Малышка родилась ближе к сентябрю, когда с деревьев опадали листья, а знойная августовская жара сменилась прохладными сухими ночами. 

У девочки был небольшой недовес, но врачи уверили Рей и Бена, что с ней всё в порядке. Бен был рядом на протяжении всех тридцати шести часов родов, а до них не отходил от неё несколько недель, оформив отпуск, чтобы не пропустить важный момент. Он лично перерезал пуповину и взял дочь на руки, прежде чем Рей нашла в себе силы попросить её подержать. 

Муж выполнил просьбу с явной неохотой. 

— Осторожней. Придерживай головку. 

— Мне ли не знать, как держать ребёнка, Бен, — фыркнула Рей, слишком измученная, чтобы препираться. И протянула руки, когда он аккуратно опустил малютку к её груди. — Я тут целые сутки потратила, выпроваживая её из своего тела.

— Ты права, — Бен поцеловал её в макушку. — Извини. 

Он буквально завис над ней, следя за каждым движением, что, в общем-то, не должно было напрягать, но Рей мерещилось в его опеке нечто нелепое, будто его донимали опасения, что жена учудит какую-то глупость. Она бросила на него укоризненный взгляд, и Бен поднял руки в знак поражения и, покачав головой, извинился. 

Иногда создавалось впечатление, будто ему кажется, что она и шагу без его помощи сделать не сможет. 

Впрочем, оказавшись дома, Бен заметно расслабился, а Рей почувствовала себя лучше после душа и плотного обеда. Малышку решили назвать Падме, в честь его бабушки. Жизнь пошла на лад. 

Следующие несколько недель они провели вместе, день за днём постигая тонкости родительских обязанностей. Бен не отлынивал — вставал раньше, чем Рей успевала разлепить глаза, когда ночью их будил громкий плач Падме, и, как ей вынужденно пришлось признать, справлялся со сменой подгузников куда ловчее, чем это получалось у неё. Рей удовольствовалась тем, что кормление оставалось исключительно её прерогативой, хотя не было никаких сомнений: если бы Бен мог, то осилил бы эту задачу с не меньшей сноровкой. 

Роль отца далась ему хорошо, как и всё остальное. Рей честно старалась не отставать: вытаскивала себя из постели, если Падме плакала, собирала силы в кулак на бесконечные хождения по дому, укачивая беспокойную девочку, пока та не успокаивалась. Но у Бена просто получалось лучше. 

— Почему бы тебе немного не отдохнуть, солнышко? — вкрадчиво предлагал он. — Я возьму её. 

И Рей виновато передавала ему дочь, а сама заползала обратно в уютную постель к сладкому сну. Что говорить, возможно, в плане родительства она объективно до него не дотягивала. 

Время шло, а перемены складывались в рутину. Бен возвратился к работе, поэтому иногда Рей приходилось сидеть с Падме по несколько дней подряд. Кормление и памперсы бодро заменили досуг. Она брала дочку на прогулки по округе и рассказывала ей о звуках парка: криках детей, щебете лесных пташек и гоготании гусей. 

— К ним не подходи, — предупредила Рей, многозначительно подняв брови. Падме, приоткрыв рот, смотрела на больших птиц круглыми голубыми глазами. — Они вредные. 

Забота о ней отнимала всё время, и Рей целую неделю забывала написать Роуз. К январю подруга так и не познакомилась с малышкой, а планы на долгожданную встречу продолжали строиться и нарушаться. Это нормально, когда появляются дети. Так говорил Бен. 

Он вернулся из поездки в конце января с уже привычными подарками для неё и малышки. 

Рей сидела на диване, дав ей грудь, и когда он появился из-за угла на пороге гостиной, держа на кончиках пальцев два пакета, засветилась от радости. На его губах расцвела её любимая кривоватая улыбка.

— Как всё прошло? — спросила Рей, когда Бен коснулся губами её волос. И наклонился, чтобы заодно поцеловать Падме, сосредоточенно и шумно сосущую грудь. — Весело и увлекательно?

— Как всегда. — Бен нежно взъерошил тонкие каштановые кудряшки девочки. — Не могу поверить, что она не унаследовала мои волосы. 

— Ей достались твои уши.

— Бедняжка. 

Рей усмехнулась, когда Бен поставил пакеты на кофейный столик и уселся на диван.

— Мне нравятся твои уши! Они очаровательны! 

— М-м. Как у неё дела?

— Замечательно. Постоянно просит кушать. 

— Хорошая девочка. 

Как только Падме закончила свой ужин, он забрал её сменить памперсы. Рей улучила момент заглянуть в подарочный пакет: рубиновый браслет и шоколадные конфеты! Она тут же порвала упаковку и отправила три штуки в рот — за чем её и застал Бен, когда вернулся с Падме. 

Рей подняла голову, взглянув на него с набитыми щеками. Он расплылся в широкой улыбке, покачал головой и медленно отвернулся. 

Что? Ей просто нравится шоколад!

Они расположились на диване перед телевизором, пока Падме засыпала на груди отца. Рей не заметила, как задремала, очнувшись от тихой мелодии рингтона. В гостиной было темно, не считая мерцающего света экрана. 

Бен проверил телефон. Его челюсть клацнула, и он неохотно высвободился из её объятий, протянув ей Падме. Рей проводила его взглядом до кухни.

— Папочка занят, — прошептала она дочери. Малышка спала, не потревоженная тем, как её передавали из рук в руки. Рей с улыбкой поцеловала её волосы. — Он усердно трудится, чтобы…

— Я же просил не звонить мне.

Рей замолкла, с любопытством поглядев в сторону кухни. Обычно телефонные переговоры мужа обходили её стороной, но когда она прислушалась, чтобы уловить этот конкретный, Бен неожиданно взялся разговаривать на незнакомом языке. Она заморгала… Это звучало как… Китайский?..

Она нахмурилась. Бен знал иностранный?

Его голос затих, едва он вышел через раздвижные двери, чтобы закончить разговор на улице. Через пару минут он вернулся, и Рей улыбнулась ему, а он улыбнулся в ответ. 

— Снова что-то весёлое и увлекательное? — игриво поинтересовалась она, когда муж сел рядом. Он просто продолжил улыбаться и забрал себе Падме. Рей замялась, но спустя секунду колебаний задала вопрос, так аккуратно, насколько могла: — Ты… ты умеешь говорить на другом языке?

Бен прижал малышку к груди.

— Я умею говорить на нескольких языках, любовь моя. 

— В самом деле? Я и не знала.

— М-м, — протянул он с лёгкой снисходительной ноткой. И снова улыбнулся ей. — Ты хорошо выспалась? Почему бы тебе не прилечь?

— Ну… я никогда… 

— Я скоро приду. 

В его тоне сквозила предельная окончательность, с которой Рей не хотелось спорить. День и правда выдался утомительным. 

Поэтому она встала и, скрестив руки на груди, побрела к лестнице. 

Ничего себе, Бен знает несколько языков. Они женаты уже восемь месяцев, как она могла этого не…

— Солнышко?

Рей остановилась и с готовностью обернулась. Бен вытянул руку на спинку дивана, его тёмные глаза скользнули по её фигуре. Свет от телевизора отражался от его лица. 

— Надень ту маленькую красную штучку, которую я так люблю, — промурлыкал он. Его улыбка стала шире. — Хорошо? 

Рей кивнула и, поднимаясь по лестнице, чувствовала спиной взгляд мужа. Она обернулась на полпути, и он поднял руку, лениво помахивая кончиками пальцев. Рей помахала в ответ и зашагала дальше. 

Маленькая красная штучка. 

Она понимала, что он имеет в виду.

***

На следующий день Бен внезапно сорвался по делам. Он наспех попрощался с ней и Падме, оставив их смотреть, как он спускается по подъездной дорожке к своему «Мерседесу». Он махнул рукой, и Рей с улыбкой помахала ему ручкой дочки. 

Она провожала его взглядом, пока машина не скрылась из виду. К горлу вновь подкатило это труднообъяснимое чувство. 

Уложив малышку на полуденный сон, Рей попыталась отвлечься уборкой. Но подозрения никак не хотели отвязаться… Их когти вонзались всё глубже, пока не царапнули тот потаённый уголок души, который раньше не давал о себе знать. 

Вдруг Бен ездил вовсе не на работу?

Вдруг его частые командировки покрывали… роман?

Вдруг где-то там у него была другая женщина?.. 

Сама мысль попахивала безумием, но прилипла как жвачка, поэтому ближе к вечеру Рей направилась на второй этаж в кабинет мужа, чтобы порыться в его столе.

Конечно, не следовало так поступать. Он просил не трогать его рабочее место, так как там лежали скрупулёзно рассортированные документы. По крайней мере, по его словам. Возможно, среди них таилось кое-что и по отвлечённым вопросам. Например, спрятанные фотографии его другой женщины. 

Рей начала с невысокой стопки почты, лежащей на краю большого письменного стола из красного дерева, постепенно продвигаясь к выдвижным ящикам. 

Она убеждала себе, что вовсе не суёт нос в дела мужа. Всего лишь наводит порядок. Тут пыльно. Она просто хочет помочь. 

Но поиски ни к чему не привели. Ей попался ноутбук и куча бизнес-отчётов с балансами, от цифр которых глаза лезли на лоб, но ничего о тайных любовницах или детях.

Вскоре Рей почувствовала себя полной дурой из-за того, что вздумала сомневаться в нём, поэтому лихорадочно разложила всё по местам.

Конечно, он не стал бы изменять ей. Он всегда присылал фото из поездок. Звонил из отелей.

Бен ей не изменял. 

Уже собираясь выдать себе подзатыльник за дурь, Рей вдруг заметила краешек листка, торчащий из боковой стенки ящика стола. 

Она с любопытством наклонила голову и просунула ноготь в щель между листком и краем ящика, и когда нажала чуть сильнее, из него выскочило тайное отделение. 

А вместе с ним выпали бумаги. Рей огляделась, читая по верхам — исписанные, перечёркнутые листки. На каждом крупным красным шрифтом выделялось единственное слово: «ОБЪЕКТ». 

По спине пробежали мурашки. 

Что это могло значить?..

Из детской донёсся плач Падме, и Рей, спохватившись, запихнула бумаги туда, где их нашла. 

Находка нервировала и не давала покоя. Рей весь день пыталась придумать ей объяснение. Наверняка что-нибудь, связанное с продажами. Терминология из сферы финансов, в какой она не разбиралась от слова совсем. Это не могло быть чем-то плохим, иначе он не держал бы такие вещи практически на виду. Или хранил бы в ноутбуке, к которому она не сумела подобрать пароль. 

Бен не изменял ей, так что не стоило больше лезть в его дела. Туда вообще не следовало лезть. 

Но смахнуть неуютное чувство не получилось даже на завтрашний день, когда Бен приехал домой с обязательными подарками и тёплой улыбкой. Рей наблюдала краешком глаза, как он подхватывает Падме и целует её в лобик. 

— Короткая поездка? — осведомилась она. 

— Короткая. — Бен одной рукой прижал дочку к груди, пока малышка, широко раскрыв глазки, обхватывала его лицо ладошками. — Ничего экстраординарного, с чем я бы не разобрался. Даже не пришлось покидать пределы страны. 

— Хорошо. Это мило. 

Бен перевёл взгляд на неё и улыбнулся. Рей тоже улыбнулась, но замерла, когда муж подошёл ближе. Он мягко взял её за подбородок большим и указательным пальцами, заставляя посмотреть на него снизу вверх. 

— Ты какая-то нервная, солнышко. — Его тёмные глаза пронзали насквозь, и Рей почти верила, что он читает все её мысли. — Что-то не так?

— Нет-нет. Я просто скучала по тебе. 

Воцарилась тягостная пауза. Сердце Рей учащённо билось, на затылке выступил холодный пот. Бен вглядывался в её лицо, но затем его улыбка вернулась. 

— Я тоже по тебе скучал, — бархатисто произнёс он. — Давай я переодену Падме, а затем мы все вместе сходим куда-нибудь пообедать?

— Конечно. Звучит заманчиво. 

Он поцеловал её в лоб и продолжил возиться с дочерью, что-то ласково бормоча, пока нёс её наверх. 

Рей повернулась, глядя им вслед. 

Она прошагала в гостиную и опустилась на диван. По телевизору шли новости — их, наверное, успел включить Бен. И уже собралась выключить их, как вдруг…

«Сенатор Коллинз скончался в Мемориальной больнице Ньюарка вчера вечером».

Рей подалась вперёд.

Ньюарк? Нью-Джерси? 

Именно туда вчера уезжал Бен!..

Она увеличила громкость, слушая репортаж. Её опять посетило то чувство. Страх. Недоверие. 

«На данный момент следствие рассматривает криминальную версию», — монотонно зачитывал новость ведущий. — «Если вам известна какая-либо информация по делу, просьба обратиться в ближайший департамент полиции штата Нью-Джерси».

Нет. Нет.

Рей вырубила телевизор, резко вскакивая с дивана.

Это совпадение. Просто роковое совпадение обстоятельств!