«Милорд, вам следует больше внимания уделять магии Восстановления», — говорит мудрый наставник. — «Обережные щиты у вас получаются из рук вон плохо».

Манкару пять. Он знает больше других детей и умеет намного больше, но он всё ещё не понимает, для чего ему нужны эти магические щиты.

«А я слышал, что некоторые колдуны умеют призывать огненную бурю на своих врагов! Мастер Милирад, когда мы будем призывать огненную бурю?» 

Учитель хмурится, и взгляд его делается таким строгим, что Манкар сразу понимает: сейчас будут крики и наказания. Он опять сказал что-то не то.

«Вам следует сдержать юношескую страсть к необъятному и набраться терпения», — сквозь зубы отвечает Милирад, ещё не сорвавшись. Манкар мало что понимает из его ответа, но думает, что учителю тоже бы не помешало поучиться терпению. — «А теперь, милорд, ещё раз создайте щит!»

После занятий Манкар выходит от Милирада уставший и грустный, как всегда. Оставались бы у него силы, он бы сам попробовал создать огненный вихрь, ну хотя бы небольшой шарик, но уроки исчерпывали весь запас энергии. Теперь ждать ночи, когда нити Этериуса снова напитают душу и тело магическим светом, а утром времени на эксперименты не будет: тут же прибегут служанки и снова поведут его к наставнику. Но обережные щиты — такая скукота!

«Это же наш грозный великий колдун!» — неожиданно раздаётся рядом смешливый женский голос. Глаза Манкара мгновенно загораются, он пытается понять, где же она. —  «Милорд, мы нуждаемся в вашей помощи! Враг превосходит нас силой, наши воины пали, нам нужна ваша помощь!»

Из-за переплетения ветвей появляются розовые змеи её туго свитых волос. Яшвира улыбается до ушей, несмотря на серьёзность вымышленной ситуации. Манкар мгновенно забывает нудного Милирада и подхватывает игру.

«Да, моя королева, я одолею их!»

Вместе они выбегают из тоннеля ветвей и оказываются на одной из открытых площадок Дворца. Яшвира указывает вперёд, на расставленные по периметру уродливые фигурки из необожённой глины, смешанной с грязью.

«О нет, они совсем близко!»

Манкар поднимает руки, изображая чародейство, и понарошку стреляет огнём в мерзких гоблинов. На самом деле он не знает, кого изображают эти уродливые ваяния, но думает, что это гоблины.

Противники разлетаются в стороны комьями грязи уже по-настоящему. Вслед за вымышленным огненным шаром в игрушечных противников летит стрела с красным пламенным оперением и разит врагов. Когда последняя фигурка взрывается отвратительными ошмётками, Яшвира успевает вернуть короткий лук на петлю за спиной, и как только Манкар оборачивается к ней, она уже готова воздавать ему хвалы.

«Ура, мы победили! Спасибо вам, милорд, если бы не ваша помощь, мы бы не справились!»

Манкар смеётся, а Яшвира вдруг подбегает, подхватывает его и начинает кружить в воздухе. Он взвизгивает, смеётся, стены-ветки смазываются в одно сплошное месиво перед глазами, и ему наконец-то весело. Однако длится это недолго. Яшвира ставит его на землю и перестаёт улыбаться.

«Король требует от милорда подготовиться к ужину. А тебя ищет Орбен».

Манкар, всё ещё пошатываясь, различает перед собой одну из служанок. Яшвира строго кивает ей и подталкивает Манкара в спину, прося идти к отцу. Манкар оборачивается на женщину, но она уже направляется в другую сторону, к выходу.

«Милорд, это недопустимо! Магия не терпит такого своевольного отношения! Ей нужны часы упорного и сосредоточенного труда!» — снова орёт Милирад, а Манкар уже даже не понимает, за что. Он давно перестал обращать внимание на вспыльчивость старика.

«Простите, мастер, король требовал меня к себе после занятий, и, если вы закончили, я, пожалуй, пойду», — ровным голосом отвечает ему Манкар и, не дожидаясь разрешения, встаёт и уходит, оставляя взбесившегося старого хрыча. Завтра Манкару наверняка достанется и от Милирада, и от Его Превосходительства Каморана Кальтоса, но это будет завтра.

Манкару двенадцать. Он уже знает, что король ему не родной отец, что его настоящий отец, Хеймон, погиб в тот же день, когда родился сам Манкар. Это случилось в заливе Илиак, так далеко от Валенвуда, а потому Манкар чувствует себя вдвойне уязвлённым. Мало того, что ему никогда не видеть трона, хоть он и старше всех детей Кальтоса, так его ещё и будто босмером настоящим не считают. Он будто не был сыном леса. Может, именно поэтому ему все босмерские традиции и почитание Зелени и Й’ффре не так важны, как остальным. Но это Манкар старается держать в тайне.

К нему подбегают сзади, закрывают глаза ладонями, и Манкар, разозлившийся из-за брюзжания наставника, невольно улыбается.

«Ну Яшви!..»  — притворно-недовольно тянет он, пытаясь отцепить её пальцы от лица. — «Несмешно».

Женщина ровняется с ним и идёт рядом. Её розовые дреды красиво ползут по плечам тонкими змеями. Манкар как-то думал отрастить волосы и заплести их так же, но отец лично взял бы ножницы и срезал всё не глядя.

«Куда направляешься?» — спрашивает она.

«В библиотеку».

«Снова?! Давай прогуляемся, посмотрим, как там живёт Фалинести снаружи. Или сходи к братьям и сестрам, они, кажется, где-то наверху играют. Нельзя всю молодость сидеть за книгами, Манкар!»

«С малышнёй не хочу», — недовольно ворчит юный эльф. — «Прогуляться… можно».

Яшвира этому радуется и ведёт его из дворца. Манкар быстро догадывается, что они идут в сторону торговых рядов. Иногда они прогуливаются вот так, вдвоём, и Манкар, хоть и не слишком набожен, благодарит Й’ффре за то, что эта женщина есть в его жизни. Без неё он бы совсем никому не был нужен. Его Превосходительству Каморану Кальтосу пасынок только мешает, а точнее — мешает прямым наследникам. Король знает, что существование Манкара угрожает раздробленностью, от которой Валенвуд только-только оправился. Королева терпеть его не может и не понимает, почему её муж взял ребёнка врага в свою семью. Придворные боятся. Милирад считает непослушного ученика своим наказанием. И только Яшвира, кажется, искренне его любит.

Она служила Кальтосу в отряде разведки, а теперь стала одной из стражниц Дворца Фалинести. Говорят, что когда Манкар родился, именно она взяла его, младенца, и принесла Кальтосу. Но, возможно, это неправда.

«Зайдём в чародейскую лавку?» — спрашивает её Манкар, и Яшвира с улыбкой кивает. Что за глупый вопрос? Конечно, зайдут.

Маг-торговец, к которому они нередко заглядывают, встречает их с напряжённым притворным дружелюбием. Разумеется, когда на рынке появляется Каморан Манкар, привычная жизнь замирает в тревожном ожидании. Высокородных всегда боятся.

Манкар старается не обращать внимания на струной натянутую атмосферу. Он проходит мимо полок с камнями душ, пустыми и заполненными, мимо магических свитков, разворачивает их, смотрит, какую силу они несут. Все эти заклинания Манкар и так знает. Но вдруг попадается свиток с магией, которая ему непонятна. Манкар разбирает лишь то, что это не какая-то глупость, поэтому едва ли он упадёт в грязь лицом, если купит это. Спрашивать совета у торговца ему не хотелось, не позволяла гордость.

«Возьму вот этот», — говорит Манкар. — «Сколько?»

У него есть с собой небольшая сумма денег, но если не хватит, он принесёт чародею в следующий раз. Однако Яшвира достаёт свой кошелёк и рассчитывается вместо Манкара.

«Хочу сделать тебе подарок», — искренне говорит она. Сумма немалая, и Манкару становится неловко. Он решает тоже купить что-нибудь для Яшвиры в следующий раз. Может быть, зеркало, привезённое с Саммерсета. А почему бы и нет?

Когда он возвращается во дворец, то сразу идёт к себе, чтобы попробовать новое заклинание. Он не станет бездумно тратить свиток, конечно же нет. Он постарается постичь начертанные руны, чтобы овладеть этим заклинанием и иметь возможность использовать его без магического пергамента.

У него уходит на это четыре дня. Вернее — ночи. Он изучает заключённое в свиток заклинание, когда особождается от унылых занятий с Милирадом, когда выполняет все свои обязательства, когда переживает семейный ужин за одним столом с Кальтосом, его женой и детьми — босмерами, которые никогда не смогут стать ему родными и которым он не сможет стать родным. А когда начинает темнеть, Манкар берётся за дело. Он почти сразу разгадал, что в свитке таится сила, взывающая к чему-то тёмному, чужеродному. И вот когда настало время, Манкар осмеливается попробовать новое заклинание.

Перед ним разверзается тёмно-фиолетовый портал. В комнате появляется сущность, похожая на эльфа, но вовсе не эльф. Его кожа покрыта пеплом, волосы черны, а на голове рога — но не гордые оленьи, как у Кальтоса, а уродливые, тёмные, пронизанные кровавыми жилками. Воин облачён в тяжёлую броню из неизвестного бордового металла. Манкар отступает на шаг, но не слишком сильно пугается. Он понимает, что перед ним — дремора, призванный из Облвиона, чтобы служить магу. И хоть Мелирад никогда об этом не рассказывал, Манкар сам вычитал в книгах о даэдра.

Дремора несколько секунд молча смотрит на призывателя, ожидая приказаний, а потом так странно щурится, будто узнаёт юного чародея.

«Ты отпрыск Хеймона?» — неожиданно угадывает воин Обливиона, хотя обычно они не говорят. Не должны. Наверное. Голос у него низкий, хриплый и такой холодный, что по коже бегут мурашки. — «Уж больно рожей похож».

Манкар удивляется: «Ты знал моего отца?»

«Я за него сражался!»

В коридоре раздаются тихие шаги, но Манкар, увлечённый разговором с даэдра, не слышит их. Эта невнимательность дорого ему обошлась. К нему заглядывает одна из служанок, видит в комнате дремору, и так громко кричит от испуга, что у Манкара закладывает уши. Девушка в страхе исчезает, а на крик сбегаются дворцовые стражники. Они сразу атакуют призванного воина, но стрелы не могут пробить толстую броню. Пока здесь не разверзлась настоящая катастрофа, Манкар торопится развеять своё заклинание. Дремора растворяется в воздухе, стражники смотрят на него с недоумением, и Манкар понимает, что утром его ждёт очень серьёзный разговор с Кальтосом.

Манкар ошибся. Разговор с королём состоялся сразу, ночью, в тронном зале. Его судили, будто преступника, благо что свидетелей этого разговора не было. Кальтос предпочёл говорить с пасынком наедине. Он выслушал, откуда взялся свиток, как Манкар выучил заклинание, а потом долго говорил о том, что Обливион таит в себе много соблазнов, перед которыми однажды не устоял Хеймон, что даэдра коварны и умеют мастерски обманывать смертных во имя своих низменных целей. Но Кальтос прощает его. Без наказания, конечно, не обходится, однако Манкар считает решения короля справедливыми.

До тех пор пока слышит, уходя, хмурое: «Приведите сюда Яшвиру».

Манкар дожидается подходящего момента, чтобы сбежать из покоев и пробраться в тронный зал, воспользовавшись заклинанием невидимости. Уже на подходе он слышит, как Яшвира плачет. Он никогда, никогда в своей жизни не видел её слёз. Она была самой весёлой женщиной во всём Тамриэле.

«Мой лорд, я…»

«Это давно следовало сделать», — голос Кальтоса звучит холодно и непреклонно. — «Оставлять тебя здесь было ошибкой. Ты и сама знаешь это. Я не выкидываю тебя, Яшви. Ты получишь звание командующей стражей, у тебя будет высокое жалованье. Но в Фалинести я тебя видеть больше не хочу».

Манкар выглядывает из-за угла и видит, что Яшвира, его разведчица-лучница-королева стоит на коленях перед Кальтосом, склонив голову, будто готовится к казни. Маркар боится, что громко бьющееся сердце выдаст его, но Каморан Кальтос слишком сосредоточен на других проблемах.

«И не хочу, чтобы ты оставалась подле Манкара», — добавляет король совсем тихо. — «Иди. С рассветом ты покинешь город».

«Да, мой лорд», — отзывается Яшвира голосом таким покорным, что у Манкара сжимается в груди. — «Если таково твоё желание».

«Таково».

Он больше ни слова не говорит ей и покидает тронный зал величественной походкой, ни разу не обернувшись. Яшвира остаётся стоять на коленях в тени пустого трона.

Манкар не выдерживает. Сбрасывает с себя пелену магии, подбегает к Яшвире, садится рядом с ней, обнимает.

«Яшви…» — он сам едва не плачет, слишком больно видеть её такой разбитой. — «Он из-за меня злится на тебя? Я объясню ему, что ты не виновата. Я попрошу его… я сделаю…» — Манкару вдруг не хватает воздуха, он начинает задыхаться и почти сразу чувствует влагу на щеках.

Яшвира утешающе гладит его по голове.

«Что ты, дело не в тебе. Ты ни в чём не виноват. Просто мы с твоим отцом… Нам давно следовало… Прости, Манкар, это сложно объяснить».

«Я не маленький!» — серьёзно отзывается Манкар. — «Он не любит тебя, Яшвира, никогда не любил! Я тебе клянусь, когда вырасту, найду тебя и сделаю своей женой, ты меня слышишь? И ты больше никогда, никогда не будешь плакать, я не позволю, чтобы твоё сердце болело из-за этого надменного выскочки!»

Яшвира сначала засмеялась сквозь слёзы, потом испуганно одёрнула Манкара: «Не говори так о короле! Он принимает правильные решения, не нам с ними спорить. Я завтра уеду, Манкар. Мы теперь нескоро увидимся».

Она не зашла попрощаться утром, а Манкар не успел её проводить. Он с самого рассвета бегал по Фалинести, надеясь найти её и попрощаться, но, похоже, Яшвира отбыла ещё до зари. Когда он вернулся к себе, увидел на столике отрезанную розовую прядь её спутанных волос.

Ночью он снова призывает дремору и просит его рассказать о настоящем отце. О Каморане Хеймоне. 

«Говоришь, сам Лорд Дагон хочет меня видеть?» — уточняет Манкар и почти не удивляется. Общаться с приспешниками даэдра давно надоело. Он сильный чародей, наследник династии Каморан и сын Хеймона. Разговоры с призывными дреморами сродни неуважению со стороны Мерунеса Дагона. — «Я думаю, есть один способ».

Манкару семнадцать. Он действительно знает одну лазейку между Мундусом и Обливионом и вполне может сойти в Мёртвые Земли, чтобы предстать пред Принцем Разрушения. Более того — он хочет этого. Находиться в клетке фалинестийского дворца ему уже тошно. Манкар знает, что куда бы он ни вырвался, ему будет тесно. Всего Тамриэля ему мало, потому что он способен на большее. Он был рождён для большего.

Дреморы, которых он призывает, уже давно не смеются над ним, не ехидничают, не пытаются запугать. Они сами его бояться. Поэтому Каморан Манкар и рассчитывал на то, что Дагон либо пришлёт к нему рыбу покрупнее, либо сам потребует разговора.

«У Лорда Дагона есть для тебя кое-что, господин», — не поднимая головы отзывается дремора. — «Лорд желает, чтобы ты перенял его запретные знания, поскольку из всех смертных это по силам только тебе».

Интерес всё же проскальзывает где-то глубоко внутри, но перед простым дреморой-солдатом Манкар не показывает своей слабости. Он соглашается: «Хорошо. Я явлюсь к Лорду Дагону лично. И потому хочу, чтобы прежде ты кое-что сделал».

Дремора склоняется ниже, выражая готовность служить. Манкар подходит к одной из своих книг, открывает на середине. Меж страниц лежит змеёй розовый локон дред.

«Её зовут Яшвира. Разыщи её. И молись Ситису, чтобы с ней ничего не случилось».