— Ну, допустим, я тебе верю, — Занзас прищурился, разглядывая его. Верит ли он на самом деле? Если честно, то не совсем, но в их мире существует много всякого дерьма, уж ему ли не знать. Так что, может и верит.

Кирино прикрывает глаза.

— Мой мир отличается от вашего. У нас нет машин, самолетов и прочей странной техники. У нас нет Пламени, а мафия там — подобна маленьким шайкам, наживающимся на наркотиках и прочих запретных веществах. У нас есть шиноби. Люди, владеющие чакрой, что-то по типу аналога вашего Пламени. История, география, все отличается. Всего у нас пять великих стран. Я родился в стране Ветра, в деревне скрытого песка — Сунагакурэ-но-Сато.

Кирино замолчал. Говорить было сложно. Вообще, рассказывать что-либо о себе было сложно и неприятно, но он говорил. Зачем — непонятно, может из-за этого чертового Пламени, он не знает. Появилось огромное желание просто выговориться. Потому что, Ками, он так устал, ему каких-то двенадцать блядских лет, а он уже чувствует себя заебавшимся.

— Также скажу, что в нашем мире существуют демоны. Хвостатые демоны, всего их девять. Огромные звероподобные существа, способные уничтожить деревню парой ударов. Их запечатывают в людей, используя последних, как клетку. Таких людей называют джинчуурики. — Он глубоко вздыхает. — Моя мать умерла, как только я появился на свет. Старейшины Суны, как только я родился, решили запечатать в меня демона. Самого слабого в иерархии хвостатых, но демона. Хотя, они малость напортачили с печатью. Точнее, поставили весьма убогого качества, из-за чего Шукаку активно выедал мне мозги на протяжении двенадцати лет. Шукаку — так зовут Однохвостого, демон песков. Из-за убогой печати, как я уже говорил, он мог спокойно со мной говорить, хотя ограничивался «Убей их всех», Шукаку мог спокойно завладеть моим телом, если я засну.

Занзас нахмурился, внимательно рассматривая темные круги вокруг глаз. Что ж, это многое объясняет и похоже на правду. Очень безумную правду.

— Таких как я ненавидят. Отношение ко мне исключением не было — меня ненавидели, боялись. Отец пытался убить меня шесть раз. — Кирино увидел, как расширились глаза Занзаса, но судя по всему, Скайрини взял себя в руки буквально за пару секунд. Про себя Кирино усмехнулся. Ему начинает нравиться этот человек. — Дядя, брат моей матери, который обо мне заботился и, как мне казалось, любил меня, также попытался отправить меня на тот свет.

Кирино сглотнул, мелко вздрогнув. Воспоминания проносились перед глазами с поразительной четкостью, заставляя его проживать этот момент снова и снова…

— Мусор, продолжай. — Кирино вздрогнул, резко подняв голову, смотря на Занзаса. Тот чуть кивнул, что, на удивление, придало ему сил.

— Я его убил. Наверное, это стало переломным моментом. Я перестал сопротивляться Шукаку, начав убивать всех, без особого разбора. Мне нравилось. Шукаку тоже. Я обрел смысл жизни. Я убивал, убивал, убивал. Женщин, стариков, младенцев, животных. Мне было плевать, кого я убью следующим, я просто хотел пролить кровь этих существ. Особенно хотелось убить кого-то сильного, сильнее других людей. Которые чем-то отличались от других. В конечном счете, когда мне исполнилось двенадцать, меня отправили в Коноху, деревню скрытого листа. Там Шукаку вышел из под контроля, захватив мое тело. Судя по всему, меня все же убили. А потом я очнулся в доме Савад. Думаю, остальное вы знаете сами.

Занзас чуть задумчиво кивает, делая заметку в голове разобраться со всем в одиночестве, а пока…

— Ты прошел, поэтому с этого дня становишься рядовым и будешь относится к отряду Дождя. Позже, когда выучишь итальянский, сдашь экзамены за среднюю школу и подтянешь физическую подготовку, получишь звание офицера и возглавишь отряд Облака. Твоими учителями будут жадный мусор и гейский мусор. По поводу оружия и всего с ним связанного можешь иногда обращаться к акульему мусору. Все понятно?

— Да.

— Тогда марш в свою комнату, через час за тобой зайдет гейский мусор.

Кирино недоуменно склоняет голову к плечу, вопросительно приподняв бровь. Сегодня же офицерских состав занят, разве нет?

— По магазинам поедете, — насмешливо улыбается Занзас и указывает бокалом на дверь.

Савада понятливо кивает и выходит.

Глава Варии отрешенно смотрит вперед, видя перед собой семилетнего пацана с пустым взглядом, который вроде как уже подросток, который вроде как убийца, и который является его истинным Хранителем. О, Святая Дева, за что ему это?! Почему у него в Хранителях одни психи?

Если обобщить, то выходит следующее: Савада Кирино или же Собаку-но Гаара. Возраст — семь(?) лет. Является сосудом для демона, массовым убийцей и обладателем непонятной энергии - чакры. Судя по отчетам Луссурии, у него высокий болевой порог для гражданского, хотя и для малолетнего мафиози тоже, что в свете открывшихся обстоятельств не удивительно. Показатель Пламени — «RN_A» - Перевернутое Облако А-уровня, тоже впечатляет, и дает шанс, что года через три, тот дорастет до слабого S-уровня. Техника боя откровенно хуевая, как и физическая подготовка. Подловить Скуало смог только из-за эффекта неожиданности и старых знаний. Явно едет крышей, хотя, судя по всему стал спокойнее, чем в прошлой жизни, но это ничего не значит, ибо представители Облака чаще всего со своей идеей-фикс протекают только в одну сторону, но такую абсурдную, что охуеешь и не выхуеешь обратно. Сам себя считает на данный момент, ни на что негодным, кроме убийств, сломанным оружием. К этому всему прибавляется еще и наплевательское отношение к жизни, что-то вроде «сдохну — хорошо, выживу — тоже неплохо».

И как вот это привести хотя бы к относительной психологической стабильности? На первое время сойдет и связь Небо-Хранитель. Она станет своеобразным якорем, но не факт, что надолго, ибо характер у Скайрини вспыльчивый, из-за чего Пламя Ярости неравномерно выплескивается по связи, и только пришедшему Облаку может конкретно так сорвать все ограничители. Пожалуй, нужно будет углубить и стабилизировать связь Пламенем Неба и найти еще один якорь.

***

Кирино медленно доходит до своей комнаты и опускается на кровать. Пока есть свободное время, нужно вспомнить все, что он знал о тайдзюцу, и составить по крайней мере минимальный план тренировок. Конечно, его потом придется исправлять, с учетом расписания его «учителей», но это не так важно. Важно то, что будучи Гаарой, у него был низкий уровень навыков ближнего боя. Откровенно говоря, фиговый. Потому что, ну, знаете он джинчуурики Шукаку. Безумного тануки-переростка. И песчаная защита, да. Но у него раньше был нормальный уровень физической подготовки для шиноби, а сейчас невразумительное дохлое нечто, вместо нормального тела, которое даже не может десять раз отжаться, не говоря уже о чем-то большем.

Кирино обреченно вздохнул. Ладно, хорошо, ситуация не самая лучшая, но он и не в такое дерьмо влипал, так что прорвется. Наверное.

— Кири-чан, а вот и я, — пропел Луссурия, чуть ли не впархивая в комнату. Кирино вздохнул в очередной раз, ибо что-то, то самое чувство, которое находится глубоко внутри, подсказывало, что ждет его нечто ужасное. Что именно, Кирино, конечно же не знал, однако то, что это будет жопа и догадываться не нужно. — Ну-ну, что это за обреченное выражение лица?

Кирино посмотрел на Солнце.

— У меня всегда такое выражение лица. — Сказал, как отрезал. Однако Луссурия не потерял свой боевой настрой (что даже не удивляло) и схватил его за руку. В этот раз Кирино не вздрогнул, видимо, уже начал привыкать к фамильярности этого офицера.

— Нам сказали долго не гулять, но думаю, ничего страшного, если мы зайдем и в кафе, верно, Кири-чан? — Звучало это как утверждение, мастерски замаскированное под вопрос, так что Кирино решил не отвечать, разве что спросить одну вещь.

— Кафе? — В Суне не было таких заведений, в отличие от Конохи. Конечно, он не успел, да и не смог туда сходить. Если судить по воспоминаниям предыдущего владельца тела, то в кафе он тоже ни разу не был, что удивительно, потому что на взгляд Кирино, предыдущий владелец выглядел довольно избалованным… А может, такое поведение для этого мира — совершенно нормальное явление.

— Да, кафе, — не задумываясь, сказал Луссурия, после чего встал в ступор. В буквальном смысле. — Погоди. Ты что, никогда там не был?

Кирино кивнул, мол, ага, за всю свою жизнь (он, по сути, уже одну прожил, эта вторая), ни разу не был.

— О Господи! — Воскликнул мужчина, схватившись за сердце, после чего он живо схватил Кирино за руку и пошел намного быстрее. Нетренированному тельцу Кирино это было сложно перенести, но терпеть мальчик умел и мог. Подумаешь, ноги заныли. — Тогда мы просто обязаны посетить кафе!

Кирино вновь обреченно вздохнул, стараясь познать дзен.

Выходило не очень.

«Просто признай, что ты в дерьме» — лениво фыркнул Шукаку, которого происходящее явно мало волновало.

Кирино закатил глаза. Мало ему Луссурии было, так теперь и Ичиби решил признаки жизни подать. Превосходно. Просто, черт возьми, превосходно.

Они, наконец, вышли на улицу, где их поджидал высокий шатен с серьгой в правом ухе, конечно же в форме Варии и нашивкой отряда Солнца. Единственным отличием от формы других рядовых у него было в том, что присутствовал высокий ворот, как у того генина из Конохи, кажется, из клана Абураме.

— Ох, Шелли, что ты тут делаешь? — При слове «Шелли», шатен чуть скривился, — Тебя же обычно из пыточных камер не вытащить, что-то случилось?

В ответ на вопрос офицера, он замахал руками, из-за чего Кирино вопросительно изогнул бровь.

— Ах, вот оно что, — понятливо закивал Луссурия, после чего посмотрел на Кирино. — Это Шелли, моя правая рука и главный по делу пыток. Он немой, так что общается языком жестов.

Кирино кивнул, спросив:

— А что он сказал?

— Он сказал, что водитель, который должен был нас везти, внезапно заболел, так что малыш Шелли его подменяет.

Шелли вздохнул, потерев переносицу. Видимо, он смирился с выкидонами Хранителя, однако манера называть всех настолько ласкательно, что аж радугой блевать тянет, Шелли явно раздражала.

Кирино садится в машину со скрытой опаской, потому что одна часть сознания утверждает «все в порядке, так ездить очень удобно», а вторая уже прикинула, из чего примерно состоит, как и с помощью чего можно раздолбать этот транспорт вместе с пассажирами и окружающей местностью. Мда, все-таки шиноби он был дольше, и не сказать, что ему это не нравится.

На удивление все спокойно, и Савада смотрит на мелькающие в окне пейзажи абсолютно равнодушно, ровно до того момента, как они въезжают в город. Перед глазами пролетают яркие цветные пятна, периодически мигающие разным светом, от чего хочется зажмурится, и нарастающая какофония звуков заставляет напрячься. Паранойя радостно поднимает голову, и песок, тихо шурша, укрепляет броню, поскольку людей здесь гораздо, гораздо больше, чем на самом многочисленном фестивале в его прошлой жизни. Единственное, что хоть как-то успокаивает — все они гражданские.

Машина останавливается возле здания с вывеской на другом языке, и заходя внутрь, джинчуурики может сказать совершенно точно — это очень дорогой магазин, покупать одежду в котором может позволить себе только кто-то вроде феодалов и высокородных аристократов его прошлого мира. Здесь они только ждут, пока сеньор Луссурия примерит и заберет свой заказ, и возвращаются в машину.

Последующие события сливаются в однотонную массу, выматывающую хуже миссии А ранга, в которой Кирино пытается сдержать Ки и желание поубивать всех, кто стоит рядом только силой воли. Шукаку воет визгливо-протяжно, смеется бешено, ненормально, в преддверии полнолуния, и шепчет в голове заевшей записью из сломанного диктофона:

«Убей-убей-убей, тебе ведь нравится кровь, верно? Много-много алой крови жалких людишек, ну же, ты же хочешь этого»

Савада морщится еле заметно, чувствуя пульсирующую боль в висках, Пламя Облака выплескивается почти неконтролируемо, и он уверен, что идти сейчас в кафе — плохая идея. Очень плохая. Хранитель Солнца неожиданно протягивает руки к лицу, продолжая щебетать что-то насчет моды, и джинчуурики едва успевает остановить собственный песок.

Шершавые пальцы касаются уверено, но осторожно, Пламя Солнца врывается в тело, уменьшая боль и немного стабилизируя. Темно-фиолетовый костер внутри успокаивается, перестает полыхать яростно, агрессивно защищая носителя, и даже голос Ичиби становится тише. Удивительно. Кирино чуть склоняет голову в благодарности, прикрывая глаза.

Несмотря на все произошедшее, его все равно затаскивают в кафе, и они садятся за один из столиков. Тут же к ним подходит услужливый мужчина и кладет перед каждым одинаковые темно-коричневые папки. Кирино открывает свою, недоуменно смотрит на какие-то названия на разных языках с приписками в скобках и не находит ничего привычного и знакомого. Офицер, заметив его замешательство, спрашивает:

— Тебе помочь, Кири-чан?

Саваду передергивает, но он согласно кивает и слушает объяснения, а после зависает, моргая заторможено. Он должен выбрать, и ему приготовят еду?

Разве вообще можно доверить приготовление еды другому человеку? Это ведь такая возможность подлить яд, паралитик, вещества, затуманивающие рассудок и влияющие на психику, не говоря уже о наркотиках, ослабляющих ментальную защиту, с помощью которых можно поставить закладки, подменить принципы, вплавить нужный приказ в подкорку, и много что еще. Будучи Гаарой, он всегда готовил себе сам, всегда проверяя имеющиеся в доме продукты, потому как даже если не брать в расчет то, что в нем запечатан демон, его брат и сестра — дети Кадзекаге, и желающих их уничтожить тоже хватало.

— Кири-чан.

Кирино вздрогнул, про себя чертыхнувшись. Опять он ушел в мысли, утопая все глубже и глубже.

Савада посмотрел на Луссурию, продолжая молчать.

— Ты не один, Кири-чан. Я не позволю тебе отравиться, — тихо говорит он, чтобы посторонние не слышали.

Кирино сглатывает и кивает в ответ.

Почему-то захотелось разрыдаться.