Гермиона наблюдала за Тобиасом и точно могла сказать, что шестеренки в его голове начали активно вращаться. Жаль только, что она не знала, в какую сторону. К счастью, мужчина не выглядел слишком расстроенным и продолжал снова и снова перечитывать записку. Наконец, Тобиас посмотрел на нее, но Гермиона не смогла расшифровать выражение его лица.

— Северус. Странное имя, не так ли? — Спросил он, повторяя, когда-то принадлежащее ему имя.

— Да, довольно редкое, — ответила все еще слегка шокированная случившимся Гермиона.

— Оно звучит довольно грозно, я бы даже сказал, злобно. Был ли я злым человеком?

— Этого, Тобиас, я не могу тебе сейчас рассказать. Ты и так слишком много сегодня узнал, я не хочу тебя перегружать, — ответила Гермиона, стараясь сохранять спокойствие.

— Хорошо. Могу ли я взять это к себе в комнату? Хочу перед сном еще немного почитать, — тихо спросил он, указав на книгу.

— Конечно. Спокойной ночи, Тобиас.

— Ты хочешь называть меня Северусом? — спросил Тобиас, странно глядя на нее.

— И да, и нет. Я знаю, кто ты, но я также понимаю, что пока не стоит называть тебя Северусом. Это как минимум не принесет никакой пользы, а как максимум навредит. Так что для меня ты останешься Тобиасом, — заявила не терпящим пререканий тоном Гермиона.

— Хорошо. Спокойной ночи, — сказал Тобиас, медленно поднимаясь наверх.

Услышав звук закрывшейся за Тобиасом двери, Гермиона уронила голову на руки и тихо заплакала. Трущийся о ее ноги и мяукающий Жабрик отвлек ее от грустных мыслей, и Гермиона, почесав кота за ухом и вытерев слезы, встала. Поднявшись на ноги, она повернулась лицом к камину, на котором стояли фотографии ее родителей, семейства Уизли и первая совместная фотография Гарри и Драко. Центр каминной полки для всех, кроме Гермионы, выглядел пустым, но, сняв защиту, она могла видеть то, что там находилось.

Потянувшись вперед, Гермиона схватила волшебную палочку. После того как битва была выиграна, она побежала туда, где оставила Северуса, но тот исчез. Обнаружив сей факт, Гермиона рухнула на колени и зарыдала, и уже позже, вернув себе самообладание и попытавшись встать, нащупала рукой его палочку. (Палочка Северуса была невероятно капризной, и за все время их общения Гермионе лишь пару раз удалось ею воспользоваться.) Она должна была сдать ее в Министерство, но не смогла и оставила себе… На память о любимом мужчине. И сейчас, держа ее в руках, Гермиона чувствовала силу и тепло, которые та все еще излучала. Вернув палочку обратно на подставку, она устремила взгляд на покоящуюся на бархатной подушечке серебряную подвеску с красным драгоценным камнем. Второй такой, созданный ею камень никогда не покидал ее шеи. Ни разу за десять лет. А этот, созданный для Северуса, так и не коснулся его шеи. Северус так и не узнал, что у них был ребенок, которого она не смогла уберечь и потеряла во время войны. Гермиона обновила наложенные на камин чары и, вытирая текущие по щекам слезы, медленно направилась наверх. Ей нужно было подготовить подарки.

Час спустя все было готово. Гермиона подготовила для Тобиаса парочку чисто бытовых подарков, тот самый дневник в кожаном переплете и несколько книг. Также были подготовлены подарки для Драко и Гарри, который, к сожалению или к счастью, завтра должен был работать. Спустившись и сложив подарки под елку, Гермиона вернулась наверх и, войдя в свой кабинет, взяла флакончик Сна без сновидений. Она ненавидела принимать это зелье, но понимала, что ей необходимо выспаться. Проходя мимо комнаты Тобиаса, Гермиона услышала доносившиеся оттуда всхлипывания, и сердце ее болезненно сжалось. Она хотела ему помочь… очень хотела, но не могла… Не сейчас. Поэтому Гермиона быстро и не оборачиваясь прошла в свою спальню, где переоделась, села на кровать, выпила зелье и, натянув на себя одеяло, позволила тому подействовать.

Гермиону разбудило тихое мяуканье, она могла бы поспать и подольше, но чувствовала, что пора вставать. Взглянув на будильник, она удивилась, увидев, что уже почти одиннадцать часов утра. Гермионе с трудом верилось, что она спала так долго, и неудивительно, что ее разбудил Жабрик. Кот, должно быть, просто проголодался. Быстро переодевшись, Гермиона спустилась вниз, где ее встретили запах свежесваренного кофе и доносящиеся из кухни голоса. В панике она побежала на кухню, но застала там только сидящих за столом и разговаривающих Тобиаса и Драко.

— Смотрите-ка, кто-то наконец проснулся. Я уж думал, что мне придется пойти, запрыгнуть на твою кровать и разбудить тебя, — смеясь, сказал Драко.

— Извините. Я плохо спала последние несколько ночей, поэтому вчера вечером приняла снотворное, но оно вырубило меня на дольше, чем я ожидала, — заявила Гермиона, зная, что Драко поймет, что она имеет в виду.

— Мне очень жаль, — пробормотал Тобиас, глядя на свой кофе.

— Пожалуйста, не надо. Это не твоя вина, — сказала Гермиона и, проходя мимо, погладила Тобиаса по плечу.

— Хорошо. Кофе должен быть еще горячим. Я сварил его всего полчаса назад, когда пришел Драко, — объяснил Тобиас.

— Спасибо. До скольки ты планируешь остаться? — Обратилась к Малфою Гермиона.

— Сегодня у нас семейный ужин. Мама пригласила Гарри, так что думаю, что могу остаться на несколько часов, — объяснил Драко.

— Кто такой Гарри? — спросил Тобиас, будто помня это имя.

— Гарри Поттер, наш лучший друг, — заявил Драко.

— Я так понимаю, что это еще один мой студент. Я ведь учил и тебя, Драко? — спросил Тобиас.

— Да, мы все учились в одном классе, — быстро ответила Гермиона, не дав Драко сказать и слова.

— Понятно. Что ж, я оставлю вас наедине в это рождественское утро, — сказал Тобиас, поднимаясь и выходя из-за стола.

— Нет, ты не должен уходить. Под елкой есть подарки и для тебя, — строго заявила Гермиона.

Тобиас странно посмотрел на нее.

— Подарки для меня?

— Да. Выпей обезболивающее, — Гермиона протянула Тобиасу чашку с зельем, — и пойдемте открывать подарки.

Драко наблюдал, как Тобиас без лишних вопросов выпил зелье, вернул Гермионе чашку, повернулся и ушел в гостиную. Малфой знал, что Гермиона найдет способ и убедит Тобиаса принимать «лекарства», но не знал, каким именно будет этот способ. Он взглянул на подругу и наложил на кухню Муффлиато и защитное заклинание.

— Гермиона, ты в порядке? — Спросил Драко.

— И да, и нет. Вчера вечером Тобиас задавал много вопросов, и все шло хорошо, пока он не взял книгу, которую Северус подарил мне на наше первое совместное Рождество, и не прочитал лежащую в ней записку. Он узнал свое настоящее имя… Это тяжело, Драко. Я не знаю, что делать. Я не могу позволить ему покинуть мой дом. Я потеряла его однажды и не могу позволить ему снова уйти, даже если он больше не Северус. Я никогда не переставала любить его, Драко, — рассказала Гермиона и бессильно расплакалась.

— Я знаю, Гермиона, знаю. Хотел бы я знать еще и ответы… Мне бы очень хотелось, чтобы мой крестный вернулся, и я помогу тебе всем, чем смогу. Насколько плохо ты спала? — Взволнованно спросил Драко, вытирая ее слезы.

— Каждую ночь с тех пор, как он здесь, мне снится один и тот же кошмар, который мучил меня после войны. Прошлой ночью я впервые уснула сном без сновидений, — объяснила Гермиона, успокаивая друга.

— Дорогая, пожалуйста, постарайся не принимать его слишком часто. И как тебе удалось заставить Тобиаса принимать обезболивающее зелье? — спросил, улыбаясь, Драко.

— О, я просто соврала и сказала, что это экспериментальное жидкое обезболивающее, — ухмыляясь, ответила Гермиона.

— Умная женщина. А теперь давай откроем подарки, — сказал Драко, отменяя заклинания и направляясь в гостиную.

Там на диване сидел Тобиас, на коленях которого расположился мурлыкающий Жабрик. Обычно Гермиона для раздачи подарков использовала волшебную палочку, но сегодня, улыбаясь, уселась перед елкой и первым взяла в руки подарок от Драко, внутри которого оказался большой пакет шоколада. (У нее было четкое ощущение того, что Малфой, опасаясь напугать Тобиаса, магически изменил внешний вид предназначенных ей подарков.) Следующий подарок — кошачьи игрушки, был от Гарри. Гермиона улыбнулась, ей нравилась его заботливость. Через час все подарки были распакованы. Тобиас бормотал, что подарки ему не нужны, но не был услышан ни Драко, ни Гермионой. Так у него появились новые свитера и джемперы, рубашки и брюки. Гермиона подарила ему еще несколько маггловских книг по химии и дневник в кожаном переплете. Гермиона видела, что Тобиас был огорчен тем, что не смог подарить им ничего в ответ, поэтому она мягко заверила его, что в следующем году у него будет такая возможность. Спустя два часа Драко отправился домой, оставив Гермиону и Тобиаса наедине.

Тобиас держал в руках дневник и, кажется, наслаждался мягкостью кожи.

— Я подумала, что, возможно, это поможет, — наконец, заговорила Гермиона.

— Что поможет? — с любопытством спросил Тобиас.

— Дневник. Ты можешь записывать туда все, что чувствуешь, свои воспоминания и даже свои сны, — объяснила Гермиона.

— Думаю, это хорошая идея. Я никогда раньше не записывал сны, а они временами бывают невероятно странными, — заявил Тобиас.

— Странными?

— Ты сочтешь меня сумасшедшим, — тихо ответил Тобиас.

— Нет, никогда, — возразила Гермиона.

— Иногда мне снится замок и люди, летающие на мётлах, как ведьмы. Иногда, что за мной гонится трёхголовая собака. Ты можешь в это поверить? Ещё бывает, что я вижу, как на меня нападает большая змея, и всё моё тело бьётся в конвульсиях, и это ещё нормальные сны. После этого ты должна считать меня сумасшедшим, — сказал Тобиас, смеясь.

— Ты не сумасшедший. Эти сны ты называешь обычными? — спросила Гермиона, стараясь сохранять спокойствие.

— И да, и нет. Мирными — да, они снятся мне каждую ночь. Кошмары снятся реже, может быть, раз в неделю или если у меня был напряженный день, — объяснил Тобиас.

— Это нормально. Думаю, тебе стоит их записать, — повторила Гермиона, не пытаясь показаться назойливой.

— Хорошо, я попробую.

Тобиас, взяв ручку, сел поудобнее и начал писать…