У Розалин не было ни локатора, ни инфракрасного зрения. Она не могла приблизить изображение, чтобы рассмотреть вон те кусты получше, — зато могла, не сбавляя шага, наклониться к плечу Кейла Хенитьюза и шёпотом спросить:

— Дети… идут за нами?

КибеР даже не обернулся. Только скользнул взглядом по внутреннему экрану, на который (хотел он сам того или нет) выводились получаемые данные: как сейчас, так и тогда — в тумане.

Система обрабатывала всё: и чувства одного «нейтрального объекта», которые сплелись в такой комок, что и не расплетёшь, и чувства двух «вражеских объектов», которые переполняли их, почти заливая внутренний экран строчками данных: ненужными, перегружающими и без того загруженный процессор.

Вот что значит: меньше знаешь — реже виснешь.

Кейл мог бы перезапустить систему, оборвав тем самым потоки всё поступающих данных (и позволив трём «объектам» самим разобраться и со своими гормонами, и между собой). Вот только внутри него ещё шёл процесс обезвреживания: пока система будет перезапускаться, в организме произойдут необратимые изменения — и без разницы, какая часть пострадает: органическая или техническая. Обе важны.

Терпение у Кейла, может, и было нечеловеческим, но и сам он человеком не был. Между первым (перетерпеть гормональные всплески) и вторым (перезапустить систему) он выбрал третье: разжал пальцы — и «вражеские объекты» ликвидировались сами собой: одна химера поймала другую — и юркнула с ней в туман.

Розалин только и успела, что вскинуть руки в успокаивающем жесте.

Туман мало-помалу рассеялся, но две мигающие зелёные точки никуда не делись с локатора — правда, система перестала предлагать Кейлу перейти в боевой режим. Вероятный уровень агрессии обоих «вражеских объектов» понизился до среднего, хотя вероятный уровень кортизола как был, так и остался высоким.

Розалин, дождавшись от Кейла «положительного ответа», радостно закусила губу.

…Она родилась и выросла на Земле-2 — и для неё Земля-1 была загадкой, которую так хотелось разгадать. Обещанный «дивный новый мир» здесь так и не наступил. Люди, которые грезили о Космосе, звёздах и дальних космических странствиях, сами лишили себя будущего — и пусть катастрофа произошла чуть больше полувека назад, жизнь на Земле-1 изменилась до неузнаваемостиANTARCTIC, Флорида — Когда-то… (от Ветхого_Завета). Человек перестал быть «венцом творения»: он создал свой — терновый.

Природа не прощала ошибок. Вот только всё, до чего смог додуматься человек, работало по её законам — и на Земле-1, и на Земле-2. Розалин потому и стала биомиметиком: так она могла прикоснуться к настоящей магии — магии, в которой можно было найти ответ на любой вопрос…

━▼━━━

Туман, может, и рассеялся, но легче от этого не стало. Одежда, и без того не самая подходящая для прогулки по ночному лесу, успела намокнуть и теперь прилипла к телу — а ведь впереди была ещё целая ночь.

Температура с каждым часом опускалась всё ниже и ниже — и продолжит опускаться, пока не выпадет роса.

От кожи Кейла Хенитьюза исходило почти успокаивающее тепло — и всё же Розалин не могла позволить КибеРу и дальше тратить энергию на их «обогрев»: кто знает, какие ещё сюрпризы мог подкинуть им лес?..

Была и другая проблема. Розалин облизнула пересохшие губы: пить хотелось почти нестерпимо. Но даже если бы они с КибеРом и вышли к воде, она бы не рискнула притронуться к ней.

Розалин подавила вздох. Она, может, и протянет до города без воды, а вот Кейл Хенитьюз без энергии — нет.

— Какая у тебя температура? — её голос прозвучал чуть сипло.

— Тридцать восемь целых и две десятых градуса по Цельсию, — неохотно ответил КибеР.

— Было же тридцать девять с половиной. — Розалин посмотрела на него с удивлением. — Ты понизил температуру?

— Ответ положительный, — ещё неохотнее подтвердил он. Розалин прищурилась.

— Почему? — прямо спросила она.

Кейл сжал губы.

На поддержание температуры уходило много энергии, но процесс обезвреживания потребовал ещё больше — и пришлось, чтобы снова не загрузить процессор, понизить температуру до фебрильной¹.

Розалин, конечно же, почувствовала неладное.

— Кейл? — Она остановилась, так и не дождавшись ответа. — Почему ты понизил температуру?

Если первый вопрос был неполным, то на второй, полный, «Кейл Хенитьюз» уже не мог не ответить.

— Об-бнаруж-жена угр-роза интоксикация, — последнее слово он, перестав сопротивляться системе, почти что выдохнул. — Произво…

— Интоксикации?! — Розалин уставилась на него с таким ужасом, как если бы услышала, что интоксикация грозила именно ей.

Только вот о себе она как раз и не вспомнила.

— Производится обезвреживание, — повторил Кейл — осторожно, чтобы не вызвать у «нейтрального объекта» ещё один гормональный всплеск. — Период полувыведения ксенобиотиков, — он мельком глянул на внутренний экран, — семнадцать минут четыре секунды.

Розалин с шумом втянула воздух.

— Ты!.. — она ткнула его пальцем в грудь — Кейл даже отступил шаг. — Ты почему мне не сказал?!

По внутреннему экрану тут же побежали строчки данных:

Объект: нейтральный.

Вероятный уровень агрессии: высокий.

Вероятный уровень кортизола: крайне высокий.

Произвести переход в боевой режим?

Кейл моргнул.

Отмена!

— Зачем? — изменившимся голосом спросил он.

Теперь на шаг отступила Розалин. Она не видела его лица, но «Кейл Хенитьюз» спросил её так… по-человечески, что Розалин растеряла весь запал — и поняла, что очень… устала. Вокруг них шумел лес — и до города было ещё так далеко…

— Я же не обладаю полномочиями владельца? — догадалась она. — То есть всё равно ничего не сделала бы, да?

— Да.

Розалин не сдержала смешка: кажется, чтобы разговорить Кейла Хенитьюза, нужно было загнать его в угол… прямо как кота.

— Чтобы помочь, необязательно лезть в душу… я хотела сказать — в систему, — поправилась она. — Давай поищем место, где сможем отдохнуть. Как только ты восстановишься, мы пойдём дальше. И нет, — Розалин решительно подняла ладонь, не сомневаясь, что КибеР разглядит её жест. — Возражения не принимаются.

Кейл Хенитьюз и не стал возражать.

━━▼━━

И Он, и Хон уже встречали людей — даже в глубине леса. Каждый раз им приходилось уносить ноги — пришлось и сейчас. Вот только…

Были ли они людьми?

Она (сестра?..) — бледная и бесконечно уставшая, пусть в её голосе и звучала живая сила.

Он (брат?..) — молчаливый, ко всему равнодушный, с непроницаемым взглядом.

Они отпустили их — но не ушли.

Он взрыхлил землю. Она принесла кору, потом сухие ветки. Он указал на кору двумя пальцами — и с них слетела искра. Ветки вспыхнули, осветив его лицо — лицо, по которому прошла болезненная дрожь. Она порывисто обернулась.

Он забыла, как дышать. Только прижала лапкой Хона к земле, чтобы братишка случайно не выдал их.

Потому что она, может, и была человеком, но он — точно им не был.

━━▼━━

Многоэтажка сложилась, как карточный домик. Пыль поднялась грозовой тучей. Тишина, которая обрушилась на Кейла, показалась ему оглушающей.

Он открыл рот, но даже сам себя не услышал.

Тварь успела выскочить. Кейл выхватил взглядом отброшенный хвост — только его и погребло под обломками.

Человек рядом с ним саданул себя по бедру кулаком и, кажется, выругался. Кейл знал его — и не знал вовсе: чёрные волосы, тёмные глаза, которые смотрели пронзительно и ясно… Чхве Хан?

Нет.

Кейл посмотрел на руку. Пальцы подрагивали. Он сжал их в кулак — и, сощурившись, поднял голову.

Над искорёженными многоэтажками, чудом устоявшими при взрыве, багровело небо.

…Багровело из-за крови, пропитавшей воздух. Крови — и пыли, которая только-только начала оседать на вывороченную землю…

Химера затаилась. Кейл, как ни старался, не мог её найти. Глаза уже слезились — от пыли и от напряжения.

Дышать было трудно. Во рту стоял металлический привкус.

— Эй… у… цел?!

Его схватили за плечи и встряхнули. Кейл коснулся разбитого лица — пальцы окрасились кровью. Но вот боли… боли не было.

Всё, что происходило с ним, — происходило не с ним. В конце концов, он никогда и не был… по-настоящему живым: таким, каким он ощущал себя сейчас.

— К…!!!

Кейл не ответил. Он посмотрел на руку — руку, испещрённую шрамами.

Система молчала.

━━━▼━

Кейл открыл глаза.

Сканирование всех систем организма…

Сканирование завершено. Все системы работают в пределах нормы.

И сел.

Опять этот сон…

Кейл, чтобы прийти в себя, прислонился спиной к стволу дерева. Прикрыв глаза, пролистал данные на внутреннем экране.

Он провёл в гибернации три часа четырнадцать минут — и теперь, несмотря на приснившийся кошмар, даже чувствовал себя отдохнувшим.

Розалин хотела подождать, пока внутри него не завершится процесс обезвреживания. Кейл и подождал, а вот сама Розалин уснула на полуслове — и ещё спала, подтянув к себе ноги и прижавшись боком к вывороченному корню. Она даже во сне не выпустила бластер, так и держала палец на спусковом крючке.

Кейл решил её не трогать: до города оставалось ещё пять часов и сорок восемь минут. Будет лучше, если они подвосстановят силы. Подумав, он только запросил у системы полный анализ состояния — хотя тот и занял целых двести сорок секунд, которые можно было потратить на сон.

Получив результаты, Кейл вздохнул с облегчением: процент повреждений оказался не таким высоким, как он думал, — даже осколочная рана у виска успела затянуться. Энергия, правда, продолжала неумолимо таять: её оставалось шестьдесят четыре целых и две десятых процента. Немало — но и немного.

Кейл открыл глаза.

Рассвет должен был наступить только через два часа и девять минут, но пока всё было спокойно. Пусть Кейл и ушёл в гибернацию, стрелка на локаторе продолжала вращаться, улавливая только три зелёные точки: один «нейтральный» объект и два «вражеских». Подумав, Кейл встал и, бросив на Розалин настороженный взгляд, прошёл за кусты.

...Серебристый котёнок свернулся вокруг красного — они так вымотались, что не проснулись, даже когда Кейл, раздвинув ветки, присел рядом с ними.

Две маленькие химеры.

Туман и яд.

Кейл протянул руку.

Он придумал, как ещё можно было сократить расход энергии.