Григорий припарковался и увидел, что из соседней машины вышла худая блондинка. Кажется, его будущая коллега, так как на пациентку она не походила. Барбарин поставил авто на сигнализацию и пошел по тому же пути, что и незнакомка.

Между двумя дверями она остановилась, и Григорий чуть не налетел на нее:

— Что..? — полный вопрос застрял в горле.

Сквозь стекло было видно, как по приемному отделению бегает взъерошенный человек с пистолетом в руке. Персонал и посетители ломились по углам, стараясь не отсвечивать.

Барбарин осторожно потянул блондинку на выход. Благо, его поняли правильно и не сопротивлялись.

Когда оказались во дворе, пришлось курировать окружающих, жаждущих попасть в здание. Как назло, их было много. С трудом, но объяснили, почему не стоит заходить в Склиф прямо сейчас, и увели всех в сторону от входа.

Григорий достал мобильник. Благодаря прошлой работе, у него было много связей, в полиции в том числе, поэтому звонить на общую линию не пришлось.

— Здравствуйте, это Барбарин. В институте Склифосовского в экстренном отделении человек с пистолетом.

Едва он закончил диалог, как псих выбежал из здания. На счастье, он смотрел прямо перед собой и людей, замерших в нескольких метрах от него, не заметил. Помчался к выходу.

— А если он кого-нибудь на улице перестреляет? — спросил кто-то.

— Предлагаете догнать его и кинуться на амбразуру? — резко парировала блондинка.

И Барбарин был с ней полностью согласен.

— Вы можете еще раз позвонить и рассказать, как он выглядел? — блондинка посмотрела на Григория.

— Сейчас мы его разглядели, — согласился он. — Подскажете, если что?

Женщина кивнула.

***

Психа поймали еще через полчаса. Благо, он даже не пытался стрелять, да и пистолет оказался фальшивкой.

Выяснилось следующее. Нападавший был пациентом психоневрологического диспансера. Лечение он игнорировал, а в быту пользовался поддельным документам. По ним же и обратился в Склиф с острой болью в животе, а когда врачи сделали УЗИ и обнаружили внутри пациента посторонний предмет, попытался дать деру. На попытки остановить, достал ствол.

А еще выяснилось, что Барбарин был не первым, кто звонил в правоохранительные органы. Но до его звонка одному из начальников никто даже не шевелился.

Зименская была в бешенстве, но пообещала разобраться.

Сотрудники экстренного отделения — что старые, что новые — собрались в ординаторской.

— Задалось утро, — хмыкнул русоволосый парень. Было видно, что он недавно работает. — Я даже про плановую забыл, — поймал выразительный взгляд начальницы и сообщил. — Ну, я перенес уже. Пациент проникся и не обижается, — сделал кристально чистые глаза.

Лариса покачала головой и виновато посмотрела на новеньких:

— Да, не такого приема вы ждали, наверное. Извините.

— Ничего страшного, — Григорий внимательно посмотрел на каждого из коллег и представился. — Барбарин. Ударение на вторую «а». Григорий Сандрович.

— Александрович? — не поняла Пастухова.

— Нет. Просто Сандрович. Но можно без отчества.

Петя поставил чайник кипятиться:

— Петр Пастухов, сосудистый.

— Полина Пастухова, старшая медсестра, — в тон супругу отозвалась Пилочка.

Луспарян открыла холодильник и достала из него пирог, который сама же и испекла:

— Меня Эмма зовут. Я анестезиолог. Угощайтесь.

Новенькие поблагодарили и взяли по кусочку. Остальные тоже не стали отказываться.

— А я Костя, — сообщил русоволосый. — Общая практика. И он, — пихнул локтем молодого человека восточной внешности, немного старше себя, — тоже.

Барбарин вскинул брови:

— Тоже Костя?

Все, кроме Григория и блондинки, засмеялись.

— Да нет, — успокоившись, поправил русоволосый. — Тоже хирург общей практики. Саламчик, — снова пихнул приятеля локтем в бок, — не стесняйся, здесь все свои.

— Я и не стесняюсь, — с акцентом отозвался тот, — просто ты мне слова вставить не даешь.

— Ну а че ты тормозишь? — хитро сощурился Костя. — Я думал, стесняешься.

— Кто понял жизнь — тот не спешит, — нараспев отреагировал Саламчик и, глядя на новых коллег, уточнил. — Салам Гафуров.

Дверь ординаторской открылась. В помещение вошел высокий пожилой мужчина:

— Всем добрый день. Я что-то пропустил? — его смена начиналась днем, и он еще ничего не знал.

Куликова улыбнулась ему:

— Здравствуйте, Иван Николаевич. Да, было у нас тут небольшое ЧП, но все закончилось хорошо. Знакомимся с новыми коллегами.

Иван Николаевич внимательно посмотрел на них:

— Хромов. Иван Николаевич.

— Григорий Барбарин, — повторил Григорий и с вопросом посмотрел на блондинку, которая почти все время молчала.

Она едва заметно наклонила голову:

— Марина Владимировна Нарочинская. Нейрохирург.

— Нарочинская? — громко удивился Костя. Салам наступил ему на ногу, но это не помогло. — А вы..?

Марина секундно закатила глаза, но отозвалась:

— Дочь.

— Чья? — не понял Григорий.

— Своего отца, — Нарочинская посмотрела на него так, будто он заявил, что земля плоская.

Барбарин непонимающе нахмурился, и Костя снова влез:

— Отец Марины Владимировны — профессор Нарочинский, один из лучших нейрохирургов современности. Вы откуда к нам свалились?

— С горы. А что, незаметно? — парировал Григорий.

Марина же холодно бросила:

— Спасибо за справку, товарищ энциклопедия. Без вас бы никак не разобрались.

Только после этого Костя понял, что пора заткнуться. Нахохлился, как воробей, и подошел к чайнику. Спала ситуацию Лариса, которая позвала новеньких на экскурсию по больнице.

Эмма только головой покачала. Интересные начинаются дни.

***

Барбарин опаздывал. Опять. Самому уже было стыдно, но ничего поделать с собой не мог. И дело не в том, что он проспал, а в том, что разучился пользоваться общественным транспортом.

«Поздравляю, Гриш, ты — бытовой инвалид».

Он влетел в отделение и едва не снес с ног Марину.

— Осторожнее!

— Извините, — бросил он, и, убедившись, что она цела, быстрым ходом двинул в ординаторскую.

Дубровская цокнула языком:

— Ну вы посмотрите: только устроился, а уже опаздывает. На что только рассчитывает? — посмотрела на Нарочинскую, ища поддержки. Но тщетно: Марина ее даже не слушала, думая о чем-то своем.

***

Лариса заглянула в ординаторскую: Барбарин там был один. Оно Куликовой и нужно было.

— Здравствуйте, Григорий Сандрович.

— Здравствуйте, — повернулся он на голос.

— Я хотела с вами поговорить, — начала заведующая.

— Слушаю вас.

— У вас какие-то проблемы?

Григорий свел брови к переносице:

— Что вы имеете в виду?

— Вы у нас вторую неделю, но почти все время опаздываете.

— Я отрабатываю, — напомнил он.

Куликова кивнула:

— Я знаю. Просто это вопрос дисциплины. Вы же понимаете, как это важно? А если все начнут опаздывать? — Барбарин посмотрел куда-то в сторону, и Лариса уточнила. — У вас проблемы какие-то? Может, помощь нужна?

Он удивился такому участию и снова посмотрел на нее:

— Да нет, не нужна помощь, — чуть улыбнулся. — У меня действительно возникли проблемы с транспортом, но я их уже решил. Со следующей смены будет без опозданий. Обещаю.

Куликова хотела что-то сказать, но из-за шторы, закрывающей кровать, послышался насмешливый женский голос:

— Что, своего белого коня не подковали? — штора отодвинулась, и перед коллегами появилась Нарочинская. Ее вопрос был актуален: погода требовала перейти на зимнюю резину. Марина сама этим вопросом только на днях озадачилась.

Григорий, в отличие от Ларисы, не смутился:

— Нет больше белого коня.

— Что так? — Нарочинская изогнула бровь в знаке вопроса.

— Я его продал, чтобы закрыть кредит на квартиру, — мужчина с вызовом посмотрел на Марину.

На нее это не произвело ни малейшего впечатления:

— Закрыли?

— Закрыл.

— Поздравляю, — Нарочинская фыркнула. — Или сочувствую. Сами определите.

Куликова же расстроилась:

— Марина, вы что, подслушивали? — она-то надеялась, что об их разговоре с Григорием никто не узнает. А так, получается, она поставила Барбарина в неудобное положение.

Нарочинская усмехнулась:

— Делать мне нечего. Уже прилечь после операции нельзя, — встала и вышла.