Ёнджун бросил взгляд на Субина — тот сидел, спокойно глядя перед собой и придерживая руку у рта, словно старался не вдыхать слишком сильно. Его благородный профиль был как будто из нефрита вырезан, твердый и холодный, но в то же время нежный, будто коснись пальцем, и он растает, потечет от тепла, как белый воск.

— Что нас будет ждать, когда мы прибудем? — через некоторое время спросил Ёнджун.

— Нам выделен отдельный участок с новым домом, — ответил Субин, не глядя на него. — Обычно до свадьбы пара не живет вместе, так что можешь оставаться там один. Но это не обязательно.

— Расскажи мне про дом, — сказал Ёнджун. — Какие у вас там... дома?

— Он небольшой. Мы строим традиционные дома, так что там ондоль. Кухня частично во дворе, печь и колодец. Не волнуйся, водопровод есть, и нам привозят газ в баллонах. У нас одна спальня, но есть и другие комнаты. У тебя будет кабинет, смежный с моим, — проговорил Субин. — Дом уже готов, и я проверил, чтобы там для тебя хорошо ловила связь. Гараж тоже есть, он в твоём распоряжении.

— Спасибо, я это ценю, — Ёнджун удивился, что Субин позаботился о гараже, только раз прокатившись на мотоцикле, но это было приятное удивление. — Я могу забрать весь гараж?..

— Да. Для меня есть мастерская, я не вожусь с машинами, но я провожу много времени в волчьем обличье, так что она находится во дворе. Мне мастерская — тебе гараж, — рассудил Субин. — Можешь заниматься там всем, чем заблагорассудится.

— Здорово. Тогда я тоже сделаю себе мастерскую в гараже, — проговорил Ёнджун. — И зал.

— Зал?

— Мне нужно поддерживать себя в форме.

Субин хмыкнул. Видимо, сильная фигура Ёнджуна, делавшая его похожим на альфу, была ему не от рождения дана, а стала результатом его тренировок. Так даже лучше; значит, он станет хорошим партнёром для охоты.

— Ты знаком с дисциплиной, — проговорил Субин, и Ёнджун откликнулся:

— В какой-то мере. Но есть нюанс.

В изгибе его пухлых губ промелькнула усмешка, и он продолжил:

— Я не против жить с тобой и до свадьбы. Думаю, это будет лучше для моей ассимиляции. У меня ведь нет ни друзей, ни знакомых в поселении, кроме тебя и твоего брата.

— Не беда, — ответил Субин, — как только ты поселишься в доме, к тебе придут с поклонами знакомиться. Ожидай много гостей. Не прогоняй, скорее всего, они захотят показать тебе все вокруг, чем занимаются и где что можно найти. Заодно и обзаведешься знакомствами.

— Субин, ты будешь со мной жить до свадьбы? — прямо спросил Ёнджун, повернув к нему голову. Субин тоже посмотрел на него. Альфа уже так привык к его прямолинейности, что и не мог уже представить, чтобы Ёнджун вёл себя как-то иначе. Не запнётся, не заикнётся, взгляда не опустит. Субин много повидал диких омег, дерзких и своевольных, на севере нюни разводить некогда, но всё же... Ёнджуну как будто смущение было совсем незнакомо, у него все грани острые, ни ласки, ни мягкости.

— Ты опять обо мне думаешь, — проговорил Ёнджун.

— Потому что ты задал мне вопрос, — вздохнул Субин.

— Врёшь, — незамедлительно Ёнджун его раскусил. — Вопрос простой, скажи да или нет.

— Я буду с тобой жить, потому что ты прав, — Субин снова отвернулся, дёрнув носом. — И мне не хочется оставлять тебя одного.

— Ладно.

—... Так очевидно?.. Что я думаю о тебе.

Ёнджун пожал плечами.

— Я уже привык к твоему запаху, поэтому различаю его изменения. Я не знаю, как это происходит, когда ты думаешь обо мне. Никогда не общался с помощью феромонов, но вдруг начал понимать.

Субин едва заметно улыбнулся.

— Это хорошо. Нам будет проще общаться во время охоты.

— Ты научишь меня охотиться?

Альфа покачал головой:

— Не я. Будешь проходить обучение с подростками. Но охотиться станешь со мной. Если хочешь, конечно.

— Хочу, — без колебаний ответил Ёнджун. — Другой кандидатуры все равно пока нет. А я не умею обращаться в волка.

— Ты обратишься, — как всегда, убеждённо проговорил Субин.

— А если нет?

— Я очень удивлюсь, — альфа скосил глаза на омегу. — У меня есть почти стопроцентная уверенность, что ты можешь. Твой запах, взгляд, твоя сила — принадлежат волкам. Ты уже волк внутри. Осталось только стать им снаружи, а это не так трудно, — Субин кивнул наружу неопределённо, — Кай у нас, например, не сразу смог обратиться, хотя обычно волчата кувыркаются в грязи ещё младенцами. Но он всегда был по-волчьи силён, у него звериная скорость, звериные рефлексы. У тебя точно так же. Ты можешь выглядеть, как человек, но ты значительно сильнее, буквально. Я знаю, о чём говорю, ты же мне чуть скальп не снял.

Ёнджун тихо, коротко рассмеялся, поворачиваясь к нему, и в его глазах заплясали чертячьи искры:

— Знаешь, я думаю, если мы найдём подход друг к другу, нам может быть очень даже весело, — довольно мягко проговорил он. — У меня…

Он замолк, вдруг осекшись.

— Что такое? — Субин поднял брови, удивившись внезапной тишине.

— Ничего. Просто думаю, что у меня к тебе появляются... ожидания, которых раньше не было, — Ёнджун немного утомлённо потёр пальцами висок и усмехнулся, — я редко чувствую что-то подобное предвкушению, но сейчас... может, это потому что ты говоришь об охоте.

— Не боишься убивать бедных зверушек? — спросил Субин.

— Я не диснеевская принцесса, так что знаю, как мясо появляется на моей тарелке, — фыркнул Ёнджун. — Кроме того, охота за ценным мехом — не обязательно куницы и кролики. Это могут быть и большие хищные звери, не так ли?

— Охота на больших хищников редко осуществляется усилиями одной связки, ведь это опасно, — возразил Субин. — И только опытные охотники участвуют в ловле тигров и медведей. Наберись терпения, по крайней мере.

— Забавно, что ты сразу сказал про медведей и тигров, может, я имел в виду лисиц, — осклабился Ёнджун. Субин закатил глаза, сложив руки на груди:

— Ага, верю.

Ёнджун снова коротко рассмеялся. Ох и интересно с ним будет... что-то он вытворит.

Он глубоко вздохнул и придвинулся немного ближе к Субину. На чужой вопросительный взгляд омега коротко кивнул на водителя, и Субин дёрнул губой, но протянул руку к плечам омеги, оборачивая пальцы вокруг него. Ёнджун придвинулся почти вплотную и положил голову ему на плечо, и его запах почему-то стал ещё слаще, чуть ли не медовым — и с чего ему так сладко пахнуть, если Субин ему совсем не нравится?

— Красивая, — пробормотал Ёнджун, из-под полуприкрытых век обводя взглядом контуры синих гор. — Красивая…

— Такая красивая для тебя? — спросил Субин. Ему было интересно, что видит Ёнджун в Мёхянсан, какого рода красоту?

Омега поднял на него глаза, не понимая вопроса, и Субин склонил голову набок, заглядывая ему в лицо. Ёнджун видел там нечто иное, не голубой абрис, и не величественные склоны, не природные ресурсы и не бесконечную свободу лесов. Он видел там что-то, что Субин пока не понимал.

— Ты тоже красивый, — проговорил вдруг Ёнджун. — Я таких альф ещё не видел. Настолько красивых. Ты правда немного похож на омегу. Но глаза-то у тебя наверняка красные. Верно? Как гранаты.

— Конечно, они красные, — кивнул Субин, позволяя волчьей радужке залить глаза на секунду. — Я же альфа.

— Тебе идёт, — признался Ёнджун. — На человеческом лице красные глаза жутковато выглядят, но вот ты почему-то…

— Почему ты вдруг начал мне комплименты отвешивать? — спросил Субин. На языке крутился закономерный вопрос: Ёнджун что, внезапно воспылал к нему любовью? Только что же сидел и не хотел, чтобы его Субин трогал.

Ёнджун выпрямился, но опустил голову.

— Я напрягаюсь, когда альфы рядом со мной становятся слишком взбудораженными, — проговорил он. — Ничего не могу с этим поделать. Мне жаль, что тебя это задело, Субин.

Очевидно, что ему нисколечки не жаль, мол, раз обижаешься, твои проблемы. Но всё же, это сойдёт за какое-никакое извинение.

— Мы узнаем друг друга получше, — проговорил Субин. Ёнджун добавляет:

— Я уверен, что ты будешь достаточно уважительным к моим границам.

Субин вздохнул. Так не пойдёт.

— Ёнджун, я постараюсь соблюдать твои границы. И я не против критики. И разумеется, я всеми руками за то, чтобы тебе было комфортно. Но есть одно «но». Мы едем на Север. И мой народ, который там живёт, не улавливает вот эти все тонкости про личные границы, эмпатию и проработанные травмы. Мы немного более грубые и неотёсанные, чем городские — кто бы то ни было, люди, оборотни, эльфы, фавны и так далее. Со всем уважением.

Ёнджун вдруг рассмеялся, мелко и рассыпчато.

— Волчонок, я же говорю, что я не сахарный, — проговорил он. — Я так выражаюсь, чтобы звучать вежливо. На самом деле это значит, что если кто-то будет распускать руки, я их переломаю. Так будет понятнее? Я просто не хочу, чтобы это выглядело так, как будто я нарываюсь.

— Знаешь, лучше уж говори про переломанные руки, — Субин тоже усмехнулся. — Потому что так тебя хотя бы поймут. Я имею это в виду, хён, когда говорю, что у нас много действительно грубых и очень простых людей.

— Персон, — поправил его Ёнджун.

— Что?

— Правильно говорить «персоны», потому что люди — это отдельный вид, и употребляя это слово в отношении всех остальных, особенно своего народа, ты стираешь его видимость, — проговорил Ёнджун. — Слово «персоны» более инклюзивное.

Субин уставился на него, а затем до него дошло:

— Ты угораешь надо мной, что ли?..

— Видел бы ты своё лицо, — оскалился Ёнджун. Субин фыркнул и прикрыл глаза, улыбаясь.

— Ты настоящая заноза в заднице, — сообщил он омеге.

— Ещё какая, — не стал отрицать Ёнджун. — Свадьба будет через две недели?

— Почему ты вдруг о ней?

— Я уже скучаю по брату, — Ёнджун беспомощно улыбнулся, уязвимо и открыто.

— Вот как, — вздохнул Субин. — Мне жаль, что мы так далеко живём.

— Да ладно. Всего самое большее пять часов ехать. Не сутки.

— Это тоже достаточно много. Твой брат может приезжать в любое время, когда сможет и захочет, и оставаться сколько угодно долго, в нашем доме для него всегда будет место, — проговорил Субин.

— Но он же не найдёт дороги без проводника, — покачал головой Ёнджун. — У нас не такой острый нюх, волчонок. Даже если на свадьбу они приедут с проводником, он ни за что не запомнит дорогу в первый раз.

— Как ты собираешься ездить в город в таком случае? — спросил Субин.

— Я запомню дорогу с первого раза, — ответил Ёнджун. Субин приподнял уголок губ:

— Конечно. Ты ведь самый лучший.

— Слышу сарказм, — проговорил Ёнджун, — но ничего. Ты убедишься в том, что я самый лучший.

— Может, и ты убедишься, что я не так уж плох, — цыкнул Субин.

— Ой, посмотрите, я задел гордость большого сильного альфы, — дразняще улыбнулся Ёнджун. Субин ответил ему такой же ухмылкой:

— Так я большой и сильный для тебя?

— Большой, сильный и хорошенький, — ответил Ёнджун, немного сползая на сиденье и мимолётно пробегаясь по чужому колену ладонью: — Как куколка, хорошенький.

— С куклой меня ещё никто не сравнивал, — проворчал Субин.

— Долго нам ещё ехать? — спросил Ёнджун.

— Что, жалеешь, что не вышел прогуляться, пока была возможность?

— Не зуди. Мне просто не терпится взглянуть на поселение вблизи и на свой новый дом, — Ёнджун ущипнул его. Субин ойкнул:

— Эй! Это ещё что такое! Если не хочешь, чтобы другие распускали руки, то и сам их при себе держи!

— Не зуди, — снова цыкнул Ёнджун. — Ты альфа, я омега. Я не могу нести для тебя такую же опасность. Мы не равны.

— Ясно, тебе можно щипаться, мне нельзя, — пробормотал Субин. — Вот тебе и равноправие.

Ёнджун только закатил глаза:

— Как будто ты сам забываешь, как вёл себя в первую нашу встречу. Кто первым начал?

— Ну давай теперь всю жизнь будем это вспоминать, детский сад, штаны на лямках, — Субин сложил руки на груди.

— Что же это такое, неужели последствия твоих собственных действий, — поддразнил его Ёнджун.

— Вообще-то это обидно, каждый раз слушать намёки, что я на тебя наброшусь и… — Субин взмахнул руками, и Ёнджун дёрнулся, — вот это вот всё, что ты там себе напридумывал. А во-вторых, мы супруги. Всё уже, поздно давать заднюю.

— Это не значит, что ты можешь делать со мной всё, что захочешь, — возразил Ёнджун. — Даже если я тебя щипаю, ты сможешь ущипнуть меня в ответ. А если ты меня попробуешь принудить, разве я смогу сделать всё, что захочу, с тобой, только потому что мы супруги?

— Ты можешь, — сказал Субин, и напряжение внутри как-то странно сменилось мягкой слабостью. — Если хочешь.

— Должно быть согласие, — упрямо возразил Ёнджун. — Мы можем делать, что захотим, друг с другом. Но сначала мы об этом договоримся.

С этими словами он снова кивнул на водительское сиденье, напоминая, что они не одни. Субин решил, что и правда более откровенное выяснение отношений они могут отложить на потом, и подумал: «Да ты всё равно не захочешь со мной ничего делать…» но вслух сказал только:

— Да, да, границы, травмы, красные флажки… — а затем добавил, игриво надув губы: — Не щипайся больше. Это же больно.

— Ах, моему волчонку больно, — промурлыкал Ёнджун, — поцеловать бобо?

— Давай, — из вредности насупился Субин. Ёнджун коснулся пальцами своих губ, а потом прижал подушечки к «пострадавшей» ляжке, и со смешком проговорил:

— Для такой травмы хватит и этого.

После чего он снова сел рядом с Субином. Со стороны выглядело так, словно они обнимались, но даже так, Ёнджун всё равно сохранял расстояние. Только его голова касалась плеча альфы, но тому и этого было достаточно. Ах, и везёт, и не везёт!

Вскоре они наконец добрались. Дорога стала неровной, песчаной, и они поехали медленнее, а затем, когда они миновали ущелье меж двух отвесных скал, им открылась просторная долина.

Ёнджун придвинулся ближе к окну. Поселение было достаточно большим: дома усеивали почти всю долину, некоторые теснились на склонах гор, россыпями возникая среди лесных маковок. Строения были традиционными, с выложенными черепицей крышами; вокруг поселения была высокая ограда, сначала частокол, а затем ещё и сетка, но с высоты она казалась крошечной.

— Зачем ограда? — спросил Ёнджун.

— Чтобы дикие звери не забрели в поселение, конечно, — проговорил Субин. — Они не подходят к шахтам, но в поселение их может привлечь свет, тепло, запах еды. А у нас там дети шастают. Так что ворота на ночь запираются. Но это не проблема, для тех, кто опоздал и заплутал в лесу, у нас есть запасные входы, которые открываются только людям. Тебе всё покажут.

— Ах, вот оно как. А что касается шахт? Неогороженная территория?

— В шахты и рудники могут попасть только рабочие. Но на самом деле никто туда и не стремится. Животные пугаются звуков и запахов, детям там скучно — их и так туда водят на экскурсии, — пожал плечами Субин. — Когда-то давно бывало такое, что какой-нибудь жаждущий приключений волчонок мог заплутать в штольнях, но сейчас, когда их туда регулярно возят, флёр таинственности с горной добычи немного слетел, так что их туда теперь силком тащить надо.

— Вот как, — усмехнулся Ёнджун. — Ну лучше так, чем провалиться в шахту.

— Верно. Что касается полей и садов, они находятся вон в тех сторонах к востоку, им нужно больше солнечного света и тепла, — Субин махнул рукой. — Туда ведут давно проторенные тропы. Есть несколько ферм и мельниц, рядом с рекой. Вот эти три здания: это школы. Трёх нам достаточно, между ними часто проходят соревнования. Вот это стоят зернохранилища и амбары… А вон там храм. Хоть он и маленький, но красивый.

— Буддистский?

— Если честно, я и сам не уверен, кто во что у нас верит. Отец у меня туда ходит, но сам то и дело в какие-то шаманства ударяется, — проговорил Субин. — Папа вообще атеист.

— Ясно, — Ёнджун проследил взглядом по улицам посёлка.

— Наш дом вон там, — Субин наклонился к Ёнджуну, чтобы видеть с его точки зрения, и показал на небольшой дом, прижав палец к стеклу.

— О… Но забор… — пробормотал Ёнджун. — Если вдруг места перестанет хватать, ограду будут передвигать?

— Пока что хватает, — ответил Субин. — Есть и те, кто живёт за пределами её. Лесничие, например.

На самом деле, некоторые дома даже стояли пустыми. Молодые оборотни уезжали в город за карьерой, семьёй и просто приключениями, оставляя своих родителей здесь, и те медленно чахли. Конечно, до полного вымирания ещё было далеко, но проблема уже обозначилась. Поэтому Субин надеялся, что приезжие работники закрепятся здесь.

— Поселение не большое и не маленькое, — прокомментировал Ёнджун. — Вполне реально знать каждого.

— Я знаю, — кивнул Субин.

— Да?

— Я же будущий вожак стаи, — альфа кивнул. — Не то чтобы я заучивал… просто так само получилось.

Ворота ограды распахнулись, пропуская всю немаленькую колонну внутрь. Определённо, местные были осведомлены о том, что происходит и кто приезжает: на улицы тут же высыпали любопытствующие. Ёнджун тоже не скрывал своего интереса, разглядывая оборотней. По обочинам носились волчата, потявкивая и спотыкаясь в своих лапах; один из них и вовсе покатился кувырков в попытках сопроводить процессию. Один из взрослых прирыкнул на них, чтобы не вздумали соваться под колёса, и дети, обернувшись измазанными в пыли голопопыми шестилетками, шлёпнулись прямо в траву.

— А это не опасно?.. — спросил Ёнджун. — Голышом по улицам.

— Честно? Не знаю, — ответил Субин. — Но пока никто не умер. Я тоже лет до одиннадцати так щеголял.

— До одиннадцати?

— Ага. Пока половое созревание не начинается, — хмыкнул Субин. — Да и вообще… к наготе у нас попроще отношение. Всё-таки тут практически все оборотни, мы так или иначе постоянно перекидываемся. Это же не город. Но ты не думай, — он усмехнулся. — Зимой они нагишом не бегают. Только летом. Зимой у нас иногда так метёт, что даже разведчики носу не высовывают.

— Жду не дождусь, когда увижу, — проговорил Ёнджун.

— Я серьёзно.

— Я тоже. Хватит слышать сарказм в каждом моём слове. В Соуле редко выпадает снег, — пробормотал омега, провожая взглядом дома за небольшими околицами. — Глобальное потепление, большой мегаполис, всё такое. Одна только слякоть.

Машина остановилась.

— Выйдешь со мной? — спросил Субин. Ёнджун кивнул.

Альфа раскрыл дверь, выходя из автомобиля, а затем протянул руку. Омега ухватился за неё, и сначала на землю ступила одна длинная нога, затем вторая, и затем Ёнджун вынырнул изнутри целиком, озираясь вокруг своим пронзительным взглядом. Разумеется, рядом с их домом тоже собралась настоящая толпа, и стоило машинам остановиться, как их обступили ещё плотнее.

Ёнджун чувствовал на себе десятки и даже сотни взглядов, понимал, что его оценивают, изучают — какой он, городской жених, хорош ли? Пригоден для сына вожака? Безо всякого сомнения, такой завидный кавалер, как Субин, привлекал много взглядов, глупо было бы думать, что он плохая партия. У него и характер покладистый, и внешность миловидная, и наследство богатое, как ни взглянь, ходячий идеал. Наверняка многие омеги спали и видели себя на месте Ёнджуна, а некоторые, может быть, даже имели на то основание. Да и к тому же, Ёнджун — чужак.

Чувствительное ухо Субина дёрнулось, уловив шёпотки.

— Мой супруг, отныне вступивший в мою семью, — громко проговорил он. — Чхве Ёнджун, прошу любить его и жаловать, как меня. Всё, что моё, теперь и его, всё его теперь и моё. А теперь, мы с долгой дороги; с визитами подождите. Где венок?..

— Какой венок? — спросил Ёнджун.

Из толпы выступил совсем молодой волчонок, в руках таща громадный, пышный венок из цветов, ягодных гроздей и листьев.

— В новый дом тебе нужно войти с благословением, — проговорил Субин. — Просто надень его, и вместе зайдём в дом, ничего сложного.

Ворота открылись, гостеприимно давая пройти внутрь, к дому, и Ёнджун наклонил голову, давая надеть венок себе на голову. В этом пасмурном голубоватом свете, его обрамлённое зеленью лицо стало ещё более резким и диковатым, но для Субина наполненным своим собственным очарованием, что так и цепляло его. Запах Ёнджуна смешался с хвойными и травянистыми запахами леса и словно встал на своё место, как деталь пазла. Ёнджун обернулся; его взгляд скользнул по собравшимся вокруг людям и замер.

Субин проследил в этом же направлении и понял, что Ёнджун смотрит на его отца.

Юбин тоже смотрел на него, словно уже подвергая испытанию. Губы Ёнджуна безмолвно шевельнулись, но Субин всё же не смог ничего услышать. Рука омеги, всё ещё соединённая в ладонью альфы, сжалась, возвращая внимание к себе.

— Пойдём, мой дорогой супруг, — спокойно, даже холодно проговорил Ёнджун и первым направился к арке ворот. Субин крепко сжал его руку и провёл его внутрь, и за ними ворота вновь закрылись. Под ступнями хрустнул гравий.

— Ты не предупреждал меня о венке, — тихо проговорил Ёнджун, касаясь обруча на своей голове.

— Прости. Не подумал, что это важно, — Субин остановился и повернулся к нему. — Грузовики разгрузят с другой стороны. Коробки поставят в гараже, но разобрать их придётся самостоятельно…

Ёнджун жестом попросил его замолчать и спросил:

— Я могу снять?..

Субин кивнул. Ёнджун осторожно спустил венок со своей головы и изучил его:

— Я просто удивился. Это ведь… должны делать мои родители, не так ли? — проговорил он.

— Да, но… я говорил, что досконально следовать традициям уже никто не будет. Ничего страшного, — проговорил альфа. Ёнджун покачал головой:

— Ничего. Думаю, так даже лучше. Я могу… сохранить его как-то? Красивый такой венок.

— Не знаю. Меня никто о таком не спрашивал. Но потом тебе ещё один для меня придётся сделать, — проговорил Субин. — Как часть предсвадебных обрядов.

— Мы же уже супруги, — глаза Ёнджуна заискрились. — Мне кажется, сначала уж я должен был все эти игрища пройти, а потом уже в дом входить и свадьбу играть. Что-то не так с порядком.

— Что поделать, — Субин развёл руками. — Но лучше уж так, чем никак. Омеги будут пускать венки по реке, а мы будем их ловить. Если угадаем, что за венок наш, значит, свадьбе быть.

— А если не угадаешь?

— Если ты со мной поделишься сведениями, то угадаю.

Ёнджун рассмеялся и направился в дом:

— Ладно, что ж. Вернёмся к нашим баранам, а с венками разберёмся позже.

Добрую часть вечера они потратили на то, чтобы разобрать хотя бы часть вещей. У Ёнджуна было не так много их, и всё равно это заняло порядочно времени, особенно, чтобы разложить всё в гараже. Некоторые коробки Ёнджун велел просто оставить — мол, сам потом разберётся, и они так и остались в гараже, часть вещей перекочевала в спальню, ещё кое-какие вещи оказались в гостиной. Субин удивился, увидев у омеги небольшую коллекцию алкоголя и виниловый проигрыватель с тщательно запакованными пластинками.

— Какая удивительная вещь, — проговорил он, не рискуя прикасаться к проигрывателю.

— У меня есть слабость к их особенному звуку, — ответил омега, раскидывая свою одежду по шкафу. — А алкоголь… мне дарят время от времени, но я не любитель. Слишком легко пьянею… Остальное я разберу по ходу действия, когда будет время. Покажи мне дом.

Субин продемонстрировал ему остальное жилище, показал, как работает отопление и водоснабжение, довёл до своей мастерской и до их небольшого двора.

— Я думаю, через некоторое время придут гости и принесут ужин, потому что здесь пока что шаром покати, — вздохнул Субин. — Прошу. Можешь принять душ и переодеться во что-нибудь потеплее до ужина. Завтра начнёшь знакомиться, я думаю… мне придётся оставить тебя одного. У меня ещё есть работа, но я вскоре переберусь в кабинет, — он кивнул на дверь кабинета. Ёнджун качнул головой:

— Хорошо. Что ж…

На этом они и расстались.

Субин отправился по своим делам, Ёнджун же, вместо того, чтобы взять вещи и пойти в душ, свернул наружу. Выйдя во двор и повернувшись к вершине горы, он опустился на колени и зарылся пальцами в почву.

— Вот мы и встретились, Мёхянсан, — прошептал он.