Однажды Гаара потерял над собой контроль.

Хотя, потерей контроля это назвать было сложно — Гаара прекрасно осознавал, что делает, что творит, однако прекратить попросту не мог. Сеять хаос ему нравилось, ему нравилось смотреть на то, как страдают и умирают люди. Он уничтожал деревню за деревней, и никто не мог его остановить.

Однако вскоре случилось то, что заставило его раскрыть глаза и усомниться в своих действиях.

Мальчик, которого он убил. Странный мальчик, которого он никогда не видел раньше, однако тот, отчего-то, узнал его. Мальчик с зелеными глазами, которые смотрели на него с узнаванием и странной нежностью, от которой у Гаары защемило в сердце.

Гаара убил его.

Гаара смотрел, как умирает мальчик, и не мог оторвать взгляд.

Тануки не мог понять, что нашло на него, что случилось, и почему из его глаз начала идти горячая жидкость (это слезы, Гаара, когда людям грустно или плохо, они плачут).

Но Гааре не было грустно, не было плохо. Гаара не мог плакать.

Но он плакал.

Глядя на тело мальчика, мертвое тело, он не мог остановить слезы.

Гаара не помнит его лица, но ясно помнит, что ту деревню он не уничтожил. И больше деревни не уничтожал. Гаара ушел в спячку, перед которой какое-то время слонялся без дела, обдумывая все.

Сон был хорошим выходом. Отличным даже.

Гаара заснул, ушел в спячку на долгие века. Воспоминания постепенно стирались, он забыл странного мальчика, ни внешности, ни имени которого не знал и не помнил. Гаара забыл. Или заставил себя забыть, совершенно не желая этого вспоминать.

А потом он вспомнил.

Вспомнил и все понял.

Это казалось какой-то странной, сомнительной шуткой судьбы (не судьбы даже, а кое-каких пернатых тварей, которые, видимо, мало получили), но Гаара… внезапно ощутил себя плохо.

Он убил Дина.

И пускай в тот момент он даже не догадывался о том, что это был Дин (более того, Гаара на тот момент его даже не знал), но сам факт того, что он убил Дина, отчего-то заставлял сердце сжаться.

Ангелы подстроили все это. Чтобы остановить Гаару тогда и отпугнуть от него Дина сейчас. Было не сложно догадаться, что это были они — Гаара сразу же ощутил энергию пернатых от Дина, ее сложно было перепутать с чем-либо.

Шутки со временем — то, на что были способны ангелы, и за это Гаара их ненавидел.

Ему хотелось уничтожить Рай, но он понимал, что это было плохой идеей. Смерть бы не одобрил такое. Другое дело — устроить погром.

Однако это не поможет.

Гаара прикрывает глаза, и воспоминание о том, как вздрогнул Дин при виде него, вновь проносится в сознании.

Это заставляет его нахмуриться. Это заставляет его грудную клетку сжаться, и Гаара не совсем понимает такой реакции.

А может и понимает, но признавать не хочет.

Дин был ему дорог.

К сожалению или к счастью, но это было так.

Гаара поднимает голову и хмуро смотрит на звездное небо. Ему было странно видеть Дина, который действительно боялся его. Страх других людей всегда преследовал Тануки, и это было оправдано, но с Дином… Гаара как-то забыл, что бояться его — это нормально. Что страх на его присутствие рядом — это нормально.

Дин никогда его не боялся толком. И видеть то, как он вздрагивал сейчас, было… странно.

И, возможно, больно.

Кажется, впервые за столько лет, Гаара попросту не знал, что ему делать.

— Тануки, — Смерть появляется рядом, но Гаара никак не реагирует на это, продолжая смотреть в небо. — Не ожидал увидеть тебя здесь.

Гаара ведет плечом — ему было нечего сказать. Смерть знал, где искать Гаару, когда тот чувствовал себя потерянно. Это, на самом деле, было довольно просто, потому что Гаара всегда уходил в пустыню. Пустыню Гаара любил. Это напоминало ему о доме, о прошлой жизни, настолько далекой, что казалось, будто она была сном. Гаара был демоном песков и засухи, для него было нормально испытывать любовь к столь противоречивому месту (в конце концов, в Суне он не часто мог ощутить что-то хорошее, однако пустыню, отчего-то, продолжал любить).

— Я убил Дина, — все-таки говорит он и совершенно по-детски поджимает колени.

Гаара давно заметил, что временами он вел и ощущал себя как ребенок. Когда он сказал об этом Смерти вслух, тот лишь сухо посмеялся и сказал, что это нормально. Потому что Гааре не хватило времени побыть ребенком и сейчас он просто наверстывает упущенное.

Большой и кровожадный ребенок, который веками сеял хаос и разруху, убивая людей.

— Дин жив, — спокойно парировал Смерть.

— Когда-то давно я убил его. Пернатые перенесли его сознание в тело того мальчика. И я убил его.

Гаара не видит, но слышит, как усмехается Смерть.

— В этом нет твоей вины, маленький демон. За этим стоят ангелы, и они хотят, чтобы вы с Дином повздорили, понимаешь?

— Они хотят, чтобы он боялся меня. И у них это получилось.

Смерть вздыхает.

— Насколько я видел и слышал сам, Дин Винчестер достаточно… непрошибаемый человек. Необычный, если можно так сказать.

— Он испугался меня, когда проснулся.

— Для людей это нормальная реакция, Тануки. Проснувшись, порой они частично могут находиться во сне, либо же не могут отойти от него. Дин человек, маленький демон. И его испуг сначала — это нормально.

Гаара поджимает губы и хмурится. Какое-то время он молчит, обдумывая слова Смерти, а после наконец поворачивает голову в его сторону.

— Думаешь, он не боится меня?

Смерть чуть пожимает плечами.

— Кто знает, Тануки. Тебе легче спросить у него. В конце концов, я не человек, чтобы знать это.

Гаара задумчиво кивнул, поднимаясь с песка.

— И, пожалуйста, не устраивай слишком большую бойню в Раю, как в прошлый раз.

Тануки посмотрел на Смерть, уголки его губ чуть приподнялись в намеке на веселье.

— Я постараюсь, — ответил он.

- -

У Дина… Были смешанные ощущения касательно той странной ситуации. Итак, если судить чисто логически и основываясь на реакции Гаары, то, что он видел во сне — сном не было.

Это была достаточно реальная реальность (уже простите ему тавтологию), что немного сбивало с толку.

Потому что видеть Гаару, сорвавшегося с контроля, было как минимум странно, а как максимум — непривычно. И, возможно, несколько страшно, но Дин предпочитал списывать это на человеческий фактор.

— Знаешь, если это правда, то меня искренне удивляет то, что похоже, Тануки не требуется человек, как вместилище, — задумчиво проговорил Сэмми на утро, когда Дин ему все рассказал.

— Тебя только это волнует?

Сэм моргнул.

— Оу, точно, прости. Я постараюсь что-нибудь поискать с подобными случаями, но ничего не обещаю.

Дин в ответ угрюмо кивнул, проводив вышедшего из комнаты Сэмми взглядом.

Его волновало и интересовало, что за херня это была. Это точно не могло быть перерождением, бред же, но что насчет игр со временем? Хотя, это тоже было странно, ведь никаких странных артефактов или ведьминских мешочков он не нашел, хоть и осмотрел всю комнату, залез в каждый угол, да вот только…

— Дин Винчестер, — внезапно раздался голос рядом, от чего Дин едва не схватился за сердце и резко развернулся.

Перед ним стоял человек в бежевом плаще, с голубыми глазами и пустым выражением лица. Не будь этот человек незванным гостем, появившимся так… внезапно, Дин бы точно пошутил о его родстве с Гаарой.

— А ты еще, нахрен, кто? — Достаточно грубо спросил он, мысленно уже продумывая план действий по побегу или атаке этого… нечто.

— Мое имя Кастиэль, я ангел божий. И нам надо поговорить.

. . .

Дин прикрыл глаза.

Блядь.