Помни, у тебя есть друзья. Ты не одинок.

Джоан Роулинг

Ночь выдалась непростой.

Тьма, которая окутывала лестницы замка, уже рассеялась, воющие чары давно смолкли, а в гостиной Слизерина навели такой порядок, что позавидовали эльфы-домовики — хотя, может, просто выдохнули, кто знает. Студенты не понимали, что случилось — и случилось ли? — но объяснять им, как всегда, никто ничего не спешил. Преподавателей вообще почти не было видно.

Пришлось всё узнавать самим. Студенты, — к большому неудовольствию портретов, которым, вообще-то, как и всем нормальным людям, пусть даже и написанным, ночью полагалось спать, — встречались теперь на каждом углу: сидели на ступенях лестниц, на подоконниках в коридорах, под статуями и даже под дверями кабинетов. На рассвете, правда, многие всё-таки разошлись по спальням, но те, кого не одолел сон, были вознаграждены.

Из общей палаты вынесли кого-то на носилках. Студента (или студентку?) накрыли простынёй, но из-под неё вдруг выскользнула, безвольно свиснув с носилок, рука — чёрная, как будто обугленная, и вся в лохмотьях кожи. Рядом с носилками шёл сам директор Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс Эрухабен — с лицом, исполненным печали.

Никто из деканов его не сопровождал, но студенты знали, что сейчас в замке не было только профессора Флинна. Все подумали о тьме, которую не смогли осветить даже самые мощные из световых чар, вспомнили, что всё началось в подземельях, в гостиной Слизерина, сложили два и два, получили пять — и молча расступились перед директором.

𓅓 𓅓 𓅓

— Туда ему и дорога.

Эрик Уилсман обернулся. Альберу Кроссман стоял в дверях замка, скрестив на груди руки — в одной мантии, как будто стояла не зима, а поздняя осень.

Эрик поправил очки, помялся, — но всё же подошёл к нему. Сумерки рассеивались, но факелы пока горели — и волосы наследного принца сверкали золотом в их свете. Пусть они оба были старостами Гриффиндора, Эрик никогда не забывал, кто такой Альберу Кроссман, — и до сих пор не мог поверить, что старостой Гриффиндора стала не принцесса Розалин: она больше, чем кто-либо, подходила на эту роль.

Эрик вдруг подумал, что перемены коснулись пятикурсников гораздо раньше перераспределения.

— Это… — начал было он, но не договорил: имя вертелось на языке, только вот он никак не мог произнести его — боялся, что попадёт в точку.

Альберу моргнул и посмотрел на Эрика так, как будто только заметил его.

— Венион Стен, — сказал он. Эрик вздохнул с облегчением.

Наследный принц поднял бровь. В его глазах промелькнуло понимание, а по губам — тень улыбки, и Эрику стало неловко. Да, это не Кейл Хенитьюз, но разве Венион Стен не заслуживал хоть капельку сочувствия?..

— Не знаете, что с ним случилось, мистер Альберу? — спросил он.

Взгляд наследного принца вернулся к летающей карете, в которую перенесли Вениона Стена. Она должна была унести его в больницу Святого Мунго: здесь, в Хогвартсе, даже мистер Пендрик ничем не смог помочь слизеринцу.

— Нет, — ответил Альберу. — Не знаю.

𓅓 𓆘 𓅓

Кейл приоткрыл глаза.

Бледное зимнее солнце уже взошло, но до полудня, кажется, было ещё далеко: в общей палате стоял светлый, почти прозрачный полумрак. Кейл глубоко вдохнул — и не почувствовал боли.

Он поднял руку, изломанную заклинанием «Бонс Картео», и посмотрел на неё — рукав белой рубашки едва прикрывал перебинтованную ладонь. Кейл по одному сжал и разжал пальцы. Потом поднял вторую руку — чернота ушла с неё, а растрескавшаяся кожа разгладилась.

Кейл почувствовал облегчение.

— Человек, ты проснулся!

Чёрный дракон, который спал, свернувшись у него под боком, поднял голову — и, увидев, что его слабый человек пришёл в себя, взволнованно подскочил. Кейл ничего не ответил, только опустил одну руку на одеяло, а вторую — на голову малыша.

И перевёл взгляд.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Розалин.

Принцесса сидела рядом с ним на больничной койке — и выглядела неважно: бледная, с покрасневшими глазами и залёгшими под ними тенями. Как если бы не спала всю ночь. Рядом с ней стоял такой же бледный, но, как всегда, собранный Альберу Кроссман. Чхве Хан, ещё более взлохмаченный, чем обычно, опирался на подоконник, а Лак сидел на соседней койке и украдкой разглядывал пришедшего в себя слизеринца.

Нео Тольза в палате не было — как и директора Эрухабена с лекарем Пендриком.

— Кейл? — позвала его Розалин. Он перевёл на неё взгляд. — Как ты? — повторила она.

Слизеринец медленно сел — Розалин только поддержала его под руку.

— Я в порядке. — Голос Кейла прозвучал слабо, но сам он правда чувствовал себя намного лучше.

Альберу изогнул бровь.

— «В порядке»? — так едко переспросил он, что Кейл нахмурился. — В твоём исполнении это может означать всё, что угодно: от «Всего лишь упал с крыши Тёмной башни» до «Я надышался подозрительным зельем, меня избили, вкололи какую-то дрянь, от которой нет противоядия, а потом закинули в Запретный лес, где я чуть не…»

— Не перегибай палочку, — недовольно перебил его Кейл. — Всё было совсем не… не совсем так.

— Да что ты!

— Вы нашли котёл? — Кейл отвернулся от наследного принца, который, как оказалось, только внешне выглядел нормальным, и посмотрел на Розалин.

— Чхве Хан нашёл, — вздохнула она и, не удержавшись, добавила: — Когда тебя искал.

— Хорошо.

— Это всё, что ты хотел спросить? — хмыкнул Альберу.

— Где моя палочка? — и бровью не повёл Кейл.

— Где твой галлеон?!

— В спальне.

Кейл поискал глазами мантию. Рецепт волчьего противоядия лежал в одном из её карманов… если только их никто не проверил. Он, конечно, помнил, что нужно было делать, но всё же.

Кейл не сразу заметил, что в палате стало очень тихо, а когда повернулся к гриффиндорцам, от их взглядов у него мурашки побежали по коже.

— Что? — с опаской спросил он.

— Кейл, ты… — Альберу вздохнул и прикрыл глаза рукой.

— Что — я?

— Дурак! — вставил свои пять кнатов чёрный дракон. Кейл только глянул на него.

— Ты до сих пор так и не понял? — вдруг холодно спросила Розалин.

— Не понял — что?

— Что ты нам всем дорог, вот что! — не выдержала принцесса. Кейл даже вздрогнул. — Мы весь замок вверх дном перевернули, когда нашли твою палочку! Или ты думал, что мы не будем тебя искать? Что просто пожелаем друг другу спокойной ночи и разойдёмся? Как ты вообще мог не взять с собой галлеон?! Мы все чуть с ума не посходили, пока пытались связаться с тобой! Нет, молчи!.. — Заметив, что Кейл хотел что-то сказать, Розалин прижала палец к его губам. — И не надо делать вид, что ничего не случилось! Ещё как случилось! Наш друг попал в беду и чуть не умер! И нет. — Она прищурилась. — Ты теперь так просто от нас не отделаешься! Даже будь ты хоть сто раз слизеринцем!.. — Розалин не хватило воздуха, и она шумно вдохнула.

Принцесса сказала всё, что хотела. Только руку так и не убрала, и слизеринец осторожно перехватил её запястье.

— А теперь рассказывай! — Альберу улыбался: ему понравилось, как Розалин отчитала Кейла. Даже у Чхве Хана с Лаком лица стали до того просветлённые, как будто попало и им тоже.

— Что рассказывать? — кисло спросил Кейл.

— Всё!

Слизеринец скрестил на груди руки.

— Я вообще-то есть хочу, — вдруг сказал он.

Кейл не хотел ничего вспоминать. В его сознании, где-то далеко-далеко, на самых закоулках, всё ещё всплывали образы, сквозь которые он бежал — бежал, потерявшись, почти растворившись в них. Вдруг его снова затопят воспоминания, вдруг он увидит что-то такое, что перевернёт его мир?..

— Мистер Хенитьюз, — прозвучал в его голове голос профессора Прорицаний. — А знаете, кем вы были в прошлой жизни?»

Кейл вздохнул. Нет, он не хотел нести груз воспоминаний ещё и прошлой жизни.

— Тебе пока нельзя, — покачал головой Альберу.

— Пить только можно, — сочувственно кивнула Розалин и посмотрела на Чхве Хана. — Передай графин, пожалуйста, — она взяла с тумбочки стакан, в который Чхве Хан на весу налил воды из графина, и протянула его Кейлу.

— Тебя отравили тёмной магией, — сказал Альберу.

— Хорошо, что директор… — Чхве Хан запнулся. — Хорошо, что он успел тебе помочь.

Все поняли, что он хотел сказать.

Кейл видел, как загорелись золотом глаза Эрухабена, а гриффиндорцы уже догадались обо всём сами. Вернее, просто приняли, что он — дракон. Всё сразу встало на свои места: и то, почему Эрухабен так хотел спасти малыша из темницы, и то, как он смог вылечить Кейла, — и многое, многое другое.

— А вот Вениона Стена утром отправили в больницу Святого Мунго. — Розалин понизила голос. — Он выглядел ещё хуже тебя…

Кейл поднял бровь.

— А Нео Тольза забрали в Отдел магического правопорядка, — сказал Чхве Хан.

— И, кажется, мы их двоих больше не увидим, — с усмешкой добавил Альберу.

Кейл подумал, что рецепт зелья, который он переписал той ночью в запретной секции, теперь ему не понадобится… Хотя нет. В голову слизеринца вдруг пришла идея.

— Ке-ейл, — протянула Розалин, а Альберу посмотрел на него с подозрением.

— Человек, не улыбайся так, — проворчал дракон.

— Почему? — нахмурился Кейл, но ответить ему никто не успел: двери в общую палату вдруг приоткрылись и в них заглянула… Мэри.

— Я зайду попозже. — Она отступила.

— Нет-нет! — остановил её Альберу. — Заходи! Ты-то нам как раз и нужна. Ему, — он насмешливо посмотрел на Кейла, — веры больше нет. Если не соврёт, то недоскажет.

— Она хорошая девочка! — радостно закивал чёрный дракон. — Спасла моего человека!

Мэри посмотрела на малыша, на гриффиндорцев, на Кейла — и, вздохнув, закрыла за собой двери.

Кажется, им всем и правда было о чём поговорить.