A broken heart is all that's left

I'm still fixing all the cracks

Lost a couple of pieces when

I carried it, carried it, carried it home*

(Duncan Laurence – Arcade)

***

      Рита застывшей статуей сидела около двух могил – Паши и его матери – и пыталась собрать рассыпающуюся душу обратно. Если бы кто-то несколько лет назад сказал, что она не сможет спокойно смотреть на свою прекрасную дочь без боли, она бы пристрелила бы этого человека на месте. Но эта боль не поддаётся контролю и накрывает в самые неподходящие моменты. Власовой было противно от самой себя. Голос сел после криков в поле, а запах пороха въелся в волосы и, казалось, не вымывался.

      Сорок дней ада – только начало. Её снова вытолкнули проходить эти круги, и кажется, что проходить их второй раз у неё уже нет сил. Сорок дней, как Шустова с непосредственной помощью Кирилла регулярно проверяет питается ли подруга.

      Рита перестала интересоваться ходом расследования. Разрешения вернуться на службу она пока не получила и медленно сходила с ума дома. Никакие аргументы не действовали на Соловьёва. Он постоянно повторял: "Ещё не время", а когда майор не выдержала и накричала на него, дал номер психолога. Коллеги не беспокоили, давая ей время отойти.

      Тишину погоста нарушил звонок телефона.

– Слушаю, – сиплым голосом ответила Власова.

– Здравствуй, Рита, – Соловьёв. Лёгок на помине. – Собирайся. Послезавтра вашу группу переводят в Питер.

– Зачем?

– Надо.

– Вы меня возвращаете к службе?

– Да. Ждал, пока руководство окончательно определится, поэтому помариновал тебя. Надеюсь, ты не успела загнаться? Потому что, если успела, служба тебе не помощник.

– Давно хотела сказать, Ваш психолог меня бесит.

      В трубке послышался смешок.

– Значит, не загналась. Собирай шмотки, мелкую свою тоже в чемодан и в Северную столицу. Я уже переговорил с твоими родителями. Они её ждут. Пусть Кирилл спокойно учится и проходит практику.

      Маргарита покачала головой. Константин Витальевич в своём репертуаре. Всё предусмотрел. Она поднялась со скамейки и провела пальцами по портрету мужа. С соседнего памятника на неё смотрела молодая женщина, которую так не вовремя отняли у её сына. Теперь, много лет спустя, они были снова вместе.

– Позаботьтесь там о нём, – шепнула Власова и поторопилась уйти, пока боль снова не парализовала.

***

      Майский снова неуверенно потянулся к кнопке звонка. Он уже несколько раз передумывал, опасаясь, что Рита опять не захочет его послушать и выставит за дверь. Сжав в руках игрушку, которую купил для её дочери, Сергей всё-таки нажал на кнопку. Дверь тут же распахнулась. На пороге стоял Кирилл.

– Я уж думал, что ты никогда не решишься, дядь майор, – усмехнулся он. – Проходи.

      Парень отступил в сторону, и гость машинально шагнул в квартиру. Власов обратил внимание на львёнка в руках Майского, и улыбка его сразу сникла.

– Они уехали.

      Сергей растерялся. Он столько времени потратил, чтобы решиться на этот визит, продумать разговор с Власовой, и опоздал.

– Давно?

– Сегодня утром.

      Майор опустился на банкетку и потёр рукой лицо. Кирилл похлопал его по плечу.

– Пойдём я чай сделаю. Кофе кончился, а ничего крепче в доме нет.

      Парень скрылся на кухне. Оттуда сразу раздался шум чайника и звон посуды. Сергей медленно поднялся, осматривая окружающее его пространство. Тут он заметил несколько фото на стене. На одной были Рита и Паша в белом и чёрном костюмах соответственно, на второй – они были запечатлены с детьми, видимо, не так давно. На третьей и четвёртой были совсем ещё крошечная Пелагея и Кирилл с лентой "Выпускник" через плечо. А в пятой Майский узнал собственноручно сделанное на служебный фотоаппарат фото Власовой. Он тогда исподтишка сфотографировал её, погружённую в работу, и попросил Белозёрова сделать для него копию и тщательно подчистить флешку. Интересно, как она оказалась у Риты?

– Паша принёс, – раздался из-за спины голос Кирилла. Сергей вздрогнул, отдёргивая руку от рамки. Когда он успел её коснуться? И как давно парень за ним наблюдает? – Не знаю, откуда он взял эту фотку, но ему нравилась, а Рита снисходительно закатывала глаза и улыбалась.

– Это я сфотографировал, – неожиданно для самого себя признался Майский. – Она ругалась.

      Власов посмотрел на фотографию. Он часто подлавливал мать, когда она задумчиво рассматривала снимок, грустно улыбаясь своим мыслям. Кирилл знал, что Рита предпочитает переживать многое наедине с самой собой. Однако, когда сын делился с ней своими наблюдениями и задавал конкретные вопросы, то отвечала максимально честно. Не в этом случае.

– Чай готов. Рита со Полей вчера пирог сделали. Голодными не останемся.

– Она вернётся? – Майский был на своей волне.

– Не знаю. Их группу перевели в… – Кирилл осёкся. – Перевели. Я здесь на учёбе, скоро практика, а там за Маленькой есть кому присмотреть.

Некоторое время чай пили в тишине. Власов чувствовал напряжение Сергея.

– Дядь майор, ты же знаешь, чтобы услышать ответ на вопрос его надо задать, – наконец прервал молчание парень. – Не обещаю ответить на все вопросы, но хоть какие-то тебя мучить перестанут.

– Сколько Поле лет? – Сергей решил начать с более безопасной для себя темы.

– Восемь, скоро девять.

– Получается…

– Она родилась года через полтора после их свадьбы, – пояснил Кирилл. – Мама вообще Паше ничего не обещала в начале отношений. Я хоть был мелкий, но видел, что она дистанцируется. Тогда подумал, что из-за отца.

– А сейчас?

– Сейчас не уверен. Она вела себя так, будто её мысли другой кто-то занимал. Кто-то явно живой. Через некоторое время, я услышал, как они с Леной говорили что-то про "сколько можно было его ждать". Это было незадолго до свадьбы, и очень сомневаюсь, что речь шла об ожидании возвращения с того света. – Власов сделал паузу, отхлебнув чай. – Так интересно сейчас анализировать то, что видел тогда. Как Рита медленно открывалась Гранину, как влюблялась в него.

– А он?

– Он просто был рядом. Не давил, не навязывался, прислушивался к ней и даже ко мне, – парень пожал плечами. – Если любить – это давать свободу и быть готовым ждать, то Паша любил её безмерно.

– И тебе отца заменил?

– Даже не пытался. Отец он для Маленькой. Для меня он был старшим товарищем, лучшим другом.

– Косяки прикрывал? – усмехнулся Сергей, вспоминая свою молодость.

– Оййй… Не то слово. Мама даже сейчас убьёт, если узнает.

– Я вас не сдам, – пообещал майор. – Если, конечно, мы ещё встретимся.

Власов уловил изменения в настроении мужчины.

– Встретитесь.

      Утром Майский был даже благодарен, что у Кирилла не оказалось выпивки. Они засиделись надолго, и Сергей добрался до дома за полночь. Когда его телефонным звонком разбудил Круглов, он поспал от силы часа 3-4. Эксперты вышли на человека, который убил Гранина, и на задержание дёрнули всех.

– Рита? – спросил Николай у друга, когда тот сел в его машину. Круглов предполагал, что Сергей рано или поздно соберётся с мыслями и решится поговорить с Власовой, и попросил Лену Шустову понаблюдать за перемещением его телефона.

– Уехала.

      Что ж... Значит, получилось только поздно.

– Это к лучшему. Представь, что было бы, если бы она узнала о том, что мы его нашли?

– Что? – пробурчал недовольный Майский.

– Ничего хорошего. У неё позывной Сехмет. Пока едем, почитай в Интернете, кто это, – посоветовал Николай. – Её начальник сказал Рогозиной, что она уехала на задание с другим позывным, а вернулась с этим. Сомневаюсь, что группа стала так называть её за красивые глаза.

      Майский проигнорировал совет друга и, пристегнувшись, уставился в окно. Пока они добирались до указанной умниками точки, в машине царило молчание. На месте они оценили масштаб операции. Никто не хотел упустить убийцу своего коллеги. Сергей даже заметил полковника Соловьёва в полевой форме, мелькавшего то тут, то там. Из ФЭС прибыли все, кроме Данилова. Он остался в конторе под контролем Рогозиной.

      Благодаря эффекту неожиданности арестованный не успел оказать никакого сопротивления. Он считал, что продумал всё до мелочей, но был не в курсе степени упрямства отдельных экспертов ФЭС и их готовность копать асфальт голыми руками. И, пока оперативники надеялись, что сопротивление всё же будет оказано и можно будет спустить пар, в конторе почти не спавшие несколько суток Шустовы сидели в объятиях друг друга с полным ощущением упавшего с плеч Эвереста.

***

      Довольная Власова через оптический прицел винтовки наблюдала, как её группа без шума и пыли повязала ребят, которым удалось свалить от них в Питере. "Спасибо" местным полицейским. Впрочем, ехать в столицу в надежде затеряться – было глупо со стороны террористов.

      Она и ещё один новенький боец страховали ребят на позиции в цехе одного из заброшенных заводов в Москве. Рита не единожды была здесь на вызовах во время работы и в СК, и в ФЭС, поэтому быстро сориентировалась сама и сориентировала ребят.

      Когда снайпер убедилась, что всё под контролем и сюрпризов не будет, она дала знак напарнику и отправилась на выход с другой стороны. Внезапно до неё донеслись посторонние голоса. Их было три: два незнакомых и один знакомый до боли, который с одного звука всколыхнул кучу эмоций. Рита замерла. Она находилась на втором ярусе цеха, который выходил балконом в основное помещение. Крыша здесь ещё не обвалилась и выгодно прятала Власову в тени. Осторожно переместившись ближе к краю, женщина приняла положение для стрельбы сидя.

      Наконец Рита могла спокойно осмотреться. Внизу стояли двое с резиновыми дубинками в руках. Третий был подвешен за руки к балке, которую не успели срезать охотники за металлоломом. Этим третьим был Майский. Как он оказался в этой ситуации и где его напарник, Власова старалась не думать. Мыслительный процесс вообще давался непросто, когда ублюдки от души колотили Сергея дубинками.

      Из-за глушителя первый выстрел почти полностью утонул в раскате грома – на улице начиналась гроза. Второй Власова сделала уже не пытаясь скрываться. Третьим она перебила верёвку, которой был связан Майский. Майор свалился на пол. Чтобы подняться ему не хватало сил, кровь из рассечённой брови заливала один глаз, второй тоже плохо видел, но он уловил знакомые движения, когда спаситель связывал пластиковыми наручниками нападавших.

– Сехмет! – Сергей услышал оклик словно через вату. – Ты чего там возишься? Мы закончили здесь. Уходим!

      Вдали раздался вой сирен. Убегая, Власова обернулась на Майского. Выглядел он хреново и едва сохранял сознание, но, протерев залитый кровью глаз, пытался принять сидячее положение.

– А я тебе говорю, Петрович, что это Рита была, – упрямо твердил майор, лежащий в отдельной палате ведомственной больницы.

– Совсем ты помешался на своей Власовой, – проворчал Круглов.

– Если бы моей… – тихо усмехнулся Сергей, отворачиваясь, и громче добавил: – Я глаза её видел. Понимаешь?

      Николай Петрович умоляющим взглядом посмотрел на вошедшую в палату Рогозину. Та сразу прочитала эту немую просьбу о помощи. Собственно, только что она как раз и обсуждала с полковником Соловьёвым этот вопрос.

– Риты здесь не было, – твёрдо проговорила она, глядя в глаза Сергею.

– Но я же видел…

– Ты никого не видел, – с нажимом сказала Рогозина. – Забудь. Иначе придётся подписывать много занятных бумажек. Нам всем. Понятно выражаюсь?

– Более чем, – ответил Майский отворачиваясь.

– Отлично, – кивнула полковник. – Отдыхай.

      Круглов переглянулся с ней, качая головой.

– Не вздумай сбежать, – предупредил он. – Завтра приду, проверю.

Майский молча отмахнулся, и посетители покинули палату.