«Просто невероятно паршиво на душе. Дома сидеть и улыбаться через себя просто невозможно хотя бы потому, что Ирка — а может, и Настя тоже — сразу меня раскусит и поймет, что со мной что-то не то, что улыбка недостаточно кривая, что глаза не блестят так, как обычно… она приведет с десяток фактов, почему со мной что-то случилось. Она удивительная. Даже не могу поверить в то, что я когда-то на первом курсе называла ее Малой. Она настолько мудрый и проницательный человек, что я порой чувствую себя рядом с ней какой-то глупой девочкой. А когда она серьезная, так и вообще… В общем, нет. Дома я не могу так побыть. Не хочу, чтобы Ирка знала, что мне хреново, не хочу, чтобы она волновалась по этому поводу. У них с Настей сегодня небольшой праздник. К чему мне портить им настроение?

К родителям тоже не могу пойти. Начнутся извечные расспросы по поводу того, как моя учеба — это при том, что у меня уже практика пару дней назад закончилась, а про результаты сессии мама и так прекрасно знает, — как я провожу свободное время, не нашла ли я кого, почему не нашла, а когда найду… Я не хочу, чтобы мне было еще хуже. Иначе пара маминых вопросов — и я просто не выдержу. Кричать и ругаться не хочу, да и сил на это нет. Разве что с отцом можно было бы посидеть в комнате и спокойно поговорить, но между нами давно выросла какая-то непонятная стена: то ли он меня стесняется, когда мы остаемся наедине, и не хочет говорить на личные темы, то ли еще что-то… кто его знает.

Поскорей бы ты приехала…

Целых четыре недели без тебя для меня стали невообразимой пыткой. Я даже и вспоминать не хочу, как когда-то мучилась, как тебя не было почти полтора года рядом со мной. Тх, да что тут думать? Я и пары дней без тебя и прожить-то толком не могла. Конечно, эта извечная фраза о том, что все без всех могут, верна, но тут другое. Я не не могу без тебя. Я не хочу без тебя. А тут нас даже не спрашивали, хотим мы чего-то или нет. Кто ж виноват, что тебя на практику отправили в родной город. А все твои родители постарались…

Хотя чего я бурчу? Все-таки им тоже хочется побыть с тобой.

…О, звонок от Ирки? И как это я его пропустила? М-да, вот что бывает, когда отключаешь звук на телефоне и кладешь мобильный в карман байки… Хм, странно. Недоступен. Телефон у Ирки бывает недоступен только в двух случаях: когда она его отключает из-за того, что неимоверно на кого-то зла, и когда она… с Настей. Да, когда она просто с Настей. Куличи лепит. Ага.

Бр-р, прохладно становится. Все-таки не нравятся мне эти тучи, которые как голодные звери собрались на вечернем небе и все ждут, когда же можно будет затопить несчастных людишек. Хорошо, что хоть байку с собой прихватила, иначе мне бы точно кто-нибудь голову оторвал. Зонтик, конечно, греется дома на своей законной полке и знать не знает, что его хозяйка с минуты на минуту превратится в противную мокрую курицу. Все-таки я и сама как-то заболеть летом не хочу. Хотя, если уж так сложилось, я этого заслужила: и ветра этого пронизывающего, из-за которого у меня уже печенка замерзла, и туч этих жутких, и того, что у меня только один пряник остался, а уходить отсюда я еще и не собираюсь.

А вот и первая капля… И вторая… И третья…»

— Черт! — вслух крикнула Руслана, быстро подскакивая с самодельной лавочки.

Обычно дождь подкрадывается постепенно, капля за каплей, потом чуть сильнее, и только лишь через пару минут начинается шоу «Ливень», в котором принимают участие все те, которым не посчастливилось оказаться в это мокрое время на улице. Сейчас дождь хлынул так быстро и неожиданно, что пока Руслана бежала к заброшенному зданию, она успела изрядно промокнуть.

Найдя сухое место, куда никак не добралась бы вода, Руслана бросила к стенке свой рюкзак, а затем осмотрелась в поисках того, что еще было сухим и что еще можно было бы использовать как стул. Кусок бетонной плиты прекрасно подошел для этой роли. Чуть напрягшись, кое-как девушка доволокла его к своему рюкзаку. Прежде чем прислониться спиной к стенке, Руслана провела по ней рукой, проверяя, стоит ли вообще рисковать своей байкой.

Глядя со своего места на улицу, девушка едва различала предметы. Серые дома, выглядывающие из-за верхушек деревьев, стали неразборчивым темным пятном. Кое-где через туманный дождь был виден зажженный свет квартир. Представив, что это огромные глаза зверей, Руслана улыбнулась, почувствовав, как по коже пробежался щекотный, но в то же время приятный холодок. Где-то зверь закрывал один глаз, где-то открывал, и с течением времени Руслана поняла, что зверей стало слишком много.

Из-за сильного ливня в скором времени вечер слишком быстро перетек в ночь. Предметы, здания, деревья, и без того еле различимые час назад, теперь и вовсе стали практически невидны. Руслана пыталась высмотреть могилу белого ворона. Но она лишь примерно могла сказать, где та находится. Все равно ничего толком было не разобрать, и вскоре девушка забросила бесплодные попытки.

«Я тут уже полтора часа сижу. Интересно, этот чертов ливень когда-нибудь закончится? Я не собираюсь здесь сидеть всю ночь. По крайней мере, не одна. На прянике я не протяну. Бежать домой, что ли?.. Да ну на фиг. И так холодно, но хоть сухо, а стоит мне выйти туда, и все, привет, простуда. Оно мне надо? Оно мне не надо. Все. Решила.

…Интересно, про меня хоть кто-нибудь вообще вспомнит? Эй, где эти звонки от беспокойных родителей. “Солнышко мое, ты не промокла? А ты сейчас дома? А ты поела?” Нет, мама, я, блин, дома, но не там, где ты думаешь. И нет, мама, я не поела. Я сейчас смотрю в свой открытый рюкзак и взглядом поглощаю пряник, уже трясущийся от страха. А что? У меня сейчас, наверное, взгляд, как у голодного льва. Целого мамонта бы сейчас схомячила, будь он у меня… И еще костер бы разожгла… И почему у меня нет зажигалки? Вот мы с Иркой не курим, но она постоянно таскает с собой зажигалку. Поджигатель юный.

Ах, моя теплая и любимая байка, я рада, что хоть ты со мной, греешь меня. Эх…

А где звонки от Ирки, кстати, м? Не надоело ей там еще куличики лепить? Все, хрена с два она получит от меня вкусняшку на этой неделе. Не звонит? Ну и больно надо мне ее звонки!.. И вообще…

Что я всех во всем виню? Ах, ну да, я же голодная, поэтому злая. Ладно, сама во всем виновата. Сказала маме, чтобы она мне больше сегодня не звонила. Ирке сказала, что я у родителей, значит, звонить она мне тоже не будет. Леша со своей девушкой, им не до меня. Сама я все-таки ушла, потому что хотела побыть одна. Так чего я, собственно говоря, жалуюсь? Так, Руслана, живо взяла себя в холодные руки и взбодрилась. Только лишь по своей вине ты сейчас сидишь в этом заброшенном здании и насилуешь взглядом этот несчастный пряник».

— Вот ты где, — приглушенным эхом раздался голос.

Руслана непроизвольно дернулась и замотала головой.

«Ну вот, мне еще и голоса мерещатся. Очаровательно».

— Прямо как в ту ночь, когда я тебя искала, — голос уже раздался гораздо ближе. — Черт, да сколько ж тут всякого хлама под ногами валяется!

Послышался какой-то стук.

— Ауч!

— Лена? Ты? — не веря, что это правда, спросила Руслана.

— Нет, блин, совесть твоя, — чертыхаясь, Лена в полумраке пыталась добраться до девушки. — К слову, а где она? Где твоя совесть, а? Я такая звоню Ирке, думала сказать ей, что хочу тебе опять попробовать сюрприз устроить — а ведь раньше приехала, — но эта зараза трубку не взяла. Ну я и пошла домой… Черт, во что я наступила? О господи, даже знать не хочу! — простонала Лена где-то в двадцати метрах от Русланы. — А, это грязь, ну слава вашему холодильнику… Так вот. Прихожу я домой, а тебя… — Лена нехорошо вздохнула, — а тебя, моя дорогая, дома опять нет! Ну почему ты не можешь сидеть дома тогда, когда я хочу тебя обрадовать? Ну какого… агр, ну почему ты, видя, какая погода за окном, потащилась к «родителям»? Когда Ирка мне это сказала, мне так и хотелось ляпнуть, что ты… ты ее надула! Совесть не мучает друзьям врать?

— Я хотела побыть одна… — сконфуженно пробубнила Руслана.

— Что? — переспросила Лена. — Одна она побыть хотела! Я тебе сейчас такое устрою, если дойду до тебя… Черт! Уже доплыву, видимо!.. Да почему тут нет света?!

— Хочешь, я тебе мобильным посвечу?

— Я тебе сейчас сама мобильным засвечу! — огрызнулась Лена и, шлепая по воде, вернее, уже в воде по щиколотку, продолжила: — Я сразу поняла, что ты не у родителей… И вот я здесь. С сумкой, в которой лежит еда и еще один зонтик. Треснуть бы тебе этой сумкой… — пробурчала Лена.

Руслана пребывала в немного шоковом состоянии. Для девушки стало полной неожиданностью то, что в темноте заброшенного здания ночью она услышала родной голос, пусть и недовольный. Да и Лена налетела на Руслану так быстро, что та так и замерла на месте, боясь пошевелиться или сказать что-то не то. А то вдруг и правда по голове заедут сумкой?

— Так. Я не поняла. Она там сидит себе, не мокнет, а мне тут пробирайся по грязи и по лужам к ней? — возмутилась Лена. — Да ты за четыре недели без меня, я смотрю, совсем распустилась!

— Ой, что это я, — крякнула Руслана и быстро встала. — Я тебя еле вижу, не дергайся так сильно.

— Я тебе сейчас как дернусь, — угрожающе прошептала Лена. — Я мокрая, грязная и очень-очень недовольная тобой.

— Придем домой, я тебя постираю, — пообещала Руслана.

В темноте кое-как нащупав руку Лены, девушка быстро притянула ее к себе, и уже через одну минуту они стояли на, видимо, единственном сухом клочке. Посветив мобильным телефоном на Лену, Руслана сглотнула и торопливо спрятала телефон в карман после того, как увидела, что ее буквально-таки испепеляют взглядом, причем медленно и мучительно.

Несмотря на то что светловолосая девушка добиралась до здания под зонтиком, все равно сухой она не была. Про ноги вообще можно было бы культурно промолчать. Кроссовки противно чавкали, были все в налипшей противной грязи, а джинсы сантиметров на пятнадцать были полностью мокрые. Взяв руки Лены в свои, Руслана присвистнула:

— Да ты горячая!

— Это потому что я злюсь и не думаю о том, что мне холодно, — пробурчала девушка, а затем, немного помолчав, добавила: — Иди уже ко мне, горе ты мое луковое.

Только сейчас до Русланы полностью дошел смысл происходящего: Лена приехала раньше, Лена рядом, Лена обнимает. Безудержное счастье огромной лавиной накрыло девушку, и Руслана еще крепче обняла ее, дотронувшись своей щекой до ее щеки. Лена почувствовала перемены в настроении Русланы, потому быстро оттаяла.

— Жаль, что я тебя сейчас толком не вижу, — с улыбкой произнесла Руслана.

— Вы только послушайте! Какой у нее довольный голос, — пробурчала Лена. — Хорошо, что ты меня сейчас толком не видишь. Я сейчас выгляжу ужасно.

— Для меня ты всегда прекрасна.

— Не подлизывайся, — парировала Лена и, ударившись ногой о «стул» Русланы, ойкнула. — Что у тебя тут?!

— Это мой стул, — довольно отозвалась девушка.

— Ясно, — выдохнула Лена и, шмыгнув носом, продолжила: — Если я заболею…

— Мне и так ужасно стыдно, — поникшим голосом сказала Руслана.

Лена подумала-подумал, а затем просто вздохнула и, притянув к себе девушку, ласково поцеловала ее.

— А теперь садись на свой пенек. Я тебя кормить буду.

— Слушай, что за наезды? — набычилась Руслана. — Я тебя столько не видела, а ты тут такая вот вся пришла и давай командовать! — девушка всплеснула руками и едва не заехала Лене по лицу.

— Бунт на корабле? — преспокойно осведомилась Лена.

Руслана готова была поклясться, что в этот момент девушка с сарказмом изогнула одну бровь. Пробурчав себе под нос что-то типа: «Злые все, уйду я от вас с пряником!» — она скрестила на груди руки и нахмурилась. Замерев в такой позе, она стала ждать. Чего ждать — непонятно, но просто от одного только ощущения, что она может чего-то ждать, Руслана напыжилась и недовольно смотрела на Лену.

Та устало вздохнула и произнесла:

— Ладно-ладно, я была слишком… резка. Иди ко мне сюда, — девушка притянула к себе совершенно не сопротивлявшуюся Руслану, — обниму тебя. Я соскучилась…

— Угу, — хмыкнула Руслана, тщательно скрывая нереально довольную улыбку.

Лена улыбнулась и стала ерошить девушке волосы: Руслана всегда от этого балдела. Так они и простояли какое-то время, пока требовательный желудок Русланы не напомнил о себе. Услышав, что кое-кто хочет есть, Лена выпустила девушку из объятий и сказала:

— Ладно, садись наконец, буду тебя кормить.

— Тут двое не поместятся, — ответила девушка, посмотрев на то место, где она сидела. — Слушай, я не хочу, чтобы ты заболела… — Руслана посмотрела на дождь, который в ближайшее время заканчиваться точно не планировал. — Я могу и без еды пока потерпеть. Нам срочно надо тебя домой везти, иначе быть беде. Но, блин, так такой дождь… — девушка приуныла, помолчала немного, а затем, осененная идеей, повернулась к Лене и быстро произнесла: — Слушай, я знаю, что мы можем пока сделать!

— И что? — подозрительно спросила Лена.

— Разувайся.

— Что?..

— Разувайся, говорю! — повторила Руслана. — У меня с собой есть носки! И мы…

— Откуда у тебя в рюкзаке… носки? — как можно мягче поинтересовалась девушка.

— У меня там вообще много чего лежит, — простодушно ответила Руслана. — Мой рюкзак — почти что дом. У меня с собой и еда… была, и вода есть, и носки, и ножик, и неработающий тетрис, и макетик гальванической батарейки, который я ношу еще со школы, и…

— А я еще спрашивала, откуда у тебя носки… — в никуда произнесла Лена. — Ладно, сухие носки — это, безусловно, хорошая новость. Но у тебя же нет в запасе еще и кроссовок?

— Нет. Но у нас с тобой размеры не сильно отличаются, так что пойдешь в моих. Они тебе, конечно, великоваты будут, но поскольку у меня носки шерстяные, то это не проблема.

— Господи, они еще и шерстяные, — улыбнулась Лена, уже совершенно ничему не удивляясь. — Ты думаешь, я позволю тебе идти в моих мокрых кроссовках? Они тебе будут жать, но это не главное. Я вообще-то не хочу, чтобы вместо меня заболела ты.

Руслана отмахнулась:

— Да никто не заболеет. Садись и быстро разувайся… Блин, ну ничего же не видно почти! Ты где?

— Сижу на твоем типа стуле, — откуда-то сбоку раздался ехидный голос девушки.

Когда шерстяные носки были найдены, Руслана присела на свой рюкзак и принялась закатывать штанины Лены, перед этим не забыв стянуть с девушки носки. Ноги были ужасающе холодными, и, чтобы быстро их согреть, Руслана поближе пододвинулась к Лене и, подняв свою байку с майкой, стопами приложила их к своему горячему животу. Шикнув от холода, она стиснула зубы, постепенно привыкая к нему.

Лена засмеялась:

— Эй, что ты делаешь? Тебе же холодно так! И вообще они как бы совсем не сухие.

— Зато твоим ногам тепло. Скоро высохнут, — ответила Руслана, руками растирая ноги девушки, чтобы они быстрее согрелись.

— Поразительно, у тебя в кои-то веки горячие руки. С чего бы это? — усмехнулась Лена.

— Потому что рядом со мной горячая девушка, — томно ответила Руслана.

— Ну тебя… Я тебя когда-нибудь покормлю?

Открыв сумку, Лена с усердием стала искать там еду. Оная нашлась в скором времени и даже была еще относительно теплой. Несколько кусочком пиццы с грибами были аккуратно завернуты в полиэтилен.

Учуяв запах, Руслана поняла, что еще немного, и они с Леной тут захлебнутся. Не из-за дождевой воды. Продолжая греть девушке ноги, Руслана с довольным видом жевала теплую пиццу. Поскольку руки девушки были заняты, Лена кормила ее сама. Не прошло и пяти минут, как вся еда была безжалостно съедена.

— Ну что, согрелись они хоть немного? — спросила Руслана.

— Есть такое, — с улыбкой ответила девушка.

— Тогда, — Руслана достала носки и заботливо натянула их на ноги Лены, — можно уже двигаться в путь. Где тут твоя обувь? Махаться будем…

— Руслана, не надо, — отозвалась Лена. — Они же мокрые.

— Да ладно? — девушка хмыкнула в ответ. — Ради чего я тебе ноги грела? Ради того, чтобы ты обратно замерзла? Все, слышать ничего не хочу, — девушка быстро разулась и, чтобы Лена не успела ее остановить, живо влезла в мокрые кроссовки. — Обувайся, и пойдем домой.

Лене ничего не оставалось делать. Завязав шнурки, она медленно поднялась и от удовольствия зажмурила глаза: все-таки когда твои ноги в тепле, это невероятно приятное и замечательное ощущение. Взглянув на силуэт Русланы, Лена внезапно остановилась, пораженная одной мыслью. Отведя взгляд в сторону, она крепко задумалась о кое-чем, а затем внезапно произнесла:

— У меня идея… Это же… — она издала смешок, полный удивления и радости, — так просто.

Руслана недоуменно оглянулась:

— Что? Ты о чем?

Вместо того, чтобы ответить на вопрос, Лена протянула руки в темноту. Руслана сделала шаг навстречу девушке и почувствовала, как та взяла ее за руку. Что-то необычное было в этом медленном движении. Как будто Лена внезапно что-то осознала и теперь осторожно пыталась привыкнуть к этому.

Дождь, немного стихший двадцать минут назад, усилился, и из-за его плотной стены и без того редкий свет теперь практически исчез. Девушки стояли в темноте и в полнейшем молчании. Лишь только едва заметные выдохи были немного слышны, но и они терялись в шелестящем шуме ливня.

Неожиданно холод исчез. Руслана почувствовала, как к ее губам прикоснулись другие, мягкие, теплые. Тысячи крохотных иголочек сразу же вонзились в щеки девушки, в ее скулы, а затем, превращаясь в дрожащий озноб, резко ринулись вниз, к животу, и уже там, совершив сальто, разлетелись по всему телу приятными ощущениями. Почти не двигаясь, Руслана закрыла глаза и забыла о том, что в нескольких десятках метрах от нее бьет землю ночной ливень, что они с Леной сейчас находятся на заброшенной стройке, что она сейчас стоит в мокрых и холодных кроссовках, что уже скоро уйдет их последний автобус. Но это было настолько неважно, что все проблемы разом превратились в микроскопическую точку и были смыты дождем.

Лена медленно запустила руку в волосы Русланы и продолжила целовать ее до тех пор, пока чувство не стало слишком сильным для того, чтобы выдохнуть в полураскрытые родные губы:

— Я люблю тебя…

Открыв глаза, Руслана посмотрела на Лену, и пусть вокруг стояла жуткая темнота, она все равно видела ее. Взяв лицо девушки в свои ладони, Руслана почувствовала, как на ее губах дрожит счастливая улыбка и, нежно поцеловав Лену, ответила ей.

***

Несмотря на пытающуюся убить всех духоту, погода стояла самая что ни на есть замечательнейшая. На идеально голубом небе не было ни облачка, и рыжая неустанно повторяла, что это ее рук дело, потому что ей надоели дожди, она позвонила Главному Облаку и обо всем договорилась. Руслана сказала, что это была, безусловно, потрясающая и гениальная идея: позвонить «наверх» и попросить хорошую погоду. Кирилл с Антоном, Вася с девушкой и Настя с Леной усердно делали вид, что они не знают ни Руслану, ни Ирку. Леша только заметил, что Главное Облако, видимо, решило еще рыжей и подарок устроить: покрасить небо в такой же цвет, как глаза у его сестренки. Ирка деланно засмущалась, а потом начала приставать к Кате.

Настя молча переносила все шуточки Ирки, отпускаемые в сторону Кати — особенно на тему их рыжести, — и про себя придумывала самый коварный и жестокий на свете план мести. Светловолосая девушка прекрасно умела внешне казаться спокойной, когда в душе закипало желание прибить рыжую на месте, а это желание возникало по несколько раз на дню.

Видя, что Настя подозрительно спокойна, Руслана занервничала и перевела взгляд на лукавую мордашку своей подруги. Понимая, что еще немного, и из ее подруги сделают отбивную, она как бы между прочим залепила ее затрещину, а затем, насвистывая песенку, вернулась к Лене как ни в чем не бывало.

Ребята провожали Лешу и Катю. Парень должен был уезжать обратно к отцу, и расставаться со своей девушкой ему вообще не хотелось. Однако выяснилось, что в том городе, куда едет Леша, у Кати есть родственники, которых давно пора уже навестить. Сияя, парень не находил себе места от радости, когда узнал об этом. И вот билеты уже были куплены, чемоданы — собраны, а люди — влюблены.

Поезд отъезжал через двадцать минут, поэтому Леша с Васей быстро затащили все вещи в купе, а затем спустились обратно.

— Ты ж это, пиши мне, не забывай, что ли, — рыжая пихнула своего брата под ребра.

Леша засмеялся:

— Кажется, где-то я это уже слышал.

— Чтоб следил мне, ясно?

— За кем? — не понял парень.

— За Катей! — огрызнулась рыжая. — Узнаю, что ты ее обидел, голову откручу, понял?

— Это я тебе голову дома откручу, — хмыкнула Настя, и рыжая тотчас же спряталась за спину Русланы. — И не надо за Руслану прятаться. Она тебя не спасет.

— Спасет! — Ирка показала язык. — Она мой дрюг! И я ее дрюг! Мы лучшие дрюзья, так что…

— Я Лену позову, и после этого вас уже никто не спасет, — скрестив на груди руки, парировала Настя.

Ирка поняла, что и эту битву она проиграла. Шмыгнув носом, она уткнулась Руслане лбом в плечо и, выпятив нижнюю губу, угрюмо замолчала.

Парни внезапно поняли, что хотят есть. Взглянув на часы, они быстро потрусили к ближайшему киоску. Рыжая успела крикнуть им, чтобы они и ей что-нибудь купили. Под «что-нибудь» обычно подразумевалось «всего и побольше».

— Как-то подозрительно много нас, — задумчиво произнесла Лида.

— Кого это «нас»? — улыбнулась Лена.

— Рыжих, — охотно пояснила полноватая девушка. — Ирка рыжая, я рыжая и Катя… рыжая.

— Блин, а точно! — Ирка так резко подняла голову, что затылком заехала Руслане по уху. — Не хнычь, Симбыч, не отвалится!

— Да я и не хнычу, —пробурчала девушка, держась за ухо.

— Это несправедливо! Чойта нас так много? — возмутилась рыжая и недовольно стала теребить в руках свою косичку.

— Ты у нас Главная Рыжая, — с милой улыбкой произнесла Катя.

— А, ну, если такое дело… — рыжая недвусмысленно посмотрела на девушку брата и улыбнулась шире, чем того позволяла ситуация и Настя.

Почувствовав, как что-то тянет ее вниз за косичку, Ирка стала просить о пощаде. В это время как раз таки вернулась мужская часть компании. У Васи в руках было две двухлитровых бутылки кваса. Антон нес несколько пачек чипсов, а Кирилл — сникерсы и круассаны. Последние он отдал девушкам и не прогадал. Те сразу же слопали все три пачки.

— А Леша где? — спросила Катя.

— Здесь я, — голос парня раздался рядом с девушкой.

Поцеловав ее в макушку, он протянул девушке пачку ее любимого мороженого.

— Вы, блин, пока пожрать ходили, уже время почти истекло. Через пару минут уже поезд тю-тю, понимаете? Чух-чух.

— Ир, я ж не навсегда уезжаю. В следующем месяце вернусь, а если отцу что-то понадобится, то раньше, — улыбнулся парень. — Все, иди сюда, сестренка.

— Сам иди! — огрызнулась Ирка, но все же подошла к брату и крепко обняла его.

Пока все трындели ни о чем и прощались, Леша подошел к Руслане. Спокойная улыбка замерла на его губах и начала казаться фальшивой. Девушка усмехнулась и, легонько толкнув друга, произнесла:

— Пройдет.

— Уже проходит, — теперь уже по-настоящему улыбнулся парень.

«Хотя осадок останется».

— Тебе очень идет эта стрижка, — хмыкнула Руслана. — Ладно, иди сюда, а то еще обняться не успеем, поезд уйдет, а я в итоге виноватой окажусь.

Парень бережно обнял Руслану и, повернувшись к ее уху, прошептал:

— Спасибо тебе за все.

Девушка улыбнулась в ответ.

Когда поезд тронулся, дружная компания усиленно замахала руками, чем привлекла к себе всеобщее внимание. Леша с Катей улыбались и махали в ответ, пока это еще было возможно. Ирка где-то нашла платок — как позже выяснилось: стащила у Насти — и, всхлипывая, махала им, пока к ней не подошел дядя в форме и сказал, чтобы рыжая не так активно всхлипывала и махала всякими там платочками.

— Да я вообще-то по жизни активная, — плутовато улыбнулась рыжая.

Понимая, что еще пара недвусмысленных реплик и коварных улыбочек, и Иркин день сегодня будет безнадежно испорчен, Руслана с Антоном быстро договорились с дядей, который то и дело подозрительно косился на всю компанию, а затем оттащили рыжую от греха подальше.

— Ню что? — оттопырив пальчики, высоким голосом спросила рыжая. — Куда двинем?

— На речку! Купаться! Играть в волейбол и бадминтон! — быстро ответила Руслана.

— А что, хорошая идея, — произнес Кирилл.

— Тогда погнали по домам собираться! — генеральским тоном произнесла рыжая. — Машин хватает, жрачку купим, с остальным разберемся по ходу дела!

Бодро зашагав в сторону остановки, рыжая с Русланой уже принялись обсуждать, как они будут кого-нибудь топить или зарывать в песок.

— Как дети малые, — произнесла Настя.

— Зато любимые, — отозвалась Лена, посмотрев на Руслану с Иркой, которые пытались изобразить дьявольский смех.

— Да, и родные, — улыбнулась Настя.

***

Когда девушки распрощались со всеми и договорились встретиться около одиннадцати возле Васиного подъезда, они неспешным шагом двинулись к себе домой. Лена и Настя как самые — и единственные — адекватные люди, преспокойно шли друг с другом и о чем-то разговаривали. За это время Руслана с Иркой успели облазить всю детскую площадку, поиграть с детьми, покататься на качелях, напугать Сан Саныча и, споткнувшись об один и тот же корень, разодрать себе колени.

Настя вздыхала и хмурилась, а Лена с улыбкой следила за происходящим. Девушка вспоминала тот день, когда они познакомились с Русланой; тот день, когда ее, заболевшую, Руслана привела домой и стала заботливо лечить, когда она рассказала ей историю о своем шраме; тот день, когда Руслана рассказала о луне и силуэте птицы. Чувств было слишком много, чтобы их сдержать, и Лена почувствовала, как ее улыбки касается слеза.

— Лен? — неуверенно спросила Настя. — Ты плачешь? Что… что случилось?

— Да ничего, соринка в глаз попала, — ответила девушка и вытерла лицо. — Честно, все в порядке.

— Смотри мне, я за тобой слежу.

— Иркина фраза, — улыбнулась Лена. — Оставим детей гулять или как?

— Слишком жарко, и я жутко хочу в прохладный душ, поэтому я точно домой пойду, — оглянувшись на девушек, ответила Настя. — Хотя сначала надо их домой затащить и раны на коленках обработать…Ну действительно, взрослые бабы, а ведут себя как дети!

— Ты слишком серьезна, — произнесла Лена. — Ладно, иди пока в душ, а я их позову.

— Ладно.

Но не успела Лена сделать и пары шагов, как ее вновь окликнула Настя. Подумав, что девушка, видимо, забыла ключи, она развернулась и на ходу стала искать их. Подойдя к Насте, она еще продолжала рыться в сумке и искать злополучные ключи, но, судя по молчанию девушки, ключи ей точно было не нужны. Оторвав взгляд от сумки, Лена посмотрела на Настю.

— Привет, Лена, — рядом раздался знакомый голос.

***

— Так, хватит нам балду гонять, — уверенно кивнула Руслана, свесившись с турника вниз головой. — Пойдем быстро коленки йодом помажем и двинем обратно гулять, а то пока Настя с Леной соберутся на речку, мы дома стухнем со скуки. Как думаете, коллега?

— Хм, — рядом свесилась задумчивая мордашка. — Я полагаю, моя дражайшая коллега, что Вы, несомненно, правы по поводу того, что наши дамы — копуши, что нам необходимо вернуться на базу и исцелиться, а затем, желательно после принятия душа, двинуться обратно покорять новые вершины. Посему предлагаю вернуться в наше обычное состояние, сделать вид, что мы совершенно нормальные люди и, выпятив нижнюю челюсть, пингвиньей походкой направиться домой.

— Полагаю, это превосходная идея. Так и поступим.

Не обращая внимания на косые взгляды мамаш, сидящих рядом с детской площадкой и наблюдающих за своими детьми, рыжая и Руслана двинулись в сторону своего дома. Дети зачарованно смотрели им вслед, за что получили нагоняй от взрослых и лекцию о том, что так, как «вот эти вот», делать ни в коем случае нельзя.

Подкалывая друг друга и смеясь, девушки подошли к своему подъезду и тут же остановились, недоуменно посмотрев на Лену и Настю.

— А чойта вы здесь делаете? — прошептала Ирка, но как только заметила, что их здесь не четверо, а пятеро, замолчала. — Опачки…

Руслана, совершенно не посмотрев ни на Лену, ни на Настю, замерла, как будто только что увидела перед собой то, что не хотела видеть. Губы тяжело разомкнулись:

— Привет.

— Привет, — едва улыбнулась Влада, а затем сразу же в лоб спросила: — Это была твоя идея? Они мне ничего так и не сказали, — девушка кивнула в сторону молчавших светловолосых девушек.

— Послушай… — начала было Руслана.

— Спасибо, — произнесла Влада и плотно сжала челюсти; затем, пожевав губами и посмотрев в сторону, она усмехнулась: — А ведь я… А ведь я могла так и никогда не узнать, чья это была идея. Почему ты мне ничего не сказала? — Влада сделала шаг в сторону Русланы. — Чего ты боялась? Зачем все это надо было проводить так, словно ты пряталась от меня?

Руслана сглотнула и поджала губы.

— Как ты узнала? — тихо спросила она.

Влада усмехнулась:

— Записка.

— Записка? — переспросила Руслана.

— Когда мою маму после операционной перевели в палату, кто-то прислал ей огромный букет цветов. Там была записка… в который недвусмысленно было сказано, кого мне стоит благодарить за то, что была проведена операция. И нет, — Влада подняла руку, мешая Руслане заговорить, — там не было написано, что это ты. Лишь намек. Но я знаю, что это ты. Не ври мне, пожалуйста.

— Я ничего не сделала, — также тихо, что ни Ирка, ни Лена, ни Настя ничего не слышали. — Скажи спасибо не мне, а моей одногруппнице. Ее зовут Алла. Помнишь девушку-альбиноса? Вот ее и благодари. Я здесь не при чем… Я всего лишь собрала несколько людей, наивно надеясь, что могу чем-то помочь. Но поскольку нашлась Алла, которая благодаря ее отцу смогла оплатить операцию, деньги мы отдали в детский дом. Так что, как видишь, я здесь не причем.

— Господи, — прошептала Влада и закрыла глаза, — ты когда-нибудь сможешь просто спокойно принять спасибо, принять то, что именно благодаря тебе произошло что-то хорошее? Я уже виделась с Аллой. И она мне все рассказала. Я просто хотела услышать это от тебя. Ты понимаешь, что сейчас моя мама жива? — последнее девушка произнесла почти не слышно; глаза ее заблестели. — Вы все, и в первую очередь ты с Аллой, — Влада сморгнула слезы. — Вы все спасли мою маму. Ты даже представить себе не можешь, насколько я благодарна вам всем за это. Всех слов не хватит, чтобы это передать… Ты… замечательная, черт возьми, — сквозь слезы засмеялась Влада.

Криво улыбнувшись, Руслана прижала девушку к себе и та обняла ее в ответ. Когда она отпустила Владу, девушка вытерла слезы и подошла к Лене, Насте и Ирке. Руслана не прислушивалась к тому, что говорила им Влада. Она задумчиво смотрела куда-то в сторону и улыбалась. То, что разъедало ее, наконец-то ушло.