Гермиона ворочалась всю ночь, кошмары мучили ее каждый раз, когда она погружалась в сон. Сон же из раза в раз был один и тот же: истекающий кровью Северус, пытающийся вздохнуть и зажимающий руками собственную разорванную шею. Гермиона мучилась этим кошмаром на протяжении почти года после его смерти, ну, предполагаемой смерти. Перевернувшись, она посмотрела на часы, было уже около шести утра, значит, она «спала» всего четыре часа. Что-то ворча себе под нос, Гермиона поднялась с постели, оставила лежащего на ее подушке Жабрика досыпать и, найдя пижаму и халат, пошла в душ. Она больше часа простояла под струями горячей воды и только потом заставила себя выйти и, одевшись в приготовленную одежду, направиться в запасную ванную. Гермиона нашла там пустой флакон из-под шампуня, превратила его в бритву для Тобиаса и приготовила миниатюрный тюбик крема для бритья. Выйдя из ванной, она была встречена мяуканьем Жабрика, который направился за ней, когда она спускалась по лестнице.

Включая на ходу свет, Гермиона была поражена тем, что свет горел и в гостиной. Там сидел бодрствующий Тобиас и неотрывно смотрел в большое окно на продолжающий идти снег. Он был в одних трусах, кутался в одеяло и сидел неподвижно. Гермиона поняла, что забыла выдать ему одежду. Развернувшись, она направилась обратно наверх, в третью спальню, которую превратила в свой кабинет, и стала рыться там в комоде и шкафу. У нее осталось много одежды отца, а уж трансформировать ее в одежду для Тобиаса не составило для Гермионы труда. Отнеся стопку вещей в свою спальню, она тихо закрыла дверь и, подняв палочку, по очереди преобразила все предметы одежды. Через десять минут на постели лежало семь рубашек, пижамный комплект, две пары брюк, а также совершенно новое нижнее белье и носки. Отнеся вещи в гостевую спальню, Гермиона спустилась вниз и застала Тобиаса на том же месте, где его оставила.

— Доброе утро, Тобиас, — тихо сказала Гермиона, боясь его напугать.

— Привет. Почему ты спустилась, а потом снова ушла? — спросил он, все еще не глядя на нее.

— О, я забыла отдать тебе одежду. Она лежит на твоей кровати, — ответила застывшая на месте Гермиона.

— Хорошо, спасибо, — мягко поблагодарил ее Тобиас.

— Не за что, я также положила для тебя бритву в ванной. Ну, на случай, если ты захочешь побриться. Все необходимое для душа находится там же, — объяснила Гермиона.

— Я могу принять душ? — спросил Тобиас, наконец взглянув на нее.

— Да, почему я не должна разрешать тебе принять душ? — Поинтересовалась Гермиона.

— Потому что я отвратительный, грязный бродяга. Я все еще очень удивлен тем, что ты вообще позволила мне спать в твоей чистой постели, — заявил Тобиас.

— Ты можешь быть бездомным, но это не делает тебя менее человечным, — улыбаясь, ответила Гермиона.

— Я тебя совсем не понимаю. Ты, не опасаясь, пускаешь мужчину средних лет в свой дом. Почему?

— Потому что я знаю, что ты не причинишь мне вреда, — объяснила Гермиона.

— Потому что ты знаешь, кто я?

— Да, потому что я знаю, кем ты был десять лет назад, — поправила его Гермиона.

— Хорошо, я пойду приму душ. У тебя есть ножницы? — спросил Тобиас.

— Да, есть, подожди секунду, — ответила она и прошла на кухню.

Гермиона нашла ножницы и, вернувшись в гостиную, увидела завернутого в одеяло Тобиаса, стоящего у подножья лестницы. Она протянула ему руку с ножницами, и он аккуратно взял их, кивнув в знак благодарности головой. Гермиона смотрела в его черные глаза. Глаза, которые знала слишком хорошо. Покачав головой, она заметила, что Тобиас странно посмотрел на нее, а затем стал медленно подниматься по лестнице.

— О, Тобиас, кофе или чай? — Крикнула Гермиона, когда тот уже поднялся наверх.

— Что ты имеешь в виду?

— Что ты предпочитаешь, кофе или чай? — Снова спросила Гермиона. У нее было чувство, что она знает ответ.

— В это время дня я бы предпочел кофе, — ответил Тобиас.

— Хорошо, — сказала Гермиона, поворачиваясь и уходя на кухню.

Она оказалась права, Тобиас предпочитал кофе по утрам, что означало, что он, скорее всего, днем и вечером любит пить чай. Ну, если он мог его достать. Северус по утрам пил черный кофе, а днем и вечером предпочитал черный чай с каплей сливок, и Гермионе было интересно, сохранились эти привычки у Тобиаса. Она услышала, как наверху включился душ. Гермиона знала, что Тобиас нервничает, и собиралась сделать все возможное, чтобы ему помочь. Включив кофеварку, она подошла к окну и выглянула на улицу, снег шел еще сильнее, чем она ожидала. До Рождества оставалось два дня. Гермиона беспрекословно доверяла Тобиасу, поэтому собиралась на следующий день оставить его в своем доме одного. Она защитит те помещения, в которые ему не стоит входить, спальню и кабинет. Все свои книги, за исключением маггловских, которые стоят на книжных полках в гостиной, Гермиона хранила в кабинете. Налив себе кофе, она прошла в гостиную, села на диван, включила телевизор и стала смотреть прогноз погоды: Лондон замер из-за рекордного количества выпавшего снега. Все дороги были перекрыты, проезд по ним был запрещен, а за ночь из-за не чищенных дорог и холода погибло несколько человек.

Гермиона потеряла счет времени, а ее первая чашка кофе давно закончилась. Она как раз вернулась на кухню, где наливала себе вторую чашку кофе, поэтому не слышала, как наверху выключили воду, и не слышала, как Тобиас спускался по лестнице. Повернувшись, чтобы вернуться в гостиную, она резко остановилась и выронила из рук чашку. Позади нее стоял, одетый в созданную ею пижаму, Тобиас. Он сбрил бороду, и лицо стало таким же гладким, каким его помнила Гермиона. Волосы его так же были пострижены и теперь, как и в те давние времена, покоились на плечах. Теперь, когда его голова была вымыта, Гермиона отметила, что волосы Тобиаса все еще были черными, но в них появилось много белых и серых прядей. Затем она увидела его шею, все еще «украшенную» большим зловеще красным шрамом. Он не зажил как следует, но это не удивило Гермиону. Тобиас сказал, что очнулся в маггловской больнице, а там явно не было необходимых средств и зелий, способных справиться с ядом. Значит, яд все еще струился по его венам, несмотря на принятый безоар.

— Гермиона? — неуверенно позвал Тобиас.

— Что? О боже. Мне очень жаль!

— Почему ты сожалеешь? Это твой дом, и это я должен извиниться за то, что напугал тебя, — сказал Тобиас, делая шаг вперед и наклоняясь за разбитой чашкой.

— Ты не напугал меня, ну, не сильно. Это просто… неважно, — пробормотала Гермиона, поворачиваясь в поисках бумажного полотенца.

— Теперь я больше похож на него, не так ли? — спросил Тобиас.

— Да, похож. Сейчас я закончу уборку, а ты иди присядь. Ты все еще восстанавливаешься после того, как чуть не умер. Ты голоден?

— Хорошо. И да, немного, — ответил, поднявшись на ноги, Тобиас.

Гермиона кивнула, глядя, как мужчина выходит из кухни. Что ж, ей предстояло пережить тяжелые времена. Если раньше нельзя было с полной уверенностью сказать, что Тобиас — это Северус, то теперь было можно. Убедившись, что Северус ушел, Гермиона взмахнула рукой, и беспорядок исчез. Достав из буфета еще одну чашку, она наполнила ее черным кофе и отнесла ему. Тобиас с интересом посмотрел на нее, легким кивком поблагодарил и принял чашку. Гермиона вернулась на кухню и через двадцать минут вновь вошла в гостиную, неся две тарелки с легким завтраком. Ели они в тишине. Тобиас, сидя на диване, а Гермиона — в большом кресле для чтения. Тобиас опустошил свою тарелку первым, она знала, что он голоден, но не ожидала, что настолько. Наконец он поднял на нее взгляд и заговорил.

— Откуда ты знаешь, что мой кофе должен быть черным?

— Я просто знаю, — пожав плечами, ответила Гермиона.

— Человек, которым я был раньше, пил черный кофе? — спросил Тобиас.

— Да. И я полагаю, что днем и вечером ты предпочитаешь черный чай с добавлением сливок. Я права?

— Ну да, так и есть. Это не совсем обычно для меня, но если я могу достать чай, то предпочитаю пить его днем и вечером, — пояснил Тобиас.

— Я знаю о тебе многое и считаю, что ты сохранил многие его привычки из того времени, когда я тебя… его знала, — грустно сказала Гермиона.

— Ты расскажешь мне о нем? — спросил Тобиас.

— Нет, пока нет. Не думаю, что тебе будет полезно узнать слишком много и слишком быстро. Ты был Тобиасом в течение десяти лет. Я буду постепенно рассказывать тебе о… тебе. Не всё сразу. Думаю, на сегодня достаточно, — заявила Гермиона, поднимаясь и беря тарелки.

Гермиона вернулась на кухню и поставила тарелки и кружки в посудомоечную машину. Встав у окна, она продолжила наблюдать за падающим снегом. Гермиона прекрасно понимала, что сегодня ей придется помахать лопатой, так как, живя в маггловском районе, она не могла расчистить снег с помощью магии, но могла наложить на лопату несколько, облегчающих ее жизнь чар. Вернувшись в гостиную, она застала Тобиаса сидящим на диване и смотрящим в окно.

— Итак, завтра я должна вернуться на работу, — сказала, садясь, Гермиона.

— Тогда я уйду до того, как уйдешь ты, — заявил Тобиас.

— Нет. Я не это имела в виду. Я имела в виду то, что мне завтра на работу и ты останешься тут один, потому что я доверяю тебе. Я хочу показать тебе дом, чтобы ты знал, что где находится, — объяснила Гермиона.

— Ты не заставишь меня уйти? — спросил Тобиас.

— Нет, я же сказала, что тебе не обязательно уходить, пока ты действительно этого не захочешь. Теперь ты готов к экскурсии?

— Да, — сказал Тобиас и поднялся на ноги.

— Хорошо. Итак, ты уже знаешь, где кухня. Ты можешь есть и пить все, что угодно. Только клади грязную посуду в посудомоечную машину, пожалуйста, — попросила Гермиона, объясняя Тобиасу, где что находится.

— Хорошо, — ответил Тобиас.

— Подвал еще не закончен, так что не стоит туда заходить. А наверху, пожалуйста, держись подальше от моей спальни и этой комнаты, — сказала Гермиона, жестом указывая на кабинет.

— Да, хорошо. А что здесь? — спросил Тобиас.

— Это мой кабинет. Я просто не люблю, когда там находятся другие люди, — объяснила Гермиона.

— В этом есть смысл, — ответил Тобиас.

— Здесь ты можешь читать любые книги, какие захочешь, — сказала Гермиона, когда они вернулись в гостиную.

— Откуда ты знаешь? — спросил Тобиас, оглядывая многочисленные книжные полки.

— Потому что он тоже любил читать, — пояснила Гермиона.

— Ах, — ответил Тобиас, все еще разглядывая книги.

— Ты можешь читать все, что захочешь. Все книги разделены по жанрам, так что, как видишь, здесь есть и приключения, и боевики, и учебники по медицине, — сказала Гермиона, указывая на разные книжные стеллажи.

— Что ты за врач? — Поинтересовался Тобиас, оглядывая множество медицинских книг.

— Я специализируюсь на ядах и случаях отравления, — технически не солгав, ответила Гермиона.

— Ты очень умна, не так ли? А что насчет твоего друга?

— Драко? Он врач-травматолог, поэтому я вчера и попросила его о помощи, — объяснила Гермиона.

— Хорошо. Значит, я могу прочитать что-нибудь из этого? — спросил Тобиас.

— Да, ты можешь читать все эти книги, если хочешь. Когда ты читал в последний раз?

— Я не помню, когда в последний раз читал книгу, — ответил Тобиас, беря в руки учебник по химии.

Гермиона смотрела на книгу, которую выбрал Тобиас-Северус. Даже в таком состоянии он все еще тяготел к искусству приготовления зелий. Она еще немного понаблюдала за ним и, улыбнувшись, направилась наверх, чтобы переодеться. Схватив свою палочку, Гермиона нашла внизу зимнюю одежду, оделась и, пройдя в гараж, зачаровала лопату, чтобы та была легкой, независимо от того, сколько на ней снега. Через два часа уборка снега была закончена. Гермиона знала, что это была проигрышная битва, но ей нужно было чем-то себя отвлечь. Она не могла долго находиться с Тобиасом в одной комнате. Каждое проведенное рядом с ним мгновение Гермионе хотелось обхватить его за плечи, притянуть к себе, поцеловать и рассказать, что она любит его. Но она понимала, что не может этого сделать. Пройдя в дом, она обнаружила, что Тобиас все еще читает, но уже лежа на диване, а на его груди спит Жабрик. Книга была уже наполовину прочитана. Гермиона была уверена, что Тобиас-Северус слышал, как она вошла и проскользнула наверх. Поднявшись на второй этаж, она вошла в свой кабинет, где начала просматривать множество доставшихся ей в наследство от Северуса книг. Гермиона надеялась, что какая-нибудь из них сможет рассказать ей о том, что случилось с его памятью.

Тобиас читал книгу, находясь в гостиной, Гермиона читала, закрывшись в кабинете, и оба они прекрасно понимали, что сегодня начались их новые жизни.