К вечеру в доме новобрачных появился первый гость. Ёнджун в это время наводил последний лоск в своём кабинете, уже успев разложить вещи и принять душ, так что визит Уёна оказался весьма кстати.

— Добрый вечер, — Уён поскрёбся у входной двери. — Можно к вам?

— Заходи, — ясно проговорил Ёнджун, подняв голову. Послышались мягкие, вкрадчивые шаги, затем почуялся лёгкий запах моря и металла, видимо, это были последствия работы с ювелирными изделиями; и в конце концов, в дверном проёме показалось симпатичное, лукавое лицо Уёна.

— Добрый вечер, — повторил он, и его взгляд быстро пробежался по кабинету. — Ух ты. Просторно. Хорошо добрался?

— Все вместе ведь добирались, — улыбнулся Ёнджун слабо.

— И то верно! А я вот, — Уён поднял вверх шкатулку, что держал в руке. — Принёс угощений. Примешь гостя?

— Приму, — кивнул Ёнджун. — Пойдём в гостиную. Нечего в кабинете делать.

Он закрыл крышку небольшого ноутбука и подошёл к двери, провожая Уёна от кабинета, а тот тут же принялся задавать вопросы:

— А Субина пока дома нет, значит? Я так подумал, что его не слышно. Значит, это и есть кабинет? У меня вот нет такого. А что это такое у тебя на столе стояло? Техника? У тебя же есть техника? Ты прости, что я много болтаю, мне просто люто интересно за всё вот это. Мне вот Кай показывал свой телефон, это правда, что в городе каждый с такими ходит? И как они не ломаются?.. 

— Это правда, — Ёнджун издал тихий смешок и усадил Уёна за стол в гостиной, а сам принёс с кухни приборы и накрыл на стол. В отличие от столичной моды, здесь благодаря ондолю обычно сидели прямо на полу, за низенькими столиками, а вместо стульев были просто циновки и подушки.

— Значит, и у тебя есть телефон? — спросил Уён. — Говорят, что теперь у нас есть сеть, стало быть, у каждого тоже может появиться телефон. Но я не знаю, как же его носить с собой волком. Он же такой малюсенький, хрупкий, скользкий, не удержать его ни зубами, ни лапами…

— Волку он, наверное, и не нужен, — Ёнджун достал из кармана телефон и положил его на стол, пододвигая Уёну. — Этот мой. Для меня наоборот, в новинку, что ни у кого нет ни телефонов, ни ноутбуков, никто не знает, где кто находится, и нет никакой возможности связаться и узнать последние новости. А мне важно быть на связи.

— Это понятно, — Уён, пользуясь разрешением, взял телефон в руки и повертел, даже и не думая пытаться его разблокировать. — У тебя ведь брат в городе остался. Верно? Я постараюсь тебя растрясти, на новом месте ведь будет тяжеловато. Ты извини, если у нас народ простоватый, и даже задиристый, не переживай, только скажи мне, я кому угодно тумаков наставлю!

— Не волнуйся, я и сам могу, — Ёнджун одарил его полной удовольствия улыбкой и коснулся проигрывателя, стоящего на резном комоде. — Я включу музыку? Мне интересно, понравится ли тебе.

— Это мне известно, пластинки я знаю, — хлопнул в ладоши Уён. — У меня ещё и плеер есть, но он уже старенький, сейчас на кассетах никто музыку не выпускает.

— И верно, — Ёнджун вынул пластинку из чехла, поставил её и опустил иглу, включил проигрыватель, и с лёгким шипящим звуком, едва заметным, полилась негромкая музыка. Уён сжал кулаки и с энтузиазмом потряс ими:

— Всегда это завораживало. Как это так иголка заставляет музыку литься? Всё-таки такое это нежное чудо. А что это за песня? Кто поёт?

— Это Laufey, мне она очень нравится, — проговорил Ёнджун и протянул руку Уёну. — Хочешь потанцевать?

Тот поколебался. Ёнджун наклонил голову набок, тонко улыбаясь, и глаза его заискрились золотом. Уён вложил руку в его ладонь и поднялся на ноги:

— Я только не умею танцевать под такую музыку, — признался он.

— А уметь не надо, — тихо проговорил Ёнджун, ещё больше сокращая дистанцию между ними и оплетая пальцами предплечье Уёна. — Смотри, если ты чувствуешь ритм… этого же уже достаточно. Ты когда-нибудь смотрел старые фильмы?

— Один раз, да, — заворожённо проговорил Уён, заглядывая ему в глаза.

— Может, видел, как танцуют вальс?.. Не волнуйся, просто посмотри вниз. Я делаю шаг назад, а ты — шаг вперёд. И наоборот, я делаю шаг вперёд — тогда ты делаешь шаг назад, — Ёнджун издал едва слышный смешок и потянул на себя Уёна, делая шаг назад, и тот поддался, — вот видишь, ничего сложного.

— Так в городе танцуют? — спросил Уён. — Это так умиротворённо. Расслабляет…

— Это парный танец, — ответил Ёнджун. — Обычно их называют медленными. Потому что они такие неспешные. И можно поговорить или… просто побыть рядом.

— Здорово, — Уён поднял на него глаза, улыбаясь, и его глаза тоже заискрились. Его нос слабо дёрнулся, и он чуть подался вперёд. — Ёнджун, я не знаю, говорили ли тебе, но у тебя очень приятный запах… И довольно необычный, — промычал он.

— Так забавно, — губы Ёнджуна изогнулись в более явной, довольной улыбке. — Обычно мой запах нравится тем людям, которые нравятся мне. Словно взаимное притяжение, знаешь.

— Как будто радар! — воскликнул Уён. Ёнджун коротко рассмеялся.

— Ага. Радар.

Носа Ёнджуна достиг новый, посторонний запах, но он решил не обращать на него внимания. Уён, увлечённый танцем, выглянул из-за его плеча и проговорил:

— О, а вот и Субини! Давайте поужинаем все вместе!

Субин стоял, прислонившись к косяку плечом и сложив руки на груди, и с едва заметной улыбкой наблюдал за их танцем. Омеги неторопливо отстранились друг от друга, и Ёнджун проговорил:

— Присоединишься к нам? Уёни только что пришёл.

— Я рад, что вы подружились, — проговорил Субин. — Присоединюсь с радостью. Сегодня ещё кто-нибудь ожидается?

— Я отговорил, — заявил Уён, открывая шкатулку и разбирая её. — Сказал, чтобы приходили в другое время, может, ближе к свадьбе, а то и после неё лучше. Я думаю, если мы все проведём экскурсию, это будет лучше всего. Чтобы не дёргать Ёнджуна весь день то туда, то сюда, то одному, то другому. Всё-таки он наша свежая кровь, каждый захочет отхватить кусочек!

— Значит, завтра оставлю тебя на Уёна, — проговорил Субин Ёнджуну, присаживаясь за стол. — А потом договоримся об обучении.

— Чему будешь учиться? — Уён во все глаза тут же уставился на Ёнджуна. Тот поставил тарелки и положил на них еды из шкатулки, поясняя:

— Мне нужно будет освоить охотничьи навыки и узнать всё про горную добычу. Я буду заниматься камнями.

Уён захлопал в ладоши:

— Отлично! Значит, мы с тобой будем близко общаться. Тебе нужно будет поговорить с господином Чхве Юбином. Он мой учитель и может много чего тебе рассказать, даже если это касается просто ювелирного дела. Он очень сведущ в драгоценных камнях.

— Я планирую и это тоже, но всему своё время, — кивнул Ёнджун. Уён уставился на тарелки. Их как было, так и осталось две, так как Ёнджун накрыл только на двух персон.

— Сидите, — Субин поднялся и сам сходил за тарелкой и палочками, а заодно принёс и кувшин с рисовым вином и кимчи. Ёнджун нахмурился.

— Прости, — проговорил он. — Я забыл.

— Всё в порядке, — ответил Субин и повернул голову к Уёну. — Хён вырос в доме с прислугой, так что иногда…

— Да ладно, — Уён прыснул. — Некоторые вырастают и без прислуги, ничего не умеючи делать. К тому же, — он ущипнул Субина за руку. — Руки есть, ноги есть. Можно и помогать мужу иногда-то. Охохо…

— Я определённо не эталон хозяина в доме, — с усмешкой покачал головой Ёнджун. — Я привык только о себе заботиться… в таком плане.

— Самое главное, что нужно уметь — это готовить, я считаю, — глаза Уёна немного кровожадно сверкнули. — Потому что нет ничего вкуснее свежей дичи, приготовленной прямо после охоты! На костре! А если не умеешь готовить, это напрасная трата сил. Ах, когда ты научишься охотиться, ты сам поймёшь! Только попробуй, пусть она и не только что поймана, эта утка наверняка не то что ваши городские! 

— Благодарю за угощение, — проговорил Ёнджун. Они приступили к еде. Уён не прекращал болтать, даже поглощая пищу:

— Это ещё вы весной свадьбу играете. Так что притащат тебе целые связки сушёных яблок, грибов, мешки риса, пироги разные, травы, вяленое мясо, тофу, уйму крынок и бутылок с вином — всё забирай, всё! А осенью натащили бы мешков с овощами и фруктами, а тебе потом морочиться, как это всё заготовить, чтобы оно всё не пропало.

— Значит, это мне что-то вроде приданого? — спросил Ёнджун.

— Ну как, не совсем. В том числе и на знакомство, и на новоселье, — пояснил Уён. — Отчасти это и со свадьбой связано, конечно. Но свадьба же обычно чем сопровождается? Правильно — переездом в новые дома, новобрачные начинают жить вместе. Стало быть, надо с хозяйством помочь, это во-первых, а во-вторых, чтобы заручиться добрыми отношениями с новой семьёй.

— Семья Уёна, кстати, делает очень хорошее домашнее вино, — проговорил Субин. — Так что одной только коробочкой еды ты не отделаешься, хён. Я жду как минимум пять бутылей фруктового вина и десять — макколи. 

— Ай, обижаешь! — заулыбался Уён. — Для тебя будут все двадцать одного и тридцать другого! Что тут этих закусочек, на один зубок, это я так, словечком перемолвиться.

Шкатулка и впрямь, хоть и была большой, быстро опустела. Ёнджун с сожалением подумал, что хотел бы ещё поесть этой дивной утки и не делиться с Субином, который, как и он сам, был мастак поесть.

За разговорами опустела сначала шкатулка, а потом и бутылка с вином. Уён, самый болтливый из них троих, всё рассказывал и рассказывал, а Ёнджун улыбался, несколько устало подперев голову кулаком и опустив локти на стол.

— Да что же это я, — спохватился Уён. — Время-то уже! Наверное, и Сан домой вернулся. Давайте на сегодня попрощаемся! А завтра, пока у меня ещё свободный день, я вернусь пораньше. Ёнджун, освободишь день? Мы тебе всё покажем.

— Разумеется. Спасибо, что зашёл, — Ёнджун накрыл его ладонь своей и быстро отпустил. Уён расцвёл и быстренько собрал шкатулку обратно.

— Побегу я тогда! Доброй ночи вам, не провожайте. 

Уён их оставил, убежав так же споро, как и появился.

Субин остался сидеть, наблюдая за Ёнджуном. Тот тоже не двигался. Только когда и запах, и шум затихли вдали, Субин облокотился на стол и спросил:

— Как тебе Уён?

— Шумный, милый, — Ёнджун отложил палочки и посмотрел на проигрыватель, всё ещё шипевший в пустоту. Субин хмыкнул, проследив за его взглядом.

— Он замужем, Ёнджун, — проговорил он.

— Как и я, — спокойно проговорил тот.

— Как и ты, — согласился Субин.

— Это всё равно ничего не значит, — пожал плечами Ёнджун. — Он даже и не понял ничего.

— А если бы понял? — спросил альфа. — Прошу, будь осторожнее немного, особенно когда дело касается чувств. Тебе нравятся омеги?

— Ммм… — Ёнджун поднял глаза, чуть покачиваясь на месте и размышляя. — Так как мы договорились, я скажу тебе правду. Я никогда не испытывал ничего настолько сильного, что можно было бы назвать хотя бы влюблённостью. Однако спал ли я с омегами? Да. Спал ли я с альфами? Да. Спал ли я с женщинами? Тоже да. И с русалками спал. С кем я только не спал, на самом деле.

— Это немного грустно, — после недолгого молчания проговорил Субин. Ёнджун изогнул брови:

— Тебя это расстраивает? Моё количество партнёров?

— Нет. Что ты столько спал без любви, — Субин поднялся и собрал посуду. — Мне кажется, это немного грустно.

— Только не начинай меня поучать, пожалуйста, — вздохнул Ёнджун. — Я не могу сказать ничего плохого. У меня не было унылого пресного секса, знаешь. И определённо есть плюс в том, что я никогда не играл с чьими-то чувствами. Так что можешь не переживать за Уёна, — он тоже поднялся, собирая остатки еды на столе. — Или за Сана, или как его там… Небольшое количество флирта просто держит меня в тонусе.

— У тебя есть муж, так-то, — проворчал Субин. Ёнджун холодно посмотрел на него:

— Мой муж когда-нибудь ухаживал за мной?.. Или мой муж решил обнюхать меня без разрешения в нашу первую встречу?

— Ты мне реально до смерти припоминать это будешь? — Субин закатил глаза.

— Ну уж пару раз припомню точно, первое впечатление — самое важное, — фыркнул Ёнджун, убирая кимчи.

— Может, однажды я найду к тебе подход, — проговорил Субин. Ёнджун улыбнулся:

— Найти ко мне подход проще, чем ты думаешь. Я с тобой довольно откровенен.

— Я всё равно хочу тебе понравиться, — возразил Субин. — Даже если ты меня не любишь.

— Это звучит немного грустно, — ответил омега. — Что ты вышел замуж не по любви.

— У меня с этим проблем нет, — альфа упёрся ладонями в столешницу и склонил голову набок: — Я люблю своего супруга. Даже если он строптивый упрямец.

— Не можешь ты меня любить, — покачал головой Ёнджун. — Ты меня совсем не знаешь. Мы и знакомы-то всего ничего.

— Но ты же как-то уверен в своих чувствах ко мне.

— Кажется, мы отличная пара. Ты тоже упрямый, как осёл, — Ёнджун почти ласково щёлкнул альфу по носу пальцем и коснулся его щеки ладонью. — А я сегодня в благостном настроении. Хочешь поделать что-нибудь вместе?

Субин поймал его руку и прижался губами к чужим пальцам, с лёгким чмоком поцеловав костяшки. 

— Я удивлён, что ты предложил, — проговорил он. — Я хочу спать. Мы здесь в горах встаём рано, и нам обоим пора в постель. Иди умываться.

— И всё? Просто ляжем спать? — спросил Ёнджун.

— Скажи, чего ты хочешь, если ты хочешь.

Омега склонил голову набок и задумчиво посмотрел на Субина. Тот склонил голову набок в ответ, копируя его движение.

— Всё же, я думал, ты что-то предложишь. У меня нет никаких желаний прямо сейчас, — наконец проговорил Ёнджун. — Что ж. Я иду.

С этими словами он покинул гостиную и отправился умываться. Субин покачал головой и, взглянув на проигрыватель, выключил его и осторожно снял пластинку, помещая её обратно в упаковку.

Чего же тогда ждал Ёнджун? Может, он думал, что Субин предложит ему потанцевать? Что происходит у него в голове? Альфа протяжно выдохнул, проводя пальцев по шероховатой бумаге обёртки. С одной стороны, он ясно дал понять, что любовные отношения, в частности, с Субином, его мало интересуют. С другой стороны намекнул, что некоторая доля внимания ему не была бы противна. Может, он думал, что Субин устроит сцену ревности? Хотя Ёнджун не похож на личность, которая будет развлекаться таким способом от нечего делать, это было бы не в его духе.

Альфа с долей досады подумал об Уёне. Если бы у Ёнджуна возникли к нему чувства, это была бы паршивая ситуация. Омега будет вынужден наблюдать счастливую семейную жизнь своего новоиспечённого друга, а Субин будет вынужден наблюдать за его страданиями. 

Способен ли Ёнджун вообще страдать? Казалось, будто бы нет. Казалось, будто сердце у него изо льда.

Субин отправился в ванную следом за Ёнджуном, и когда вышел, омега уже лежал в постели, облокотившись на изголовье и роясь в своём телефоне. Он уже был облачён в длинный пижамный комплект, скрывший его ноги и руки по самые запястья и щиколотки, и Субин невольно усмехнулся.

Услышав звук, Ёнджун повернул к нему голову и тут же фыркнул:

— Господи! Прикройся, ради всего святого! — и тут же отвернулся. Альфа несколько опешил, а затем выхватил из шкафа первое попавшееся бельё и поспешно натянул на себя.

— Прости. Прости, я… эм. Давай-ка я заберусь под покрывало.

— Это чертовски неловко, — проворчал Ёнджун. Субин торопливо нырнул в постель и натянул покрывало на себя.

— Не думал, что тебе знакомо такое чувство, как неловкость.

— Неловко не из-за того, что ты голый, — Ёнджун выключил телефон и сложил руки на груди. — Просто всё это, — он покрутил пальцем. — Мы лежим в одной постели. Супруги. А по факту, практически незнакомцы. Разве это не нелепо?

Субин задумался.

— Знаешь, я бы не сказал, что мы незнакомцы, — проговорил он. — Просто у тебя твоя вот эта сфера неприкосновенности… она шире, чем у меня. Как шар у хомячка.

— Что? — Ёнджун сморщился.

— Ну, я считаю человека — извини, персону, — другом уже после того, как мы пару раз хорошо поболтали, — пояснил Субин. — То есть, для меня ты уже как минимум друг. А тебе нужно… не знаю, что на самом деле тебе нужно. В общем, моя граница находится в сантиметре от меня. А твоя — где-то во-о-он там… как шар для хомячка. Равномерно со всех сторон. Не подступишься.

Ёнджун смешливо фыркнул:

— Ладно, теперь мне это понятно. Ты делаешь что-то перед сном? Читаешь? Слушаешь музыку? Пьёшь стакан молока?

— Чтива мне и за весь день хватает, — проворчал Субин. — Нет, я просто хочу спать. А что? Ты хочешь поговорить?

Ёнджун помолчал некоторое время, а затем, отведя взгляд, кивнул:

— У меня к тебе есть одна просьба. Тем более, что ты уже как бы… почти голый.

— Я заинтригован, — Субин изогнул бровь. Ёджун недовольно на него уставился.

— Я хотел тебя попросить показать волка, — проговорил он наконец. — Я ещё ни разу не видел… Мне бы хотелось взглянуть.

Субина от такой просьбы мгновенно переполнило какой-то приятной, воздушной лёгкостью и радостью, и он издал смешок:

— Не вопрос. Погоди секунду… — пошебуршившись под одеялом, он стянул с себя трусы, чтобы не порвать их и не смешить омегу нелепым видом волка в семейниках. Ёнджун с ожидающим видом уселся на постели по-турецки, и Субин почувствовал в этот момент какой-то редкий случай близости между ними; в конце концов, Ёнджуну интересно что-то, что-то о нём, и что он искал в самом себе, так что это было ценно для них обоих, невзирая на их непонятные отношения.

— Хочешь… хвост потрогать? — спросил Субин. — Ты только не переживай, я это всё ещё я, и я не дикий зверь.

— Хвост? — спросил Ёнджун.

— Он самый жмякательный, — Субин пожал плечами, и одеяло снова сползло с него, прикрывая только нижнюю часть тела. — Смотри… 

Уши Субина вытянулись двумя чёрными стрелами вверх, покрываясь такой же блестящей, гладкой шерстью, как и его волосы. А из-под одеяла выполз толстый пушистый хвост, который тут же с глухим стуком забился о матрас. Увидев это, омега издал мелкий смешок и протянул к нему руку, но не дотронулся, бросив взгляд на Субина.

— Ты можешь потрогать, если хочешь, — подтолкнул его тот. Ёнджун поджал губы и покачал головой:

— Немного другое у нас в городе к этому отношение. Демонстрировать такие вещи… не принято. Это опять же, как голышом ходить. Ну или не совсем голышом, конечно, но, скажем, в трусах, — он снова издал смешок и посмотрел на уши Субина, стоявшие торчком.

— Извини, я что-то вдруг так взбудоражился, — Субин сам прижал свой хвост к постели, не давая ему биться. Его ногти тоже немного утолстились и закруглились вниз, больше напоминая псовые когти; а глаза сияли глубоким красным цветом. Ёнджун едва заметно подполз ближе к нему, разглядывая все метаморфозы. Его рука снова протянулась к Субину, на сей раз к ушам, большим и плотным, и едва ощутимо коснулась.

— У меня будут такие же, — пробормотал Ёнджун. — Да? Как ты так… умеешь?

— Это не так сложно. Всё равно что руку согнуть. Ты же можешь шевелить руками и ногами отдельно друг от друга по своему усмотрению, — Субин дёрнул ухом под чужими пальцами. — Так что, когда ты обернёшься, у тебя всё получится само собой.

— Да? — с выражением какой-то отчаянной надежды спросил Ёнджун, и Субин уверенно кивнул. Затем его форма медленно начала меняться, и сильные руки преобразовались в мощные лапы, загривок преобразился в покрытую густым чёрным мехом холку, а лицо стало мордой зверя, чья пасть была украшена большими клыками.

— Ты не можешь говорить в этой форме, верно? — спросил Ёнджун, не убирая руки из-за уха Субина. Его пальцы погрузились в густой мех, зарываясь, и Субин приластился к прикосновению. Удивительно, но Ёнджун даже глазом не моргнул — видимо, громадный зверь, куда больше, чем обыкновенный волк, а не оборотень, совсем его не пугал. Более того, в ледяных глазах омеги сияло что-то похожее на… облегчение?

Субин потянулся носом к его горлу, и Ёнджун безропотно позволил ему уткнуться туда, обхватывая руками мощную шею. Субин прикрыл глаза, полностью погружаясь в отдаваемую ласку, словно и правда превратился всего лишь в огромную собаку. Надышавшись полюбившимся ароматом вдоволь, он с утробным ворчанием улёгся на постель, укладывая большую голову у коленей Ёнджуна.

— Что? Почесать тебе макушку? — спросил тот. Субин несколько раз вильнул хвостом и издал хрипловатый скулёж. Жёсткие, прохладные пальцы опустились между его ушей, почёсывая, и альфа довольно зафырчал, похлопывая хвостом по постели. Ёнджун сполз, укладываясь на бок и подпирая голову, а свободной рукой продолжил тереться меж ужей и бровей Субина. Дыхание омеги выровнялось, как и сердцебиение. Субин нашёл это занимательным, даже интригующим; то, как Ёнджун действительно не только казался, но и чувствовал себя менее напряжённым сейчас.

Потому что это было всегда в нём. Омега был напряжён. Как натянутая струна. Даже если внешне он мог казаться спокойным, расслабленным, даже чуточку ленивым, Субин чувствовал, что врасплох Ёнджуна не застанешь. Он всегда начеку. Словно даже спит с открытыми глазами.

Интересно, что сделало его таким.

Возможно, однажды он расскажет и это.

Движения ладони замедлились. Субин скосил глаза — Ёнджун задремал, готовясь уснуть, голова его опустилась вниз, рука упала на постель. Волк шумно вздохнул и медленно передвинулся на свою половину — хотя он и так занимал почти всю постель, и без того немаленькую. Ёнджун приподнял голову, сонно раскрывая глаза.

— Обратно превращаться не будешь? — спросил он.

Субин покачал головой и закрыл глаза. Для него почти не было разницы, спать ли в общем облике или в волчьем. Сейчас, пока по ночам ещё холодно, волчья шкура его славно грела, так что не было причин отказываться от таких преимуществ.

— Спокойной ночи, Субин, — проговорил Ёнджун. Субин слабо шлёпнул пару раз хвостом по постели в ответ.

Ночь опустилась на поселение. Огни в домах быстро погасли, остались только сигнальные фонари вдоль стены да звёзды. Воздух тоже остыл, и здесь, в горах и ближе к континенту, он был значительно суше и холоднее. Вместо знакомых звуков — лишь тишина.

Минул час, затем другой.

Экран телефона Ёнджуна загорелся. Он тут же раскрыл глаза и поднялся, бесшумно вставая с постели, отодвинул дверь и вышел во двор, прикрыв за собой створку.

— Слушаю, — проговорил он. В его голосе не было и толики сна, голос только чуть заметно дрогнул один раз, и всё.

— Тогда отправь землянику в Китай, Гю, — проговорил он, выслушав всё, что ему сказал брат. — И ещё скоро в Фукуоку отходит тот корабль. Если поспешишь, можешь часть отправить с ним в довесок к винограду. Если не возьмут за нашу цену — не настаивай. Не продешеви, лучше отложи. Всё хорошо, мне не трудно. Всё хорошо, — его голос потеплел. — Я скучаю по тебе. Скоро увидимся. Ты молодец, я тобой горжусь. Спокойной ночи…

Субин отвернул уши в естественное положение, когда понял, что разговор закончился. Вряд ли Ёнджун вышел, чтобы его не подслушали — скорее уж чтобы не потревожить спящего супруга. Разозлится ли он, если узнает, что Субин слышал? С другой стороны, он обещал рассказать всё рано или поздно, так что необходимо лишь набраться терпения. И всё же, о какой землянике может идти речь весной? Неужели это и есть бизнес Ёнджуна? И зачем ждать с отправкой фруктов и ягод, ведь они могут испортиться со временем… 

Ёнджун забрался обратно в постель, положил телефон на прикроватный столик и со вздохом потёр ладонями лицо. Затем он посмотрел на Субина; его рука снова потянулась к чёрной макушке, но на сей раз не дотронулась, остановилась; омега накрылся покрывалом и закрыл глаза, снова засыпая. Заснул и Субин.