Намджун не знал, как относиться ко всей этой ситуации. Не поймите его неправильно, он был очень рад узнать, что Тэхён цел и невредим, но участие Пак Со Джуна вызывало странное чувство. Он не знал всей истории, сомневался, что даже Джин, который говорил с мужчиной, знал её, но что бы это ни было, Намджун вряд ли сможет угадать.

Актёр не выглядел доброжелательно, когда открыл ему, Юнги и Чимину дверь своей квартиры.

— Доброе утро, Пак Со Джун-ши, — поздоровался Намджун с глубоким поклоном.

— Войдите.

Квартира была именно такой, какой Намджун её себе представлял — большой и роскошной. Но он не обратил на это никакого внимания, заметив две фигуры на диване. Одна из них спала под грудой одеял, а другая сидела рядом, нежно поглаживая спутанные волосы первой.

Чимин разразился слезами, которые старался свести к минимуму, насколько это было возможно во время их поисков, увидев чёрную копну волос, выбивающуюся из-под одеяла, и изо всех сил старался не издавать ни звука, который мог бы нарушить покой спящего человека. Он присел на корточки рядом с диваном, внимательно наблюдая за Тэхёном. Намджун понимал его всплеск эмоций, но старался держать себя в руках. Он был лидером и должен был сохранять самообладание, когда другие не могли этого сделать. Юнги, стоявший рядом с ним, казалось, придерживался той же стратегии, заставляя себя медленно идти к Тэхёну, а не бежать, чтобы на сто процентов убедиться, что с ним действительно всё в порядке. Намджуну было приятно сознавать, что он не единственный, кто поддерживает группу, сдерживая свои эмоции.

Джин, который нежно гладил голову Тэ, улыбнулся им, слёзы на его щеках высохли.

— Пак Со Джун-ши, — обратился Намджун к самому старшему из присутствующих. — Я не знаю подробностей твоей встречи с Тэхёном, но мы все бесконечно благодарны тебе за заботу о нём.

— Прибереги свою благодарность на потом, Ким Намджун-ши. Нам нужно многое обсудить, но я думаю, что лучше всего дождаться остальных членов вашей группы.

Что бы он ни хотел обсудить, это не могло быть приятным. Он не будет мягок с ними, но Намджуна это не сильно беспокоило. Тэхён был в порядке, и он предположил, что все они могли бы принять недоброжелательность Пак Со Джуна в обмен на благополучие Тэхёна.

— Почему он так дрожит? — спросил Чимин тихим голосом, и теперь, когда Намджун подошёл ближе к дивану, то понял, почему Чимин звучал обеспокоенно. Тэхён дрожал под слоями одеял, его дыхание было быстрее, чем обычно.

— Он, наверное, простудился. Возможно, у него уже поднялась температура. Когда я нашёл его, он был весь мокрый. Я уже вызвал врача. Он должен быть здесь в ближайшее время, чтобы проверить его.

Джин коснулся лба младшего, нахмурившись от жара.

В этот момент тишину наполнил отчаянный стук в дверь, за которым последовал звонок, и Намджуну пришлось очень постараться, чтобы не выругаться. Он посмотрел на Тэхёна и с удивлением обнаружил, что тот только нахмурил брови, но, похоже, не просыпался. Эта ночь была очень утомительной для них всех, для Тэхёна, вероятно, даже больше, и тот факт, что Пак Со Джун сказал, что ему, возможно, придётся иметь дело с простудой, скорее всего был ещё одной причиной крепкого сна Тэхёна.

Не прошло и нескольких секунд, как перед ним на корточках сидел ещё один человек, глядя на спящего так, как жаждущий смотрит на воду.

— Что с ним, хён? — с тревогой спросил Чонгук, даже не потрудившись удостоить хозяина квартиры взглядом или приветствием, глядя на Джина, сидящего рядом с тем, кто забирал всё его внимание.

— Он почти в порядке, Чонгук-а. Он просто спит, — ответил Джин с лёгкой улыбкой на красивом лице, глядя на их младшего брата, и в этот момент Намджун мог поклясться, что всё в мире стало лучше. — Ты не должен быть таким грубым, Чонгуки. Иди и поприветствуй Пак Со Джуна как следует.

Чонгук не был невоспитанным человеком, но нахмурился при мысли о том, что может оказаться дальше от Тэхёна. На самом деле этого следовало ожидать. Никому из них не нравилась идея уйти куда-нибудь, где они не смогут видеть Тэхёна. Они были слишком близки к тому, чтобы потерять его, чтобы просто вести себя так, как будто ничего не произошло.

Хосок всё ещё топтался возле двери. Он явно вёл внутреннюю борьбу с самим собой. Ему ужасно хотелось подойти поближе, но вокруг дивана уже собралось слишком много народу. Если Тэхён проснётся среди всех этих лиц вокруг него, он может быть ошеломлён. Вместо этого он поклонился хозяину дома и быстро пробормотал приветствие. Тот поприветствовал его в ответ и сел в одно из кресел.

— Доброе утро, Пак Со Джун-ши, — наконец произнёс Чонгук, вставая только для того, чтобы поклониться. Он вернулся на своё прежнее место рядом с Чимином на полу, чтобы хорошо видеть спящее лицо Тэхёна. Со Джун кивнул в ответ и жестом пригласил остальных занять свободные места.

— Этот разговор будет не из приятных, — холодно сообщил он им. Его глаза напоминали сталь. — Я очень забочусь о Тэхёне, поэтому без колебаний приму решительные меры, чтобы обеспечить его безопасность.

— Эта ночь была очень не приятной, и я уверен, что ничто не сравнится с ней, Пак Соджун-ши, — сказал Джин, его рука всё ещё не отпускала волосы Тэхёна. — Так что, пожалуйста, давайте начнём.

Человек, к которому обратился старший член группы, поднял бровь, но сделал то, что от него требовалось.

— Я уже спрашивал Сокджина об этом, но спрошу снова всех вас. Вам что-нибудь говорит имя Гук Сан Ук?

Мемберы обменялись смущёнными взглядами. Все они кивнули, немного колеблясь, не совсем понимая, что этот человек мог сделать, чтобы быть вовлечённым в эту неразбериху.

— Он один из высшего руководства в Биг Хит. Он также друг детства Тэхёна. Они выросли вместе, — ответил за всех Намджун. — Но в чём дело?

— Прежде чем я отвечу, позвольте задать вам ещё один вопрос. Опять же, Сокджин уже ответил на него, но я хочу услышать это от всех вас напрямую, — он наклонился вперёд, упёршись локтями в колени, а затем подбородком в соединённые руки. — Кто-нибудь из вас когда-нибудь говорил Тэхёну что-то, что могло бы заставить его думать, что вы хотите его смерти? Что он должен покончить с собой?

За этим вопросом последовало молчание. Все мемберы были ошеломлены нелепыми вопросами.

— Ты, наверное, шутишь, Пак Со Джун, — выпалил Хосок с лицом почти таким же холодным, как у человека, который задавал вопросы.

— Я задаю этот вопрос совершенно серьёзно. Я жду, что вы ответите.

— Нет. Никто из нас никогда не говорил ничего подобного. Я уверен в этом, — твёрдо сказал Юнги.

— Остальные согласны?

Все без колебаний закивали головами.

Пак Со Джун слегка улыбнулся и заметно расслабился. Он пока не избавился от напряжения, которое накопилось в нём, но выглядел так, словно с его плеч свалился огромный груз.

— Когда я нашёл Тэхёна, он стоял на мосту. Я даже не знал, что это он. Я только видел, как кто-то снял обувь и взобрался на перила, пока я вёл машину, — он не стал ждать чьей-либо реакции. Если бы он взглянул на них, то увидел бы неподдельный ужас на их лицах. Рука Джина замерла в волосах Тэхёна. — Он был готов к прыжку. Он плакал, его трясло. Шёл дождь, и он промок до нитки. Не успев опомниться, я выскочил из машины и побежал к нему. Затем он шагнул вперёд. Если бы я был секундой позже, он упал бы в воду.

Чимин громко всхлипнул. Чонгук попытался протянуть руку, чтобы положить её на спину старшего, но обнаружил, что всё его тело замерло. Он не мог пошевелиться, и его зрение становилось всё более и более расплывчатым. Он был рад, что Юнги встал со своего места и подошёл к Чимину, заключив его в объятия.

— Мы…

— Дайте мне закончить, — голос Пак Соджуна не был резким. Он звучал так, будто тоже хотел плакать. — Я помог ему подняться и сказал, что отвезу его домой, но он сказал, что не хочет возвращаться. Он сказал, что вы не хотите, чтобы он был там, что вы хотите, чтобы он умер.

Эти слова разбили их сердца.

Человек, являющийся причиной этого, всё ещё мирно спал. Выражение его лица расслабилось, пусть иногда его всё ещё трясло. Чонгук протянул руку, обхватил щеку Тэхёна и нежно провёл по ней большим пальцем.

— И я верил и сейчас верю вам ещё больше, когда вы уверяете, что никогда не говорили и не делали ничего такого, что заставило бы его так думать. Но из того, что он сказал позже, я понял, что кто-то вбил ему в голову подобную идею, и этого человека зовут Гук Сан Ук. Тэхён-а сказал мне, что это он рассказал, что вы и Биг Хит хотите, чтобы он ушёл.

— Но Сан Ук обожает Тэхёна…

— Я просмотрел переписку Тэхёна с ним. Этот человек определённо знал о том, что он планирует покончить с собой. Тэхён сообщил ему, что сделает это сегодня, прямо перед тем, как взобраться на перила. Вы знаете, какое сообщение прислал этот человек? — Пак Со Джун снова изменил положение. — «Хорошо. Я знал, что ты не разочаруешь меня, Тэ». А затем: «Чёрт, я пьян, я не хотел отправлять это. Удали сообщения, прежде чем сделать это».

Было так тихо, что можно было услышать тиканье настенных часов, пока Чонгук низким, непривычно жутким тоном не сказал:

— Я убью его, — его рука, которая всего несколько секунд назад лежала на щеке Тэхёна, теперь была сжата в кулак.

— Вот почему я спрашиваю вас об этом человеке. За то, что он сделал, он должен предстать перед судом. Если Тэхён был так близок с ним, как вы говорите, тот мог кормить его этой ложью неделями или месяцами, пока не дошло бы до того, что случилось сегодня.

Звук дверного звонка снова наполнил комнату. Вероятно, прибыл доктор, о котором Пак Со Джун упоминал ранее, и на этот раз Тэхён не спал.

Хозяин квартиры встал, чтобы впустить новоприбывшего.

Глаза Тэхёна открылись, и Чонгук не мог отвести от них взгляд.

Только что проснувшийся мембер растерянно оглядел комнату. Каждый мог видеть точный момент, когда все события, произошедшие несколько часов назад, вернулись к нему: его потное от лихорадки лицо вытянулось, покрасневшие глаза расширились и мгновенно наполнились слезами.

— Хён… — произнёс Чонгук самым мягким голосом, на который был способен. Исчез жуткий, угрожающий тон, которым он заявлял о своих намерениях совершить убийство. Ему хотелось утешить человека рядом с ним. Он не мог видеть эти прекрасные глаза, наполненные таким количеством негативных эмоций. — С тобой всё в порядке, — заверил он и снова положил руку на щеку старшего. Его сердце растаяло, когда он почувствовал, как Тэхён наклонился к нему.

В этот момент к ним подошёл доктор. Он ласково улыбнулся им. Все поклонились ему в знак уважения, Тэхён сел.

Смущение на его раскрасневшемся лице только усилилось. Он напрягся и, казалось, был готов бежать от приближающегося человека, вероятно, не зная, кто он такой. Чонгук схватил его за руку, нежно сжимая её. Его глаза не упустили, как старший усердно старался не заплакать после этого жеста.

Неужели они действительно заставили Тэхёна чувствовать себя так ужасно, что теперь даже самое лёгкое прикосновение способно сделать его таким эмоциональным?

Почему они этого не видели? Почему Тэхён ничего не сказал? Они были готовы на всё, лишь бы убедить его, что всё, что сказал этот кусок дерьма по имени Гук Сан Ук, было полной ложью.

Чонгук почувствовал себя плаксой, когда его глаза снова наполнились слезами. Он больше не был ребёнком, не должен был так легко раскисать, но он был так близок к тому, чтобы потерять Тэхёна. Он всё ещё может потерять его, если они каким-то образом не заставят его поверить, что все они заботятся о нём, что все они любят его и не смогли бы жить, если бы он исчез от них. Поэтому они должны были сделать что-то, чтобы как можно скорее выбросить эти ядовитые мысли из его головы. Что, если Тэхён снова попытается сбежать? Что, если он снова отправится к проклятому мосту и на этот раз его не спасёт Пак Со Джун?

Чонгук не может этого допустить.

— Это доктор, Тэхени. Пак Со Джун сказал нам, что ты очень долго был под дождём. Он проверит, всё ли с тобой в порядке, — это был Джин, его голос звучал нежно и заботливо.

Тэхён посмотрел на него и, казалось, хотел что-то сказать, но его перебили.

— Тэхени, мы поговорим позже. Но ты должен знать, что мы любим тебя. Мы очень любим тебя и не можем представить себе мир без тебя, — сказал Чимин, прежде чем встать и освободить место для доктора. — Что бы ни было в твоей светлой голове, о чём бы ты ни думал сегодня, это неправда.

Джин кивнул, поглаживая волосы Тэхёна ещё немного, прежде чем также освободить место для доктора.

На этот раз Тэхён не пытался ничего сказать, только опустил голову. Он не знал, как себя вести, и это было понятно. Честно говоря, никто из них не знал, что сказать. Они все хотели успокоить товарища, но одно неверное слово могло принести больше вреда, чем пользы, особенно учитывая, насколько хрупким был разум Тэхёна на данный момент.

— Доброе утро, Ким Тэхён, — заговорил доктор, как только подошёл к дивану. Он был, вероятно, лишь немного старше Пак Со Джуна. Его голос был добрым и успокаивающим, что хорошо, учитывая нынешнее состояние Тэхёна.

— Доброе утро, — тихо ответил Тэхён. Он всё ещё не поднимал головы и смотрел на свою слегка дрожащую руку, частично прикрытую рукой Чонгука.

— Со Джун-а, — обратился доктор к актёру, глядя на него с другого конца комнаты. Фамильярность и отсутствие формальности немного удивили всех присутствующих, но через несколько секунд Намджун пришёл к выводу, что это, скорее всего, к лучшему. Тот факт, что Пак Со Джун знал доктора лично, служил только в их пользу. Это означало, что они могли доверить ему Тэхёна. — Ничего, если мы с пациентом перейдём в более уединённое место?

— Конечно, — ответил тот, не раздумывая. — Пожалуйста, позаботься о Тэхёне. Он мой драгоценный донсэн, — добавил он, и на его губах заиграла нежная улыбка, когда он посмотрел на своего «драгоценного донсэна».

— Не волнуйся, он в хороших руках, — доктор повернулся к Тэхёну и ласковым голосом спросил: — Тэхён, тебе помочь встать?

Тэхён попытался покачать головой, но прежде чем он успел это сделать, сильные, крепкие руки легли ему на плечи и подняли его. Это был Чонгук (что никого не удивило), не отпустивший его даже тогда, когда поставил его на ноги. Тэхён склонил голову в молчаливой благодарности, не готовый ничего сказать кому-либо из членов группы. Он был уверен, что теперь Чонгук отступит назад и позволит ему идти позади доктора, который начал двигаться в направлении, указанном Пак Со Джуном, как более уединённое место, но их макне не только не отступил назад, но и немного наклонился. Одна его рука была под коленями Тэхёна, другая сзади. Он был готов взять старшего на руки.

Чонгук поднял голову.

— Можно? — в этом положении он терпеливо ждал ответа.

— Я могу пойти сам, — произнёс Тэхён.

— Пожалуйста, хён, позволь мне помочь тебе.

Тэхён не хотел от него помощи. И вовсе не из-за гордости или чего-то подобного, скорее потому, что он был слишком напуган.

Он не мог позволить себе слишком увлечься. Он не мог позволить себе надеяться. Это разбило бы его сердце ещё больше, если бы все мемберы вели себя так, будто они заботились о нём, только чтобы позже узнать, что всё это было лишь игрой. Но глаза Чонгука были большими и умоляющими, как будто помощь Тэхёну сделала бы его самым счастливым человеком на свете. И Тэхён хотел, он так сильно хотел предаться этой идеальной фантазии, в которой он всё ещё важен для всех мемберов, всё ещё нужен, прежде чем она неизбежно разрушится.

Тэхён покачал головой в невербальном «нет».

Он плотнее завернулся в одеяло, которое ему дал ранее Со Джун-хённим, и заставил себя идти вперёд на своих дрожащих, едва устойчивых ногах. Он сделал вид, что не заметил, как изменилось лицо Чонгука, когда он отверг его предложение о помощи. Тэхёну было больно осознавать, что он был причиной страданий младшего, но позже это причинит ещё большую боль Тэхёну, и поэтому со всей силой, на которую он был способен, он пошёл вперёд.

Это оказалось смехотворно малым количеством силы.

Перед глазами заплясали чёрные точки, затуманивающие зрение. И прежде чем он осознал это, его тело, его предательское тело сдалось, и он рухнул на пол квартиры Со Джун-хённима в сопровождении обеспокоенных и испуганных криков всех присутствующих.

Обмороки были довольно распространённым явлением среди них. Тэхён потерял счёт тому, сколько раз он падал в обморок после выступления или после особенно изнурительной тренировки, поэтому он не слишком волновался, так как довольно быстро снова почувствовал свои конечности и смог немного открыть глаза. По крайней мере, он думал, что это было быстро. Однако он, должно быть, отключился на дольше, чем думал, потому что, когда открыл глаза, то лежал на кровати, вероятно, в гостевой комнате Со Джун-хённима, а не на полу. Доктор был рядом с ним. Его брови были озабоченно нахмурены, когда он рассматривал лежащего перед ним пациента.

— Тэхён… — доктор заметил, что он очнулся. — Ты нас здорово напугал. Пожалуйста, не делай этого снова. — Тэхён уверен, что доктор пытался придать своему голосу лёгкость, но было видно, что он очень обеспокоен.

— Мне очень жаль, — произнёс Тэхён. Он действительно сожалел. Может быть, если бы он принял предложение Чонгука, то не добавил бы доктору больше хлопот.

— Это не твоя вина, но я должен признать, что те несколько минут, что ты был без сознания, были очень напряжёнными не только для меня, но и для всех. Твои друзья были так обеспокоены, что не оставили бы тебя, если бы я не убедил их, что не могу заниматься тобой, когда они стоят на пути.

Сердце Тэхёна болезненно сжалось.

— Они действительно заботятся о тебе, Тэхён. Я в этом не сомневаюсь.

Но у Тэхёна были сомнения, и эти сомнения пожирали его заживо.