В жизни у Жаклин только две вещи получались действительно хорошо: печь хлеб и хранить секреты. И ещё, пожалуй, любить Нортпойнт и его жителей, но она считала это лишь частью своего ремесла. Разве может хороший пекарь не любить людей? Хлеб выпекался из искреннего желания всех накормить, а не из жажды заработать побольше денег, это Жаклин знала с детства.

Потому она просыпалась задолго до рассвета, когда на небе ещё властвовали луны, затапливала труженицу-печь, ставила тесто. А к первым лучам солнца, встающего над морем, уже выставляла на прилавок первые румяные хлебы, пышущие телом и ароматом заманивающие гостей в её дом.

Тогда начинали заглядывать горожане. Каждый неизменно что-то рассказывал, но Жаклин никогда не была болтлива и всегда больше слушала.

— Карлос когда-нибудь накликает на себя беду! — жаловалась на любимого жена капитана стражи, пока Жаклин собирала ей в корзинку выпечку. — Опять собрался вести людей на юг, к Фэлс Рану. Говорит, там какие-то беспорядки от захожих людей.

— Так это его работа. — Улыбалась в ответ пекарша. — Страшно, конечно, когда муж командует стражей, но он у тебя отважный и доблестный, гордость и надежда всего Нортпойнта. Королева не просто так доверяет ему безопасность своих подданных.

После супруги командующего стражей приходит чародейка, давняя подруга Жаклин. Тоже уже немолодая, тоже вдова, но, в отличие от Жаклин, неприветливая и хмурая с виду. Жаклин-то знает, что Урсула только притворяется такой, а на самом деле человек она хороший. Иначе приходила бы сюда?

— Доброе утро, золотце, как обычно?.. — с широкой улыбкой спрашивает её Жаклин, и де Лерон кивает. Золотцем Жаклин зовёт её потому, что волосы у неё и впрямь золотые, даже с возрастом не победили ничуть. Наверняка Урсула пользовалась какой-то магией, чтобы сохранять красоту.

Чародейка устало кивает и привычно отсчитывает несколько монет. Жаклин собирает ей самые вкусные и сладкие пирожки. Ими Урсула балует свою маленькую ученицу, дочурку местного корабела. У малышки открылся дар к тайным искусствам, и родители сразу отдали её на обучение Урсуле де Лерон. Жаклин одна знала, как чародейка была этому рада и как сильно полюбила свою маленькую непослушную воспитанницу. Ясное дело, в одиночестве встречать бездетную старость кому хочется?

— Маленькая проказница когда-нибудь сведёт меня с ума, — хмуро жалуется Урсула, а сама продолжает каждый день приходить за сладостями. Вчера приходила и завтра придёт, специально встав для этого пораньше, пока к ней не привели ученицу.

После чародейки всегда заглядывает хромой мужчина, которого Жаклин, признаться, остерегалась. Молчаливый коловианец с тяжёлым взглядом брал лишь пару коврижек и всегда исправно платил, так не выгонять же доброго человека? Он не был нортпойнтцем. Жаклин знала, что он приходил из лесного приората, вроде как был там послушником.

Как-то Жаклин хотела узнать его имя, а он ответил:

— Ни к чему, сестра, боги нас не по имени различают.

Жаклин так и не поняла, для чего он, хромой, шёл к ней каждое утро за двумя коврижками, тратя на дорогу по меньшей мере час, а то и два — в его то состоянии. Приорат жил своим трудом, печь хлеб там тоже умели, так для чего?..

Когда он уходил, в пекарне появлялась Джинни, это её дочурку Урсула учила магии. Обычно Джинни приходила со старшим сыном, и Жаклин не могла не порадовать ребёнка, давала ему сладкую булочку просто так, бесплатно.

— Спасибо, тетя Жаклин! — радостно отвечал он. — А почему у тебя хлеб всегда такой вкусный?

Джинни с улыбкой одёргивала сына:

— Дамьен, будь вежливым.

А Жаклин, наклонившись к нему, признавалась:

— Это потому, что я добавляю в тесто тайный ингредиент, малыш.

— Какой ингредиент? — восхищённо спрашивал любопытный мальчишка.

— Ха, если я скажу, он уже не будет тайным! Попробуй сам разгадать.

Дамьен хмурился, думая, что же это может быть, а красавица Джинни с улыбкой смотрела на пекаршу и благодарно кивала.

Ещё многие люди так и приходили к Жаклин в течение дня. Рассказывали ей новости, говорили о своей жизни, делились радостями и горестями. Ближе к вечеру Жаклин снова ставила тесто, чтобы напечь ещё больше вкусных пирогов как раз к часу, когда все будут возвращаться по домам после трудного дня.

И вот уже к Жаклин стекались мужчины: рыбаки, фермеры, стражники, иные работники. Перекусить вкусным пирогом с капустой по пути домой каждому хотелось. Даже Нэйтан Терребиус, муж Джинни, порой заглядывал.

— Да я для детей, — говорил он, будто стесняясь.

Жаклин настаивала:

— Так и сам перекуси, малыш, за день на верфи своей, поди, и куска в рот не положил.

Ещё ни разу не было, чтобы Жаклин его не убедила.

Так проходил год за годом. Многое оставалось неизменно, многое менялось. Не приходила больше Джинни, Аркей рано забрал её, и Дамьен уже ходил один. Уставший, несчастный, он всё прятал взгляд в пол. Жаклин жалела его, хотела как-то подбодрить.

— А ты ведь так и не разгадал мой тайный ингредиент, малыш, — вспомнила она. — Неужто так ничего и не пришло на ум?

— Да нет никакого тайного ингредиента, тёть Жаклин, — буркнул он в ответ. — Вот и вся тайна.

— Нет, малыш, — строго ответила она. — Дам тебе подсказку, а дальше сам думай. Если бы я пекла хлеб с таким настроением, как у тебя, никто бы ко мне не ходил.

Дамьен кивнул с умным видом, ничего не понял и ушёл.

Перестал приходить и хромой послушник, может, тоже к богам ушёл. Да и Нэйтан после смерти жены почти не заглядывал, его всё чаще в таверне видели. Эх, огреть бы его, бестолочь, скалкой!

Но Жаклин не только плохое замечала, куда чаще видела хорошее. Например, каким храбрым красавцем вырос его парень. Как-то он пришёл к ней, просил отсыпать сухарей, потому что отправлялся в дорогу. Жаклин разве жалко было? Лишь бы не голодал в пути, а то тощий, кожа да кости!

Иногда он помогал ей, носил воду, мешки с мукой, дрова. Добрый вырос и трудолюбивый, и Жаклин видела, как Нэйтан им гордится, хоть и говорит, что сын от рук отбился и совсем не хочет продолжать ремесло родителя. Так каждому своё.

А сестрёнка его выросла — загляденье! Жаклин не так часто её видела, но младшенькая многих нортпойнтских парней заставляла мечтательно вздыхать. Правда, характером стала прямо как Урсула, такая же неприступная и холодная с виду, но в душе — тёплый и ранимый человек.

В один из дней Дамьен снова помогал Жаклин по хозяйству, уже не мальчик — взрослый бородатый мужчина, копия отца. И тогда за пирогами зашла жена рыбака с маленьким сынком. Мальчишка всё крутился у выпечки и спросил, не утерпел:

— Бабушка Жаклин, а почему у тебя пироги такие вкусные получаются?

Дамьен улыбнулся, вспомнив что-то, присел перед сорванцом на корточки и сказал, посвящая его в великую тайну:

— Это потому что у неё есть особый, тайный ингредиент.

— И что это?

— Сам смекни, он на то и тайный. Хочешь, подсказку дам?

Ребёнок живо кивнул, и Дамьен легко коснулся пальцем его груди.

— Ищи вот тут.

Глаза мальчишки изумлённо округлились. Его мать смеялась.

— Любовь? — догадался ребёнок.

Дамьен похвалил его, поднялся на ноги.

— Мне потребовалось куда больше времени, чтобы понять. Ты, наверное, станешь великим алхимиком.

Ребёнок, довольный и счастливый, убежал, воображая в игре, что он уже великий алхимик и маг, ничуть не хуже леди де Лерон и Дафны Терребиус.

Жаклин засмеялась, спросила Дамьена:

— Давно ты ответ нашёл?

— Давно, — признался он.

— Тогда держи. — Жаклин передала ему самый румяный и вкусный пирожок, только что вышедший из печи. — Заслужил. А теперь живо к отцу, неслух, он там без тебя на верфи едва справляется!

Дамьен, поторопился убежать из пекарни, пока не получил от старухи скалкой. Едва дверь за ним закрылась, Жаклин не выдержала и рассмеялась.