноге, девушка уронила ключи. Ругаясь на чем свет стоит — а ругаться вслух девушка себе не позволяла очень давно, — она наклонилась за ключами и замерла, сосредоточенно смотря на них, зажатых в руке. Мысленно уговаривая себя успокоиться, девушка закрыла глаза. Спокойствие пришло не сразу, но пришло. В очередной раз убедившись в том, что надо дать себе всего лишь определенное количество времени для того, чтобы успокоиться, девушка вздохнула и прислонилась ладонью к входной двери.

— Прости меня, пожалуйста. Я не хотела тебя ударять.

Открыв дверь, девушка перешагнула порог квартиры. Хмурость наконец-то сошла с лица Русланы, но его место заняла печаль, осколками отражающаяся в глазах девушки. Не замечая того, что в квартире подозрительно шумно, Руслана, пребывающая в себе, бросила рюкзак в свою комнату и пошла мыть руки. И только возвращаясь обратно, она поняла, что Ирка не спит, причем не спит совсем не одна. Настя что-то яростно пыталась доказать рыжей, но та ее явно не слушала. Впрочем, подслушивать Руслана не собиралась, а потому просто зашла в свою комнату и, найдя плеер, подключила к нему наушники. Сняв с себя майку, она бросила ее в сторону компьютерного кресла. В тот миг Руслану совершенно не заботило, долетела ли борцовка до кресла или нет. Девушка старалась не пропускать в свою голову дурных мыслей, причем дурными она называла все, которые хоть как-то были связаны с ней самой или с Владой.

Оставшись в черном лифчике и бриджах, Руслана засунула наушники в уши, открыла окно нараспашку, впуская в комнату кусающийся прохладный ветер, а затем, бросив на пол подушку, устроилась на ней. Раскинув руки в стороны, девушка попыталась сосредоточиться на музыке, но ничего не получалось. Когда усиленно чему-то сопротивляешься, одновременно с этим желая чего-то, не получится ни того, ни другого. Подумав об этом, Руслана мысленно сняла все барьеры. Мысли хлынули одним сплошным потоком, но, перемежаясь с музыкой, уже не давили на девушку, и она наконец-то расслабилась, а после чего и вовсе заснула.

Сон был короткий и достаточно спокойный, а проснулась Руслана оттого, что кто-то периодически зажимал ей нос, не позволяя нормально дышать. Открыв глаза, в которые тотчас же ударил яркий солнечный свет, девушка выругалась и, недолго думая, схватила рыжую за футболку и повалила ее на пол. Судя по выражению лица Ирки, та совершенно не ожидала такого исхода.

Удивленно моргая глазами, она виновато произнесла:

— Эй, Симба, ты чего?..

Этот вопрос заставил Руслану отпустить Ирку и закрыть лицо руками. Глядя на замершую девушку, совершенно ничего не сказавшую, рыжая нахмурилась и, поднявшись с пола, скрестила на груди руки, терпеливо ожидая, когда шевельнется ее подруга. Но Руслана словно превратилась в каменную глыбу. Только плечи едва заметно поднимались и опускались. Пожалуй, это было единственное отличие от статуи.

Убрав руки от лица, Руслана подняла глаза на рыжую, и стоило ей это сделать, как Ирка тотчас же опустилась на колени рядом с подругой. Обеспокоенно положив ей руку на плечо, рыжая шепотом, словно боясь громко задать вопрос, спросила, что случилось. Руслана ничего не ответила и лишь неопределенно усмехнулась. Это далось ей с трудом. Уголки губ заметно дрожали, когда девушка пыталась улыбнуться. Видя это, Ирка вздохнула:

— Мне совершенно не нравятся твои глаза. Мне не нравится, как ты улыбаешься, потому что это совсем не улыбка. Люди, поднимающиеся на плаху, и то выглядят жизнерадостнее. Скажи мне, что…

— Ир… — так тихо, что рыжая едва разобрала слова, произнесла Руслана. — Неужели за столько времени ты не поняла? Никогда… Никогда не спрашивай, что случилось. Один этот вопрос подобен нажатию на запретную кнопку. Спросила — и словно всему нехорошему, собравшемуся внутри, дала выход наружу. Я не хочу сейчас сломаться под напором этих дурных мыслей. Дай мне немного времени, и я отвечу тебе на этот вопрос… А так можешь спрашивать все, что хочешь.

— После твоих слов как-то и вовсе теперь ничего не хочется спрашивать, — обиженно буркнула Ирка, но затем, устроившись поудобнее рядом с подругой, осторожно спросила: — Что-то с Леной?

— С Леной? Нет, что ты… — Руслана криво улыбнулась. — Влада. Ее не было дома, по крайней мере, к домофону она не подошла. Когда я ей звонила, сначала никто не брал трубку, а потом и вовсе выключил телефон. Я просто не хочу, чтобы с ней что-то случилось, понимаешь? Я знаю, что совсем скоро с ней меня будут связывать лишь некрепкие нити прошлого, но я все равно волнуюсь.

— Потому что ты такая ты, — улыбнулась Ирка, но видя, что Руслана совершенно не изменилась в лице, перестала улыбаться и произнесла: — Что-то как-то странно ты выглядишь, дружище.

— Да ладно? — повернувшись к Ирке, иронично спросила девушка. — С чего бы это? Разбитая бровь и заляпанная засохшей кровью борцовка тебя смутили? Или же… ай! За что?!

— А неча тут со мной рычать! Только я могу на тебя рычать в таких ситуациях! — огрызнулась рыжая. — Когда тебе плохо, мне становится страшно, когда ты рычишь. Потому что я знаю, что тогда ты становишься эдакой суровой жэншынай, которую — ни-ни! — трогать лучше не надо. А то еще руку с половиной тела отхапаешь!.. По правде говоря, в такие моменты я тебя боюсь… — тихо добавила рыжая в сторону.

— Ты права, — немного опустив голову, произнесла Руслана. — Боже, Рыжик, прости меня. Я действительно могу совершенно выпадать из реальности, когда мне становится хреново. Я же меры совсем не знаю, могу наговорить лишнего, после чего потом жалеть буду и полгода искать прощения у человека… А то, что я странно выгляжу, это меня не удивляет. На самом деле я хочу как можно быстрее разобраться с этим. Надо поговорить с Владой. И я прекрасно понимаю, что ей будет как минимум нехорошо после нашего разговора, учитывая еще и недавние обстоятельства, которые совершенно не располагают к приятной беседе за чашечкой горячего чая, — хмыкнула Руслана. — Тигра-Тигра… Куда девалась моя совесть, которая должна меня мучить, а? Почему я не чувствую себя виноватой? Вернее, чувствую, но как-то неправильно. Не так должно быть. Вместо всего этого я чувствую себя просто отвратительно. Не больше, не меньше. Но муки совести — их нет. Единственное, что позволяет мне не упасть в пропасть, это Лена. Боже, она — это все. Ты понимаешь? Просто все. Я чувствую себя так, словно научилась дышать, ходить, смотреть!.. Ир, это же просто удивительно: она со мной. Ты просто вдумайся! Она. Я. Мы. Понимаешь? Если бы не все то, что я сейчас должна исправить, я бы чувствовала себя абсолютно счастливой. Но ведь не может быть абсолютного счастья. А если знать, что от него кто-то пострадает… Кажется, я слепну.

— Ты не слепая, просто мы еще… — рыжая вздохнула. — Русланыч, всем не угодишь, — тихо добавила она, попытавшисб ободряюще улыбнуться своей подруге.

— Да, я знаю. Друг всем — ничей друг*. Знаю-знаю, — усмехнулась девушка.

— Надо быть немного эгоистом. Знаю, тебе неприятно это слышать, но надо. Ты не можешь отвечать за чувства других людей. Я не знаю… ну смирись ты с этим? Хотя кому я это говорю?.. Ладно. Сама научишься. Я ж рядом буду. Если чо, спасательный круг там или надувную бабу кину, и все айс будет.

— Особенно после надувной бабы, — ответила Руслана.

— Ой, ну все, вы ток посмотрите в эти грустные глазенки!

— Сейчас нечем смотреть будет, — угрожающе ответила девушка.

— Все-все, молчу-молчу, — подняв руки в примирительном жесте, брякнула рыжая. — Чудо ты, что я скажу тут? Ты и так знаешь, что я рядом буду, если надо. Правда, у меня теперь на шее одна блондинка сидит, — Ирка воровато оглянулась на дверь и, не заметив там шпиона в лице Насти, кивнула самой себе и повернулась обратно, — но это ничуть не помешает тому, что я буду рядом с тобой, вот.

— Я буду чувствовать себя третьей лишней.

— Ну, это можно исправить, — томно изрекла девушка.

— Не впутывай меня в это.

— Ладно, как скажешь, но… если что… позвони мне…

— Вот не поговоришь с тобой серьезно!

— Да сама в шоке!

Руслана искренне улыбнулась, посмотрев на коварную улыбку рыжей. Ирка делала вид, что больше не думает о том, чтобы избавить Руслану от мыслей о третьей лишней. Девушка, глядя на эти старания, только благодарила небо за то, что у нее такая замечательная подруга. В очередной раз благодарила.

— Просто поговори с Владой. А потом вали к Лене. Почти все счастливы. Ню так как тебе моя идея?

— У меня примерно и был такой план… Ладно, пора есть, собираться в универ и сидеть на интереснейших парах. Возьму сегодня книгу, хоть дочитаю ее… Хотя вряд ли мне дадут ее дочитать…

Произнеся последнее, девушка подошла к своему столу и, взяв толстую книгу в твердом переплете, положила ее в рюкзак. Вспоминая расписание, девушка смотрела на стопку тетрадей и думала, какие из них ей сегодня стоит взять с собой. Наблюдая за перемещениями Русланы, рыжая жевала зубочистку, а затем подошла к стулу, на котором были почти аккуратно сложены майки, выудила оттуда одну и, прицелившись, кинула ее прямо в сторону подруги. Майка синего цвета со странными надписями приземлилась точно на голову Русланы.

— И вообще! — возмущенно произнесла Ирка. — Ходишь тут вся такая «ну возьми меня»! Оделась бы лучше! Сиськами она тут своими трясет… Нестыдно тебе меня совращать? У меня, между прочим, девушка есть! И она, между прочим, на кухне! Между прочим, есть готовит!

— Между прочим, сейчас кто-то по щам получит!

— Она не щи готовит, а борщ! — парировала Ирка.

— Из принципа не надену майку! А за «ну возьми меня» ты еще ответишь, — мстительно произнесла Руслана. — Вот останемся мы с тобой одни…

— М-м-м, продолжай, детка…

— Как-как ты ее назвала? — угрожающе раздался голос за спиной рыжей.

— Настя! Ой, а что ты тут делаешь? — наивно моргая, спросила рыжая и быстро спряталась за подругой.

Руслана протестующе рыкнула, когда рыжая, положив обе руки на ее выступающие части тела, осторожно выглянула из-за плеча девушки.

***

Заняв место возле окна, Руслана в скором времени пожалела о своем выборе. То, что в окно периодически дул ветер, скорость которого Ирка измеряла в черепахах, вроде как и радовало девушек, но из-за того, что ветерка почти что и не было — а если и был, то складывалось впечатление, что он летит на последнем издыхании, — и Ирка, и Руслана изнывали от жары, потоком лившейся на них. Все благоразумные люди заняли места на соседних рядах. Туда солнце никак не могло дотянуться, и люди этому несказанно радовались.

Делая вид, что она сама себя выжимает, Ирка картинно высовывала язык и начинала тяжело дышать, чем заставляла молодого преподавателя сначала пытаться делать ей негромкие и смущенные замечания, а затем и вовсе краснеть. Руслана относилась к вздохам своей подруги совершенно нормально и, скорее, удивилась бы, если бы рыжая сидела абсолютно спокойно и как все, кто сидел рядом с окнами, периодически ныла.

— У нее сейчас лабораторная работа, а потом, если я не ошибаюсь, физкультура, — вслух негромко произнесла Руслана и посмотрела на переигрывающую подругу.

Ирка расплылась по парте лужицой-жертвой солнца. Повернув свою голову в сторону Русланы, рыжая вернула свой язык на место, деловито отряхнулась от несуществующей пыли, подмигнула возмущенно взглянувшему на нее преподавателю и наконец-то произнесла:

— Ты это уже говоришь пятый раз.

— Я просто немного волнуюсь, — огрызнулась Руслана.

— Воу-воу, опять рычишь, львенок? Ща Лену позову…

— Малыш, — слишком мягко, что сразу же насторожило Ирку, пропела Руслана. — Ты не находишь, что, будь Лена в университете, она бы сидела с нами? Или на худой конец с Аллой и компанией. Аллы, к слову, тоже нет. И, если ты не забыла, они поехали к Тимуру, чтобы забрать вещи Лены.

— А, ну да, — тотчас же согласила Ирка. — Я ж тебе об этом и говорю! Вот нет чтобы меня слушать!

— Я тебя обожаю, но когда-нибудь ты точно схлопочешь.

— Руслана, успокойся ты уже, — рыжая пропустила мимо ушей последнюю фразу подруги, поскольку усиленно делала вид, что конспектирует что-то. — Несмотря на твои все эти «агр!» и нервные улыбки, я все равно чувствую, что ты волнуешься. И причем сильно.

— Это не волнение, — одними губами произнесла девушка.

— Что?

— Это не волнение, Ир, совершенно не оно.

— Тогда что это?

Руслана вздохнула и ненадолго замолчала.

— Знаю, прозвучит сейчас странно, но, тем не менее, так оно и есть. То, что я так нервно, как ты говоришь, улыбаюсь, всего лишь результат того, что я стараюсь скрыть это чертово раздражение, которое преследует меня после мысли о том, что мне предстоит сегодня поговорить с Владой. А тот факт, что я раздражаюсь, вгоняет меня в ступор, поскольку я совершенно не понимаю, откуда оно взялось. А отвращение? Ему-то откуда тут взяться? Лучше бы меня грызла совесть, чем то, чему я никак не могу найти достойного объяснения. Мне кажется, я добровольно поливаю себя грязью. По крайней мере, ощущения именно такие.

— Хм… — многозначительно выдала рыжая. — Может, это такая форма самозащиты?

— Очень хреновая и мерзостная по ощущениям форма, — вздохнула девушка и закрыла лицо руками. — Ладно, разберусь с этим как-нибудь…

— Конечно разберешься! Ты ж умная, все дела, — улыбнулась Ирка, и, видя, что Руслана улыбнулась ей в ответ, просияла. — Главное, не делай из этого трагедию вселенского масштаба, и у тебя все будет хорошо.

Руслана запальчиво открыла было рот, чтобы ответить на Иркино высказывание, но в конечном итоге просто промолчала и, неоднозначно кивнув, вернулась к конспекту.

Мысли девушку оставили, а если и заходили навестить, то как-то лениво заваливались в голову, стояли в дверях минутки две, а затем испарялись. Руслана чувствовала себя гораздо лучше, чем утром, но противное ощущение никак не могло оставить ее, опутывая противными и грязными щупальцами. Решив разобраться со всем этим после разговора с Владой, девушка взглянула на часы. Оставалось все пара минут до конца пары. Внутри что-то предательски кольнуло, и девушка передернула плечами, словно пытаясь сбросить с них невидимые щупальца.

Рыжая удивленно взглянула на подругу, но та лишь махнула рукой, тем самым показывая, что все нормально и не о чем беспокоиться. Ирка подозрительно сощурила глаза и целую минуту терроризировала ими Руслану. Та благополучно игнорировала этот совершенно не подозрительный взгляд. В конце концов рыжая поняла, что таким образом ничего от подруги она не добьется и что она вообще сегодня не в форме, хмыкнула и отвернулась.

После того, как закончилась пара и начался большой перерыв, длительность которого изменили с начала этого семестра с тридцати пяти минут до сорока, Руслана быстро собрала вещи и, договорившись с рыжей о том, что она купит обеим чего-нибудь вкусненького в столовой, где обычно выстраиваются огромные очереди тараканов за колбасой, направилась в сторону главной лестницы. Лабораторные кабинеты были на самом последнем — пятом — этаже. Подходя к нужной аудитории, девушка надеялась, что Влада еще там и она не ушла на физкультуру, потому что тогда бы Руслане пришлось идти в другой корпус, искать нужную ей женскую раздевалку, а на это ушли бы драгоценные минуты. Уже подходя к двери, она поняла, что никуда идти не надо. Из кабинета вышла Влада в сопровождении парня и девушки. Девушка с короткими черными волосами что-то рассказывала, и с лица парня не сходила улыбка.

— Ну ты даешь, Олька! — засмеялся парень. — Только ты так могла! Неудачница!

— Иди ты в задницу, Артур! Ненавижу тебя! — пихнув парня, который был выше ее на две головы, беззлобно отозвалась Оля.

Влада с небольшой улыбкой следила за своими друзьями, но стоило ей посмотреть в сторону, как она тут же замерла, а улыбка слетела с ее лица, как будто была там нежеланной гостьей. От друзей девушки эта реакция не укрылась. Проследив взглядом, куда смотрела Влада, они остановились рядом с ней.

— Ладно, Артур, нам пора. Пойдем забивать места в столовой, а то скоро народу набежит столько, что…

— Слушай ты, — Артур подошел к Руслане.

Девушка не двинулась с места, взгляд не выражал ничего хорошего, но, криво улыбнувшись, Руслана спокойно произнесла:

— Слушаю я. Привет, Артур, давно не виделись.

— И слава богу! Сколько ты еще будешь кровь Владе портить, а?!

— Я бы многое тебе сказала, но ограничусь только одной фразой. Это не твоего ума дела.

— Не смей мне обижать Владу, поняла? Я не посмотрю на то, что ты девушка.

— Артур, успокойся, — просительно сказала Оля. — Руслана, прости, он просо немного не в духе.

— А чего ты ее защищаешь? — полным удивления голосом произнес Артур. — А? Чего ты ее защищаешь? Да после того…

— Артур, это и правда не твое дело, — наконец-то подала голос Влада.

После этого парень хмуро повернулся в сторону девушки. На щеках у него ходили желваки, но он все равно взял себя в руки и тихо добавил, чтобы Влада потом шла в столовую. После этого он, не дожидаясь ответа, большими шагами направился в сторону столовой. Оля, едва поспевая, шла рядом, вернее, даже бежала.

— М, — чуть выпятив нижнюю губу, произнесла Руслана, задумчиво смотря выше головы Влады. — Вот уж не знаю, что ты ему про меня наговорила, но, судя по его очаровательной реакции только на моей появление, боюсь себе даже представить.

— Ты думаешь, я ему жаловалась?

Руслана пожала плечами.

— С чего тогда он на меня так набрасывается?.. Впрочем, мне все равно. Как ты уже, наверное, поняла, есть разговор. Чем скорее, тем лучше. И для меня, и для тебя.

Влада молча посмотрела на Руслану, чуть поджав губы. По тому, как девушка со шрамами стояла, говорила, даже просто смотрела в сторону Владе стало ясно, в чем будет состоять разговор. Ноги стали подозрительно ватными, и девушка быстро прислонилась спиной к стене. Буквально в одном метре от Русланы. Постояв так какое-то время, она произнесла:

— Что ж, понятно… думаю, здесь мы не поговорим, — она посмотрела на непрерывный поток студентов. — В конце коридора ремонт. Там ни у кого нет пар, а поскольку сейчас обед, то, думаю, там мы никого не встретим. Можно поговорить там.

— Как тебе удобно, — убийственно спокойно произнесла Руслана.

Как и сказала Влада, ни одной живой души в конце коридора не оказалось. На полу были постелены заляпанные краской газеты, возле стенок стояли допотопные стремянки, на которые никто в здравом уме бы не полез, банки с краской и еще куча всего, на что Руслана не обратила внимания. Почему-то ей сразу вспомнилась заброшенная стройка со своими ржавыми балками, покромсанными бетонными плитами и прочим строительным уже никуда не годным мусором. Вспомнилась и могила белого ворона. На автомате девушка дотронулась до татуировки и немного сжала руку.

— Здесь, правда, краской жутко воняет, но зато никого в ближайшие минут двадцать мы здесь не встретим, — тихо произнесла Влада и, поставила свою сумку возле ног на единственно чистый пятачок пола. — Итак, ты хотела поговорить.

Руслана молчала. Отчего-то губы стали чересчур тяжелыми и не хотели открываться.

— Руслана?

Девушка моргнула и, поправив рюкзак у себя на плече, коротко произнесла:

— Мы не вместе.

«Прости…» — прозвучало в мыслях, поскольку вслух произнести это оказалось непосильным трудом.

Лицо Влады изменилось. Девушка уже почти подготовилась к длительному разговору, только лишь в конце которого Руслана выплюнет ей в лицо подобные слова. Но девушка со шрамами не стала тянуть, а сказала все сразу, чем буквально огорошила Владу и лишила ее почвы под ногами. Влада внезапно поняла, что перед ней стоит совершенно чужой ей человек, и от этого осознания ей стало страшно. Куда же подевалась прежняя Руслана? А была ли она, прежняя, настоящей? Эти мысли буравили девушку, не позволяя ей взять себя в руки. Эхом отражаясь от стенок, они усиливались и звучали громко, что, казалось, мысли раздавят ее.

— Почему, — услышав со стороны свой задрожавший голос, Влада попробовала говорить хотя бы шепотом, чтобы дрожи в голосе не было слышно, — именно так? И это все? «Мы не вместе»? Так просто? Что это вообще значит? Это неправильно. Должно быть так: «Мы больше не можем быть вместе» или на худой конец «Мы больше не вместе»!.. Ведь тогда получается, что мы и никогда не были…

Внезапно до девушки дошло. Ее глаза, округлившиеся от удивления и внезапного понимания, немного напугали Руслану, и она сделала один шаг в сторону Влады. Та протестующе подняла руку и покачала головой.

— И когда это началось? С тех самых пор, как появилась Лена?.. Ох, брось, Руслана, я же не слепая. Молчишь? Нечего сказать? Именно поэтому ты постоянно не брала трубку, когда я тебе звонила, м? Знаешь, что я испытала, когда увидела тебя, бегущей как одержимую из универа? Это было вчера, а мне думается, что прошла целая вечность. Наверное, мне так кажется, это из-за того, что я не спала всю ночь и как дура пыталась до тебя достучаться. Ирка к телефону не подходила. Я уже и не знала, что мне думать, хотя все и так было ясно… Ответ лежал прямо передо мной, но ведь человек что обычно делает? Он не желает видеть правду, если она ему не нравится. Даже если она лежит у него под носом, он найдет тысячи оправданий ей и оттянет момент, когда ему придется эту правду принять, до бесконечности, — Влада ненадолго замолчала, а затем, уже немного успокоившись, спросила, слишком мягко, за что мысленно себя обругала: — Что случилось? Что с твоей бровью? Даже этот пластырь не может скрыть эту припухлость… Кто разбил тебе бровь? — не сумев побороть себя, спросила девушка, понимая, что вопрос «где ты ушиблась?» автоматически отпадает.

— Тимур, — голосом, словно рассказывающим, какая сегодня превосходная погода, ответила Руслана.

— Теперь понятно…

Влада отвела взгляд в сторону, борясь с желанием подойти к Руслане и обнять ее. Девушке было больно за Руслану, но теперь, видя что перед ней стоит чужой человек, она не могла ничего сделать.

— Просто прекрасные дни. Сначала с мамой… — голос девушки вновь дрогнул, но Влада уже взяла себя в руки. — Теперь еще и ты.

— Что с мамой?

Влада покачала головой.

— Теперь это уже не твое дело.

Произнеся это, девушка поразилась той убийственной холодности, прозвучавшей в собственном голосе. От Русланы это тоже не укрылось.

Внутри, задремавшее было раздражение, быстро начало просыпаться и, сжигая один за другим барьеры спокойствия, установленные Русланой, постепенно стало лишать ее опоры. Девушка хотелось как можно быстрее закончить этот разговор, оборвать последние нити, связывающие ее с Владой, и не просто сжечь мосты, а еще и пепел развеять. Ей хотелось уйти не оборачиваясь. Этот разговор, который вышел совершенно не таким, каким себе его представляла Руслана — а она представляла их немало, — был отчего-то противен девушке. Скривив лицо, она постаралась об этом не думать.

Влада восприняла изменения на лице Русланы по-своему.

— Ты ведь давно этого ждала, да? Просто не знала, как сказать. А я-то как дура думала, что способна сделать тебя счастливой. Боже! Какой же я была наивной. Когда мы с тобой только познакомились, я сразу поняла, что был в твоей жизни какой-то человек, с которым не сложилось. Но ты так трогательно пыталась это скрыть и забыть, что я решила ни о чем тебя не спрашивать. Все-таки кого волнует прошлое, когда оно уже прошло? И потом, спустя пару месяцев, ты и правда расцвела. Ты стала радоваться вместе со мной. Я чувствовала себя самым счастливым человеком! Я видела, что прошлое отпустило тебя и ты перестала за него цепляться!.. А потом появилась она. Да по одному твоему выражению лица мне стало все понятно. Я ведь тебя хоть чуть-чуть, но все-таки знаю. Твои чувства всегда были слишком сильны, чтобы полностью скрыть их от окружающих… Одно дело, что кто-то слепой и просто не желает что-то замечать, а другое дело те, кто видит. Я хотела видеть. Я хотела знать, что с тобой происходит. Я…

— Хватит, Влада, — жестко оборвала девушку Руслана. — Пожалуйста, хватит. Все это уже не имеет значения. Я благодарна тебе за то, что было. Искренне благодарна. Но не надо вспоминать то, чего уже…

— Не будет? Чего уже нет? — перебила Влада девушку и буквально выплюнула: — Больно нужна мне твоя благодарность. Знать тебя больше не хочу… Столько времени врать мне!

— Да, я врала, — голос Русланы был слишком жестоким. — Я пыталась что-то изменить, но не получилось. И знаешь что? Слава богу. Потому что останься мы с тобой вместе, мы только дольше бы мучились. Ты — потому что я не смогла бы быть для тебя тем, кого ты хотела, а я — потому что вечно себя обманывать невозможно, — видя, что Влада заплакала, девушка осеклась.

— Я не буду желать вам счастья, потому что я этого не хочу, — сквозь зубы выдавила девушка. — Она забрала тебя у меня…

— А я пожелаю тебе счастья. Надеюсь, ты найдешь то, что ты ищешь, — внезапно спокойным голосом произнесла Руслана.

Девушка вдруг почувствовала, что отвращение и раздражение, так порывающиеся раздавить ее, внезапно куда-то исчезли. Руслана ощущала себя так, словно несколько дней подряд гнула спину, неся огромный и тяжелый груз, а теперь смогла выпрямиться и скинуть его со спины. Спустя мгновение дала знать о себе и совесть. Больно кольнув, она заставила Руслану смутиться и лишила ее голос той жестокости, с которой она отвечала Владе.

— Просто оставь меня. Уходи.

Стиснув зубы, Руслана развернулась и медленно побрела по коридору. Некоторые люди. Идущие ей навстречу, бросали мимолетные взгляды то на шрамы, то на бровь и, удивленно перешептываясь, о чем-то говорили друг другу. Девушка знала, что к такому не привыкнешь, но уже давно научилась не обращать на это внимания. Голова ее была пуста. Никакие мысли ее не трогали. Даже совесть, немного покусав девушку, махнула на нее рукой и заснула.