Город Святой Анны. Слой Утро. Школа Ангела. Тридцатое ноября 2347 года от заселения планеты. 17:03 по местному времени.
Юлия кое-как отделывается от подружек, которые явно посчитали, что она, как та, чья комната была соседней с комнатой Китти, нуждается в особом утешении. И если первые несколько часов это было даже забавно и в какой-то мере действительно помогало отвлечься от образа девочки с плюшевым мишкой, то спустя сутки непрерывного общения Юлия из последних сил сдерживается, чтобы не сорваться и не наговорить того, что перечеркнёт эту так называемую дружбу. А девчонки ей пока что нужны. Всё же так Юлия находится в самом центре всех сплетен, которые появляются в Школе.
И потеря одной-единственной дурочки в этом плане не так уж важна. Пусть даже Юлию до сих пор немного потряхивает от того, что пришлось сделать. Важнее то, что ищейки, кажется, поверили в правдивость записки и прочего и… Нет. Само собой, Юлия не собирается расслабляться. Но… По крайней мере от самой Китти они уже никогда и ничего не узнают. Даже те маги, которые, как говорят, способны вызнать что-то из мёртвого тела ничего не вытянут — пусть даже упоминание о подобных рисунках… вернее даже целого комплекса рисунков и некоторых иных практик… она встречала только вскользь в паре книг. Это как раз ничего и не значит. В конце концов то, что этого нет в открытом доступе, не означает, что у ищеек нет подобных специалистов. Но — поздно. Да и напрочь размозжённая голова явно станет некоторым препятствием для них. Да и лента уже успел истаять полностью. Так что теперь даже следов от вмешательства не осталось.
Хотя, конечно, жаль, что тело обнаружили настолько быстро. Если бы труп пролежал под окнами, скажем, до утра, гарантий того, что никто ничего не сможет по телу узнать, было бы больше.
Юлия убеждается, что подружки уверились, что она и правда собралась заниматься, и, обернувшись «пылью», осторожно выбирается из комнаты. И даже успевает добраться до самого низа женского крыла общежития, когда едва не налетает на застывшую посреди дороги Красовскую. Явно поглощённую какими-то мыслями настолько, что она не видит никого и ничего вокруг себя. Юлия фыркает и уже собирается пройти мимо, когда понимает, что момент-то, в принципе, удачный. Они одни и…
— Эй? Что-то случилось? — осторожно, вспоминая, как она разговаривала с расстроенными чем-то Ромкой и Лизой, начинает Юлия. Красовская поднимает голову, и Юлия видит, что та вся зарёванная. Как… интересно. Что такого успело произойти, учитывая, что князь — жив? Ну, не из-за Китти же она?! За Красовской, насколько Юлия помнит, такое вообще не числилось никогда.
— Тебе-то что? — гнусаво из-за забитого от слёз носа интересуется Красовская. И Юлия прям видит сейчас, как та вся ощетинивается. Забавно. В таком образе она Красовскую ещё не видела. Ну, если не считать первой неудачной попытки знакомства, конечно. Это… даже как-то интересно становится — она всегда такая?
— Ничего, — как можно более спокойным тоном произносит Юлия. — Но… ты, я надеюсь, не собираешься последовать примеру этой… Китти? А то, как говорят, это бывает заразно.
— Ещё чего не хватало! — Красовская встряхивает головой, от чего тёмные волосы падают на лицо, и она их резким злым движением отбрасывает назад. Бесполезно: те сразу же падают обратно.
— Тебе бы ободочек или хотя бы заколки… — Юлия не может поверить в то, что она вполне мирно общается с Красовской и та не пытается строить из себя королеву мира, как это было на Земле.
— Ага. Они у меня даже есть — в комнате лежат. В сумке. Я постоянно про них забываю, — Красовская старательно заправляет пряди за уши. Юлия наблюдает за этим, гадая, кто в этой схватке выйдет победителем.
Само собой, Красовская проигрывает. И, признав, что укротить собственные волосы ей сегодня не удастся, опускается на диванчик. Некоторое время роется в сумке, но, видимо, не находит то, что ей нужно, так как с видимым раздражением отбрасывает сумку в угол диванчика.
— Я очень страшная сейчас? — уточняет Красовская, после того, несколько секунд трёт ладонями глаза.
Юлия пожимает плечами. Обычная. Глаза красные от слёз, нос распух… ничего такого, от чего можно шарахаться. Хотя, наверное, такие, как Красовская, помешаны на своей внешности… даром, что она в прошлой жизни толстушкой была!.. Странно, что она при этом не красится.
— То есть, на люди мне лучше не показываться, — делает из молчания Юлии странный вывод Красовская. Почему она так решила?
— Ну… по крайней мере у тебя лицо тушью не перемазано, — указывает на положительную сторону Юлия.
— Энни говорит, что в моём возрасте использование косметики выглядит вульгарно, — чуть хихикнув, произносит Красовская. Кто такая эта Энни, Юлия понятия не имеет, но в целом с ней согласна. Жаль только, что остальные девчонки придерживаются противоположной точки зрения по этому вопросу. Впрочем, если им мозга по жизни не завезли, то это точно не проблемы Юлии. Даже наоборот — дурами управлять проще, как показала практика. Хотя не об этом сейчас. Тут дур, к сожалению, нет. Потому что Красовская, как бы Юлия к ней ни относилась, дурой никогда не была. Богатой сучкой, решавшей проблемы при помощи денег — да. Но не дурой. Дуры не умеют так виртуозно избегать наказаний, как делала это Красовская. — Ох, видела бы она меня сейчас. Хотя это лучше, чем Ярти… а то меня бы снова истеричкой назвали…
Вот тут уже Юлии приходится всеми силами сдерживать смех. Не то, чтобы она была не согласна…
— А… кто такие Энни и Ярти? — спрашивает она, чтобы отвлечься от мысли о том, насколько Красовская…
— Энни — моя наставница во всём, что касается этикета, литературы и прочего, а Ярти — наставница в магии.
Ну, да! И в этом Красовской, как всегда, везёт! Даже в другом мире у неё сразу же появились учителя, которые, надо полагать, ввели её в курс дела. Интересно — они знают, кто она такая? Или Красовская им врёт?
— Твои родители способны оплатить работу учителей? — с выверенным уважением в голосе уточняет Юлия. Ну, не спрашивать же про то, как именно Красовская обживалась в первые дни?! Но мысль о том, что даже тут Красовской явно повезло с деньгами, немного бесит. В меньшей степени, конечно, чем на Земле, но всё же. Хотя, конечно, вопрос немного глупый, учитывая, что те запихнули Красовскую в одну из самых лучших Школ!
— Опекун, — поправляет Красовская. Она опять подтягивает к себе сумку и роется в ней, глядя при этом куда-то в окно. Что она таким образом надеется найти? — Моих родителей убили, а тётка попыталась продать в бордель. Я сбежала, оказалась у неравнодушных людей, которые решили, что меня имеет смысл учить. — Красовская вытаскивает из сумки зеркальце и начинает рассматривать своё зарёванное лицо.
— Неравнодушные люди, как я поняла из сплетен, это кто-то из Кланов? — уточняет Юлия, вспомнив, наконец, про эти самые сплетни. Ну, да. У Кланов денег точно хватит на то, чтобы оплатить учёбу для одной девчонки. Вопрос, конечно, зачем это им надо…
Красовская кивает, убирая зеркальце обратно в сумку. Да уж. Юлия пытается осознать то, что услышала. Ну… легенда красивая. Хотя Юлия даже в какой-то мере верит в то, что это правда. Во всяком случае та девчонка, в теле которой теперь обитает Красовская, и правда могла потерять родителей и сбежать. Про тётку… наверняка сказочка, чтобы разжалобить слушающих. Но вот Кланы… Кланы — это серьёзно. Учитывая то, что её учили магии… может ли быть так, что в ней распознали не ту, кем она должна быть? И решили извлечь выгоду? В том числе и — подложив под князя? Иначе на кой здесь вообще нужна Красовская. Которая, вероятно, если исходить из услышанного, не сама по себе решила виснуть на князе, а по указке Клана. Разница, в принципе, невелика. Да и наверняка же Красовская и сама попытается извлечь выгоду…
В том, что Кланы вряд ли станут помогать по доброте душевной, Юлия не сомневается ни капли. Никто не станет помогать просто так. Взять тех же сыновей… Может, стоит пожалеть её? Вот ещё! В конце концов то, что Красовская теперь отрабатывает вложенные в неё усилия, явление закономерное.
— А ты?.. — подаёт голос Красовская. — Я… извинялась за то, что тогда чуть не столкнула тебя, но ты…
— Давай забудем и посчитаем это неудачным вариантом знакомства? — выставляет вперёд руки Юлия, пытаясь состроить максимально невинную мордашку. И думает, насколько Семёнова там справляется… артистка эта недоделанная… с тем, чтобы притворяться милой и доброй сироткой-княжной. Красовская рассматривает её, склонив голову, и медленно кивает. Ну, вот и славно. Юлия улыбается, чувствуя подступившее к горлу раздражение. Эта… — Я… я некоторое время назад болела так, что никто не верил, что я выживу. Моя семья… люди немного зашоренные. Они решили, что если меня опустить в могилу, то кладбищенская земля вытянет болезнь…
— Помогло? — то ли с интересом, то ли с насмешкой интересуется Красовская. И Юлия не удерживается и улыбается. В самом деле! Помогло бы это той самой Алисе? Вероятно, нет. Хотя теперь уже и не узнать.
— Не знаю, — пожимает плечами Юлия. Она старается не задумываться над правдивостью легенды. Тем более, что часть живущих в ночи людей и в самом деле подвержена подобным, если и не более диким фантазиям. — Но я очнулась в гробу… и это был далеко не самый приятный момент в моей жизни.
Вспоминать об этом не хочется. Совершенно. Так что Юлия скользит взглядом по узорам на камне пола, заставляя себя думать о том, какие именно рисунки тут зашифрованы. Только бы не…
— Наверное… — Красовская осекается, глядя на то, как — Юлия прослеживает за её взглядом - по дорожке парка быстро перемещается средних размеров отряд… магов. С красноволосым молодым мужчиной во главе. — Крис?
— Ты его знаешь? — Юлия перебирает варианты того, кем может быть этот мужчина, и в каких отношениях он с Красовской. Учитывая то, как она его назвала…
— Да… не лично, — медленно произносит она, продолжая наблюдать за отрядом. И что в этом самом отряде такого, чтобы так на него смотреть?! — Это… любовник Энни. Постоянный, в смысле.
— Постоянный? — Видимо, есть ещё и эпизодические?
— Ну… это сложно. Хотя я в последнее время вообще не понимаю, кто с кем и… И не хочу об этом думать! — Красовская машет руками, как будто бы пытаясь прогнать какие-то особенно похабные мысли. Юлия фыркает. — Ага. Правильно думаешь. Вот что, скажи, можно подумать, если связываешься по съёмнику с наставницей поздно ночью, а она пьёт вино в компании второй наставницы… а на кровати валяется их непосредственный начальник? При этом обе они утверждают, что только дружат… а Энни спит с Крисом, который, кажется, наследник какого-то герцога… а Ярти после нашего разговора уезжает к Пауку пьяная в ночи?.. Кажется, я слишком много болтаю…
— Э… а поподробнее можно? А то я…
Красовская вздыхает и с сомнением смотрит на то, как отряд под предводительством этого Криса скрывается за поворотом.
— Наверное… можно. Если ты не станешь распространяться об этом. Энни, которая учила меня этикету и… много чему ещё… хозяйка борделя, — начинает с козырей Красовская, от чего Юлия радуется, что в данный момент ничего не пьёт. Бордель?! — Что забавно, учитывая, что именно в бордель меня и хотели продать, когда я из дома сбежала. Ярти — её подруга и маг Клана. Их начальник… заместитель главы Клана, соответственно. Что у них за отношения… так и не могу понять. Крис, как я уже сказала, наследник какого-то герцога… я их путаю!.. И его терпеть не может Ярти…
— Весело у вас там, — тянет Юлия. Не то, чтобы это и правда было очень увлекательно, но знать подробности о Красовской точно полезно. — А Паук?
Что-то знакомое в этом имени. Что-то…
— Человек, — пожимает плечами Красовская. Что?! — С которым мне настоятельно не советуют общаться. Хотя я не увидела в нём ничего такого, что… Впрочем, это не показатель, конечно, — добавляет она. — Ну… говорят, он знает всё и про всех в городе. И может всё. Например он отправил за мной одного… человека, когда мне пришлось спускаться в Тьму…
Стоп! Юлия морщится от того, какая она дура. Ну, она ведь помнит, как тогда, в день этого несчастного испытания, на которое молились сыновья, видела Красовскую, как она теперь понимает, вместе с ещё одной женщиной — надо полагать, той самой Ярти — и парнем, который перенёс их сначала в Утро, а потом… в Ночь! Белобрысый парень, который скачет по слоям! Не тот ли это вор? Вероятно, хотя доказательств пока что и нет. Впрочем… Вор, который общается с Красовской и этим самым Пауком. И вполне вероятно, что Свиток у кого-то из этих троих.
Как… интересно.
Начиная разговор, Юлия и представить себе не могла, что получит такое…
— Кажется, я слишком много болтаю, — задумчиво произносит Красовская. Юлия морщится. Как невовремя та сообразила, что растрепала лишнее! Чтобы отвлечь Красовскую от лишних мыслей, Юлия уточняет про Криса, который… — Да. Кажется, что так, — соглашается Красовская. — Наследник Кошмара… Да! Я вспомнила. Так оно и есть. И он, насколько я помню со слов Ярти, занят тем, что проверяет школы сейчас.
— Проверяет? — Наследник Кошмара, в котором состоят едва ли не все маги города, проверяет школы? На предмет?.. Зачем ему это…
— Кажется… в одной из школ нашли наркотики, из-за которых то ли погибли, то ли сошли с ума ученики… Ну, ты же знаешь, что при помощи некоторых препаратов можно усилить способности? — Юлия кивает. Да. Что-то такое… Она вспоминает свёрточки, который передавали ученицы старших курсов, а потом и такие же свёрточки в руках Старших… Кажется, у кого-то в скором времени начнутся проблемы. — Вот и…
Действительно. Вот и. Стоит сообщить эту новость сыновьям… вероятно.
Юлия кивает. Улыбается. И предлагает попробовать проследить за этим самым Крисом, что Красовской воспринимается с явным восторгом. Она даже забывает о том, как сейчас выглядит. Да и о том, как ревела не так давно — тоже. Юлия жалеет, что так и не узнала, из-за чего Красовская вообще рыдала, но напоминать ей об этом сейчас явно не стоит. Ладно. Учитывая, что вроде бы получилось хоть чуть-чуть наладить общение, это можно будет вызнать и позже.
***
Город Святой Анны. Слой Утро. Главный офис Шторма. Тридцатое ноября 2347 года от заселения планеты. 18:22 по местному времени.
То, что чертежи обязательно надо проверять на каждом этапе, Клаус затвердил уже давно. Потому что какими бы ни были замечательными гениями работники отдела проектирования, ошибки они допускают много и регулярно. Это, видимо, правило какое-то, что обязательно должны быть ошибки. Иначе свои задачи проектировщики выполнять неспособны. И ведь даже самопроверки не спасают их от ускользнувших от взгляда косяков. Так что — да. Проверка чертежей составляет едва ли не большую часть работы Клауса. Хорошо хоть проверка на следующих этапах лежит не на нём. Но Клаус искренне сочувствует магам, занятым этим неблагодарным делом.
Поэтому он по десять раз перепроверяет каждый сантиметр чертежей, чтобы чем-то облегчить жизнь тем, кто работает на следующих этапах. Наплевав на то, сколько времени это сжирает. И на то, что его в Шторме считают едва ли не маньяком по этому вопросу и — Клаус это даже слышал как-то лично — пугают новичков тем, что он доведёт их до припадка, заставляя раз за разом переделывать проекты… Да, было такое. Но всё же слухи как-то ненормально сильно преувеличены. Тем более, что он и сам же тратит на это всё время и силы!
И вот пусть хоть кто-то скажет, что должность главного разработчика Шторма — простая и приятная. Он с радостью уступит её… хотя нет. Само собой — нет. Знать, что из-за тебя то, что может быть идеальным, вышло с браком… Клаус вздыхает, уныло глядя на чертежи. Но всё же иногда очень хочется послать всё и всех то ли к чертям, то ли в Тьму, и свалить куда подальше от всего этого дурдома. Можно с Альттэ.
Глаза уже совершенно замылились, но отложить работу на завтра не даёт то ли упрямство, то ли врождённый перфекционизм, с которым Клаус никогда и не пытался бороться, поскольку по большей части не видел в нём ничего плохого. Ну, не считая вот таких вот вечеров, как сегодня. Конечно, большая часть тех, кто с ним знаком, явно не согласятся с его мнением, но… плевать. В самом деле.
Только вот работать сегодня и правда не хочется. Вообще видеть чертежи, расчёты и приписки на полях нет ни малейшего желания. И Клаус — пусть даже признаваться в этом даже самому себе немного неприятно — был бы благодарен, если бы сейчас произошло что-нибудь, что…
Кажется…
Кажется, иногда желания и правда исполняются, и конкретно сейчас мир явно решил избавить Клауса от мук выбора меду желанием отдохнуть и невозможностью отложить не доведённые до ума дела. Самым кардинальным способом — двери после короткого стука, на который Клаус кричит разрешение, открываются, пропуская в кабинет Альттэ. О… да. С Альттэ ни о какой работе уже речи быть не может. Клаус с чистой совестью отодвигает чертежи, закинув их сверху наспех нарисованными чарами. Ловит обиженный — во-многом, конечно, наигранно — взгляд Альттэ и улыбается, стаскивая с себя маску.
— Не ожидал тебя сегодня.
Альттэ улыбается в ответ, медленным шагом — Клаус ни капли сейчас не сомневается в том, что каждое её движение строго выверено и нацелено на то, чтобы вызвать определённую реакцию, против чего, впрочем, он ничего не имеет — преодолевает расстояние от двери до стола.
— Я сама не ожидала. Но мне… так много всего произошло, а я даже рассказать не могу никому! — Клаус вскидывает брови. Альттэ корчит рожицу, забирается к нему на колени и начинает почёсывать за ухом как кошака, от чего вниз по позвоночнику прокатывается волна горячих мурашек. Клаус прикрывает глаза, наслаждаясь ощущениями. Ещё бы и слух отключить, но это, к сожалению, не в его власти. — Серьёзно! Я вот узнала, что нашего князя едва не убили, и даже опубликовала пост… ты не представляешь, сколько людей его успели прочитать!.. а потом мне фактически приказали его удалить! Это несправедливо!
— Несправедливо — трепать нервы парню, находящемуся в тяжёлом состоянии, — возражает Клаус, подставляясь под пальцы Альттэ. — И его семье, которая и без того переживает. И я не вижу ничего странного в том, что тебя попросили удалить пост… Ай! Не надо пытаться сорвать с меня скальп!.. Это тоже, между прочим, несправедливо, ведь я не сказал ничего, что не соответствовало бы истине. Но сказанного тобой слишком мало для такого настроения.
— Мало?.. Ну, да. Конечно, мало. Было бы только это, я бы… ну, например, пошла бы ныть к брату, пусть даже единственное, что бы я в ответ получила, были насмешки и пожелания применять голову по назначению… можно подумать, я… Но! Представь себе! Вижу я тут, как одна из сестричек общается с человеком, которого… подозревают в связи с сектантами, — с короткой заминкой произносит Альттэ. Сектантами? Клаус приоткрывает глаза и внимательно на неё смотрит. Альттэ морщится. — Не спрашивай! Журналистские тайны! Да, и такие есть! Представь себе! Вижу я их, значит, даже успеваю услышать что-то про какую-то пыльцу и Кристиана… не твоего друга, случайно?.. но подобраться ближе мне опять же не удаётся! А ведь я ни капли не сомневаюсь, что это могло бы быть сенсацией! Вот почему мне в последнее время так не везёт? Так в скором времени от меня начнут отписываться, если я не…
— Пыльца и Кристиан… интересно, — кивает Клаус, думая, что Альттэ совершенно точно не стоит в это лезть, только вот он вообще никак, к сожалению, не может повлиять на дурное любопытство собственной девушки. И скорее он обратит её против себя, чем… Клаус думает, что, вероятно, единственный, кто вообще способен её приструнить, это всё тот же её брат. Ну… не связываться же с ним, чтобы попросить о подобном? Клаус даже не хочет пытаться представить себе, как будет выглядеть подобный разговор. Учитывая, что последняя попытка общения несколько лет тому назад не переросла в убийство только потому, что общались они в иллюзории. В противном случае у Альттэ сейчас не было бы брата… Хотя городу такое было бы только на пользу. Впрочем… Клаус морщится… Вряд ли Паук и правда пожелает как-то воздействовать на Альттэ. Зачем ему это? Ну, что ж. Не получится отвлечь, так хотя бы… — Разве журналисты не должны быть настойчивее? Потряси своих информаторов, взломай пару комнат…
— Ты хоть представляешь, что за защита у тех же сестричек? — тоскливо интересуется Альттэ. Клаус не представляет. Потому что ему в жизни ещё не приходила в голову мысль влезать в секреты сестричек. Да даже если бы и пришла, то он точно не стал бы заниматься этим лично — не с его навыками в этой области. Хотя, конечно, интересно было бы узнать об их планах. Всё же Клаус ни капли не сомневается в том, что те желают краха как Кошмару, так и Шторму. Пусть даже сейчас и сотрудничают.
— А у их подчинённых? — Кстати… озадачить, что ли, кого-то из подчинённых подобным приказом?
— Ты гений. Но прям как мой брат, — мрачно добавляет Альттэ. Клаус чуть наигранно морщится. Сравнивать его с братом Альттэ это… слишком. И можно считать практически оскорблением. Причём — Клаус ни капли в этом не сомневается — Паук, проклятый братец Альттэ, тоже бы счёл подобное сравнение оскорбительным. Это… объединяет, да. Но Клаус в гробу такие сходства видал. — Он мне тоже говорит, что я должна всё сама узнавать. А я ведь только его про предстоящую свадьбу этого Чейза спросила! И вообще — не так уж и часто я его достаю с такими вещами. Так мог бы и не издеваться…
Чейз… это имя не говорит ему ни о чём. Клаус с некоторым сожалением думает, что, быть может, он и правда слишком уж затворнический образ жизни ведёт, но… Не всем же быть в центре событий. Как тому же брату Альттэ… Ещё одна мысль о последнем заставляет поморщиться. И поспешно спрятать лицо, прижавшись губами к шее Альттэ. Та хихикает и чуть изгибается, давая лучший доступ. Болтать при этом не перестаёт.
— Да и братец любимый тоже… в смысле — не считая его подколов, — никак не желает сменить тему на что-то более приятное Альттэ. — Вот прихожу я к нему на днях, а у него какая-то женщина!
— Ты же не думала, что твой брат ведёт монашеский образ жизни? — Думать о брате Альттэ в тот момент, когда она сидит у Клауса на коленях, не хочется совершенно. Но Альттэ на это явно плевать.
— Нет, конечно! — хохочет Альттэ. — Если только нет монахов, питающихся исключительно кофе и чужими секретами. Только… она не похожа на тех, кого приводят на одну ночь. Да и вообще не похожа… При том, что у неё в шкафу моего брата целый набор различного чая стоит…
Чай заставляет вспомнить Иэре, которая с ума по нему сходила. И это тоже не лучшая мысль вот прямо сейчас. В Тьму их всех. И мысли об Иэре, и Паука, и… и всё, что угодно, кроме этой крашенной девчонки, ластящейся сейчас к его рукам! Только бы ещё её отвлечь от лишнего…
— Может, стоит порадоваться за своего брата? — Клаус прикусывает Альттэ мочку уха, от чего та смешно взвизгивает и хохочет.
— Хм… хочешь сказать, что у меня в скором времени невестка появится? А там ещё и племянники?! Я слишком молода, чтобы быть тётей! — передёргивает плечами Альттэ, помогая Клаусу с этих самых плеч стянуть водолазку. Зябко ёжится и льнёт к рукам. Не переставая, впрочем, болтать о своём брате и его женщине. — Но нет. Что-то другое их связывает. Он же ему сказала про то, что князя приворотным опоили. И я… видела её однажды тут, в Утре… — Альттэ замолкает и даже немного вздрагивает, как будто бы сболтнула что-то лишнее. И это заставляет Клауса ехидно хмыкнуть. Не переставая, впрочем покрывать шею Альттэ поцелуями и укусами. На что Альттэ потом, разумеется, будет шипеть. — Не важно! Видела, короче. И она точно не похожа на…
— Значит, это кто-то из тех, через кого твой брат узнаёт всё, что можно в этом городе, — заключает Клаус и окончательно выбрасывает всё лишнее из головы. Иэре точно бы не стала работать на этого… человека. Так что не стоит и голову ломать. Кто там и по каким причинам работает на Паука, Клаусу абсолютно неинтересно. — Но, раз ты буквально напрашиваешься, я тебе кое-что расскажу. Если ты обещаешь быть хорошей девочкой и не упоминать больше своего брата. По крайней мере — сегодня вечером.
— М-м?.. — Альттэ замирает, вся подавшись вперёд. Только что не стойку сделала, как охотничья собака. Клаус думает, что сходство между братом и сестрой точно есть. Эта тяга к чужим секретам… Пусть даже с Пауком он не пересекался ни в реальном мире, ни в иллюзории… в любом из его вариантов… уже лет пять. И точно не горит желанием менять текущее положение дел. Но… потрясающее сходство, конечно. Он ненадолго задумывается, стоит ли говорить о том, что знает. Всё же Альттэ может… Впрочем, учитывая, что ей уже запретили распространяться на эту тему, можно, наверное, рискнуть. Как минимум, она получит ответы. Ведь Клаус ни капли не сомневается сейчас в том, что она вся изнывает от невозможности узнать, что там с князем.
— Тео, который, как ты знаешь, общается со мной вместо своего брата, сообщил, что Веславу лучше. И что девушка, попытавшаяся его приворожить, выбросилась из окна. — Что-то в рассказанном Тео Клаусу совершенно не нравится. Только вот он никак не может понять, что именно. И, наверное, стоило бы порасспросить Тео на эту тему поподробнее, но Клаус никак не может придумать повода. Потому что Тео… тот ещё комок подозрительности и психованности. И одно неверно сказанное слова превратит и Клауса во врага. Он вот ни капли в этом не сомневается… А спросить-то больше и не у кого. К сожалению.
— Насмерть? — серьёзно уточняет Альттэ, в глазах которой Клаус видит бешено сменяющиеся мысли. И малодушно думает, что, кажется, совершенно зря ей это сказал. Потому что… Он медленно кивает. Надеясь, что всё же обойдётся. — И…
— И вряд ли пресс-служба Волковых одобрит, если ты обнародуешь эту информацию, — торопится напомнить Альттэ о положении дел Клаус, пока её не занесло совсем. И уже даже жалеет, что вообще заикнулся на эту тему. Потому что Альттэ, кажется, сейчас полностью переключится на новости и сплетни и оставит его… хм… Клаус костяшками пальцев проводит по позвоночнику, пытаясь вернуть мысли Альттэ в правильное русло.
— Всё зависит от того, как именно это сделать, — хихикает Альттэ, изгибаясь под ладонями. И Клаус радуется, что, кажется, она не настолько увлеклась идеей, чтобы бросить его сейчас решать проблему с возбуждением самостоятельно. — Нам стоит перебраться в спальню… Я ничего не имею против секса на столе, сам знаешь, но тут у тебя, кажется, какие-то важные бумаги…
Бумаги? Плевать на бумаги! Но если Альттэ так хочется… Клаус встаёт из кресла, подхватывая Альттэ под бёдра — она с готовностью скрещивает ноги у него на пояснице, запускает пальцы в волосы, сцеловывая дыхание — и несёт её в спальню, попутно магией гася свет в кабинете.
И только успевает подумать, что всё же стоит разобраться с этой историей, которую рассказал Тео. Что-то там...
Неважно. Не сейчас.
***
Город Святой Анны. Слой Ночь. Второе декабря 2347 года от заселения планеты. 10:45 по местному времени.
Ярти не очень-то и нравится задание от Храма, но, поскольку контракт с оным позволяет не беспокоиться о количестве денег… большую часть времени… приходится соглашаться даже на такие нудные и неприятные задания, как это. Да, само собой, лучше бы она несколько суток подряд обшаривала норы тех, кто решил заняться контрабандой в обход Клана, или выискивала сыновей… да даже прогулка по Тьме выглядит предпочтительнее, чем эта нервотрёпка!.. только вот ничего из перечисленного Храм не предлагает. Так что придётся потерпеть…
Впрочем… по крайней мере так она выиграет немного времени, прежде чем придётся давать ответ на предложение Паука. Слишком заманчивое, чтоб его, предложение! И слишком…
Ярти качает головой. Она прекрасно понимает, что если не согласится, Паук просто найдёт другого исполнителя. И то, что она может получить… Ох, да о чём она вообще думает?! Она же согласилась. И сказала об этом. И теперь сдавать назад уже в любом случае поздно… Да и смысла нет.
Она в десятый раз проверяет, выключены ли лампы и… Н-да… что-то странное в последнее время творится. Выплывают из небытия привычки, от которых она, казалось бы, давно и качественно избавилась, скачет настроение. И Тьме только известно, что ещё может случиться… А ведь, если прикинуть, это началось после несостоявшейся встречи с Ёри. И можно было бы свалить всё на нервное потрясение, но… Надо в качестве компенсации за испорченное настроение выпросить у смотрителя архивов Храма сведенья по слоям… если, конечно, в Храме хотя бы когда-то проводили исследования на тему того, как влияет смена слоя на психику.
А если нет?
Ну… можно самой этим заняться — почему нет? Тем более, что под рукой есть такой источник информации, как Паук. Ярти фыркает. О, да! Он точно порадуется подобному вопросу! Ярти цокает, вытаскивая из шкафа рабочую сумку — маленькую, само собой. Всё же она ведь не в Тьму сейчас отправляется… А было бы лучше именно туда. Мысли опять возвращаются к… просьбе Паука. С которой совершенно непонятно, что делать. По идее, стоило бы согласиться, но Ярти слишком хорошо представляет себе, что последует за этим. Как и то, что будет, если Паука проигнорировать.
Только вот понимание мало что по итогу меняет…
И ведь не посоветоваться ни с кем — Паук, конечно, ничего не запрещал, но Ярти где-то на уровне ощущений понимает, что он не обрадуется, если она посвятит в его планы кого-то постороннего. Настолько не обрадуется, что у неё есть все шансы на своей шкуре ощутить то, про что Людвиг говорил. В большем объёме, что посчастливилось не так давно. И на этот раз неудовольствие Паука будет направлено уже на неё. И что-то Ярит не думает, что ей не очень уж понравится увидеть Паука не в духе. Но…
А могла ли она подумать, что ей придётся делать выбор в таком деле? Принимать решение, зная, что он него зависят судьбы множества людей? Никогда к этому не стремилась.
Ярти морщится и заставляет себя сосредоточиться на текущих делах. Например: собрать уже эту несчастную сумку, над которой она зависает больше сорока минут — Ярти кидает взгляд на сменяющиеся цифры, плавающие рядом на стене, и шипит сквозь зубы, понимая, что ещё немного, и она всё же опоздает — спуститься вниз, порадовавшись, что наконец-то может покинуть квартиру Паука… к слову — с какого такого перепуга в его квартире оказалась рабочая сумка? — и не думать ни о чём постороннем хотя бы полдня, перекинуться несколькими словами с Риком, с которым предстоит таскаться по всей Ночи, но Ярти не видит ничего плохого в такой компании. Заодно можно попытаться выяснить, с чего он перекрасился обратно в белый. Ну… если, конечно, выйдет разговорить. Потому как пока что он предпочитает отнекиваться, краснея при этом по самые кончики ушей.
Да уж. Очень много чего надо сделать.
В том числе и перетерпеть ощущение того, как мир искажается, сминается, когда Рик переносит их в Ночь.
А вообще кто-то задумывался, как вообще работают слои? Как возможно такое, чтобы на одном и том же месте находилось сразу столько всего — от озера в Полудне до полуразрушенной скалы в Тьме… хотя нет. С Тьмой вообще никогда не понятно, что там и на каком месте находится… но остальные слои? И как вообще происходит это самое перемещение?
Ярти встряхивает головой, понимая, что её опять уносит в размышления, для которых в большей степени подходят посиделки за чашкой чая… можно с тортиком, кстати говоря… но никак не то, чем предстоит заниматься сейчас, и посильнее натягивая шапку на уши, которые начинает покалывать от мгновенно застывших серёжек. На кой она их вообще надела? Она оглядывается, соображая, куда именно Рик их выбросил. Ну… не так уж и плохо на самом-то деле. Всего минут пять до первой из намеченных точек.
— Что ж, Рик, — вздыхает Ярти, сбегая по ступенькам Храма, после того, как получила отметку о начале выполнения задания. — Пойдём.
— Почему вы взяли меня с собой? — Кажется, в последние пару дней Рик немного осмелел. Во всяком случае от неё он теперь не так шарахается, как поначалу. И даже рискует задавать вопросы. Как в прошлый раз — про бордели. Интересно, насколько он понял то, что Ярти пыталась до него донести? Хотя… ей-то какая разница? Ярти пожимает плечами. И своим мыслям, и отвечая на вопрос Рика.
— Потому что тебе будет полезно посмотреть на магов Сети, — поясняет Ярти, морщась от одного только упоминания сути задания. На редкость тупого и муторного. Да ещё и… Ладно. Толку скулить? Тем более, что платят за это не так уж и плохо. Хотя странно, что это поручили ей. Всё же про то, что она принадлежит Клану, в храме не могут не знать… Как и про то, как Кланы относятся к магам Сети. Нехватка кадров у них там, что ли? В связи с подделками наркотиков? Вполне возможно. Тот же Крис… а, может быть, и его папаша… вполне себе может сдёрнуть магов, числящихся в Храмах, в любых количествах и перебросить туда, куда посчитает нужным. Хотя наверняка тут разве что у того же Паука спрашивать… про которого не хочется вспоминать от слова совсем! — Аглая же как раз ими интересовалась, не так ли?
— Мы… идём к магам Сети? — Рик краснеет. Опять. Сильно. Это достаточно забавно выглядит со стороны, только вот Ярти не понимает, что такого в этом всём, чтобы из-за подобного ещё и краснеть? Вроде бы тема разговора к такой реакции совсем не располагает…
— Ага, — кивает она, глядя на теряющуюся в полумраке дорогу. Да… всё же эта часть Ночи… Но почему нельзя потратиться на нормальное освещение? Это же всё-таки не Сумерки с их жителями, не терпящими свет, как обмолвился не так давно Паук. — Храм платит за проверку Сети и магов, которые её держат. Потому что веры, как ты понимаешь, в нашем мире нет никому. Тем более тем, кто каждый день просеивает всю магию города через себя. Тут, знаешь ли, слишком сильное искушение влезть в чей-то разум, набрать разного рода компромат и шантажировать потом бедняг…
— Как Паук? - уточняет Рик, приноравливаясь к шагу Ярти.
— Вроде того, — соглашается Ярти, чувствуя удовлетворение от того, что этот наивный ребёнок… а иначе Рика она попросту не в состоянии воспринимать… не строит иллюзий насчёт своего непосредственного работодателя. — Только Паук не имеет ничего общего с магами. За исключением некоторых явно семейных особенностей… хотя я понятия не имею, что это за семья, и почему её нет в реестре… — А её там нет. В противном случае у Паука не было бы настолько много власти в руках. Значит, про него не знают. И это… как-то подозрительно. Ну, не сам же он подтёр эти сведенья! Значит… либо про его семью — Ярти на мгновение вспоминает сестру Паука и передёргивает плечами, всеми силами давя приступ раздражения, но, впрочем, не пытаясь даже унять неприязнь к ней — знают, но позволяют существовать тайно, что может быть даже следствием компромата, либо кто-то из его предков старательно вымарал любые упоминания о себе и родственниках. Ну, и какой вариант предпочтительнее?.. А не всё ли равно? Можно подумать, это что-то коренным образом поменяет! — Что и к лучшему. А то он и вовсе бы распоясался в край. И так уже… Ладно. Забудем… Сейчас мы идём во-о-он в тот домик, говорим с живущим там магом, снимаем показания… сразу говорю, маг будет против и, быть может, тебе придётся наслушаться всякого… и отправляемся к следующей точке… она у нас будет на Сумеречной звезде…
Ярти заранее готовится к неприятной встрече. Всё же Веронику видеть удовольствия мало… вне зависимости от того, что там было не так давно. Это как раз-таки никак не влияет на их с Вероникой отношения.
Впрочем, жизнь вносит свои коррективы, и на стук в дверь, грохотом которой можно поднять на уши весь дом… но, видимо, соседи здесь привычные, если вспомнить про образ жизни Вероники и относятся к подобному философски. Ну, или вскладчину наняли мага, который поставил им на входные двери заглушки… никто не открывает. Ни через пять минут, ни через десять. Ярти чувствует, как её начинает накрывать раздражение. Если уж с самого начала работа пошла наперекосяк…
— Прекрасно! — шипит она так, что Рик отшатывается. Правда, он пытается взять себя в руки… получается не очень. — Ладно. Зайдём в соседний подъезд, и, быть может, нам повезёт встретить её там… Пусть даже мне этого и не хочется.
— А… что там?
Ярти его слова игнорирует, пытаясь успокоиться. И внутренне недоумевает, в какой вообще момент она стала настолько неспособна удержать эмоции под контролем? Казалось бы — за десять лет она… Неужели общение с Пауком на неё так влияет? Или — смена слоёв?.. Лучше бы Паук. Потому что… просто потому, что это будет правильно. Наверное. Подъезд, в котором проживает Ясса, как и всегда, радует вонью мочи, блевотины и чёрт знает чего ещё. Странно, что в подъезде Вероники такого не наблюдается совершенно… Ярти привычно переступает через лужи не пойми чего и кучи мусора… и через развалившегося на половину пролёта алкаша, от которого исходит такая смесь запахов, что они перебивают всё прочее. Ярти краем глаза замечает, как Рик старается дышать ртом, и вспоминает про его усиленное обоняние. Бедняга. На ощупь вытаскивает из кармана расписанный специальными знаками платок и протягивает Рику. Тот сначала непонимающе смотрит на него, но потом прижимает к лицу и глухо благодарит, не отнимая ткань от носа ни на мгновение. Ярти ухмыляется. Этот платок она использует только в нескольких районах Тьмы, где дышать невозможно от царящего там… амбре. Только вот этот вот коридор не идёт ни в какое сравнение!
В квартиру Яссы она заходит, пропустив Рика вперёд. Просто, чтобы тот отдышался. Коридор, сегодня, как ни странно, почти прибран. То есть — все вещи рассованы по полкам, крючкам и прочему, а лотки кошаков и обувь отодвинуты так, чтобы не сломать себе ноги. Редкость.
То ли у Яссы приступ хозяйственности случился, то ли к ней должны нагрянуть гости, перед которыми неудобно.
Яссу они, само собой, находят в кухне. Одну, что в кои-то веки портит настроение. Хотя будь тут кто-нибудь, за исключением Вероники, ситуация вряд ли была бы лучше.
Потому что Ярти теперь попросту не представляет себе, где вообще искать эту… мага Сети, в общем.
— Гьертта? — Ясса вытирает руки о фартук и удивлённо смотрит на Рика, который выглядывает из-за плеча Ярти и явно пытается слиться со стеной.
— Я. Рик, не стой в проходе. Сядь пока что. — Ярти затягивает Рика за рукав в кухню и подтаскивает к стулу, на который тот покорно садится. — Здравствуй, Ясса. Где Вероника?
— Учитывая, как именно прошла ваша с ней последняя встреча, странно, что ты её ищешь, — хмуро отвечает Ясса, отворачиваясь к раковине, которая, к слову сказать, засорена и воды там уже приличненько так.
— Храм. Я по делу, знаешь ли. — Ярти очень старается не язвить. Но кажется, выходит не очень. — Как давно ты её видела в последний раз?
— Несколько… сначала она собиралась на открытие нового социального центра… потом через съёмник говорила, что у неё очень интересная подработка, но… то есть, где-то… дня три? — Ясса задумывается, что не мешает ей мыть овощи, по одному выкладывая их на стоящую под самым локтем тарелку. Ярти надеется, что Ясса не смахнёт ту случайно на пол. — А! Кажется, она что-то говорила, про открытие центра помощи безработным. И собиралась туда отправиться.
— Ей это зачем? — Ярти подаётся вперёд. — Уж у Вероники с работой и деньгами, насколько я знаю, проблем нет. — Ага. Только с мужиками, но вряд ли благотворительный центр с такой неприятностью может что-то сделать. Нет, Ярти не смеётся. Вообще никак не выдаёт мысли. Только это не мешает Яссе обернуться, ловко подхватив покачнувшуюся тарелку, и укоризненно посмотреть в глаза. Ярти демонстративно пожимает плечами и вздыхает. — Прекрасно просто… Ладно, Рик. Вернёмся сюда тогда позже. И будет надеяться, что она к тому моменту всё же вернётся, а не пустится в загул. Сейчас на Сумеречную.
— Можно прямо отсюда? — жалобно спрашивает Рик. Ярти качает головой, но, прикинув, что всё же полно магов с разрешениями, пусть и только в пределах слоя, соглашается. Пусть даже подобное потакание чужим слабостям слишком… неправильно по отношению к Рику в данном конкретном случае.
***
Город Святой Анны. Слои Утро и Сумерки. Второе декабря 2347 года от заселения планеты. 18:13 по местному времени.
Рик сообщил, что его срочно нагрузила заданием Ярти, так что Глория даже не знает, что чувствовать по этому поводу — раздражаться или опять рыдать. Она откладывает съёмник и задумывается. Эмоции немного улеглись, хотя, конечно, слёзы то и дело вновь подступают к горлу. Хотя Глория не скажет даже, что сейчас в них больше — обиды на Веслава или страха потерять одного из тех немногих, кому до сих пор не было от неё нужно ничего, кроме общения. Всё же и Энни, и Ярти — не говоря уже про остальных клановских за исключением, возможно, рядовых работниц «Вишни» — возились с ней, явно рассчитывая на отдачу… А ещё на какое-то то ли пророчество, то ли что-то в том же духе.
Ну, по крайней мере, глупости о бессмысленности жизни в голову больше не лезут. Даже противно думать, что она могла всерьёз размышлять о подобном! Пусть даже и всего лишь несколько минут.
Глория мотает головой, от чего волосы опять падают на лицо. И вспомнив вопрос Алисы, с которой, как ни странно, они вполне себе спокойно побеседовали, лезет в сумку за ободком. Который тут же начинает неприятно сдавливать голову. Глория морщится, прекрасно понимая, что это — не более, чем самовнушение. Проще уж отрастить волосы и собирать их в хвост! Или купить нормальные заколки взамен потерянных.
И всё же…
Она косится на окно, подмечая, что там понемногу начинает темнеть. И сейчас это очень напоминает то, что можно увидеть в окно в Сумерках. Ну… почти. Всё же растения там какие-то другие. Пусть даже и похожи на те, что растут в Утре… Может быть, специально выведенные гибриды? Что вообще было в Каньоне в слове Сумерек до того, как там обосновались люди? В Ночи, как Глория помнит, не было ничего — даже пригодного для дыхания воздуха. Поэтому ссылка в Ночь в первые годы существования города означала именно смертную казнь. Это потом там полезные ископаемые нашли, добыча которых ведётся до сих пор и негласно контролируется Змеями. В Ночи даже деревьев по сути нет… вернее то, что там можно считать деревьями, лучше просто обходить стороной. Но что с Сумерками? Глория кривится, понимая, что не помнит. То ли просто забыла, то ли Энни не рассказывала. Надо бы в иллюзории пошарить, что ли…
Стоит ли рискнуть и отправиться в дом тётки в одиночку? Глория барабанит пальцами по подоконнику, вспомнив, чем обернулась её последняя вылазка… хотя… теперь-то уж точно нечего бояться! Веслав уже всё знает. А если Тео всё же сдаст её ещё и администрации Школы, то… То какая разница? В смысле, конечно, разница есть — вряд ли Мартин будет рад тому, что деньги, заплаченные им за то, что она оказалась в Школе Ангела, фактически выброшены на ветер. И остаётся только предполагать, как и сколько придётся отрабатывать вложенное. Ну, вряд ли такой человек, как глава Клана, занимается благотворительностью. А даже если и занимается, Глория не испытывает иллюзий насчёт того, что входит в число тех, кому… Глория проводит пальцем по губам, раздумывая, какой же вариант выбрать.
Ну… Уж точно не сидеть, как мышь под веником из-за этого сиротки, который отчего-то её с первого взгляда невзлюбил. Много чести!
Что до возможности попасться… Глория пренебрежительно фыркает. Можно подумать, ей в первый раз дурить охранников. Выкрутится. Тем более, что сейчас в её распоряжении есть магия… Глория прищуривается, прикидывая, стоит ли рискнуть и перейти в другой слой прямо из комнаты, но потом решает не экспериментировать без Рика. А то занесёт опять в тот дом… или ещё куда-то. Тем более, что так и не ясно, где конкретно этот дом вообще находится.
Глория стягивает с себя форму, аккуратно — чтобы потом не маяться с приведением её в порядок самой и не дёргать слуг, которые тут, к слову сказать, есть, пусть даже их почти и невозможно заметить — надевает водолазку, джинсы, покосившись с сожалением на так и не приведённые в божеский вид спортивки, и кроссовки. Набрасывает на себя кожанку, запихивает в рюкзачок шапку, шарф и перчатки, без которых в Сумерках как-то некомфортно, проверяет, не выложила ли из него набор… потом, поразмыслив, добавляет фонарик и заталкивает в карман набор отмычек, который ей через Рика передал Паук с пожеланием не лениться.
Это он про вопрос о родителях так ответил. Пообещав, впрочем, скинуть информацию, если разыщет. И теперь Глория не может решить — злиться на Паука за его слова или благодарить? За всё разом. Язва он, судя по всему. Но вряд ли именно поэтому его недолюбливают окружающие… Интересно. но не настолько, чтобы пытаться выяснять, что к чему.
Глория осторожно прикрывает дверь и спускается вниз. Где сталкивается с кого-то высматривающей Алисой.
И почему ей так не везёт?! Глория чувствует, как в носу начинает щипать от готовых пролиться слёз.
— Доброго вечера? — Чуть неуверенно здоровается Алиса, поправляя спортивную куртку. Спрашивать Алису, что она тут делает, Глория точно не станет. Слишком это отдаёт фарсом. Причём — дешёвым, что вообще отбивает желание в подобном участвовать.
— Добрым он будет, если вон тот охранник уберётся с поста, — сообщает Алиса, указывая на замершего перед выходом мужчину. Глория прищуривается, рассматривая выбитые на поясе знаки. И помимо понимания, что путь закрыт, чувствует ещё и прилив зависти. У Ярти тоже есть похожий пояс, который здорово облегчает жизнь. И, в отличие от рисунков, выполненных красками, более стабилен. Глория давит желание завладеть такой полезной вещицей. — С чего они вдруг поменяли его расположение?
— Так Тео всё же меня и им сдал? — Настроение летит в пропасть. Алиса непонимающе смотрит прямо в глаза, и приходится пояснять то, о чём Глория не очень-то и хочет распространяться. — Он меня не так давно спалил, когда я выбралась за пределы Школы. И-таки рассказал Веславу… тот теперь и знать меня не хочет… результат моего разговора с ним ты видела. Но, видимо, Тео этим не ограничился и решил сдать меня ещё и этим… Гадство! Хотя… Алиса-а? Глянь, возле чёрного хода они торчат? — Возможно, Глория сейчас совершает глупость, но почему-то… ох, да ладно! Учитывая, что Алиса, несмотря на не совсем удачное знакомство, поддержала её после разговора с Веславом, можно… тем более, что она, кажется, тоже собирается выбраться за пределы Школы. Так что можно предполагать, что ей будет не выгодно рассказывать о секрете Глории…
Алиса высовывается из-за угла и отрицательно мотает головой.
Прекрасно! Придётся через сад… в смысле, через дикую его часть. Жаль только, что он вынесет слишком далеко от места, но… Главное, чтобы не в тот дом. Хотя они уже с Риком пробовали в той части сада выходить, и всё было более-менее нормально. Но мало ли куда может занести… Впрочем, Глория сейчас в достаточной степени спокойна, так что… она надеется, что обойдётся.
— Тебе куда конкретно надо? — уточняет она, поправляя рюкзак, чтобы он не свалился в самый неподходящий момент.
— Куда бы ни было, сегодня я уже вряд ли туда попаду, — отмахивается Алиса. — Сейчас сообщу, чтобы меня не ждали и… могу составить тебе компанию, если ты не против… компании и перспективы поделиться секретом того, как ты выбираешься наружу. Я ещё в первый день заметила, что ты куда-то отлучалась.
— Хорошо… — с сомнением в голосе произносит Глория. Значит, её спалили ещё в самый первый день? Но почему тогда Алиса… промолчала? И даже не попыталась шантажировать? Глория чувствует лёгкий стыд за собственные мысли в адрес этой странной блондинки с азиатской внешностью. В конце концов, она не сделала за это время вообще ничего плохого! Стоит ли считать, что она… Наверное, стоит, но… Глория вздыхает, наблюдая, как Алиса на ходу что-то строчит в съёмнике. С завистью. Ей самой подобное никак не даётся. Глория с некоторой тоской вспоминает любимый айфон, наверное, утопший в речке безвозвратно.
Глория чувствует себя неуверенно всё то время, пока они, игнорируя дорожки, от чего под ногами чавкает пропитавшаяся водой земля, добираются до максимально закрытого от взглядом места, пока, скинув куртку и водолазку, она разрисовывает себе руки, поясняя, что именно и зачем делает. И ёжась от холода… Но в тот момент, когда из переносит в Сумерки, неуверенность пропадает. Всё правильно. Пусть даже демонстрировать это приходится вот так.
— Только, как ты понимаешь, если у тебя нет допуска в какой-то слой, подобное перемещение тебя убьёт.
Алиса кивает и с любопытством рассматривает окрестности.
— Это Сумерки? Тут… неуютно.
Интересно — из какого она слоя, если в Сумерках находится вполне спокойно? Учитывая то, что, как заметила несколько дней тому назад Глория, Алисе явно некомфортно от яркого освещения, может быть… она отсюда? Местные, кажется, не очень-то любят свет. И, как рассказал Рик, гасят фонари везде, где могут… Зачем-то.
— Есть такое. Говорят, тут голодные духи рыщут, хотя я их не встречала… ну, может потому, что я отсюда родом, а сумеречников по крови они не трогают… — Глория очень на это надеется. Потому что сегодня, как поняла только сейчас, она забыла амулет.
— Так ты отправились… я думала, ты в Клан собиралась…
И зачем бы Глории сейчас в Клан? Видеть кого-либо из них не хочется. Не после того, как задание Мартина почти провалено.
— Что я в Ночи не видела? — отмахивается Глория. И думает, что в Ночи было бы неплохо заглянуть в парочку кафе… но явно не сейчас. — Там, конечно, прикольно, но…
— У меня некоторые сомнения насчёт того, что там может быть прикольно… — хмыкает Алиса и прячет руки поглубже в карманы куртки. — Ладно. Итак. Куда мы?
— В дом моей тётки. — Потому что надо, наконец, разобраться хотя бы в этом деле!
— Которая тебя в бордель продать хотела, — понимающе кивает Алиса. И Глория не может понять, сколько искренности в этом, а сколько издёвки. Впрочем, это не так уж и важно. Тем более, что уж сочувствия по такому поводу Глория точно не ждёт. Не видит смысла.
— Да. И я хочу знать, чем именно ей так не угодила племянница, раз она решила от неё столь экстравагантным способом избавиться… можно подумать, убить было не проще! — Можно предположить, что… да, нет. Предполагать можно что угодно. Как и в случае с приворотом и последующей смертью этой идиотки… Глория морщится и запрещает себе об этом думать. Чтобы не расстраиваться снова. Да. Лучше вообще вычеркнуть это всё из мыслей… хотя бы временно. Но того, что вариантов, почему тётка поступила именно так, множество, это не отменяет.
До дома приходится добираться достаточно долго, но сегодня Глория настроена всё же выяснить всё, что только возможно — зря она, что ли рассорилась с Веславом?
Как ни странно, но Алиса едва ли не идеальный спутник. Глупых вопросов почти не задаёт и не пытается отговорить Глорию, когда та влезает в дом. Просто молча следует за ней. И… им везёт. Дом встречает тишиной. Полной. И только сейчас Глория понимает, что было не так в прошлый раз — присутствие жизни. Она понятия не имеет, как это объяснить, но тогда она ясно чувствовала присутствие в доме кого-то. Ещё до того, как они с Риком выбрались в коридор и услышали голоса. Сейчас же в доме если кто и есть, то только мыши в подполе.
И тем не менее Глория делает всё, чтобы не привлекать к себе внимания. Она бесшумно — насколько это возможно — крадётся по коридору, прислушиваясь к тому, что скрывается за закрытыми дверями. И только радуется тому, то в нынешнем теле это получается намного ловчее, чем в прошлом, к которому прилагались полтора десятка лишних килограмм. Дойдя до лестницы на второй этаж она с сомнением смотрит сначала на неё, потом на темноту коридора.
— Наверное, стоит начать с первого этажа? — разглядывая стены, произносит Алиса.
— Не факт. Сейчас в доме никого нет, и надо пользоваться моментом. Потому что я понятия не имею, когда мне представится повторный шанс.
Глория ещё раз с сомнением косится на коридор, но потом взбегает по лестнице.
— Откуда тебе знать, что в доме никого?
— Знаю. Понятия не имею откуда — но знаю.
Второй этаж отличается полным отсутствием коридора. Есть только большой зал, из которого двери ведут в какое-то комнаты. Глория замирает на последней ступеньке и пытается сообразить, что же конкретно стоит искать…
Ну, почему у неё нет памяти Аглаи?!
Насколько было бы проще, если бы сейчас…
Алиса протискивается по стеночке мимо Глории, от чего та чуть краснеет, понимая, что стоило отойти в сторону и не загораживать проход.
Ну, что ж…
Глория кивает сама себе и, пока Алиса обследует зал, тянет на себя ближайшую дверь. Комната темна, как и зал, в котором сейчас осталась Алиса с включённым фонариком, что и понятно. Но Глория понимает, что прекрасно видит в зыбкости сумеречной темноты. Вон, слева от входа стоит шкаф, а возле окна торшер. И картина на стене справа… при одном только взгляде на которую начинает болеть голова. Как будто бы… Глория встряхивает головой и подходит к картине. Уверенно сдвигает её и даже не очень удивляется, обнаружив там сейф.
Закрытый, увы.
Глория мрачно сопит и вздрагивает, когда за правым плечом возникает Алиса.
— На стене под сейфом что-то нацарапано, — сообщает Алиса, которой, как понимает сейчас Глория, тоже особо свет и не нужен… Из какого она всё-таки слоя?
Глория опускает взгляд и видит… она приседает, чтобы получше рассмотреть. Это… слова?
«Восток… седьмая гора на рассвете… пламя.»
В голове как будто бы что-то взрывается. Так, что Глория вскрикивает.
— Всё… я как будто бы знаю, что это, но… память ускользает, — медленно поясняет Глория. — Нет. Не могу сейчас. Разве что у Паука спросить… хотя…
— Что за Паук? Твои недавние объяснения ничего не прояснили.
— Человек, который, как я понимаю, всё и про всех знает, — пожимает плечами Глория. — Большего я не могу сказать, потому что не знаю. Я с ним виделась только один раз в жизни… два. Только, насколько я поняла из слов тех, кто с ним знаком лучше, информацией просто так он делиться не станет. И цена может быть… Впрочем, толку сейчас мне с Паука! Сейф он в любом случае не вскроет…
— Я так понимаю, в сейфе что-то важное для тебя, — кивает Алиса, поражая спокойствием. — Только вскрыть его мы не сможем.
— Придётся вернуться сюда ещё раз… А я так надеялась, что… — Глория прислушивается и шипит сквозь зубы. — Хозяева дома подходят к крыльцу!
Алиса вполголоса ругается на смеси трёх языков, пока Глория спешно запоминает слова и вешает картину.
Сбежать… получается, как ни странно, проще, чем можно было бы ожидать. Пусть даже Глория едва не палится в процессе. Но… оказавшись в проулке между домами, Глория переглядывается с Алисой и ухмыляется.
Плевать на Веслава. И на Тео плевать. В конце концов, её пока что не исключили. Так что возможно, что ещё не всё потеряно.
И почему вот такие вылазки поднимают настроение?