В ней идеально сочетаются скромность перед Семерыми и греховная жажда брать от этой жизни всё. Под её зелёным платьем на всей спине багровые отметины от яростного самобичевания за грехи, о которых она молчит перед людьми. Возможно, боги прощают ей всё, но им, определённо, нравится смотреть на её обнажённое тело, когда в своей комнате она перед ликом Девы или Матери бьёт себя тонкой плетью, испуская короткие вздохи от этой лёгкой боли.
И Деймону нравится наблюдать за этим действом. Каждый раз, входя в её опочивальню из потайной двери, он смотрит на неё, словно в первый раз, затаив дыхание и боясь спугнуть. взгляд задерживается на краснеющей спине, на новых красных полосах, покрывающих тонкую светлую кожу. Ему нравится, как она начинает чаще вздыхать, как будто получает удовольствие, а не мучение. Внутри него буквально вспыхивает пожар, когда взгляд находит среди отметин плети отметины его поцелуев, оставленных прошлыми ночами. Они отличаются багровым оттенком. Интересно, брат-король до сих пор не догадался, что это за отметины, или ему настолько плевать в его преклонных годах?
— Достаточно, — Деймон вырывает из тонких пальцев эту плеть, насытившуюся кровью, и отбрасывает ту в сторону.
Алисента застывает не то в страхе, не то в удивлении, будто и не знает, что он может прийти в любое время, стоит ей лишь остаться наедине с самой собой. Будто и не ждёт его… Хайтауэрская стерва. Он столь же властно поднимает её за запястья, не дав опомниться, и прижимает к своему телу. Ладони накрывают спину, размазывают кровь, отчего Алисента прикусывает губу и напрягает лопатки, дыша громко и часто.
— Боги всё равно тебя не простят за это, — шепчет он.
Его губы накрывают ухо, затем медленно ползут к шее и там прикусывают вздымающуюся синеватую жилку, зубами оттягивают кожу, и руки Алисенты сдавливают его плечи. Она всегда отдаётся без остатка. Дарует ему то, о чём и не подозревает её муж.
— Ведьма, — рык срывается с его губ.
Руки сдирают юбку ночного платья с узеньких бёдер вниз, обнажая роскошное, даже после двух родов, тело. Маленький треугольник каштаново-медных волос вьётся между её ног, и пальцы правой руки мгновенно устремляются туда, отчего Алисента ещё крепче стискивает его плечи и бессовестно стонет. Он не жалеет её. Деймон знает, чего хочет Хайтауэрская королева — огня. Его огня. Быть сожжённой на костре его похоти. Быть во власти настоящего дракона. И между её бёдер за несколько беспощадных вторжений его пальцами начинает влажно чавкать лоно. Такая чувствительная, несмотря на наличие детей… его брат плохо старался. Она рассказывала, как вяло он работал своим членом, когда умоляла Деймона трахнуть её, как последнюю шлюху в борделе Блошиного Конца.
Алисента любит жёсткий секс. Она любит, когда он так шевелит своими пальцами внутри неё и изредка играет с клитором, доводя её до блаженства, а потом резко отпуская. Как сейчас. Он играет с ней, наслаждаясь её соками, стекающими по его пальцам, по внутренней стороне её бёдер. Он наслаждается её откровенными стонами и этим взглядом, которым Алисента сжигает его самого, как не сжёг бы ни один дракон.
— На колени, моя королева, — велит Деймон, надавив на остренькое плечико.
Королева послушно садится. Она уже знает, что нужно делать. Без лишних слов стягивает его портки, берёт в руки уже готовый к соитию член и делает его ещё твёрже. До дрожи в коленях Алисента ласкает головку. Её язык бешено дёргается на самой вершине, задевая самые чувствительные точки. Но Деймону надо больше. Он наматывает на кулак распущенные локоны королевы и, отодвинув её назад, резко выходит. Член блестит, словно отполированное копьё. Налюбовавшись её раскрытым ртом и покорным взглядом, Деймон вновь двигает бёдрами навстречу её губам. Аккуратно проходит между зубов, ложится стволом на язык и проходит вглубь глотки, до того, что глаза Алисенты краснеют. Она давится, и всё же не отпускает, не отталкивает, послушно заглатывая его по самое основание. Её язык нежно помогает ему окаменеть. Так Деймон повторяет несколько раз: резко выходит и медленно просачивается в рот, пока не видит, что Алисента едва не задыхается от его размеров, а затем треплет её ладонью по мокрой щеке, ударяет по сочным от его влаги губам и приказывает:
— Подставь свой зад.
Она поворачивается полностью, становится на четвереньки, прогибается в пояснице и выставляет зад, разведя коленки так, что видна каждая дырочка — и обе чертовски влажные. Деймон толкает её в затылок — Алисента упирается лбом в ковёр. Он гладит её клитор, мнёт между пальцами. И ударяет по заду. Жёстко. Громко. До красноты. Королева вздрагивает, но не кричит. По тому, как вздымается её спина, Деймон видит — ей больно. Он обманчиво ласкает её и снова ударяет. На этот раз подгибаются её коленки. Затем палец быстро теребит клитор до сбивчивых глухих стонов. А ладонь обжигает кожу бёдра ударом. Причинять ей боль он любит больше, чем ласку. Ладонь наотмашь шлёпает одну подставленную ягодицу и вторую, пока те не побагровеют, пока Алисента не закричит и ему не придётся заткнуть её своей ладонью. Тогда он поднимает её, притягивает за талию к себе, усаживая на колени, и, накрыв тремя пальцами клитор, водит по нему плавно, отчего королева сразу успокаивается.
— Трахни меня, — не просит, а приказывает она, ведь она королева, и об этом никому не стоит забывать.
Деймон не спешит выполнять приказ. Пальцы движутся внутрь её лона и жёстко входят. Ещё раз. И ещё раз. Так быстро и сильно, что она внезапно брызжет влагой прямо на его руку. Вот теперь брать её будет одно удовольствие.
Прижав её щёку к полу, Деймон встаёт и, присаживаясь, входит сверху, сразу полностью, руками разводя кожу вокруг сочащегося блестящего лона. Она внутри горячая, словно у неё жар, узкая в таком положении и невероятно мягкая. Он не ждёт, пока Алисента привыкнет, а начинает уже с третьего толчка входить грубо и стремительно. Она заходится стонами-мольбами не то о пощаде, не то о продолжении, царапает пальцами ковёр, пытается отпрянуть, но он не даёт ей этого сделать — не тому мужчине она отдаётся. Он никогда не будет с ней ласков, потому что она сама не хочет нежности и ласки. Она привыкла к тому, что её использует отец, фракция Зелёных, её семья, а теперь она с радостью хочет, чтобы её тело использовал Деймон Таргариен.
Когда её стоны становятся чаще, а бёдра покрываются мурашками, он прекращает, чтобы Алисента не кончила раньше, чем ему нужно. Он приподнимает её на руках и резко сажает на член в таком неудобном положении. Её груди весело подпрыгивают около его лица, когда он качает Алисенту, насаживая её полностью, а после полностью выходя из её тела.
— Поимей меня в зад, — вдруг шепчет она.
Деймон не целует, кусает её сосок, потом другой, облизывает мокрую от пота шею и опрокидывает на кровать. Снова ставит её раком, но тут королева поворачивается к нему:
— Хочу тебя видеть.
Она берёт подушку и подкладывает под поясницу, чтобы ему было удобнее войти. Деймон берётся за область щиколоток и кладёт её ноги на свои плечи. Он наклоняется и целует её в губы. Языки сплетаются, толкаются, бьются друг об друга. Вдруг она кусает его губу. Оттягивает. Он чувствует кровь на своём языке и резко ударяет королеву по красивому лицу.
— Сумасшедшая, — выдыхает он.
Член пробирается внутрь легко. Там ещё уже. Алисента затягивается воздухом, гладит ладонями его грудь, но не отходит, пока он медленно пробирается в её нижнюю дырочку.
— Всё ещё хочешь, моя королева? — спрашивает он.
Алисента только кивает головой. Она жмурит глаза. Не каждая женщина любит такой вид секса. Но Алисента обожает. Она дрожит, кусает губы, пока его член неспешно растягивает её роскошный зад, царапет ноготками раскрытую грудь, оставляя заметные царапины, стонет, как молодая неопытная женщина в первую брачную ночь — тонко, хрипло, испуганно. Но он не собирается жалеть её. Собственное наслаждение опаляет его тело. Деймон теряет над собой контроль и движется быстро, глубоко, не желая прерываться.
— Боги-и-и-и, — вскрикивает Алисента.
Он видит сквозь полуприкрытые веки, как она накрывает пальчиками клитор и безжалостно теребит эту мягкую складочку женского удовольствия.
— Пожалуйста, Деймон, — просит она. — Ещё…
Он накрывает своим пальцем её пальцы и вместе с ней ласкает жаждущий окончания их близости клитор. Его бёдра дрожат. Предчувствуя свой оргазм, Деймон врывается членом снова в её растерзанное лоно и ускоряет темп до того, что они оба теперь просто шумно дышат. Пока вдруг горячее семя не заполняет королеву.
Деймон отходит. Его завораживает смотреть на то, как его белая влага вытекает из лона Алисенты, как она, распластавшись на кровати, собирает его кончиками пальцев и подносит к губам. Ему неистово хочется поцеловать её, снова заняться любовью. Но тут кто-то стучит в двери. Деймон спешно забирает свои вещи и уходит в тень.
— Моя королева, — доносится голос служанки из-за двери. — Король хотел бы навестить вас этой ночью…
Будь проклят Визерис... когда-нибудь Алисента будет принадлежать Деймону навсегда.