Город Святой Анны. Слой Утро. Школа Ангела. Шестнадцатое ноября 2347 года от заселения планеты. 15:26 по местному времени.

Парк оставляет желать лучшего. Хотя, по сути, это и вовсе не парк, а что-то вроде лишь по самому краю облагороженного леса. Наверное, потому что настоящего леса в пределах Каньона Мрака никогда не было, и не будет. Причём не из-за нехватки места, а… не растёт тут нормальный лес. Просто. То ли соседство с Тьмой так влияет, то ли что-то ещё… Но можно представить, что именно так лес и должен выглядеть. По крайней мере в атласах и различных видео на съёмнике Веслав видел именно такую картинку. Он косится на голые ветви деревьев, перешагивая через поваленные стволы… давно поваленные, если судить по тому, насколько основательно они заросли мхом.

— Тебе не кажется, что мы заблудились? — Тео легко перебегает по стволу дерева, соединяющему две стороны оврага. То, что внизу — острые камни, его, кажется ни капли не волнует. В отличие от перспективы потеряться. Веслав вспоминает стеклянные коридоры родового поместья Винтербергов, скальные тропы и прочее и кивает самому себе. Выросшему в таком месте высота вряд ли приносит какое-либо неудобство. Да и камни на дне оврага, вероятно, не сравнятся с ущельями и… — В какой стороне вообще Школа? Ты не думаешь, что мы скоро такими темпами доберёмся до гор?

— Мы на её территории — парк ограничен стенами, — напоминает Веслав, следуя за Тео. Он жалеет, что не убрал волосы под шапку, понадеявшись на тёплую погоду, и теперь уже в который раз выпутывает их из веток и отлепляет от свежей смолы, поблёскивающей под пробивающимися сверху солнечными лучами в открытом участке проломленного соснового ствола. Кто его вообще проломил? И чем? Бури, чтобы устроить такое, не было… — Так что в крайнем случае мы выйдем к ним.

— И какой был смысл уходить сюда? — Тео останавливается над самым обрывом и рассматривает что-то внизу. Веслав прислоняется к на этот раз лиственному дереву, чтобы уберечься от новых пятен смолы. Которая, к слову, вовсе не должна быть настолько жидкой! Всё же вокруг не лето. — С чего тебя вообще потащило в лес?

— Я тебя совсем не узнаю, Тео. Раньше ты первым бы сюда понёсся, наплевав на правила, законы и прочее. — Веслав наклоняется, подбирая несколько не успевших ещё побуреть листьев, некстати вспоминая, как последние несколько лет каждую осень… правда, немного раньше… дарил маме букет кленовых листьев. В этом году — не успел.

— Раньше всё было по-другому, — тихо произносит Тео, идеально уловив мысли Веслава. Так, что тот невольно вздрагивает и отбрасывает листья, только и проследив взглядом за тем, как те мягко ложатся на сыроватый усыпанный лесным мусором мох. Тео вздыхает и находит среди вороха уже наполовину побуревших листьев шишку. И начинает вертеть её в руках. — И не только у меня.

— Думаешь, я бы не хотел сейчас спокойно пережить смерть моих родителей? И братьев? И сестры? — Веслав взъерошивает волосы и старается не встречаться взглядом с Тео. Потому что до невозможности хочется высказать ему всё, что он теперь, пережив схожий с его опыт, думает по поводу поведения друга. Только вот смысла в этом нет. И Веслав ненавидит сейчас силу рода, которая не даёт сорваться, позволить эмоциям взять верх и хотя бы на время забрать разум. И — преклоняется. Потому что не может не понимать, к чему приведёт подобное. Но как же бесит невозможность быть собой без груза чуждой силы, давящей на плечи! — Но есть ли у меня на это время? Кто мне его даст?

— Время?.. — Тео недоумённо моргает.

— Только за прошедшие три часа ко мне успели обратиться с десяток наследников разных значимых и не очень родов с предложениями дружбы, союза и… себя. С разной степенью искренности. — Веслав морщится, вспоминая зачастую совершенно незавуалированную ложь и слишком откровенно оценивающие взгляды. Среди которых, как он видит сквозь магию, были и вполне себе откровенно похотливые. Причём, обладательницы оных… и обладатели, от чего передёргивает вдвойне… были даже искренни в желании добавить в список своих побед настоящего князя. Он запрокидывает голову, пытаясь определить по то и дело скрывающемуся за облаками солнцу, куда им всё же идти. То, что в крайнем случае они выйдут к ограждающей Школу стене, конечно, хорошо, но всё же хочется уже вернуться без необходимости тащиться кружным путём, пусть он и не признается в этом Тео. Который прикусил губу и стоит тут с виноватым видом. Вот интересно, а его брату тоже приходится отбиваться от настойчивых желающих поправить положение в обществе а счёт брака? После смерти его жены Герман ведь вновь оказался на брачном рынке… Пусть даже пока траур и не позволяет ему жениться. — И пару раз попытались отравить… видимо, не до всех старшие донесли ситуацию. Ну, либо не поверили, хотя мне без разницы, по которой причине меня сейчас пытаются убить.

Вот в самом деле. Пусть причины выясняют те, кому это положено делать. И соответствующую работу с этими неудачниками проводят тоже они. У Веслава есть, чем заняться кроме распутывания переплетения чужих интересов симпатия и прочей чуши.

— Извини. Я… Но в таком случае — зачем тебе вообще учёба здесь? Магом ты всё равно не станешь — не с твоими семейными особенностями, насколько я помню то, что фрау Ангелика пыталась заставить меня выучить.

— Я не могу стать князем, не зная основ магии. И того, как функционирует связь слоёв… — Дорогу преграждает гораздо более глубокий овраг, через который на этот раз нет никакого моста. Пусть и в виде поваленного дерева. Веслав с интересом разглядывает отвесные склоны с торчащими то тут, то там корнями. Спускаться вниз или попробовать обойти? Он вытягивает шею, пытаясь рассмотреть, где этот овраг вообще кончается. Странный лес. — Почему администрация Школы не привела это место в порядок? — Интересуется он в пустоту.

— Потому что тут проводят тренировки те из будущих магов, которые решили связать свою жизнь с Тьмой, — раздаётся звонкий женский голос. — Если я правильно запомнила, то конкретно здесь им надо перебраться на другую сторону, не потревожив то, что находится на дне…

— А там что-то находится? — Веслав, рассматривая фигуру в капюшоне спортивной куртки, заставляет себя говорить насмешливо и самоуверенно, как и полагается тому образу, который он пытается демонстрировать окружающим… Кто бы знал, как это на самом-то деле сложно!.. Но плюсы есть — теперь его считают избалованным сыном богатых родителей, не видящим дальше собственного носа… Хороший это результат или нет? Надо будет спросить потом у Мары…

— Какое-то то ли чудовище, то ли явление, притащенное из Тьмы, — пожимает плечами девушка и, наконец, скидывает капюшон, заставляя присмотреться к себе получше. Потому что Веслав не может вспомнить, чтобы в городе были похожие на неё люди. Раскосые глаза на непривычно широком лице, россыпь веснушек на бледной коже и белые волосы. Таких людей не бывает! — Алиса-Мария Вольф, ученица первого года, — улыбается она открытой, ясной улыбкой, протягивая руку.

— Ты не маленькая для ученицы? — недоверчиво тянет Тео, окидывая невысокую девушку внимательным взглядом. Гораздо более тёплым, как моментально замечает Веслав, чем тот, каким он смотрел на Аглаю. И ведь так и не сказал, что именно в Аглае ему настолько не нравится! Настолько, что он… — Тебе лет-то сколько? Двенадцать?

— Мне шестнадцать, — пожимает плечами Алиса. — Что-то не так?

— Откуда первогодка о таком знает?

Хороший вопрос. И вариантов ответа на него… даже если предположить, что этой Алисе рассказали родственники — хотя Веслав не может вспомнить ни одного аристократического рода с подобной внешностью… впрочем, он не готов клясться, что помнит весть перечень благородных фамилий города — то… Это уже против правил! И Алисе стоило бы просто оставить эти знания при себе, как делают все те, кто всё же решается просветить детей насчёт того, что их ждёт в Школе.

А ведь возможно и такое, что ей это сообщили старшие ученики. Непонятно, зачем.

— Рассказали, — отвечает Алиса, не вдаваясь в подробности того, кто именно. А жаль. Хотя бы было понятно, кто именно решил нарушить правила. Веслав недовольно выдыхает и смотрит, как Алиса медленно идёт вдоль оврага. По самому краешку, балансируя. Так, что у Веслава дыхание перехватывает от ожидания того, что она не удержит равновесие и упадёт. Он морщится. Мало было ему Тео, хотя вот он даже е думает гулять по краю пропасти. Даже больше того — старательно ежится от неё настолько далеко, насколько это возможно. И дело тут уж точно не в высоте оврага. — Ладно, скоро обед, и я не хотела бы его пропустить. А вы?

Веслав пожимает плечами, не желая признавать то, что совершенно не знает, где они вообще находятся. Как и просить показать дорогу. Впрочем, это и не требуется пока что — вдоль оврага тут идти в одну сторону, так что…

К облагороженной части парка они выходят достаточно быстро — Алиса, кажется, прекрасно тут ориентируется, о чём с нескрываемым злорадством сообщает Тео. Правда, шёпотом. Веслав дёргает плечом в ответ на подначку, более никак не реагируя. Впрочем, Тео и так всё правильно понял. К счастью. И к сожалению.

— Что ж. Могу сказать, что ваше общество далеко не самое плохое, — произносит Алиса, задумчиво рассматривая окна школы. Учитывая то, что за всё то время, что они шли от оврага, ни Веслав с Тео, ни сама Алиса не произнесли ни слова, замечание о приятном обществе вызывает у Веслава с трудом сдерживаемый смех. Хотя… может, девушка ценит тишину? Впрочем, сам Веслав более чем доволен тем, что Алиса едва ли не единственная, не считая Аглаи, кто не пытается вешаться на него. Так что… — А вы и правда князь? А то среди девчонок только и разговоров про вас… в смысле про князя, который теперь здесь учится. По внешности вроде бы похожи…

— А если это действительно так? — Веслав произносит это, растягивая слоги. И внутренне готовится к тому, что Алиса сейчас, как и все эти восторженные девчонки, начнёт…

— Я разочарована, — ровным тоном сообщает Алиса, накидывая зачем-то капюшон. Так что увидеть выражение лица уже не выходит. — Судя по тому, о чём шепчутся по углам, можно было ожидать и чего-то более… — Она пренебрежительно дёргает плечом. — Только не обижайтесь. Но я и правда ожидала чего-то более внушительного.

— Сочувствую, — кивает Веслав, чувствуя себя… странно. На том плане, где он — почти пятнадцатилетний подросток, он возмущён тем, что красивая, пусть и необычная девчонка не впечатлена тому, что он — князь. Но память рода, что теперь на всегда стала неотъемлемой частью его сути, наблюдает за этим с насмешливым пониманием и анализирует, насколько слова Алисы продиктованы именно желанием сыграть на эмоциональной нестабильности подростка. Веслав удерживается от того, чтобы не схватиться за голову, пытаясь не дать той расколоться на половинки. И только и может, что пожать плечами, надеясь, что это будет выглядеть… ну хоть немного естественно. — Но ничем не могу помочь.

Алиса пожимает плечами и уходит в сторону Школы. Веслав смотрит, как она останавливается рядом с ещё одной блондинкой, которая бросает взгляды на них с Тео. Ну, тут уже даже и гадать не надо! Он вздыхает и разворачивается в сторону мужского корпуса общежития, в который, разумеется, есть и отдельный вход, и сталкивается взглядом с Тео. Недоумённо приподнимает брови, но Тео только отмахивается. И переводит взгляд на Алису, которая всё ещё стоит рядом с той блондинкой. Понравилась, что ли?

Спросить Веслав не успевает — впереди показывается Аглая, которая идёт в сторону парка. И вроде бы идёт прогулочным шагом, но Веслава не отпускает мысль, что гуляет Аглая тут не просто так. Он косится на Тео, у которого при виде Аглаи моментально на лице застывает презрительное выражение, и ускоряет шаг, чтобы успеть перехватить Аглаю до того, как она скроется из вида за деревьями. Потому что второй раз тащиться сквозь лес у Веслава нет ни малейшего желания.

Тео ожидаемо остаётся на месте. Веслав думает, что надо бы разобраться, что именно того не устраивает в Аглае. Потому что оказаться в ситуации, когда двое его друзей явно терпеть друг друга не могут, он точно не хочет. Правда, он совершенно не понимает, что именно делать. Если они откажутся находить общий язык, то…

Остаётся надеяться на помощь силы и памяти рода.

Которая, что интересно, сейчас только маячит где-то на границе сознания и, если можно приводить такие сравнения по отношению к тому, что не имеет по большому счёту собственного сознания, злорадно ухмыляется.

— Веслав? — Аглая приветливо улыбается, стоит только Веславу оказаться рядом. И, кажется, на этот раз не выглядит неуверенной в себе. — Добрый день!

— Ты уверена, что тебе нужна перспектива заблудиться в лесу?

— Как можно в лесу заблудиться? — с искренним недоумением удивляется Аглая. На что Веслав даже не знает, что ответить. — А что? Ты уже…

— Ну…

Аглая улыбается и переводит разговор на то, как его приняли дома и прочие не особенно интересные темы. Впрочем, он не видит ничего плохого в том, чтобы поговорить о Маре. Например. И не думать о том, сколько ещё покушений на него будет в стенах Школы. И сколько всевозможных соискателей благ для себя и своих семей попытаются втереться к нему в доверие.

Интересно всё же, куда именно Аглая направлялась, но спрашивать об этом Веслав не станет. Потому что и так ведь понятно. Клан. Но думать о том, что и Аглая тут ради того, чтобы получить возможность влиять на Веслава, не хочется. Пусть даже это и так. но хотя бы сейчас он не хочет портить и без того не самое хорошее настроение высчитыванием степени искренности на лице Аглаи.

***

Город Святой Анны. Слой Сумерки. Квартира Хельги Альттора Сентьолло-Лиэн. Шестнадцатое ноября 2347 года от заселения планеты. 12:44 по местному времени.

Рик делает последние шаги по лестнице, смотрит на закрытую дверь и тяжело вздыхает, собираясь с духом. Конечно, ничего бояться сейчас ему не надо — Паук, кажется, решил, что от Рика и правда есть польза. Ну, не просто же так он дал задание…

Рик страдальчески морщится и судорожно вздыхает, скользя взглядом по стенам со стандартной, как понял из того, что успел прочитать про Сумерки… а также — про Ночь, Утро и Полдень… покраской. Задание! Думать о том, что теперь ему придётся из раза в раз рассказывать Пауку о том, что делает Аглая, больно. Может, стоило бы отказаться? Но как? Тем более, что только так он может получить деньги, не опускаясь до воровства или чего-нибудь ещё столь же неприятного. Да и то, что так он может находиться с Аглаей и при необходимости, защитить её, всё же слишком важно, чтобы отказываться от задания Паука.

Он стучит в дверь и даже не очень-то и удивляется уже, когда та открывается практически сразу. И даже жалеет об этом. Ну, конечно же, было бы гораздо лучше, если бы Паук опять занимался своими странными делами в иллюзории и не сумел услышать стука в дверь! Или — чтобы его вообще не было дома… ну, не сидит же он в квартире целыми днями? Ведь так? Или…

Паук, мазнув по нему бесстрастным взглядом, от которого внутри уже даже в какой-то степени привычно холодеет, уходит в глубину квартиры, позволяя самостоятельно разобраться с обувью, курткой и прочим. Рик только мешкает, поняв, что ему, кажется, выделили личные тапочки. Серые, меховые. С ушками и мордочкой… кота?.. Это ведь кот, не так ли? Во всяком случае таки их рисовали в обучающих материалах в лаборатории. Рик передёргивает плечами от холода всплывшего воспоминания. Он проходит в комнату, останавливаясь на самом пороге и прислоняясь к косяку. Дальше заходить вообще не хочется. Как и находиться здесь в принципе. Но…

— Итак. У вас есть что-то интересное? — Паук на него даже не смотрит, предпочитая что-то изучать на съёмном устройстве. Рик совершенно не желает знать — что. Вот — ни капли. Почему-то кажется, что если держаться от этого всего подальше, то будет гораздо спокойнее.

— Аглая…

— Паук? У тебя ещё и гости бывают? — прерывает его голос… Ярти? Рик моргает, пытаясь поверить в то, что эта женщина, так похожая на одну из тех, кто… изучал его в лаборатории, находится сейчас здесь. Ярти застывает на пороге одной из комнат, внимательно его разглядывая. Так, что хочется обхватить себя руками, чтобы хотя бы так попытаться защититься. — О! Рик? Не ожидала тебя встретить.

Рик пожимает плечами, не зная, что ответить, но, кажется, Ярти совершенно не интересно то, что он может сказать. Она проходит через всю комнату в таких же ушастых тапочках в кухню и гремит там чайником.

— Продолжайте, Рик, и не отвлекайтесь на то, что к вам не имеет отношения, пожалуйста, — просит Паук, всё так же не отвлекаясь от того, что читает. Вроде бы даже благожелательным тоном, но Рику всё равно несколько не по себе.

— У… у Аглаи получилось вчера пересечь стену Школы, не потревожив охранную магию, — говорит Рик, не зная, за кем в комнате конкретно следить — за Пауком, который, кажется, не собирается даже поворачиваться к Рику, или за Ярти…

— О, как! — Подаёт голос как раз-таки Ярти, выглядывая из-за угла. — Именно так, как мы прикидывали?.. Как интересно… Значит, принцип твоих перемещений по слоям я поняла верно?.. Кстати. Чай будешь?

— Что? — Рик хмурится, пытаясь сообразить, на какой именно вопрос отвечать. — Чай… а что это?

— Кое-что, что лучше, чем кофе, — сообщает Ярти, вновь уходя в кухню.

— Спорное утверждение, Ярти, — ровным голосом замечает Паук, на мгновение отвлекаясь от своего занятия и поворачивая голову в сторону кухни. — То, что вам не нравится кофе, вовсе не означает, что он хуже чего-то другого. Вы, Рик, разделяете её точку зрения?

— Я… я не знаю, — неуверенно начинает Рик, думая, а не разозлится ли Паук, если сказать, что кофе… Он бросает взгляд на кухню и сталкивается с насмешливым взглядом вновь выглянувшей Ярти, которая, впрочем, тут же отворачивается и смотрит на Паука. Тот приподнимает брови, но более никак не реагирует на её взгляд. Под которым самому Рику немного неуютно. Не так, как если бы смотрел Паук, но тоже… не по себе. Рик вздыхает и решается. — Его пили учёные в лаборатории и… мне это…

— Ты в меньшинстве, Паук, — довольным тоном сообщает Ярти, вынося из кухни две кружки с… чаем? — Но тебе я в любом случае чай не предлагаю. Садись уже, Рик — нечего стену подпирать.

Рик неуверенно занимает краешек дивана, попросту не зная, как себя вести. Если бы тут был только Паук, то Рик бы просто рассказал про то, о чём попросила Аглая, и ушел бы, но Ярти… Рик вспоминает, как встретил её в Тьме, да потом, в Ночи тот разговор… Он неловко берёт протянутую кружку и делает осторожный глоток. Это… странно. Он не может понять, нравится ему это или нет, но то, что, это однозначно лучше кофе, ему ясно. Рик ловит довольный взгляд Ярти, которая, в прочем, почти сразу сосредотачивается на чае.

— Жаль, конечно, что в городе почти невозможно достать нормальный глиняный чайничек, но… за неимением оного и фарфор подойдёт. Раз уж нет стеклянного, — сообщает она, делая мелкие глотки. — Впрочем, последний в большей степени пригоден для связанного чая, конечно.

Рик пожимает плечами, не очень-то понимая, о чём она вообще говорит. И ловит насмешливый и какой-то… странный — Рик не может понять, что это за эмоции — взгляд Паука, скользящий по лицу Ярти. Впрочем, Паук, заметив, что Рик смотрит на него, сразу, хоть и нарочито лениво, как кажется Рику, отворачивается, делая глоток из собственной кружки с… кофе. Рик даже с дивана чует горечь этого напитка.

— Итак, — прерывает разговор о заварке чая Паук. Который Рик бы с удовольствием послушал. Он даже думает, что, возможно, стоит купить этот самый чай и попробовать его заварить. Дома. — Девушка сумела использовать переходы между слоями по вашему способу? Прекрасно. Но ведь это не всё, с чем вы ко мне пришли, не так ли?

— Она… хочет получить допуск в Сумерки, чтобы узнать, что произошло с её… то есть, не с её родителями, — морщась от того, как коряво это звучит, произносит Рик. 

Ярти сбоку хмыкает, но ничего не говорит, продолжая пить чай.

— Ах, да! Родители и тётка, которая хотела продать девушку в бордель… — Паук кивает и что-то быстро печатает. Рик смотрит на быстро убегающий вверх столбец из цифр и слов и даже не пытается понять, что это такое. Да и присматриваться не желает. На всякий случай. — Те самые родители, которые… неважно, обрывает Паук себя на полуслове.

— Вы что-то знаете?

— В самом деле, Паук, — подаёт голос Ярти, вставая с дивана и уходя на кухню. Возвращается она с двумя чайниками. И, вылив в свою кружку из маленького чай, тут же доливает в него из большого кипяток, попутно сообщая про то, как именно надо заваривать чай, на сколько минут и так далее. Рику это даже кажется интересным. И он решает, что точно стоит потом попробовать повторить это дома. Купить чай… несколько сортов, потому что, по словам Ярти, они имеют разный вкус, и что-то может не понравиться и… Да. И чайник. И… А где именно он продаётся? В Сумерках или в Ночи? Или в Утре? Надо будет выяснить. — Я, конечно, ни капли не сомневаюсь, что ты уже успел всё разузнать, но, в таком случае, ты бы просто мог рассказать… или это против твоих правил?

— Только то, за что заплачено — не важно, деньгами или усилиями — имеет смысл, — каким-то бесцветным голосом сообщает Паук, развернувшись в Ярти. На Рика он при этом бросает один короткий взгляд, насмешливо смерив им кружку в руках. Рик чувствует, что начинает краснеть. И даже хочет поставить кружку на столик, как будто бы то, что он держит её, является чем-то… смешным? Нелепым? Рик не понимает. — Так что будет правильно, если девушка сама распутает эту загадку. Или вы считаете, что будет лучше, если она окажется моей должницей?

Ярти морщится. А Рик думает, что это — последнее, чего он бы желал Аглае. Ну, не стоит ей вообще иметь хоть что-то общее с Пауком! Он же потому и пришёл попросить о допуске так, чтобы свести контакты Аглаи с Пауком к минимуму! Только вот, кажется, из этого намеренья ничего не выйдет.

— Что-то подобное я и думал, — удовлетворённо кивает Паук, ставя свою кружку на стол и некоторое время смотря то на неё, то на кухню. Но всё же остаётся сидеть. — Тем более, что я знаю лишь то, что её мать работала в Сети, отслеживающей прорывы Тьмы… ну, и не только их, конечно… а отец — на посту обмена. Мирные должности, в общем-то. Практически. Если не лезть, куда не надо. Так что мне тоже будет интересно узнать, кому они могли перейти дорожку, и причём тут во всём этом та самая тётка.

Ярти вздыхает и откидывается на спинку дивана, заставляя Рика даже завидовать — сам он даже не может себе представить, что возможно вести себя настолько свободно в присутствии Паука. Интересно, почему Ярти вообще здесь? Что их связывает? И надо ли Рику это знать?

— Ну… что насчёт пропуска? — рискует напомнить о себе Рик. И тут же жалеет. Потому что теперь на него пристально смотрят и Ярти, и Паук.

— Н-да… было бы лучше, если бы девушка пришла сюда или… — Паук задумывается, сразу же пойдя по тому пути, от которого Рик хотел бы Аглаю уберечь, а Ярти продолжает рассматривать Рика настолько пристально, что тому хочется прямо сейчас сбежать отсюда куда подальше. И не дожидаться ответа Паука. Особенно, если он… может, это будет и правильно? — Но, учитывая, что это Сумерки… а в Утро мне вообще не хочется… тем более, что делать там пока что мне и нечего… Сегодня… хотя нет. Завтра. Завтра около полуночи переправьте девушку в мою квартиру в Ночи… — сообщает Паук своё решение. И смеривает Рика внимательным взглядом. — Вас что-то не устраивает?

Рик принимается мотать головой, чтобы убедить Паука, что всё нормально, но, кажется, тот прекрасно видит, насколько Рику этого всего не хочется. Но ничего не говорит по этому поводу. Рик торопливо допивает чай, немного жалея, что его в кружке осталось слишком мало, и поднимается с дивана, чтобы… надо же сообщить Аглае про завтра и…

— Рик, — окликает его Ярти. Он останавливается. И рискует обернуться, сталкиваясь с её внимательным взглядом. — Ты меня боишься. Не отрицай. Я это прекрасно вижу. Почему? Вроде бы я не делала ничего, что могло…

— А… — Рик чувствует, что начинает краснеть. Снова. Это… Ну, вот и как о таком рассказывать? Он смотрит на Паука в какой-то надежде, что тот избавит его от необходимости отвечать, но Паук тоже рассматривает его с новым интересом. И, как ни странно, в этот раз Рик не чувствует страха, столкнувшись с ним взглядом. — Вы… вы похожи на одну из учёных в лаборатории, — признаётся он, опуская глаза. Только чтоб не видеть выражения лица Ярти. И Паука, конечно, тоже. Но смотреть на Ярти всё же неловко в большей степени. — Страшно.

Паук фыркает, явно пытаясь сдержаться, но всё же заходится смехом. Негромким и даже приятным. Никак не вяжущимся с тем, что Рик знает про Паука. Смех растекается по комнате, и Рик ощущает его едва ли не кожей. Но даже так это всё равно приятный смех. Хороший.

— Один-один, — сообщает Паук, отсмеявшись.

— Что?! Сравниваешь меня со своим кофе?! — разбивает ощущение голос Ярти, в котором мешаются недоверие, презрение, угроза и капелька страха. Который, впрочем, как чувствует Рик, Ярти старается давить.

— Это, кстати, можно бы считать за комплимент, — всё ещё посмеиваясь, замечает Паук. — Кофе я люблю, как вам известно… Рик, я вас не задерживаю, — добавляет он, жестом руки указывая на дверь.

Рик торопится уйти. Хотя и немного жалеет, что чай… Ладно. Он найдёт, где его продают, и купит себе. В коридоре, обуваясь, Рик слышит, как Ярти требует избавить её от подобных глупых намёков, но Рик вообще не понимает, что такого Ярти имеет в виду. Намёки на что? На кофе? Он выходит из квартиры, тихонько прикрыв за собой дверь, и медленным шагом спускается по лестнице, игнорируя лифт. Лифт слишком быстро доставит его вниз, а сейчас Рик совершенно не хочет выходить наружу. Даже при том, что Паук сдержал слово и дал ему то, что защищает от призраков… или как это называется, что спустились с гор. Дело не в призраках, а в том, что каждый шаг приближает его к необходимости говорить с Аглаей и, соответственно, к будущей встрече её с Пауком.

И Рик понятия не имеет, чем эта встреча может закончиться. Но ему кажется, что лучше бы Аглая никогда не говорила с Пауком.

***

Город Святой Анны. Слой Утро. Школа Ангела. Шестнадцатое ноября 2347 года от заселения планеты. 17:17 по местному времени.

Первые занятия не производят впечатления. Никакого. Веслав с разочарованием понимает, что уже сейчас знает гораздо больше, чем то, что предполагается изучать на первом курсе. Хотя, быть может, в будущем ситуация изменится, но пока что он все три лекции боролся с желанием заснуть. Тем более, что ночью не спалось.

И это при том, что последнее занятие проводилось в коридорчике, где заснуть было бы достаточно рискованно — прямо в шаге от Веслава начинались ступеньки, по которым он бы гарантированно покатился вниз, если бы позволил себе выключиться. Только монотонность голоса лектора и скучность того, что он говорил, была слишком уж усыпляющей, чтобы…

На четвёртую, которая должна закончиться — Веслав кидает взгляд на часы — через минут сорок, он принял решение не ходить. Пусть там Тео мается. Тем более, что он, как ни странно, именно в том, как работают големы с точки зрения магов, не разбирается совершенно. И это при том, что он — из семьи, которая владеет фирмой по их созданию! Интересно, что вообще он изучал дома? Веслав надевает съёмник и сосредотачивается на вызове. И надеется, что Лада, которая, конечно, пришла в себя, но всё ещё слишком слаба, чтобы можно было без риска для её здоровья позволять ей покидать стены поместья, ответит. Врач, конечно, не рекомендовал её тревожить без лишнего повода, но Веслав полагает, что разговор с любимым братом — тем более, что этот самый брат остался всего лишь один, как это ни печально — уж точно не будет для Лады расстраивающим фактором. А то и наоборот… Хотя, вероятно, Веслав всё же предпочёл бы сейчас увидеть Мару, которая по каким-то причинам не отвечает на вызовы…

— Слав? — вспугивает его мысли голос сестрёнки.

— Лада! А я думал, что ты и не ответишь… — Веслав окидывает её внимательным взглядом, отмечая бледность и худобу. Но в остальном Лада, сидящая сейчас на краешке кровати в — Веслав присматривается — своей комнате, выглядит вполне бодро. Ну, и хорошо.

— Ты смешной такой, — хихикает Лада. Наверное, в первый раз после того, как пришла в себя. И после того, как ей рассказали, что из всей семьи остались только они трое. Веслав радуется, что Лада, кажется, потихоньку приходит в себя. — Что ты сделал со своими волосами?

— Да ничего такого, — Веслав борется с желанием пригладить растрёпанные волосы. И застегнуть все пуговицы на форме. Ну, он просто понятия не имеет, как вообще создать этот самый образ «плохого парня»! Судя по смеху Лады получилось не очень… — Как ты себя чувствуешь?

— Мне скучно, — вздыхает Лада, накручивая на палец белые волосы. От чего те начинают виться ещё больше, чем обычно, превращая Ладу в одуванчик. — Мне не разрешают выходить из комнат, заставляют учиться и почти не разговаривают.

Веслав мельком думает, что тому же Тео такой вариант пришёлся бы по душе. Не только же ради того, чтобы тот втёрся в доверие к Веславу, Герман заставил брата выбраться из своей норы? Это было бы слишком… непохоже на Германа.

— Даже Мор? — неужели Мор не общается с Ладой? Почему? Веслав опирается на подоконник, бросая короткий взгляд на переплетение парковых дорожек, которые убегают в сторону всё того же леса, где они с Тео едва не заблудились.

— Мор где-то занимается какими-то невероятно важными делами, — морщится Лада. Она поджимает под себя ноги, накрывая их подолом домашнего платья. И кидает короткий взгляд на… наверное, на дверь комнаты. Веслав понимающе хмыкает. Наверняка же прикидывает, не войдёт ли гувернантка, которая укажет на недопустимость подобной позы и… всего прочего. Как всегда. — И не говорит мне — какими именно. Хотя Зоя говорила, что вчера она была на открытии какого-то центра помощи бедным. Это важное дело? Не помню, чтобы мама и папа подобным занимались. А если и занимались, то делали это так, что и на нас всегда оставалось время. Слав, она злится на меня за что-то? Почему она…

— Не… нет. Думаю, что нет, — качает головой Веслав, борясь с желанием позволить силе семьи взять верх. Всё же при общении с сестрёнкой такое вряд ли нужно. Она либо испугается, либо расстроится. — Наверное, Мор и правда сильно занята. Всё же теперь, когда ни мамы, ни папы… — Веслав прикусывает губу, пытаясь таким образом прогнать уже готовые пролиться слёзы. — Теперь ей надо заниматься очень многим. Особенно до тех пор, пока я не смогу её в этом заменить.

— Но при чём тут центр? Тем более — в компании жены герцога Гасэрта? — Лада чуть подаётся вперёд и прикусывает губу, становясь похожей на маму, которая тоже всегда так делала, когда злилась или обижалась.

— И откуда ты, сидящая дома, такое знаешь?

Лада проказливо улыбается, становясь похожей на себя прежнюю. И Веслав надеется, что таковой она и станет, когда окончательно поправится. Хотя и того, что она перестала постоянно плакать, как это было в самые первые дни после того, как очнулась, уже хорошо.

Наверное, именно потому Мор и старается её избегать — насколько Веслав помнит, Мор всегда была холодновата по отношению к сёстрам и братьям. И её раздражали как чужая радость, если та была на её взгляд чрезмерна, так и чужие слёзы. Впрочем, Мара, обычно этого не показывала. Но…

— Жена герцога может быть в курсе его планов, — начинает Веслав, думая, что это вряд ли, но почему бы не надеяться на лучшее. Всё же Мара… не дура, пусть даже и старательно изображает таковую перед окружающими в последнее время. И не может не понимать, что сближение с кем-либо из герцогских родов будет воспринято остальными… не очень хорошо. — А участие в благотворительности создаёт хороший образ в глазах остальных. Кроме того — позволяет заводить полезные знакомства… Лада, от нас едва ли не отвернулись все, кто что-либо значит. И только то, что без меня город развалится, защищает нас от… — он не говорит про смерть, чтобы не пугать Ладу. Но, кажется, та и сама уже поняла, что Веслав имеет в виду. Если судить по тому, как опустились уголки рта и появились намёки на морщинки между изломанными в страдальческой гримасе бровями. — Так что Мор сейчас делает всё, чтобы хоть как-то это изменить.

Наверное. Веслав сильно надеется, что это и правда у неё получится. Жаль только, что связаться непосредственно с ней не выходит…

Он ещё некоторое время обменивается с Ладой малозначимыми новостями вроде того, что есть и чего нет в Школе, какие тут девочки, кто Веславу нравится — вот ведь… девчонка! Можно подумать, он сюда ради этого приехал!

Спустя минут двадцать Веслав стаскивает с головы съёмник и трёт глаза ладонью. Стоило, наверное, взять другую модель — планшетную. Так хотя бы глаза бы не уставали… наверное. Ох, скорее бы уже достичь возраста, когда можно будет сделать татуировку! И кто вообще додумался, что это можно только с восемнадцати?!

Он выходит из комнаты и направляется в сторону столовой, прикидывая, стоит ли тратиться сейчас или лучше дождаться ужина и смешаться с толпой, чтобы не палиться слишком уж явно, когда видит впереди бредущую куда-то девчонку с отчаянно рыжими — практически красными волосами, напомнившими герцогов Найтмар. Девчонка идёт медленно и явно ничего не видит из-за стопки книг, которую несёт перед собой.

И как она только не натолкнулась ещё ни на кого…

— Помочь?

Ой.

Наверное, не стоило вот так вот подкрадываться. Веслав смотрит на рассыпавшиеся по полу книги и на растерянно оглядывающую их девушку.

— Извини, — тянет он и получает в ответ уничтожающий взгляд жёлтых глаз. Ну, вот и что он такого сказал?

Девушка дёргает плечом, всё же обозначая то, что услышала, и принимается поднимать книги, осматривая каждую из них так, как будто бы падение с высоты роста девчонки, пусть та и повыше той же Аглаи, могло нанести им непоправимый урон. Веслав опускается на колени и начинает ей помогать, думая, что во времена, когда есть иллюзорий, хранящий в себе тысячи страниц самого разного текста, бумажные книги вообще не нужны. И зачем они здесь — в лучшей школе Утра… если не вообще всего города?

— Ну, и куда теперь? — Веслав после некоторого сопротивления всё же отбирает у девушки часть книги.

— В библиотеку, — в первый раз за всё это время отвечает девушка. И, окинув его оценивающим взглядом… вернее — Веслав почему-то сразу понимает, что это именно так — то, как он держит книги, снисходит: — Лола.

— Веслав.

— Тот самый, который князь? — недоверчиво уточняет Лола, окидывая его из-за наполовину уменьшившейся стопки теперь уже недоверчивым взглядом.

То есть? Вот эта вот… рыжая!.. ещё будет сомневаться в том, что он — Волков?! Потрясающе.

— А что? Непохож?

— Понятия не имею, — пожимает плечами Лола двигаясь в сторону… наверное, библиотеки — Веслав понятия не имеет, где она тут вообще находится. — Я никогда не интересовалась тем, как выглядит князь и его семья.

— Не верю. За всю свою жизнь не увидеть ни одного выпуска новостей и не прочитать газеты?

— Ну… и такое бывает. — Лола ногой открывает не самую примечательную дверь, над которой и правда висит вывеска, сообщающая, что внутри находится библиотека. — Даже если от вас зависит политика города, это не значит, что вся жизнь горожан вокруг вас вертится.

Ну, вы только посмотрите на это!

Веслав сопит, но предпочитает ничего не говорить, чтобы не увести разговор в ссору, к которой тот ощутимо скатывается. Исключительно из-за поведения Лолы, между прочим. Веслав входит следом за ней и останавливается на пороге.

Внутри… чем-то похоже на архивы в поместье, куда Веслав старался лишний раз не заходить. Слишком уж там давящая атмосфера. Так что до стойки хозяина библиотеки — склочного даже на вид старика — он доходит в молчании. Как и Лола. Последнее даже радует. Молчащей девчонка выглядит вполне мирно…

Спустя несколько минут они вместе покидают библиотеку, в которую Веслав клятвенно обещает себе больше не заходить, и наверное, надо бы попрощаться — и больше никогда в жизни не пересекаться с этой Лолой! — но подошедшие почему-то вместе Тео и Аглая не дают возможности сделать это… красиво. Более того — Аглая тут же втягивает Лолу в разговор, как-то слишком демонстративно при этом игнорируя присутствие Тео.

Что у них успело произойти?

Веслав вопросительно смотрит на Тео, но тот только дёргает плечом и ничего не говорит. Хотя спустя несколько минут он всё же вынужден включиться в разговор, но при этом он отвечает только на реплики Лолы, делая вид, что Аглаи тут нет и вовсе.

— Что между вами произошло? — улучив момент шёпотом интересуется Веслав у Аглаи. От чего та тут же теряет уверенность, с которой разговаривала с Лолой, и мрачнеет.

— Я… ему не нравлюсь, кажется, — передёрнув плечами, сообщает Аглая. — Понятия не имею — почему. Он ведь даже не знает обо мне ничего, что может вызвать такую реакцию… Я бы поняла ещё, если бы он узнал про «Вишню», но, если ты ему не говорил, то…

— Зачем мне про такое рассказывать? — удивляется Веслав, с некоторым усилием вспоминая, что за «Вишня» имеется в виду. И старается не думать, а правда ли Аглая там была исключительно как подопечная одной из то ли работниц, то ли ещё кого. И старается удержать лицо, чтобы не выдать Аглае свои мысли и не расстроить её ещё больше.

— Откуда я знаю, какие между вами разговоры? А… кто такая Лола? — Аглая отворачивается от Веслава и смотрит на рыжую, уверенно что-то рассказывающую Тео. Который, что удивляет Веслава, внимательно слушает и, кажется, вообще не испытывает неудобства от того, что рядом с ним находится незнакомый человек… и вообще — девушка! Раньше за Тео такого не водилось.

— Только не говори, что ты…

— Если ты попробуешь сейчас сказать это слово, я выцарапаю тебе глаза, — торжественно сообщает Аглая. И улыбается так, что Веслав не может не улыбнуться в ответ. Краем глаза он замечает остановившихся неподалёку девушек из явно аристократический семей. Ну… это может быть… сложно. — И мне плевать, что ты — князь города.

Веслав жмурится в улыбке и предлагает Аглае самой всё выяснять. Она передёргивает плечами. Потом подхватывает Лолу под локоть и сообщает, что уже — время обеда. И, поскольку она категорически против диет, самое время туда отправиться. Лола не успевает возразить, а Тео, которого Аглая буквально оборвала на половине слова, недоумённо смотрит на Веслава.

— Это вообще нормально?

— А что не так? — Веслав смотрит в спины уходящим девушкам и думает, что и правда стоит всё же пойти в столовую, куда он, собственно, изначально и собирался.

— Кто она такая? Почему обращается с тобой настолько фамильярно?

— Ты про Аглаю? — понимает Веслав. И задумывается, стоит ли рассказывать Тео про то, кто она и… ну, разве что приоткрыть часть информации, которая не повредит репутации Аглаи. — Когда моя семья… погибла, меня забросило в Ночь. И Аглая очень мне помогла там. Даже не зная, кто я такой. Просто так.

— Это ты так думаешь, что она не знала, — фыркает Тео, даже не пытаясь скрывать своего отношения к Аглае.

Веслав пожимает плечами. Конечно, возможет и такой вариант. Как и то, что та же Лола сегодня встретилась ему неслучайно. Как и то, что, быть может, каждый второй в Школе сейчас только и занят тем, что просчитывает варианты, как втереться в доверие… Как и то, что и сам Тео сейчас в Школе только потому, что его брату нужно добиться расположения князя. Но говорить об этом своему единственному другу совсем не хочется. Не хочется его обижать — быть может зря. Так что лучше оставить пока всё, как есть. И не поддаваться паранойе слишком сильно.

И надеяться, что Аглая и Тео не перегрызутся.

А Лола, к которой Аглая явно успела проникнуться симпатией — и это при том, что не прошло и десяти минут! — не сделает с ним самим ничего… страшного.

Последняя мысль веселит, и Веслав с трудом удерживается от смешка, который вряд ли будет понят верно. Вместо этого он одаривает самой открытой улыбкой всё ещё глазеющих на них девушек и отправляется вслед за Аглаей и Лолой.

Девчонки ожидаемо едва ли не падают в обморок.

***

Город Святой Анны. Слой Утро. Квартира Екатерины Альттэ Сентьолло-Тоэ. Шестнадцатое ноября 2347 года от заселения планеты. 20:15 по местному времени.

То, что в городе время от времени кто-то женится, рожает детей и умирает, не является чем-то особо выдающимся. Поэтому Альттэ совершенно не понимает, что такого особенного в грядущем бракосочетании Аллори Ньерри Ингэ Тэанно и Ричарда Чейза, что подписчики уже третий день интересуются, что она думает по этому поводу. Ну, не считая того факта, что Чейзы, насколько Альттэ помнит, пусть и не их высшего аристократического класса, но достаточно влиятельны и до сих пор предпочитали заключать браки с либо такими же англичанами, либо с немцами, но никак не с представителями коренного населения Каньона Мрака. Про семью Тэанно Альттэ знает и того меньше. В смысле — ничего.

За всё то время, что город существует, представители этой семьи ухитрились ни разу не засветиться ни в одном скандале? Или это просто Альттэ не в курсе? Если верно последнее, то… надо как-то данный пробел восполнять. Но… но и в самом деле — Альттэ за прошедшую ночь успела перерыть тонны информации, но нигде не встретила даже мимолётного упоминания этой семьи. Даже вскользь. Ну, вот как так?!

Может, и правда, они ничего из себя не представляют…

Но в любом случае ажиотаж вокруг этого события Альттэ не очень понятен. Ну, аристократ из семьи с определёнными — далеко не уникальными, между прочим — заморочками решил жениться на уроженке этого мира. Оно, конечно, интересно, с чего вдруг такой союз, но не стоит такого уж пристального внимания. Вполне вероятно, что за этим скрывается какая-нибудь сделка, но подробности в прессу не просачивались. Поэтому Альттэ даже и не знает, что конкретно отвечать. Правду? Так ведь не верят!

Можно подумать, она обязана интересоваться всем, что происходит в городе — для этого есть Хельги!.. Хотя, конечно, должна, если хочет, чтобы блог не терял популярности.

Вот кто б ей сказал, когда она только начинала этим всем заниматься, что это адова прорва работы! Может быть, тогда она бы не стала этим всем… Глупости. Стала бы. И плевать на сложности. Тем более, что не такие уж они и серьёзные. Пусть даже и отнимают временами массу времени. Но оно того стоит.

А л ь б а т р о с: Ты так и не сказала, чем там ваше семейное собрание закончилось.(((

М ы ш ь: Можно подумать, это я пропала почти на месяц! Сама же не выходишь на связь.

А л ь б а т р о с: Проблемы. С сектантами.

Как интересно! Альттэ хмыкает. Можно сказать, что у них тут тоже в какой-то мере проблемы с сектантами… да и у самих сектантов — друг с другом. Всё же, насколько Альттэ понимает, далеко не все приняли то, что это их прославленное испытание прошла именно Алиса. И теперь вокруг этого начинают закручиваться определённые… пока, конечно, не интриги, но Альттэ не сильно удивится, если из-за Алисы у сыновей начнётся раскол. Вернее — не столько из-за Алисы, сколько из-за виденья будущего сыновей отдельно взятыми Старшими.

Хотя в неприятии Алисы Альттэ скорее склонна их поддержать. Только вот не из-за делёжки власти и прочих пошлых материй. А из-за того, что рядом с ней находиться неприятно. Что до сыновей, то их восприятие Алисы исключительно как инструмента, благодаря которому можно добраться до власти в городе — пусть и не все этим грешат, конечно — удручает. Да, глупо. Да, наивно. Но сыновья же всегда были кем угодно, но не политической силой. И Альттэ категорически не нравится то, что в последнее время они, кажется, всерьёз планируют стать чем-то, что…

И папе это не нравится тоже — в последний раз, когда она заходила к ним с мамой, тот разразился длинной тирадой по этому поводу… жаль, Хельги не слышал. Порадовался бы. Наверное.

М ы ш ь: Я жажду подробностей)))

А л ь б а т р о с: Только после вас;)

С у р о к: Давай, не выделывайся. Всем же интересно...

А л ь б а т р о с: Оп-па! Кого не слышали! Ты-то где пропадала, чудо?

И в самом деле. Сурок не выходила на связь аж с весны. Альттэ поудобнее устраивается на диване, скрестив ноги, и — краем глаза зацепившись за оставшийся от Алисы блокнот, в котором, как она уже успела убедиться, нет ровным счётом ничего, не считая выдранных с мясом листков — думает, что стоило бы, наверное, заняться уборкой и повыкидывать всё, что теперь так или иначе напоминает о съехавшей соседке. Просто для того, чтобы лучше себя ощущать.

С у р о к: Дела:) Я ж говорила, что у меня двоюродная бабушка умерла? Ну, так она мне наследство оставила.

А л ь б а т р о с: Вот бы мне кто наследство оставил… Очень надо!

Альттэ поднимается с дивана, не выпуская съёмник из рук, и, подхватив заодно ещё и блокнот, который вообще непонятно как оказался здесь, идёт в пустующую теперь комнату. Надо бы что-то с ней такого придумать… Учитывая, что она выходит окном на юг и практически весь день освещена солнцем… Сделать, что ли, маленькую оранжерею? Надо тогда зайти к маме и попросить у неё пару отводков цветов. Самых стойких, которые даже Альттэ не сможет угробить… сразу. Она кидает взгляд на экран.

С у р о к: Хочешь, поменяемся?

А л ь б а т р о с: В чём подвох?

С у р о к: Город в глуши, отрезанный от цивилизации… не так, как тот, в котором имеет удовольствие проживать наша Мышь, но близко-близко. Со своими закидонами и неписанными традициями. И с несколькими семьями, неспособными между собой договориться. А! И с ежегодным… как, чтобы цензурно? Не знаете? Ну, и фиг с ним. Вы меня и так поймёте. С ежегодным, короче говоря.

Ну, практически один в один Каньон! Разве что ежегодного пиздеца — Сурок ведь почему-то именно это слово постеснялась написать, не так ли? — у них не бывает. В смысле, он тут не ежегодно, а гораздо чаще. Альттэ усмехается.

А л ь б а т р о с: Не впечатлила))) Тебе бы к нам — в Осколок. С сектантами, который проникли везде, аномалиями и снами.

М ы ш ь: Давайте не будет соревноваться, у кого реальность круче))) Потому что я выиграю)))

С у р о к: Мечтай))

Альттэ улыбается, одновременно собирая оставшиеся ещё от первой соседки вазочки… странно, что она отказалась их забирать… и скидывая их в мешок для мусора. Куда уже полетел блокнот и пара карандашей с ластиками-зубастиками, которых обожают школьники. И которые всегда ненавидела сама Альттэ. Исключительно за то, какие у них идиотские морды и то, что по ним все так ненормально сходят с ума.

М ы ш ь: Ладно) Я позволю тебе, Сурок, считать, что выигрыш за тобой. Но знай — это я из врождённого милосердия.

А л ь б а т р о с: Да-да. Мы тебе верим. Так что там у тебя с твоим семейным собранием?

М ы ш ь: Прошло не так, как я бы хотела. Я потом ещё и сглупила сильно, позволив знакомой родственников пожить у меня. Теперь вот наслаждаюсь долгожданным одиночеством!

Ну… если, конечно, считать всех сыновей, сколько бы их ни было в городе, родственниками — хотя именно так Старшие и настаивают — то да. Она даже не солгала ни капли. В целом. Но посвящать этих двоих в такие тонкости как-то не кажется правильным. Пусть даже они и не местные. Только вот от взлома никто не застрахован.

А л ь б а т р о с: Так тебя можно поздравлять?

Можно. И нужно. Определённо. Альттэ окидывает комнату взглядом, решая, что именно она тут оставит, а что выбросит. Хм… надо будет тогда подставки для цветов покупать, наверное, и… что там вообще надо? Землю, кажется… Надо посоветоваться с мамой.

А л ь б а т р о с: Кстати, девы. Вы верите, что существуют другие миры?

Альттэ с размаху садится на пол и ойкает от боли в копчике. Другие миры?! С каких пор Альбатроса такие вещи вообще интересуют? Учитывая её общую приземлённость… Которая, конечно, её ничуть не портит.

С у р о к: Помимо тех, откуда в далёком прошлом наши предки сюда прибыли?

М ы ш ь: О, нет. Протестую. Мои предки тут жили изначально!

С у р о к: Это частности. Мои вот точно нет. И у птички нашей, насколько я знаю, тоже нездешние.;)

А л ь б а т р о с: Да я не про это. Тут у нас не так давно девчонка появилась. Из лифта. Говорит, у них дома была байка, мол, если покататься на лифте в определённой последовательности, можно попасть в параллельный мир. Только она не в параллельный попала, а к нам!)) И вернуться теперь не может обратно. Правда, и не сильно рвётся. Говорит, её там всё равно никто не ждёт.

С у р о к: Прикольно у вас там…

А л ь б а т р о с: Я с ней по большей части не контактирую, но вижу время от времени… Чаще слышу от соседки по комнате.

Альттэ качает головой. Эта девчонка либо сумасшедшая, потерявшаяся в собственных фантазиях, либо лгунья, использующая эту байку, чтобы втереться в доверие к остальным. Впрочем, пусть они там сами разбираются. Но Альбатросу она сообщение кидает.

А л ь б а т р о с: Ты за кого меня принимаешь? Верить всем и каждому? Бред. Тем более у нас.

С у р о к: Мышь!!! А ты представь, что эта твоя знакомая, которую ты приютила — тоже из другого мира! Как интересно сразу станет жить!

М ы ш ь: Чего ещё не хватало! Она и так бесячая, а это и вовсе…

Хотя, случись оно так, подобное многое бы объяснило. Как минимум — почему в присутствии Алисы настолько некомфортно находиться. Или — как она Испытание это прошла, не имея практически подготовки. Или — интерес Хельги. Но… это не более, чем фантазии. И Хельги, скорее, интересует само то, что собираются делать сыновья, а не какая-то там избранная. С большой или маленькой буквы. Пусть даже Альттэ и жутко находиться рядом с ней.

А л ь б а т р о с: Ладно, девы, я полетела. Дела. Не пропадайте опять на столько времени.

М ы ш ь: Сама не пропадай. Надо как-то выбраться полноценно в иллюзорий, как считаете?

Альттэ сама удивляется тому, что это предложила. И ведь всегда была противницей такого… но как же интересно увидеть девчонок если не в живую, то хотя бы в комнате иллюзория.

С у р о к: Мне б до нормального выхода в иллюзорий в принципе добраться(( Сейчас зима начнётся, и связь вообще с перебоями будет работать. До весны. Так что не теряйте.

А л ь б а т р о с: Сурок планирует впасть в спячку? Ничего не обещаю, но постараюсь.

С у р о к: Я клятвенно обещаю просыпаться!)) Иногда…

Альттэ отключает съёмник и вытаскивает мешок в коридор. Потом проходит в кухню и внимательно рассматривает градусник, не веря, впрочем, его показаниям. Потому что тот явно показывает неправильно. Да и по ощущениям… Ну… учитывая, что снаружи солнечно, пусть даже уже и практически закат, и почти нет ветра… Она натягивает куртку, не застёгиваясь, всовывает ноги в кроссовки и, засунув в карман ключи и карту, чтобы потом заскочить в магазин, берёт мешок и сбегает по ступенькам вниз. Лифт… кому он нужен, этот лифт? Не наверх же подниматься…

И всё же, всё же, всё же… Мысли опять возвращаются к этой парочке, которая планирует в скором времени пожениться. Ну, не могут же подписчики просто так интересоваться её мнением по этому поводу? Значит, там что-то есть? Она выглядывает из-за двери подъезда, щурится от слишком яркого заходящего солнца, от которого теперь, когда листва уже практически полностью облетела — по крайней мере, в её дворе — скрыться невозможно… и это вечером! А днём и того хуже. Альттэ кривит губы в страдальческой гримасе, понимая, что забыла солнечные очки.

Ну, не возвращаться же теперь за ними? С мешком-то мусора?

Мусорные баки находятся в дальнем конце двора со противоположной дверям стороны дома… так что приходится для начала тащиться вдоль всего дома — диковатая в некоторых моментах планировка домов не позволяет пройти с той стороны, где было бы ближе — и радоваться, что в разгар дня её в таком виде никто не заметит.

Не то, чтобы это на что-то там влияло, учитывая, что некоторые застрявшие в своих представлениях о том, как должна выглядеть девушка, и так икают и шарахаются, когда Альттэ видят… что бывает временами немного обидно… Но всё же…

Странно, что подписчики прям-таки уверены, что она должна знать этого самого Чейза. Потому что при упоминании этого имени в голове царит полнейшая пустота. 

Кто он? Певец? Актёр… кстати! Надо набросать статейку по поводу прошедшей уже премьеры. Пусть даже большинству подписчиков подобное и не очень нравится, но надо же как-то приучать их к искусству?

Она сбрасывает мешок в бак, морщится от запаха… Брезгливо идёт на цыпочках, чтобы минимизировать контакт с дорогой в этом месте. Гадость!

Хуже только квартиры с тараканами, про которые как-то рассказывала Ольга, пишущая статьи про малоимущие и прочие неблагополучные семьи. Причём — рассказывала с едва ли не радостью… от того, как перекашивало её слушателей. Альттэ ёжится от волны мурашек, прокатившихся по спине. Вот самое время вспоминать такую мерзость!

И как только Ольга там вообще работает?

На обратном пути Альттэ заходит в магазин, где долго рассматривает рулет и упаковку эклеров, решая что она сейчас хочет больше. Можно, конечно, купить и то, и другое, но тогда есть большой риск сожрать это всё за раз. И это будет уже перебором. Даже для такой радости, как избавление от соседки. Особенно под ночь. Тем более, что уже пара дней как прошло…

Ладно. Она напишет в блог то, что думает по поводу этой свадьбы неизвестных ей персон. Пусть даже ради этого и придётся перерыть ещё тонну информации в иллюзории.

И, если это не поможет — а Альттэ сильно подозревает, что именно так оно и будет! — даже пойдёт к Хельги. И будет его упрашивать… она передёргивает плечами, представляя, что братец дорогой может за это запросить.

***

Город Святой Анны. Слой Полдень. Поместье Волковых. Шестнадцатое ноября 2347 года от заселения планеты. 12:30 по местному времени.

С момента последнего посещения, башня, в которой обитает Нир, ни капли не изменилась. Не то, чтобы Маша на это рассчитывала, конечно…

Она осторожно поднимается по скрипучей лестнице, в этот раз воспользовавшись переходами для прислуги. Конечно, те тоже вряд ли умеют держать рот на замке, но почему-то здесь, окружённая стенами коридоров, Маша не чувствовала себя настолько беззащитной перед чужими взглядами. Хотя не только взглядов нужно опасаться, само собой. Но — да. Наивно, конечно, но кажется почему-то, что внутри здания убить её будет сложнее, чем на открытом пространстве. Глупо. При наличии магии подобное вообще роли не играет. Да и… в свете всех обстоятельств уж убивать её точно никто не станет… наверное. Маша на это надеется.

Она оступается и впечатывается в стену, радуясь тому, что предусмотрительно надела самые поношенные вещи, которые в любом случае не жалко. Отряхнувшись, она поздравляет себя с подобным решением, видя только что появившееся на джинсах масляное пятно. Откуда..? Маша рассматривает руки, на которых неприятной сухостью ощущается пыль, оставшаяся на коже после прикосновения к камню стены. Ледяному и сухому несмотря на то, что в коридоре, сворачивающему в прачечную, влажно и жарко. Маша ещё раз косится на пятно на джинсах, пожимает плечами и отирает ладони о ткань. Получается не очень — сухость, как от мела… Маша некстати вспоминает школу и — почему-то — Светку, обожавшую этот самый мел есть… Она передёргивает плечами от отвращения. К мелу, давно оставшейся в прошлом Светке и вот этому коридору. И ускоряет шаг, надеясь побыстрее добраться до башни… К которой, к слову, есть ещё и путь через воздушную галерею, в которой вообще никогда не бывает людей. И стоило выбрать именно её, но страх перед высотой…

Что это за башня вообще? Что в ней было изначально?

И, что гораздо интереснее — как Нир вообще тут оказался? Он, насколько Маша помнит, был изгнан из храма в Утре. Но где Утро, а где поместье князя?

А интересно — кто-то вообще в курсе, что он тут живёт? Ну, кроме Льоссы, разумеется…

Она громко стучит в деревянную с облезшей местами краской дверь, надеясь, что изнутри её услышат. Потому что ворваться к Ниру, который может быть занят чем-то, о чём Маше совершенно не хочется знать, нет ни малейшего желания. Маша успевает пересчитать все доски двери — их семнадцать с половиной — прежде, чем слышит шаги.

— Ваше высочество? — Льосса, одетая сегодня в джинсы и клетчатую, завязанную на животе узлом рубашку, которые вообще не вяжутся с её образом, явно удивлена. Маша тоже. Хотя чему тут удивляться, если эти двое в отношениях? Можно только порадоваться, что сегодня у них явно не романтический вечер. Если судить по одежде Льоссы.

— Доброго дня, — кивает Маша. — Я бы хотела поговорить с Ниром, если это возможно, — добавляет она. И внутренне морщится от того, насколько жалко это сейчас звучит. Ну, не может так разговаривать наследная княжна! Хотя какая она княжна… И кому, как ни Льоссе и Ниру об этом знать.

Льосса отступает на шаг назад, давая возможность пройти. И Маша малодушно думает, что лучше бы та запретила. Потому что этот тесный тёмный коридор из шкафов, с которых на голову то и дело падает в лучшем случае просто пыль, не вызывает никакого восторга. Вот — ни капли. Только вряд ли бы Льосса на подобное осмелилась. Даже зная, что Маша не имеет ничего общего с Марой. Но… власть. Разумеется. По крайней мере — до тех пор, пока Льосса не найдёт себе покровителя покруче… Маша ничуть не сомневается в этом.

До отнорка, в котором, как помнит Маша по прошлому визиту, стоит кровать, они, к счастью, не доходят — сворачивают чуть раньше и оказываются в ещё одном закутке с достаточно большим столом, который, впрочем, завален какими-то бумагами. Что радует, конечно, кроме этого самого заваленного стола, тут в достаточной степени чисто. Что не очень-то похоже на Нира, но… Маша косится на Льоссы и мысленно усмехается. Ну, разумеется! Она руками тут всё отмывала или при помощи магии? А… магией такое вообще можно сделать? Маша в который раз уже жалеет, что ей при попадании в тело княжны не достался хоть самый слабый магический дар. Ну, не считая, конечно, родовой способности Волковых, но проку с него в быту!

И память на этот счёт молчит. То ли испарилась вместе с личной памятью Мары, то ли тот… или то, что одарило её памятью о мире и городе, посчитало, что про магию ей знать необязательо…

— Здравствуйте, ваше высочество, — улыбается Нир, отрываясь от бумаг и пытаясь спешно пригладить растрёпанные рыжие… патлы. Волосами то у Маши назвать не повернётся язык. Н-да… Любовь, конечно, зла. Но это всё же проблемы исключительно Льоссы, и Маша уж точно не собирается лезть к ней в душу. Нужен ей такой мужик, ну, и ладно. Её проблемы. — Не ожидал вас встретить тут. Что-то случилось?

— Можно сказать и так, — кивает Маша, с некоторой опаской занимая свободный стул в то время, пока Льосса торопливо отбирает у Нира бутылку с… чем-то. Маша не имеет никакого желания знать, что там в этой бутылке. Но само то, как Льосса заботится о том, чтобы Нир вёл себя прилично перед посторонними, забавляет. И не только её. Потому что Маша замечает озорную искорку в глазах Нира, который я показной неохотой расстаётся с выпивкой. Ни капли не возражая. — После того как я… оказалась в этом теле… — Маша прикусывает губу, понимая, что в первый раз произносит это вслух. И это… как признать, что ты в ловушке, и выхода не предвидится. Вообще. Она жмурится, изо всех сил стискивая руки в кулаки. И радуется, что ногти после некоторого колебания всё же решила срезать напрочь. По крайней мере сейчас они не впиваются в кожу — уже прекрасно. Она медленно выдыхает, давя поднявшиеся эмоции. — После этого выяснилось, что я, конечно, знаю историю города и многое из того, что вообще скрыто от посторонних… ну, вроде подтверждения о необходимости мужчины нашей семьи в качестве правителя… но… я не помню вообще ничего из того, что было с Мораной.

— Вот как? А это важно? Мне казалось, что вы вполне сумели вжиться в её роль, — удивляется Льосса, которая перевернула стул спинкой вперёд и заняла его верхом, опустив подбородок на сложенные на спинке руки. Бутылку, как краем глаза успела заметить Маша, она поставила себе под ноги. Что ж. Ниру остаётся надеяться, что Льосса не пнёт её случайно. Маша чуть морщится, понимая, что мысли убежали куда-то не туда, явно в попытке защититься от того, ради чего Маша вообще сюда пришла.

— Я польщена вашей оценкой, Льосса, — улыбается Маша, пытаясь придумать, как выпросить нужное, не раскрывая всех карт. И пока что попросту не видит подобного варианта. Как это ни печально. Придётся раскрывать карты, отдавая свою жизнь в руки… хотя она, эта самая жизнь, уже была в руках Нира и Льоссы. Пока что вроде бы всё не сказать, чтобы плохо… — Но выходит так, что мне… это, конечно, слишком пафосно звучит, но, увы, является правдой… мне жизненно необходимо получить воспоминания Мары.

— Это связано с вашим разговором с сестричками? — тихо интересуется Нир, заставляя вздрогнуть. Как… Маша вздыхает и медленно наклоняет голову. — Что такого они могли сказать, что…

— Я… я не знаю, как именно вы отнесётесь к тому, что я сейчас скажу, — едва ли не по слогам начинает Маша, краем глаза заметив на одной из бумаг запись о «договоре» и успевает подумать, что это за договор, но тут же выбрасывает это из головы, сосредотачиваясь на том, что ей сейчас предстоит рассказать. В чём признаться. И самое смешное то, что именно она к этому не имеет никакого отношения! Только вот это как раз-таки вообще не имеет значения. Увы. Если не получится найти выход, именно Маше придётся платить по счётам Мары. Вот же гадство. — Сестрички намекнули мне на то, что незадолго до гибели княжеской семьи Мара обращалась к ним за… Они не сказали прямо, полагая, что Мара, коей я не являюсь, и так всё прекрасно понимает, но, если я всё правильно понимаю, они…

— Обвинили Мару в том, что это она избавилась от своей семьи, — резко заканчивает за ней Нир, выпрямляясь. Слишком серьёзный сейчас. Не имеющий ничего общего с раздолбаем и пьяницей, каким предстаёт обычно. Маша не находит ничего лучше, чем кивнуть.

Льосса матерится в голос. Долго и изобретательно. И Маша в другой раз бы точно восхитилась оборотам и фантазии, но сейчас.

— Я понимаю, что это… отвратительно. Но, как бы цинично это ни прозвучало, но всё уже свершилось. Тем более, что сама Мара тоже не пережила этой авантюры, если, конечно, она и правда была замазана в чём-то подобном. Но… компромат. Если у сестричек и правда есть доказательства, то они получают возможность шантажировать меня. И всю семью. Если, конечно, Веслав не пример решение, что ради спасения репутации и избавления от рычага воздействия будет лучше убрать меня. — Маша заставляет себя говорить ровно, как будто бы это не о её жизни и смерти речь. Она рассеянно смотрит на завиток на дереве стола в том месте, где его не скрывает ворох бумаг.

— Я не помню способов вернуть воспоминания, — начинает Нир, заставляя похолодеть. То есть… — Не то, чтобы я знал все ритуалы, конечно. Кроме того, если так подумать, то выходит, что воспоминания Мары были сцеплены с душой, которая нас всех, увы, покинула…

— Увы? — хмыкает Льосса, остановив поток ругани. Резко наклоняется вперёд вместе со стулом. Маша вспоминает, как мама вечно отчитывала её за качание на стуле. — Учитывая вскрывшиеся обстоятельства, я бы сказала, что к счастью! Нет… Мара… княжна Морана всегда была странной, да и её отношение к тем, кто не входил в число избранных… по какому принципу она их отбирала — не имею ни малейшего понятия… всегда было несколько… спорным. Пусть она и пыталась выглядеть паинькой. И даже весьма убедительно. Но — нанять убийц, чтобы избавиться от собственных родителей и остальных?! Это уже слишком. — Льосса качается в обратную сторону. Ножки стула соприкасаются с полом с оглушительным в установившейся в башне тишине стуком.

— В том-то и дело, что на данный момент у меня нет ничего, кроме в достаточной степени мутных намёков сестричек, — вздыхает Маша. Она остро жалеет, что у неё с собой нет ни платочка, ни какой-нибудь безделушки, чтобы занять руки. Причём, это сейчас было бы даже не игрой на публику — для подобного она слишком… не в форме. Маша перекидывает через плечо косу и начинает накручивать её кончик на палец. И надеется, что это впоследствии не перерастёт в ненужную привычку. Ох, ладно. Об этом Маша будет думать потом. Сейчас явно не до таких мелочей. — И я не имею ни малейшего понятия, с чего мне начать поиски того, что может подтвердить или опровергнуть их слова.

— Я поищу. В крайнем случае спрошу у… — Нир обрывает сам себя, и Маше остаётся только догадываться, кого он может иметь в виду. И даже на мгновение перекосившееся в отвращении лицо Льоссы не очень-то добавляет понимания. Ну… мало ли в городе странных личностей, которые могут вызывать у той же Льоссы подобное отношение к себе?

— Что ж. Поспрашиваю у Кланов — не пытался ли то-то не так давно купить у них соответствующие услуги… — вздыхает Льосса. И морщится. Маша недоумённо смотрит на неё, но та дёргает плечом и взмахивает ладонью, давая понять, что это не то, о чём стоит спрашивать. — Я не очень верю в это, но может статься, что княжна далеко не в первую очередь обратилась именно к сестричкам. Пусть даже в то время Гасэрт и считался сторонником князя. Шанс, конечно, на это минимален — ни княжна Мара, ни кто-либо ещё не интересовались Ночью… Впрочем…

— Благодарю вас. За понимание, — Маша поднимается из-за стола и, попрощавшись, медленно отправляется искать выход из этого лабиринта.

Она не знает, правильно ли сейчас поступила, но почему-то то, что она разделила тайну хотя бы с кем-то, приносит облегчение. Для которого по большому счёту сейчас настолько рано, что даже не смешно.

Она осторожно спускается по шатким ступенькам, прогоняя в голове, что же именно стоит делать. С Марой, в смысле. Потому что в делах, так сказать, внешних всё более-менее понятно — благотворительность, подпор союзников…

Кстати.

Если попробовать через бродяжек и прочих посетителей всех этих центров, больниц и прочего мусора подобраться к сестричкам? Учитывая, что они по словам Льоссы используют людей в своих экспериментах… В крайнем случае это позволит обезопасить себя взаимным молчанием. Маша останавливается, некоторое время рассматривает пол у себя под ногами — обычный каменный с рисунком из въевшейся до такой степени, что уже ничем не отмыть, грязи пол.

Неплохая, в принципе, идея. И определённо требует того, чтобы её как следует обдумать.

Что до тайн Мары, то, быть может, имеет смысл ещё раз заглянуть в архив, а потом тщательно обшарить комнаты. Не факт, конечно, что она вела дневник рукописный, но хотя бы какие-то намёки на… что-то… могут же найтись?!

Должны найтись, если Маша хочет выжить.