Густой мох слегка пружинил под ногами. Недавно отряд миновал болото; сами топи остались позади, но в воздухе всё ещё чувствовался сырой запах. Хорошо, что они успели перейти его до того, как начало темнеть.

Солнце почти зашло; к счастью, Тарен видел в сумерках не хуже, чем днём, и это не мешало ему двигаться практически бесшумно, избегая ветвей и ломких сучков. Впрочем, дело у него всё равно шло не очень — в мешке пока был лишь один заяц. Надо будет ещё проверить силки на обратной дороге.

Если бы Тарен был один, ему бы этого зайца за глаза хватило, но с ним была целая компания — бойкая бардесса, две воительницы, тихий улыбчивый жрец и смешливая волшебница, одна из недавно освобождённых рабов. Её друга, несмотря на все его протесты, пока оставили у Олега, и Тарен, честно говоря, чувствовал облегчение: пока что этот шумный и наглый полуорк вызывал у него лишь антипатию. Кассиль Алдори был гораздо приятнее. Впрочем, Тарен пока не знал ни того, ни другого настолько хорошо, чтобы сравнивать.

В густеющих сумерках полуэльф разглядел оленью тропу, которая вывела его к ручейку. Следов на берегах было много; можно было залечь здесь и подождать. Может, кто-нибудь да и выйдет.

Прежде чем устроиться в засаде, Тарен убедился, что все следы здесь принадлежат животным — ни одного гуманоидного. Только тогда он смог выдохнуть с облегчением.

Не хотелось бы наткнуться на бандитов или шайку Тартуччио, когда он к этому не готов.

Маленькая фиолетовая сволочь. Тарен понятия не имел, что ему нужно было в особняке Джаманди, и в той гробнице, и уж тем более что ему понадобилось от кобольдов... Впрочем, как раз это выяснится совсем скоро.

А ведь Тарен просто хотел попросить помощи у бревойских Владык меча...

Хотя вот так «просто» и начинаются все сложности. Не маленький, мог бы уже и запомнить.

От мыслей его отвлёк шум на тропе: к водопою шла косуля. И вдруг остановилась за несколько шагов до ручья.

Тарен, потянувший было стрелу из колчана, замер. Косуля постояла, раздувая ноздри, поводила большими ушами, но потом, не услышав ничего подозрительного, всё же подошла к воде и начала пить. Тарен с облегчением выдохнул и бесшумно наложил стрелу на тетиву.

Красавец какой, плотный, мышца к мышце. Года три, если судить по рогам. И как хорошо стоит...

Тарен плавно натянул тетиву; но в тот самый момент, когда он её отпустил, знакомая судорога пробежала по правой руке, державшей лук, и стрела вонзилась не в сердце косули, как он хотел, а в живот. Косуля дико закричала и рухнула на бок, беспорядочно забив тонкими ногами.

Да чтоб тебя!..

Дрянной выстрел. Заставил животное мучиться. Не смогли залечить руку как следует — и вот... А если вот так сведёт в бою?

Может, Тристиана как-нибудь попросить...

Одуревший от боли взгляд косули упёрся в Тарена, когда тот подошёл и сел рядом на корточки, вынимая охотничий нож. Полуэльф встретил его — и выдержал. Бывают ошибки, бывают промахи, и сейчас нужно не думать и сожалеть, а избавить животное от мук.

— Прости меня.

* * *

Разумеется, Тарен про руку забыл. Вернее, сначала забыл, потом вспомнил, но решил, что попросит жреца взглянуть на неё утром. Сегодня все слишком устали. Даже Амири, которая изо всех сил старалась этого не показывать; к слову, она и ушла в палатку первой. Потом прямо у костра сморило Линдзи, заклевал носом Тристиан... Последней спать пошла Октавия. Тарен остался дежурить.

Завтра они выйдут к Старому Платану. Тарен очень надеялся, что они успеют, и Тартуччио окажется там; он с самого начала догадывался, что от этого стервеца нужно ждать только неприятностей. А вот какого именно масштаба... Ясно было только то, что он явился к Джаманди Алдори не ради баронства — или не ради него одного, по крайней мере.

В любом случае, это не такая крупная проблема, как Рогач.

И с ним Тарен уже был знаком ближе, чем хотел бы. Не то чтобы они друг другу представлялись, конечно...

Не вставая, он подбросил веток в притухший костёр. Вверх взметнулись искры, и пламя снова начало потрескивать, принимаясь за добычу.

Октавия спрашивала сегодня вечером, что они будут делать, когда вся эта история с Рогачом закончится. Валери сказала, что, наверное, вернётся ко двору Джаманди. Амири фыркнула, что уж найдёт, чем заняться — неважно, прибьётся к кому или в одиночку. Неугомонная Линдзи заявила, что останется с Тареном; тот лишь негромко вздохнул. Тристиан неопределённо пожал плечами и сказал, что тоже останется, если Тарен не будет против. А сама Октавия, опьянённая осознанием того, что теперь они с Регонгаром сами вольны выбирать себе дорогу, часть вечера увлечённо мечтала вслух.

А Тарен не знал. Если им удастся покончить с Рогачом и его бандой, то, быть может, он тихо сплавит титул и проблемы кому-то другому, более подходящему, и продолжит прежнюю жизнь. А может...

Впрочем, время подумать ещё будет. И у него, и у других.

Отчего-то Тарену казалось, что вся эта история, длинная, сложная и запутанная, только начинается.