Хюнин Кай — макне группы Tomorrow x Together. Самый милый участник как по словам мемберов, так и по собственному мнению. Он казался ещё совсем ребёнком, о чём часто упоминали остальные участники. Не то чтобы они считали себя взрослыми. Стать трейни, покинуть родной дом, усердно работать, чтобы дебютировать и достичь успеха — всё это требовало большого труда и ответственности, но, несмотря на это, они оставались во многом неопытными юношами, взявшими на себя определённые обязательства, впереди у которых длинный путь взлётов и падений. Будучи айдолами, их подростковые будни проходили не так, как у сверстников, но внутренне они не отличались от них.

Тэхён и Кай — оба младшие участники, но, по мнению мемберов, Тэхён больше подходит для хён-лайна. Он самостоятелен, собран, всегда знает, что сказать для поддержки каждого участника. Если нужно поговорить на личные темы или обсудить работу, Субин чаще всего идёт к Тэхёну, который может дать полезный совет или просто выслушать, снимая тяжкий груз с плеч лидера. Конечно, по возрасту Тэхён оставался для Субина, Ёнджуна и Бомгю младшим братом, за которым нужно присматривать. Они уверяли, что он всегда может на них положиться, при этом признавая, что в некоторых вопросах их товарищ более зрелый, чем они. Это было главное отличие младших участников друг от друга. Если старшие знали, как факт, что Тэхён их макне, то с Каем они это чувствовали. Они не раз говорили в интервью и шоу, что Кай часто ведёт себя, как ребёнок — берёт в кровать мягкие игрушки или приходит спать к другим участникам, засыпая у них под боком, ластится к нежным прикосновениям, как котёнок, иногда специально дразня мемберов, требуя к себе их внимания.

Мальчик с громким смехом и выделяющейся внешностью, весёлый и озорной, заражающий других своей энергией. Никто из мемберов не мог сопротивляться его обаянию, всячески потакая младшему. Как сказал однажды Ёнджун: «Я никогда не встречал кого-то невинней».

Кай был добрым, искренним юношей с большим сердцем, но всегда найдётся тот, кто захочет растоптать прекрасный цветок.

***

Шла подготовка к предстоящему камбэку. Для хореографии и улучшения навыков группе был представлен новый преподаватель танцев — мастер своего дела, сотрудничающий со многими известными артистами. Его постановки вдохновляли мемберов, им не терпелось поскорее выпустить альбом и выступить на сцене, исполняя песни под эффектную, отточенную хореографию, радуя преданных фанатов.

Месяц усердной работы с преподавателем был уже позади. Оставалось два-три совместных занятия, прежде чем они начнут самостоятельно отрабатывать хореографию. Сегодняшнее занятие подходило к концу, мемберы и так задержались дольше отведённого времени, но Джи Хун — их преподаватель — попросил Хюнин Кая остаться.

— У тебя будет соло для финальной песни. Я хотел бы показать хореографию сегодня, чтобы у нас было время попробовать её и что-то поменять, если потребуется. Боюсь, мы не успеем, если будем ограничиваться общими занятиями, которых почти не осталось. Скоро я улетаю в Японию, — объяснил Джи Хун, когда измотанные тренировкой участники собирали свои вещи, планируя отправиться в общежитие, но новость о соло, кажется, придала Каю сил. Он радостно воскликнул и закивал головой в качестве согласия, однако лидер не разделял его энтузиазма.

— Может быть, будет лучше, если Кай придёт завтра пораньше перед тренировкой? Мы достаточно поработали на сегодня, — вежливо предложил Субин. Ёнджун поддерживал его. Им достаточно переутомления во время промоушена и тура, не хватало ещё во время перерыва.

— Хён, у меня есть силы позаниматься сегодня, — надувшись, возразил Кай, на что Тэхён с Бомгю усмехнулись. Они знали, как жалобный взгляд макне действует на старших, но когда вопрос касается его здоровья, это может не сработать.

— Не беспокойтесь, это не займёт много времени. И я довезу Кая до общежития, когда мы закончим, — сказал Джи Хун.

Мемберы доверяли ему. Они недолго работали вместе, но быстро привязались к мужчине. Он был отличным преподавателем и казался хорошим человеком. Он общался и шутил вместе с ними во время перерывов, давал советы для лучшего исполнения. Если у кого-то из них возникали сложности, он индивидуально отрабатывал с участником движения, пока остальные практиковались рядом. Он нашёл подход к каждому, и процесс подготовки шёл довольно быстро и успешно. Если Джи Хун готов поручиться за макне, им не о чем волноваться.

— Ладно, оставайся. Спасибо, сонбэ, — согласился Субин, закидывая на плечо спортивную сумку.

— Только не переусердствуй, береги себя, — сказал Ёнджун, заботливо сжимая плечо младшего, когда он и трое участников направлялись к выходу.

— Конечно, хён.

— Удачной тренировки! — крикнул Бомгю на прощание, закрывая за собой дверь.

Никто из них в тот момент не подозревал, какими последствиями развернётся сегодняшний вечер.

***

Кай был в предвкушении сольной части, которую ему подготовил хореограф. К тому же это хороший опыт — поработать с профессионалом высокого уровня наедине, когда ему не нужно разрываться между всеми участниками.

После демонстрации танца, впечатлённый задумкой Джи Хуна, Кай принялся разучивать движения. Усталость от часовых занятий давала о себе знать, но он не собирался опускать руки, не сейчас, когда его выбрали для пусть короткой, но ответственной сольной части. Хореограф полагается на него, и Кай не подведёт его, мемберы тоже смогут гордиться им. Мысли об участниках приятно согревали душу, побуждая тренироваться ещё усерднее.

Он пробовал движения под пристальным взглядом преподавателя, стоящего позади и внимательно рассматривающего его, подобно хищнику, оценивающему свою жертву, но Кай не замечал этого, сосредоточившись на элементе, который ему не удавалось сделать за два счёта. Выдохнув, он обессиленно положил руки на пояс.

— Сонбэ, можешь ещё раз показать это движение? Я не могу понять, почему я не успеваю.

Через отражение в зеркале он взглянул на преподавателя, наблюдающего за ним. Джи Хун усмехнулся, без стеснения пробежав глазами по телу юноши. Кай почувствовал себя неловко. Он настолько не справился, что сонбэ теперь сомневается, правильно ли он поступил, доверив соло ему?

Стало более неловко, когда мужчина не спеша подошёл к нему сзади, вставая впритык и обдавая шею горячим дыханием, отчего у Кая пробежали мурашки. Джи Хун был немного ниже ростом, но с большей мышечной массой. Кай чувствовал тепло, исходящее от чужого тела, видел в отражении боковых зеркал насколько вплотную к нему стоит мужчина. Если бы здесь были остальные мемберы, возможно, он бы не чувствовал себя неудобно от подобной близости, но сейчас были только они вдвоём. Перспектива занятия наедине с преподавателем уже не казалась такой удачной идеей, особенно когда мужчина положил подбородок ему на плечо, а руки по-собственнически расположил на талии, продолжая смотреть на него в отражении.

— Ты слишком стараешься. Тебе нужно расслабиться, — вполголоса произнёс мужчина, медленно спуская руки с талии на бёдра мальчика.

Воздух словно накалился и стал давить. Кай нервно сглотнул и, выдавив смех, сделал шаг вперёд, аккуратно освобождаясь от рук хореографа.

— Я попробую ещё раз, — сказал он, пытаясь дышать глубже и успокоить быстро стучащее сердце, но Джи Хун снова сделал шаг к нему.

— Поверь, ты слишком напряжён, я помогу тебе отвлечься, — одной рукой он обнял мембера за талию, когда вторая пролезла под его футболку, касаясь нежной кожи. Кай резко отпрянул, развернувшись к мужчине лицом.

— Что вы делаете? — он удивлённо распахнул глаза, шокированный действиями преподавателя, которого, казалась, забавляла ситуация.

— А на что это похоже? — он усмехнулся, медленно шагая к отступающему от него подростку.

Человек, которого Кай уважал, кем восхищался, теперь вызывал в нём страх, вынуждая неуклюже пятиться назад.

— Я мог выбрать любого другого для соло, но в итоге я доверил эту важную часть тебе. И теперь хочу получить заслуженную благодарность, — мужчина явно наслаждался ситуацией, не спеша подступая к Каю, словно издеваясь, уверенный, что тот уже в его руках.

Отступать больше было некуда. Ещё несколько шагов, и Кай врежется в зеркала. Выход в противоположной стороне, он сомневался, что ему удастся добраться до него. Он чувствовал себя маленьким зверьком, загнанным в угол.

— Мне нужно идти… Хёны будут беспокоиться, — это была жалкая попытка, но он должен был попробовать. В душе таилась надежда, что это какой-то глупый розыгрыш, но голос в голове громко кричал бежать.

— Я обещал им, что привезу тебя. Они не будут тебя искать, — через секунду Джи Хун достал из кармана ключ, с довольной улыбкой демонстрируя его Каю. — Я запер дверь, чтобы нам никто не помешал.

Сердце болезненно сжалось. Кай чувствовал, как теплящийся в душе огонёк надежды угасает. Он не заметил, как Джи Хун запирал дверь, видимо, сосредоточенный на хореографии в тот момент. Что бы сейчас ни хотел от него мужчина, он спланировал это заранее, попросив его остаться и убедив остальных участников, что позаботится о нем.

Он совершенно один, без защиты своих хёнов, которые всегда шли ему на помощь.

Но не в этот раз.

Его начинала охватывать паника. Дыхание участилось, стук сердца громко звучал в голове, наполненной мыслями.

— А теперь я хочу развлечься. Я слишком долго ждал этого момента.

Он не успел отреагировать, как Джи Хун за секунду сократил то небольшое расстояние, что было между ними, хватая его сзади за шею, не давая возможности отступить назад. Мальчик вцепился в удерживающую его руку, пытаясь избавиться, но мужчина был сильнее, не позволяя сдвинуться с места, усиливая болезненную хватку. Широко раскрытыми от страха глазами Кай смотрел на Джи Хуна, от взгляда которого по коже пробежали мурашки.

— Сам разденешься или мне помочь?

Смысл слов мгновенно доходит до Кая. Осознание, как далеко хочет зайти мужчина, поражает его, заставляя бешено брыкаться, вертя головой и толкаясь руками в чужую грудь в попытке оттолкнуть. Это не может происходить с ним, это невозможно!

— Отпусти меня! Отвали! — закричал Кай, пытаясь вывернуться. Устав от его тщетных попыток, Джи Хун убрал руку, в следующее мгновенье отвесив подростку звонкую пощёчину. Чуть не потеряв равновесие от резко исчезнувшей хватки, удерживающей его, Кай спотыкается, делая шаг назад и рефлекторно касаясь пальцами щеки. Место удара горело, в то время как задняя часть шеи неприятно ныла. Казалось, сердце вот-вот выпрыгнет из груди.

— Так ты разговариваешь со старшими? — Джи Хун снова усмехнулся, но уже без веселья в глазах. Ужас, застывший во взгляде напротив только подстёгивал его извращённые мысли, желая поскорее воплотить их. — Придётся преподать тебе урок.

У Кая не было времени обдумать, что делать дальше. В отчаянном порыве он ринулся в сторону, в надежде добраться до двери, пусть запертой, он бы стучал в неё, и кто-нибудь наверняка услышал бы, но Джи Хун быстро перехватывает его.

— Отпусти меня! Нет! Нет! — вопит Кай, бешено брыкаясь, пытаясь ударить мужчину. Страх струится по венам, вызывая истерику. Слёзы выступили в карих глазах.

Он мог быть сейчас в общежитии со своими друзьями, в безопасности. Он дурачился бы с Бомгю, пока Ёнджун готовил ужин, а после они бы устроили вечер кино, и он смотрел бы фильм в согревающих, заботливых объятиях Субина. Он был бы с близкими людьми, предаваясь приятной повседневности, но вместо этого он лежит на холодном полу репетиционного зала, с прижатыми по сторонам руками и нависающим над ним мужчиной. Он чувствовал себя таким беспомощным и маленьким. У него не осталось сил биться. Может быть, если он громко закричит, кто-нибудь придёт ему на помощь?

Словно зная, о чём он думает, Джи Хун произносит, смотря на него сверху вниз: 

— В залах для тренировок толстые стены. И музыка твоей группы как нельзя кстати заглушит любой твой писк.

Кай только сейчас обращает внимание на музыку, продолжающую звучать из колонок. Она негромкая, но в любом случае не союзник ему. Джи Хун прав, с той стороны будет трудно что-либо услышать, да и вряд ли сейчас много кто остался в здании. Когда он кричал, пытаясь сбежать, никто не пришёл ему помощь. У него нет шансов, и эта мысль вызвала поток горячих слёз, текущих по щекам.

— Пожалуйста, отпустите меня. Я никому не расскажу.

Он плачет, дрожа от страха перед тем, что будет дальше. Джи Хун смеётся, больно сжимая его за подбородок, и, наклонившись ближе, тихо произносит: 

— Ты в любом случае никому не расскажешь, малыш Хюнини, — и соединяет их губы в грубом поцелуе. Кай дёргается, пытаясь повернуть голову, но крепкая хватка на подбородке не позволяет ему отстраниться. Чужой язык проскальзывает в рот, и тошнота комом подкатывает к горлу. Он испытывает отвращение не только к Джи Хуну, но и к себе — за свою беспомощность и слабость, что он не в состоянии остановить это.

Прерывая поцелуй, Джи Хун отстраняется, внимательно рассматривая его. Ему нравится чувствовать власть, видеть страх и слёзы на лице Кая. Вот она — юная, красивая, невинная жертва — вся его, остаётся только взять, что Джи Хун и собирается сделать, потянувшись к футболке мембера и стягивая её.

— Пожалуйста, — хнычет Кай. За что он заслужил подобное? Тело содрогается не сколько от холода из-за отсутствия одежды, сколько от страха. Боже, он так напуган.

Субин, Ёнджун, Бомгю, Тэхён, пожалуйста, кто-нибудь, помогите!

— Доверься профессионалу, — шепчет Джи Хун ему на ухо. Всхлипнув, Кай отворачивает голову. — Обещаю, ты не забудешь сегодняшний вечер.